Текст книги "Ошибка, которую я совершила (ЛП)"

Автор книги: Пола Дейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Кофе готов? – спросила я, но Генри не унимался.

– Ему обязательно нужно победить систему. Он самый наглядный пример бесконечной жадности. Ему всегда мало, всего мало… Он всегда берет и ничего не дает взамен. Он злой и темный человек.

Я смотрела, как он наливает кофе в чашку.

– Честно говоря, – сказал Генри, – Скотт Элиас не успокоится, пока кого-нибудь не поимеет.

*

ГЛАВА 26

Итак, я проходила по статье «деловые расходы».

Я не имела права обижаться по этому поводу – какая разница, каким способом Скотт финансировал наши встречи? И все же, как ни странно, меня это покоробило. То, что Скотт получал от меня в виде «услуг», по сути, не стоило ему ни пенни. Он просто лгал и подтасовывал бухгалтерские записи, чтобы финансировать наши встречи деньгами, которые по любому ушли бы в Налоговое управление. Одним словом, он мог спать со мной, сколько пожелает, и это ничего ему не стоило.

Это должно было оскорблять меня? Вероятно, нет. Но я была оскорблена. И я не могла не спросить себя, как еще Скотт манипулировал своими финансовыми отчетами? Я никогда не верила в то, что Скотт не смог найти для меня наличных. А вдруг он специально предложил этот механизм выставления счетов, чтобы фактически задерживать оплату мне? Я все еще не получила денег за нашу последнюю встречу. Делал ли он это намеренно, чтобы получить больше контроля над ситуацией? Больше контроля надо мной?

Наступили выходные. Утро субботы. Мы с Джорджем были на уроке плавания, за который любезно заплатила Дайлис. Джордж получил пятый уровень, то есть мог проплыть тремя гребками, поднырнуть под линию поплавков, но не мог заплыть достаточно далеко. Не по его вине, и не по вине учителя – то был результат закрытия муниципального бассейна, которому прекратили финансирование. Теперь дети Южного Лейкленда учились плавать в курортных отелях. Не идеальный вариант, так как бассейны обычно не превышали десяти метров в длину, и гости иногда отказывались делить пространство с детьми (конечно, они же платили «приличные деньги» за свой отдых); тогда урок приходилось прерывать.

Сегодня в воде была только одна пожилая женщина. Она плавала брассом: ее тело выскакивало из воды почти вертикально, она не успевала толком разогнаться на такой короткой дистанции, но все равно улыбалась. Ей нравились дети, изо всех сил пытающиеся удержаться на плаву: их тощие белые тела покачивались на волнах, головы то и дело сталкивались.

Я сидела в небольшом кафе-баре с открытым ноутбуком. Хотя было всего 10:30, в воздухе стоял запах жареного картофеля и растительного масла, а не хлора. За соседним столиком сидели две матери, я видела их здесь каждую вторую субботу. Одна из них (кажется, Гейбл), щеголяла рыжими прядями (нанесенными кистью вручную); другая меняла цвет волос почти каждую неделю. Они просидела весь урок, близко склоняясь друг к другу и обсуждая развод Гейл. Время от времени до меня долетали контрольные фразы: «алименты», «совместное воспитание»… Иногда Гейл повышала голос:

– Неблагодарный козел… я два раза в неделю готовила ему ужин… эта ленивая сука…

Одним словом, их конспирация не имела смысла, по крайней мере, для меня.

При звуке беспорядочных шлепков по воде я вытянула шею – кто-то из детей нечаянно хлебнул воды. Так как это был не Джордж, я вернулась к своему занятию: подключилась к бесплатному Wi-Fi отеля и принялась вводить свои банковские реквизиты.

Баланс моего счета не изменился. Последний платеж от Скотта еще не поступил.

Я прикусила ноготь большого пальца. Вряд ли я могла позвонить секретарю его фирмы: «Мой счет, который я вам отправила? Да-да, фиктивный… не могли бы вы оплатить его скорее?»

