Текст книги "Флора и фауна"

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Что вы? Случайный знакомый.

– У такой молодой красивой дамы должно быть много знакомых, – с пониманием кивнул он, чуть успокоившись.

– Мне нравится общаться. Здесь очень приятные люди, милые, вежливые.

– Венгрия – гостеприимная страна. Вы простите за мой интерес к вашему спутнику, но у нас не принято… как это?… Вмешиваться.

– Ничуть.

– Тогда я рад. Вы мне очень понравились, Агнэя, молодая дама ваших достоинств редко встретить. Я был бы счастлив… пригласить вас куда-нибудь. Помочь в вашем путешествии, чем смогу.

– Можете показать ваш город?

– О, да. Но он не мой. Я родился в Балашшадярмат. Сюда случай привел.

– Дела?

– Есть такое, – неопределенно повел плечами. – Я невежлив, увлекся и не спросил вас, что вам заказать?

– Коктейль.

– Сейчас, – подозвал жестом официанта, сообщил, что нужно, и вновь переключился на мою персону. Я же играла носком туфельки и ждала апогея знакомства с Иво – явления Бройслава. И даже заключила сделку сама с собой, что тот позеленеет от злости и ревности.

– Вежливо ли будет с моей стороны расспросить вас о вашей семье, ваших занятиях?

– Я служащая. Ничего примечательного…

Он так и подумал, окинув мой наряд оценивающим взглядом. Как раз рядовым служащим по карману.

– … мама, папа.

– Брат, сестра, дети?

– Нет. Сестер, братьев нет, детей тем более. Я не замужем.

– Были?

– Давно. И печально. А вы женаты? Простите, любопытно, как мне найти такое счастье, как вы? Сильного, уверенного в себе, галантного, умного мужчину.

– О-о, вы льстите мне, Агнея…

Конечно. Хоть с одним в точку попала – умный.

– Не умею, – кокетливо повела плечиком, скромно сложив руки на столе, и положила на них голову, бесхитростным и чуть восхищенным взглядом оглаживая фейс венгра. – Я удивительно прямолинейна. Многих тем и пугаю. Надеюсь, не вас?

– Нет, мне очень нравятся искренние отношения в беседе. Как вы смотрите на то, чтобы прогуляться со мной по местным достопримечательностям?

Кабакам и гостиницам, – уточнила я мысленно, уловив недвусмысленный взгляд мужчины, что мало уже обследовал безупречную красоту моих ног, но и залез вырез платья и взвесил другие достоинства.

– Разве в это время музеи еще работают?

– Нет, вы правы. Мы привыкли ложиться спать рано. Уже в десять вечера вы не встретите людей на улочках. Но кроме музеев есть немало интересных, прекрасных мест в округе. Красота пейзажа порой стоит любого исторического экспоната.

Я напустила мечтательности во взгляд и отправила его в сторону, словно уже мысленно мчалась смотреть красоты ночного городка.

– Агнея, – накрыл осторожно мою ладонь Иво. – Соглашайтесь. Я обещаю самые приятные впечатления от поездки.

Да кто бы сомневался!

– Тогда увезите меня, – прошептала я, с легкой истомой глянув на Иво. У того зрачки задышали, и тут же наступило апноэ благодаря официанту и Бройславу, подошедшему к столику одновременно с разных сторон. Передо мной вырос высокий стакан с трубочкой и ломтиком апельсина на краю, а напротив Иво завис Бройслав, сверху вниз неоднозначно поглядывая на мужчину.

– Вам не кажется, что вы ведете себя не вежливо, господин хороший?

– Простите? – немного напрягся Печи.

– Эта дама моя невеста.

– Вот как? – нагнал пренебрежения во взгляд мужчина. – Насколько мне сообщила молодая дама, никаких обязательств ни перед кем у нее нет.

Их перепалка на венгерском была очаровательна, коктейль тоже недурственен. Я пила и следила за обоими мужчинами, мысленно подгоняя их к финалу с бурным и чисто русским эпилогом. Эти самцы были хоть и из разных прайдов, но хищники, а значит, не станут соблюдать принятые на западе законы этикета и потешат свое самолюбие душевно, по схеме оленьих брачных игр минимум.

