Текст книги "Мы ничего им не должны! (СИ)"

Автор книги: Петр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 41 страниц)

Дверь полицейские уже успешно вынесли, и данный момент, видимо переворачивают все кругом в поисках девки, крушат и без того убогую обстановку временного пристанища "руссо туристо". Продержалась преграда ровно минуту, на большее Сашка и не рассчитывал. Они с Фигнером всегда вселившись на новое место первым делом укрепляли и приводили в порядок входную дверь, и над этой поработали, просто ногой ее не высадить, хоть с виду гнилушка-гнилушкой. Затраты времени и труда для двух человек с "руками" невеликие, все необходимое можно легко приобрести в лавках неподалеку, и как убедился Александр на собственном опыте – мероприятие вполне оправданное. Иначе элементарно могут застать врасплох и тогда даже старый добрый ТТ не поможет отбиться от нападавших.

Резко хлопают створки окна, да так сильно что бьется одно из стекол, там и раньше была трещина.

– Эй там на крыше, давай быстро сюда шлюха, а не то пожалеешь! Мы тебя…

Судя по предъявленому ультиматуму девице в случае неповиновения гарантирован групповой секс со всем личным составом префектуры, во все мыслимые отверстия в стиле мариза де Сада, и чего-то еще дополнительно. Александр так и не разобрал, что имели ввиду "француз" он еще тот, понимает с пятого на десятое. Плюс на дессерт – минет сторожевому полицейскому бобику, а они там такие затейники оказывается и собачку специально завели для дам? Одно только не понятно, не то господа полицейские служители безумно храбрые, не то непроходимо тупые, но судя по всему мысль, что девчонка на крыше скрывается от них не одна, никому из стражей порядка в голову не пришла. Возможно у них та же проблема, что и у российских провинциальных "фараонов", тех Александру удавалось застать в уездном городе N только в двух состояниях: пьян до бесчувствия или страдает с тяжелого похмелья. Сейчас кому-то одному, кто соизволит вылезти на свежий воздух будет очень больно и обидно до слез за эту непростительную в такой ситуации ошибку…

Первый пошел, вибрирует тонкий металлический лист кровли, предательски выдавая намерения противника, можно даже и не прислушиватся особо. В ту же секунду Сашка высовывается из-за своего прикрытия, сейчас будет как это говорят юридическим языком "членовредительство", или законники как по другому эти действия называют – не суть важно.

Мать… выстрелить он не успел, опоздал на какие-то доли секунды, хоть уже и прицелился и палец уже плавно начал давить на спуск, едва он тогда остановился. Произошло чудо, за мгновение до выстрела нелепо взмахнув руками, в одной из которых был зажат пистолет, "полицай" заскользил по наклонному скату кровли в сторону улицы. Все это произошло очень быстро, раз – он в прицеле, два – уже на самом краю крыши ручонками машет, три – исчез из поля зрения и навсегда. Только полы расстегнутого черного сюртука и мелькнули напоследок, только крылья огромного ворона.

– Шы-ы-ы-ы-р… А-а-а-а!!! – только и было, металл проскрежетал по льду и крик отчаянья, а затем последовало глухое "плюх", звук такой, словно наполненый водой презерватив лопнул, только сильнее но одновременно ниже тоном. Кто же в детские годы с такой игрушкой не баловался среди городских мальчишек?

