Текст книги "Самая старшая (СИ)"
Автор книги: Полина Белова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
Малыши по дороге успели поделиться с нами своими новостями. Оказывается, подаренные магами, лошадка и мячик сделали их приютскими олигархами. За право поиграть, подержать, потрогать эти детские сокровища моя малышня многое выторговывала у своих ровесников: еду, услуги, обещания на будущее. Я в первый момент головой покачала неодобрительно и хотела выговорить детям, но потом, подумала и промолчала – они тоже выживали и приспосабливались к жизни на новом месте, как могли.
Уже Мишенька, когда мы шли вдвоём с ним, рассказал мне, что на днях случилось большое горе – его лошадка была похищена или утеряна. Само собой, до сих пор не найдена. Когда Мишутка, говорил мне об этом, в его больших печальных глазах стояли слёзы, тоненькие бровки сложились домиком, и я, не выдержала, пообещала ему новую лошадку. Вот, кто меня за язык тянул?
– Ура! – завизжал мой самый младший братик, и передал моё обещание по цепочке всем остальным приютским Кузнецовым.
Дети были счастливы. Больше ничего не омрачало наш поход на праздник. Только мне добавилась ещё одна головная боль с этой лошадью.
Глава 14
За два месяца в этом мире я уже привыкла к новому телу так, будто, оно всегда было моим. Удивительно быстро получилось адаптироваться к легкости походки, отсутствию болей в суставах, в сердце, нормальному давлению, к гибкости юного стана.
А ещё, я прониклась родственными чувствами к братьям и сёстрам Кузнецовым, всей душой ощущая их своей семьёй. Я, даже, в какой-то мере цепляясь за них больше, чем они за меня, как за старшую. Мощная взаимная сцепка! Возможно, потому, что в чужой для Марии Михайловны реальности эти дети любили и принимали её без требований, оговорок и претензий, целиком и полностью, как свою, родную?
Как бы то ни было, но я чувствовала, что мои братья и сёстры никогда и ни при каких обстоятельствах не бросят меня, всегда окажут посильную поддержку. Оказавшись в ином мире, благодаря этим детям, я ни мгновения, с самой первой минуты, ни разу, не ощутила себя здесь чужой или одинокой.
А вот, к чему я никак не привыкну – так это к магии и к старинному местному быту и допотопным условиям существования.
Вот и сейчас, мы с детьми месили тяжёлыми ботинками, к счастью, сегодня относительно небольшую дорожную грязь, топая в сторону центра, и я думала: «Почему бы не вымостить городские дороги? Площадь же вымостили!»
С неослабевающим интересом рассматривала строения вдоль улицы, удивляясь тому, что обширные добротные усадьбы с двухэтажными особняками соседствуют со скромными небольшими домами или, и вовсе, с покосившимися, почерневшими нищими лачугами. И это – практически в центре города!
Мишутка дёргал меня за рукав пальто, требуя полного внимания к себе, но я всё же отвлекалась. После того, как я превратилась в Машу Кузнецову, по пальцам можно сосчитать дни, когда у меня появлялась возможность познакомиться с новым миром вне стен дома Афанасия. А уж увидеть центральную площадь во время большого праздника, рассмотреть горожан и гостей города во всём своём многообразии, вообще, случилось впервые. Поэтому я переговаривалась с детьми, следила, чтобы мы не потерялись и, одновременно, глазела по сторонам и, без опаски расспрашивала Сашку обо всём, что казалось интересным.
Так я узнала, что горожане высшего сословия, за редким исключением, передвигаются исключительно в экипажах. Несколько таких, не спеша, обогнали нас по дороге в шикарных каретах.
– В городской управе сегодня после полудня праздничный приём для высшего сословия, а вечером для них будет бал, – сообщил Сашка. – Говорят, что будут присутствовать несколько молодых магов, только непонятно на приёме или на балу. Поэтому вся городская знать будет, и там, и там.
– Откуда ты взялся, такой всезнающий? – пошутила я, но всё же ждала объяснений.
– Так, клиенты… Я же замеряю их для кроя и слышу разговоры, – очень просто пояснил юный подмастерье – закройщик.
