Текст книги "Наблюдатели"
Автор книги: Питер Леранжис (Леренджис)
Жанры:
Детская фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
7
Установили связь?
Да, но он ушел.
В чем дело?
Он сказал, что ему следует преподать урок.
Урок?
Ооооо!
Лучи восходящего солнца жгли глаза, несмотря на толстый холст палатки. Джейк и так проворочался без сна всю ночь.
Во-первых, болела рана на щеке. Кровь засохла, рана стянулась, и бинт прилип к щеке.
Но это все пустяки по сравнению с тем духом, что стоял в палатке. Там воняло в тысячу раз сильнее, чем в раздевалке гимнастического зала Гобсон-Корнеровской средней школы. А постель его кишела блохами.
Джейк вскочил со своего соломенного матраса, скребя себя как очумелый. Два других его соседа по палатке молча натягивали мундиры. Шредер громко сплюнул на пол. Платт искал что-то в своих всклоченных волосах.
– Ребят, а клопомора под рукой нет? – выпалил Джейк.
Шредер пропустил его слова мимо ушей:
– Кто такой Козаар? – спросил он.
– Козаар? – повторил Джейк.
– И Байрон, – добавил Платт. – Ты эти имена во сне говорил. Уж не полковник ли конфедератов Калеб Байрон, а? Это он кумекает насчет твоих шифровок?
– Да это мой брат! – Блохи жрали Джейка почем зря.
Он натянул синюю куртку. Выбежал на волю. Дохнул свежего воздуха. Не переставая почесываться.
Чья-то рука опустилась ему на плечо – Шредер.
– Если собрался драпать, валяй поскорее. А то Платт от возбуждения окочурится.
Джейк круто обернулся. Платт поднимал ружье.
– Не видишь, мне надо перевязать рану, – бросил Джейк. – К тому же меня блохи зажрали. Так что…
Шредер схватил его под мышки и потащил. Второй солдат принес пару ведер воды. Шредер выхватил у него одно ведро, поставил на камень и сунул голову Джейка прямо в воду.
Джейк затаил дыхание. Десять секунд. Двадцать.
Он дернул голову, закашлялся и стал отплевываться, судорожно хватая воздух.
Вокруг них собралась толпа. Все гоготали, тыча в Джейка пальцами.
Розовый бинт плавал в ведре.
Терпи!
Не так уж больно.
– Ну что, теперь займемся блохами? – спросил Шредер.
– Нет уж, хватит, – отмахнулся Джейк.
Шредер потащил его сквозь толпу хохочущих зевак.
– Что ж, идем.
Они отправились к горе. Вскоре справа и слева от Джейка пристроилось по три солдата.
Джейк почувствовал ружейное дуло под лопаткой: Платт замыкал шествие. Джейк, спотыкаясь, зашагал вперед в кольце из восьмерых солдат.
Как заключенный.
Он потер щеку. Ноет. Но не кровоточит. Омовение в ведре, кажется, пошло на пользу.
Дойдя до подножия горы, они стали подниматься по тропинке, ведущей к вершине через низкорослый кустарник.
Джейк смотрел на гребень горы, пытаясь отыскать место, с которого он спустился сюда в лощину прошлым вечером.
Там. Он поискал глазами лачугу, но сквозь густой лес ничего нельзя было разглядеть.
– Пошевеливайся! – окрикнул сзади Платт.
Дуло ружья снова уперлось ему в спину. На сей раз жестче.
ШМААААК!
Один из солдат ударил по стволу Платта собственным ружьем:
– Что ты тыкаешь парня? Пусть идет сам.
У этого солдата были такие же рыжеватые волосы, как и у Джейка. Лицо у него было интеллигентное и мужественное. Он единственный из всех был побрит и явно умел пользоваться зубной щеткой.
И в глазах у него, в отличие от остальных, светилась доброта.
– Благодарю, – негромко проговорил Джейк. – Я Джейк Бранфорд.
– Джедедия Самуэльсон, – откликнулся парень. – Насколько я понимаю, ты наш гость, а не узник. Пока что.
Они уже были недалеко от гребня горы и углубились в чащу леса.
– Ну вот, паренек из Гобсонс-Корнера, – проговорил Шредер. – Теперь веди нас.
Вот это здорово!
Просто класс!
В кои-то веки попал в лес, и вот надо найти дорогу к дому. И что же?
