Текст книги "Самая старшая (СИ)"
Автор книги: Полина Белова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
А перед Первым днём лета, по традиции, вечером на центральную площадь выходит гулять только молодёжь. Это судьбоносный момент в жизни очень многих горожан, ибо, именно в первую летнюю ночь, так сказать, завязываются будущие семейные пары. А ещё, в этот праздник, рано утром дети получают подарки, а старшее поколение празднует днём: люди семьями выходят на народные гуляния.
Кстати, горожане высшего сословия, как и простые люди, тоже отмечают все четыре праздника. Между прочим, о жизни местной знати я разузнавала целенаправленно. У здешних господ она, в основном, довольно праздная и неторопливая.
Светский человек просыпается ближе к полудню. После завтрака следует прогулка или поездка в сопровождении скорохода – слуги, пешком сопровождающего экипаж. Знатные горожане в основном гуляют по центральной площади, в городском парке или катаются по улицам города, разодетые в пух и прах. Особенно девицы. Когда бегу на рынок или в лавку, я останавливаюсь, завидев кого-то из богатых и знатных, пристально разглядывая их – присматриваюсь к местной моде. Если открывать модную лавку, то настоящие деньги можно делать только, если шить для богатых. А для этого мне нужно получше узнать будущих клиентов.
Например, важна информация, что после этих прогулок господа отправляются к родственникам или знакомым – чаёвничать. Зачем мне это? А затем, что для визитов на чай, знать переодевается в специальные дневные наряды для подобных мероприятий! При этом, эти семейные посиделки обязательны, не столько развлечение, сколько необходимость: нужно поддерживать родственные связи. Не будет же состоятельная женщина каждый день ходить в гости одном и том же? Значит, таких нарядов нужно много, и шить их значительно проще, чем те же бальные платья, с ними смелее можно экспериментировать.
Надо отметить, что среди знатных горожан наиболее уважаемыми были те, которые всё же работали: офицеры и чиновники. Первые приходили в казармы ранним утром, чиновники – появлялись по месту службы немного позже. Но в любом случае, к полудню заканчивались смотры, парады и прочие военные дела, а присутствия прерываются на обед, после которого высокое начальство уже редко появляется.
Таким образом, после позднего обеда, чтения, написания писем и, опять-таки, смены платья, знатные горожане часто отправляются в театр. К слову, Афанасий как-то, вернувшись с рынка, рассказал, что в нашем городском театре вечером будут давать оперу. Столичные артисты приехали на гастроли. Мест на премьеру всем не хватило. Двое чьих-то слуг сцепились за билеты чуть ли не насмерть, на потеху всем присутствующим поблизости, в том числе, и моему зятю. Тем вечером, я, вместо нашего обычного места, в укромном уголке на лавочке, потащила недовольного Федю на центральную площадь, к зданию театра. Весь цвет города собрался в тот вечер здесь. И я вдоволь насмотрелась на наряды.
Ну и конечно, мне рассказали, что в сезон почти каждый вечер, ближе к ночи, начинаются балы, которые продолжаются до утра, где не только танцуют, но и играют в карты, шарады или фанты. И для этих мероприятий также всякий раз шьются дорогие наряды, как для старшего поколения мужчин и женщин, так и для молодёжи!
И в народных гуляниях знатные горожане тоже участвуют, скорее, как случайные гости праздника, стараясь оставаться неузнанными, для этого они переодеваются в специально заказанное простое нарядное платье. Господам тоже бывает интересно посмотреть на шумные уличные ярмарки, кукольный театр, комедии, выступления скоморохов, молодёжные игры – главные развлечения для простых горожан на центральной площади.
К своим будущим богатым клиентам я также отнесла и торговцев, конечно, помаститее нашего Афанасия или подобных ему.
