Текст книги "Игры Сатурна. Наперекор властителям"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

…и одна длинная дикая логарифмическая спираль вниз время энергияпространство бесконечность градиентплотности Хпродукт и, т, к, но умножить Время на скорость света в бесконечности и корень квадратный из минус единицы (два, три, четыре, пять, шесть, ПЕРЕХОД на двоичную систему вычислений ззззззззззз) бузззззззззззЗ интеграл от сигмы дельта умножить Нд сигма равняется единица на с время т интеграл от сигмы частично Е по отношению к т точка д с поправко на несферический острый угол трансформацикоординат вершина и количество электродинамический высокоэлектрический фазалагаградиенттемпературный рост до горения Горения ГОРЕНЙЯ. дитдитдитчиттерчиттерчит-терчиттер из видящей до слепой мыши и снова к нулю, благодаря корень горитгоритгоритгоритгоритгорит СЛЕДОВАТЕЛЬНО УНИЧТОЖИТЬ от имени семисот.

Все, что существует, извлекайте корни существования и проведите прямую и окружность вокруг мира ррррип время огибания орбиты при некончающейся энергии в настоящий момент что будет, сам факт, что это действительно существовало, умалчивается… и разорвется на куски и сгорит-горит-горит горит.

Когда солнце закатилось с небесного свода, а небеса раскололись, и горы потекли, как реки, образуя поверхности, которые разевали рты, зияли и глумились, и луна взошла на востоке и пролила свет на суеверный страх от того, что с ними стало, Нуль побежал. Седьмой не мог, он лежал у входа в пещеру, который стал вратами ужасов и разрушений, как будто превратился в соляной столп. А когда с небес спустился сам Бог, все еще разговаривая на своем языке, от которого можно было сойти с ума, Его огненный хвост расплавил Седьмого, и от него осталась только лужица.

Пятьдесят миллионов лет спустя звезда, называемая ГОРЬКОЙ поднялась в небеса, и великая тишина упала на землю.

В конце концов Нуль вернулся домой. Он не удивился, увидев, что двуногое существо пропало. Конечно же, его призвал к себе его Повелитель. Но когда он увидел, что Единица не тронута, он стоял, онемев, долгое время.

После того как он привел ее в действие, Единица – она была в сознании, когда мир рушился и создавался вновь, – не могла понять, почему он вывел ее наружу помолиться, чтобы им было ниспослано милосердие сейчас и в час их смерти.

VII

Даркингтон не мог полностью прийти в себя, пока корабль-разведчик не вышел в открытый космос. Тогда он плюхнулся в кресло рядом с Фридерикой.

– Как тебе это удалось? – выдохнул он.

Ее внимание было сосредоточено на управлении кораблем. Даже с помощью автопилота и инструкций по радио с «Травелера» это было нелегкой задачей для новичка. С отсутствующим видом она ответила:

– Я перепугала всех роботов, и они убежали. Видишь ли, они приварили корабль слишком толстыми кабелями. Мне нужно было вернуться и разрезать их лазером. Но я едва пробралась внутрь. Я не думала, что они разрешат мне появиться снаружи. Поэтому я их распугала. После этого я вышла, пережгла кабели и полетела за тобой.

– И как раз вовремя, – содрогнулся он. – Я уже был готов испустить дух. Я просто с ног валился, когда попал на борт корабля.

Прошло какое-то время, и только мягкий шум тормозящих форсунок был слышен.

– Хорошо, – сказал он, – Я сдаюсь. Я согласен, что ты – красавица и кладезь мудрости, но не могу понять, как тебе удалось отпугнуть врага. Расскажи мне.

Автопилот выключил двигатель. Они парили в свободном полете. Она повернулась к нему, осунувшаяся, потная, ненакрашенная и дорогая, и сказала равнодушно:

– У меня не было никакого вдохновения. Просто догадка, и мне терять было нечего. Мы прекрасно знали, что роботы общаются посредством радио. Я включила радиоприемник корабля на полную катушку, надеясь, что полный диапазон для них будет слишком сильным сигналом. Тогда мне пришло в голову еще кое-что. Если у тебя в голове радиопередатчик, подсоединенный непосредственно к твоей нервной системе, не будет ли это нечто вроде телепатии? Я хочу сказать, кажется, это более прямой контакт, чем то, как мы говорим с помощью гортани. Возможно, я привела их в замешательство, подавая незнакомые им сигналы. Конечно, не наши позывные. Они привыкли к естественным радиошумам. Но, хорошо, основной автопилот корабля включает в себя отличный сложный компьютер, который выполняет миллион операций в секунду. Информация перерабатывается, но не в звуковые сигналы, все равно мне не казалось, что подобную информацию эти полудикари смогут переварить.