Он огляделся в поисках знакомой дороги или хотя бы примет, на нее указывающих.
Nada, как говорят испанцы. Ни фига.
Только перепутанная сетка еле заметных тропинок.
Эники-беники, ели вареники. Раз. Была не была.
– Что ж, за мной, – махнул он рукой, поворачивая направо.
Платт забежал вперед и встал на его пути.
– Видать, ты север от юга не можешь отличить, – ухмыльнулся он.
Самуэльсон молча подтолкнул его налево.
– Я так и думал, – бросил Джейк.
Спутники снова обступили его, и все молча двинулись вперед.
Нескончаемый ли зуд от блох был тому виной, или ноющая рана на щеке, или разбитые до боли ноги, обутые в грубые башмаки, или все вместе, но когда впереди показались первые строения, Джейк почувствовал себя совершенно измотанным и еле держался на ногах.
Поход оказался долгим. Чересчур долгим.
Они же актеры. Они тоже плохо ориентируются в лесу.
Наверное, мы умудрились протопать до Делавэра и обратно.
И все же теперь он дома.
Наконец-то!
Теперь Байрон и родители во всем разберутся.
Если только уже не знают что к чему.
Если Козаар уже не связался с ними.
Тихо.
Что-то уж слишком тихо.
Не слышно машин. Не воют газонокосилки. Ни одного привычного звука маленького города.
Уму непостижимо! Они уже подходили к Школьной улице. Вот спортивная площадка…
Грязь.
Дорога незаасфальтирована.
Джейк в полном потрясении оглядывался вокруг.
Перед ними действительно поселок. Вот он весь на ладони.
Но это не Гобсонс-Корнер.
Никаких фонарных столбов. Никакой тебе спортивной площадки. И в помине нет водонапорной башни, нет монумента на углу Школьной и Мейн-стрит в память солдат, сложивших головы во Вторую мировую войну.
В голове у него словно все рассыпалось.
Он хотел было что-то сказать, но так и стоял молча, не произнося ни слова.
На ближайшем углу слева, где разбитая грунтовая дорога пересекалась с мощеной улицей, высился гранитный столб с выбитыми названиями: «Школьная улица» и «Мейн-стрит».
Мейн-стрит начиналась обшитым досками домом средних размеров.
Музей. Мемориальный музей Овермайера. Основанный одной из старейших семей Гобсонс-Корнера.
Но он был совсем другой. Меньше. Без крыльца и задней пристройки.
Не говоря уже об отсутствующей бронзовой табличке на передней лужайке. А где кизиловое дерево? А эстакада, ведущая к подъезду?
А в окне первого этажа, там, где должно быть помещение музейного офиса, Джейк увидел… мебель. Никаких офисных каталожных шкафчиков с файлами, никаких компьютеров.
– Они должны быть здесь, – пробормотал один из солдат с ярко-рыжими волосами и веснушками и беспокойно бегающими глазками. Он побежал к дому.
– Мама! Папа!
– Ты куда? – рявкнул Шредер.
– Это же мой дом! – крикнул, не оборачиваясь, солдат.
– Овермайер, сейчас же вернись!
8
Он что?..
Разве они?..
Немедленно наладить связь!
Смеху подобно!
Но это же невероятно.
Но идут-то они по улице, именуемой Мейн-стрит. И поворот такой же, как в Гобсонс-Корнере. И брусчатка точно такая, как проглядывает из-под старого покрытия у них за домом.
Только куда делось само покрытие. И тротуар мощен кирпичом, а не зацементирован. И дома совсем другие.
Закусочная Смита. Кузница. Гончарная. Сейчас главная аптека.
Скобяная лавка Бена. Галантерейная Гобсонс-Корнера.
А дальше за Мейн-стрит, там, где она заворачивает и скрывается из виду, три кирпичных здания. Те, где всегда мечтала жить мама.
Но и они не похожи на себя.
Некрашеные. Какие-то голые.
Но те самые. Те самые, что в книге.
Эврика! Это же то самое. Как в книге с чердака: «Гобсонс-Корнер XIX века. История в фотографиях».
Джейк бросил взгляд на лавки, тянущиеся вдоль Мейн-стрит. Прищурился, стараясь представить себе черно-белый городской пейзаж. Запыленный. Поцарапанный.
Точно!
То самое.
Контуры домов. Вид улицы.