Что я правильно думаю, подсказал мне горячий взгляд Энеску. Бройслав глянул на меня, как инвалидностью наградил, и опять начал вещать венгру ледяным тоном что-то неоднозначное.

– А вы не думали, что спрашивать нужно у меня, а не у дамы?

– Она не ваша рабыня. Вам не жена.

– Это ничего не меняет.

– Отнюдь.

– Вам нужны неприятности? – чуть улыбнулся Бройслав, и я с трудом сдержалась, чтобы не зааплодировать – мужчина явно был в бешенстве, но как держал маску уверенного спокойствия на лице?!

А главное, ни одной претензии ко мне! Да он действительно рыцарь!

Поверить бы еще в это и убедить самого рыцаря.

– Вы мне угрожаете? – удивился Иво. – Не стоит переходить границы, в любой ситуации нужно сохранять разум. Давайте попытаемся урегулировать возникшее недоразумение цивилизованным способом. Мне понравилась эта девушка. Я готов вам заплатить отступное…

Что сказал Печи, я не знаю, но то, что зря – поняла точно. И не я одна. Бройслав рывком выхватил мужчину из кресла и улыбнулся в лицо так, что у меня зубы о трубочку стукнули.

– Вам придется ответить за свои слова.

– Что ж, – прищурился нехорошо Иво, значительно раздраженный подобным к себе отношением. – Предлагаю выйти, пока моя охрана не выкинула вас прочь из заведения.

– Эта? – выгнул бровь Бройслав, с насмешкой кивнув в сторону мальчиков Печи. Они смирно сидели на своих местах, придавленные за плечи руками охраны Энеску. И ни одного движения со стороны официантов, служащих заведения или посетителей. Поразительно.

– Хорошо. Мы решим наш спор без посторонних, – ничуть не смутился Печи. – А ставкой станет эта юная дама. Вижу, она стоит того.

– Выйдем через кухню, охрана же пусть останется здесь, – постановил Энеску и выпустил мужчину. По тем взглядам, которыми они перекинулись, я поняла, что битва будет: оба не привыкли отступать, и обоим было безумно скучно. Я тоже заскучала: выходит, не я пешки расставляла, меня расставили.

Энеску подхватил меня под руку и потащил к выходу:

– Кажется, ты этого хотела?

– Мне больно!

– Мне тоже. Я предупреждал, не стоит возбуждать во мне ревность.

– Что ты собрался делать? Будете боксировать? – скривилась я и притихла, поймав туманный взгляд Бройслава. Он был не зол – он был в ярости, и куда она выведет, как меня коснется, можно было прогнозировать примерно как направление смерча. Но именно эта непредсказуемость наградила меня дозой адреналина и родила приятное чувство волнения, как это бывает перед любой неизвестностью.

Мы прошагали мимо озабоченных поваров, настороженно поглядывающих на нас официантов и ступили в уличный полумрак. Небольшой внутренний дворик освещал один фонарь. Две машины, клумба и скамейка в углу и завеса деревьев у выезда – вот и весь пейзаж.

Я только заподозрила подвох, как моя догадка подтвердилась. Вынырнувшие из тени другой двери Гарик и неизвестный мне тип схватили Иво и прижали к стене. Тот побледнел и, сообразив, что никаких битв не планировалось, тихо спросил:

– Кто вы?

– Энеску Бройслав. Надеюсь, теперь вы понимаете, что зря впутались в это дело?

– Я слышал о вас…Мне нужно было спросить ваше имя раньше. Я прошу извинения, если чем-то оскорбил вас. И у вашей дамы прошу извинения также.

– Я приму его позже. Сейчас же вам придется смириться с представлением.

И поставив меня перед Иво, спеленал руками, крепко прижав спиной к своей груди:

– Так что будем с ним делать, солнышко? Убьем?

Я похолодела, вполне допуская, что Бройслав способен на подобное. Но в мои планы не входило убийство.

– За что? Не говори глупостей.

– Но ты же хотела этого. Или нет? Ты думала, я устрою ристалище, а ты посидишь на капоте и поплюешь семечки, поглядывая на представление? Чего ты добивалась, Леночка?