И я не хотела звонить Скотту.

Я надеялась избегать встречи с ним хотя бы несколько дней. Пусть сначала уляжется пыль после моего свидания с Генри. Скотту эта ситуация не нравилась, и я догадывалась, что он захочет устроить мне допрос.

Генри настаивал на новой встрече, и я согласилась. Я обещала позвонить ему, но пока тянула время.

Он мне понравился, очень. Но время для начала новых отношений было совсем не подходящим. Почему он не мог войти в мою жизнь на месяц позже, когда я избавлюсь от Скотта? Когда будут погашены мои долги.

В конце свидания, пока Генри, не замечая моего состояния, продолжал болтать о Скотте, чудовищность моего обмана обрушилась на тонной кирпичей. Наверное, он уехал, несколько сбитый с толку моей внезапной отчужденностью. Может быть, он принял мое молчание за отвращение?

Я обновила страницу, видимо, надеясь увидеть, волшебное появление денег.

Сосредоточившись на экране, я не заметила приближения Джорджа, пока он не оказался рядом со мной: его плечи сгорбились, он переступал с ноги на ногу.

– Мне нужно в туалет, – сказал он.

– Так иди.

– Ты сказала, чтобы я не ходил туда один. Ты сказала, что я могу зайти только, если там будут другие дети.

Точно, я это говорила. Я извинилась и встала. Теперь мы боялись отпустить детей одних даже в раздевалку или в туалет, так как на них может напасть какой-нибудь педофил. Понимали ли наши родители, как им было легко растить нас?

– Иди погуляй до чая, – говорила моя мама. – Вот тебе пятьдесят пенсов на жареную картошку. Не покупай конфеты.

И все.

– Тебе придется пойти в женский, – сказала я Джорджу, и он сморщил нос.

– Я туда не хочу.

– Но я не могу войти в мужской.

– Почему?

– Потому что там все голые. Иди в женский, и побыстрее. Ты пропускаешь урок.

Он ускользнул, а я принялась размышлять, не преувеличивает ли пресса количество педофилов? И действительно ли процент извращенцев среди знаменитостей выше, чем по населению в целом? Или, как я подозревала уже давно, что-то в психике публичных персон предрасполагало их к желанию заниматься сексом с детьми? Проводились ли исследования по этой проблеме?

– Готово, – сказал Джордж.

– Ты руки помыл?

– Да.

– Точно?

– Я все равно иду в бассейн, – ответил он и сбежал прежде, чем я успела отправить его к раковине.

Теперь я беспокоилась, как бы он не поскользнулся на мокрой плитке пола. Он действительно немного поскользнулся, и мое сердце сжалось. Будь осторожен, сынок. Моя ежедневная молитва. Та, которую я повторяла, когда чувствовала себя бессильной защитить его.

Две недели назад я так же молилась, когда позволила Джорджу после бассейна пойти в гости к мальчику, которого я мало знала. Конечно, Джордж знал о нем все – он же один раз уже играл с ним. Лейфа привел на урок плавания его дедушка; семья переехала в наш край недавно, и они очень хотели, чтобы их мальчик нашел себе друзей.

Дед был приветлив и дружелюбен. Сережка в одном ухе и полукруглый шрам на подбородке – может быть, результат аварии или порезался о стекло? Джордж дергал меня за рубашку, умоляя отпустить его. Меня загнали в угол. Я неловко улыбнулась дедушке, пытаясь придумать оправдание и одновременно сгорая от стыда за то, что сужу о человеке только по его внешности.

Как надо себя вести в подобной ситуации?

– Хорошо, иди, – наконец согласилась я, и весь остаток дня твердила свою молитву, как мантру, снова и снова.

Вечером мои опасения оправдались.

