Текст книги "Флора и фауна"

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

И опять молчит, смотрит, загадочно щурясь.

– Э-э-э… надолго к нам?

– Разве ваш шеф не сказал?

– Он хранит тайну клиентов.

– Серьезно? – не поверил Бройслав.

– Да.

– Значит, у него есть тайны от своих служащих?

– Как у любого человека.

– И у вас?

– Ну-у… и у меня.

– Как интересно. У меня предложение: давайте вместо бокала шампанского на брудершафт, обменяемся своими тайнами? Откровенность располагает и создает атмосферу близости.

Его грудной баритон был неподражаем и действовал волнительно. Валя кивнула, согласная разом на все.

– Какая у вас есть тайна, милая?

"Милая" было принято девушкой, как достижение успеха у Бройслава. Она и понятия не имела, что всех женщин он называл «милая», чтоб не утруждать себя, запоминая их имен.

– Я…люблю сладкое, – качнулась к нему.

– При этом уверяя окружающих, что не любите его, – с пониманием улыбнулся мужчина.

– Да. Порой мне очень трудно удержаться от пирожного, особенно «Бизе». Но если все думают, что я не переношу сладкое, то, держась за свое слово, легче перебороть соблазн.

– Понимаю.

– А какая тайна у вас?

Бройслав с минуту рассматривал ее, улыбаясь дьявольски соблазнительно и располагающе. Валя была уверена, что нравится ему, и он ею любуется, и не знала, что так Бройслав улыбается лишь, когда холоден и раздражен.

Он качнулся к ней, предлагая приблизиться, и когда Валентина доверчиво подставила ему свое ушко, протяжно прошептал:

– Я терпеть не могу японскую кухню.

Девушка удивленно посмотрела на него, ожидая более любопытного откровения.

– Да, – кивнул он. – Одно время было модно назначать встречи в японских и китайских ресторанах. И мне приходилось впихивать в себя суши и рыбу фугу, хотя я терпеть не могу ни то, ни другое. Но положение обязывает.

– Говорят, фугу ядовита. Вы рисковали.

– Ничуть.

– И как она на вкус?

– Лягушки во французских ресторанах лучше.

– Не пробовала, – призналась с некоторым сожалением.

– Хотите, я договорюсь, и лично для вас приготовят.

– Нет, – поспешила отказаться. – Я консервативна в пище.

– Жаль. Я заказал устрицы. Здесь их неплохо готовят.

– От устриц не откажусь.

– Я рад. Райку, – позвал маячившего за спиной у дверей в другую комнату мужчину.

– Ужин готов и стол накрыт, – сообщил тот.

– Прекрасно.

Бройслав встал и подал Вале руку.

Как он галантен! – восхитилась она, млея от его близости и пусть пока невинного, но прикосновения. Сердце уже трепыхалось, предчувствуя мгновение более тесных отношений, горячего поцелуя, страстных объятий, жарких признаний. А почему нет? Разве она не достаточно красива и умна для него?

Рука Бройслав скользнула вниз. Обвила девушку за талию, проводя в столовую, где был сервирован стол, горели свечи вместо ламп. Полумрак и отсутствие посторонних из охраны Бройслава девушку порадовало и взбодрило, а легкое объятье мужчины просто окрылило.

Он помог ей сесть за стол и задержался за спиной, склонившись над девушкой:

– Я приказал подать и пирожное. Сегодня можно, правда?

Его дыхание коснулось обнаженного плеча Вали, пальцы, словно невзначай пробежали по шейке, чуть погладив ее изгиб, и девушка, почувствовав волнительную дрожь, поспешно закивала:

– Конечно, – сегодня все можно.

Бройслав улыбнулся ей и сел за стол напротив, жестом предлагая выбрать вино. Она ткнула наугад в предложенные бутылки появившимся казалось бы из ниоткуда, официантом. Ей было все равно, что пить, лишь бы долго-долго, лишь бы оставаться в сказочной атмосфере вблизи Бройслава. Она чувствовала себя принцессой, ужинающей со своим принцем – нареченным, в замке.

– Прекрасный выбор, – одобрил Энеску. И как только официант разлил вино по бокалам, махнул ему рукой, приказывая удалиться.