Я присматривалась к жизни и этой прослойки общества. Торговля в городе начинается рано, с рассветом. Поэтому уже к этому времени торговцы открывают свои лавки или стоят за прилавком на рынке. Продавцами могут быть, и мужья, и жёны, и дети. Наряды у них строгие, деловые, чаще в серых или коричневых тонах. Я подумала, что их костюмы можно оживить белыми рубашками, блузками или красивыми воротничками. Пьют чай и завтракают торговцы уже на рабочем месте, пока мало клиентов, здесь же обедают, общаются с коллегами по соседству. Вечером мужчины посещают трактир, семьи часто ходят в гости. Спать эти люди ложатся рано, в бальных платьях не нуждаются. А вот в театре бывают и на праздники денег на наряды для своих женщин не жалеют.
И хотя есть такие торговцы, очень успешные в делах и проводящие крупные сделки, которые стремятся к тому, чтобы их семьи жили, как семьи знатных горожан, но, всё же, большая их часть чаще проводит свободное время, отдыхая в трактирах или дома, а на праздники присоединяются к простому люду. Хотя, бывает, и не очень зажиточные торговцы всё же стремятся подражать знати во всём. В любом случае, у этих людей нет времени шить себе одежду самим, но есть достаточно денег, чтобы хорошо платить портным.
В общем, с клиентами я определилась. Понемногу начинаю рисовать модели платьев и мужских камзолов, кафтанов, сюртуков и фраков для бала, для театра, для прогулки, для визитов, но пока никому не показываю их. Это задел на будущее. А ещё, я вырисовываю швейную машину: общий вид, вид отдельных механизмов и, наконец, деталей. Мне кажется я удачно нарисовала, и платформу, и маховое колесо, и рукав, и челночное устройство, и рычаги, и лапку, и всё остальное, как всё вместе, с обозначением где что, так и по отдельности. Пока не будет готово всё, что я смогу вспомнить и представить в виде рисунка, не хочу никому даже говорить о машине.
Очень многое зависит от Феди, и я подумываю о создании семьи с ним не только потому, что он напоминает мне мужественного героя любимых до самой старости сказок и бесподобно целуется, но и потому, что это будет очень удобно, если нам удастся создать швейную машину. Я уже дважды просила его показать мне их механическую мастерскую, так сказать провести для меня экскурсию. Хочу лично осмотреть там всё, чтобы понять не напрасны ли все мои фантазии. Но царевич пока мнётся и уходит от темы. Я очень надеюсь на предстоящий праздник. Он многое прояснит между нами.
Дело в том, что Первый День Осени чем-то, совсем немного, напоминает современный день влюблённых. Из разговоров сестёр, Даши, Тани и Лизы, я поняла, что в первую осеннюю ночь на центральную площадь снова приходит молодёжь, во время гуляний парни, которые определились с выбором, объясняются девушкам в любви и дарят подарки, зовут замуж или сговаривают, то есть, определяют в невесты, если пока жениться не могут или не хотят. Если девушка согласна стать женой или невестой объяснившемуся, она принимает подарок. Тут, кстати, возможен вариант возврата подарка, если объяснился более выгодный или желанный претендент на руку и сердце.
Рано утром, в первый осенний день на площадь приходят старшие, и сложившиеся пары женихов и невест просят у родителей разрешения на брак. Я так понимаю, что большинство договариваются обо всём предварительно и на площади лишь отдают дань традиции. Как бы то ни было, если старшие согласны на брак, то пары, которые решили пожениться, идут в храм Богини судьбы обручаться и определять самый удачный день для свадьбы. Даша, кстати, рассказала мне, что для этого используется тот же артефакт, что и для магической проверки. Только, специально приглашённые городом на этот день маги, смотрят на что-то другое. В любом случае, удачные дни, с помощью артефакта назначенные Судьбой для свадьбы, всегда бывают только светлыми, солнечными и безветренными, невесте не портят праздник коварные женские дни, а жених, как никогда, здоров и готов к подвигам на супружеском ложе.
Сложившиеся пары, решившие закрепить союз, но по каким-то причинам повременить со свадьбой идут в храмы огня, земли, воды или воздуха просто обручаться. Танька рассказала, что знает девушку, которая так обручалась уже трижды, но каждый раз до свадьбы так и не доходило.
Глава 25
Застройка Каменска, по-видимому, город взял название от одноимённой реки, протекающей в его черте, шла неравномерно. Широкие, кое-где даже мощёные камнем, улицы переходили в деревянные мостовые, а, в основном, и вовсе не мощёные. Наша Сорокина, увы, относилась к последним.
Я раздражённо смотрела через окно на серую унылую улицу и торопливых редких прохожих, которые месили дорожную грязь. Как назло, с самого утра в последний день лета зарядил дождь. И это тогда, когда мы: Саша, Таня, Лиза и я собрались в ночь идти на центральную площадь на ночные гуляния по поводу праздника Первого дня осени.
На улице резко похолодало. Егор перенёс плиту с нагревателем из-под навеса в большую комнату, и она сегодня снова стала столовой и кухней.
Все занялись своими делами в доме. Братья и сёстры время от времени сталкиваются, переругиваются. Тесно. Я, уже не в первый раз, порадовалась, что вовремя я задумалась о покупке ещё одного помещения – для работы. Мы пока поговорили об этом и всё решили только с Сашей. Дело в том, что наша соседка, вдова, с которой у нас общий задний забор, к зиме собирается выйти замуж и переехать к новому мужу, а дом свой продать. Для нас её участок был бы идеальным вариантом. Всё упиралось в отсутствие нужной суммы. Я очень боялась упустить такое удобное для нас приобретение и уговорила женщину и её жениха на продажу дома в рассрочку, при том, что в результате я заплачу на четверть больше того, что они запросили, плюс мои девочки сплетут ей два коврика до нового года, а мальчики сделают матрас – всё бесплатно. Мы договорились, с заключением договора в управе, что Кузнецовы внесут первый платёж в начале осени, после того, как Богиня Судьбы укажет на дату их свадьбы, а дом хозяйка освободит для нас через неделю после свадьбы.
Я от души желала, чтобы завтра утром, в храме, определилось не только будущее соседки, но и моё. А тут эта непогода!
Настроение из-за того, что дождь испортит весь праздник отвратительное. Лиза, вон смотрю, чуть не плачет. Или плачет? Да… Она очень ждала этого дня, точнее, ночи, хотя я не понимаю почему. Ей же всего четырнадцать. Сегодня Кузьма, а завтра, может так статься, будет и Ерема. Куда ей торопится? Я мягко осаживаю пыл сестры, но без толку. Она думает, что любит. Тоже мне, Джульетта, тудыть его растудыть! Слов не хватает! На самом деле мне Кузьма нравится, просто, рано всё это для Лизы.
Но её сегодняшнее разочарование погодой понимаю. У меня самой было столько планов на этот вечер! Рисунки швейной машины готовы. И, если Федя поведёт себя правильно, уже сегодня ночью я поговорю с ним о ней. А если нет? Что ж…Запасной план у меня заготовлен… Но всё же не верится, что сегодня я не получу подарка и предложения. Ведь мой царевич так нежен, такие слова ласковые для меня находит…
Эх! Была не была! Выхожу на крыльцо. Оглядываюсь. Никого.
Потихоньку начинаю расталкивать с помощью дара воды сплошные свинцовые тучи, которые угрожающе низко нависли над городом. Кажется, что я увязаю магией во влажных серых клубах. «Ох! Тяжёлая это работа!» – по моим вискам течёт пот, но я не сдаюсь. Боюсь действовать слишком заметно, и мои лёгонькие магические толчки долго не приводят ни к какому результату, кроме молний и грома. Сначала я использую только воздействие на воду, отталкивая её от себя, и заодно, от центральной площади. Но добилась лишь того, что на наш двор, наконец, пробился яркий луч солнца. Потом догадалась добавить воздух – устроила ветер. И дело пошло лучше. Всё делаю потихоньку, осторожненько, плавненько. Просвет в небе ширится, ширится, ширится…
В дом вернулась, еле волоча ноги. Нижняя сорочка была такой мокрой от пота, хоть выжимай. Уходя с крыльца запустила ещё ветер по улицам, чтобы дорогу подсушил к вечеру. Под тёплыми, всё ещё летними, солнечными лучами, да с обдуванием, к судьбоносной ночи дорога к площади просто обязана стать сухой!
