Текст книги "Норки!"
Автор книги: Питер Чиппендейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 39 страниц)
Глава 36. НОВЫЙ ДОМ
– Я могу только повторить, что безопасности не бывает слишком много, – заявил Макси. – Если люди обнаружат нас здесь, мы можем распрощаться со своими шкурами.
– Да, Макси, конечно,– отозвался Мега ровным голосом. – Но есть и другие аспекты, которые нельзя не учитывать.
Макси уже не в первый раз удивлял его своей осторожностью и предусмотрительностью, но теперь его одержимость вопросами безопасности начинала смахивать на паранойю. Хуже всего было то, что его непонятное упрямство сразу же остановило обсуждение вопроса о местоположении нового лагеря.
Теперь, когда норки благополучно прибыли в лес, Мега счел возможным допустить на совет лабораторных новичков, М-Первого и М-Второго. И они уже высказали свое мнение: если массам нравятся окрестности в целом, хотя они еще плохо здесь ориентируются, постоянный лагерь явился бы тем самым стабилизирующим элементом, который позволил бы каждой норке как можно быстрее освоиться с незнакомым местом и адаптироваться к изменившимся условиям.
– Норкам необходимо такое же ощущение безопасности, какое они испытывали в клетках, но только без клеток. Следовательно, необходимо подобрать такой альтернативный вариант, который устроил бы всех. Норки должны гордиться своим новым жилищем. Только тогда они будут счастливы назвать лес своим домом, – заявили Первый и Второй в самом начале дискуссии, когда ничто еще не предвещало грядущих осложнений.
Выбирать можно было только из двух возможных вариантов. Первый вариант, или «База номер один», как по-военному называл это место Макси, представлял собой глубокую выемку у подножия водораздельных холмов чуть в сторону от того места, где норки вошли в лес. Крутые обрывистые стены и ровное дно ямы заставляли предположить, что когда-то давно ее вырубили в земле люди. С другой стороны, заброшенность выработки указывала, что люди давно здесь не появлялись и вряд ли появятся в ближайшее время. Именно это место особенно приглянулось Макси, и он настаивал, что лучше Первой базы им все равно не найти.
– Как вы не понимаете, это же господствующая высота,– объяснял он.– Увидеть нас здесь практиче– ски невозможно, зато мы сможем держать под наблюдением всю прилегающую территорию. Нужно быть готовым к любым неожиданностям; таково мое мнение, и я буду на нем настаивать.
«Справедливо», – подумал Мега, внимательно следя за Макси, который поскакал вверх по склону, наглядно демонстрируя, насколько легко будет стае в случае опасности подняться на гребень и исчезнуть. Своим предложением Макси, несомненно, заработал очко, если не два.
– Если установить здесь наши посты, – прокричал сверху Макси, ясно видимый на фоне неба, – то мы сможем держать под наблюдением всю местность, включая и самое опасное для нас направление – на ферму, откуда мы пришли.
Мега легко взбежал на гребень. Обзор действительно был великолепным, однако Мега всерьез задумывался, насколько им вообще стоит опасаться людей. Прежде чем руководство собралось на совещание, Мата поделилась с ним своим личным мнением.
– Я нутром чувствую, – заявила она, – что если не было погони по горячим следам, то ее и не будет. Допустим, нас тут случайно обнаружат – ну и что? Даже наш бывший угнетатель после всего, что случилось, вряд ли захочет нашего возвращения. Другие люди наверняка предоставят нас самим себе. Единственным исключением может оказаться тот, на чьей территории мы поселились, однако он, скорее всего, не интересуется, кто и как тут живет. До сих пор все подтверждало слова Горчицы о том, как здесь безлюдно, и я уверена, Мега, люди не станут на нас охотиться.
– Знаешь, Мата, там, на ферме, я не только выдержал взгляд освободителя, но и заставил его отвести глаза, – поделился он своей тайной.
– Я тоже переглядела человека, – ответила Мата и заговорщически улыбнулась ему.
– Значит, мы поступаем правильно, когда не боимся их? – уточнил Мега. – И можем рассчитывать, что люди будут бояться нас?
– Да,– кивнула Мата.– Я думаю, что да. Даже если они обнаружат нас здесь, они, скорее всего, предпочтут не обращать на нас внимания.
