Текст книги "Наблюдатели"

Автор книги: Питер Леранжис (Леренджис)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

6

Получилось.

Мы не убиваем.

Я и не собирался делать это. Я хочу спасти жизни.

Я была в отключке, когда вдруг почувствовала удар.

Я почти ничего не соображала, но именно почувствовала, как тело мое с неудержимой силой рванулось вверх, так что косточки хрустнули.

Голова моя выскочила на поверхность моря. Из груди с силой вырвался воздух.

Воздух.

Я вдохнула его полной грудью. Я буквально глотала его кусками. На какое-то мгновение я превратилась в пневматический компрессор, засасывающий воздух. Руки мои сами по себе слепо колотили по воде, ноги судорожно бились в толще воды.

Жива! Я жива!

Меня несло и качало на вспухающих водяных подушках.

Туман перед глазами редел.

Впереди что-то замаячило. Какая-то масса неясного очертания.

Земля!

Все это привиделось на какой-то краткий миг, и тут же все поглотил туман.

Тело снова стало послушным, движения рук скоординированными. Я двигалась сообразно движениям волн. Медленно, но верно приближаясь к земле.

Там!

Это была все еще неотчетливая масса. Смутная и расплывчатая. Но она явно приближалась.

Все обернулось к лучшему. Я плыву к дому.

Главное – держаться на плаву.

И вдруг с еле слышным хлопком шипение прекратилось. Внезапно наступившая тишина была физически ощутимой, словно тебя заколотили в просмоленном бочонке и ты летишь в бездну.

Туман поднялся.

Я плыла в полном штиле.

До берега было рукой подать.

Впереди была небольшая бухточка в выступающих с обеих сторон крутых утесах. На солнце искрился песок на берегу.

Солнце. Тишина.

Будто никакого облака никогда не существовало.

Я плыла к берегу – медленно, с трудом двигая ноющими от усталости руками и ногами.

Еще немного – и волна вынесла меня на отмель.

Меня качало, когда я ступила на твердую почву. Я внимательно осмотрела береговую линию и водную гладь, высматривая Колина. Или яхту.

Ни того, ни другого нигде не было видно.

Облака громоздились над водой, как подушка. На вид такие безобидные, такие…

Отдаленные.

Странно. Не могла же я заплыть так далеко?! Сейчас облака казались на расстоянии многих миль: они смотрелись совершенно так же, как с причала яхт-клуба.

Но это явно не наш берег.

Я еще раз оглядела бухточку. Ничего знакомого.

В Несконсете мне были известны все бухты и гавани.

Здесь ничего хоть отдаленно напоминавшего знакомую местность не было.

Где же я?

Где?

Ближайший от Несконсета остров находится за линией горизонта. В двадцати пяти милях от нас. Была еще цепь мелких островов около Вудз-Холла. Но это миль тридцать на запад.

Столько я не могла проплыть. Это просто невозможно. Даже паром с мощным двигателем шел туда часа два с половиной.

К тому же солнце как будто не сдвинулось с места. Я была в воде самое большее полчаса.

– Колин! – позвала я и пошла к ближайшей дюне.

Сверху обзор лучше. С головы и платья стекала вода. Я была босой.

Не дошла я до гребня и половины, когда услышала голоса.

Они доносились с другой стороны.

Я остановилась как вкопанная.

Голоса были неразборчивыми.

– Хелло! – закричала я что было сил и припустилась бежать. – Я здесь!

Я добежала до вершины. И в этот миг кто-то с той стороны навалился на меня.

7

Она действительно сделала это.

Вам везет, номер 209.

Полагаю, она в надежных руках.

― АААААААА! – вскрикнула я и ударила нападающего по руке.

Он отпрыгнул. Я поднялась на ноги и уставилась на него. Он был под метр восемьдесят ростом. Физиономия у него была вся бугристая от прыщей, волосы у него были по бокам короткие, а сзади переходили в длинный хвостик. Он тоже уставился на меня, потирая руку.

– Ты кто? – спросила я.

– А ты кто? – вопросом на вопрос ответил он.

За его спиной целая компания направлялась к нам. Человек двадцать.

