Текст книги "Детектив перед сном"

Автор книги: Петтер Аддамс

Соавторы: Эллиот Уэст,Эльсе Фишер,Михаэль Гюстен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Постскриптум

Сочинитель прочитанного вами романа отправился дней десять назад выпить кружку-другую пива, но домой не возвратился. В соответствующих кругах предполагают самое скверное, поскольку даже всемирный розыск не дал никаких результатов, хотя не была пропущена ни одна стекляшка, ни один гадюшник. А между тем пропавший не раз лично высказывался в том смысле, что желает создать еще одну главу к своей книге. Вследствие этого нижеподписавшемуся была поручена столь же благородная, сколь и трудная задача розыска возможно имевших место рукописи или набросков.

Усилия нижеподписавшегося не пропали даром. Кое-что обнаружено. Оно разрознено, трудно читаемо, но не оставляет сомнения в том, что относится к искомой дополнительной главе. Так, например, в кабинете сочинителя под передней правой ножкой письменного стола найдена многократно сложенная бумажка, мелко исписанная, которая была помещена туда, дабы предотвратить качание. То, что в данном случае речь идет о разыскиваемой главе, установил скрупулезный анализ нижеподписавшегося: а) имя Афродита встречается многократно, б) описанные события в романе не описаны, в) упоминается полет героини самолетом. К сожалению, не удается с достоверной точностью установить все места происходящего действия. Встречающееся, например, упоминание о бобах позволяет думать, что речь идет о городке, где проживает месье Багарре, упомянутый в романе.

Цитирую:

– Мне становится дурно, когда я думаю, что тебе пришлось пережить, – бормотал месье Багарре. Афродита не реагировала. Она стояла над грядкой бобов и размышляла о том, какого черта в Голландии они созревают раньше, чем здесь. – А оберинспектор? Сначала ведет себя преотвратительно, а потом провожает на вокзал. Хотя он же должен был как-то выразить признательность.

– Чепуха, папá. Главное, ему нужно было быстрее избавиться от меня. В общем, роль ему досталась не ахти. Представляешь, какой разразился бы скандал, если бы я обратилась в газеты. Поэтому Баллер ни на минуту не упускал меня из виду.

– М-да, прошлое этих дам и господ не блещет.

– Мне сразу было ясно, что дело постараются замять. Но ничего, у меня есть фотокопии.

– Ты же не хочешь…

– Вот именно хочу. По таким, как граф делла Скала и князь Червенков, тюрьма плачет. А раз в Кельне об этом не заботятся, то я позабочусь.

– Ты с ума сошла. Баллер добьется, чтобы тебя привлекли за, как это называется, за вторжение в чужую квартиру.

– Чепуха. Тогда я…

Далее текст прерывается. Дальнейшие следы главы были обнаружены в левом шлепанце пропавшего. Бумага, служившая в качестве стельки, изрядно поистерлась. Цитирую:

«Таким об… Аф… узн… что барон… унд… Беллерзин приговорена к пожизненному заключ… а закры… проц… в Кельне… в тот же… нелеп…, случ… привел к гиб… осмелевшего Трясунка… временно прекратив… ю… деятельность… истократич… банда… меж… мае… таба… стар… ос… лы».

Конец цитаты. Для полноты картины приведу еще две наиболее яркие цитаты, найденные в различных местах и относящиеся к этой же, несомненно, главе. Так, например, запись на манжете поношенной рубашки гласит:

«Б. думал столь напряженно, что на его лысине загорелись огни св. Эльфа».

Не исключено, что под Б. подразумевается Баллер. Против этого говорит, однако, тот факт, что огни св. Эльфа загораются преимущественно перед грозой. Цитирую запись, найденную на крышке домашней пивной кружки пропавшего:

«Да вы что, инспектор! Не знаете, как устроена женщина от подбородка до колен?»

Исходя из этого наброска, можно предположить, что речь, видимо, идет об инспекторе Баллере. Однако против говорит то, что инспектор был женат и, следовательно, должен был знать, чем располагает женщина между указанными пунктами. Таким образом, ясно, что причастность найденных фрагментов к вышеизложенному роману требует дальнейшего тщательного расследования. Ибо существует мнение, что заметки могут относиться и к будущей книге, которую заинтересованный читатель сможет, разумеется, заполучить, если пропавший сочинитель вернется из своей затянувшейся прогулки за пивом, чего, однако, гарантировать нижеподписавшийся не может.

Д-р Шлумсик-Пуссельхен.

Эльсе Фишер
ТЕЛЕФОН МОЛЧИТ

Перевод с датского К. Николаевой и Е. Халшевниковой

1

Шел снег. Большие мягкие хлопья беззвучно падали с темного декабрьского неба, укутывая белой сверкающей пеленой окрестное леса, небольшие озера, холмы, болота. Кое-где виднелись крестьянские дворы, редкие замки и усадьбы и великое множество небольших и совсем маленьких домов, в которых доживали свой век любящие природу горожане.

Весь этот пейзаж немного напоминал цветную рождественскую открытку. И почтальон, поднимавшийся по тропинке к дому на опушке леса, еще больше усиливал это впечатление. Капюшон форменной шинели делал его похожим на самого Деда Мороза. Никто бы не упрекнул почтальона в том, что после долгого и утомительного рабочего дня он радовался при мысли, что этот маршрут последний. Будь он менее исполнительным, он бы мог просто пропустить этот дом из-за снегопада, но старик был ревностным служакой – и откуда же ему было знать, что доставка одного письма и двух вечерних газет для молодой художницы повлечет за собой такие «безделицы», как покушение, убийство и самоубийство. Нет, никто и ни в чем не смог бы упрекнуть старого почтальона. Он был лишь малым звеном в игре случайностей, необходимым, чтобы замкнуть цепь бессмысленных совпадений.

Впрочем, сам он не мог не подосадовать на утомительное путешествие к дому на опушке. Он считал, что молодые горожане поступают безнравственно, предаваясь покою деревенской жизни, не соблюдая полностью ее правил.

И не потому, что художница Лотта Эскильдсен относилась к худшим представителям общества. Старик признавал, что она работала не покладая рук пять дней в неделю. Зато почти каждый уик-энд она наполняла свой дом толпой шумной молодежи, а то и сама отправлялась в город и возвращалась домой утром в понедельник, усталая и измученная, после нескольких суток лихорадочного веселья в гостях.

Но девушка выглядела весьма недурно, стройная и длинноногая, как ее собственные рисунки, а если ее неправильному лицу и не хватало классической красоты, то об этом быстро забывалось, стоило с ней поговорить хотя бы несколько минут. Уж очень она была славная, веселая и хорошо улыбалась.

Почтальон плотнее запахнул ворот шинели. Начинался ветер и, взглянув на темное небо, старик не мог не порадоваться, что все-таки дошел до этого дома, несмотря на непогоду: уж конечно, прийти сюда еще раз удастся нескоро. Завтра все дороги здесь занесет, а если снегопад не прекратится, пройдет немало времени, пока машины не расчистят дорогу к лесу.

Окоченевшие пальцы вынули из черной сумки две газеты и письмо, опустили их в дверную щель для почты. Тонкий белый конверт с американскими марками в последний момент заупрямился и упал в снег. Однако его заботливо подняли и снова втолкнули в щель.

Художница Лотта Эскильдсен увидела в первый момент лишь светлый четырехугольник на коврике у двери. Одетая в элегантный дорожный костюм из твида, она спустилась по лестнице в холл, где объемистый чемодан уже ждал, когда его внесут в машину. Сводка погоды предвещала буран, и у Лотты не было ни малейшего желания оказаться отрезанной от всего мира в занесенном снегом доме.

Сегодня утром она отправила заказчикам последние работы и считала, что с чистой совестью может немного отдохнуть в городе. Переходя из комнаты в комнату, она наводила последний лоск перед отъездом, и ее голубые глаза блестели от предвкушения городских развлечений. Огонь в большом камине еще не погас, и она поставила перед ним экран. Несколько комнатных растений, не переносящих мороза, перекочевали с подоконника на стол.

– Я брожу под дождем, – напевала она, натягивая меховые сапоги на узкие лакированные туфельки.

Лотта рассеянно собрала вечерние газеты и положила их в чемодан сверху. Так же небрежно она сунула в карман костюма письмо, но конверт оказался слишком длинным. Ей пришлось вытащить его и рассмотреть более внимательно. Отдых или нет. Но письмо было из Америки, а это, как правило, означало чек или новый заказ. Лотта быстро вскрыла конверт. Письмо содержало краткое сообщение о том, что в течение пятницы ей позвонят по телефону для обсуждения некоторых новых заказов.

Сегодня – четверг. Поездка в город горела. Если заказ выгодный, досаду от сорвавшегося отпуска можно пережить. А когда сидишь и работаешь, погода не имеет никакого значения.

Лотта снова втащила чемодан наверх. Лучше побыстрее его распаковать и привести комнаты в жилой вид. Было только три часа, но сумерки уже начали сгущаться. Лотта зажгла свет. Чемодан был распакован, а платья – повешены на распялки. С газетой под мышкой Лотта спустилась вниз убрать в комнатах.

Дом был обставлен простой и удобной мебелью. Глубокие кресла и широкие диваны уютно группировались перед камином и большим окном, возле них стояли низкие столики: чтобы достать сигареты или пепельницу, стоило лишь протянуть руку.

В библиотеке, гостиной и кабинете пол устилали толстые светло-серые ковры, заглушавшие шаги. Это таило в себе некоторые неудобства: друзья часто неслышно прокрадывались через весь дом и с оглушительными криками радости неожиданно возникали уже за спиной.

Стены в библиотеке были закрыты книжными полками. На огромном письменном столе помещались пишущая машинка, телефон и блокнот для зарисовок. Если заказ делался по телефону, Лотта могла тут же набросать несколько эскизов. Но кроме блокнотов, ничто не напоминало о работе в этой части дома.

По другую сторону холла располагалась столовая. Она была слишком большой и обедали в ней редко. За ней шел большой спартански обставленный рабочий кабинет. Еще одна дверь вела из холла в просторную кухню, где за дубовым столом могли обедать восемь человек.

На первом этаже Лотта чувствовала себя прекрасно всегда: была ли одна или принимала тридцать человек гостей. Не то было на втором этаже: чтобы добраться по узкому коридору до собственной спальни, Лотте каждый вечер приходилось проходить мимо семи пустых и холодных комнат для гостей.

Когда она поднималась наверх из теплых комнат первого этажа, от одной мысли об этих холодных пустых спальнях у нее по спине пробегали мурашки. Зато в конце каждой недели Лотта брала реванш за свое одиночество и собирала полный дом гостей, воображая, как было бы прекрасно, если бы все комнаты были обитаемыми.

Мгновение Лотта колебалась. Неплохо бы позвонить друзьям и пригласить их сюда, чтобы сделать уик-энд более праздничным. Они бы привезли с собой лыжи и провели прекрасное спортивное воскресенье. И не страшно, если дом занесет снегом: в холодильнике всегда полно продуктов – хватит на всех гостей.

– Я брожу под дождем, – напевала она, проходя по комнатам, – я брожу…

Лотта остановилась у письменного стола и тяжело опустилась в кресло. Что-то беспокоило ее, но что, понять она не могла. Напрасно она приняла участие в этой глупой шутке с господином Петерсеном, владельцем усадьбы Розенбринк. Не доведенный до конца розыгрыш всегда оставляет ощущение какой-то неловкости. А здесь дело обстояло именно так.

Лотта осторожно дотронулась до шишки на затылке и попыталась воспроизвести в памяти вчерашний вечер. Последнее, что она помнила до того, как свалилась в темноте с винтовой лестницы в Розенбринке, был сильный толчок, но кто и зачем ее толкнул, понять она не могла. И когда через несколько минут она пришла в себя, нападавший уже исчез, очевидно, нимало не интересуясь ее судьбой. Когда сталкиваешься с человеком в темноте, твой естественный долг удостовериться, не покалечился ли он. Прислуга в Розенбринке знала ее как близкого друга дома, а гости были ее лучшими друзьями.

Лотта зажгла сигарету и уставилась на мятущиеся снежные хлопья. Внезапно она поняла, что избегала мыслей о вчерашнем происшествии потому, что оно каким-то образом было связано с ее близкими друзьями. Глубоко в подсознании гнездилась уверенность, что ее толкнул один из друзей. Там же пряталось неприятное ощущение, что на долю секунды до падения она…

Нет, она больше не хотела об этом думать. Ушиблась она не очень сильно. Возможно, несколько минут она была без сознания, но, когда очнулась, голова была ясной.

Чтобы отделаться от навязчивых мыслей, Лотта отправилась на кухню и приготовила себе чай с гренками. Она не стала завтракать в расчете на основательный обед в городе.

Лотта удобно уселась в кресле, развернула газету и протянула руку к чашке с чаем.

Если бы кто-нибудь заглянул в эту минуту в окно дома на опушке леса, он бы увидел весьма странную картину: нормальная, казалось бы, девушка внезапно превратилась в неподвижную восковую куклу. Он бы увидел руку, застывшую в воздухе с полной чашкой чая, в то время как секунды слагались в бесконечные минуты. Он бы увидел, как все краски сбежали с живого лица, а изумление на нем сменилось ужасом. Он бы увидел, как напряглись и заострились скулы, и повзрослело молодое доверчивое лицо.

Но никто не заглянул в окно. Лотта была одинока как никогда. Читая в газете об ужасной новости, она впервые так остро ощутила свое одиночество. Она слышала, как ветви стучатся в окна. Она чувствовала, что снегопад превратился в настоящую снежную бурю. Деревья в саду сгибались под порывами ветра, а обледеневшие сучья терлись друг о друга со зловещим скрежетом.

Лотта медленно перевернула газету и опустила ее на стол. Как завороженная она смотрела на чашку с чаем, которую все еще держала в руке.

Свет от лампы мягко освещал стол и лежащую на нем газету. Страшную газету, где черным по белому было напечатано, что Лотта разыскивается в связи с убийством господина Петерсена.

Точнее, на первой странице газеты сообщалось, что владелец поместья Петерсен застрелен в ночь на четверг. На месте убийства найден узкий золотой браслет со звеньями в форме дубовых листочков. Лиц, знакомых с этим браслетом, просят немедленно обратиться в полицию. Сообщение сопровождалось фотографиями поместья, кабинета Петерсена и браслета.

Лотта не отрываясь смотрела на фотографии, а затем перевела взгляд на свое тонкое запястье. Браслет был ее. В этом не было никакого сомнения. Более того, он украшал ее руку еще вчера вечером, когда она отправилась в Розенбринк.

Как нужно поступить, когда вдруг поймешь, что тебя разыскивают в связи с убийством? Если бы речь шла о других, Лотта, не задумываясь, ответила бы, что надо немедленно бежать в ближайший полицейский участок и все объяснить, но теперь, когда замешана была она сама, Лотта поняла, что принять мгновенное решение не так-то просто.

Разумеется, она обязана дать и даст полиции объяснение, но вся эта история такая простая и понятная друзьям, покажется посторонним странной.

Эта шутка с похищением началась совершенно невинно. Две недели тому назад у нее обедали друзья. Эрдель-терьер Ролло ходил колесом, чтобы понравиться гостям, и кто-то сказал, что он немного стоит как сторожевая собака. Петерсен, который тоже присутствовал на обеде, принялся расхваливать своих овчарок, провоцируя собеседников в своей отвратительной манере, при этом он заявил:

– Я сниму шляпу перед тем, кому удастся стащить у меня хотя бы зубную щетку.

Да, все началось именно так. Замечание прозвучало, как вызов, и они приняли этот вызов, чтобы посрамить надутого собачьего владельца. Едва он вышел за дверь, как друзья начали строить планы похищения зубной щетки, и как-то получилось, что, по общему мнению, Лотта была признана самым подходящим взломщиком, потому что собаки Петерсена, выдрессированные ее кузиной Фрэнсис, всегда были с Лоттой в самых дружеских отношениях.

Все казалось очень простым. Ей следовало лишь послать отказ от званого обеда. Вечером она проникнет в дом через дверь в башне, которую ей кто-нибудь оставит открытой, и на месте зубной щетки оставит записку со словами: «Шляпу долой перед хозяйкой Ролло!»

Но все вышло отвратительно. Когда она, благополучно миновав собак, вошла в башню, свет погас, и ее столкнули с лестницы. И самое ужасное, что, видимо, в это же время был убит Петерсен.

Чем больше она думала о случившемся, тем непонятнее оно ей казалось. Произошло убийство, и ее браслет, найденный на месте преступления, свидетельствовал о том, что убийца хотел сделать из нее козла отпущения. Однако о визите Лотты в усадьбу в тот вечер знали только пять человек, и все пятеро были ее лучшими друзьями.

Во-первых, рыжеволосый Петер, некрасивый и милый, – ее антрепренер вот уже три года. Он хорошо зарабатывал на ее известных чуть ли не во всем мире иллюстрациях – слишком хорошо, чтобы желать ей зла. Но что она о нем знала? Он приходил и уходил, говорил о делах, был душой общества и знал все последние светские сплетни, но кроме этого из него нельзя было вытащить ни единого слова. Кто были его родители? Чем он занимался в прошлом? Она слышала, что детство он провел на плантациях в Сиаме, но сам он об этом никогда не рассказывал.