В конце концов Мега согласился с ней и начал думать так же. Именно поэтому он считал возможным выбрать то, что им больше нравится, а именно Плато, или «Базу номер два», как лишенный воображения Макси назвал небольшую площадку между лесом и рекой. Относительно ровный и почти горизонтальный участок склона заканчивался обрывом. Река образовывала здесь глубокую запруду, прежде чем влиться в довольно узкую горловину. Правда, по противоположному берегу проходило шоссе, но Плато было надежно закрыто высокой отвесной скалой.
Мега точно знал, что именно здесь хотела бы поселиться стая. Все дело было в реке. По пути сюда, на Большом болоте, как Первый и Второй, вызвавшиеся составить официальную историю освобождения, окрестили торфяную пустошь, норкам пришлось преодолеть несколько ручьев, и каждый раз вынужденное купание заметно прибавляло им бодрости. Норки явно наслаждались возможностью прыгнуть с берега в воду, поднять тучу брызг или даже окунуться с головой, чтобы потом выбраться на берег, отряхивая с лоснящегося меха сверкающие капли. Здесь у них под боком оказались уже не какие-то там ручьи, а целая река, да и запруда была словно специально создана для купания – настолько она была широка и глубока. Даже Мега не сумел отказать себе в удовольствии и барахтался в ледяной воде вместе со всеми.
Но сейчас пятеро руководителей стояли на обрыве, глядя вниз, в темные глубины вод, и Макси, горячась, перечислял многочисленные недостатки этого места:
– Устраивать колонию так близко от шоссе, пусть оно даже на противоположном берегу, означает самим напрашиваться на неприятности. Кроме того, Плато расположено довольно низко по склону; следовательно, мы рискуем подвергнуться неожиданной атаке сверху, и нам даже некуда будет скрыться.
– Напротив, это место довольно хорошо защищено! – вмешался Психо. – Да, шоссе действительно близко, но нас закрывает скала, и хотя мы мало что видим, но и сами остаемся практически невидимы.
Макси, возмущенный тем, что Психо подвергает сомнению его компетентность в вопросах безопасности, немедленно вскипел. Психо не заметил тревожных признаков и чуть было не зашел слишком далеко.
– Можно подумать, ты боишься людей! – бросил он надменно.
Мега вынужден был вмешаться, чтобы спасти мастера-импровизатора от немедленного увечья.
Макси немедленно воспроизвел свои старые аргументы.
– Первая база гораздо больше, мой Вождь, – сказал он. – Правда, после сарая и Плато может показаться просторным, однако его реальные размеры недостаточны. Взгляни на эти крутые откосы – здесь совершенно некуда расширяться, и я предвижу большие сложности, когда появится новое поколение норок. Нет, будущее, несомненно, за «Базой номер один».
Но Вторая база обладала таким преимуществом, против которого даже Макси не сумел ничего возразить. Огромный ясень, который когда-то рос на самом краю Плато, обрушился в воду и застрял, все еще цепляясь корнями за берег. Теперь его ствол представлял собой удобную горку, по которой можно было скатываться прямо в воду. Многие норки с удовольствием проделывали это по нескольку раз. С точки зрения игр и развлечений упавшее дерево было настоящей находкой.
– Первая база – голая и сухая, Мега. Даже Макси не может гарантировать, что массы не восстанут, если мы попытаемся заставить их жить там, – настаивал Психо.– И бесполезно было бы втолковывать им, что там безопаснее, даже если бы это было действительно так. Я уверен, они проголосуют ногами именно за тот вариант, который им больше по душе, и будут проводить здесь больше времени, чем там.
И все же стоило немалых усилий преодолеть последнюю попытку Макси настоять на компромиссном реше-
нии: стая-де должна обосноваться на Первой базе и переехать на Плато позднее.
– Мы не можем постоянно думать о безопасности, – объяснял Мега. – Стая пришла в лес для того, чтобы жить на свободе, наслаждаться ею, а ты предлагаешь норкам жить в постоянном страхе.
– Надеюсь, Вождь, это не означает, что я должен пренебречь своими обязанностями? – мрачно ответствовал Макси. – Лично мне кажется вполне разумным за свободу платить бдительностью и еще раз бдительностью.
– Твоя бдительность – это бесконечные разговоры о неприятностях, и они на кого угодно страх наведут! – нетерпеливо бросил Мега. – Что будет с нашей свободой, если мы будем постоянно оберегать себя от опасностей, которые, может, вовсе нам не угрожают?
– Ну хорошо, – сдался наконец Макси. – Только потом не говори, будто я тебя не предупреждал.
– Не переживай, – ответил ему Мега, неожиданно почувствовав страшную усталость. Макси продолжал разочаровывать его, хотя он уже решил, что в изменившихся условиях он обязан быть к своим соратникам снисходительнее. – Как бы там ни было, – прибавил он, стараясь подбодрить своего военного советника, – это не означает, что ты можешь больше не заниматься своей любимой работой.
Вожаки вернулись на Большую поляну и застали норок любующимися кучей трупов, в которую был воткнут их полосатый талисман. Мега легко вскочил на Пень и встал на задние лапы.
– Мы переезжаем на Плато, – объявил он под радостные крики собравшихся. – Но есть проблема. Кто хочет мне помочь?
– Мы все, все хотим!
– Вот и отлично. – Мега свирепо улыбнулся в усы. – Дело в том, что здесь, в лесу, обитает немало существ, которые считают, будто это их дом, а не наш. Должны ли мы объяснить им их ошибку?
– Конечно! Давай покажем им, кто в лесу хозяин! – дружно завопили норки.
– А теперь внимательно послушайте, что вам скажет Макси…
Макси просиял, когда Мега поручил ему возглавить атаку на Плато. Он рассчитывал повторить вчерашнюю резню, но его надеждам не суждено было сбыться. Многие норки были слишком возбуждены, чтобы подчиняться дисциплине, которой он требовал. В результате движение стаи сопровождалось таким громким треском, шорохом и оживленным стрекотанием, что военачальник только морщился и в отчаянии зажимал уши.
– Ничего не выйдет, мой Вождь, – пожаловался он Меге. – Можно подумать, они напрочь забыли все, чему я их учил.
– Сейчас с этим все равно ничего не поделаешь, – раздраженно откликнулся Мега, снова теряя терпение. – В конце концов, ты имеешь дело не с автоматами.
Производимый стаей шум нарушил сонную тишину ночи, поэтому не было ничего удивительного в том, что, когда на рассвете авангард норок выскочил на Плато, оно оказалось покинуто.
– Это вы виноваты! Надо было исполнять приказания! – в ярости вопил Макси, но его никто не слушал.
Позабыв о первоначальном разочаровании, норки рассыпались по площадке, с энтузиазмом исследуя покинутые норы, все еще хранящие сладкий запах кроликов. Разумеется, если бы они подкрались к Плато неслышно и, захватив врасплох его лопоухих обитателей, заодно бы и позавтракали, было бы еще лучше, однако кролики оставили после себя такие замечательные, словно на заказ выкопанные обиталища, что норки пришли в настоящий восторг и даже позабыли о еде.
– Они были здесь совсем недавно! – крикнул Меге кто-то из самцов. – Подстилочки еще теплые!
– Значит, нам не потребуется отопление, – пошутил Мега, и все зашлись от смеха. – Ну а теперь – кто первым съедет в воду?
Норки наперегонки устремились к поваленному ясеню, и темная вода запруды забурлила и закипела, когда
они стали друг за дружкой прыгать туда с веток. Вскоре на обрыве остался только Макси, неподвижный, словно вырезанный из дерева. Мега, который только что вынырнул из глубины в окружении стайки веселых пузырьков, крикнул ему:
– Эй, все еще хочешь на Первую базу? Макси свирепо оскалился.
– Оставь его,– посоветовала Мата.– Ты все равно не заставишь его радоваться жизни вместе со всеми.
С этими словами она ударила лапкой по поверхности воды, и взлетевшие веером брызги попали прямо в морду Меге.
– Ну, ты!..– рассмеялся Мега, бросаясь в погоню.
Глава 37. ЛАСКИ КОНЧИЛИСЬ
– Нам безразлично, что об этом говорят. Самое главное: они – не мы! – с вызовом пропищала ласка. – И не горностаи, – добавила она под одобрительные кивки сородичей. – Мы хотели бы также подчеркнуть, что их появление в лесу является для нас еще большей неожиданностью, чем для всех остальных.
Борис взял на себя инициативу возобновить заседания Общества Памяти Полевой Мыши исключительно для того, чтобы выяснить, кто такие эти страшные пришельцы, и за это Филин был весьма ему благодарен. Сразу после бойни на Большой поляне он почувствовал настоятельную необходимость обсудить происшедшее со своими собратьями-хищниками, а не с бесполезными кроликами. Именно барсук решил, что Общество должно для начала подвергнуть допросу ласок и горностаев. На них первых пало подозрение, как на единственных обитателей леса, кто мог иметь какое-то отношение к непрошеным гостям. Впрочем, это племя мелких лесных хищников в любом случае было самым удобным козлом отпущения: ласок и горностаев одинаково недолюбливали в лесу и за их любезные, приторно-вкрадчивые
манеры, и за мерзкую привычку высасывать птичьи яйца в отсутствие хозяев.