Подвели стража порядка щегольские сапожки с декоративными шпорами "звон малиновый" и закосом под офицерские. На крыше же был под ногами тонкий слой льда снизу, замаскированный снегом – идеальная "катушка". Ничто не спасает, даже дополнительная подбивка гвоздями подошв не помогла, любая кожаная обувь скользит по такой поверхности изумительно. Одним комиссаром Мегре в парижской полиции в эту ночь стало меньше, если оценивать по "одежке" – на крышу вылез и потом колобком с нее скатился вниз совсем не рядовой страж порядка, у тех прикид проще, да и лица не столь холеные и важные. Что уж погнало вперед на ратный подвиг полицейское "их благородие" или даже "их превосходительство" осталось загадкой, может решил господин комиссар подать пример оробевшим подчиненным, а может и девка сильно приглянулась и захотелось ее первому изнасиловать, так сказать – взять по праву победителя на "законных основаниях". Досматривать до конца чем закончится эта комедия не было смысла, холодные камни мостовой убьют "летуна" не хуже пули, и Сашка юркнул обратно за толстую кирпичную, пожалует кто еще – "велкам", ему патрона для хорошего человека не жалко. Только и успел он краем глаза заметить усатую физиономию – белее снега в окне мансарды, затем раздались крики, местный эквивалент "русского мата", как без него родимого при таком ЧП? И через несколько минут все стихло окончательно, мансарда опустела. Повторить героическое деяние комиссара или высокопоставленного полицейского чиновника, что его там разберет, желающих что-то не нашлось, все дружно убежали вниз "спасать" пострадавшего, хоть и понятно, что теперь поздно. Вернутся ли полицейские назад для второй попытки обследовать крышу или обойдется в этот раз? Вряд ли, им проще пройтись по квартирам дома и набрать "преступниц" там, чем лезть на крышу за одной ненормальной девкой с риском свернуть себе шею, тем более после такого эпического форс-мажора у начальника. Александра никто из них не заметил, и не удивительно, все внимание отвлек на себя отправившийся в короткий полет комиссар, а выстрела из ТТ так и не последовало.

Он сам был обут в туристические ботинки, у них подошва из какой-то специальной синтетики – совершенно не скользит, недаром по накладным американцы запросили за это снаряжение такую истинно "конскую" цену. В той жизни Сашка ни за что бы себе не купил подобную обновку, хоть насущная потребность и была – приходилось временами работать на антенно-мачтовых устройствах, где мало того что лед зимой под ногами, так еще и голый металл. Девчонка не скатилась, так она босиком, прямо из теплой постели эта "нимфа" к Александру прибежала. Да и вес у нее совсем не тот, что у взрослого мужика, а может с испуга она быстро проскочила опасное место, ведь холод очень способствует быстроте передвижения.

Выждав минут десять он все же рискнул вернутся "домой", осторожно подобрался к открытому окну мансарды, последние метры продвигался почти ползком, опасаясь засады и в постоянно готовности дать отпор и открыть огонь. Пусто… все ушли, никто не остался караулить беглянку. Александр подобрал второе одеяло, истоптанное сапогами незваных гостей и каким-то чудом уцелевшую после учиненного полицейскими всеобщего разгрома бутылку с вином, а затем отправился к брандмауэру, за этой стенкой толщиной в два кирпича кровля более-менее горизонтальная и похоже остаток ночи ему с девицей суждено провести там – на небольшом пятачке прямо под звездным рождественским небом Парижа. Акробатические прыжки сегодня отменяются и надо позаботится о "мамзельке", а то еще замерзнет, на улице не май месяц.

Возникла необходимость ему максимально "утеплить" свою ночную спутницу, двух одеял для этой цели не хватило, одно сразу пошло на подстилку, не сидеть же ей на снегу – застудит еще чего-нибудь себе, а второе оказалось куцым и малопригодным в качестве плаща. Пришлось Александру расстаться со своей суконной курткой, ему не так критично, после того баловства с машиной времени можно смело подвергать себя любым испытаниям, опасность заболеть полностью исключена, хоть в снегу спи – хуже для здоровья не будет. Плохо одно, у него поверх рубашки наплечная кобура для скрытого ношения пистолета одета… но не смотреть же спокойно, как девчонка страдает от холода, посинела ведь вся уже и зубами стучит, дробь отбивает как на барабане: "тра-та-та"… Раз он имел глупость "приручить" этого зверька, значит надо быть за нее в "ответе" хотя бы до утра, когда все наконец прояснится и небо и намерения потенциального противника. Пистолет ТТ мадемуазель уже видела и вряд ли поняла, что это за машинка и для чего она предназначена, а тут в сущности просто сумка необычной формы, на кобуру начала века 19-го, так называемую "чушку" совершенно не походит. Разве расспрашивать будет, это уже хуже… ладно, он что-нибудь придумает.