Ласковое «Леночка», мягкий, вкрадчивый тон и крепкие, почти жесткие объятья не вязались меж собой, как не вписывались в ситуацию. Играет? – покосилась на него и встретилась с потемневшими, совершенно равнодушными глазами, в которых ни тепла, ни холода, ни мыслей, ни эмоций. Насмотрелась я в такие глаза. У Макрухина подобные экземпляры на особом контроле и в особом почете были. С одним даже работать пришлось: Коленька. Что кличка, что мужчина – истинный Коленька… А человека убить, что высморкаться.

– Не трогай его, – попросила хрипло, задрожав от мгновенно прокравшегося в душу холода. – Он обычная пешка.

– Тогда зачем ты поставила его на доску, Леночка? – тихо спросил Бройслав, согревая заледеневшую щеку теплом дыхания. Я вновь дрогнула, но уже от волнения, рожденного влечением. И вовсе потерялась от мелькнувшей мысли: я ненормальная, точно, извращенка. Или настолько влюбилась, что с головой раздружилась?

Попыталась вырваться, да куда там – хватка у Бройслава, что капкан. Конечно, можно было каблуком в стопу въехать, да жалко его было – больно ведь.

– Ударю, если не отпустишь, – прошипела и для острастки ударила локтем в ребра, но слабо – руки его мешали. Бройслав внимательно смотрел на меня и молчал, продолжая сильнее стискивать в своих объятьях. Я извивалась, пытаясь выскользнуть из его рук и одновременно мечтая остаться в их круге.

– От кого ты бегаешь, родная, с кем играешь? С кем борешься и чего боишься? – прошептал Энеску. – Расскажи?

– Гипотетические вопросы и место ты для них выбрал неподходящее, – оскалилась, тяжело дыша.

– Думаешь? Но спроси тебя в другой обстановке ты ведь не скажешь.

– Я и сейчас не скажу.

– Тогда мне придется убить твою пешку.

– За что?

– Гипотетические вопросы и место ты для него выбрала неподходящее, – с насмешкой посмотрел мне в глаза Энеску.

Наверное, девяносто из ста женщин на моем месте размечтались сбежать от него, а еще восемь просто выжить. Одна упала бы в обморок… а я не знала, какое направление действий выбрать – он мешал, мутил разум не столько возмутительностью поведения и вопросов, сколько своей властной нежностью, граничащей с грубостью. Я понимала, что он делает, к чему ведет, почему так себя ведет. Он словно зеркало отразил всю кривизну моего сознания и выказал глупость и бесперспективность моих действий.

– Я не выпущу ни тебя, ни его, пока ты не ответишь на мои вопросы, Леночка.

– Я обижусь…

Лучше угрозы не нашла? Сдаешь родная, сдаешься.

– И простишь, – продолжил за меня, открыв мне то, что я еще не поняла. – Как я. Вся смехотворность ситуации в том, что ни ты, ни я не можем обидеться друг на друга, чтобы ни сотворили, как не сможем уже жить, как раньше, врозь.

– Неправда. Есть границы, которые никому не дано переступать.

– Например? Где эта граница для нас? Ты хотела узнать, где она у меня? Или где у тебя? Я помогу, Леночка, и открою тебе большую «тайну» – ее нет.

Его ладонь начала скользить вниз по животу, стремясь к подолу платья:

– Ты испытывала меня, не так ли? Хотела знать, как я поведу себя, что буду делать, как прореагирую на твою эскападу? – его дыхание стало жарким и бросило в дрожь. Ладонь проникла под материю. Одно движение и трусики полетели к чертям. – Ты шла по обычной схеме и думала, я пойду тем же путем? Нет, родная, ты не ждала от меня простого решения, ты прекрасно понимала, чем дело закончится.

Я бы возмутилась, но вдруг поняла, что он прав, четко и ясно поняла, чего же я хотела… и получила. Его ладонь легла на лоно и пальцы начали ласкать его.

– Этого ты и хотела, – прошептал он. – Убедиться, что пути назад нет, и я тот, что всегда правильней поймет тебя и даст то, что ты хочешь. Мы с тобой одно целое. И не нужно испытаний, чтобы понять, мы похожи как близнецы.

Я вскрикнула от острого ощущения вспыхнувшего глубоко внутри меня и еле устояла на ногах. Впрочем, упасть бы не смогла – Бройслав держал крепко.

– Что же ты молчишь, Леночка, нечего сказать? Или возражений нет?

– Убери их, – прохрипела я, кивнув на охранников и Печи, что во все глаза завороженно смотрел на нас.