Я оглядела их. Мальчишки и девчонки. Приблизительно половина на половину. Ни одного знакомого лица. Они оживленно болтали. Одна пара побежала в сторону прилегающего леска.

– Она меня ударила! – обратился к ним парень, что напал на меня.

– Чего ж ты хотел, Карбо? Ты же напал на нее сзади, – произнесла одна девочка.

– Карбо?

Кто-то захихикал. Карбо несколько смутился.

– Я… я решил, что она…

– Меня зовут Мери-Элизабет, – прервала его одна из девушек. – Ты не обижайся на Карбо. Он у нас вспыльчивый.

Карбо поплелся в сторону, бормоча извинения.

– А меня Рейчел, – сказала я. – Я… я приплыла сюда. Через эти облака. Вода ужасно холодная. Я плыла на яхте – из Несконсета. Я прыгнула за борт, но я думала, мы заплыли довольно далеко… Мы – это я и Колин, такой паренек черноволосый, лет пятнадцати. Вы его видели?

Мери-Элизабет покачала головой:

– Нет.

– Неужели он все еще в воде?

– У нас есть бинокли, – сказал светловолосый юноша в старомодной спортивной куртке с вышитым именем «Вес» на кармашке. – Да и пловцы хорошие найдутся. Если он где-нибудь поблизости, мы найдем его.

Он побежал отдавать распоряжения другим, а Мери-Элизабет сочувственно посмотрела на меня:

– Ты, похоже, здорово устала.

– И заблудилась, – откликнулась я. – Где я?

– На Онироне.

Я смотрела на нее как баран на новые ворота. Это название мне ничего не говорило. Я пыталась мысленно представить карту залива. Но ничего, кроме необъятной массы синего, я не могла вспомнить.

– 3-з-здесь есть т-т-телефон-а-а-автомат? – пробормотала я. У меня зуб на зуб не попадал.

Светловолосый парень уже возвращался. Он на ходу снял свою куртку и накинул мне на плечи.

– У нас тут электричества нет, – пояснил он. – Мы тут живем без особого комфорта.

– Пойдем в наш дом, – предложила Мери-Элизабет. – Тебе надо отдохнуть и переодеться. А еще лучше принять горячую ванну.

– Н-н-но мне надо возвращаться, – тянула я свое. – Меня там ждут!

– Сейчас отправляться куда-либо слишком поздно, – сказал Вес. – Уж во всяком случае, пока эти облака… К тому же раз вода, как сама говоришь, такая холодная.

– У нас только весельные лодки и каноэ, – сказала Мери-Элизабет. – Завтра утром облаков не будет.

– Завтра? Но…

– К тому же мы уже послали за кебом, – вставил Вес.

Я живо представила лицо дедушки Чайлдерса. Вот он смотрит на гряду облаков и думает, что я погибла.

А как его сердце? Он может не вынести этого.

И что с Колином?

Может, он уже вернулся. Он ведь плыл в противоположном направлении. Если он не сворачивал, он мог проплыть через облачную стену.

Ты все равно ничем помочь не можешь, Рейчел.

Остается только надеяться. И молиться.

Что касается горячей ванны и сухой одежды, это звучит соблазнительно.

– Ну что ж, так тому и быть, – проговорила я.

Мери-Элизабет широко улыбнулась и обняла меня за плечи:

– Не расстраивайся. Тебе здесь понравится.

Я зашагала рядом с ней и Весом прочь от воды, все время оглядываясь, в надежде увидеть Колина.

Пройдя песчаный пляж, мы выбрались на грунтовую дорогу. Послышалось цоканье копыт, и из-за поворота показалась лошадка с коляской.

– Это и есть кеб?

– Мы же здесь живем по-простецки, – сказала Мери-Элизабет, помогая мне забраться в тележку.

Коляской это сооружение было назвать трудно. Простая повозка, грубо сколоченная из деревянных планок, закрепленных где ржавыми гвоздями, где веревкой. В ней к тому же здорово трясло, отчего мои бедные мышцы ныли и стонали.

Мы проезжали мимо болотистых пустошей с вкрапленными в них деревянными домишками и фермерскими хозяйствами. По гребню отдаленного холма на лошади, груженной корзинами, ехала женщина. Трое детишек перестали играть в поле в салки и уставились на нас. Никто явно никуда не спешил. С крыльца дома помахал нам старик.