Брат, со странным для меня уважением в голосе к этим людям, восхитился, что, мол, они могли бы нигде не работать, так как очень богаты, но не пользуются этим.
– И где же они трудятся в поте лица? – хмыкнула я.
– Мужчины высшего сословия служат в войсках, при чинах, конечно, или государству, как тот же градоправитель и пристав. – серьёзно ответил Сашка. – Редкие талантливые и самые умные счастливчики находятся на службе у императорского двора. Бывает, что даже женщины служат, если есть такая возможность у них.
Мы, наконец, вышли на площадь.
Что меня поразило в первый момент – это разноцветье! Даже переливающийся серебром храм Богини судьбы со сверкающим огненным жаром шпилем не произвёл такого сильного впечатления, хотя был очень красив.
До сих пор этот мир казался серо-коричнево-чёрным. А вот и нет! Он не такой! И пусть мы, Кузнецовы, остались в своих прежних одеждах, зато весь остальной мир принарядился. Красные, синие, зелёные юбки, яркие платки – во всём этом женщины походили на экзотических южных птичек. И мужчины не отставали! У многих из них штаны были тех же ярких расцветок, что и женские юбки.
Площадь радовала глаз украшениями из многочисленных красных фонариков с огоньками внутри, гирляндами с маленькими лёгкими флажками, трепещущими даже на слабом ветру, подтаявшими ледяными фигурами на высоких подставках, с которых капала вода, и, то тут, то там, выложенными живописными горками из больших красивых камней, по которым лазали маленькие дети. Все эти украшения были символами видов магии, которую могли сегодня обнаружить у любого ребёнка: огненная, воздушная, водная и земляная. В день проверки на наличие магии, кроме храма Богини Судьбы, широко открытые двери четырёх храмов стихий тоже приглашали войти внутрь. Мне ужасно захотелось заглянуть туда!
Центральная площадь счастливо шумела, пела, ругалась, спорила, торговалась и зазывала на ярмарку, настойчиво приглашала на увеселения. И нас с детьми втянуло в праздничный людской водоворот со страшной силой!
– Направление – участок! Если потеряемся, находимся там! – крикнула детям.
Я увидела сестёр первой. Лица Тани и Лизы сияли так, что казалось на площади от них было ещё светлее и праздничнее. После взаимного шумного приветствия Лиза протянула мне небольшой мешочек монет, а Таня – узелок с пирожками.
– Что это? – спросила у Лизы о деньгах, вешая узелок себе на сгиб локтя. Решила раздать детям пирожки ближе к вечеру. Мысленно поблагодарила за них Дашкину свекровь: «Не пожадничала».
– Это плата за коврик! – воскликнула Лиза, от нетерпения пританцовывая на месте. Она вытягивала шею, заглядывая внутрь мешочка вместе со мной. – Там серебряных пять монет и пятьдесят медных! А за Дашкину ромашку шесть серебряников заплатили, хотя её коврик в два раза меньше. Очень цветок её понравился.
– Как хорошо, что купили! А что Кирилл Ильич вернулся с ярмарки и прямо сразу к нам зашёл? – удивилась я.
– Какой там вернулся! – замахала руками Лиза.
Девочка была невероятно возбуждена получением первого вознаграждения за свой труд. Она, то крутилась, как волчок, без остановки, то топталась на месте, то подпрыгивала, то переминалась с ноги на ногу. Говорила громко, порою взахлёб, проглатывая слова и спеша выговориться.
– Он сегодня будет торговать до темна. Наши работы до ярмарки не доехали. Осели в доме Кирилла Ильича! Он их себе купил!
Сашка недоверчиво хмыкнул, и Лиза, обиженно нахмурившись, мгновенно отреагировала уточнением:
– Вернее, жена Кирилла Ильича попросила своего мужа купить для неё наши работы, едва увидела!
– Да-а-а? – явно поддразнивая Лизу, удивился Сашка, но девочка в своём взвинченном состоянии не замечала вредного притворства брата.