Во всяком случае попытка не пытка. Я подсоединила радиопередатчик параллельно с компьютерными эффекторными цепями, так что выход компьютера не только контролировал корабль, как обычно, но вдобавок еще и модулировал радиосигналы. Тогда я задала компьютеру достаточно сложную задачу по астрономической навигации, снова надела скафандр, собрала всю свою храбрость и вышла наружу. Ничего не случилось. Я перерезала кабели, не увидев ни одного робота. Я оставила компьютер работающим – «горящим», пока носилась в корабле, отыскивая пещеру. Это, должно быть, здорово сработало и компенсировало мою неповоротливость, но мне неприятна мысль о том, на что все это было похоже. Слышалось ли это или же ощущалось? Ну, когда я приземлилась, я открыла люк и… и ты вошел внутрь и… – Она сжала руки в кулаки. – О Боже, Хью! Как мы скажем девушке Сэма?

Он не ответил.

С мягким импульсом корабль-разведчик пришвартовался к кораблю-носителю. Когда быстро сработали захваты, измененное вращение космических кораблей дало возможность снова наблюдать Землю. Даркингтон смотрел на планету несколько минут, прежде чем сказал:

– Прощай! Удачи тебе.

Фридерика вытерла глаза руками, от слез остались грязные дорожки:

– Как ты думаешь, мы вернемся когда-нибудь? – спросила она.

– Нет, – сказал он. – Она больше нам не принадлежит.

Звездный туман

«Из другой Вселенной. Где космическое пространство представляет собой сияющее облако, сто световых лет требуется, чтобы пересечь его, замутненное красными звездами, которые исчисляются многими тысячами и где солнца ярче и с интенсивными процессами выбрасывают огромные языки пламени. Ваш космос – темный и одинокий».

Давен Лори остановил запись и попросил официальный перевод. Часть джаккарвивского компьютера сканировала молекулы вставленного цилиндра памяти, индентифицировала переход и высветила сиревийский текст на дисплее для чтения. Другая его часть продолжала решать многочисленные задачи посадки на планету. И все же остальные части ожидали команды человека, чтобы исполнить все, чего бы он ни захотел. Рейнджеры Сообщества летали в чрезвычайно необычном корабле.

Но и при таких условиях каждый год определенное их количество не возвращалось домой со своих заданий.

Лори кивнул сам себе. Да, он совершенно нормально воспринимает женский голос. Или, по крайней мере, он интерпретирует ее предложения приблизительно так же, как делают семантики, которые брали интервью у нее и ее соплеменников. Но именно это утверждение было таким же трудным и двусмысленным, как любое из тех, что они заявили. Следовательно: (а) вероятно, лингвистический компьютер на Сиреви проделал неплохую работу, разгадывая их базовый язык; (б) он аккуратно закодировал свои находки – словарь, грамматику, экспериментальную реконструкцию лежащего в основе мироощущения – в цилиндрах, которые курьер доставил к Штабному сектору; (в) перекодирование в его собственные нейроны, которому Лори подвергся по пути сюда, прошло хорошо. У него теперь были рабочие навыки языка, который – наряду со сколькими другими? – использовался на Киркасанте.

– Где бы это ни было, – пробормотал он.

Корабль взвешивал его слова в течение одной-двух наносекунд и решил, что от него не требуется никакого ответа, и не ответил ничего.

В нетерпении Лори поднялся на ноги и выбрался из учебной каюты через коридор к капитанскому мостику. Его так называли только из вежливости. Джаккарви прокладывала путь, вела корабль, сажала, поднимала в воздух, обслуживала и при необходимости производила починку и оборонялась. Но полный вид того, что было снаружи, обеспечивали проекты. В данный момент переборки казались неразборчивыми и скучными. Лори приказал усилить видимость.

Мостик исчез из его поля зрения. Если бы под ногами не было поля, создающего ускорение, он мог бы вообразить, что сам парил в открытом космосе. Сверкающая прозрачная ночь окружала его, немигающие звезды были разбросаны, как драгоценные камни, морозно блестел Млечный Путь, огромное и близкое излучение которого смягчалось, чтобы сохранить его сетчатку глаза, солнце Сиреви горело желтым цветом. Планета сама виделась в форме растущего полумесяца, синева, обрамленная белизной, окруженная фиолетовым небом. Луна стояла напротив, старая золотая монета.