Вскоре мы доехали до поляны, окруженной со всех сторон лесом. На площадке стояли два больших дощатых барака, как в летнем лагере.

– Дом, милый дом! – пропела Мери-Элизабет.

– Здесь у нас, правда, кавардак, – вставил Вес.

– Говори за себя, – вскинулась на него Мери-Элизабет. – Она идет не в мальчишеский дом.

– Так это лагерь? – воскликнула я.

– Можно и так назвать, – откликнулась Мери-Элизабет.

В бараке для девочек вдоль стен шли двухъярусные койки. У девочек, судя по всему, вещей было немного – книги да журналы, причем вид у них был такой, будто они побывали в воде, а потом их высушили.

Дверь вела в небольшую ванную комнату. На полке в углу стоял кувшин с питьевой водой. На специальной подставке, грубо приколоченной к стене, стояла свеча.

Две девочки носили ведрами воду, подогреваемую на костре, пылающем на дворе.

– Водопровода тоже нет?

Мери-Элизабет улыбнулась и передернула плечами.

– К этому быстро привыкаешь.

Ванна была крошечная. Из нее выходили трубки, ни к чему не присоединенные, словно ее притащили со свалки.

Но вода была чистая. И горячая. Просто райская.

Я и чувствовала себя как в раю.

Я откинулась на стенку ванны и прислушалась к смеху и голосам за окном.

Глаза поневоле начали слипаться.

Сон.

Вот что это все такое.

Остров, на котором никого как бы нет.

Лагерь. Никаких взрослых вожатых.

Это только во сне может присниться.

Проснусь… и я в Несконсете… А вокруг все та же тоскливая жизнь…

Я, должно быть, заснула. Потому что очнулась я от звона колокольчика.

В дверях ванной комнаты стояла, широко улыбаясь, Мери-Элизабет с старинным ржавым колоколом в руках.

Я выпрямилась:

– Кто гость?

Колин?

– Ты, – ответила Мери-Элизабет.

– А как насчет моего приятеля? – спросила я. – Хоть что-нибудь выяснилось?

– Пока ничего. Все думают, он уплыл обратно. Вот твоя одежда.

Она положила передо мной на бочонок юбку, блузку и свитер из бумажных ниток.

Я вышла из ванной и вытерлась. Принесенные вещи были старинными и поношенными, но классными на свой лад, настоящие ретро и фанки.

Я подняла юбку и нечаянно уронила книжку, которая лежала на бочонке. Я наклонилась и подняла ее. Это был фотоальбом – потрепанный и заплесневелый.

На обложке выцветшие буквы НМСШ – Несконсетская младшая средняя школа.

Стало быть, я здесь не одна. Тут есть кто-то еще из Несконсета.

Я положила книгу на место и стала ее рассматривать.

– Что ты делаешь? – В ванную вбежала Мери-Элизабет и резко захлопнула книгу, чуть не прищемив мне пальцы.

– Я просто заглянула… – начала я.

– У нас нет времени, – сказала Мери-Элизабет.

– Кто-то из Несконсета?

– Поторопись, пока твоя карета не превратилась в тыкву! – бросила Мери-Элизабет, выбегая из ванной.

Книгу она прихватила с собой.

8

Она не знает.

Почему же вы ей не сказали?

Это бы ничего не дало.

Но она все равно поймет сама.

Но к тому времени будет уже поздно.

Это точно.

― Карета подана, Золушка. – Вес слез с облучка. На нем была поношенная накидка и кепка.

– Ты вполне сошел бы за крысу-кучера.

– К вашим услугам. Входите в мою крысоловку.

Повозка была украшена глицинией, жимолостью и ветками вечнозеленых кустов. Весь лагерь высыпал на поляну, и все были празднично разодеты.

– Чем я заслужила такую милость? – спросила я, ставя ногу на ступеньку.

– Ты нам понравилась, – ответил Вес.

Мери-Элизабет поднялась следом за нами.

– И мы бы хотели, чтобы ты осталась с нами навсегда, – добавила она.

Я улыбнулась:

– Хорошо, подумаю.