– Но они похожи на вас и на горностаев, – возразил Филин, обвиняюще глядя на узкие, остроконечные рыльца, бегающие глазки и встопорщенные усы.
– Для невежды и ворона на грача похожа, – отбрила его ласка. – Но ведь мы не считаем вороной, например, Раку? Может быть, вы просто тупые? – насмешливо закончила она.
Филин и Борис сделали все, чтобы не дать воли гневу. Обоим было нелегко держать себя в лапах, общаясь с этими хитрыми злыднями.
– Или слепые вдобавок? – пропищала ласка, и кровяное давление Бориса разом подскочило еще на пару делений. – Разве вы не видите, что они совсем другой масти?
Горностаи, которые только что перелиняли и щеголяли в новеньких летних шубках, дружно закивали.
– Неужели вы настолько ненаблюдательны, что не видите, насколько они крупнее? – презрительно добавила ласка, и Борис свирепо затряс своей полосатой головой. Вольно или невольно, ласка задела его за живое: зрение у барсука было скверное, так что он вряд ли представлял, как выглядят захватчики, и единственное, что он мог сказать по поводу их особых примет, это как от них воняет. Филин, который видел агрессоров более или менее ясно, поддержал предложение барсука допросить мелких хищников в надежде вытащить из них хоть какие-то полезные сведения.
– Кто же они в таком случае? – сурово спросил он.
Ласка быстро-быстро заморгала.
– Мы подозреваем, что это наши дальние и печально известные родственники, которые обычно живут довольно далеко отсюда, – неуверенно призналась она. – Но до нас дошли слухи, будто живущие в этих краях люди содержат их в клетках, как цыплят.
– Тебе не приходилось слышать ничего такого? – спросил Филин у Фредди, признанного специалиста по куриному вопросу.
– Нет. – Фредди покачал головой. – А где это?
– Ты, наверное, такой же глупый, как и твои друзья, – оскалилась ласка. – Разве я не сказала, что это был только слух? Мы не стали расследовать его, потому что нас это не интересовало.
Последовало долгое молчание.
–. Если ты, мерзкая тварь, немедленно не расскажешь нам все, что знаешь, я лично переломаю тебе все кости! – неожиданно взвился Борис. – Одну за другой, так и знай!
Ласка сразу утратила всю свою наглость.
– Постарайся не понять нас превратно, – проговорила она, почти не двигая губами, – но мы признаем: это наши дальние родственники, члены огромного семейства Mustelidae. Впрочем, на этом всякое сходство между нами заканчивается.
– Как они называются?
– Норки.
– Норки?
– Да, мерзкие, злобные, свирепые сукины дети.
– Еще более мерзкие, чем вы?
– Намного.
– Более свирепые?
– Намного.
– Более агрессивные?
– Гораздо.
– Есть у них какие-нибудь достоинства?
– Никаких. Это законченные негодяи.
Борис почесал в затылке, подняв тучу пыли. Он никак не мог придумать, что бы еще спросить, и потому повернулся к Филину.
– Расскажи нам, что ты видел, – попросил он.
Филин спал, когда неизвестные существа ворвались на Большую поляну. Он проснулся от криков и был так удивлен, что едва не свалился со своего сука вниз. Инстинктивно он взлетел, хотя разум, включившийся мгновением позже, и подсказывал ему, что и на своем председательском месте наверху он был бы в безопас-
ности. Тем не менее Филин остался в воздухе. Описывая надполяной круги, он с профессиональным интересом наблюдал, как пришельцы ловят мечущихся в панике Сопричастных Попечителей.
– Я никогда не видел, чтобы звери так себя вели,– объяснил он.– Они, несомненно, представляют из себя одну стаю, однако на поляне каждый из них действовал вполне самостоятельно и с большим успехом. В результате под Дубом начался настоящий хаос. Если воспользоваться выражением Фредди, то Сопричастные Попечители метались, словно обезглавленные цыплята.
Лис облизнулся.
– И что в них было такого особенного?