Но взгляд Лори простирался вперед, в направлении глубин космоса, а потом, как будто в поисках отдохновения, в противоположную сторону, в направлении старушки Земли. Однако там не было никакого отдохновения. Ее все еще называли домом, но она располагалась по спиральной траверсе позади его орбиты, и Лори никогда не видел ее. Он даже не встречал тех, кто видел. Никто из его предков не видел, насколько можно было судить из его семейных хроник. Дом – это полузабытый миф, реальность была тут, в этих звездах, на краю этой цивилизации.

Сиреви лежала у границы изученного, Киркасант находился где-то дальше.

– Конечно, не вне пределов времени и пространства, – сказал Лори.

– Если уж ты начал высказывать мысли вслух, значит, тебе нужно их обсудить, – сказала Джаккарви.

Он следовал обычаю пользоваться женским голосом, говоря от лица корабля каждодневным идиоматическим языком. Компьютер скоро научился точно определять, какая запись подойдет ему лучше всего. Это не совпадало с тем, что ему нравилось больше всего, такое могло бы причинить беспокойство в долгом полете. Он обнаружил, что ему больше по душе хрипловатое контральто, говорящее плавно из наушников, чем это меццо-сопрано, теперь доносящееся до его ушей.

– Ну… возможно и так, – сказал он. – Но ведь ты и так уже знаешь все о том, что происходит снаружи.

– Тебе нужно привести мысли в порядок. Ты провел большую часть времени нашего полета, обучаясь этому языку.

– Хорошо, тогда давай пробежимся босиком по очевидному. – Лори обошел невидимую палубу. Он чувствовал ее твердость, вибрацию под подошвами своих сандалий, он чувствовал даже самое минимальное биение приводных двигателей, он улавливал сосновый запах дуновения воздуха, когда вентиляторы перешли к следующему циклу воздухо-температурной ионизации, но звезды все еще сверкали вокруг него, и их молчание, казалось, пронизывало его до мозга костей. Резко и хрипло он сказал: – Выключи это зрелище.

Корабль повиновался.

– Не хочешь ли изображение планеты? – спросил он. – Ты еще не взглянул на эти пленки из замков эльфов на Джаире, которые ты купил…

– Не сейчас, – Лори уселся на стул и оглядел прозаические железки, инструменты, управляемые вручную регуляторы, которые окружали его.

– Вот это подойдет.

– Ты себя хорошо чувствуешь? Почему бы не пойти в диагностическую камеру и не позволить мне осмотреть тебя? У нас еще есть время до того, как мы достигнем пункта назначения.

Голос был взволнованный. Лори не мог поверить, что и эмоции были тоже записаны. Он воздерживался от очеловечивания своего компьютера, точно также как и от тех нечеловеческих возможностей, с которыми он сталкивался. В то же время он не мог смириться со школой мыслителей, которые объявляли, что в данной связи совершенно бессмысленно использовать термины, связанные с человеческими понятиями. Чужеродный мозг, или кибернетический, как у Джаккарви, мог думать, это было очевидно, у него была способность к волевому движению. Следовательно, он был аналогичен его мозгу.

Совсем не многие из рейнджеров тяготели к затворничеству, в достаточной степени здравомыслящие, но в основном шизоидного типа. Это было их способом выносить трудности. Для них было нормально считать свои корабли вспомогательными инструментами. Давен Лори, который был молод и не такой как остальные, естественно, считал его своим другом.

– Нет, со мной все в порядке, – сказал он, – Немного нервничаю, только и всего. Это может оказаться самым классным делом, которое мне… тебе и мне предстоит сделать. Возможно, самое крупное, чем было у кого-либо когда-либо, по крайней мере у этих границ. Я был бы рад, если бы со мной была пара человек постарше. – Он пожал плечами. – Но это невозможно. Наша служба должна увеличить свой персонал, даже если это означает повышение налогов. Нас слишком мало среди этих… скольких звезд?

– Последний отчет в моих файлах сообщает о десяти миллионах планет с незначительным количеством на них членов Сообщества. Что же касается того, сколько еще членов необходимо, чтобы осуществлять сносный регулярный контакт с ними…

– Ради всего святого, прекрати! – Лори и в самом деле рассмеялся и подумал, действительно ли корабль все так буквально воспринимает. Но, несмотря на это, он мог начать говорить об этом как о проблеме, а не как о загадке.