Карета неторопливо покатила. Жители лагеря шли рядом, смеясь и болтая. У многих в руках были музыкальные инструменты – саксофон, флейта, барабанчик, труба. В музыканты они явно не годились. Я толком и мелодию понять не могла.

Но это абсолютно никакого значения не имело.

Мне было тепло и уютно, и я была во всем сухом. И если б не мысли о Колине и дедушке Чайлдерсе, я и в самом деле была бы счастлива.

Скорее всего, с ними все в порядке.

Колин – классный пловец, и к тому же он плыл в правильном направлении.

А дедушка Чайлдерс крепкий орешек, Рейчел. Он всех нас переживет.

Я старалась выкинуть из головы мысли о них. Для собственно спокойствия.

– Как тебе здесь? Нравится? – спросил Вес.

– Еще бы! – откликнулась я. – Но где же ваши вожатые?

– Они не живут с нами, – объяснил он. – Мы видимся с ними только в особых случаях, вот как сегодняшний.

– Вы действительно предоставлены самим себе? Весь день?

Мери-Элизабет кивнула.

– Может, я и впрямь останусь здесь навсегда, – пробормотала я.

Вскоре потянуло аппетитным запахом жареного мяса. Он мешался с не менее аппетитным духом свежеиспеченного хлеба, сдобных булочек, кукурузных лепешек. Я только сейчас поняла, до чего голодна. У меня так и потекли слюнки.

Они что, так всегда питаются?

Мы остановились на широкой поляне, поросшей густой травой. На краю поляны на огромном вертеле жарился барашек, над тремя сложенными из камней очагами поднимался пар и дым. У длинных столов для пикника суетились люди. Они расставляли большие дымящиеся блюда с едой.

Взрослые.

Но на обычных скаутских вожатых они не походили.

Большинство из них было в карнавальных костюмах.

Это были скорее персонажи из разных сказок и историй. Они были разбиты на группы.

В одной группе женщины носили необъятные юбки с кринолинами и черные фетровые шляпы. На мужчинах были толстые шерстяные куртки, панталоны и подбитые гвоздями тяжелые башмаки.

Пионеры-колонисты.

Другая живописная группа мужчин была наряжена в белые рубашки с кружевами и банданы – прямо из «Острова сокровищ». Они тащили за собой босоногих людей в лохмотьях.

Пираты и их пленники.

Другая компания в армейских хаки словно вышла из фильма о Второй мировой войне.

«Спасение рядового Райна».

Группки смешивались. Обособленно держались только музыканты. Джаз-банд состоял из представителей всех сюжетов. Играли они на самодельных дудочках, сделанных из тростника, и барабанах из полых пней, обтянутых кожей. Многие плясали. Танец был замысловатый, и двигались они неуклюже.

– Театральная труппа? – спросила я Веса, стараясь перекричать шум. – Или здесь фестиваль?

Вес кивнул:

– Разве не видишь, что это персонажи?

Больше я не спрашивала. Не хотелось напрягаться.

Я вышла из своей кареты. Все обступили меня и приветствовали. Вес и Мери-Элизабет начали было представлять всех, но я не запоминала имен. Многие говорили с акцентом, в основном английским и ирландским, и у некоторых акцент был столь сильный, что я с трудом их понимала.

Я пошла к столу с закусками, но Карбо отвел меня в сторону. Он пытался танцевать со мной какой-то немыслимый бальный танец. Я в этом деле полный профан, а он, к моему немалому удивлению, делал все эти несусветные па довольно сносно. Будто специально учился.

Вокруг нас все захлопали в знак одобрения.

Я чувствовала себя совсем как дома.

Только я была голодна как зверь.

Наконец Карбо подвел меня к столам.

Тут я чуть не умерла от смеха. Парни в армейской форме времен Второй мировой войны ели стоя, будто аршин проглотили, и при этом громко разговаривали с набитыми ртами. «Пионеры» молча ели с тарелок, на которых, по-моему, ничего не было.

Оборванцы, я так поняла, исполняли роль прислуги и суетились вокруг столов, с угрюмыми лицами собирая и унося тарелки и принося новые. Пираты из «Острова сокровищ» вели себя с ними вызывающе: они грубо толкали их и презрительно смеялись им в лицо.