Отдохнув и сменив сорочку, я села за стол – перекусить. Пока ела, смотрела на всю нашу компанию, которая в кои-веки собралась в одной комнате. Так-то мы, вроде бы и рядом, но каждый всегда чем-то занят, кто-то, порою слишком, сосредоточен на каком-то своём деле. Да и подворье у нас, хоть и небольшое, но как-то каждый в своём, условно говоря, углу. Мне пришло в голову, что сейчас очень удачный момент поделиться с семьёй нашими с Сашей планами.
– Мишутка, там, на этажерке в нашей с девочками спальне, на самой верхней полке, мои бумаги. Принеси, пожалуйста – попросила брата.
Для начала решила обсудить проект швейной машины с братьями, прежде всего с Сашей, Егором, Степаном, Андреем и Колей, самые младшие не доросли ещё. Я пригласила парней к себе за стол и разложила перед ними бумаги.
– Посмотрите. Это – швейная машина.
Все дружно стали рассматривать мои рисунки слабо претендующие на гордое звание чертежей.
– Парни, я тут всё лето наблюдала, как вы шьёте матрасы, не поднимая головы и не разгибая спины, и придумала кое-что.
– Швейная машина?! – восторженно и немного недоверчиво переспросил самый нетерпеливый, Андрейка.
– Чшшш…– шикнули на него все остальные, разом.
– Смотрите, вот здесь игла, в неё вдета нить. Игла, с вдетой в неё ниткой, прокалывает ткань, а там внизу вторая нить. Механизм прокручивается и нити переплетаются – получается стежок. Движение иглы задаётся маховиком, натяжение нити и шаг прокалывания – с помощью рычагов и вот этих механизмов. Ткань прижимается лапкой и её тоже передвигает механизм, но тут нужно помогать и руками. Если получится сделать такую машину, можно будет делать очень много идеальных одинаковых стежков за короткое время. Тогда матрасами у нас сможет заниматься один человек, а мы… нет, вы, Кузнецовы, откроете свою модную лавку. Смотрите, я нарисовала, какие наряды можно будет предложить сшить нашим клиентам и клиенткам.
Я разложила на столешнице хрупкие листы жёлтой бумаги. Все потрясённо изучали рисунки швейной машины и механизмов к ней, наброски платьев и мужской одежды и… молчали. Я начала нервничать. А если им это неинтересно?
Но на меня с восхищённым удивлением смотрели, и мальчики, которым я всё это рассказывала и показывала, и девочки, стоявшие над нашими головами и следившие за разговором, и младшие, ужами протиснувшиеся своими любопытными носами поближе к столешнице между локтями старших.
В этой восторженной тишине, я, волнуясь, продолжила свой монолог:
– Понимаю, под лавку ещё нужно помещение… Я уже накопила немного денег, их хватит на первый платёж за дом нашей соседки сзади. Она согласилась продать его нам в рассрочку. Понимаете, даже, если к тому, что я уже насобирала добавить всё серебро, что мы получим за матрасы, не будет и половины нужной суммы, а ещё налоги и пошлины нужно уплатить, закупить подручные материалы… В общем, у нас с Сашей получилось в управе заключить такой необычный договор на покупку-продажу соседского дома, растянутый на целых два года. Мы все вместе будем экономить, много работать, и выплатим долг за эту покупку!
– Дом? Ещё один дом? Маааша! Это здорово! Да мы – богачи! – рассмеялся Мишутка и все подхватили за ним.
– Конечно!
– Заработаем!
– Постараемся!
– Модная лавка – это здорово!
А дальше галдёж поднялся такой, что я уже сожалела о прежней тишине, но на душе стало легче: Кузнецовым понравились мои планы.
– И ещё! – постаралась перекричать всех и договорить. – Я собираюсь попросить одного человека помочь мне сделать швейную машину. Его зовут Фёдор, и он работает в механической мастерской. Мы познакомились на празднике Первого дна лета и потом ещё виделись несколько раз. Возможно, он даже подарит мне сегодня подарок…
Всё! Весь остаток дня все Кузнецовы только и обсуждали наши планы, будущую модную давку, чудо – швейную машину для ровных и быстрых стежков, картинки с одеждой и таинственного Фёдора, который может увести из дома их сестру Машу. Мою оговорку, что лавку откроем не «мы», дети явно услышали. И не было конца и края разговорам, вопросам и ответам. Рисунки и эскизы аккуратно убрали на этажерку только к вечеру.