Зря он опасался, оправившись от шока и маленько отогревшись девица решила поговорить со своим спасителем. Не то слово, трещала она как сорока не давая возможности хоть что-то спросить или уточнить, может нервное потрясение свою роль сыграло, а может от природы попалась такая необычайно разговорчивая особа.

На Александра обрушился нет даже на поток, а скорее лавина разнообразной информации, жаль не все он понял, вот если бы она так не "частила"…

Девке от роду 18-ть лет, Александр немного ошибся с определением возраста, по его оценке получалось 16-17-ть, ну да ничего, почти угадал, плюс-минус один год – не критично. Она не то танцовщица не то балерина, у французов обе эти профессии обозначаются одним термином, поди разбери. Отсюда и столь редкая для женщин начала 19-го века атлетическая фигурка, попробуй-ка попрыгай весь день "легко и воздушно" на сцене с пудами целлюлита на теле. Вот только где она подвизается Сашка не понял, сперва даже возникло подозрение, уж в не том ли известном театре, в котором актрисы выступают в "костюме Евы", да и репертуар соответствующий – "античный". Фигнер рассказывал, что в Пале-Рояле есть такой специфический "очаг культуры", там вообще чего только нет, настоящая "Страна Чудес", найдется развлечение на любой, самый извращенный вкус. Но по здравому размышлению девица вряд ли выступает в стриптизе, это Александру она приглянулась, а по местным меркам – тощая девка красивой быть не может в принципе, пусть даже все остальное у нее "на высоте", как у этой молодой особы. Лицо кукольное и миловидное – почти детское, особенно когда испугана это хорошо заметно. Она брюнетка, волосы относительно длинные, впереди локоны завиты мелкие кудряшки по парижской моде, ей такая прическа идет и на болонку, как некоторые тетки совсем не похожа, ручки-ножки изящные – "точеные". Только вот статью и весом красотка подкачала, достаточно посмотреть на полотна художников того времени и сравнить с теми слоноподобными Венерами и Афродитами, что там изображены на картинах. Палаша, первая его женщина в этом мире – та да, ближе к общепринятому местному туземному идеалу красоты, да все равно чуток не дотягивает, а этой скорее всего приходится постоянно подсовывать вату под корсаж и сзади на ягодицы чего-то прикручивать для солидности. По всему выходит, что без одежды ей "балерунствовать" на сцене не судьба, не оценят должным образом. Здесь же как, если задница у бабы проходит в проем двери экипажа "во фронт", то народ уже не доволен и негодует – у "нормальной" мадам должно быть в "профиль", иначе говоря только боком обязана пролезать.