– Смущает? А использовать его тебя не смущало?

– Нет.

– Тогда он нам не помешает.

– Я хочу тебя, – призналась.

– Я понял, – сказал спокойно, словно речь шла о чем-то обыденном. Вот это меня уже возмутило. Нет, мне было по большому счету начхать, смотрят на нас или нет, на асфальте Бройслав возьмет меня или у стены, но не с таким отношением.

– Сукин сын! – зашипела и забилась в его руках, пытаясь вывернуться. Бройслав подхватил меня и уложил на капот, зажал руки и рванул платье с тела – стразы мелкими искрами брызнули во все стороны. Я извернулась и все же въехала ему в ребра коленом, но толку не добилась.

– Лучше отпусти, – посоветовала.

– Иначе что?

Ответа у меня не было, он куда-то убежал под давлением искусных ласк:

– Ничего, Леночка, в том-то и дело – ничего. Ни мне за то, что хочу тебя сейчас и здесь и возьму, ни тебе за то, что ты намеренно выводила меня из себя, флиртовала с каким-то пингвином. Плевать тебе на него. Ты же чуть не зевала и все равно продолжала игру. Не он тебе был важен – я. А мне важна ты, – и вошел в меня. Я выгнулась и закричала. Наслаждение было настолько острым, что меня накрыло, смывая из головы остатки разума. – Кричи, девочка моя, кричи, – прошептал Бройслав. – Кричи громче, от радости, не от беды.

– Отпусти руки, – взмолилась я.

– Зачем?

– Я хочу обнять тебя.

– Нет. Не время.

– За Иво мстишь?

– Тебе? – в его глазах мелькнула печаль. – Глупенькая, я скорее отомщу ему… или себе за то, что не нашел тебя раньше, пока твоя душа не оледенела от одиночества.

– Тогда отпусти.

– Ты тут же ускользнешь. Нет, родная, я не отпущу. Сейчас ты в моей власти и намерен выяснить то, что мне еще непонятно. Я не хочу подобного экстрима, в следующий раз мне действительно придется убить того, с кем ты станешь флиртовать. Мне было больно, Леночка.

– Мне жаль… прости…

– Не стоит. Лучше расскажи, что ты хотела? – прошептал.

Его голос сводил меня с ума, а ласки расслабляли. Бройслав действовал на меня, как наркотик, и я не смогла промолчать:

– Узнать, понять.

– Что? Что буду делать? Чем тебе грозит связь со мной? Как видишь, ничем кроме блаженства.

– А другой?

– Другой? – он замер надо мной, с любовью вглядываясь в лицо. – Другая бы осталась с Печи, я даже к ним не подошел.

– И ты бы отпустил?

– Да. Сначала. А потом убил обоих. От меня не уходят, девочка, – и впился в мои губы.

Невыносимо было лежать распятой на капоте и чувствовать, как язык Бройслава заполняет рот. Энеску полностью владел мной и вместе с возмущением на эту тему пришло вдруг осознание – мне нравится принадлежать ему.

– Я бы тоже убила, – прошептала я, когда он освободил мои губы. – За то, что ты делаешь сейчас.

И это было правдой. Однажды я оказалась почти в такой же ситуации. Тот мужчина прожил ровно пять дней после…

– Надеюсь, прецедентов не было? – лицо Бройслава напряглось, взгляд стал острым и въедливым, в зрачках мелькнуло пламя, и я четко осознала, что назови сейчас кого угодно, и ему не жить. Бройслав ни думать, ни разбираться не станет – приказ отдаст и пращурам привет. За меня? За давнее, покрытое мхом и мраком прошлое, в котором не было его, и я жила неправедно и далеко не правильно?

Но разве так бывает? Разве привязываются настолько крепко, словно сплетаются корнями, и клетка в клетку втравливается?

– Были, – понял он, и губы побелели. Не знаю, отчего ему стало так больно, но то, что стало – увидела: лицо как судорогой свело, и взгляд, что лед стал, ладонь разжалась, выпуская мои руки. И отошел от меня.

Я чувствовала себя оплеванной, униженной и не понимала, за что и почему.

Попыталась слезть с машины и чуть не упала. Бройслав подхватил меня, но было поздно – сказка, что он подарил мне, рассыпалась и отдавала горечью обычного предательства.