В точности как на фото.
Мейн-стрит, Гобсонс-Корнер, 1860 год.
Но как это возможно?
Как я мог здесь очутиться?
Джейк прокрутил последние сутки. От начала поездки на велосипеде в лесу под проливным дождем до лачуги на столбах и молнии.
Меня ударило молнией!
У меня мозги набекрень. И все это мне мерещится.
А то и того хуже.
Я вовсе и не здесь.
Может, меня и вовсе нет.
Был да сплыл.
Лучше об этом вообще не думать.
Так вот что значит чувствовать себя мертвым?
Только мертвым-то он себя как раз и не чувствовал.
Совсем даже наоборот.
Он будто вновь родился.
Живее некуда.
Только позавидуешь.
Словно впервые в жизни он действительно дома.
Стоп, стоп, стоп! Спокойнее, Джейк. Думай головой.
Ведь сделали же копию «Титаника». Чего им стоило скопировать старый Гобсонс-Корнер.
Тихонько. Без особого шума. Так, чтобы ни одна душа живая даже не заметила. Целый город выстроили в глубочайшей тайне?
А что? Вполне возможно.
Может, дождь, а может, снег.
Может, да, а может, нет.
Платт плелся по улице, открывая и закрывая двери домов.
– А куда все подевались? – спросил Джейк.
– Это тебе лучше знать, – ехидно буркнул Шредер. – Ты же здесь живешь.
Надо помнить свою историю, Бранфорд!
Ну, конечно. Жителей Гобсонс-Корнера эвакуировали в Седарвиль незадолго перед битвой на случай нападения мятежников. Только горстка старожилов осталась. Только вот где они попрятались?
– Я… я это о тех, кто не переехал в Седарвиль, – объяснил Джейк.
– Ни единой души, – сообщил Платт. – Пусто.
– Если бы они ушли, – предположил один из солдат, – они бы нам как-нибудь дали знать.
– Разве что явились чертовы южане и захватили всех до единого, – предположил другой солдат.
– С неба, что ли, свалились? – фыркнул Шредер. – Наш лагерь как раз у них на пути. Или ты думаешь, дурья башка, что они проделали путь в лишних пару сотен миль, чтобы обойти гору, и столько же, чтобы дойти сюда? Иначе как бы они могли сюда добраться?
– Они могли б такое сделать, знай они наверняка, где мы находимся. И для этого послали бы вперед к нам в лагерь какого-нибудь невинного маленького шпиона.
Все замолчали и уставились на Джейка.
Джейк сглотнул подступивший к горлу комок.
– Эй, ребята, нельзя же делать такие поспешные выводы. Я…
– …в большой лаже, – договорил за него Шредер. – Полковник Уэймут не очень-то нянчится с солдатами, обманувшими его доверие. Платт, ты и Уильямс проверьте дорогу на Седарвиль. Моррис и Джонсон, вы осмотрите Пайн-стрит до самого поля…
– А как с мальчишкой? – спросил Платт.
– Я пойду с ним, – вызвался Самуэльсон.
– Узнай, где, по его словам, он живет, – бросил Шредер, уходя. – А если все врет, позаботься о нем.
Самуэльсон подтолкнул Джейка по направлению к Школьной улице. Остальные пошли в разные стороны, держа на изготовку ружья.
– Э, подождите! – закричал Джейк. – Это несправедливо! Не хотите же вы…
– Покажи мне первым делом свой дом, – прошептал Самуэльсон.
– Хорошо, хорошо. – Джейк пытался собраться с мыслями. – Только я тебе заранее говорю: моих родителей там нет.
Самуэльсон хмуро кивнул:
– Само собой. Они же в Седарвиле.
– Но… Шредер сказал…
– Шредер и Платт сами не знают, что болтают, – усмехнулся Самуэльсон. – Я прекрасно знаю, что ты не шпион. Мятежники знают каждый наш шаг уже давно. Мы это брюхом чувствуем. Снайперский огонь, пропадающие планы, подозрительные шорохи по ночам – это уже не первый день. А если тебе интересно мое мнение, то стратегия Уэймута оставляет нас крайне уязвимыми. Так что если уж говорить о шпионе, то он среди нас. Но им нужен посторонний, чтобы найти козла отпущения. Утопающий хватается за соломинку. Просто, Джейк, тебя угораздило сунуться сюда не в лучший момент.