Джордж вернулся домой замкнутый и необщительный. Он почти не ел и сразу ушел к себе в комнату, словно избегая меня. Я часто говорила ему о взрослых… Если кто-нибудь попытается потрогать тебя под трусами… Если кто-то скажет, что это ваш секрет… Но не понимая серьезности моих опасений, Джордж обычно отмахивался или дурачился.

Я постучала к нему в дверь:

– Все хорошо?

Он кивнул, не поднимая глаз.

– Хочешь что-нибудь попить? – спросила я.

– Нет, спасибо.

– Джордж, что случилось?

Он молчал.

– Дедушка Лейфа рассердился на вас?

– Нет, – тихо сказал он.

– Он… хотел… – я попыталась подобрать правильные слова, – он трогал тебя?

– Нет.

– А в доме еще кто-нибудь был?

– Брат Лейфа.

– Сколько ему лет?

– Не знаю.

– Давай угадаю, – сказала я. – Старше тебя или младше?

– Младше.

– А другие взрослые?

– Бабушка.

– Какая она?

– Довольно старая. Даже старше тебя.

– Ладно, Джордж, расскажи, что именно у вас произошло. Я же вижу, что ты сам не свой, и не уйду, пока не расскажешь.

Мой голос дрожал. Я пыталась сохранять спокойствие, но не могла. Он ковырял болячку на колене, не желая говорить.

– Джордж, – нажала я. – Рассказывай.

Он вздохнул.

– Ну… – начал он неохотно, – ты знаешь покемонов?

Я закрыла глаза и с облегчением привалилась к стене.

– Да, – сказала я.

– Ну, у Лейфа целых тридцать три фигурки, мама… ну, я, когда увидел их, позавидовал…

Господи Боже! Здравствуй, паранойя.

– Я куплю тебе еще покемонов, родной, – пообещала я, а потом пошла и выпила две рюмки бренди.

Теперь дети прыгали «звездочкой» – на случай, если им придется в аварийной ситуации прыгать с лодки, не видя дна. Учитель объяснял, как важно сразу при соприкосновении с водой начинать сильно грести руками, и почему нельзя погружаться глубоко. Дети пользовались моментом на законных основаниях утопить друг друга, так что большая часть наставлений проходила мимо их ушей.

Я снова обновила страницу. Денег не было. И тут меня осенило: сегодня же суббота, так что раньше понедельника банковского перевода не будет.

Я лениво смотрела в окно на автостоянку отеля, гадая, что буду делать, если эти деньги так и не появятся, когда мое внимание привлек черный Рэндж Ровер. Черные Рэндж Роверы были обычным явлением в наших краях. Возможно, не таким частым, как белые, но тоже очень популярные. Вот только это был улучшенная модель от Overfinch. Автомобили стоимостью более двухсот тысяч фунтов встречаются не так часто.

Именно на таком ездил Скотт Эллиот.

Я немного соскользнула вниз по сиденью, и теперь мои глаза поверх ноутбука следили за медленным перемещением автомобиля по стоянке. Он полз, словно искал кого-то. Пустых мест было достаточно, так что он не пытался припарковаться.

Машина пошла на второй круг. Скотт еще не заметил, что я наблюдаю за ним. Возможно, потому, что он двигался против солнца.

Что он здесь делал? Как он узнал, что я здесь?

Но если бы он искал меня, то заметил бы мою машину сразу – она стояла почти у входа. И ему даже не нужно было знать мой регистрационный номер, достаточно было вмятины на крыле, после удара тележкой из супермаркета.

Итак, если он искал не меня, то кого?

Моя рука зависла над телефоном. Это выглядело жутко. Хватит ли у меня смелости позвонить ему? Надо было позволить ему объясниться.

Я сосчитала пять гудков, затем на дальнем конце стоянки загорелся стоп-сигнал Рэндж Ровера.

– Алло.

– Привет, – сказала я. – Можешь говорить?

– Конечно.

Голос Скотта звучал лениво. Это было подозрительно, потому что говорил он так только когда начинал погружаться в дрему. Он немного продвинул машину вперед, и у меня сжался живот.