– За ваше очарование, – предложил тост. И чуть пригубив вино, поставил бокал на стол. Валя в точности последовала его примеру, хоть и очень хотела выпить все залпом, а потом налить себе еще. От волнения с ней такое случалось и редко хорошо заканчивалось.

– Вам нравится ваша работа?

– Э-э-э… да.

– Босс не строг к вам?

– Нет, он вполне корректный человек.

– Без недостатков. Почти ангел? – улыбнулся, пряча насмешку в глазах под ресницы.

– У всех есть недостатки. Семен Яковлевич не исключение, – пожала плечами. Разговаривать о Макрухине ей хотелось меньше всего.

– Наверное, он заваливает вас работой.

– Нет. Обычные рутинные обязанности. Вас интересует Семен Яковлевич? – немного обиделась она.

– Лишь в аспекте вашей занятости. Хотел узнать, насколько вы загружены завтра. Мы могли бы прогуляться по Москве. Давно здесь не был, а в свое время был очарован вашей столицей. Но здесь многое изменилось, как в любом мегаполисе.

Ах, вот оно что! – Валя довольно заулыбалась:

– После шести я свободна.

– А… раньше?

– Могу отпроситься.

– Вас отпустят? Господин Макрухин сам будет за секретаршу?

– Мои обязанности на несколько дней будут перепоручены другой, только и всего.

– Я бы не отпустил, – двусмысленно улыбнулся ей Бройслав.

Рука Вали сама от волнения потянулась за вином:

– Я постараюсь отпроситься. Конечно, я меньше года в агентстве и потому не могу претендовать на отпуск, но при желании можно что-нибудь придумать… Мне хочется показать вам Москву. Здесь действительно многое изменилось.

– Давно в Москве?

– Э-э-э… два года.

– Так вы из другого города?

– Из области.

– Как это? – не понял Бройслав.

– Из Липецка. Это недалеко от Москвы.

– Что же вас привело в столицу? Желание сделать карьеру?

– И это тоже.

– Есть возможность продвижения по службе?

– Агентство быстро растет, клиентура большая, вполне возможно, что через год я займу другую должность.

– Это говорит о том, что дело господина Макрухина процветает.

– Он не первый год в бизнесе.

– И вам не хочется уйти от него?

– Нет.

– Что же вас держит? С вашей внешностью можно прекрасно устроиться в рекламном агентстве или стать… мисс Вселенная. Это вам больше подходит.

– Ну, что вы, – смутилась Валя, рдея от приятного комплимента. – Я пыталась стать манекенщицей, – призналась Бройславу. – Но там слишком тесная конкуренция. И атмосфера, знаете, далеко не гламурная. А здесь тихо, спокойно, опять же много интересных людей бывает. Звезды, артисты, даже политики приходят. Вы…

– О, я не политик и держусь от этой коварной дамы подальше, – улыбнулся мужчина. И Валя в который раз отметила ее удивительное очарование и не заметила, насколько оно гиблое. Зато не к месту вспомнила наставления Макрухина и его обещание отпустить ее насколько нужно дней за добытую информацию.

– Не поверю. Вы настолько известный человек и имеете связи с такими высокими людьми, что я была удивлена, увидев вас у нас. При ваших возможностях, с вашим положением мы… Неужели другие агентства не смогли вам помочь?

Бройслав широко улыбнулся: милая, куда ты со своими мозгами лезешь? Шеф попросил? Ах, какая у него отважная лазутчица! Если и остальные работники подстать, то, пожалуй, ждать нечего и можно смело уезжать.

– Мне порекомендовали господина Макрухина. Рекомендация много значит, но не каждый к ней прислушивается. Вам бы, например, я рекомендовал все-таки попробовать устриц.

– Обязательно, – заверила Валя, и хоть ни аппетита, ни желания пробовать устрицы не было, все же одолела одну.

– Не понравились? – то ли удивился, то ли посмеялся над скривленной рожицей Бройслав.

– Что вы, вкусно, – и поспешила запить устрицу вином. – Расскажите о себе Бройслав. Я, наверное, чересчур любопытна, но мне все интересно о вас. Вы такой человек…

– Какой?

– Загадочный. Вас считают завидным женихом.

– Это всего лишь удачные вложения капитала.

– Неправда, наверняка женщин интересует не только ваши успехи в бизнесе.

– Вы и поведайте мне, что же привлекает женщин?