Дождь давно прекратился, дорога подсохла, мы, старшие начали собираться на праздник.
Новые наряды к этому дню мы с девочками и Саша пошили себе сами. В этот раз – я предложила, и сёстры с удовольствием согласились – пустили по низу своих юбок оборки. По линии притачивания Таня и Лиза, пустили ленты, которые украсили уголками. Цвета девочки подбирали созвучные цвету основной ткани юбки.
Лиза, например, к тёмно-серой юбке пришила светло серую ленту с нежно-розовыми и светло– серыми уголками. А наверх она приготовила розовую блузку, светло-серый корсет со шнуровкой и короткую темно-серую накидку – плащик с капюшоном из той же ткани, что и юбка.
Если Лиза сшила себе довольно пышную юбку, то Таня, стесняясь своих широких бёдер, сделала свою лишь немного расклешённой. Она, вообще не хотела идти на праздник, но мы уговорили её. Жаль, если из-за какого-то, простите, козла, девочка пропустит волшебные моменты юности. Не так много праздников в нашей жизни, а молодость слишком быстро проходит…
А я сшила себе обычную тёмно-синюю юбку-татьянку из плотного сатина на широком поясе, который сделала в виде кулисы. Через эту кулису на поясе я протянула белую ленту и завязала сзади, на пояснице, небольшим бантом. Он, кстати, чудненько прикрывал то место, где обычно в юбке вшивается молния, а у меня был просто разрез, хоть и спрятанный в сборках ткани. Линию притачивания не пышной оборки украсила белой лентой. Такую же белую ленту пришила на манжеты своей тёмно-голубой блузки.
С уголками для украшения некогда было возиться, а вот вырез блузки я украсила большим белым кружевным воротничком «ришелье». Здесь мне не попадались на глаза кружева, сделанные таким способом. Я и сама не особо мастерица. Просто, как-то водила своих учениц на мастер-класс по договорённости, и сама немного научилась. Ришелье – это, когда обметывают контур рисунка специальным швом, затем промежутки узора вырезают и получают красивое кружево. Получилось очень красиво и необычно.
Ещё, к этому костюму я сшила приталенный жилет из той же ткани, что и юбка. Получилось немного строго, как для праздника, но мне понравилось. Хотелось выглядеть красиво, но посолиднее и поскромнее перед родителями Феди. Ну, это на тот случай, если он будет меня с ними знакомить.
Глава 26
Крошечная комната с узкой кроватью и горизонтальная щель окна высоко над головой… В этот раз меня посадили в карцер на три дня.
Запястья плотно обхватывают тяжелые браслеты, сделанные полностью из антизекерита. Они убивают волшебство внутри меня.
Не-на-ви-жу ма-гов!!!
Иногда я кричу эти слова.
А как хорошо всё начиналось!
К вечеру последнего летнего дня, когда пришло время идти на гуляния, после утреннего ливня всё очень удачно успело подсохнуть. Мы с девочками и Саша принарядились и отправились на площадь. В этот раз на гуляниях молодёжи было очень много, но всё же, заметно меньше, чем я запомнила по Первому дню лета. Прежде всего, не было совсем юных, таких, как Лиза. Я даже испугалась, что привела четырнадцатилетнюю девочку на эти ночные гуляния в разрез с правилами. Но Саша успокоил меня.
– Сегодня здесь, в основном, только те, кто присмотрел себе пару и те, рассчитывает получить подарок и затащить какого-нибудь зазевавшегося бедолагу в храм на сговор, в идеале, с назначением даты свадьбы.
– Ты, выходит, кого-то присмотрел? – хихикнула Лиза.
– Нет, я решил пойти и присмотреть за тремя юными резвуньями! – живо отреагировал брат. – Особенно за одной, у которой ещё титьки не выросли, а уже замуж рвётся, не удержишь.
Мы с Таней заулыбались, а Лиза гордо фыркнула и посмотрела на нас свысока.