Самуэльсон замолчал. Они дошли до Школьной улицы и свернули налево.
Миновали хорошенький деревянный коттедж. За ним тянулось кукурузное поле.
Здесь должна быть средняя школа и спортивная площадка.
Дорога шла, не сворачивая… мимо Сикамор-стрит, Линден…
Хвоя.
Джейка охватила дрожь. Тропа у него под ногами была до боли знакомая. Но дома, деревья…
Дом.
У Джейка перехватило дыхание.
Перед домом – большая заросшая полянка. На месте гаража стоял дощатый сарай.
Куда девалась дверь-ширма. И выступающее окно-эркер?
Дверь нараспашку. Ее раскачивает ветерок.
– Хочешь заглянуть? – тихо спросил Самуэльсон.
Джейк будто не слышал его. Он уже входил в переднюю дверь. Словно завороженный, глядя перед собой широко открытыми глазами.
В гостиной вдоль стен чопорно стояли стулья темного дерева. Пол был из простых некрашеных досок, едва прикрытых старыми овальными циновками. В кухне ничего лишнего – буфет, раковина, стойка.
От их дома только форма помещения, рамы. Общие размеры…
Но это тот самый дом. Он это чувствовал всеми фибрами. Он ходил из комнаты в комнату: знакомые дверные косяки, потолки, чуть ниже привычных, потому что в те времена люди были помельче.
Внезапный грохот оторвал Джейка от раздумий.
Гром?
Джейк оглянулся в поисках Самуэльсона. Пошел на кухню. В окно было видно небо – чистое, ясное…
Крик. С заднего двора.
КРААААК!
Джейк бросился к задней двери и распахнул ее.
Самуэльсон лежал на траве. Рядом растекалась лужица крови.
Поодаль, в леске, виднелась группа вооруженных людей.
Целая толпа.
В серой форме.
9
Мятежники?
Они.
– Нет!
Джейк подхватил Самуэльсона под мышки и потащил его в дом.
– Спасайся, Джейк, – прохрипел тот. – Брось меня…
Джейк услышал тяжелые шаги, резко обернулся.
Перед ним стоял офицер конфедератов. Широкогрудый человек с отмеченным оспой лицом и прямыми черными волосами.
– Мы не за мелюзгой охотимся, – сказал он. – Нам нужны взрослые. Отойди отсюда.
Он поднял свое ружье и легонько ударил Джейка прикладом в грудь. Затем прицелился в Самуэльсона.
– Не убивайте его! – подскочил Джейк к офицеру.
Тот отступил на шаг:
– Экий храбрец. Ладно, будь по-твоему. А теперь нагнись и дай мне его оружие. А потом вопи что есть силы, чтоб твои большие братья нас услышали. Замани нам в сети крупную рыбу.
Джейк с беспокойством посмотрел на Самуэльсона.
– А с ним что сделаете?
– Делай, что тебе велено!
Самуэльсон кивнул, слабо махнув рукой на свое ружье.
Джейк нагнулся.
Хватай!
И стреляй!
Вышиби из них мозги!
– Делай, как тебе велят, – еле слышно прошептал Самуэльсон.
Джейк не спеша поднял ружье и кинжал Самуэльсона. Они оказались тяжелее, чем он ожидал.
Теперь офицер направил дуло своего ружья на Джейка.
Джейк выпрямился и подошел к нему, держа в руках оружие.
ШМАААК!
Дверь.
Джейк глянул через плечо.
Знакомое лицо.
Рыжие волосы.
Овермайер.
Он стоял в дверях кухни, уставившись на Джейка, на оружие в его руках, на Самуэльсона.
– Какого?..
Выстрел не дал ему договорить.
Овермайер рухнул через порог. Кухонное окно разлетелось вдребезги.
– ОГООООНЬ! – громким голосом приказал офицер.
Тут нечего думать.
Джейк втянул Самуэльсона в дом. И уложил на кухне.
Овермайер обвис на раковине. Глаза у него были закрыты.
Крики. Позади. В доме. На улице.
Платт. Шредер. Моррис. Уильямс. Джонсон. КА-БУУУУМ!
В соседний дом. Джейку он был виден через боковое окно.
– У них пушки! – закричал Шредер.
– Пушки?
Джейк нагнулся над Овермейером. Тот дышал. Но был без сознания.
Джейк взял его ружье, почувствовал его тяжесть, его грозную силу.