Я ударила его, пытаясь оттолкнуть, и взъярилась, понимая, что он не отпускает, запутывая меня еще больше своим непредсказуемым необъяснимым поведением. Я колотила его, вымещая боль прошлых ошибок и бед, страхи и печали, а он терпел и лишь смотрел на меня как на несчастного больного ребенка. Обнял меня и держал, пока я не затихла.

Не знаю, что случилось со мной в ту минуту, но я вдруг заплакала. Впервые за долгие годы слезы вспомнили обо мне и ринулись наружу.

Бройслав снял пиджак и, накинув мне на плечи, жестом позвал Гарика.

Меня как вещь засунули в машину и отправили домой. Без Бройслава.

Из этого я сделала вывод – этот вечер был финалом в наших отношениях.

Энеску стоял и смотрел на деревья, надеясь избавиться от гнетущей ярости внутри. В ушах стояли тихие всхлипы Лены и мутили разум. Ему бы хотелось повернуть время вспять и хоть что-то исправить, хоть чем-то помочь девочке, но он понимал, что в этом бессилен и потому злился еще больше.

Гарик подошел почти неслышно, встал в метре от хозяина.

– Отправил? – тихо спросил Орион.

– Да. Минут через пять уже дома будет.

– Гербер?

– Прибыл. Он и присмотрит. С ней все будет нормально, Орион.

Бройслав кивнул, сжав зубы.

– Поехали?

– Я прогуляюсь.

Гарик понял, что на душе у друга муторно и не стал лезть, кивнул и отошел. Ему отчего-то было жаль девчонку, вопреки рассудку, что говорил – притворство, ничего больше. Но сердце сжималось от сочувствия, и было грустно, что жизнь перемалывает и женщин, и мужчин, и маленьких, и взрослых, и не рознит ни по каким приметам, и бьет без скидок, не меря силы.

Бройслав медленно шагал по затихшим улочкам и, поглядывая в небо, думал, как излечить Лену от боли прошлого, что сделать для нее, чем помочь? И понимал одно – он не станет ждать и не будет больше уговаривать ее выйти за него замуж. Завтра она станет его женой и никто, никогда больше не обидит ее, не заденет ни словом, ни делом.

И небо в том порука. Достаточно тем, кто где-то там пишет сценарии человеческих жизней, той тягостной разлуки, в которой любящие пробыли десяток веков.

Больше ни минуты врозь.

Глава 26

Я проснулась от острого запаха кофе и шороха. Открыла глаза и увидела Бройслава, сидящего у окна в кресле и мирно потягивающего кофе из белой с позолотой чашки. Его элегантный вид, стянутые на затылке волосы, спокойное лицо и взгляд с сонно-надменной поволокой не вязался со вчерашним экстримом для его и моей психики.

Чудеса.

Я села и уставилась на него, соображая, куда милок собрался в смокинге и почто ко мне заглянул. Мысль, что он продолжит склонять меня на узы Гименея, напрягала и после вчерашнего разговора и моей одинокой ночи казалась не актуальной.

– Доброе утро, любимая! Как спалось? – Голос – мед. Отелло перед отправкой Дездемоны в загробные миры так не стелил. Может я что-то пропустила или что-то не поняла?

– Присоединяйся, – кивнул Бройслав на стоящий на столике поднос с белым кофейным сервизом на две персоны. Дымок из кофейника и пустая чашка намекнули мне о свидании, посигналив бликами солнца на фарфоровых боках.

Кофе по утрам почти в постель – неоригинально, но приятно и в тысячном дубле, не то что первом. И аромат свежесваренного крепкого напитка манил неслабо – кофе я уважаю, а натуральное обожаю. Почти искушение, но я девушка устойчивая.

– Вчера мы поссорились…

– Да Бог с тобой, Леночка, уж не приснилось ли тебе?

Играешь?

Я перебазировалась в кресло у столика, напротив Бройслава, и он тут же налил мне кофе в чашку:

– Твое поведение вчера мне не понравилось. Ты меня бросил. И я не поняла – ты досье прочел?

– Угу. Увлекательное чтиво. Помнится, с тем же интересом я прочел "Графа Монте– Кристо", – улыбнулся как ни в чем не бывало.

– И?