– Позволь мне подвести итог, – сказал он, – а ты скажешь мне, если я буду неправильно интерпретировать состояние дел. На Сиреви прибыл корабль предположительно издалека. Он ни на что не похож, и раньше такого никто не видал, возможно, что упоминался только в исторических работах. (На Сиреви сослаться было не на что, поэтому мы обнаружили кое-что в Штабе.) Гиперпривод, регулировка гравитационного поля, электронное оборудование, – да, но все такое несовершенное, старинное, сделанное кое-как на скорую руку. Например, расщепление ядер вместо использования силы ядерного синтеза… и ручное управление!

– Следовательно, команда, кажется, должна быть из людей. У нас нет записей об их антропометрическом типе, но они не выглядят настолько уж странными, как люди после генетической трансформации продолжительностью в несколько поколений на некоторых планетах, которые я могу перечислить. А лингвистический компьютер, поскольку у них возникла идея, что он необходим для того, чтобы расшифровать их язык и начать общение с его помощью, говорит, что их язык, оказывается, имеет отдаленное сходство с некоторыми, которые нам уже известны, как древнеанглийский. Предварительный семантический анализ предполагает, что в нем имеются абстрактные понятия и конструкции несколько отличные от наших, но не выходят за рамки человеческой психики. Короче говоря, ты предполагаешь, что они – исследователи с отдаленных частей нашей Галактики.

– За исключением их примитивного корабля, – звонко сказала Джаккарви. – Невозможно было предположить такую технологическую отсталость ни в одной из групп, которая поддерживала бы хоть какой-то контакт, хотя бы незначительный с общей массой различных человеческих цивилизаций. И такой корабль с такой медленной скоростью, плохо оснащенный пролетел через них, не остановившись, и был засечен только в области этих границ.

– Правильно. Итак… если это не розыгрыш… их колесики и винтики делают их историю. Киркасант, вероятно, старинная колония… вон там. – Лори указал жестом в направлении невидимых звезд. – Гораздо дальше сектора Головы Дракона, где мы едва-едва начинаем наши исследования. Однако кое-кто добрался до этих далей в ранние дни межпланетных перелетов. Они поселились на какой-то планете и потеряли навыки построения космических кораблей. Только недавно они их восстановили, да и то с трудом.

– И вернулись назад в поисках себе подобных. – Лори вопреки здравому смыслу представил, как Джаккарви кивает головой. Тон его был задумчивым. Она представлялась ему в образе большой, спокойной, темноволосой женщины, красивой, средних лет, немного растолстевшей… – То, что говорила команда, когда появилась возможность общения с ними, казалось, ничем не отличалось от этих предположений. Под впечатлением множества противоречивых мифологических предположений я и сама поверила в эпическое путешествие, проделанное побежденным народом, который бежал как можно дальше.

– А Киркасант! – возразил Лори. – Та ситуация, которую они описывают. Это просто невозможно.

– Разве Ванданг не мог ошибиться? Я хочу сказать, что мы знаем так мало. Киркасантяне постоянно говорят о сверхфатальном состоянии окружающей среды на их родной планете. Наши, похоже, изумились и поверили им. Они просто рыскали в космосе, пока случайно не наткнулись на Сиреви. Таким образом, разве может эта их теория, которая составлена из совершенно несвязанных между собой разрозненных высказываний, быть предположительно достоверной?

– Гм-м-м. Я полагаю, что ты не видела сопроводительного письма Ванданга. Конечно же, нет, оно не было введено в твою память. Во всяком случае, он сообщает, что его помощники обследовали корабль вплоть до головок болтов. И они не обнаружили ничего, никаких особенностей, никаких приборов, чьи функции и поведение не было бы очевидным. Он пришел в негодование. Говорит, что понятие межпространственного временного перемещения с точки зрения математики абсурдно. У меня, конечно же, нет таких обширных познаний в математике, но я и сам считаю, что в этом нет никакого здравого смысла. Если корабль мог каким-то образом сделать прыжок из одного космического пространства в другую Вселенную… почему же за пять тысячелетий межпланетных полетов мы не имели записи об этом явлении?

– Возможно, потому что корабль, с которым произошло это явление, так и не вернулся назад.

– Возможно. А возможно, что вся эта дисскусия развернулась просто из-за того, что кто-то кого-то неправильно понял. Не слишком хорошо перевели с киркасантийского языка. А может быть, это обман. Таково мнение Ванданга. Он настаивает, что нет такой области, из которой, как они говорят, они прилетели. Нет нигде. Ни астронавты, ни исследователи никогда не сталкивались ни с чем, похожим на… космическое пространство из сверкающего тумана, переполненное звездами…

– Но зачем бы этим пришельцам нужно давать недостоверную информацию? – Джаккарви по-настоящему говорила в недоумении.

– Я не знаю. Да и никто не знает. Вот почему правительство Сиреви решило, что лучше пригласить рейнджера.

Лори вскочил и снова принялся шагать. Он был высоким молодым человеком, с характерным отсутствием растительности на лице, со светлыми волосами и стройной фигурой, с немного раскосыми синими глазами горцев Файэрленда с Нью-Виксен. Но поскольку он проходил обучение в Старборо, расположенном на Алдаре, недалеко от Айронтауэр-Сити, он носил навыпуск простую серую рубашку и синие штаны. Серебряная комета, говорящая о его профессии, украшала левую сторону его груди.

– Я не знаю, – повторил он. В нем росло сознание безбрежности пространства, которое простиралось за этим корпусом корабля. – Может быть, они говорят чистую правду. Просто мы не осмеливаемся им поверить.

Когда всего несколько миллионов человек имеют целую Вселенную, где могут жить, они зачастую не строят высоких зданий. Это случается позже, вместе с появлением формального отношения к предохранению от беременности, неодобрения многодетности и стимулов для иммиграции. Пионерские города имеют тенденцию к низким и беспорядочным застройкам. (Или же так повелось в той цивилизации, в которой действовало Сообщество. Мы знаем, что другие ветви человеческой расы имеют свои определенные пути развития, и слышали слухи о некоторых довольно странных. Но Галактика так велика – эти две или три спиральные арки, только частичку которых занимает наша раса, до настоящего времени, да и то не так уж часто встречаемая – так просторна, что мы не можем даже проследить за развитием собственной культуры, не говоря уже о чьей-нибудь еще.)

Пелоград, однако, был основан на острове вне материка Бранзании, над полярным кругом Сиреви, который доходит почти до 56°. И более того, это был промышленный центр. Поэтому большая часть его зданий были многоэтажные и переполненные. Лори, стоя снаружи офиса Озры Ванданга и рассматривая маленький городишко, спросил, почему выбрали именно это месторасположение.

– Разве ты не знаешь? – ответил физик. Его интонация немного более выразительна, чем нужно.

– Боюсь, что нет, – признался Лори, – Подумать только, сколько систем приходится обслуживать моей службе, и как много отдельных мест есть в каждой из них! Если бы мы пытались запомнить каждое, мы бы не попали никуда, кроме как под нейроиндукторы.

Ванданг, маленький, лысый и чопорный, сидящий за большим письменным столом, сложил губы куриной гузкой.

– Да-да, – сказал он. – Однако мне и в голову не пришло, что квалифицированныйрейнджер может примчаться на планету, даже не позаботившись о том, чтобы принять к сведению хотя бы основные факты о ней.

Лори вспыхнул. Квалифицированный рейнджер поставил бы эту чванливую старую перечницу на свое место. Но сам он был слишком неуверен из-за своей молодости и неловкости. Он постарался сказать как можно спокойнее:

– Сэр, мой корабль располагает полной информацией. В его задачу входило только просканировать ее и передать мне, что здесь не требуется никаких специальных предосторожностей. У вас красивая планета, и я могу понять, почему вы ей гордитесь. Но, пожалуйста, поймите, что для меня она – только перевалочный пункт. В свою задачу входит общение с этими людьми с Киркасанта, и я с нетерпением жду встречи с ними.

– Непременно, непременно, – сказал Ванданг, несколько смягчаясь, – Я просто подумал, что неплохо было бы сперва переговорить с тобой. А что касается твоего вопроса, нам нужен был город тут прежде всего потому, что поднимающиеся на поверхность океанские течения обогащают арктические воды минералами. Заводы по добыванию их из воды окупаются гораздо лучше, чем дальше к югу.

Против своей воли Лори заинтересовался.

– Вы уже добываете свои минералы из моря? На такой ранней стадии заселения?