Настрой!
Тело его сжалось. Он стиснул зубы.
Ну, давай, Джейк!
Покажи им!
Он подбежал к боковому окну. Упал на колени. Прицелился.
Выстрелил.
– Ты что, сдурел! – Это был Шредер.
Он повалил Джейка на пол.
По дому мчался Платт. К задней двери. Подняв ружье. Лицо у него налилось кровью, глаза выкатились из орбит.
Спятил!
– НЕЕЕЕТ! – взвыл Шредер.
– ОНИ УБИЛИ ДЖОНСОННННА!.. ― вопил Платт.
Он бросился на задний двор, стреляя по деревьям.
Три мятежника упали. Двое выскочили на Платта с двух сторон, держа его на мушке.
Платт резко пригнулся. Пули пролетели у него над головой, не задев его. Оба стрелявших рухнули на землю, пав жертвой друг друга.
Джейк весь сжался.
С оглушительным грохотом ближайшее дерево взлетело на воздух.
– ОТХОДИМ! – закричал Шредер. – Нам с ними не справиться.
Моррис направился к передней двери. Шредер поднял Овермайера.
Джейк попытался приподнять Самуэльсона, но тот был тяжел и неподвижен.
– Это… он! – Овермайер ткнул пальцем в сторону Джейка. Он с трудом пошевелил рукой, но глаза горели ненавистью. – Я видел, как он помогал мятежникам. Это шпион!
10
Они играют ему на руку.
– Это ошибка, – горячо заговорил Джейк. Они добрались до леса и были уже недалеко от лагеря. Они с Харрингтоном тащили на себе Самуэльсона. – Когда Самуэльсон придет в себя, он сам скажет…
– Кто тебя спрашивает? – заорал Шредер у него за спиной.
Мятежники могли появиться в любую минуту и открыть по ним огонь. Бегство из Гобсонс-Корнера было далеко не таким стремительным. Самуэльсон так и не приходил в сознание и был страшно тяжел. Остальные ушли вперед, торопясь поскорее добраться до лагеря и предупредить всех о нападении.
Однако они уже почти добрались до гребня, а мятежников не было видно. Они несли Самуэльсона, и сверху уже была видна лощина.
Лагерь гудел как растревоженный улей. Слышались резкие приказы командиров, клацанье затворов, топот взнуздываемых лошадей, крики солдат, передающих друг другу новости.
До Джейка доносились повторяющиеся фразы: один убит… двое ранены… город покинут… никто не знает, как они прошли… у них есть уши… не преследовали нас… непонятно почему.
Джейк знал почему.
Они наступают сейчас с двух сторон.
Они получат нас как на блюдечке.
Когда они подберутся на расстояние выстрела, нам конец.
Из склада с амуницией выскочил Орвис.
– Он? – на бегу спросил он.
– Пока нет, – ответил Джейк.
– Я помогу. – Орвис отодвинул Джейка и подхватил Самуэльсона под руку.
Чья-то рука схватила Джейка за воротник.
– Сюда, гнида!
Платт.
Джейк попытался было сопротивляться, но Платт тащил его через весь лагерь сквозь беспорядочно мечущуюся толпу прямо в палатку Эдмондса.
– Только попробуй сбежать, – процедил Платт, потрясая своим ружьем. – Мы с моей пушкой будем счастливы.
– Я должен быть на передовой, – пытался урезонить его Джейк. – Я могу принести пользу!
– Как ты уже помог в Гобсонс-Корнере? Как уже подставил нас? Да я б тебя прикончил на месте, не прикажи Эдмондс доставить тебя к нему.
С этими словами Платт отвернулся и встал часовым у входа в палатку.
Джейк расправил воротник. Палатка была просторной, в ней никого. Посредине стоял стол, покрытый картой.
Джейк подошел поближе.
На карте были изображены два горных гребня с ущельем между ними. В ущелье красным карандашом был нарисован большой круг. Лагерь северян. В верхней части карты – на севере – ущелье переходило в лес, постепенно редеющий и заканчивающийся у поселка, отмеченного грубо нарисованными значками домов и церквушки. Гобсонс-Корнер. С юга к кругу устремились большие черные стрелы, подписанные словом «мятежники».
От лагеря шли синие стрелы на юг. План атаки Эдмондса.