– Что «и», ангел мой? – изобразил удивление. И хоть бы грамм недовольства или напряжения в голосе, взгляде проявилось – ничего, словно действительно прочитал бестселлер, закрыл и забыл. – А-а, – протянул через паузу. – Ты ждешь бурной реакции на свою нетленную биографию? Уволь, мавританские страсти не для меня, к тому же повода вздорить я не нашел.

– Нет? – хлебнула кофе. М-м – чудный напиток. Шарман! Умеют варить. – На счет мавританских страстей: вчера…

– Мало ли что было? Вчера, год назад – с тобой, со мной. Я тоже вел нешуточные баталии на поле флирта и половых инстинктов. Дай тебе почитать мою автобиографию, это был бы уже не Монте-Кристо, а скорее все собрание сочинений Александра Дюма.

Я рассмеялась – ничего себе, парочка подобралась.

И удивилась сама себе – отчего это мне так хорошо стало? Засыпала я в самом жутком состоянии, просто в психологическом пике. И «зуб», между прочим, на Бройслава имела размером с клык его родственника – саблезубого тигра.

– Еще кофе? – услужливо налил вторую порцию.

– Не откажусь, – согласилась, с невольной улыбкой поглядывая на него. Хорош. Хоть в фас, хоть в профиль смотри – дух захватывает. И денек, смотрю, ничего выдался, солнечный. Веселит, в окно светит, комнату в яркие краски раскрашивает, Бройслава золотит. Может оттого он мне почти идеальным показался? И захотелось сесть ему на колени, обнять. А может это синдром обратного эффекта, когда ставят под пресс и хорошо давят, а потом чуть-чуть отпустят, и жизнь уже в радость, и любая печаль ерундой кажется? Нет, после вчерашнего и позавчерашнего я однозначно уже на пике блаженства, а Бройслав так просто ангел.

Так, о чем же я думаю?

А о чем надо?

О своем будущем, – принялась вымучивать, но на ум ничего и чуть омрачающего настроение не шло, буксовало в мозговых файлах и пряталось обратно.

А надо бы что-то спросить, что-то сказать. Бройслав это сделал за меня:

– Иди ко мне, – позвал. Я допила кофе и села на колени Энеску, обняла. Уютно с ним, тепло и думать ни о чем не хочется. Да и зачем? Приятный туман постепенно окутал мозг, и сквозь него мне было не пробраться – осталось уповать на Бройслава, как на проводника по жизни.

С чего я это решила – вопросом не задавалась. Пришло само собой и само собой осталось как данность в отсутствии других вариантов.

– Малыш, нужно одеться – скоро венчание. Да и позавтракать не мешало бы успеть.

Одеться и позавтракать – перевел мозг, отсеяв лишнее. Я кивнула и с готовностью пошла в гардеробную, куда уже стащили купленные наряды. Бройслав выдал мне усыпанное блестками платье из кремового шифона, облагающее как перчатка. Только тут, глянув на себя в зеркало, увидев рядом мужчину во фраке, застегивающего у меня на шее изумительную цепочку с брильянтовой подвеской, я сообразила, что речь идет о свадьбе, и не чужой, а моей, и Бройслав не откинул эту мысль. Мне хотелось возразить, но мужчина обнял меня и, глядя в зеркало на наше отражение, спросил:

– Что не так, Леночка?

– Свадьба.

– Скромная. Ты и я, да свидетели – Гарик, ребята из охраны, ну и пара-тройка приглашенных.

– Но…

– Ты сама хочешь, чтобы мы поженились.

– Да? – что-то не припомню.

– Да.

– А?…Э-э-э… – я что-то упускала и никак не могла ухватить.

– Посмотри, какая мы замечательная пара.

– Да, – согласилась. Это было бесспорно, стоило глянуть в зеркало.

– Любим друг друга.

– Любим? А-а, ну, да…

– Мы будем счастливы вместе, – нашептывал в ухо, поглядывая в глаза моему отражению, и то ли я, то ли оно вторило:

– Будем счастливы.

– Мы так ждали этого дня.

– Ждали.

– Так мечтали соединиться.

– Мечтали.

У меня закралось смутное подозрение, что я превратилась в биологического робота, а систему управления отдала в руки Бройслава. Но мысль пришла и ушла, а я осталась повторять за мужчиной в тупой монотонности все, что он говорит.

– Ты рада.