Это был не простой вопрос. Прежде чем ответить, Филин хорошенько подумал, подбирая слова.
– Ну, – не спеша начал он, – во-первых, я сразу понял: передо мной настоящие, свирепые хищники. Они очень быстро движутся, они предельно сосредоточены на своей жертве да и зубами своими пользуются весьма умело. Но больше всего меня поразило, гм-м… рвение, с которым они расправлялись с добычей. Всем нам случалось убивать, но эти так называемые норки действуют с особой, бескомпромиссной, какой-то дикой жестокостью. Свирепо, если можно так выразиться…
Филин порылся в памяти, но так и не нашел подходящего слова.
– Они почти не мешкали и не колебались… Никакой игры я, во всяком случае, не заметил. Одним прыжком на горло, разорвать артерию – и дальше…
Ловя на себе ничего не выражающие взгляды слушателей, Филин подумал, что он сам еще не осмыслил увиденное до конца.
– Мое описание вполне приложимо к любому нормальному хищнику и ничего особенного в нем нет, – признал он. – Но это еще не все. Больше всего меня озадачили дальнейшие действия этих так называемых норок. Они продолжают убивать, но я не знаю почему. Насколько я понял, им больше всего нравится размозжить жертве череп, чтобы высосать
мозги. Разумеется, некоторые другие части они тоже едят, но в большинстве случаев они оставляют трупы почти нетронутыми. Можно подумать, убийство интересует норок гораздо больше, чем возможность насытиться.
– Совершенно справедливо! – гордо вставила ласка.
– Что ты имеешь в виду? – подозрительно переспросил Борис, и ласка сразу поскучнела.
– Ничего особенного,– пробормотала она.– Это либо понимаешь, либо нет. Единственное, что я могу сказать по этому поводу, это то, что так же поступаем мы, ласки и горностаи. Именно поэтому мы должны уйти.
– Вы не должны! – воскликнул потрясенный Филин.– Вы не можете!..
– Вот увидишь, – пообещала ласка.
– Но ты же сама сказала, что норки – ваши дальние родственники. Вы что, не разговаривали с ними?
– Никакого разговора все равно не получится, – мрачно откликнулась ласка. – Насколько нам известно, троих наших уже нет в живых, и это только те, о ком мы знаем наверняка. И поскольку мы естественные соперники норок в борьбе за пищевые ресурсы, именно за нас они возьмутся в первую очередь.
Признание ласки потрясло Филина. Значит, понял он, от неожиданно свалившегося на лес агрессора страдают не только Сопричастные кролики и прочие травоядные, но и хищники.
– Ты хочешь сказать, вы добровольно отдаете норкам принадлежащую вам территорию, не говоря уже о месте в лесной иерархии, и все это – без драки? – переспросил он.
– Именно так, – ответила ласка, не колеблясь ни секунды.
– Но норки, в конце концов, такие же хищники, как и мы, – не сдавался Филин.
– Такие же, как мы, вот как? – невесело усмехнулась ласка. – Ты скоро сам увидишь, как все здесь изменится. И если вы не такие глупые, какими кажетесь,
вы все последуете нашему примеру и уберетесь из этого леса, пока не поздно.
Ласки и горностаи, мягко говоря, не пользовались популярностью, и многие обитатели леса были бы рады их уходу вне зависимости от причины. Однако по взгляду, брошенному на него Ракой, Филин понял, что мудрая грачиха думает так же, как и он: пусть ласки и горностаи хитры и изворотливы, пусть у них премерзкие повадки, но никто никогда не считал их трусами. Должно быть, положение на самом деле очень серьезное, если даже им не хватило храбрости остаться.
– Нужно обсудить это,– сказал Филин, обращаясь к остальным, когда последний представитель семейства Mustelidae, даже не обернувшись, исчез между деревьями.
– Не можем же мы просто смотреть, как они хозяйничают в нашем лесу! – воскликнул Филин.
– А они действительно так плохи? – лаконично поинтересовался Фредди. – Что до меня, то я никогда не верил ни одному слову, сказанному лаской или горностаем. Какая нам разница: норки или не норки? Мы-то с ними поладим, будь спок. Кстати, ты не задумывался о том, что в лесу есть живые существа, которым появление этих агрессивных убийц приносит только пользу?
– Кого ты имеешь в виду? – подозрительно осведомился Филин.
– Только падалыциков, таких, например, как вороны, и прочих жучков и червячков, которые питаются мертвечиной. Разве они жалуются? – спросил Фредди, с самым невинным видом глядя вверх. – А как обрадуются синие мухи! При таком количестве гниющих останков им будет куда откладывать яички – тысячи, сотни тысяч яичек.
– Ты намекаешь, что раз у некоторых видов имеются свои собственные причины жаловаться на жизнь, значит, на остальных им наплевать? – едко осведомился Филин.
– Ты, Фил, не хуже меня знаешь, что именно так устроен лес, – парировал Фредди и улыбнулся. – В цепочке обязательно находится кто-то, кто кормится на несчастье других.
Филин нахмурился. Дедушка Длинноух как-то говорил ему, будто все они являются частью одного целого, но тогда у него сложилось впечатление, что это, скорее, хорошо, чем плохо.
– Я знаю одно такое существо, которое кормится гораздо лучше других, – неожиданно подала голос Рака, уставившись на Лиса круглым черным глазом.
В ответ Фредди только насмешливо приподнял верхнюю губу.
– Фредди прав, – поспешил на помощь лису Борис. – Твоя беда, Филли, состоит в том, что ты еще не совсем очухался после своего общения с трепачами-вегетарианцами. Наш лес – свободный лес, в котором разные живые существа живут каждый по своим собственным правилам. Кто осмелится критиковать их за это?
– С тобой-то, по крайней мере, все будет в порядке,– сердито возразил Филин.– Ты достаточно крупный зверь, чтобы позаботиться о себе. А как насчет тех, кто не в состоянии этого сделать?
– Не могут – значит, не могут, – небрежно ответил барсук. – Так устроен мир, Филли.
– И как им быть? – уточнил Филин.
– Приспосабливаться, Филли. Адаптироваться к новым условиям.
– Как поступают самые умные из нас, – снова вставила Рака, косясь на лиса.
– Может быть, Рака, – отозвался Фредди, загадочно улыбаясь. – Может быть…
Примерно то же самое Филин услышал, как только вернулся в гнездо.
– Ты что, забыл, что нам нужно насиживать яйцо? – сердито проскрежетала Юла, увидев его на пороге дупла. – Пора бы поумнеть и заняться собственной жизнью вместо того, чтобы пытаться жить чужой!
– Но ведь именно об этом и говорил Дедушка Длинноух! – в отчаянии вскричал Филин. —' Это я и пытаюсь все время вам втолковать: жизнь каждого зависит от жизни других постольку, поскольку мы все одинаково участвуем в жизни леса! Неужели ты не в состоянии этого увидеть?!
– Зато я в состоянии увидеть, что ты пытаешься быть большим кроликом, чем сами кролики! – завопила в ответ Юла. – Чего я не вижу, так это моего ужина, а я в нем крайне нуждаюсь! Мне нужна еда, а не этот бесконечный треп!
– Ласки и горностаи ушли, – сказал он, предвкушая, как эта новость потрясет ее, но Юле все было как с гуся вода. Вернее – с гусыни.
– Вот и хорошо, – отрезала она. – Мне, во всяком случае, всегда было глубоко на них плевать. Жаль, твои возлюбленные кролики не последовали их примеру. А теперь ответь мне наконец: где еда?
Филин послушно вылетел из дупла и отправился на охоту. Что бы он ни думал о своей супруге, мысль об отцовстве и о крошечном своем подобии, которое развивалось внутри яйца, была ему приятна.
Пролетая над Плато, он заметил, что там, несмотря на поздний час, царит оживление. Собственно говоря, с тех пор как в лес прибыли захватчики, оно здесь почти никогда не стихало. Было очевидно, что с тишиной и покоем, которыми еще недавно наслаждались хищники и нехищники, покончено. Чувствительным ушам Филина поднятый норками шум казался оглушительным, и этот звук можно было расслышать даже издалека.
«Интересно, – подумал он, – что сказал бы ДД по поводу предсказанной „большой беды" теперь, когда она наконец пришла?»
– Чтобы понять все значение происшедшей в лесу катастрофы, ему самому необходимо было поговорить с Лопухом. Разумеется, Большая Задница ни при каких условиях не мог считаться полноценной заменой Дедушке Длинноуху, но что-то он наверняка знал, и это могло оказаться не совсем бесполезным.
«Если, конечно, он все еще с нами и если я сумею его разыскать», – подумал Филин. С тех пор как в лесу появились норки, свободно разгуливающие по подлеску кролики встречались не чаще, чем зубы у сороки.
