Текст книги "Ошибка, которую я совершила (ЛП)"
Автор книги: Пола Дейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА 40
На следующий день Джорджа отключили от аппарата ИВЛ, удалили дренаж из его грудной клетки и перевели в педиатрическое отделение «Фернесс-Дженерал». Его еще ожидали несколько операций, замена внешнего фиксатора, и все же он был в лучшем состоянии, чем можно было ожидать. Место перелома было чистым, без инфекции, а легкие полностью развернуты. Он был в хорошем настроении. И я вновь поразилась стойкости детского организма. Достаточно было оглянуться, чтобы увидеть испуганные, растерянные, усталые лица родителей. Но дети? Они выглядели довольно спокойными, как будто переживали свое последнее приключение.
Джордж завел себе друга, мальчика по имени Лукас, который тоже увлекался покемонами, и я, наконец, решилась оставить его под присмотром Уинстона, а сама отправилась в полицейский участок Кендала, чтобы сдать отпечатки пальцев и мазок. Как вы понимаете, меня никто не принуждал, но отказ автоматически перемещал меня из свидетелей в подозреваемые.
Вернулись результаты вскрытия, и теперь стало ясно, что Уэйна задушили.
Мне стало плохо при мысли о последних минутах его жизни, но за себя я больше не опасалась. Угроза жизни ребенку может сильно изменить вас. Я словно онемела внутри. Я спокойно и невозмутимо предоставила свою ДНК, потому что худшее в моей жизни уже случилось. Если, сопоставив мои отпечатки с найденными в доме Уэйна, они найдут совпадение, пусть будет так.
Была ли я беспечной? В некоторой степени, да. Возможно, я прятала голову в песок, но смерть Уэйна теперь стояла в конце длинного списка вещей, требующих моего внимания. Я снова заявила, что никогда не приходила в дом Уэйна, и пожелала детективам успеха. Сказала, что надеюсь на справедливость для Уэйна, и пусть они найдут убийцу как можно скорее. Если они вернутся с доказательствами моей лжи, я расскажу правду. Но не раньше. Я не могла тратить часы времени на допросы, в то время, как Джордж был прикован к постели и нуждался во мне. Я должна была быть с ним. Я не могла допустить, чтобы меня арестовали.
«Ты все время лгала, Роз», – сказал Генри.
Да. Он был прав, почти. Скотт тоже однажды заметил, как легко я лгу.
Нелегко смотреть на свою жизнь и знать, что ты сама виновата в том, как все обернулось. Именно вся эта ложь усадила Надин за руль машины, а затем поставила моего сына на ее пути. Вот что заставило Генри уйти, пока я окончательно не испортила ему жизнь.
Теперь никто не верил моим словам. Вряд ли их можно было за это винить.
Два дня спустя Джордж чувствовал себя хорошо. Ему все еще было больно, но он храбро терпел и не жаловался. Получив открытку «Поправляйся скорее» от одноклассников, он заявил, что больше не хочет уходить из школы и переезжать. Он скучал по своим друзьям, поэтому мы договорились, что двое из них навестят его в больнице на следующий день.
Вместе с открыткой одноклассников пришло также письмо с извинениями от школы за то, что его ошибочно обвинили в краже покемонов. После несчастного случая к учителю подошел какой-то расстроенный мальчик и признался, что это он засунул игрушки в рюкзак Джорджа. Он хотел отомстить Джорджу за то, что тот объявил его ланч-бокс «девчачьим», и теперь вопрос был закрыт.
Мы с Уинстоном решили, что Джордж достаточно хорошо себя чувствует, чтобы оставить его одного на ночь. Мы вернулись в Хоксхед, где я сдала свою машину механику. Уинстон обещал возить меня в Барроу на своем фургоне. А поскольку клиника дала мне двухнедельный отпуск, автомобиль нужен был только для поездок в больницу.
Через день мне позвонили из гаража и попросили приехать, чтобы что-то обсудить.
– Звучит дорого, – сказала я, и на другом конце воцарилось тяжелое молчание.