– Есть небольшая проблема, – сказала я.

– Какая?

– С моим счетом. Он до сих пор не оплачен, и я все еще жду денег.

– Ой, – сказал он, – странно. Обычно Дебора работает очень быстро. Она должна была отправить деньги еще в среду. Я разберусь, как только смогу.

– Отлично. Извини, что беспокою, но ты же знаешь.

– Не извиняйся. Это твои деньги, я понимаю.

Теперь его голос стал чуть резче. Он отпустил тормоза и повернул вправо. Если он продолжит двигаться в этом направлении, то снова проедет мимо меня.

Я сглотнула.

– Значит, с тобой все в порядке? – сказала я.

– Лучше всех.

– Чем занимаешься?

Через лобовое стекло был четко виден силуэт Скотта, и я опасалась, что он может разглядеть меня.

– Ничем особенным, – произнес он небрежно, в то время, как его глаза метались влево-вправо, осматривая припаркованные машины. – Просто читаю новости.

Его ложь заставила меня задрожать.

– Звучит хорошо, – пробормотала я.

– Да, решил немного расслабиться и подзарядиться, – добавил он.

– Подзарядиться, – повторила я, когда он остановился перед старым красным Пежо.

Машина была похожа на автомобильчик Генри. Тот же цвет. Та же модель.

Прежде чем ответить, Скотт рассматривал машину целых десять секунд. Он думал, что это машина Генри? Он думал, что я в отеле с Генри? Скотт следил за мной?

Но как он вообще узнал, что я здесь?

– Послушай, – сказал он быстро. – Надин идет из кухни. Я не могу больше говорить.

– Без проблем, – ответила я.

Я смотрела, как он нажал на педаль газа и умчался с парковки.

*

ГЛАВА 27

Этот день ознаменовался появлением нового обеденного стола и новой плиты с электрической духовкой и керамической варочной панелью. Ничего особенного, зато новое и чистое. И так как я разделяла мнение Клариссы Диксон Райт о том, что хорошую еду можно приготовить и на плите с двумя конфорками, я была счастлива избавиться от покрытого жиром чуда-юда, которое пожертвовал нам Винс. Я все никак не могла заставить себя пользоваться им, даже после тщательной обработки «Мистером Мускулом». Запах горелого жира напоминал мне об эпидемии ящура 2001 года, когда повсюду жгли туши умерших животных. Он прилипал к коже, волосам, одежде и держался в носу еще несколько месяцев.

Даже не ожидала, что буду так скучать по готовке. Приготовление еды после тяжелого рабочего дня давно перестало быть для меня удовольствием. Но после нескольких недель перерыва и перспективы вообще лишиться домашней пищи мне не терпелось вернуться на кухню.

Я пригласила Петру с Винсом и Кларой на свое фирменное спагетти карбонара. Винс обещал купить вино, и хотя я возражала и говорила, что у меня все в порядке с деньгами, он настоял. Он обещал нечто новенькое – белое португальское FP Branco, которое я недавно обнаружила и хотела попробовать.

Я большими кусками нарезала помидоры, собранные Деннисом этим утром. Они с Селией тоже были приглашены. Петра неплохо ладила с Селией, хотя и жаловалась, что после пары бокалов вина та начинает ужасно хвастаться своей семьей. Честно говоря, Селия могла бы сказать о Петре то же самое. Кстати, они получили приглашение на вручение премии «Книга года Озерного края». Книжный клуб Селии собрал деньги на издание небольшой биографии Уильяма и Дороти Водсворт, которая по словам Селии, была написана хорошо, но не совсем в моем вкусе, так что читать ее мне не стоило.

Я добавила к помидорам базилик (опять же от Денниса), оливковое масло, лимонный сок и немного виноградного уксуса, а затем принялась за простой зеленый салат для детей. Джордж питал отвращение к сырым помидорам, что не мешало ему заливать кетчупом всю остальную еду.