– Что они играют? – спросила я Веса и Мери-Элизабет, подходя к столу и наполняя тарелку.

– «Тяжкие испытания», полагаю, или… дай послушаю… «Пираты из Пензанса»?

– Точно, – кивнул Вес. – Это респираторная группа.

– Репертуарная, – поправила его Мери-Элизабет.

Я осушила свой стакан пунша и принялась за еду.

Один из оборванцев заметил, что у меня пустой стакан.

– Позвольте, мэм?

Колин.

Он вдруг ожил у меня перед глазами – на яхте, бегающий со стаканами.

– Нет, спасибо.

Мне вдруг расхотелось пить. И есть. Я отодвинула тарелку.

– Что, плохое мясо? – спросил Вес.

– Нет, нет… просто… Мне что-то не по себе.

Вес вскочил.

– Тост!

– Слушаем! Слушаем! – раздалось со всех сторон.

Я обернулась. Все стояли. И, улыбаясь, смотрели на меня, чокаясь стаканами. Чья-то рука вывела меня из-за стола. Это была Мери-Элизабет.

– Это в твою честь, – сказала она.

– За Рейчел! – воскликнул Вес.

– Гип-гип! – закричала Мери-Элизабет.

– Ура! – подхватили все присутствующие.

– Послушайте, ребята… – взмолилась я.

– Гип-гип!

– Ура!

– Спасибо, но я ничего такого не сделала, – бормотала я.

– Гип-гип!

– Ура!

– Рейчел, мы пьем за твое мужество! – крикнул Вес. – Ты мужественно сражалась с неминуемой смертью и явилась сюда в самый нужный момент…

– Чтобы спасти наши души! – перебил его один из пиратов.

Все одобрительно закричали.

Я рассмеялась.

Это я спасла их души?

Ну и чудной народ. Все драматизируют. Но очень забавные.

Я, улыбаясь, оглядывалась. Мери-Элизабет несла мне стакан пунша. От него исходил дивный аромат фруктов и пряностей.

Холодный. Прямо ледяной.

Я подняла стакан и сделала глоток.

И вдруг на душе стало легко-легко.

Ноги стали как ватные. Мне казалось, земля уплывает у меня из-под ног. И укачивает – то вверх, то вниз.

Воздуха! Мне нужен воздух.

– Рейчел, что с тобой? – спросила Мери-Элизабет.

– ЙЕЕЕЕЕЕАААА! – закричали все, глядя на меня.

За что они меня так приветствуют? Что я такого сделала?

– Ничего… – пробормотала я. – Все хорошо.

– Ты потеряла много влаги. Тебе нужно пить. Вот, возьми.

– …итак поднимем бокалы за нового ониронина!

Я сделала еще глоток.

И провалилась в сон.

9

Еще одна ночь.

Ты горд собой?

Спросите завтра.

― Ей плохо.

– Она устала. Она столько претерпела.

– Не надо было устраивать этот праздник.

– Чья это была идея?

– Шкипера.

– Ему виднее.

Голоса Веса и Мери-Элизабет доносились сквозь сон.

Я все еще здесь. На Онироне. В карете. Качает и бросает вверх-вниз. Подскакивает на каждой кочке. В виске боль.

– Оооо! – застонала я.

– Рейчел? – позвала Мери-Элизабет.

– Помедленнее можно? – кричит Вес кучеру.

– Что со мной произошло? – спросила я.

– Ты упала и стукнулась головой, – объяснил Вес.

– Да, ты была не в том состоянии, чтобы идти на праздник, – проговорила Мери-Элизабет. – Не надо было его устраивать.

– А кто это – Шкипер? – спросила я. – Постойте, не говорите. «Джиллиганов остров»?

Они переглянулись с непонимающим видом.

– Ах да, я забыла! У вас же нет телевизора.

– Шкипер – это наш главный вожатый, – ответил Вес. – Вроде того.

– Что он говорит, то и делается, – пояснила Мери-Элизабет.

– Диктатор, – сказала я.

– Взрослый, – поправил Вес.

– Хрен редьки не слаще.