Брайан, владелец автомастерской, был старым школьным другом моего отца. У него было четыре сына, трое из которых работали с ним. Второй по старшинству пятнадцать лет назад был сбит обкуренным водителем Audi Q3 во время замены колеса беременной женщине. Теперь Брайан тайком прикладывался к фляжке, которую всегда держал в кармане рабочего комбинезона, и хотя считалось, что работать с двигателями он еще может, но за руль его уже не пускали. Я несколько раз видела, как сыновья подбрасывали его до нужного пункта назначения.
– Как дела у твоего отца? – спросил Брайан.
Его кабинет был завален бумагами, скрепками и пустыми кружками. На стене висел календарь с изображением Клиффа Ричарда. Какой-то шутник пририсовал ему бороду, как у амиша – без усов.
– Хорошо, спасибо, – ответила я.
Брайан знал о деньгах, которые я потеряла, и о причине переезда моих родителей. Но если и имел мнение на этот счет, он его не озвучивал.
– Давненько не виделись, – сказал он.
– Я слышала, у тебя появилась еще одна внучка, Брайан. Поздравляю.
Он покраснел от гордости, сунул руки в карманы и перекатился с носков на пятки.
– Да, – сказал он. – Совсем малышка. А кричит, как пожарная сирена.
– Значит, хорошие легкие, – сказала я. – Как ее назвали?
Он нахмурился.
– Как-то по-иностранному. Все время забываю.
Он покачал головой, улыбаясь то ли своей неспособности запомнить иностранное имя, то ли своей невестке, усложняющей ему жизнь всякими глупостями.
– Так сколько с меня, Брайан? – спросила я.
Он пролистал счета, поднял один из них и прищурился:
– Двести восемьдесят семь, включая НДС.
Я поморщилась:
– Что там сломалось?
Он поднял на меня удивленный взгляд:
– Ты правда хочешь, чтобы я все объяснил.
– Не очень.
– Была повреждена выхлопная труба. Но я позвал тебя не за этим.
– Ой?
Он кивнул и указал мне на забрызганную грязью коробочку размером с карманный калькулятор. Она лежала у него на столе на засаленной тряпке.
– Что это такое? – спросила я.
– Это ты мне скажи, – ответил он.
– Понятия не имею.
– Давно у тебя эта машина, Роз?
– Четыре или пять лет. А что?
– Когда я последний раз ее обслуживал?
– Месяца три назад ты менял цепь привода ГРМ. И тогда же поставил две новые шины.
– Тогда мы бы заметили жучка, – сказал он. – Я уверен.
– Брайан, ты меня пугаешь. В чем дело?
– Это трекер.
Я смущенно нахмурилась:
– Какой трекер?
Брайан пожал плечами:
– Обыкновенный. Он передает тому, кто его поставил, твои координаты.
– Это законно?
– Знаешь, – сказал он, – я не юрист, но думаю, что нет. За тобой кто-то следил?
– Понятия не имею.
– Но эта штука все еще работает и посылает сигнал, так что…
Его голос затих. Он наблюдал за моим лицом, пока я обдумывала его слова.
– Возможно, тебе стоит обратиться в полицию, – сказал он в конце концов.
*
Я поехала на берег озера, чтобы спокойно обдумать свои варианты. Было еще рано, так что припарковалась я без проблем. Людей вокруг было немного, только собачники, да бледные мамочки с колясками, малышами на поводках и пакетами утиного корма. Их лица были осунувшиеся от недосыпания, а глаза покрасневшими то ли от слез, то ли от усталости. Глядя на них я словно перенеслась в те времена, когда я целыми днями оставалась одна с Джорджем, а Уинстон пропадал неизвестно где.
Именно тогда наша жизнь вошла в штопор, из которого уже не смогла вернуться. Я начала пилить его за долгие и постоянные гулянки, а он решал проблему, исчезая вообще на сутки. Это заставляло меня ругаться еще больше, и вдруг, почти по волшебству, меня заменили другой женщиной – финал, который вообще не приходил мне в голову.
Я знаю, о чем вы думаете.
«Как она могла не заметить?».
Не зная об этом трекере, я обнаружила только один случай, когда Скотт преследовал меня: тот самый урок плавания Джорджа в отеле. Теперь было ясно, что Скотт выследил меня с помощью этого устройства.
Это мог быть только он, больше некому.
Я посмотрела на свои руки на руле, и заметила, что они дрожат.
Кем надо быть, чтобы преследовать женщину? Кем надо быть, чтобы следить за каждым ее движением через домашний компьютер?
Меня затошнило.
Если это действительно сделал Скотт, он был способен на гораздо большее, чем я могла себе представить. Мне грозила опасность, и нужно было что-то делать.
Я вытащила из кармана мобильник. Прокрутила список звонков. Сделала глубокий вдох и нажала кнопку набора номера.
Когда на звонок ответили, я сказала:
– Нам действительно нужно поговорить.
*
ГЛАВА 41
– Миссис Туви? Не пройдете ли за мной?
Я встала и пошла за молодым человеком.
– Какое прекрасное утро, – сказал он, и я ответила:
– Да, просто замечательное.
– В этом году нам повезло с погодой.
И я снова согласилась.
Он проводил меня в последний кабинет справа и попросил подождать.
– Принести вам что-нибудь, – спросил он. – Воды? Чаю?
– Спасибо. Воды.
– Конечно, – он развернулся на пятках, от чего я задумалась, не служил ли он в армии.
Ждать пришлось больше часа. Минуты шли за минутами, в офисе становилось душно. Ладони у меня вспотели, кожа головы зудела, и я чувствовала себя лягушкой, которую варят на медленном огне. Я уже собиралась встать, извинить на стойке регистрации и уйти, как дверь открылась и вошла очень официальная сержант Эспинелл. Ее сопровождала незнакомая мне офицер в штатском. Она представилась как детектив-констебль Ханна Гидли.
У двадцатилетней констебля Гидли были ярко-рыжие волосы и молочно-белая кожа, оттененная ярко розовым румянцем на щеках, мочках ушей и кончике носа. Тело ее было мягким, а глаза добрыми. Ее внешность больше подходила нянечке в яслях, чем детективу, и когда она улыбнулась мне, я сразу почувствовала себя увереннее.
– Вы пришли, чтобы сделать заявление, – начала сержант Эспинелл.
– Да, – ответила я.
– Почему именно сейчас?
– Кое-что случилось, – сказала я, – это… наверное, будет проще, если я просто сделаю заявление.
Сержант Эспинелл кивнула. Если я и вызывала у нее какой-то интерес, она хорошо это скрывала. Она обменялась несколькими тихими словами с констеблем Гидли, затем приготовилась слушать. Когда я заколебалась, она слегка подтолкнула меня:
– Я вся внимание, миссис Туви.
Таким тоном обычно говорят измученные жизнью люди, которым снова и снова приходится тратить свое время на бесполезное занятие. Сколько таких испуганных женщин обращается к ней каждый день, невольно подумала я.
– Я ожидала, что вы позвоните мне, – сказала я, глядя на сержанта Эспинелл.
– По какому вопросу?
– Из-за отпечатков пальцев и мазка ДНК.
Она тупо смотрела на меня.
– Миссис Туви, – сказала она, – мы не звоним людям, которых исключили из расследования.
Исключили?
– Погодите. Вы хотите сказать, что не нашли моих отпечатков в доме Уэйна? Вообще?
– Именно так, – медленно произнесла она, и впервые с момента начала нашей беседы в ее лице появился интерес. – А должны были, миссис Туви?
Я опустила голову.
Что, черт возьми, происходило? Мои отпечатки должны были остаться везде. На подоконнике. На столе. На аквариуме.
Сержант Эспинелл подождала моего ответа, и когда не дождалась, расслабила плечи и откинулась на спинку стула, словно решив, что мы задержимся здесь надолго.
– Давайте начнем с самого начала, – предложила она.
Я так и сделала. Начала с начала.
Я рассказала, как потеряла свою частную практику, как Уинстон нахватал долгов, как я оказалась на грани финансового краха – об общем состоянии моих дел за несколько недель до исчезновения Уэйна.
Я рассказала сержанту Эспинелл о моем знакомстве со Скоттом Элиасом и о том, как он явился ко мне в процедурную с сомнительным предложением, которое я была вынуждена рассмотреть. Я в общих чертах обрисовала основные аспекты нашего взаимодействия и заметила, как детективы обменяли быстрыми взглядами, явно забавляясь этой ситуацией, но в то же время сохраняя профессионализм. Они не комментировали эту часть, только констебль Гидли попросила по буквам продиктовать фамилию Скотта.
Я рассказала, сколько заработала таким образом, как мне сначала платили наличными, а затем изменили способ передачи денег. И, наконец, я рассказала, как Уэйн вмешался в сделку и шантажировал меня.
И тут они обе выпрямились на своих стульях.
– Уэйн Геддес хотел от вас денег? – спросила сержант Эспинелл.
Я покачала головой.
– Он хотел секса, – сказала я.
– За деньги?
– Бесплатно. Уэйн пригрозил сообщить владельцам клиники, и тогда я потеряла бы работу. Возможно, он блефовал, но я не могла рисковать, и поэтому согласилась.
Я упустила часть правды. Ту самую, где Уэйн угрожал рассказать, как я воровала деньги.
– Где вы встречались? – спросила сержант Эспинелл.
– У него дома.
На ее лице промелькнуло отвращение.
– Сколько раз это было? – спросила она.
– Один раз. В субботу вечером. Однако, когда дошло до дела, у Уэйна возникла некоторая проблема, и он не справился. А потом он запаниковал и вырубил меня. В итоге я пробыла там около двух часов.
– Вы были ранены? – спросила она.
– Сильный удар по голове.
– Ясно. Но согласно вашему первому заявлению, в последний раз вы видели Уэйна в пятницу вечером после работы. Это верно?
– Я солгала. Иначе вы спросили бы, почему я была с Уэйном, а я не хотела об этом рассказывать. Но тогда я еще не знала, что он пропал. Что его убили. Так что я не думала, что поступаю очень плохо.
Она кивнула.
– Хорошо, – сказала она. – Итак, возвращаясь к моему предыдущему вопросу, почему именно сейчас? Что изменилось?
– Две вещи. Наше секретное соглашение со Скоттом Элиасом больше не является секретом.
Сержант Эспинелл нахмурилась, не понимая, какое отношение мой секс за деньги имеет к убийству Уэйна.
– И еще вот это.
Я достала из сумочки завернутое в полиэтиленовый пакет устройство слежения и толкнула его через стол.
– Его нашли под днищем моей машины. Кто-то через компьютер отслеживал мои поездки. Кто-то знал, что я тем вечером была в доме Уэйна, и мог поехать за мной туда.
Сержант Эспинелл перевернула трекер в руке и прочла его серийный номер.
– Мы сможем выяснить, где он был куплен, – сказала она констеблю Гидли.
– Я думаю, что Скотт Элиас делает такие вещи, – ответила я. – У него фирма по производству электроники.
– То есть, вы полагаете, что Скотт Элиас установил на вашей машине трекер и последовал за вами к дому мистера Геддеса?
– Именно так.
– У нас есть его отпечатки? – спросила сержант свою коллегу.
– Я проверю, – ответила констебль Гидли.
Сержант Эспинелл молча вертела трекер в руках и, вероятно, обдумывала возможные сценарии. Я боролась с желанием обвинить Скотта в убийстве Уэйна, потому что по поведению сержанта было ясно, что она принимает во внимание только факты.
– Любопытная штука, – заметила она рассеянно, как бы про себя. – Никогда раньше не видела такой. Конечно, мы не можем с полной уверенностью заявлять, что это устройство было помещено под вашу машину перед смертью мистера Геддеса, но мне интересно, почему Скотт Элиас захотел отслеживать именно вас, миссис Туви?
Я пожала плечами.
– Могу только предполагать. Но он вел себя довольно по-собственнически.
– Он проявлял жестокость?
– Думаю, он несколько раз подходил к краю. Мог сжать меня сильнее, чем нужно и тому подобное. Однажды он попытался навязать мне секс силой. Но все-таки остановился.
– Он угрожал вам или вашей семье.
Я покачала головой:
– Не совсем. Прямых угроз не было.
– Вам известно о случаях домашнего насилия с его стороны?
– Брат его жены упоминал, что у Скотта тяжелый характер.
– Его жена когда-нибудь обсуждала это с вами?
– Нет.
– Что вы имеете в виду под «собственничеством»? – спросила она.
Видимо, мое лицо окаменело, потому что она наклонилась вперед и мягко сказала:
– Я верю вам, миссис Туви, но я должна разобраться, с чем именно мы имеем дело.
Я выдохнула.
– Я понимаю, как выгляжу со стороны, – сказала я. – Вы считаете меня параноиком. Думаете, я спала с богатым мужчиной, который просто не хотел, чтобы я ему изменяла, а теперь я вдруг сошла с ума и начала обвинять его в убийстве.
– Мы так не думаем, миссис Туви.
– Да, ясно, я могу поставить себя на ваше место. У меня нет никаких доказательств против Скотта Элиаса. Абсолютно ничего. Я была в том доме, но моих отпечатков не нашли. Я не могу объяснить, как это могло получиться. Просто я пришла рассказать вам правду, которую я знаю. Решайте сами, что с ней делать.
Сержант Эспинелл улыбнулась.
– Я ценю вашу помощь, – сказала она.
– Когда я познакомилась с одним человеком и попыталась разорвать наш договор со Скоттом, Скотт пробовал отговорить меня.
Сержант Эспинелл ждала, когда я продолжу.
– Я отказалась, после чего он рассказал о наших отношениях жене и детям. Всем вокруг. Он сказал, что готов потерять всех, лишь бы я осталась с ним. Тем не менее, я отказалась, и он предупредил, что если он не сможет иметь меня, то и никто другой не сможет.
– И это навело вас на мысль, что он узнал об Уэйне и решил положить этому конец.
– Совершенно верно, – сказала я.
Сержант Эспинелл выдохнула.
– Очень интересная версия, – сказала она.
– Вы думаете, я все придумала?
– Я этого не говорила, – спокойно ответила она. – И я обещаю вам, миссис Туви, мы обязательно займемся этим. Я дам вам знать, если будет что-то интересное.
– Спасибо, – сказала я.
И все же я заметила, что ее интерес угасает.
– Есть еще кое-что. Но прежде чем я расскажу вам… просто я хочу сказать, что у меня сейчас ребенок в больнице.
– Мы знаем о несчастном случае с вашим сыном, – мягко ответила она.
– Но если бы вы учли это, если встанет вопрос о моем аресте…
Я сделала паузу, соображая, как лучше сформулировать следующую часть.
– …аресте за проституцию? – предположила она.
Я кивнула.
Она взглянула на свою коллегу. Должно быть, это был какой-то безмолвный сигнал, потому что констебль Ханна Гидли положила ручку рядом со своим блокнотом.
– Вы не нарушили закон, миссис Туви, – сказала она.
– Разве? – удивилась я.
– Это нельзя назвать проституцией. Но, пожалуйста, напомните мне еще раз, как Скотт Элиас платил за ваши встречи?
– В первый раз наличными, – ответила я. – А потом я выставляла счет непосредственно его фирме.
– То есть, ваше совместное время оплачивал его бизнес?
– Да.
– Интересно, – повторила она. – Это интересно.
*
ГЛАВА 42
Прошло две недели, и ничего. Ни звонка из полиции. Ни ареста. Ни даже намека, что Скотта допрашивали.
Я так надеялась, так верила, что мое заявление даст толчок расследованию, но нет.
И что еще хуже, по словам Петры, Скотт вернулся к Надин. Каким-то образом ему удалось убедить ее, что наша с ним история была всего лишь бессмысленной интрижкой, ошибкой, о которой он теперь горько сожалел. Он заявил, что его ненадолго свела с ума опытная хищница, и теперь ему очень стыдно. Так обычно говорят политики, чтобы успокоить избирателей. И что примечательно, эта уловка срабатывает.
Затем Скотт извинился перед всеми заинтересованными сторонами, и все, кто его знал, пришли к мнению, что даже «самые лучшие из нас совершают ошибки». Никто не идеален, за одного битого двух небитых дают и прочая чушь.
В конце концов, я не выдержала и позвонила сержанту Эспинелл. Она уклончиво сообщила, что расследование продолжается, но она не может комментировать его ход. Если будут совершены какие-либо аресты, мне обязательно сообщат.
– То есть вы не нашли никакой связи между Скоттом Элиасом и смертью Уэйна? Абсолютно ничего? – Я почти кричала в телефонную трубку.
Скотт практически преследовал меня, а она держалась так, словно я глупый ребенок, увидевший страшилку под кроватью.
– Мы расследуем все версии, миссис Туви, – сказала она мне.
– Но вы должны что-то сделать!
– Уверяю вас, мы делаем.
Все было бесполезно. Похоже, она отмахнулась от моих показаний, как только я покинула участок, и даже не удосужилась поговорить со Скоттом. Надо было обратиться к другому детективу. К тому, который воспринял бы меня всерьез.
– Забудь, – посоветовала Петра, когда я пожаловалась ей на бездействие полиции.
– Нельзя, чтобы ему все сходило с рук.
К настоящему времени я уже рассказала Петре всю историю с Уэйном. Я решила остановить этот круговорот лжи. Но Петра упорно верила, что Уэйн сам проложил себе путь в морозильную камеру. Она и на секунду не допускала мысли об участии Скотта.
– Не смеши меня, – высказалась она в ответ на мои предположения. – Он на такое не способен.
Был вечер среды. Мы сидели на кухне у Петры, и хоть она все еще была холодна со мной, мы, по крайней мере, разговаривали. Петра снова и снова переживала все этапы горя из-за потери дружбы с Надин и Скоттом. Она было добралась до «принятия», и как только я уверилась, что излечение близко, снова вернулась к «отрицанию». Она хотела выслушать все «дело» вплоть до мельчайших подробностей, как будто допрашивала неверного супруга о старой интрижке. На самом деле, подробности не нужны, но вы просто ничего не можете с собой поделать. Словно ковыряете засохшую болячку или тычете палкой во что-то мертвое.
– Но ты можешь признать, что тебе это нравилось? – спрашивала она, обжимая края пирога с почками. – Тебе было приятно?
– Это был секс, Петра. Ты знаешь, как это бывает.
– Он поклялся Надин, что это случилось всего один раз. И она теперь рассказывает всем, что твоя фантастическая история о сексе за деньги – просто бред отчаявшейся истерички.
– Серьезно? – меня уже до чертиков достал этот бесконечный допрос.
Петра прикусила губу:
– Он требовал от тебя чего-то странного? Он хотел, чтобы ты… ну, ты понимаешь?
– Что именно? – я подняла брови, потому что действительно не понимала, к чему она клонит.
– Я не могу говорить такое вслух.
И так до бесконечности.
*
Следующие три дня Джордж был с Уинстоном. Я попросила Уинстона внимательно следить за всеми приближающимися Рэндж Роверами, и хотя он считал меня параноиком, тем не менее, торжественно поклялся не спускать глаз с Джорджа. Это было не сложно, потому что Джордж не мог ходить быстро. Но он уже неплохо освоился с локтевым костылем и на следующей неделе должен был вернуться в больницу, чтобы снять внешний фиксатор.
Я вернулась к работе. Клиника наняла нового менеджера – умную и энергичную женщину по имени Андреа, которая уже вплотную занялась Гэри. Он должен был продемонстрировать свою эффективность и показать, за сколько сеансов может вылечить простую травму.
Я слышала, как она сказала ему:
– Пациенты не придут сюда, если мы не сможем вылечить их быстро, Гэри.
– Абсолютно с тобой согласен, – ответил он.
Позднее я застала его за просмотром вакансий на сайте Национальной службы здравоохранения, и лицо у него было довольно хмурое.
Планы вернуться к частной практике пришлось отложить. После несчастного случая с Джорджем я поняла, что заблуждалась относительно своих способностей. Самостоятельный бизнес исключает возможность любого форс-мажора посреди рабочей недели. Недопустимы болезни детей, поломка машины, срочный ремонт дома. Если вас некому заменить, бизнес пострадает, и клиенты уйдут к вашим конкурентам. Пришлось сообщить Киту Холлингхерсту, что я не смогу принять его предложение об аренде помещения.
Я в очередной раз отказалась от своей мечты. Я снова почувствовала себя неудачницей. И хотя меня постоянно окружали люди (например, Петра, которая могла жизнерадостно болтать о чем угодно), в первые недели после аварии я чувствовала себя как никогда одинокой.
Я думала о бедном Уэйне, которого запихнули в морозилку. Казалось, никого уже не беспокоит, как он туда попал. Создавалось впечатление, что я единственный человек, заинтересованный в поисках его убийцы. И да, моя тревога была в первую очередь обоснована чувством вины и уверенностью, что его смерть как-то связана со мной.
Я решила, что если не получу новостей в следующие двадцать четыре часа, то вернусь в участок и потребую объяснений. Я точно узнаю, на что полицейские детективы тратят свое время. По крайней мере, я была в долгу перед Уэйном.
*
Через сутки я вернулась домой уже в темноте. Во время нашей встречи сержант Эспинелл держалась стойко, не сообщив ничего конкретного, но в то же время заверив, что все, что можно было сделать, уже сделано. «И ради Бога, миссис Туви, дайте мне уже спокойно поработать», – было написано у нее на лице.
В доме царил полумрак, и я не сразу заметила фигуру за обеденным столом. Я вошла, включила свет в коридоре и застыла на месте.
Я стояла, почти не дыша. В ушах у меня звенело. Все тело словно одеревенело.
– Привет, Роз, – сказал он. – Давно не виделись.
– Что ты здесь делаешь, Скотт?
– Я пришел поговорить. Давно пора, тебе не кажется?
– Ты сломал замок?
– Задняя дверь была открыта.
Не правда, и я знала это.
Я прошла через кухню, чтобы проверить. На полу лежали осколки стекла. Я подумала взять что-то для защиты, например, нож из ящика, но Скотт уже стоял у меня за спиной. Я застыла. Боялась вздохнуть. Боялась пошевелиться.
– Я скучал по тебе, – устало сказал он. – Сядь сюда. Давай поговорим.
Я сделала, как он просил – вернулась в столовую, села и уставилась на него. Мы сидели напротив друг друга.
– Как себя чувствует твой сын? – спросил он. – Кажется, его зовут Джордж?
Его голос звучал совершенно нормально. Словно он и не врывался в мой дом.
– Ему лучше, – сказала я.
– Хорошо. Я рад это слышать.
Мои руки дрожали. Скотт опустил глаза, посмотрел на мои сцепленные пальцы, затем бросил на меня обиженно-недоуменный взгляд. Как будто его оскорблял мой страх.
– Я видел его в больнице, – сказал он. – Мальчик очень на тебя похож.
– Что? Когда ты его видел? Как ты вообще туда попал?
– Просто заглянул на минутку. Я хотел убедиться, что с ним все в порядке. Не смотри на меня так, Роз. Мы с ним немного поболтали и все. Разве он тебе не сказал?
У меня на верхней губе выступили мелкие капельки пота. Скотт приходил к Джорджу. Без моего ведома. Господи.
– Скотт, – прошептала я, – зачем ты пришел?
– Знаешь, Надин ужасно переживает, – сказал он, игнорируя мой вопрос. – Я все время говорю ей, что это был несчастный случай. Что она села за руль в таком состоянии из-за нас. Что она виновата не больше нас с тобой, так ведь?
Я не ответила, и он нахмурился, ожидая.
– Скотт, ты меня пугаешь. Ты пришел сюда, чтобы убить меня?
Он слабо рассмеялся и покачал головой.
– Конечно, нет, – ответил он. – Я бы никогда не причинил тебе вреда. Зачем мне тебя убивать? – Он казался искренне удивленным. – Я просто хочу поговорить.
– О чем?
Его челюсть сжалась.
– Ты снова была в полиции, – сказал он.
– Ты следишь за мной? Опять? Почему? Что тебе от меня надо?
Он пожал плечами.
– Я прошу тебя не связываться с полицией, – ответил он. – Мне не нравится, что ты вмешиваешься в расследование и вмешиваешь меня. Это может плохо кончиться, Роз.
– Тебя допрашивали?
– Да.
– Ой, – сказала я.
– Чему ты удивляешься?
– Просто я думала, что они…
– Ты думала, что они возьмут мою ДНК, сверят с образцами с места преступления и арестуют меня? Нет, не арестуют, – твердо сказал он. – У них на меня ничего нет.
Последовала пауза.
– Почему ты убил его, Скотт? – осторожно спросила я. – Неужели ты…
Он поднял ладонь, заставляя меня замолчать.
– Смерть Уэйна несчастный случай, – сказал он спокойно. – Я не собирался этого делать. Я поехал туда не для этого. Ты считаешь меня совсем зверем?
– Я уже ничего не знаю! – закричала я.
– Я сделал это ради тебя.
– Ради меня?
– Я должен был это сделать.
– Нет, Скотт, не должен. И я очень хочу, чтобы ты ушел. Прямо сейчас.
Я попыталась отодвинуть свой стул от стола и встать, но он протянул руку и схватил меня за запястье.
– Не двигайся, – приказал он.
Меня уже тошнило от страха.
– Мне больно, – сказала я.
Он поколебался, но ослабил хватку.
– Послушай, – сказал он. – Я не хочу тебя пугать. Я пришел попросить тебя о помощи. Прекрати твое расследование, или чем ты там занимаешься. Дай нам всем жить спокойно. Никто не выиграет, если меня посадят за убийство Уэйна.
Я смотрела на него и тяжело дышала.
– Что? – защищаясь, сказал он. – Что, по-твоему, я должен делать? Рассказать в полиции, что следил за твоей машиной, поехал за тобой туда, подождал, пока ты не уедешь, а потом убил этого идиота? Ты этого хочешь, Роз? Какая от этого польза?
Меня уже заметно трясло. Я опустила глаза и сделала вид, будто поправляю брюки.
Скотт пожал плечами.
– Дай мне свой телефон, – устало сказал он.
– Что?
– Твой телефон, Роз. Не надо никуда звонить. Дай сюда.
Я сделала, как он просил. Скотт выключил телефон и положил перед собой на стол.
– Давай начнем сначала.
Я была в ловушке наедине с убийцей, и никто не знал, что он здесь.
– Я не пойду… в полицию, – сказала я, запинаясь. – Я сделаю все, что скажешь. Но, прошу тебя, Скотт, уходи.
– Конечно. Это все, что я хотел от тебя услышать. Мы все и так достаточно пострадали, не так ли?
Я ошеломленно кивнула.
– И, честно говоря, ты зря потратила время, – продолжал он. – У них нет никаких доказательств. Там не осталось никаких следов. – А затем он сказал: – Грязи почти не было. Он не особо сопротивлялся. Так что было не трудно убрать за собой… и за тобой, Роз.
– За мной?
Он недоуменно посмотрел на меня:
– Ты же не думала, что я позволю им обвинить тебя, Роз? Черт побери, я ведь сказал, что люблю тебя. Для меня это не игра. Уэйна рассказал, как он запаниковал и вырубил тебя огнетушителем. Как бы ты поступила на моем месте? Какой мужчина позволит бить его женщину? Любой на моем месте поступил бы так же. Когда я услышал, что он с тобой сделал, у меня просто крышу сорвало.
– Ты не должен был его убивать.
– Это почти несчастный случай, не убийство. И есть смягчающие обстоятельства. Он трахал тебя…
– Он меня не трахал.
– Нет?
Я покачала головой.
– О, значит, он все-таки сказал правду. Ну, не важно. Он тебя ударил. А еще он сказал, что заставил тебя приехать, потому что у него есть доказательства, будто ты воруешь у клиники.
– Он сам тебе рассказал? – спросила я.
– Ну, – Скотт холодно улыбнулся, – может быть, я ему немного помог. Я просто не мог понять, что ты нашла в этом убогом лузере. Было обидно. Он не хотел говорить, так что пришлось взять его за горло. Я просто собирался его немного припугнуть. Но когда он рассказал, как шантажировал тебя, я понял, что его нужно остановить. Это было необходимо.
Я смотрела на него.
– Я забрал огнетушитель, – сказал он. – Между прочим, он весь в твоей крови. Это доказательство, что ты была там, и что… была проблема.
– Он еще у тебя?
– Да.
– Зачем ты его сохранил?
– Я мог бы снова вытащить его на свет. И поговорить с полицией. Рассказать, как ты воровала, и как Уэйн тебя шантажировал. Думаю, им будет интересно. Это точно повод для убийства.
– А я не думаю, что моя кровь на огнетушителе делает меня убийцей.
– Что ж, можешь рискнуть, – сказал он. – Кто знает, как на это посмотрит полиция? В любом случае, они смогут закрыть дело о воровстве из клиники. Или я разберусь с тобой по-другому. Найти Джорджа будет не сложно. И помни, мы с ним уже знакомы.
Он ждал, пока я переварю эту новость. Он загнал меня в угол. Если я буду молчать – никаких последствий. Если нет…