В свое время Лотта встретилась с ним у Ютты и Енса, единственной супружеской пары, замешанной в это странное дело. Ютту она знала как свои пять пальцев. Они были неразлучны с первого класса школы до того дня, когда надели студенческие фуражки. Ютта вышла замуж за Енса. Оба были талантливыми инженерами-химиками и работали на известном заводе медицинских препаратов, строя далеко идущие планы – когда-нибудь заполучить свой собственный.

Лотта встала и подошла к окну. Черные стекла окон неожиданно сделали ее комнату пустой и холодной. Темнота сгустилась. Только слабый отблеск света из комнаты смягчал снежное буйство за окнами. Лотта задернула тяжелые бархатные портьеры. Конечно, надо позвонить в полицию, но сначала ей бы хотелось послушать, что расскажут друзья о злополучном вечере в Розенбринке. Лучше всего позвонить Георгу. Он юрист и знает, как ей следует вести себя в полиции, чтобы об этом деле было поменьше разговоров. Он присутствовал на обоих злосчастных обедах и сможет подтвердить ее слова. Но из-за этой непогоды с ним можно говорить только по телефону, а кто знает, не подслушивают ли здесь на телефонных узлах?

Нет, уж лучше не обращать внимания на буран и идти к Бенту. Бент, лесничий, был ее ближайшим соседом. Правда, он немного сухарь, но Лотта была уверена в его доброжелательности. Не он ли и советовал с самого начала отказаться от этой авантюры? Или это был Георг? Во время яростных споров чей-то предостерегающий голос произнес несколько слов об опасности вторжения в чужой дом даже в шутку. Это все, что она могла вспомнить. Плохо, что она забыла, кто именно произнес эти слова.

С равным успехом это могли быть Ютта, Петер или Енс. Во всяком случае ей необходимо встретиться с кем-нибудь из них, и ближе всех живет Бент.

Скрепя сердце Лотта оставила теплые светлые комнаты и позвала Ролло. Сняв туфли, она надела толстые шерстяные носки и лыжные ботинки. Сначала она решила идти к Бенту на лыжах, однако, поколебавшись, отказалась от этой мысли: было темно, к тому же она не очень хорошо знала дорогу. Накинув пальто, Лотта открыла дверь в кипящую снежную белизну.

По старой привычке Лотта засунула руки в карманы и теперь уж окончательно потеряла самообладание. Едва прикоснувшись к маленькому холодному предмету, она поняла, что это револьвер. Чтобы в этом убедиться, даже не надо было вынимать его из кармана. Она поняла это так же отчетливо, как и то, что преступник рассчитывал, что в убийстве обвинят ее. Это убийца столкнул ее с лестницы, это убийца положил ее браслет рядом с убитым. Это убийца опустил в ее карман револьвер.

Убийца предполагал, что ее найдут на месте преступления с этими неопровержимыми уликами. Это было тщательно продуманное убийство, и она невольно помогала преступнику, появившись в нужный для него момент. На мгновение Лотта застыла, не замечая бьющего в лицо света. Снова подступило неприятное ощущение: будто она знает того, кто столкнул ее с лестницы. Она отчаянно напрягла свой мозг, пытаясь понять, кто же это был. Конечно, друзья могли бы помочь ей, но как обратиться хотя бы к одному из них, когда каждый мог оказаться убийцей!

Лотта зябко поежилась и побежала назад к дому. Все свидетельствовало против нее, но именно поэтому и следовало немедленно обратиться в полицию. Пусть думают о ней что угодно. Рано или поздно ей удастся доказать свою невиновность. Но ее объяснения будут звучать убедительнее, если она свяжется с полицией немедленно.

Внезапно Лотта вспомнила об убийцах, которые совершали новое преступление из страха, что откроется первое. А что, если убийца боится, что она его все-таки узнала?

Лотту охватил ужас. Она позвала Ролло в дом и захлопнула дверь. Пальто было сброшено по пути к телефону. Мокрые сапоги оставили следы на светлом ковре.

Лотта кинулась к телефону, как к последнему прибежищу в этом мире хаоса. И, когда она подняла трубку, произошли два события. Старый телефонный столб в нескольких километрах от ее дома упал под натиском ветра, лишив связи с внешним миром всю округу, и вкрадчивый голос за ее спиной произнес:

– Вот как, милая Лотта потеряла свой золотой браслет?

Медленно, почти машинально, Лотта опустила трубку и обернулась.