– Это солнце и его планеты бедны тяжелыми металлами. Как и большинство местных планетарных систем. И не удивительно. Мы тут находимся недалеко от северной границы спиральной арки. На поверхности находится гало – разреженный газ, немного пыли, древние глобулярные кластеры, которые очень широко распространены. Межзвездная среда, из которой образуются звезды, не была достаточно обогащена ранними поколениями.

Лори подавил свое негодование оттого, что ему читают лекцию, как ребенку. Возможно, это просто вошло у Ванданга в привычку. Он бросил еще один взгляд сквозь прозрачную стену. Офис располагался высоко в одном из зданий. Он смотрел через парящие блоки металла и бетона, стекла и пластика, соединенные дорогами и железнодорожными путями для перевозки грузов, вниз на кромку воды. Там громоздились заводы по переработке минералов, добываемых из океана, склады и доки для летающих в небе машин. Грузовой флот сновал беспорядочно туда-суда. Те немногочисленные пассажирские суда, курсирующие до Пелограда, должны быть хорошо автоматизированы.

Была поздняя весна. Солнце отбрасывало свое сияние на серый океан, который волновался под напором ветра. Бесчисленные стаи морских птиц ныряли и описывали круги. А птицы ли это? У них было, во всяком случае, по два крыла, отливающих стальным блеском на фоке бледно-серого неба. Возможно, они пели или кричали, как воздух в волынке, и волновались вместе с волнами, но Лори не мог этого слышать в этом замкнутом помещении.

– Это одна из причин, по которой я не мог поверить в их россказни, – объявил Ванданг.

– Что? – Лори, вздрогнув, вернулся к действительности.

Ванданг нажал кнопку, чтобы зашторить стену.

– Присаживайся. Приступим к нашим делам.

Лори расслабился в кресле напротив стола.

– Почему мне нужно вести с вами переговоры? – бросился он в атаку, – Тот, кто бы ни работал с киркасантянами, должен быть семантиком. Короче говоря, Пэри Феранд. Он консультировал специалистов на факультете вашего университета по антропологии, истории и так далее. Но я не думаю, что ваша роль как физика будет такая уж существенная. И все же вы отнимаете у меня время. Почему?

– О, ты сможешь встречаться с Ферандом и остальными сколько тебе влезет, – сказал Ванданг. – Ты не получишь от них ничего, кроме повторения того, что киркасантяне уже рассказывали. Другое вряд ли возможно. Что еще есть у них, над чем можно было бы поработать? Если больше ничего страдающий от перенаселения мир, подобный нашему, не может содержать целый штат экспертов, чтобы копаться в значении каждой даты, каждого несовпадения, каждой очевидной лжи. Я надеялся, что когда наше правительство обозначило твой сектор, Штаб рейнджеров вышлет целую команду, вместо того, чтобы… – Он сдержался, – Конечно, у них много всего другого, что требует их внимания. Они не могли сразу понять, насколько это важно.

– Хорошо, – сказал Лори с раздражением. – Если вы подозреваете что-то, если вы полагаете, что пришельцы требуют дальнейшей с ними работы, зачем беспокоить мое начальство? Наш пост всего-навсего маленькое звено, которое захлебывается от работы. Отправьте их в центральную Вселенную, такую как Сарнак, где действительно хватает средств и людей.

– Так получилось, – сказал Ванданг, – Я и несколько человек, которые были согласны со мной, яростно сражались именно за это предложение. В конце концов, пойдя на компромисс, правительство решило переложить эту проблему со своей головы на головы рейнджеров. И это оказалась твоя голова. Теперь я настоятельно советую тебе быть осторожным. Разве ты не видишь, если у этих… существ действительно недобрые намерения, самое худшее, что может быть, это отправить их на… пускай лучше шпионят за нашей цивилизацией – разрешить им, может быть, произвести ядерные беспорядки в жизненно важном центре, а потом исчезнуть в космосе. – Голос его стал резким. – Вот почему мы держим их тут так долго, придумывая причину за причиной, здесь, на нашей родной планете. Мы чувствуем, что мы в ответе за все остальное человечество!

– Но что, – Лори покачал головой. Его охватило чувство нереальности происходящего, – сэр, Лига, беспорядки, Империя, ее падение, длинная Ночь… все это осталось позади. В том времени и в том пространстве. Люди Сообщества не ввязываются в войны.

– Ты в этом уверен?