Еще кое-какие полезные и не очень сведения болтушка разгласила сразу же. Она "честная" – по меркам "передового" Парижа конечно, профессионально проституцией не занята и даже не планирует заниматься. Любовников имеет аж сразу три персоны, иначе бедной девушке в столице никак не прожить, не хватит даже на булавки – тяжелый труд танцовщицы антрепренеры оплачивает по самому минимуму. Опять для местных это "ничего", у некоторых молодых особ из мира искусства и по три десятка "спонсоров" иногда бывает. В театрально-балетной среде десять или пятнадцать "кавалеров" скорее даже норма, чем исключение. Один – Виктор, гвардейский офицер и гусар, фамилию так и не назвала, может и сама не знает. Второй – банкир не из олигархов, или просто патологический жмот, раз на квартиру приличную для своей содержанки не раскошелился, некто Арман Домерг. Третий – бедный студент из латинского квартала Андре-Жак Гарнерен. Но с "Андрюшей" у нее отношения исключительно по любви, так что его можно не считать. Остальные двое "супругов" обслуживаются исключительно за деньги, конкубинат своего рода, временный коммерческий брак. Каким образом мадемуазель организует "доступ к телу", по принципу ли живой очереди, или по заранее утвержденному графику, так и осталось загадкой, видимо как-то выкручивается. Кордебалет, со слов девушки, у них в роду занятие семейное, мать служит капельдинершей в Опере, или "ouvreuse" в том же театре где она подвизается, трудовая династия одним словом. Как правило, эту должность занимали женщины 40–60 лет, дочери которых нередко служили в том же театре "крысами" – les rats, так на театральном жаргоне именовались ученицы, выступавшие в кордебалете. Капельдинерши получали ежемесячное жалованье и щедрые чаевые от зрителей, поэтому весьма дорожили своей службой. Как второй родитель – отец относится к тому, что дочку кавалеры-любовники "делят на троих" словно бутылку водки, девица скромно умолчала. Видимо для femmes de spectacles et de theatres такая ситуация – явление обычное. Женщин из мира театра нельзя официально причислить к проституткам, так как они имеют жилье, платят налоги и внешне соблюдают правила пристойности, но это не мешает им быть на содержании у мужчин.

Пока Александр выслушивал все эти откровения внизу под ними разворачивалась грандиозная "битва". Полиция нравов, понеся существенные боевые потери и озлобившись, решила отыграться в полной мере на обитателях дома, который Сашка про себя окрестил "студенческим женским общежитием", слишком уж сходство разительное. Побоище неравное, очень может статься, что единственный представитель сильной половины человечества, способный в данный момент дать озверевшим "полицаям" настоящий отпор, как раз и сидит на крыше точно Карлсон из мультфильма. Приблудные кавалеры девиц не в счет, пребывают они в состоянии алкогольной интоксикации разной степени тяжести – третий день рождественские праздники идут, да и не будут встревать "приличные" господа за временных "подружек", им не с руки. Доблестные стражи порядка побеждают на всех возможных направлениях вплоть до отхожих мест, смело теснят, обращают в бегство и берут в плен вражину пачками. Попробовали бы полицейские так же лихо и с налета зачистить какой-нибудь домик, населенный оборванцами или беглыми каторжниками в трущобах Сити или Тампля например, вот была бы потеха. Черта с два, там бы без поддержки артиллерии не обойдешься, да и не суются они туда обычно в такие гадюшники, себе дороже выходит.