– Наверное, ваша…харизма.

Бройслав рассмеялся:

– Буду знать. Вас тоже привлекла эта "особа"? – он веселился и не скрывал этого, чем немного смутил Валю. Но выпитое вино подбодрило ее и заставило расправить плечи, осмелев:

– Я видела ваши фото в светских журналах. Даже в английском. Вы встречались на корте с самим принцем Чарльзом.

– Люблю теннис. Хотите, и вам устрою пару сетов?

– Я плохо играю, – замялась. В теннис она вообще играть не умела.

– Научу.

– Когда? – решилась, мысленно уже соображая, где форму для этого приобрести и во сколько это встанет.

– Хоть завтра.

– Договорились! – Здорово! Значит, завтра они опять встретятся, а если она окажется достаточно проворной, а он терпеливым – и послезавтра, и, возможно, после-послезавтра. – Так что там все-таки принц Чарльз? – спросила, допивая вино, которое итак уже ударило в голову пуще общества Бройслава. – Я была шокирована его увлечением, а потом женитьбой. После принцессы Дианы, мне казалось, он не найдет жены, будет хранить верность погибшей. Любая и близко ее не достойна. А он оказался ветреным и непостоянным.

– Наоборот. Вас интересуют светские хроники? Где вы берете журналы?

– Ребята привозят. Ну, расскажите, Бройслав, как там, жизнь в Европе?

– Ни разу не были?

– Нет, не успела, но хочу.

– А в таких номерах были?

– Не-еет… – к чему это он?

– Хотите, устрою экскурсию?

А-а, ну, так бы сразу и сказал.

Валя с понимающей улыбкой кивнула, выставив руку: прошу. Но Энеску проигнорировал ее ладонь, чтоб обнять девушку. Это ее устраивало больше.

Мужчина распахнул двери в спальню, которую иначе, чем царской, Валентина назвать не могла, и, прижав к себе спиной, прошептал на ухо:

– Пожалуй, самое привлекательное помещение в номере. Вам нравится?

– Э-э-э, – разглядывая широченную кровать, промычала девушка. Намек ясен, не ясно, что делать: поломаться для приличия или согласиться сразу?

– Не хотите узнать, насколько удобна постель?

– Э-э-э…

– Или предпочитаете… диван, палас…стол?

– Э-э, я вообще-то совсем не знаю вас…

– Предлагаю познакомиться ближе и готов открыться перед вами.

– Хм…но… я девушка серьезная и обычно не хожу в номера… – что она несет! Фу, ты! – В смысле, чтоб познакомиться с мужчиной ближе, нужно иметь чувство к нему…

– Вы не имеете? Я вам не нравлюсь? – пальцы Бройслава уже нащупали молнию на платье и начали тихонько открывать ее.

– Э-э-э… нравитесь, иначе я бы не согласилась встретиться с вами… один на один…в номере…

– Вы привыкли получать приглашение на свидание в бистро или у памятников? – мужчина смеялся над ней, и Валя почувствовала себя дурочкой. Растерялась, не зная, как себя вести. С одной стороны, ей абсолютно не хотелось расставаться с Бройсловам и очень хотелось заняться с ним любовью, с другой, не хотелось, чтобы он плохо подумал о ней, принял за женщину легкого поведения. Ей хотелось зацепить его сильней, перевести флирт в более серьезные отношения, но кто знает, откажи венгру – не выставит ли он ее, не обидится ли, не примет за кривляку? Что оттолкнет его, а что приманит?

– Видите ли, я серьезная девушка…

– Не сомневаюсь, – молния раскрылась и осталось только скинуть платье вниз к туфелькам. Но вместо этого мужчина приник губами к плечу Вали и начал целовать его, жарко и немного болезненно.

– Я не хочу, чтоб вы думали обо мне, как о легкомысленной и доступной… – дрогнула, склоняясь в сторону «да», но для приличия и собственного успокоения не удержалась от ремарки.

– Вы думаете во время занятий сексом? – заглянул ей в глаза.

– Нет… вы неправильно поняли…я не остаюсь на ночь в первую же встречу.

Бройслав отстранился:

– А я не назначаю второго свидания, если не удалось первое.

И сел в кресло у окна.

Валя расстроилась и огорчилась – кажется, она переиграла. Как же все исправить?