– А почему вы так уверены в угрозе, которую несет… антикварный космический корабль. С командой из горстки мужчин и женщин. Которые прилетели сюда открыто и мирно. Которые всеми силами стараются преодолеть языковые и культурные барьеры и прийти к полному взаимопониманию… что же заставляет вас от лица всего человечества так беспокоиться о них?

– Тот факт, что они – лгуны.

Ванданг сидел некоторое время, грызя большой палец, потом открыл сигаретницу, вынул сигару и попыхтел ею над зажигалкой. Лори он сигары не предложил. Это могло быть из страха отравить своего гостя тем растением местного происхождения, которое он курил. Население, разбросанное многими поколениями по резко отличающимся друг от друга планетам, заполучило несколько странное распределение иммунитета и аллергии. Но Лори в этом поступке подозревал откровенную невежливость.

– Я думал, что мое письмо все прояснило, – сказал Ванданг. – Они настаивают на том, что они из другой Вселенной. Вселенной с невозможными достоинствами, и одно из которых состоит в том, что ее можно наблюдать из нашей Вселенной. Особенно удобно – со стороны Головы Дракона, поэтому именно в этом месте она нам не видна. О да, – добавил он быстро. – Я слышал все аргументы. Что все дело в недопонимании, поскольку мы не можем адекватно перевести их язык. Что они в самом деле пытались сказать, откуда они прилетели… ну, самое простое объяснение, что они – с плотного звездного кластера. Но так дело не пойдет, знаете ли. Так никуда не годится.

– А почему бы нет? – спросил Лори.

– Вот-вот. Ты должен был проходить астрономию, когда учился на рейнджера. Ты должен знать, что некоторых вещей просто-напросто в Галактике не может быть.

– Угу.

– Они показали нам то, что называли якобы увеличенными фотографиями, снятыми внутри их родной Вселенной, – Ванданг с трудом сдержал сарказм, – Ты видел копии, не так ли? Ну, а теперь, где, в какой реально существующей Вселенной можно найти такую туманность – настолько плотную и такую большую по протяженности, что корабль мог потерять управление, заблудиться, но не перестал снимать все на пленку, пока ему случайно не удалось выйти в открытый космос? В этом отношении, предполагая, что такая область действительно существует, как сможет кто-то, а особенно тот, кто в состоянии сконструировать гиперпривод, быть настолько глупым, чтобы выйти за пределы видимости своих звезд, которые считаются маяками?

– Угу… я думаю, что кластер, чрезвычайно туманный, что-то вроде молодых кластеров типа Плеяд.

– Многие сиревианцы думают так же, – хмыкнул Ванданг. – Подумай головой. Не только кластеры Плеяд содержат столько много газа и пыли. Кроме того, словесное описание киркасантян соответствует глобулярному кластеру, насколько можно из сказанного сделать вывод.

Но не так уж важно. Старые красньк светила имеются там в большом количестве, верно. Но они говорят, насколько можно понять, и о молодых.

– И о том, что у них дома слишком много тяжелых металлов. Что и продемонстрировал их корабль. Их использование плавящихся элементов, таких как алюминий и бериллий, невероятно экономное. С другой стороны, электропроводниками служат золото и серебро, энергосистема прикрыта корпусом не только из чугуна, но и с внутренней оболочкой из осмия, а он сжигает плутоний, который, как утверждают киркасантяне, добывается в горах!

– Они были удивлены, что Сиреви – планета с таким количеством легких металлов. Или притворились, что были удивлены. Я не знаю. Единственное, что я знаю, что вся эта область с преобладанием легких элементов. И что ее межзвездное пространство относительно свободно от пыли и газа, за исключением Головы Дракона, а она едва ли касается наших небес. Все это несколько более похоже на правду о глобулярных кластерах, которые образуются в ультраразреженной среде, в основном до того, как Галактика сконденсируется до своей конечной формы, которые на самом деле не встречаютсяпрактически в основном теле Галактики, а только в окружающем ее гало!

Ванданг сделал паузу, чтобы набрать воздуха и насладиться триумфом.

– Хорошо, – сказал Лори, ерзая на своем месте и сожалея, что Джаккарви находится за десять тысяч километров от него в единственном космопорту. – У вас есть точка преткновения. Тут встречаются некоторые противоречия, не так ли? Я буду иметь это в виду, когда самолично переговорю с самими пришельцами.

– И ты, можешь мне поверить, станешь относиться к ним настороженно, – сказал Ванданг.

– Да, конечно. Кажется, происходит нечто странное.