Совсем рядом прямо под ними, этажом ниже лихо высадили окно, только жалобно зазвенели осколки стекла внизу по булыжникам мостовой. Отчаянный крик, пронзительный женский визг, словно медленно режут кого-то на куски живьем, да еще тупой пилой. Одна, весьма решительная представительница женского пола попыталась последовать заразительному примеру "летчика"-комиссара, но ее в последний момент перехватили и втащили обратно за длинную юбку. Чего же они так боятся, хотел спросить Александр у "своей", но куда там "чирикает" не останавливаясь, слово не дает вставить. Однако кое-что все же она подсказала, "нравственные полицаи" те еще орлы. Они обязательно изобьют попавшую к ним в руки женщину, могут даже и намеренно покалечить в случае оказания сопротивления – как минимум пальцы сломают для "науки", бывает – изнасилуют, если девка вдруг понравится – шлюха же, ей положено. И всегда стражи закона оберут до последней нитки свою жертву, отнимут все нажитое трудами: от подаренных любовниками украшений до последнего су, зашитого в подол нижней юбки на черный день, и еще саму одежду, если хорошая, снимут и взамен выдадут в тюрьме вшивое рванье. То, что парижская полиция чрезвычайно жестока с этой категорией правонарушителей, Сашка знал и раньше: у него на глазах девка, удирая от полицейского прыгнула в Сену с набережной и утонула – никто ее вылавливать не стал. Они с Фигнером тогда были далеко и не успели помешать, местным же зевакам такое происшествие только лишнее развлечение. Не исключено, что тогда намеренно молодая женщина утопилась, не желая попасть в загребущие лапы стражей закона. Нырять за ней, вытаскивать и откачивать – была сперва такая мысль, да ведь потом придется с полицией общаться, а это пришельцам из далекой России противопоказано. Тут не как там на родине, спасешь кого-нибудь, чарку не нальют и по плечу не похлопают дружески, вместо этого будет обязательное – "Пройдемте в участок!" и протокол. Во Франции положено от казны вознаграждение за спасение утопающего и поэтому каждый случай тщательно расследует, дабы избежать выплат мошенникам. Местные хитрецы наловчились: один изображает тонущего – "Вах дорогой, в последний раз вода пью, обыдно да?", другой – героического спасателя. Полученные премиальные деньги, 20 франков хитрецы делят пополам. Столкнувшись с таким фокусом, власти немедленно приняли меры – пообещали, наоборот, платить вдвое больше за мертвое тело, извлеченное из воды. Это привело к тому, что потенциальные спасатели, завидев тонущего человека, стали дожидаться, когда жертва захлебнется и будет стоить дороже. В результате властями было принято решение вернуться к первоначальному варианту, но за вторичное спасение одного и того же человека вознаграждения не выдавать. Более одного раза топится во Франции теперь можно совершенно бесплатно и без расходов для казны.

Поражал сам масштаб полицейской операции, зачем им столько "заблудших", только в одном доме забрали чуть ли не полсотни душ, а по городу сколько выходит, куда их девают? Оказывается – чисто бизнес и ничего более, по закону задержанные проститутки должны отработать два года в мастерских при специальной женской тюрьме Сальпетриер. Как у префектуры возникает дефицит бесплатной рабсилы, занятой на пошиве солдатского нижнего белья, так и немедленно начинается очередной крестовый поход за нравственность. Девчонка дополнительно сообщила, что раньше при короле было еще хуже, отловленных "развратниц" просто отправляли скопом в заморские владения империи и раздавали в жены каторжникам или солдатам-туземцам в качестве поощрения, надо полагать. Теперь же, при Наполеоне, "гулящих девок" гуманно – британская блокада помогла, ссылают в отдаленные департаменты страны под надзор местной полиции, а там хоть с голоду не подыхай, работы все равно нет. Оказывается, и в старые добрые времена французам жилось не сладко… один отлов бездомных детей и подростков на улицах крупных городов чего стоит: по факту сплошь и рядом хватали наряду с бродяжками порой и "домашних", если гаменов не доставало до спущенной сверху нормы и с последующей отправкой "улова" гребцами на галеры! Третий рейх нервно курит в сторонке, там так кошмарили в основном евреев и цыган, немцев разве что слегка "обижали". Была очень веская причина аборигенам Бастилию в свое снести и мудаку-корольку башку отрубить гильотиной полгода спустя – надоел такой "законный порядок" всем хуже горькой редьки. Вот только не сильно им это помогло по жизни.