– Бройслав, вы мне очень понравились… – сделала пару шагов к нему, придерживая платье ладонью. Дурацкая ситуация: платье едва держится, желание ширится, а она что-то еще говорит!

– И вы мне. Но я думал, вы взрослая, раскрепощенная и умелая женщина, а не юная студентка.

Да, такая я, такая! – вздохнула Валя: вот дура! Зачем она выбрала роль скромницы?! Бройславу нравятся смелые и незакомплексованые. Да кто ж знал?!

И приготовилась сыграть Эммануэль. Подошла и отняла ладонь от груди – платье на глазах мужчины змеиной кожей скользнуло вниз, обнажая тело девушки и дивные кружева белья.

Бройслав с минуту изучал ее фигуру, и вот рука потянулась к ножкам, прошла от колена к бедру, оценивая шелк чулка.

– У вас великолепная фигура… И вкус, – поднялся, чуть прижал девушку к себе, сверху вниз разглядывая ее лицо, заглядывая в глаза. Она подумала, что он любуется ею и сейчас поцелует, а Бройслав тихо сказал:

– Не привык раздеваться сам. Поможете?

О-о-о!… Ничего себе просьба! Валя привыкла, что раздевают ее, а мужчины сами в долю секунды выпрыгивают из одежды, а здесь она должна этим заняться, будучи уже почти нагой.

А что? Пикантно. И волнительно.

Девушка понимающе улыбнулась и под пристальным взглядом мужчины принялась расстегивать его рубашку, брюки. Его взгляд немного смущал, но еще сильнее тревожил, рождая жар в груди и внизу живота. И тело его волновало, божественно сильное, красивое. Загорелый гибкий торс с буграми мышц так и манил, широкие плечи, литая грудь, кожа горячая и нежная, как у ребенка – он был восхитителен. Валя освободила мужчину от брюк и прильнула к груди, целуя кожу. Рука Бройслова, поглаживая девушку, начала давить на плечи, мягко намекая, чтоб та перешла к более страстному поцелую. Девушка поняла и опустилась на колени. Пальцы Бройслава зарылись в волосах Вали и начали регулировать движения, надавливая на затылок, а взгляд по-прежнему следил за ней:

– У вас прекрасная школа, – с хрипотцой в голосе заметил он. – Было много искусных любовников?

Валентина дернулась, желая отстраниться, но рука мужчины не дала, почти вдавив ее лицом в пах.

– Тут нечего смущаться, милая. Мне хорошо. Поверь, я умею ценить это искусство. А что любишь ты? – отстранился, приподнял девушку, обнял и рывком освободил от трусиков.

Семьсот долларов! – чуть не взвыла Валентина, проследив за полетом невесомой тряпочки уже ни на что не годной.

– Зачем такой женщине эта деталь туалета? – повалил Валю на постель и почти сходу вошел в нее. Девушка, не ожидая подобного поворота, растерянно уставилась в глаза мужчины. – Что тебе нравится? Не молчи, поделись со мной.

Валя поморщилась от болезненного соития и покраснела. Взгляд мужчины не выпускал ее, руки крепко сжимали бедра, рывками насаживая на себя – она закрыла глаза, как это делали актрисы в эротических фильмах.

– Открой свои тайные желания. Уверен, пирожное всего лишь маленький секрет, а я хочу знать большие секреты.

Валентина растерялась: отвечать глупо, да и язык не поворачивается – слишком все странно, непонятно. И как можно разговаривать, занимаясь сексом? Смотреть ему в глаза соображать, что он говорит, и одновременно играть страсть, оргазм? Как же она будет стонать и вздыхать, если должна еще и отвечать на вопросы?

– Может, тебе нравятся неформальные отношения в постели?

Прищур мужчины насторожил Валю, и она дернулась, желая уйти в сторону, но еще не решаясь бежать. Но Бройслав перехватил ее, прижал к постели и впился зубами в шею, глубже входя внутрь девушки.

– А!

– Не нравится? – отстранился, крепче сжимая ей руки. – Странно. А что тебе нравится? Шпионить за мной по указке своего шефа?

Зрачки Вали расширились от ужаса:

– Нет!…

– Перестань, все вполне ясно, – рывками двигаясь в ней, сказал Бройслав. – Что он хотел знать? Говори, я не стану скрывать и отвечу на твои вопросы. Что же ты молчишь?