– Да! Это рассказал Дарьин свёкор, когда принёс нам с ней по кошельку монет! А ещё, Кирилл Ильич сказал, что, если ещё сделаем, приносить работы ему в лавку. Он возьмётся их продавать, но часть выручки за это будет себе оставлять. Дашка сразу закричала, что согласна. А я сказала, Маша, что с тобой переговорю сначала.
– Ты молодец, Лиза! Я волновалась, на что нам сегодня погулять, а ты денег принесла. Умница!
– Я тоже… – начал Саша, но я перебила его ласково.
– Твои заработки нужны нам на жизнь, брат. Завтра переезжаем. Я не могу потратить твои монеты на развлечения. Поэтому, гулять сегодня будем на те, что заработала наша Лиза. – сказала Саше и повернулась к детям. – Господа Кузнецовы, скажем нашей трудолюбивой и щедрой сестре «спасибо»?
– Спасибо!!! – в одиннадцать глоток прогремело над площадью, и Лиза разом как-то успокоилась, хоть и покраснела от смущения, притихла со счастливой улыбкой на лице.
– Куда идём сначала? – спросила на свою голову.
– На карусель!!!
Никогда не любила это издевательство над организмом.
Ну, на карусель, так на карусель…
После того, как дети прокатали, условно говоря, четверть коврика на раскрашенных деревянных лошадках, прибитых к полу и размеренно двигающихся по кругу, мы, наконец, пошли к торговым рядам. Мне страшно интересно было посмотреть на местные товары. Ярмарка была невероятно шумной. Все на разрыв орали, зазывая покупателей и расхваливая свой товар – от селян и ремесленников, которые торговали только предметами своего производства до солидных с виду купцов, продающих явно привозные откуда-то товары: нижнее бельё, парфюмерию, чай, кофе, специи. Да, уж… «Да, меня бы с моими «ушками» здесь закричали и затолкали, в общем, по стенке размазали бы», – подумалось мне.
За моей спиной Сашка громко выговаривал Тане и Лизе за то, что девчонки тоже прокатились на карусели:
– Взрослые девки! Невесты уже. Тебе, Лизка скоро четырнадцать! А тебе Танька, вообще уже почти шестнадцать. А туда же! На лошадку полезли! Тьфу ты!
–Сашка, не порти девочкам настроение! – недовольно вмешалась я.
– Чего им не портить?
– Удовольствия от карусели! Итак, деньги на ветер, а если вместо радости мы все расстроимся из-за твоего ворчания, то, вообще, катание в убыток получится. После драки руками не машут! Хотел, на сёстрах сэкономить, надо было выговаривать им до того, как деньги будут уплачены.
Лиза и Таня, держа нос по ветру, обиженно надули губки и, несмотря на два года разницы, стали похожи, словно однояйцевые близнецы.
– Да не собираюсь я на них экономить! Просто, лучше бы что-то такое купить, что можно съесть или надеть.
– Эх! Сашка… Ты видел их лица, когда они кружились? Это, брат называется «радость». Она дорого стоит и не всегда её легко купить, даже за огромные деньги. Так, что не ругайся, братик, а будь доволен тем, что сегодня нашей семье хватило монет, чтобы доставить радость детишкам. А ты чего хочешь для счастья?
– Ладно… Давай пирожок с мясом!
Конечно, одним пирожком дело не разрешилось. Глазастые братишки и Наденька мигом потребовали того же. Вскоре, узел на моей руке опустел, потому, что Лиза и Танюшка тоже ворон не ловили. Зато дальше я гуляла по ярмарке налегке.
В последние годы я всё больше привыкала находить развлечения для себя в интернете: электронные книги, сериалы, интересные статьи. Перед пенсией походы в театры и на концерты, случались исключительно в качестве сопровождающей учеников. Со временем, всё более редкие встречи в кафе с подругами тоже безвозвратно ушли в прошлое. Возраст, здоровье и недостаток средств – могут стать мощными ограничителями даже для самой деятельной натуры.
Тем интереснее было сейчас! Всеми фибрами души чувствовала, что живу! Именно сегодня в моей душе растаял подспудный страх, от того, что я оказалась в другом мире. Я окончательно приняла новую жизнь.