"идет охота на волков идет охота… на серых хищников, матерых и еще щенков…" Прямо как в руку, с нижних этажей доносится через распахнутые настежь окна плач, режут слух тоненькие детские голоса, видимо у кого-то из задержанных полицией нравов женщин остались дома малыши, куда их теперь денут, ведь детей в тюрьму отправлять не положено. Бросят видимо прямо в разгромленных холодных квартирах или на улицу выкинут. Вот она хваленая "свобода", когда хочешь – гуляй, хочешь – замерзай, никто тебе не мешает. Между тем наконец полицией одержана в жестоком бою полная победа – коварный враг наголову разбит и пленен, отловленных женщин грузят в подъехавшие к дому воронки-фуры. Набивают плотно, как шпроты в банки – вповалку, на транспорте достигается таким макаром существенная экономия для казны. Перевозка арестованных производилась в Париже в особых фургонах с железными решетками, которые местный народ прозвал "корзинами для салата", поскольку арестантов часто пихали туда "вповалку". Вот одна запоздавшая к шапочному разбору девица истошно верещит на всю улицу, просит и умоляет – дайте ей одеться, срам прикрыть – выдернули же прямо из теплой постели почти в чем мать родила. Да, сейчас… захотела дурочка конфетку, ротик открой пошире, да… за руки ее и за ноги гулящую такую, раскачали молодцы-полицейские и забросили молодую особу прямо поверх остальных товарок в фуру как мешок с тряпьем, и не пискнула. Сашка осторожно приблизился к краю крыши и заглянул вниз, вот он европейский "пушной зверек", собрат российского песца, во всей своей отвратительной красе. Хорошо, хоть он сегодня удачно вывернулся, а равно и девчонке-танцовщице в этот раз повезло, а тем остальным женщинам внизу – увы, он ничем помочь не в силах.

Не хотел он ее… так вышло, как бы автоматически помимо его воли, что за жизнь? Сидит привлекательная девица рядом, доверчиво прислонившись к нему, да еще лепечет чего-то. Руки у Александра замерзли, а у нее острые коленки призывно обрисовываются под тонкой тканью ночной рубашки, хоть она руками их к себе и притянула обхватив, сжалась в комок… Согреться он намеревался только, даже мысли и не было ширинку штанов расстегивать, намеревался просто немного помять, пощипать девчонку за низ, за тощие ляжки, скорее всего и до известного женского органа бы никогда не добрался пальцами, не стал бы так обижать зря. Но балеринка неожиданно начала активно сопротивляться и этим разожгла, расставила партнера…

В процессе столь интенсивного ухаживания Сашка дважды схлопотал по лицу, пощечины не сильные, скорее "формальные", для приличия и бог знает сколько раз по шаловливым рукам. Еще несколько минут борьбы и он оставил бы эту мадемуазель Недотрогу в покое, и тут – раз и перестала зажиматься, колени раздвинула сама. Девчонка откинулась на спину, руки в стороны, глаза закрыла и "врата наслаждения" теперь вполне доступны. Картина маслом – "бери меня" называется, кто же устоит от такого откровенного предложения? Такое впечатление, что не то девица решила наградить своего спасителя за ратный труд, не то просто пришла к заключению, что там, где трое уже побывали, и четвертому кавалеру всегда местечко найдется. Первые минуты партнерша у Александра изображала жертву насилия, просто лежала и никаких признаков жизни не подавала. Но так продолжалось недолго, вскоре и глазки открылись и прекрасные ножки вдруг обхватили поясницу Сашки и задвигалась девушка в такт, так как принято при сношении. Еще немного времени прошло – отталкивает навалившегося на нее мужчину и приподнимается на локтях, она хочет сменить позу? Хорошо, продолжим работать сидя, скорее всего партнерше просто неудобно в "классической" позиции, спина мерзнет, ведь под ней лишь тонкое одеяло, а далее – холодное железо кровли. В объятиях Сашки танцовщица пробыла недолго, опять толкает его в грудь и что-то говорит, он с трудом разобрал вроде "ложись давай на спину". Придется пойти навстречу пожеланиям, пусть девушка будет сверху, какая разница, можно ведь и так развлекаться.

Оказывается, что ночь в Париже под новый год можно провести очень даже и недурно. Пусть вместо теплой уютной квартиры – холодный чердак, да еще и вдобавок полиция выгнала на улицу, вместо шампанского – кислое молодое вино, традиционного салата оливье и в помине нет. Не важно, не в этом счастье! Не нужны Александру ни елка с гирляндой, ни телевизор с идиотской физиономией очередного полупьяного не то генсека, не то президента на экране… все равно он эти "новогодние поздравления и обращения к народу" не смотрел никогда, предпочитая смаковать шипящие шампанское в обществе хороших друзей и подруг. "Дуроскоп" же они всегда включали лишь за пять минут до полуночи, что бы не пропустить сам торжественный момент.