– Может эти самые ещё и не выросли, но из нас четверых только я уверена, что точно окажусь сегодня в храме на сговоре с очень достойным и обеспеченным человеком, – отбрила она брату и ехидно поинтересовалась у всех, – Не так ли?
Вот противная малявка!
Центральная площадь оказалась полна неожиданных для меня сюрпризов. Прежде всего, бросились в глаза пара десятков, наскоро сооружённых довольно закрытых беседок, украшенных удивительными, невиданными цветами, оплетающими их.
– В этом году маги придумали много нового, – сказала Таня, с любопытством осматриваясь.
– Лиза, ты же впервые! Сейчас я тебе всё расскажу и покажу, – воскликнул Саша, а я придвинулась поближе, чтобы тоже послушать.
– К этому празднику городская управа традиционно заказывает у магов разные чудеса и диковинки. Например, вот эти дивные цветы размером с женскую соломенную шляпку – магические. Видишь, бутоны медленно закрываются и раскрываются, а их ненавязчивый нежный аромат расходится по всей площади.
– Это очень красиво и приятно! – восхитилась я.
Почти по всему периметру площади, в свободных местах я заметила несколько крытых павильонов. В некоторых из них сидели музыканты и наигрывали красивые романтические мелодии, в других торговали подарками, едой, напитками. В самом центре соорудили нечто вроде лежачего колеса обозрения. Золотых покачивающихся закрытых кабинок было всего шесть. И очередь из парочек, желающих прокатиться внутри них круг, змеилась по всей площади.
Время от времени в тёмное небо взлетали яркие воздушные фонарики в форме двух соединённых сердец, похожие на китайские из моего прежнего мира, с огоньком снизу. Высоко в небе эти фонарики взрывались с мелодичным перезвоном, на короткие мгновения усеивая ночной небосвод россыпью разноцветных огней.
– Смотри, Лиза, это прозвучало очередное признание парня в любви и верности навек, и девушка приняла подарок, – продолжал пояснять Саша, глядя на меркнущие огоньки.
А мне очень понравилось, что вместо грохота взрыва, как у наших – то есть, бывших наших – фейерверков, в небе раздаётся нечто похожее на перезвон колокольчиков, только ещё приятнее для слуха.
Ну и где наши женихи? Лиза сейчас шею свернёт, если так будет вертеть ею во все стороны.
Ага! Кузьма уже спешит в нашу сторону.
– Здравствуйте! Можно я заберу Лизу? – спрашивает у Саши, и тот согласно кивает.
Заметно, что брату очень хочется бросить какую-то шуточку или что-то насмешливое в адрес Кузи, но он не делает этого, к моему облегчению. Слишком уж заметно волнуется ухажёр нашей Лизы. Показалось, он даже чуточку заикается. Взял сестру за руку и повёл в одну из свободных беседок. Мы, вроде бы, и продолжили неспешно прогуливаться по площади сами по себе, но, при этом, кружили неподалёку от той беседки, где уединилась парочка. Вскоре из беседки выскочила сияющая Лизонька, радостно рассматривая браслет на своей руке, за ней, не менее сияющий вышел молодой лавочник.
– На рассвете мы встретимся с родителями Кузьмы и пойдём в храм Воды на сговор, – гордо объявила нам Лиза.
Я пристально посмотрела будущему жениху в глаза.
– Ты будешь ждать Лизу три года?
– Два года и восемь с половиной месяцев, – улыбнулся Кузя.
– А ну если так… – тоже улыбнулась я, – тогда, конечно.
Кузьма оставил нашу компанию и быстро побежал в один из павильонов. Я удивлённо проводила его глазами: «Куда это он?».
– Лиза, и ты уверена, что родители жениха тебя одобрят? – с нарочито огромным сомнением спросил Сашка, не удержался-таки, хоть над сестрой поиздеваться. – Худая, слабенькая, рыжая…
– Я не рыжая! – обиженно запыхтела Лиза.
– Не рыжая, не рыжая, – успокаивающе произнесла я. – Худая, но не слабенькая, а крепкая и здоровая. Ты Сашка на сестру не наговаривай, а не то…
– Всё-всё! Не продолжай! Уже боюсь! Пойду лучше куплю себе чего-нибудь поесть.
В это время вернулся будущий жених. И они с Лизой торжественно запустили в небо те самые соединённые сердца. Получилась целая маленькая церемония, которая собрала вокруг нас небольшую толпу восхищённых зрителей.
Потом, Лиза и Кузьма убежали от нас гулять вдвоём. Сашка соблазнился ароматами из павильона с едой и повернул туда. Будто его дома не кормят!
Остались мы с Таней вдвоём. Прохаживаемся под ручку. Ждём чего-то… Неловко как-то. Интересно, а что делало это моё тело в прошлом году?
Я осторожно спросила Таню:
– В этом году площадь лучше украшена, чем в прошлом и позапрошлом, правда?
– В позапрошлом году на первый день лета мы с тобой не ходили – не помнишь, кстати, как ты рыдала три года назад, из-за того, что мама тебя не пустила потому, что тебе два дня до четырнадцати не хватило? – поэтому и на первый день осени не было смысла идти, да и не в чем. К тому же, в позапрошлом году в конце лета наша сестра, твоя близняшка, умерла после долгой болезни и настроения гулять ни у кого не было.
– Да-да… Я оговорилась, – новость о том, что я, оказывается, из близнецов почему-то потрясла меня.
– А в прошлом году мама на оба праздника только нашу Дашку наряжала. Мы с тобой бегали смотреть, но так и не решились показаться на глаза людям в своих старых тряпках. Мама говорила, что в этом году будет наряжать тебя, – с грустью продолжала говорить Таня.
– Таня! – перед нами нарисовался Демьян. – Можно тебя на разговор?
Я уже хотела закрыть сестру своей широкой, ну или, какой есть, грудью, но Таня удивила:
– Пойдём.
И пошла с кузнецом в беседку! Я точно знаю, что они всё лето не виделись, несмотря на то, что кузня недалеко от нас. Таня всё лето даже по воду ни разу не вышла. Я, вообще, не помню, чтобы она после праздника первого дня лета и до сегодняшнего дня со двора нос показывала!
Я, растерянная и переживающая, среди шумной толпы молодёжи осталась стоять совершенно одна. В голову сразу полезли разные нехорошие мысли: «а вдруг, этот тип сейчас нагло полез к сестре в этой закрытой беседке, а стою рядом и ничего не предпринимаю?», «а что, если кузнец делает ей признание, и влюблённая глупышка возьмёт у него подарок?», «а как быть…».
Первым из беседки выскочил Демьян. Красный и злой, следом, тут же, павой плавно выплыла едва заметно улыбающаяся Таня.
– Кроме тебя, ещё полно девок, которые будут счастливы принять мой подарок! – грубо бросил кузнец, не глядя на сестру и делая первый шаг в сторону от неё.
– Посмотрим, сможешь ли ты сделать счастливой хоть одну из этих бедняжек, – с сомнением ответила ему Танюшка. – В любом случае, Демьян, ко мне ты можешь больше даже не подходить. Да, я раньше, в самом деле, издалека любовалась твоим внешним видом, как часто насмехался надо мной твой противный дружок Макар. Но, знаешь, что? Когда узнала тебя поближе, настолько разочаровалась, что никогда не приму своим мужем. Ты, как аппетитный, с виду, румяный пирожок с прокисшей начинкой – съесть его невозможно, хоть и жаль немножко, но остаётся только выбросить.
– Дура! – шипит возмущённый и оскорблённый в лучших чувствах Демьян и уходит, размашисто шагая.
– Надеюсь, он больше никогда не подойдёт ко мне – противно, – слегка морщит нос Таня и бодро подхватывает меня под локоть. – А где наш братишка? До сих пор в павильоне с едой? Пошли к нему!
– Маша!
Я оглядываюсь, услышав своё имя. За моей спиной стоит взволнованный Макар. Чего ему надо? Хочет нам с Таней сказать какую-нибудь гадость из-за своего отвергнутого дружка?
– Пойдём в беседку, Маш. Пожалуйста.
– Что? В беседку? С тобой? Зачем? – бормочу я, совершенно растерянная.
– Ты что, Машка!? Нельзя не пойти. Иди! – шепчет мне на ухо Таня и подталкивает в сторону Макара.
– Да, конечно. Иду, – я неуверенно пошла следом за парнем, выглядывая по сторонам Федю.
На входе большой красный цветок-шляпа, как раз открылся и на меня пахнуло концентрированным ароматом праздника, странным образом, будто, отсекая всё беспокойство и напряжение, повышая настроение чуть ли не до эйфории. Голова на миг закружилась, я пошатнулась. Макар тут же уверенно подхватил меня за талию, заботливо помогая подняться на единственную невысокую ступеньку при входе в беседку.
Внутри оказалось очень уютно. Единственный тусклый фонарик с разноцветными стёклами под деревянным потолком, приятный цветочный запах и музыка, которую пропускали в беседку плетущиеся стебли, отсекая все прочие площадные шумы – всё это делало обстановку очень интимной и волнующей, так сказать, соответствующей случаю. Жаль, что лавочек не было. Я бы присела…
– Маша, выходи за меня замуж. Ты мне нравишься. Я уже накопил денег на небольшой домик. Будешь там хозяйкой, – выпалил и застыл в выжидательной позе Макар, протягивая мне на ладони колечко, судя по всему, серебряное.
«Это какая-то игра, чтобы посмеяться надо мной?» – я недоверчиво смотрела на кольцо и не знала, как себя вести.
– Почему это, вдруг, я тебе понравилась? – выдавила из себя вопрос.
– Разве вдруг? Машенька? Я же на гулянии, в ночь перед Первым днём лета ясно показал, что окончательно выбрал тебя.
– Да? – изумлённо шепнула.
Как это я не заметила? И тут я вспомнила: обидную частушку про Таню, ручеёк, игру «стенка-на– стенку», когда я была выбрана невестой, которая дурочка, лентяйка и лежебока, наш слюнявый поцелуй с Макаром среди шумной толпы…
– Если я тебе нравлюсь, то зачем ты мою сестру так обидно дразнил? – начала с самого непонятного.
– Маша, ты что, забыла? Помнишь, когда я тебе прошлой осенью помогал до дома дойти… Ну, когда ты ногу подвернула?
Я только кивнула. Прошлой осенью эта Маша ещё не была мною.
– Ты же сама сокрушалась, что Танька красивая, а ты – нет. Сказала, что это она виновата, из-за неё ты упала. Жаловалась мне, что сестра часто насмехается над тобой, дразнит, говорит, что ты – тощая рыжая белка-попрыгунья. С тех пор, я, Маш, при каждом удобном случае старался осадить Танькино самомнение, чтобы она к тебе не цеплялась и слишком много о себе не думала.
Я вспомнила, что Таня, действительно, иногда поддразнивала, смеялась, что я рыжая, хотя, я считаю, это не так. Не раз бывало, что в разговоре сестра называла меня Попрыгуньей. Например, «Наша Попрыгунья уже хвороста нажарила и завтрак приготовила, а вы только глаза продрали, умывайтесь быстрее! – бурчала она в сторону братьев, – Спасибо, Маша! Мы уже проснулись, сейчас пригоню всех к столу!». Но мне ни разу не пришло в голову всерьёз обижаться на сестру. Прежняя Маша, получается, завидовала красивой Тане и дулась на её подшучивания?
Тем временем, Макар всё говорил и говорил:
– Я ещё в тот день, когда нёс тебя на руках, сказал, что ты очень красивая, Машенька. Мы недолго успели повстречаться до твоей болезни, но я понял, что для меня ты – самая лучшая на свете. Жаль, потом мы очень редко виделись… Ты долго болела, потом умерли твои родители, было разрушено ваше подворье, и вы жили у сестры. А я весь последний год очень много работал, чтобы построить домик для нас с тобой. Он готов, любимая. Всего одна комната, но я заработаю, и у нас с тобой, со временем, обязательно будет дом побольше. Ты же выйдешь за меня? Я приглашаю тебя сегодня в Храм Судьбы. Ты примешь мой подарок?