Из Сашкиных пояснений, я уже поняла, что, то, как человек в этом мире развлекается и где, говорит, в первую очередь, о его социальном статусе. Для горожан высшего сословия и особо богатых торговцев главные развлечения – это театр, балы, музыкальные салоны, а для всех остальных – уличные ярмарки, карусели, гуляния и… кулачные бои.
Я испуганно заметила, как Сашка побежал, явно чтобы пристроиться к ровному ряду молодых парней, который стоял напротив другого похожего ряда. «А-а-а! Стенка на стенку!» – как-то сразу догадалась я.
Егор топтался рядом с нами, не решаясь присоединиться к опасной забаве.
Мы не сводили глаз с развернувшегося побоища. Мне так захотелось защитить брата, что я мысленно окутала его густым воздушным коконом. Через некоторое время, Лиза заметила:
– Странно. Мне кажется, что любой кулак, который летит в нашего брата, словно, замедляется перед тем, как обрушиться на него, и от этого удар не становится таким уж страшным, как показался вначале.
– Да мне тоже так кажется. Это от того, что мы волнуемся за Сашку.
Когда драка окончилась, несмотря на синяки, ссадины и другие повреждения все драчуны расходились невероятно довольные.
В общем, праздник удался! В торговых рядах я купила детям баранок, а себе у одного из торговцев – семена огурцов, помидоров, редиса, капусты и зелени. Как хорошо, что всё это было здесь, а то я уже засомневалась. В доме Афанасия я не ела никаких овощей, кроме картофеля и тыквы.
День так быстро закончился! Я так и не успела зайти в храмы стихий и Богини Судьбы. Ничего, ещё зайду! Мальчики пошли к себе в мастерскую. Таня с Лизой отправились в дом Афанасия прямо с центральной площади, а я сначала вернула младших детей в приют и только потом пошла следом за сёстрами.
Когда легла на свою лавку, ноги гудели от усталости. Засыпала с улыбкой – хорошо прошёл первый день нового года, а завтра – переезд в свой дом и новая жизнь.
Глава 15
Я немного растерялась, стоя одна, рядом с небольшой горкой вещей, в центре пустой комнаты: «С чего начать?».
Дело в том, что Афанасий, с оказией, привёз только меня. Сегодня зять в очередной раз доставлял заказ в лавку напротив. К сожалению, на гружёную повозку, кроме наших немногих вещей, помещался только один пассажир. Мы с сёстрами решили, что это буду я, а девочки доберутся своим ходом.
Вышли из дому мы все вместе: я, Лиза и Таня. Свекор помог вынести вещи к воротам. Выбежали нас проводить, и Дашкина свекровь, и сестра. Как раз неожиданно тепло прощались у калитки, когда подъехал гружённый Афанасий, чтобы захватить меня. Даша шмыгала носом и вытирала покрасневшие глаза.
– Спасибо! – шепнула она мне, обнимая на прощание. – Теперь у меня всё по-другому, благодаря тебе, Маша.
Лиза и Таня ушли налегке, только, посмеиваясь и подшучивая одна над другой, надели себе в дорогу бусы из вчерашних праздничных баранок и повесили на плечи по баклажке воды на длинном ремешке. Топать ножками девчонкам часа три. Успеют, и проголодаться, и устать, так что, бублики и питьё будут им совсем не лишние.
Очень скоро повозка Афанасия обогнала сестёр. Мы помахали друг другу руками. Я улыбнулась, глядя на сестёр: здорово я вчера придумала – купить каждому брату и сестре отдельную связку баранок! В приюте детям будет чем угостить друзей и воспитателей, в мастерской парням будет чем перекусить и поделиться с другими учениками и подмастерьями. А Лизе и Тане с баранками дорога домой приятнее покажется.
Я не спеша обошла наше жилище. В новом доме, который был побольше прежнего, строители сделали нам три комнаты и крошечные тёмные сени без окон. С планировкой мастера не заморачивались. Перегородили дом пополам, а потом, одну из половинок – снова пополам. Дверей в маленькие комнаты не было, нужно будет занавешивать оба открытых проёма плотными шторами.
В старом доме, припоминаю, была всего одна большая комната. Угол, где располагалась родительская постель, в виде деревянного короба, на котором лежали матрас, одеяло и подушки, можно было, при желании, занавесить длинной шторой. Сейчас она, кстати, тщательно выстиранная от пыли и грязи в Каменке, лежит, аккуратно свёрнутая, в самом большом узле среди наших вещей. А вот матрас, набитый соломой, в сарайчике отсырел за два месяца и никуда не годился.
У детей кроватей не было. Мы спали по лавкам. Некстати вспомнилась присказка: «семеро по лавкам».
«Нужно занести в дом из сарайчика всё, что осталось пригодным к употреблению», – подумала я. – «Когда Таня и Лиза придут, если осилим, то сами перенесём родительский короб-кровать, лавки, стол и плиту. А нет – будем ждать Сашу с работы.
Я поёжилась. Как же в доме холодно!
Нашла в сарайчике обогреватели и долго вертела в руках, соображая, как они работают. Как маги их заряжают? Чем? Взяла немного денег из Сашиного жалования и пошла в ближайшую магическую лавку. Стоя в небольшой очереди, внимательно наблюдала за работой мага. Ну, как за работой… Он ничего не делал! Подержал нагревающий кристалл в руках и отдал обратно посетителю.
– С Вас двадцать серебряных, – услышала я цену вопроса.
«Что?! Двадцать серебряных монет?! За подержать в руках пару минут?! Непыльная работёнка», – я сердито развернулась и пошла домой. Сейчас я не готова отдать половину жалования брата. Обойдёмся как-нибудь!
– Что ж… Спальни для девочек и для мальчиков и гостиная, она же кухня и столовая. Метраж почти, как в моей квартире… Правда я жила в ней одна, а не с одиннадцатью братьями и сёстрами… Зато здесь ещё и двор имеется! – разговаривала я сама с собой, разнося наши немногие вещи по комнатам. – Холодина какая!
Держа в руках бесполезный обогревающий кристалл, я мечтательно представила себе большой костёр на лесной поляне, горячие и жадные, ярко-красные язычки пламени облизывающие толстые поленья и с потрескиванием за миг сжирающие мелкий сухой хворост.
Мысленно протягиваю к огню руки… Тепло… Хорошо… Жарко… Горячо!?! Кристалл накалился, и я выронила его, не удержав в руках. Быстро принесла специальную подставку. Не знаю, что я сделала и как надолго, но штуковина распространяла тепло, поэтому, я отнесла её в одну из маленьких комнат. Потом в точности, со вторым кристаллом повторила финт с мыслями о костре и огне. Ещё один нагреватель тоже зарядился и начал работать, и я оставила его во второй комнате.
Жаль, что я не нашла больше обогревающих кристаллов. Впрочем… Посмотрим, что получится, но мне кажется, что и двух вполне хватит. Уютное тепло стремительно заполняло большую комнату, свободно проникая через открытые дверные проёмы.
Эх! Даже на улицу идти не хочется. Но, надо!
Я осмотрела хозяйским взглядом двор и прикинула его размеры: всё наше подворье занимало где-то соток шесть-семь навскидку. Сарайчик, погреб – вот и все скудные постройки.
Утром радовалась тому, что стоит такая тёплая солнечная погода. Но лучше бы был мороз! Солнце так пригревало, что снег на открытых местах совсем растаял, небольшие темноватые сугробы прятались лишь в тени за сараем. Вместо утоптанного строителями снега, двор оказался полон грязи. У меня её на ботинки столько налипло, пока к сараю подошла, что я еле ноги поднимала. Как в таких условиях переносить нашу скудную мебель? Подумав, занялась тем, что из оставшихся не разворованными обломков старого дома начала мостить дорожку от сарайчика к дому и от дома к воротам.
Прямо скажу, работа не женская. Только мне не привыкать. Всю жизнь одна. Особо тяжёлые старые доски и брусья, как-то само собой получилось, поднимать и укладывать с помощью воздуха. Сама не знаю, когда это началось. Я честно трудилась, иногда разбивала фрагменты стен или прежней крыши молотком, найденным в том же подвале. Было очень тяжело.