Никакого укрепленного пункта в горах. Никакого оградительного отряда на восточном и западном флангах. Ни разведки, ни рекогносцировки местности.
Дилетантство, да и только.
Глупо.
Гобсонс-Корнер был совершенно открыт для внезапного нападения противника.
Чего ж удивляться, что конфедераты свалились будто с неба.
О чем он думал?
– Ты оставил его одного? – как гром среди ясного неба раздался голос Эдмондса.
Джейк круто обернулся.
В палатку входил сам Эдмондс. Глаза у него были на лбу, пот так и струился по лицу. Оттолкнув Джейка, он быстро свернул карту.
– Сержант Эдмондс, – проговорил Джейк. – Я могу объяснить…
Тут в палатку ворвался капрал Радемахер. Пистолет в его руках дымился.
У входа виднелись только ноги Платта. Они вытянулись на земле. А Платт стонал от боли.
Радемахер подстрелил его!
– Что за стрельба, болван? – воскликнул Эдмондс.
Радемахер ткнул пистолетом в сторону Джейка.
– Он оставил этого школяра-мятежника здесь одного. Я его отсюда живым не выпущу.
Час от часу не легче.
Джейк отшатнулся:
– Я не шпион! Я могу вам помочь!
– Радемахер! – раздался незнакомый бас.
Радемахер замер, опустил оружие, чертыхаясь сквозь стиснутые зубы.
Джейк узнал человека, входившего в палатку. Он видел его потрескавшийся и потускневший портрет в книгах. Эти обвисшие, как у моржа, унылые усы, ярко-голубые глаза и морщинистые щеки были ему знакомы, как и сам широкоплечий, с тучным животом офицер.
Уэймут.
– Полковник, наши люди убедились, что этот мальчик – вражеский шпион, – заявил Эдмондс. – Овермайер видел, как он помогал мятежникам обирать Самуэльсона, когда тот потерял сознание.
Джейк почувствовал на себе пронзительный взгляд холодных, как сталь, глаз Уэймута.
– Но я… меня держали на мушке, – пытался объяснить Джейк. – Мне приказали забрать его оружие. А потом они хотели, чтобы я закричал и заманил наших в западню. В этот момент и подбежал Овермайер. Это он и видел.
– Лжец! – закричал Радемахер.
Полковник Уэймут подошел вплотную к Джейку и пристально посмотрел ему в глаза.
– Ты бы закричал, если бы Овермайер не подвернулся?
– Да я… мне…
Да.
Пожалуй.
Может быть.
– Моя жизнь висела на волоске, – чуть не шепотом пробормотал Джейк.
Эдмондс взорвался:
– И ты бы пожертвовал жизнью других людей?
– Мразь предательская… – Радемахер бросился было на Джейка, но полковник Уэймут остановил его движением головы.
– Джентльмены, сейчас у нас есть более серьезные заботы, – четко произнес он. Этого юнца мы посадим за решетку, а пока займемся этими фуриями с Юга. А если нам суждено остаться живыми, мы будем судить его честным судом…
– За решетку? – опешил Джейк. Но это невозможно. В разгар великого сражения. – Что я там буду делать? Я же не смогу сражаться!
– А капрал Радемахер будет вас охранять, – не моргнув глазом продолжал Уэймут. – Судя по тому, как он разделался с Платтом, у него не лады с распознаванием врага, а посему мы его также удержим подальше от сражения.
Физиономия у Радемахера вытянулась:
– Но… но я, сэр…
Полковник Уэймут пропустил его слова мимо ушей и обратился к Джейку:
– Тебе, разумеется, будет предоставлена возможность защищаться – представить свидетелей и прочее.
– Но у меня нет свидетелей! – с горечью бросил Джейк.
– Тогда скажи, что тебе известно о мятежниках, – потребовал Эдмондс.
– Мне ничего не известно!
– Стыд и позор. – Полковник Уэймут поднял свои мохнатые седые брови. – Подобное заявление едва ли окажет благоприятное впечатление на трибунал.
Трибунал.
Военный суд из трех офицеров.
Уэймута, Радемахера и Эдмондса.
У меня нет ни малейшего шанса.
– А если я буду признан виновным? – спросил Джейк. – Кто-то должен будет, как я понимаю, расстрелять меня?
– Не кто-то, – хмыкнул Радемахер. – Вовсе не кто-то. Специальная команда, назначенная для проведения расстрела.