Да он ненормальный! – дошло до девушки, и от испуга она попыталась вырваться.

– Не стоит так себя вести, – подтянул ее к себе, навис, до боли сжав запястья. – Мы мило побеседуем… всю ночь, а утром тебе будет в чем отчитаться перед господином Макрухиным.

– Мне больно!

– Разве? Но ты ведь сама этого хотела. Что еще ты ожидала, согласившись встретиться со мной в номере? Что я буду петь тебе серенады? Нет, ты хотела секса, и ты его получила…

Валя слабо соображала, что он говорит. Она вообще не понимала: с ней мило беседуют или насилуют. Вкрадчивый, немного хриплый голос был почти нежен, тогда как соитие грубо, и руки доставляли боль, а не ласкали.

– … конечно, не только секса. А что еще? Давай заключим сделку? Эту ночь ты моя. До первого луча солнца. Что ты хочешь за это? Не стесняйся… и не отворачивайся!

Сумасшедший! – Валя не знала, что делать. Душа в панике уже бежала прочь, но телом уже владел Бройслав, и разум девушки пытался подсчитать выгоду от того, что уже происходит, и соизмерить с потерями, которые могут быть глобальны, учитывая ненормальность венгра. Ломаться бесполезно. Как и бежать – все уже происходит, но как! Надо же уметь насиловать и одновременно не насиловать, и при этом вести светскую болтовню и чего-то требовать? Обвинять в шпионаже и одновременно соглашаться на любые условия, чтоб она осталась, когда по логике он должен ее вышвырнуть вон. Если б так, она бы слова не сказала – сбежала, не чуя ног… но с другой стороны, у каждого мужчины есть свои особенности, свои пристрастия и странности. И нужно всего лишь правильно их использовать.

– Так что ты хочешь? Расскажи. Хотя я могу предложить тебе лишь деньги. Сколько ты хочешь за ночь? Три тысячи? Пять? Хорошо, десять.

У Вали глаза стали огромными от такой щедрости, и странности мужчины уже не отталкивали. Она готова была потерпеть и даже вновь попытаться изобразить страстную женщину. И прийти сюда завтра. И послезавтра…

– Хорошо, – выдохнула в лицо. Бройслав тут же отпустил ее руки и подтянул к себе, усадив:

– Двигайся, милая, двигайся и рассказывай, что нужно твоему боссу?

– Э-э-э…

Вот задача! Сделать сразу три дела: понравиться Энеску, изобразив раскрепощенную женщину, ответить на вопросы и при этом как-то выразить экстаз, который должен присутствовать, иначе, как она зацепит Бройслава, возбудит в нем желание встретиться завтра?

– Нет, милая, «э» меня не интересует. Расскажи мне о Макрухине. Насколько он хороший специалист? Как часто подставляет своих клиентов? Кто его курирует?

– Я… не знаю…

Бройслав перевернул ее и резко вошел сзади, заглушив вскрик вопросом:

– А что знаешь? Я не верю, что секретарша не в курсе дел босса.

– Не…не… – с трудом сдерживая слезы от боли, выдавила Валя. Бройслав рывком натянул ее на себя и придавил телом:

– Не подходит. Давай еще раз, – прошептал в ухо, сдавив руками грудь. – Кто его курирует?

– Я… Аа!…

– Не правильно.

Еще один рывок внутрь.

– Генерал-полковник Чигинцев!! – взвыла Валя.

– Что Макрухин поручил тебе?

– Узнать… – еще рывок. – Узнать!!

– Что? Я внимательно слушаю тебя.

– Все, что смогу, – задыхаясь от боли и тяжести, выпалила девушка.

– Что именно? Ну, смелей. Меж любовниками не должно быть секретов.

А не пошел бы ты к черту!! – прикусила губу Валя.

– Что ты… хочешь… А! Что нравится!… А-а!… Какие женщины… и что тебе до той…

– Какой?

– Не знаю!! Не знаю!

– Я подскажу. «Та» нужна мне живой и целой. Хочешь, научу тебя, что говорить Макрухину?

– Нет… А!… Да!…

– Что он попал и у него есть только один выход – найти нужного мне человека. Не привык я, когда со мной так обращаются, как повел себя он. Не люблю, когда шпионят за мной. Тебе нужно было думать, прежде чем соглашаться на приказы шефа. Он подставил тебя. А планировался обычный вечер, приятная встреча. Но может быть завтра? Ты ведь не будешь больше шпионить? Тут нужно выбирать: я или шеф. Если я, со мной легко поладить, если он… придется платить за его любопытство. Оно тебе надо? Хочешь совет?

Валя сжала зубы, уткнувшись в подушку – у нее было сейчас одна мечта – чтоб все быстрее закончилось или хотя бы пришло к одному знаменателю: либо беседе, либо сексу. Все вместе ей не перенести.

– Совет прост: выбери себя. Ты приятная девушка, зачем тебе проблемы? Ты должна жить легко и беззаботно, и в моих силах устроить тебе такую жизнь.

Ладно, потерплю еще, – подумала Валя.

– Одно плохо, ты много хочешь. Но мало даешь… Ты холодна, как лед. Может, тебе не нравится?

– Нравится, – заверила, простонав, как ей казалось, страстно.

– Тогда, наверное, просто не хватает опыта. Но это исправимо, правда?

– Да! – скрипнула, сжав подушку руками: да закончи ты, наконец!

Бройслав окончательно разозлился: еще одно продажное тело, способное стерпеть что угодно, только заплати! Как же ему надоело то, что сейчас называется любовью!

Он впился губами в плечо девушки, не сдерживая себя, вымещая на ее теле свою ненависть, и точно знал, она не оттолкнет, ведь что бы он ни захотел и ни сделал – имеет право. Потому что заплатил!

Взял в аренду, как помещение или мебель.

И ни гордости, ни уважения к себе, ни желания воспротивиться, возмутиться у этой мебели нет.

Что ж, ты сама согласилась. Сама продалась. Пеняй на себя, отрабатывая.

Утром, когда окончательно раздавленная и обессиленная девушка заснула, Бройслав зашел в комнату к Гарику и бросил:

– Убери шлюху из спальни, заплати ей десять тысяч и пробей генерал-майора Чигинцева. Это куратор Макрухина.

– Знаю.

– Откуда? – прищурился.

– Тот человечек, что нам нужен, человек Макрухина и он бы не сдал его не надави на него сверху.

– Ясно, – улыбнулся Бройслав. – Тогда пошли завтракать… Кстати, шлюшку пригласи на завтра, опять на семь.

Глава 10

Валя появилась на службе в двенадцать и с таким постным лицом и замороженным видом, что Макрухин даже спрашивать ничего не стал. Оценил ее монашеский наряд: кофту под горло и юбку до лодыжек и сухо бросил:

– Покувыркалась, дура… Кофе принеси!

Та всхлипнула и, кивнув, быстро сообразила начальнику напиток.

И перекрестилась, что избежала вопросов. Чтобы она ответила? Что Бройслав любит болтать во время секса? А кому нужна такая информация?

То, что Энеску пригласил ее на завтра вновь, она тем более говорить Макрухину не хотела, потому что сама не знала, пойдет или нет. Если нет – смысл ему докладывать? А если да, то все равно она ничего не узнает. Толк болтать?

День прошел бесплодно, лишь к вечеру в дверь позвонила Галя и пригласила меня на пирог с яблоками. Я засмущалась и была чуть не силой перемещена в соседскую квартиру.

На кухне уже был накрыт стол и за ним сидел Леонид.

– Здравствуйте, – кивнула ему и чинно уселась напротив.

– Добрый вечер.

Взгляд почти без интереса мазнул по моему лицу, чуть задержался на стопе, изучая выглядывающий из открытых домашних туфель рисунок на ногтях, и ушел в сторону.

– Вы уже познакомились? – спросила Галя, разливая чай.

– Да, вчера.

– Торт вы зря, Зоя, покупали.

– Что вы. Конечно, я понимаю, по сравнению с вашей выпечкой любое кулинарное чудо просто набор продуктов. Но мне хотелось хоть чем-то отплатить вам за доброту. Не люблю быть должной, к тому же я намучилась за те сутки настолько, что вы представить себе не можете. И кругом столько злости, непонимания, что ни спроси – грубость в ответ. А вы настолько доброжелательно приняли меня, я не могла не отблагодарить вас.

– Спасибо, но не стоило тратиться. И беспокоиться не о чем – вы ничего не должны. Будь я на вашем месте, вы бы пожалели для меня чашку чая и кусочек хлеба?

– Нет.

– Вот видите.

– Галя сказала, вы приезжая. Откуда, если не секрет?

– Из Балашихи. Бывали?

– Не довелось.

Женщина разрезала душистый пирог и по кусочку положила на тарелки. Я с минуту разглядывала выпечку, чувствуя себя первоклассницей. Меня словно окунули в тот год, в то время, когда печаль и беда еще не разъели атмосферу тепла и уюта в нашем доме. На какое-то мгновение мне показалось, что все вернулось: я дома, рядом мама и папа, и я, зная, что нас всех ждет, еще могу что-то исправить. Только как?

Я подняла взгляд и заметила, как переглянувшись, Леонид и Галя, тепло улыбнулись друг другу, почти так же, как мама улыбалась отцу, а тот ей.

Намек, знак? Я будто меж матерью и отцом вбиваю клин, становясь причиной их развода, хотя и не была им. Но если подумать – такая же, как я много лет назад была на моем теперешнем месте и точно так же терпеливо и намеренно окручивала отца…

Я лезу в жизнь Леонида и Гали, в отношения, что без слов и объяснений ясны и понятны и на зависть удивительны. Если любовь такая, я бы поклонилась ей без всякой желчи, но червячок сомнения все же ел меня. В моих руках оказались жизнь и счастье двух человек, не в первый раз, но возможно в последний, и впервые я не имела желания влезать меж ними, давить и ломать их отношения, хоть и должна, хоть и выбора не было. Ведь моя жизнь тоже была в чьей-то безжалостной руке, и все это была моя жизнь, а я никому не позволяла решать за себя жить мне или умирать, говорить или молчать. В той среде, где я жила, ни один не имел морального права судить меня и потому не мог решать.

А я вот могла сейчас здесь по праву сильного и владеющего информацией. И это было выгодно мне, но… я готова была сама расплатиться за чужое, чем заставить платить их за себя.

Странно. Мои мысли меня не радовали и очень удивляли. Мне казалось, я напрочь лишила себя жалости, понимания, желания помочь, совершить нечто глупое, но благородное, как лишила себя всяческих морально обременительных раздумий, всего, что может как-то побеспокоить мою душу. Она не беспокоила других, не интересовала, так почему я должна беспокоиться о них, интересоваться, больно им будет, плохо, хорошо?

Но душа конфликтовала с разумом, устроив бунт не первый раз, но, как всегда, не к месту и времени. А тут еще просто повальная череда мистических видений – к чему? Или это сверху кто-то решил дать мне шанс исправить хоть что-то и намекает о приближающемся суде Божьем?

Но я подожду каяться – это всегда успею.

И принялась за пирог, давая себе время справиться с ненужными метаниями. В таком настроении ворону не очаруешь, а уж что говорить о мужчине? Они любят веселых и беззаботных.

Леонид то и дело поглядывал на меня, но взгляд был скорее изучающим, чем завлекающим. Зоя тоже странно косилась на меня и болтала о погоде, телесериалах и прочем вздоре. А мне казалось, я все это уже слышала и видела: эту кухню, пирог и пузатые чашки с позолотой. И сидящих рядом за столом знаю тысячу лет, и они близки мне, известны очень хорошо, несмотря на то, что я вижу их второй раз в своей жизни, не считая изученных вскользь стандартных автобиографических подробностей и фотографий.

Вот только мистики на мою голову не хватало.

– Простите, Зоя, – сказал Леонид, отодвигая чашку, и совсем не как англичанин облокотился на стол. – У меня такое чувство, что я вас где-то видел. Мы не могли встречаться раньше? Силюсь вспомнить, но не могу, хотя у вас очень приметная внешность, яркая.

– У меня такое же чувство. Что-то смутное, будто мы были знакомы, – поставила чашку на блюдце Галя и уставилась на меня, словно я ключ от всех загадок.

– Где бы мы могли встретиться? И когда? Хотя, вряд ли.

– В Англии были? – спросил Сергеев.

– Нет, – изобразила недоумение. Была я в Англии, в Лондоне, но тебя я там точно не видела.

– А Геленджике? – спросила Галя.