Работая, я почему-то вспомнила, как легко моей волной всё снесло, и представила, что мощный воздушный поток становится маленьким и послушным, при этом не вредит, а помогает трудолюбивой, но очень слабенькой, девочке таскать и укладывать поверх грязи старые потрескавшиеся или обломанные доски и деревяшки, настилая ровную дорожку. И так мне этого захотелось, даже в груди запекло. И пошла лёгонькая такая невидимая, но ощутимая, волна и стала она моей помощницей. Намного проще и веселее дело пошло. А хорошая штука эта магия! Мне бы такую в прежнюю жизнь! Впрочем, теперь в этой пригодится. Пока я так необычно работала во дворе, всё время, как воришка, настороженно поглядывала за забор на улицу: не выскочат ли опять эти маги в чёрном из ниоткуда? Я бы не прочь повидаться с некоторыми, но не сейчас. Да и страшно: вдруг они меня из-за магии насильно с собой уведут, а как же тогда дети?
Но улица жила своей жизнью и никакого постороннего вмешательства в неё не наблюдалось.
И ещё одно чудо со мной произошло, которого я себе никак не смогла объяснить. Дело в том, что на мои, и так тяжеленые, зимние ботинки мокрая земля налипала неподъёмным грузом. Без конца её небольшим обломком деревяшки счищала с подошвы! В какой-то момент, я возьми и прикрикни в сердцах: «не приставай ко мне больше!». И вот… Не только ботинки, но низ юбки теперь оставались чистыми в какую бы липкую жижу я не ступала. Грязь ко мне больше не приставала!
К тому времени, как пришли Таня с Лизой, деревянные дорожки были вымощены. А я, несмотря на помощь магии, смертельно уставшая, сидела на крылечке.
– Ух ты! – первой восторженно затопала по старым доскам Лиза. – Здорово!
– К погребу такую тоже надо, – деловито предложила Таня. – Притомилась, Маш? Ты много сделала! На! Я тебе две баранки оставила. А по воду я сейчас к колодцу сбегаю. Вёдра в сарае или ты их уже в дом занесла?
– Нет, в дом я ничего ещё не переносила. Только дорожки настелила. – ответила я, жадно вгрызаясь в бублик.
– И я две баранки тебе оставила! И воды – половину баклажки! – Уже из сеней прокричала Лиза. – Таня! Потом по воду сходишь! Иди посмотри! Здесь целых три комнаты!
Я хмыкнула: «Ну прямо дворец».
– Таня! Здесь тепло! – продолжала восторгаться Лиза.
– Ты и в магическую лавку успела сбегать? – удивилась Таня, торопясь войти в дом. – Зря ты так потратилась. Скоро лето.
«А мне сегодня было холодно», – подумала я, а вслух произнесла:
– Ничего, заработаем ещё!
Эх! Не подумала я… Нужно было первым делом дорожку к отхожему месту вымостить! Теперь вдруг захотелось, а рядом – сёстры! Как мне пройти через весь двор, чтобы они не заметили, что мои ботинки остаются абсолютно чистыми? А никак!
Делать нечего… Пришлось настроиться, почувствовать волшебное тепло в солнечном сплетении и представить, будто тянутся оттуда вниз невидимые ласковые лучи… Прикоснуться этими магическими нитями к земле, а потом, спокойно и строго приказать, как учитель ребёнку, чтобы она вела себя со мной так, как со всеми. И… Идти к небольшому деревянному строению в самом дальнем углу двора, волоча за собой тяжелеющие с каждым шагом ботинки.
К приходу брата мы с сёстрами много чего сделать успели: притащили из сарая стол, лавки, плиту и всю домашнюю утварь, которую нашли: несколько чугунков, сковороду, мотовку, ложки, ножи, разделочную доску, сито, вёдра, лохань, корыто, ночвы, кувшины, ковши и много всего прочего по мелочи.