Голова и плечи утонули в мягком снегу, застывшее железо жжет холодом затылок – плевать, можно потерпеть. В качестве компенсации у него сегодня на "нефритовом жезле" устроилась такая представительница прекрасного пола, от которой вряд ли нормальный мужик в силах отказаться, и девица на редкость опытная, свое "женское" дело знает. Не деревенская дурочка-простушка из того разряда, что полдня уговариваешь ради пяти минут секса "по-быстрому", да еще потом вторые полдня приходится выслушивать упреки в свой адрес и слезы ей утирать, если не удается ретироваться под каким-нибудь благовидным предлогом. Плохо одно – ее нельзя полностью раздеть и полюбоваться на тело достойное кисти Рафаэля. Зима как ни как на дворе, а "моржевание" в начале 19-го века в широких массах населения первой империи не распространено. Поэтому приходится наслаждаться остальными прелестями девчонки строго "тактильно", на ощупь через одежду и одеяло в которое она постоянно куталась. Только коленки, столь не кстати соблазнившие гостя из далекой России, и видны временами из под длинной ночной рубашки, остальные "привлекательные" места приходится укрывать от холода, обнажая только на короткое время. Хорошо хоть ветра в эту прохладную ночь нет, а то бы не заладилась у них игра "входит и выходит".

И над всем этим "царским" великолепием в звездном небе царит комета 1812 года, предвестница грядущих бедствий и разрушений. Грозный вестник, прибывший из далекого космоса, как бы ненавязчиво намекает – все потуги жалких людишек что-то изменить тщетны, пришествие того самого глобального пушного зверька неотвратимо. это воля рока. Да уж зрелище… Сашку потянуло на философию, так бы и подобрать или самому придумать какую-нибудь подходящую фразу, однако не успел. Партнерша, до этого ритмично и размеренно двигавшая тазом вверх-вниз, вдруг судорожно задергалась. Что уже, все конец, а ведь он рассчитывал растянуть удовольствие на куда более длительный срок?

– Adieu monsieur! – и девица с него соскочила, легко и изящно как мотылек слетела, по сцене так же порхает не иначе. Сашка даже самого момента "расставания" не уловил, разве почувствовал, как холод добрался вдруг до его разгоряченного работой "инструмента". Ап, и волшебница, подарившая просто неземное плотское наслаждение испарилась.

Можно было бы и попридержать, но Александр не стал ее неволить, поскольку и так уже "силой овладел" и как-то "неудобно" по этой причине. Заметно было, что дышит девка тяжело и запыхается, словно воздуха ей не хватает, пусть отдохнет и соберется с силами. Ночь все будет равно длинная и делать им на крыше абсолютно нечего, только одно более-менее приличное занятие и остается.

Пока случайная ночная подружка отдыхала и "чистила перышки", Сашка немного поразмялся, прошелся к краю крыши и посмотрел, как там дела обстоят у блюстителей нравственности. Труп комиссара к тому времени с мостовой уже убрали, исчезли и зловещие черные фургоны вместе со своим беспокойным грузом. Из полицейских он внизу на мостовой заметил только двоих, беседовавших с какой-то бедно одетой старой женщиной, судя по всему – консьержкой из соседнего дома.

Он вернулся к "уютному гнездышку", хлебнул глоток вина прямо из бутылки, и mademoiselle от предложенной дешевой кислятины в свою очередь не отказалась. И почти сразу пришлось Сашке прогуляться и за брандмаэур, девушка видите ли при нем стесняется, ей надо по "малой нужде" сходить, физиология и никуда от нее не деться. Александр только предупредил, чтоб она близко к краю крыши не приближалась, а то еще, не смотря на всю свою природную ловкость и грациозность, подвиг полицейского повторит ненароком. За этими занятиями прошли почти полчаса, вернулись в итоге в исходное положение. Александр сидит, девчонка рядом и к нему прижалась "для тепла" как к нагретой печке. Мамзель не переставая "щебечет" что-то на своем родном, птичьем – французском языке. Сашка едва ли четверть понял из этого словесного извержения, в основном какие-то сплетни, каких во все века было вдосталь в любом женском коллективе. Кто там кого домогался у них в труппе и какие козни строил и так далее и тому подобное. Он не выдержал и как кот эту говорливую пташку снова "цап" как кот, все за те же посиневшие от холода маленькие колени. В этот раз героического упорного сопротивления не было, ему сразу пошли навстречу, более того партнерша охотно встала на "четыре кости" и спинку выгнула, демонстрируя свои прелести – это ей уже не в новинку. Для того времени большая редкость, может только как раз и представительницы артистической богемы и те кто вокруг них крутится, такие "продвинутые" в столь деликатной области. В этот раз Сашка свою балеринку не отпустил, какое тебе еще "адью!", нет уж давай милая дойдем с тобой до самого конца. Он удерживал в объятиях красотку, пока последнее фуэте вдвоем с ней не проделали, разрядился в нее по полной программе. Такой вот марлезонский балет, Le ballet de la Merlaison в 16 актах получился, дрозды не пострадали и то хорошо. Людовик XIII явно остался бы доволен таким раскладом, благо сам король и одновременно автор "Охоты на дроздов" не прочь был и танцовщиц по возможности приголубить.

Сколько раз они в ту ночь до самого рассвета сплетались в колобок инь-янь-хрень после очередного таймаута? Александр попыткам счет потерял, может 5-ть "яростных атак" он выдержал, а может и 7-мь, не исключено, что и больше. В конце "сражения" с девчонки, несмотря на ночной холод, пот градом катился, кудряшки на лбу слиплись и ночная рубашка на спине промокла насквозь. Вино они выпили до последней капли, утоляя жажду, оплетенная лозой пустая трехлитровая бутылка так и осталась валяться на крыше. Про эту стеклотару Сашка забыл за "делами", весной вместе со снегом скатится вниз на чью-нибудь счастливую голову.

Рассвет над крышами "столицы мира", солнце еще не выползло из-за горизонта, и на еще видны небе звезды но уже светло. Тишина, слышно как скрипит створками незакрытое окно этажом ниже, а люди в соседних домах крепко спят кто сном праведным и спокойным, а кто – не очень, но все равно отдыхает. Девственную тишину нарушает лишь отдаленный неприятный скрежет, где-то в самом конце квартала ржавое железо скребка вступило в противоборство со льдом на камнях улицы. Проснулся какой-то ранний дворник, и этот "долбодятел" усердствует своим ударным инструментом вовсю.

Его ночная "нимфа" к тому времени окончательно обессилела, выдохлась и "отключилась". В разгромленную полицейскими квартиру они вернутся не рискнули, предпочли остаться до утра на относительно безопасной крыше. Девчонка хотела уснуть и так и эдак вертелась под одеялом, пытаясь выбрать наиболее "теплое" положение и успокоилась свернувшись в клубок как кошка, прелестная головка оказалась при этом на коленях у сидевшего рядом с ней Сашки. Светает, ночная мгла, служившая им неплохом щитом постепенно отступает под давлением поднимающегося из-за лини горизонта дневного светила. Еще немного и проснутся городские обыватели и тогда парочка столь уютно устроившаяся на крыше кому-нибудь обязательно не понравится. Надо возвращаться "домой", но сперва следует осмотреться, кто знает ушли "незваные гости" окончательно, не оставили ли после себя засаду?