– Рада.

– Где отметим событие? Здесь?

– Здесь.

– Съездим в город, посидим в ресторане?

– Съездим, посидим.

Может, я в одночасье поглупела?

– С одной стороны, не стоит афишировать это событие, с другой – от кого нам прятаться? Я тут подумал, чем раньше все узнают, что ты стала моей женой, тем лучше. Но фотографии для прессы не нужны. Я пригласил пару своих журналистов на церемонию, они напишут, что нам надо и как. Небольшая статья-объявление в центральных газетах и журналах с интервью новобрачных – вполне достаточно.

– Да.

– Ты ответишь на их вопросы?

– Конечно.

– Я подскажу, что говорить. А ресторан? К чему куда-то ехать? Вчера были – ничего экстраординарного, правда?

– Э-э-э…правда, – чушь какая!

– Нам хорошо вдвоем – вдвоем и отпразднуем. Правильно? – спросил, поглаживая мое бедро.

– Правильно.

– Значит, я верно решил?

– Конечно.

– Малыш, с тобой все хорошо?

Не знаю, – пожала плечами, стойко глядя на Бройслава в зеркало. Чувствовала я себя отлично, но странно – в голове ясно, но с мыслями туго, на душе спокойно, а сердце от чего-то колотится в тревоге.

– Хочешь меня? – спросил, целуя мне шею, плечи.

Вот отчего волнительно, – сообразила и потянула подол платья вверх.

– Нет, – Бройслав накрыл мою руку своей ладонью, останавливая. – Не сейчас, позже. Нас ждет завтрак, а гости уже собираются. Нехорошо заставлять их ждать, правда?

– Да.

– Ну, улыбнись мне. Будь веселой, как подобает счастливой невесте.

И я послушно растянула губы в улыбке, нагнав в глаза задорного блеска.

– Умница, – одобрил мужчина. – Теперь побольше живости во взгляд, движения. Расслабься, будь собой и просто слушай меня. Ты ведь знаешь английский язык?

– Да.

– Насколько хорошо?

– Замечаний не слышала.

– Прекрасно. На все вопросы гостей будешь отвечать на английском. Венгерский понимаешь?

– Немного, – после вчерашнего. Но воспроизвести не берусь.

– Сделай вид, что совсем его не знаешь.

– Хорошо, – и легко.

– Моя любимая, послушная девочка, – улыбнулся Бройслав, поглаживая мои плечи, руки. – Ты не доставишь мне проблем сегодня, не огорчишь, правда?

– Я сделаю, как ты скажешь.

– Ты очаровательна, – улыбнулся шире, развернул к себе. – Обними меня, поцелуй жарко, покажи, как ты меня любишь.

Наверное, это был самый горячий поцелуй в моей жизни. Но что я делала, я не понимала, лишь слабо удивлялась себе, где-то далеко в глубине души смекнув, что неспроста веду себя как марионетка. Однако что и к чему сложить не могла, к тому же мне нравилось подчиняться Бройславу, и это ощущение было настолько острым и радостным, что вызвало сильнейшее возбуждение, сметавшее останки разумных мыслей.

– Точно так же поцелуешь меня при гостях, договорились?

– Да.

Он улыбнулся мне светло и радостно, обнял крепко, поцеловал в лоб.

– Спасибо, благодаря тебе, я самый счастливый человек на свете.

Торжество больше напоминало театральную постановку, а не свадьбу. Честно сказать, я вообще не воспринимала всерьез происходящее.

В огромной приемной зале толпилась та самая скромная пара приглашенных, в количестве сотни незнакомых мне людей, разряженных как на королевский прием, с намертво приклеенными к холеным физиономиям приветливыми улыбками и голодными, оценивающими взглядами барракуд. Они вели себя заученно, как куклы, я столь же заученно кивала на их приветствия, тупо хлопала ресницами, с натянутой до ушей улыбкой слушая приветствия и поздравления, и делала вид, что ни слова из их спичей не понимаю.

Святой отец, сухощавый, улыбчивый мужчина быстро провел церемонию заключения союза. Благословил и выдал краткую напутственную речь, столь же избитую и заученную, как текст из предвыборной агитлистовки депутата.