Всю нехитрую мебель и плиту, прежде, чем заносить в дом, мыли во дворе. Девочки несчётное количество раз ходили к колодцу, приносили воду. Грязи во дворе развели столько, что в ней можно было утонуть, как в болоте. И мои настилы не спасали! И солнце начало клониться к горизонту, его приятное весеннее тепло исчезло и совсем ничего не подсушивало. От такой мокрой работы, мы с девочками замёрзли прилично, потому, что, не только наши руки постоянно погружались в ледяную воду, но и ноги мы, все трое, промочили и одежду кое-где не уберегли.
Когда Лиза стала заметно стучать зубами, мы посоветовались и решили всё мелкое мыть в доме, в тепле. Не хватало ещё простыть!
Я с неудовольствием смотрела, как чистая, пахнущая деревом большая комната, превращается в филиал сарая. Куча грязного хлама на полу росла и вскоре заняла всё свободное пространство.
Город медленно окутывали сумерки.
Лиза и Таня занялись мытьём и стиркой в доме, а я, пока ещё было видно, продолжила работать на улице. Даже через закрытые двери услышала, как сёстры сокрушалась, что все полавочники и скатерть превратились в никуда не годное тряпьё.
– Надо было их тоже в дом Афанасия забрать! – чуть не плакали девочки.
Я почувствовала вину. Кто же спорит? Надо было. Надо было нам самим, а правильнее сказать – мне, всё наше небогатое имущество собирать и сохранять. Теперь не стонали бы, что того нет, пропало, а это испортилось. Я зашла в дом.
– Лиза, ты говорила, что от старой рыбацкой сетки, кроме большого куска, осталось несколько маленьких кусочков, которые непонятно куда деть, да?
– Да. Я их прихватила.
– Вооот… Сейчас постираете всё тряпьё, высушим его, и ты сделаешь из того, что похуже, пару половичков: в сени и на крыльцо – ноги с улицы вытирать, – предложила я. – А с тем, что получше, Таня начнёт работать. Она у нас, если сможет научиться, то будет плести коврики на продажу.
Танюшка даже подобралась вся, будто засветилась изнутри, от предвкушения. Лиза тоже выглядела довольной и гордой: Тане ещё научиться надо, а она уже умеет и даже продала один! Настроение у нас всех снова стало приподнятым. Работать продолжили так, будто отдохнули.
На улице наступил вечер. У лавки напротив зажегся уличный фонарь, который немного освещал и наш двор. А вот в дом, через три небольших окна большой комнаты, что выходили на улицу, этого света попадало маловато и нам с девочками пришлось зажечь наш единственный комнатный фонарик. Он представлял собой небольшую, прозрачную, скорее всего, что слюдяную, коробочку с тонким железным каркасом и дверкой. Внутри находился магический шарик, который поворотом маленькой железной ручки у основания, наливался огнём, распространяя тусклый свет, как лампочка слабой мощности.
Я нашла в сарае и натянула верёвки для сушки белья во дворе, и забрала у девочек постиранное, чтобы прополоскать и развесить. Ох! Вот, когда я пожалела, что река далеко от нас. Из колодца воды не наносишься, когда такая большая стирка.
«Надо бы свой колодец во дворе выкопать» – пришло мне в голову, когда я возвращалась домой с полными вёдрами воды, которые оттягивали мне руки до земли. Хотя… У колодца мне понравилось. Я там все городские новости узнала всего за несколько минут, будто телевизор послушала: и что маг в этом году только один выявился – седьмой ребёнок в семье бондаря, и что, пока его жена обливалась слезами и причитала за сыном на всю улицу, как за покойником, бондарь в трактире чуть ли не насмерть упился от радости, и что он разбазарил на угощение для друзей и тамошних выпивох едва ли не треть откупных. А ещё женщины судачили, что маги очень удивились тому, что у одарённого мальчика определилась магия воды, они откуда-то были уверены, что у ребёнка должен быть воздушный дар. Впервые в истории города одного ребёнка провели через магическую проверку дважды.
Я немного разволновалась после полученной информации. Как теперь поведут себя маги? Будут ли искать воздушного мага?