Мало того, что мой холодильник и кладовая впервые за несколько месяцев были забиты едой, я приобрела фужеры, чашки, две новые кастрюли и набор симпатичных тарелок. Я также потратилась на школьные рубашки-поло для Джорджа, банные и кухонные полотенца, а так же постельное белье.

Приближались школьные каникулы. Нас ждал один из последних тихих вечеров. Скоро в соседний коттедж заедет какая-нибудь шумная семья, и, когда они поймут, что им не так уж нравится проводить время друг с другом, начнутся пьяные крики и ссоры после наступления темноты.

– Итак? – сказала Петра, когда мы сидели на заднем дворе.

– Итак? – повторила я.

– Как тебе Генри?

– Что конкретно тебя интересует?

Она бросила на меня взгляд, говоривший: «Я не про секс, дурочка».

– Я имею в виду, он тебе понравился? – спросила она.

– Он достаточно приятный парень, – продолжала поддразнивать ее я.

– Достаточный для чего? Романчик? Отношения? Брак?

– Брак, конечно, – невозмутимо ответила я.

– Кстати, ты слышала, в Голливуде теперь пропагандируют новую версию семейных отношений. Что-то вроде диеты 5:2.

– Объясни.

– Пять дней ешь, два голодаешь. Пять дней живешь с мужем, два дня гуляешь на свободе.

Винс выглядел заинтересованным.

– Или наоборот? – Петра ненадолго задумалась. – Да, точно. Два дня живешь, пять гуляешь.

– Как у пожарных, – сказала я.

– Точно. – Ответила она. – Селебрити говорят, что это освежает их отношения и помогает браку.

– Только потому, что они почти не видят друг друга, – сказал Винс.

– Где ты это почитала? – спросила я сестру.

– Нашла журнал в учительской. Не какая-то дешевка со сплетнями, а «Мари Клер». У них там много серьезных статей… длинных и скучных.

Винс заявил, что у них своя собственная версия 5:2, когда Петра разозлится на него за что-нибудь, а потом начинает игнорировать.

– Отлично действует, правда, любовь моя?

Петра фыркнула на него и велела принести еще воды для стола.

Когда Винс оказался вне переделов слышимости, я заметила, что они, похоже, снова разговаривают.

– У нас все в порядке, – заявила она.

– Тогда что это было?

– Честно? – спросила она. – Думаю, неудовлетворенность. Ты когда-нибудь смотрела на свою жизнь и думала, что заслуживаешь больше?

– Больше чего?

– Больше всего.

– Петра, у тебя все есть.

– Знаю. У меня есть все необходимое. И я ценю это, правда-правда. Просто иногда я смотрю на других и думаю…

– Ты сейчас говоришь о Надин?

Петра смущенно согласилась:

– Я знаю, что это не правильно, – сказала она. – Надин замечательная, им со Скоттом так хорошо вместе. И они не всегда были богатыми. Просто иногда я не могу не завидовать. И тогда я ужасно злюсь. На всех. И на себя тоже.

Я перестала жевать и пристально посмотрела на нее:

– Винс очень хороший человек, Петра.

Она кивнула:

– А я неблагодарная тварь, да?

– Что бы ты чувствовала, если бы он сказал, что ты недостаточно хороша для него? Не достаточно молодая, красивая, богатая?

Она бросила на меня возмущенный взгляд.

– Вот именно, – сказала я.

В результате Петра пообещала быть добрее к мужу и сменила тему.

– Знаешь, Генри может отлично подойти тебе, – болтала она. – Надин его обожает. – Тут ее взгляд остановился на дочери. – Клара, зачем ты накрутила на вилку столько макарон? Ты их в рот не засунешь.

Я поймала взгляд Джорджа, когда он тайком сбросил половину спагетти со своей вилки. Я однажды заметила, что он ставит вилку в центр тарелки и крутит ее, чтобы проверить, удастся ли собрать всю порцию в один шар. Как ни странно, получилось. Так как я не стала ему мешать, он поднял макаронный шар и откусывал от него кусок за куском. Это напомнило мне времена, когда мы с Петрой были детьми и соревновались, кто наколет на вилку больше картофельных чипсов. Как правило, побеждала Петра.

– Надин очень защищает Генри, – продолжала Петра, – из-за того, что произошло.

Я перестала жевать:

– А что случилось?

– Он тебе не рассказывал?

– Видимо, нет, раз я не понимаю, о чем ты говоришь.

Петра опустила глаза в тарелку и понизила голос до трагического шепота:

– Его сын умер.

– Ох, – ответила я, совершенно сбитая с толку, – я не знала.

В наступившей тишине я пыталась осмыслить сказанное. Затем Петра продолжила:

– Несчастный случай в бассейне. Мальчик нырнул, и его засосало в неисправный фильтр.

– О, Боже.

– Ужасно. Его жена отвлеклась ненадолго, чтобы помочь убрать со стола. После этого случая их брак распался. Я их понимаю.

Петра положила столовые приборы на край тарелки:

– Ничего, если я не доем? – спросила она, и я кивнула. У меня тоже пропал аппетит. – Надин сказала, что именно поэтому Генри вернулся сюда. Он не мог находиться среди людей, которые все это знали. Ему нужно было собраться с мыслями.

– Где это случилось? – спросила я.

– В доме у друзей. Они с женой тогда жили в Лондоне. У него была какая-то крутая работа, связанная с чем-то химическим.

– Инженер-химик, – сказала я.

– Кажется, да. – Петра допила вино.

– Открыть еще бутылку? – спросил Винс, возвращаясь на воздух.

Его тон был нежным, заботливым. Так можно спросить человека, нужен ли ему аспирин или пакет со льдом.

– Спасибо, – ответила Петра. – Давай выпьем по последней и поедем домой?

Винс не возражал. С новым бокалом вина Петра наклонилась ко мне:

– Значит, Генри ничего тебе не сказал?

– Ничего, – ответила я.

– И даже не намекнул? Он не был грустным?

– Наоборот. Он был довольно энергичным, и весь вечер в хорошем настроении. Хотя… – я поколебалась, вспомнив тот его взгляд. – Был один момент.

Я почувствовала укол стыда, когда вспомнила свои слова.

– Он обязательно хотел войти, а я не хотела его впускать.

– Почему?

– По многим причинам. Я не хотела, чтобы он встречался, – я незаметно кивнула в сторону Джорджа. – И, конечно, дом был весь разгромлен. Я не хотела, чтобы он осуждал меня, понимаешь?

– Ага.

– В общем, он решил, что я слишком оберегаю Джорджа, и я разозлилась. Сказала, чтобы он воспитывал собственных детей, и не учил меня жить.

Петра поморщилась.

– Я знаю, – сказала я. – Я извинюсь перед ним. – Ничего не подозревающие Клара с Джорджем болтали на другом конце стола. – Вы доели? – спросила я.

Джордж кивнул, а Клара посмотрела на Петру. Петра, погруженная в свои мысли, не отозвалась, так я что сказала, что все в порядке. – Идите играйте. Я позову вас, когда будет десерт.

Мы сидели в молчании и смотрели на детей под деревьями. Они через ограду указывали на диких кроликов и хихикали. Джордж рассмешил Клару.

– Ты только представь, – тихо сказала Петра, и ее глаза наполнились слезами. – Бедный, бедный Генри.

Мы с Винсом кивнули.

Шли минуты.

Наконец, я сжала ее руку.

– Я люблю тебя, Петра, – сказала я. – Прости, что редко говорю это. Ты хорошая сестра, и я люблю тебя.

– О, дорогая, – ответила она потрясенно. – Я тоже тебя люблю.

Она высморкалась в салфетку и попросила Винсента:

– Скажи детям, чтобы шли сюда. Скажи им, что я хочу их обнять. Крепко-крепко.

*