Мы с Бройславом столь же заученно покивали, выдали «да», обменялись кольцами и поцелуями и поставили подписи сразу в двух документах – в церковной книге и в брачном свидетельстве, что пододвинула нам дородная дама в жемчугах.

Я ни минуты не воспринимала церемонию как правду, я вообще ничего не воспринимала, только цеплялась за Бройслава как за последнюю надежду утопающего. Мне казалось, стоит отойти от него, стоит отпустить его руку, и я потеряюсь, пропаду во мраке, что мерещился мне за спиной. Пока же Энеску был рядом, все цвело вокруг, радовало и веселило, расцвеченное радужными красками то ли солнечного дня, то ли окружающих улыбок, то ли красотой украшенного зала.

Бройслав не отходил от меня, не отталкивал – обнимал, то и дело целовал то руку, то в губы. Он словно понимал мои страхи, потребность своего присутствия рядом и одобрения каждого моего слова, жеста. Я восхищалась им, возведя за чуткость и понимание в ранг ангелов, и мои глаза без тени фальши любили его образ с сияющим нимбом благородства вокруг чела.

То ли сон, то ли бред: интервью под четкую диктовку Бройслава, знакомство и светская болтовня с особо значимыми и нужными ему людьми, приглашенными на торжество. Обед в помпезной обстановке, кривые усмешки Гарика, стоящего у дверей и чутко следящего за каждым из присутствующих, гул одобрения на наши с Бройславом слишком частые и страстные поцелуи, рекламные щиты улыбок и тостов, «скромные» подарки и столь же `скромное' восхищение ими, благодарность, гремящая в парке музыка, вальс на траве и огромное количество воздушных шаров, отпущенных в небо. Потом проводы гостей, заверения, что все было «мило», "ждем вас к нам", "в среду дают премьеру, будет приятное общество – ваше присутствие обязательно", "ах, какая пара – вам нужно чаще бывать на раутах, чтобы подать пример остальным холостякам!". Все это развеялось как дым, как только последний гость покинул особняк.

К ночи о свадьбе напоминала лишь горка коробок в праздничных обертках да кольцо с сапфиром, что как родное обосновалось на моем пальце.

Я сидела в кресле на террасе и с удивлением рассматривала его, пока Бройслав исчез с моего поля зрения. Отсутствовал он недолго и как неожиданно испарился, так неожиданно появился, обнял меня со спины, прерывая вялые раздумья над вычурным и массивным узором кольца.

– Вот мы и женаты, любовь моя. Ты рада?

– Очень, – заверила автоматически с чисто попугайским речитативом, который мне изрядно поднадоел.

– Ты сегодня мила и ослепительно красива, – присел передо мной на корточки, накрыв руки ладонями. – Мне кажется, именно такая ты настоящая. Больше не скрывайся от меня, малыш. Ну, а чтобы тебя никто не обидел, рядом с тобой постоянно будет один человек. Другие тоже будут охранять тебя, сопровождать, но этот станет твоей тенью. Привыкни к нему и к мысли, что он всегда будет следовать за тобой, везде, – Бройслав поднялся и помог мне встать, придерживая за руку. Развернул к здоровому детине с ярко голубыми как незабудки глазами. – Лейсел Гербер, можно просто Лесси. Он не обидится.

– Лесси?

На колли мужчина похож не был, а вот на взъерошенного пекинеса с медвежьей комплекцией – один в один.

– Познакомься с ним, – предложил Бройслав, и я восприняла это как приказ – протянула руку:

– Елена.

– Моя жена, – добавил Бройслав.

Мужчина кивнул, проигнорировав протянутую мной ладонь.

– Он немой? – покосилась я на Энеску.

– Он свой, – улыбнулся тот.

Еще один из стаи Ориона. Ничего экземпляр – внушительный. С любопытством оглядела мужчину, а тот меня, но абсолютно бесстрастно. Так обычно на уличные урны смотрят – не замечая, но не на женщин. Может он гей или робот? А может собственность хозяина как одушевленная, так и нет для него значения не имеет, как для собаки, охраняющей как имущество, так и жителей дома? Да мне-то какое дело? Я не воспринимала слова Бройслава всерьез, не верила, что представленный мне охранник будет следовать за мной по пятам, поэтому и не засоряла мозг излишними размышлениями.

Посмотрели друг на друга, покивали и разошлись – Лесси в одну сторону, я с Бройславом в другую.