Даже решила было больше не пользоваться магией. Но… Отмела своё решение, как нерациональное, уже через пять минут. «Можно, если осторожно», – договорилась я сама с собой, помогая воздухом нести вёдра.
Я поймала себя на том, что теперь, чем бы я ни занималась, мне хотелось, прямо зудело, попробовать помочь себе волшебным способом. Очень, очень, понравилось делать всё вместе с магией!
Я её даже пыталась пристроить к полосканию, но не смогла придумать как. Пришлось старым проверенным способом самой трепать вещи в корыте, на крыльце. Зато, когда за развешанными тряпками и в сумерках, меня стало не разглядеть со стороны дома и улицы, я быстренько с помощью магии доделала ответвление настила из досок в сторону отхожего места.
Когда пришёл Саша, родительский короб, который служил чем-то вроде деревянной кровати, мы почистили и вымыли, поставив на попа прямо на новом настиле возле крыльца, перекрыв проход и окончательно сделав наш двор непроходимым. Ничего, я на ночь уже плохое ведро в углу сеней поставила, а до завтра земля просохнет немного.
Последнюю боковицу Лиза драила уже на весу. Короб занесли в дом и поставили в спальню для девочек. Он занял ровно её половину.
На ужин Танюша на отмытой плите сварила кашу. Мы с девочками ели устало и молча, но довольные собой и домом, а Саша, не умолкая, восторгался теплом в комнатах. В мастерской он не привык к такой роскоши. Там был один нагреватель на всю огромную пошивочную, где спали подмастерья и ученики.
Перед сном брат ещё успел прибить в сенях полки, и вбил гвозди, вместо крючков, для верхней одежды. Девочки расставили по отдраенным лавкам посуду и утварь, которая была уже чистой. Всё не почищенное и не помытое отставили на полу – до завтра.
Уже самым поздним вечером, Лиза с Таней разрезали надвое ткань, которой родители занавешивали свой угол, и мы с Сашей повесили шторы на дверные проёмы, что вели в спальни.
С выражением полного счастья на лице, брат затащил в свою комнату самую широкую лавку и улёгся на неё, подложив под голову одну из уцелевших подушек.
– Хорошо-то как! – очень тихо произнёс он, но я услышала, потому, что, как раз осторожно задёргивала штору в его комнату.
А мы с девочками, все втроём, вповалку прекрасно поместились на бывшем родительском ложе.
Спали, как убитые. Устали.
Глава 16
Вот и прошёл целый месяц с тех пор, как на второй день нового года мы с Таней, Лизой и Сашей вернулись домой.
В первую неделю мы весело, на подъёме, не жалея сил обустраивались в своём жилище все вместе. Я старалась делать что-то в отдалении от остальных, незаметно и совсем понемножку помогая себе магией. Тем более, не так-то просто оказалось управляться с нею. Волшебные нити, то сразу появлялись, то слишком долго не получались, то они слушались меня, то почти нет. Но мне, всё равно, было безумно интересно, и я не уставала экспериментировать снова и снова при малейшей возможности. Но очень осторожно! Я помнила, что мне ни в коем случае нельзя допустить заметного всплеска силы.
Позже, я, в основном, хозяйничала по дому сама. Таню и Лизу усадила сначала делать лоскутную пряжу из тех наших вещей, что пришли в негодность в сарайчике, а потом и из тех обрезков, что принёс из мастерской Саша. Не забыл его мастер своё новогоднее обещание!
Когда набралась полная корзина разноцветных клубков, девочки взялись плести из неё коврики.
Кстати, раз в неделю к нам заглядывал Афанасий. Он доставлял грузы в лавку напротив. Через неделю после нового года Афоня, хоть и привёз нам в подарок очень даже необходимые припасы: по мешочку муки, крупы, гороха, бутыль масла, соль, немного мёда и десяток яиц – за что я его очень сердечно поблагодарила – но, при этом, отобрал из корзины шесть самых больших и красивых клубков для своей Дашеньки. Танюшка даже расплакалась, когда зять ушёл. Оно и понятно: мы, и отказать Афанасию не могли, и приготовленную для своих ковриков самую лучшую лоскутную пряжу жалко было.