Мери-Элизабет улыбнулась и положила руку мне на плечо.

Мы добирались до барака целую вечность. Чтобы выйти из кареты, мне пришлось облокотиться на Веса и Мери-Элизабет.

Работники из тех оборванцев переносили из мальчишечьего барака в девчоночий кровать и матрасы.

– Это тебе, – пояснила Мери-Элизабет.

– Но… они забрали ее у кого-то из ребят, – заколебалась я. – Кто-то останется без постели.

– Эта свободная, – заверил меня Вес.

Из мальчишечьего барака появились новые рабочие. Они принесли охапки всякой всячины – одежду, шляпы, обувь, какие-то деревянные штуковины – и скрылись с ними за углом.

– Ну и повезло же тебе, что ты появилась в День уборки, – бросил Вес и помчался вслед за работниками.

Мери-Элизабет направилась к бараку девочек.

– Пойдем, Рейчел, – поманила она.

Но я не сводила глаз с прогалины среди деревьев. С оранжевого марева, резко контрастировавшего с нежным пурпуром начинающего темнеть неба.

Я сразу поняла, что это такое.

Облачная стена.

В ней отражались последние лучи заходящего солнца.

Она перегораживала залив, скрывая Несконсет.

Скрывая мой дом.

Я пошла в ту сторону. Навстречу шли мальчишки и девчонки, возвращающиеся с праздничного пикника. Одни играли в мяч, другие бегали, догоняя друг друга, что походило на салки. Третьи убегали в лес и там орали и резвились.

Все весело улыбались.

Все радовались жизни.

И все махали мне, приглашая присоединиться к ним. Меня так и подмывало побежать в их сторону. Но голова у меня раскалывалась.

Спать, Рейчел!

Краем глаза я заметила пламя.

Оно вырывалось из-за угла барака ребят.

На полянке между бараком и леском пылал костер. Там суетился Вес, жестикулируя и что-то крича работникам. К стене была привалена большая груда хлама, прикрытая брезентом.

Я подошла поближе. Огонь устремлялся ввысь, заполняя прогалину между деревьями, сливаясь с облачной стеной и пожирая оранжевое марево.

Вес успевал быть одновременно всюду. Заметив меня, он с улыбкой подбежал:

– Ты что тут делаешь, Спящая красавица?

– А я-то считала себя Золушкой.

– Если не отдохнешь как следует, превратишься в злую падчерицу.

Языки пламени выхватили из полумрака какой-то предмет, выглядывавший из-под брезента.

Матерчатый кролик.

Белый.

Белый кролик.

Пушок.

Он спал с ним всю жизнь.

– Вес, – спросила я, – чьи это вещи?

Он взял меня под руку и повел к бараку для девочек:

– Мусор. Никому не нужный хлам.

Спокойно, Рейчел!

Не задавай лишних вопросов.

Считай, что он спасся.

Вдруг ко мне подскочил Карбо и потащил меня куда-то.

– Идем, там Ванесса предсказывает судьбу. Задарма!

Вес отпустил меня, и мы с Карбо подошли к группке мальчишек и девчонок, рассевшихся на поляне. Все хохотали до упаду.

Я вдруг очутилась в центре круга. Вес помчался назад к костру.

Ванесса оказалась девушкой с иссиня-черными волосами, маленьким напряженным личиком. Она пристально смотрела на меня сквозь черную вуаль. Взяв мою руку, она стала внимательно изучать ее.

– Рейчел, ты явилась из мрака и начинаешь новую фазу своей жизни. Окружающие тебя сейчас люди отныне будут частью этой новой жизни.

Я бы и сама того хотела.

Я уже сейчас ловила себя на том, что с грустью думаю о завтрашнем дне.

Что придется все это оставить.

– В душе твоей я читаю счастье, Рейчел. В самой глубине, которая была долгое время закрыта.

Верно.

Я почувствовала, что вот-вот разревусь.

Со всех сторон на меня были устремлены глаза. Улыбающиеся лица.

Не принимай это слишком серьезно.

Это игра.

Так принято встречать гостей.

– И ты можешь остаться здесь. – Взгляд Ванессы был нежен, она будто обнимала меня. – Можешь оставаться здесь, сколько хочешь.