– Нет, – качнула головой, отрицая. Хотя была и не раз. Но там, где жила я и гуляла, не могла жить и гулять она.

– Чем увлекаетесь?

`Дайвингом, альпинизмом и горнолыжным спортом, а также игрой на нервах и душах'.

– Марки собираю, – пискнула скромно.

– Н-да? Я когда-то собирала открытки, – улыбнулась женщина.

– А я календарики, – вставил мужчина, и оба опять уставились на меня.

`А что я-то, что я? – пожала плечами.

– Ничего общего.

– Почти. Мне кажется, нас что-то связывает…

`Мне тоже. Но я в этом уверена, потому что знаю, что'.

– Я давно заметила странную систему закономерностей. Встречаешь человека, и он кажется тебе знакомым и ты ему тоже, но когда выясняешь, когда, как, где могли встретиться, ни он, ни ты не можете вспомнить. Более того, выясняется, что вы вообще не могли видеться. И тем не менее ты знаешь этого человека. А бывает тоже самое, но он вызывает в тебе немотивированный страх или злость. Не располагает одномоментно, а наоборот, отталкивает. И при этом может ничего отталкивающего не иметь ни внешне, ни в характере, ни в манерах.

– В чем закономерность? – удивилась я.

– В чувстве, возникающем при встрече. В немотивированном влечении или отвержении. Оказывается, есть версия, что всех, кого мы встречали в прошлой жизни, мы встречаем и в новой. Как к нам относился тот человек, такое чувство при встрече он и вызывает, и ни с материальной, ни с научной точки зрения это объяснить невозможно.

Спасибо за пояснения, теперь я знаю, отчего «люблю» Макрухина…

Это что получается? Мы с ним и в прошлой жизни виделись и тесно общались? «Радостная» весть.

– Мне кажется, Зое не интересна эта тема, – заметил Леонид.

`Молодец. Прими бонус за прозорливость'.

– Нет, что вы… – замялась, вспомнив о роли скромницы.

– А что интересует? – спросила Галя.

`Жених твой. И так интересует, что ты и представить себе не можешь!

– Жизнь. Мнения по любым жизненным вопросам. Я пытаюсь учиться на чужом опыте.

– Похвально, – кивнула женщина.

`Еще бы, для себя стараюсь'.

– Вы не могли бы рассказать о себе? Ну, например, как вы встретились, как это вообще бывает, когда встречаются люди из разных стран? Что вас, Леонид заставило сменить подданство? Какие ситуации могли повлиять на это? Простите, возможно, вам покажется мое любопытство праздным, но никто не знает, что будет впереди, и знания лишними не бывают.

`Недаром говорят, влюбленные слепы – эти полностью подтвердили слухи'.

Почти до двенадцати ночи я слушала истории из их жизни, и вконец утомленная, но удовлетворенная, ушла к себе.

"Лед тронулся, господа присяжные заседатели".

Я была в том уверенна.

Мой вечерний доклад Ивану был полон оптимизма. Слитая информация его тоже порадовала, но он не преминул намекнуть, что можно работать быстрей.

Вот кто, кто, а он наверняка в прошлой жизни был проехидной.

День прошел никак и вечер заканчивался так же, что томило и нервировало Энеску. Бройслав откинул газеты и уставился на вдумчиво изучающего прайсы строительных рынков Гарика.

– Оторвись от котировок паркета и цемента! Новости есть?

– А? – не сразу сообразил Фомин о чем речь и, закрыв журнал, кивнул. – Эта завтра придет.

– Гарик, мне глубоко плевать придет она, приползет и вообще существует ли на свете. Мы всех шлюх обсудим или закончим на этой?

– Больше обсуждать нечего. Никаких движений в агентстве Макрухина не выявлено. Витислав молчит, на человека собирается информация. Все идет своим чередом.

– Медленно!

Гарик пожал плечами: быстро только насморк появляется. И вновь в журнал уткнулся.

– Еще пару дней и я взвою…Завтра организуй культурную программу.

Фомин кивнул, не отрываясь от таблиц с ценами:

– Что посетим?

– Кладбище! – рыкнул Энеску. – Там повеселей будет!

И пошел спать: к чертям все!

Глава 11

– Ну, что? – спросил в трубке знакомый голос. Я спросонья соображала пару секунд, кто это, и поняла: