355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Персия Вулли » Гвиневера. Дитя северной весны » Текст книги (страница 31)
Гвиневера. Дитя северной весны
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 04:00

Текст книги "Гвиневера. Дитя северной весны"


Автор книги: Персия Вулли



сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

Я снова засмеялась глубоким низким смехом богини и счастливо подумала, что наконец-то Артур снова полностью стал самим собой.

45
КРУГЛЫЙ СТОЛ

Мысль о празднике в Каэрлеоне захватила двор перспективой красочного и пышного зрелища и той веселостью, которая сопутствовала подобным случаям. Во все концы королевства были отправлены гонцы с посланиями, приглашающими королей Британии прибыть к нам на Пятидесятницу, и внизу каждого свитка светилась пурпуром печать с драконом.

Мерлин созвал лучших ремесленников и столяров Логриса и забрал их с собой в Каэрлеон, где они построили специальные столы, которые на празднике предполагалось поставить в круг. Каждая женщина при дворе взялась за иглу и нитки, чтобы помочь вышивать имена наших знатных гостей; всадники часами начищали сбруи, а повара принялись составлять изысканное меню, приличествующее событию.

Кэй прочесал всю округу в поисках соуса для очень редкой рыбы из Средиземного моря, и амфоры, с которыми он возвращался, бережно грузились на вьючных лошадей и отсылались в Каэрлеон. Когда мы сами собрались туда, никто уже неделями не думал ни о чем, кроме праздника.

Довольный тем, что снова оказался в пути, Артур был во всех местах сразу: шутил с Гавейном, совещался с Мерлином, спорил с Бедивером. А для меня возможность повидать другую часть Британии после года жизни среди длинной череды безлесных зеленых холмов была благословенным облегчением.

Мы ехали ленивым шагом и на второй вечер стали лагерем на склоне холма, возвышавшегося над затянутой зловонными парами долиной, где когда-то римляне принимали лечебные ванны.

Кэй смотрел на развалины города, и от его опытного взгляда сборщика налогов не ускользала ни одна обвалившаяся колонна или разрушенная арка.

– Их можно починить? – спросил Артур, показывая в сторону груд камней и кусков каменных аркад, золотисто светившихся под полуденным солнцем.

– Осушить болото… посмотреть, как подпереть здания? – размышлял сенешаль. – Чтобы все восстановить, потребуется слишком много усилий, но, возможно, бани можно спасти. Наверное, тут сейчас не так много жителей, им не под силу восстановить былую красоту, но источники с природной горячей водой пропадать не должны. Я могу повнимательней все здесь изучить, если хочешь.

Артур что-то уклончиво буркнул, продолжая разглядывать остатки прошлой эпохи. Русло реки заросло тростником и камышом, и в стоячей воде плавали водяные лилии, нежные, мясистые и томные. Разрушенная каменная кладка и разбитые статуи вокруг горячих источников иногда были видны отчетливо, иногда скрыты облаками пара. Этот пейзаж напоминал сон о былой славе, из последних сил цепляющейся за настоящее.

Вместе с Артуром я той ночью обходила лагерь, и в конце пути мы остановились у скалистого выступа еще раз посмотреть на развалины. Они светились в лунном сиянии странно и таинственно.

– Британия должна осознать сбою самобытность… вот что важнее всего, – размышлял мой муж, говоря скорее сам с собой, чем со мной. – Людям нужно поверить во что-то благородное, честное и реальное… Привычка оглядываться на эпоху империи или даже на более далекое прошлое героев-полубогов… это прекрасно, но похоже на воспоминание о еде: ты можешь мысленно воспроизвести ее аромат, но наесться им нельзя. Людям надо тешить свое тщеславие тем, что они делают сейчас, сегодня, чтобы у них была возможность понять: их настоящее достойно уважения. В Британии нет ничего, что нельзя спасти, если все задумаются о том, что пригодно и может быть использовано для повседневной жизни, например, эти забитые мусором дренажные канавы и разрушающиеся здания. Но, чувствуя себя покоренными, испуганными, не способными контролировать ход событий, они не смогут действовать и будут шмыгать, подобно крысам, в развалинах собственных творений…

Он вздохнул, хмуро глядя в ночь. Я уже поняла, иногда Артуру ничего от меня не надо, кроме молчаливой поддержки, поэтому я безмолвно слушала, уверенная, что решение проблемы, над которой он сейчас ломал голову, рано или поздно станет ясным, целостным и значимым.

Через Северн мы благополучно переправились на пароме и к концу солнечного яркого дня въехали в Каэрлеон под штандартами, развевающимися на июньском ветерке.

Город блистал великолепием цветов, знамен и яркими навесами, украшающими здания, а прилегающие луга расцвели шатрами знати, приехавшей к нам. На углах народ развлекали жонглеры, а танцующий медведь веселил толпу за амфитеатром.

Для демонстрации конного искусства была приготовлена арена, вокруг которой кузнецы и кожевники, ветеринары и военные обменивались разными сведениями о своих ремеслах, новыми снадобьями и последними достижениями тактики. Сам турнир продолжался два дня – свое искусство верховой езды демонстрировали отдельные наездники и группы воинов; проводились учебные сражения и бой один на один – излюбленный кельтами пример проявления храбрости. Мы с Артуром сидели под навесом на возвышении, аплодируя всем и надеясь, что удастся справедливо присудить призы, чтобы никто не почувствовал обиды и недовольства.

Даже королева-мать прибыла на празднества, хотя здоровье ее явно ухудшалось. Она выглядела более бледной и истощенной, чем прежде, но, когда мы разговаривали, в глазах, как и раньше, поблескивало веселое добродушие, и я жалела, что у меня не было времени побыть с ней подольше.

– Все в порядке, дитя, – возразила она. – Понятно, что у королевы есть дела.

Я благодарно кивнула и поспешила в свои комнаты переодеваться к празднику.

Позже, когда Винни закончила укладывать мои волосы и копну абрикосовых локонов величественно венчала корона, а длинные золотые серьги семьи Бригит легко качались вдоль шеи, я достала красивое золотое ожерелье, свадебный подарок Игрейны. Эта вещь в течение многих поколений принадлежала семье Куннеды, и я пристально рассматривала ее, а с выпуклых краев украшения в ответ удивленно таращились маленькие животные с выпуклыми глазами.

Сколько женщин держали его так, думая о жизнях, которые оно связывало? Древний символ свободных людей, что само по себе было богатством, ожерелье надевалось во время великих торжеств и скорбных церемоний, по случаю государственных событий и в священные дни, полные магии и ритуальных танцев. Сплетенные в веках нити блестели, подобно хитросплетениям судьбы: гордый, не тускнеющий символ величия и мужества всех, кто имел право носить его.

Я легко надела ожерелье на шею и встала, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Может быть, я никогда не обладала бьющей в глаза красотой матери или ее безмятежностью, но ее зеленое шелковое платье, перешитое Бригит и Винни, облегало мою высокую худощавую фигуру, а золотое украшение придавало мне царственный вид.

Стоя рядом со мной, Бригит громко прошептала:

– Она выглядит как настоящая верховная королева, правда?

Матрона удивленно повернулась. Озорство на лице ирландки заставило улыбнуться даже Винни, и после мгновенного, но очень внимательного взгляда, брошенного на меня, моя наставница кивнула.

– Думаю, что когда-нибудь так и будет, – прошептала она в ответ.

Я рассмеялась вместе с ними, вспомнив, как долго пыталась бороться с судьбой. Где-то среди веселья, наполнившего комнату, я услышала голос матери. Наверное, она расскажет Нонни, что я в конце концов оказалась достойной рода Куннеды.

Артур тоже одобрительно кивнул мне, когда мы вместе вышли на улицу перед большим залом, и я ухмыльнулась в ответ. Возможно, когда-нибудь я расскажу ему о том, как собиралась убежать, чтобы не выходить за него замуж, но в этот момент было просто приятно взять его под руку.

Входя в большой зал, я затаила дыхание. Мерлин настоял на том, что приготовит комнату сам, заявив, что будет гораздо больше пользы, если я помогу Кэю, а не стану заниматься расстановкой мебели. Поэтому я, как и другие знатные гости, была поражена, впервые увидев Круглый Стол.

Комната была украшена знаменами, цветами и многочисленными яркими настенными драпировками. В высоких подставках горели огромные сверкающие факелы, и на каждом столе крохотные солнца светильников с аккуратно подрезанными фитилями плавали в хрустальных заводях.

Столы были покрыты белыми полотняными скатертями, скрывающими крепкие козлы. Их поставили в круг, как для любого празднества у нас дома, только в центре не было ямы для очага, и нам не мешали смотреть друг на друга железные подставки для дров и подвешенные котлы. Пол был устлан свежими камышами, и полевые цветы лежали перед всеми гостями.

Каждый знатный человек имел свой стул, на спинке которого висела вышивка с указанием имени и титула, а его свита толпилась позади. Большинство гостей уже были на местах, и я заметила, что наших рыцарей рассадили между мелкими королями и знатью из других королевств.

Мерлин замечательно все оформил, превзойдя мои ожидания, и я мысленно поздравила его с успехом.

Трубач поднял трубу, и по кивку Артура прозвучал сигнал, заставивший наших подданных встать. Мы пересекли зал вместе, рука об руку. Артур шагал ровно, без намека на хромоту или неловкость, и никак нельзя было сказать, что король так серьезно ранен. Я украдкой бросила на него взгляд, отметив, что выглядел он замечательно: гордый, нетерпеливый и уверенный в себе.

Когда все расселись, в центр круга вышел Мерлин и поднял руки, заняв классическую позу для молитвы. Он обратил ее ко всем богам, и христианским, и языческим, а потом перенес свое внимание на гостей.

Медленно осмотрев собравшихся, он привлек к себе аудиторию с легкостью ткача, сплетающего на своем станке нити в ткань. В комнате наступила абсолютная тишина, и поразительный голос чародея, поначалу тихий, донесся до каждого из присутствующих.

– Рыцари Артура, союзники, правители и герои многих королевств, вы приехали сюда на самое лучшее мирное собрание из всех, которые когда-либо знала Британия. Король и герцог, граф и воин, вольный человек и знатный гость, жрец и епископ… вы – цвет этой страны, собравшийся здесь, чтобы оказать честь верховному королю и его королеве. Таким образом, от имени Артура и Гвиневеры я приветствую вас, лорды и леди королевства. – Мерлин сделал паузу. – Примите к сведению, что вы прибыли сюда со всего Альбиона, по особому приглашению нашего верховного короля, – продолжил он, ненавязчиво подчеркивая важность момента, будто наматывая нить на прялку. – Кумбрийцы и корнуэльцы, бретонцы и пикты, скотты, ирландцы и римляне – все вы свободные люди, могущественные в своих суверенных государствах, и тем не менее пожелавшие отложить в сторону личные разногласия ради возможности принять участие в этом торжестве. И разве боги не смотрят с улыбкой на прекрасную чету, которая собрала нас вместе?

Чародей помолчал. Этот момент очень понравился бы моему отцу, и я пожалела, что его здесь нет.

Мерлин заговорил снова, и глубокий голос пророка наполнил зал.

– Да будет известно всем собравшимся здесь, что вы участвуете в создании нового образа жизни. Варвары несут смерть и разрушение как городам, так и виллам Британии. Правители трепещут от страха перед мародерами, и святых людей любой веры убивают среди волнений и беспорядков. Однако на небесах записано, что Британии суждено подняться на свою защиту. Могущественный король проведет своих рыцарей через всю страну, отражая вторжение, которое распространилось на наш восточный берег. Он и его последователи будут держать факел цивилизации зажженным, пока остальная часть империи погружается во мрак. Смотрите, заветы древних становятся явью, потому что Артур Пендрагон – именно такой король, и сегодняшнее собрание рыцарей Британии – лишь первый шаг к ее великому предназначению. Отныне союзники Артура, собранные под знаменем красного дракона, будут угодны богам. Поэтому, – серьезно произнес он, – я предлагаю тост.

Наступила пауза, и кто-то, наполнив кубок, протянул его Мерлину. Люди слегка зашевелились, благоговея перед тем, что чародей решил оказать им такую честь. Артур подался вперед, сидя на кончике своего стула и так сильно сжав кулаки, что побелели костяшки пальцев. Я оглядела зал – все вожди были увлечены происходящим не меньше Артура. Потрясенные проницательностью Мерлина, люди начали оценивать себя совсем по-новому, и пожар восторга охватил их души.

– За рыцарей Круглого Стола, – нараспев проговорил Мерлин, поднимая кубок. – За нерушимый союз вождей и в войне, и в мире. В эту минуту боги выковывают ваше место в истории. В Бретани и Испании, в соседней Шотландии и далеком Константинополе люди услышат о дворе Артура и засвидетельствуют свое уважение Делу Британии. Поэтому я, Мерлин, маг, приветствую вас, первых из этого великого товарищества. Члены Круглого Стола, вы станете частицей славы, воспетой в веках. Пусть воссияет ваше мужество, пусть будет защищено ваше доброе имя, пусть вашу верность вознаградит вечная слава.

Он плеснул вина старым богам и выпил свой кубок одним глотком, как воин в расцвете сил.

Гости заревели, опьяненные возбуждением и гордые оказанной им честью.

Я увидела, что Артур улыбается от уха до уха, хлопая в ладоши, как и все остальные. Он наклонился ближе ко мне и прокричал сквозь шум:

– Думаю, мы добились своего! Люди поняли, кто они!

– Это входит в твои планы? – спросила я.

Он молча кивнул и, встав сам, поднял присутствующих, чтобы стоя поприветствовать своего старого наставника. Когда овация стихла, чародей показал в нашу сторону.

– Теперь, – объявил он, – пришла пора отдать должное Артуру и его молодой королеве Гвиневере.

Радостные возгласы наполнили зал, и люди стали рассаживаться по местам. Я заметила, что Лавиния пристроилась радом с Агриколой, и улыбнулась, надеясь, что такая дружба возместит ей долгие годы, потраченные на терпеливые безнадежные попытки сделать из меня женщину, достойную моего положения. Несомненно, добрая матрона заслуживала вознаграждения за свои труды.

Игрейна, сидевшая радом со мной, была занята беседой с Бригит, а поискав глазами Бедивера, я обнаружила, что он сидит с Гавейном и Паломидом. Без сомнения, при необходимости он сумеет сдержать нашего горячего молодого воина.

Даже Моргана была здесь, хотя я не знала, когда она приехала. Верховная жрица сидела величественно и отстраненно, ни с кем не разговаривая, и мне было интересно, взяла ли она с собой Акколона. Только позднее я увидела его среди молодых галльских воинов.

Мерлин повернулся и низко поклонился мне с привычной ловкостью опытного придворного. На мгновение я подумала, что он даже может улыбнуться мне, но маг уже снова оглядывал Братство, и его изумительный голос называл имя первого знатного человека, который должен быть представлен.

«Какая высокая честь, – подумала я, – услышать, как твое имя произносит сам королевский чародей на первом собрании Круглого Стола. Несомненно, этот незабываемый звук станет музыкой времени, и следующие поколения людей услышат его и прошепчут в благоговейном ужасе: «Что это за чудо?»

Артур и я величественно восседали на плоских жестких сиденьях стульев, украшенных резьбой, и приветствовали каждого из представляемых. Конечно, с некоторыми я уже встречалась, но многих знала только понаслышке. Кадор, герцог Корнуэльский, был мускулистым, поджарым, как волк, и гораздо более худым и старым, чем я ожидала – с седыми волосами и лицом, изрезанным шрамами былых битв и иссушенным ветром. Он был очаровательно, по-старомодному учтив и перед тем, как его представили мне, низко поклонился королеве-матери. Только потом я вспомнила, что Игрейна приходилась ему мачехой в те дни, когда был жив Горлойс.

Уриен из Нортумбрии был не таким рослым и гораздо более спокойным, чем я предполагала, учитывая неприятности, которые он доставлял Регеду в моем детстве. Он с достоинством преклонил передо мной колено, свидетельствуя свое почтение супруге верховного короля, и я любезно улыбнулась ему и поблагодарила за преданность. Я ясно слышала голос отца, считавшего, что лучше иметь Уриена союзником, чем врагом, и радовалась, что сейчас именно так и было.

Его сын Увейн едва достиг возраста оруженосца, но уже держал себя с достоинством молодого человека, который знает, что когда-нибудь станет предводителем воинов крупного королевства Британии.

Артур широко ухмыльнулся, когда Мерлин назвал имя Борса из Бретани. Большой светловолосый человек с такими же усами, как и у короля Бана, вышел вперед, сияя доброжелательностью. Даже если бы он и не привел Тео и его моряков к нашим берегам, Артур все равно радовался бы ему, потому что Борс был хвастливым, дерзким и таким же открытым, как и он сам.

Представили и других, о которых я вообще ничего не слышала, и их лица и имена расплывались в памяти почти сразу же.

Когда последний гость засвидетельствовал свое почтение, Мерлин низко поклонился и вернулся на свое место рядом с сияющей Нимю, прелестной в своем белом платье и венке из листьев плюща. Улыбка, которой девушка наградила его, была серьезна и полна восхищения, и, хотя чародей стоял ко мне спиной, я была уверена, что перед нами бог и богиня, смотрящие друг на друга.

Я встала и поблагодарила наших гостей за то, что они соблаговолили приехать, как это делала на праздниках в Регеде моя мать. Среди рыцарей пробежало невнятное бормотание, переросшее в скандирование. Артур поднялся, и мы стояли рядом, пока в зале звучали крики шумного одобрения и приветствия. Я медленно оглядела собравшихся.

«Когда-нибудь, – подумала я, – все вы станете такими же моими знакомцами, как воины и знать моего детства. Я узнаю историю ваших жизней, надежд и упований, сломанных костей и напрасных оваций, поступков смелых и безрассудных, любви обретенной и утраченной, детей, взращенных или похороненных… великие и обыкновенные, трагические и славные, наши жизни отныне потекут вместе, подобно гобелену с изображением человеческих поступков, сотканному на основе, созданной богом, окрашенной славой каждого нашего деяния. Нас будут помнить и воспевать грядущие поколения».

Я улыбнулась своему мужу и своему двору, махнула дудочникам, стоявшим у входа в кухню, и крикнула:

– Пусть начнется пир!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю