Текст книги "Рыцарь"

Автор книги: Пьер Певель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

ГЛАВА 7

Верховный король Эрклан II женился на королеве Селиан вторым браком после смерти своей первой супруги. Без сомнения, он никогда не любил ее, хотя она и родила ему двоих сыновей.

Хроника (Книга войны трех принцев)

Придворные портнихи хлопотали, заканчивая пришивать пуговицы, вымерять длину рукава, заново подшивать края, собирать складки. Королева Селиан держала спину ровно, наклонялась, поднимала руку, если было необходимо. Высокая, стройная и темноглазая, по-прежнему красивая, она стояла, строго поджав губы и сохраняя бесстрастный вид, но внимательно следила за работой мастериц, то и дело приказывала им отойти и смотрела на себя в большое зеркало. Завершалась работа над нарядом, который королева наденет на важнейшую церемонию, знаменовавшую триумф ее политики и делавшую ее истинной правительницей Верховного королевства в глазах всего общества.

Церемонию, достойную упоминания в Хронике.

– Мадам?

Королева повернулась к фрейлине, которая поднесла ей атласную подушку с драгоценными украшениями. Стоило ей остановить выбор на одном из них, как вдруг сообщили, что прибыл господин Эстеверис и просит об аудиенции. Королева со вздохом велела впустить министра. За ее спиной портниха встала на маленькую скамеечку, чтобы надеть ей на шею золотое ожерелье с рубинами, которое она только что выбрала.

Появился человек лет пятидесяти, толстый и лысый, роскошно одетый, со множеством колец на пальцах. Бывший прелат, Эстеверис был осторожным человеком и искусным политиком, который всегда держался спокойно и вкрадчиво. Говорили, что он знает все об интригах и о заговорах, которые замышлялись в Верховном королевстве. Несмотря на услуги бесчисленных шпионов, которых он содержал, и откровения простодушных граждан, которые подчас доверялись ему в надежде на ту или иную милость, дело обстояло не совсем так. Но Эстеверис не стремился опровергать эти слухи и даже прилагал усилия к тому, чтобы их считали правдивыми.

Он поклонился.

– Ваше величество.

– Чему обязана вашим визитом, господин министр?

– Хотел бы сообщить вам новости, которые только что получил, мадам. Новости из Цитадели.

– Я вас слушаю.

Эстеверис не ответил.

Поняв, что он хочет сказать этим многозначительным молчанием, королева Селиан велела слугам выйти. Через несколько мгновений комната опустела, и как только дверь в переднюю закрылась, королева произнесла:

– Итак?

– Верховный король снова встретился с Посланником Ассамблеи Ир-канс, – сообщил министр.

Заметив, что королева молчит, он добавил:

– Это вторая встреча за последние несколько месяцев, мадам.

Но королева оставалась бесстрастной. Тогда министр продолжил:

– После первой встречи Верховный король устроил процесс, на котором оправдали Лорна Аскариана. А теперь я узнал, что отряд гвардейцев выехал из Цитадели в Самаранд. В Самаранд, куда вскоре прибудет принц Альдеран, мадам. Это не может быть совпадением.

Эстеверис замолчал, убежденный, что королева не оставит эти слова без внимания.

Он не ошибся.

Раздраженно щелкнув пальцами, она указала на столик, на котором стоял сервиз из золота и позолоченного серебра. Склонив голову, министр подошел к столику и налил кубок вина. Тем временем королева опустилась в кресло с низкой спинкой. Она взяла кубок, который ей поднес Эстеверис, и отпила крохотный глоток.

– Я полагаю, вам неизвестно, что они обсуждали во время этих двух встреч…

– Нет, мадам, – подтвердил министр.

– Разве у вас нет шпионов в Цитадели?

– Очень мало, мадам.

– Мало, но зато какие расторопные…

Эстеверис знал королеву Селиан достаточно хорошо, чтобы понимать: ирония в ее устах не предвещала ничего хорошего.

– Верховный король встречался с Посланником Ассамблеи один на один, – объяснил он. – Даже Норфолд, капитан его охраны, оставался за дверью. Мои шпионы…

Королева Селиан знаком велела ему замолчать, а затем принялась нервно постукивать кончиками ногтей по подлокотнику своего кресла.

– Какое задание поручено этому отряду? – наконец спросила она.

– Я не знаю.

– Сколько человек?

– Приблизительно двадцать всадников Серой гвардии.

– И вам доподлинно известно, что они отправляются в Самаранд?

– Именно так, мадам.

– А приказ им дал мой супруг.

– Да, мадам.

Правительница Верховного королевства поджала губы.

Самаранд был наиболее влиятельным из семи Вольных городов, их столицей, образно говоря. Когда-то провинция Вольных городов принадлежала Верховному королевству, затем она была захвачена королевством Иргаэрд. Впоследствии нынешний Верховный король, как только он взошел на престол, отвоевал ее в ходе военной кампании, которая оттеснила армии Черного дракона за море Туманов. После чего Эрклан даровал каждому из Вольных городов относительную независимость, чтобы добиться их признательности и лояльности: они получали самоуправление на том условии, что будут платить подать и никогда не станут выступать вразрез с интересами Верховного королевства. После иргаэрдского ига эта вновь обретенная свобода стала первым шагом к процветанию Вольных городов. Однако один из них вскоре собирался полностью выйти из-под опеки Верховного королевства и вернуться в лоно Иргаэрда…

– Вы полагаете, Верховный король может попытаться воспрепятствовать передаче Ангборна? – спросил Эстеверис.

Это был скорее не вопрос, а предостережение, тем более оправданное со стороны министра, который уже неоднократно формулировал его. Он выступал главным автором этого успешного дипломатического и политического плана, согласно которому Ангборну вскоре предстояло в полной мере стать иргаэрдским городом. Тем не менее он прекрасно понимал, как воспринимали данную затею Верховный король и его немногочисленные сторонники.

Королева пожала плечами.

– Этот полоумный старик?

– Провинция Вольных городов – наиболее памятное завоевание за время правления вашего супруга, – напомнил Эстеверис. – К тому же одно из самых славных его деяний состоит в том, что он победил армии Иргаэрда в морском сражении. Нашим противникам легко говорить, что, мол, уступить Ангборн Черному дракону – значит одновременно отречься от этого завоевания и вернуть Иргаэрд к нашим воротам. Безусловно, Верховный король, как бы одинок он ни был, не…

– Будьте любезны, оставьте моего супруга там, куда он сам себя поместил, хорошо? Оставьте его в этой крепости, которую он решил превратить в свою могилу. В конце концов, не этого ли он хотел? Чтобы ему позволили спокойно умереть?

Министр почтительно поклонился.

– Что касается наших противников… – продолжила королева. – Ангборн будет передан Иргаэрду, нравится им это или нет. Это благо для Верховного королевства. Это восстановит наши дипломатические отношения с Иргаэрдом и положит начало невиданному ранее союзу. Верховное королевство и Иргаэрд! Два самых могущественных королевства Имелора наконец станут союзниками!

Королева поднялась и сделала несколько шагов. Успокоившись, она степенно добавила:

– Не забывайте, передача состоится уже через несколько недель, Эстеверис. Мы прибудем в Ангборн, куда съедутся делегации со всего света, и подпишем с Иргаэрдом договор, который заставит всех наших врагов, и внутренних, и внешних, как следует пересмотреть свои… позиции.

Селиан улыбнулась, устремляя взор вдаль, и ее глаза заблестели. Она расправила плечи и уже сейчас предвкушала, как наденет это платье, которое, как и ее предстоящий триумф, было почти готово, не считая последних штрихов.

Догадавшись, что королева упивается своей будущей победой над всеми, кто оспаривал ее власть или сомневался в способности править самостоятельно, министр решил не напоминать, что Иргаэрд получал Ангборн в обмен на кругленькую сумму. Конечно, политическая и дипломатическая выгода, которую Верховное королевство извлечет из этой операции, была очевидной. Но по большому счету речь шла о продаже Ангборна – и грозной крепости, которая защищала его, – с целью пополнить казну деньгами. Верховное королевство стояло на пороге разорения и нуждалось в иргаэрдском золоте.

– Тем не менее Верховный король зачем-то отправил двадцать всадников своей гвардии в Самаранд, – произнес Эстеверис мгновение спустя. – Если их задание не касается договора, оно, без сомнения, должно быть связано с приездом принца Альдерана.

Министр помолчал и наконец подошел к той теме, ради которой и затеял весь разговор:

– Или с возвращением Лорна Аскариана…

Королева вздрогнула и посмотрела на него.

– Лорн? Из Далрота? Да он же там, наверно, совсем разум потерял!

– Все может быть, мадам.

– Сколько времени он провел в заключении?

– Почти три года.

– Неужели там можно выжить?

– Можно, но, как говорят, рассудок все равно уже будет не тот.

– И зачем тогда Верховному королю понадобился этот человек?

– Я не знаю, мадам.

Селиан задумалась, затем надменно улыбнулась и громко хлопнула в ладоши, призывая к себе портних.

– Еще одна причуда этого старого безумца, – беззаботно сказала она. Вокруг королевы вновь засуетились мастерицы, и она послушно встала, выпрямив спину и подняв руки перед собой. – Пусть развлекается, как ему вздумается, – добавила она. – У нас есть дела и поважнее…

Эстеверис вернулся в покои, которые занимал во дворце. Он велел, чтобы слуги подготовили ему ванну с благовониями, и, облачившись в просторную длинную рубашку, погрузился в воду, над которой поднимался пар. Тонкая полупрозрачная ткань прилипала к складкам его тучного и абсолютно безволосого тела. Крупные капли пота выступили на раскрасневшемся лице, которое служанка то и дело промокала полотенцем.

Министр был встревожен.

Конечно, положение страны беспокоило его. Казна пуста. Противников власти королевы становится все больше. В любой момент могут начаться бунты недовольных, а многие знатные люди участвуют в заговоре, во главе которого стоит герцог Фельн. Да еще и соседние королевства Имелора готовятся к войне, потому что не одобряют сближение Иргаэрда и Верховного королевства.

Но ничуть не меньше Эстевериса беспокоило возвращение Лорна Аскариана и аудиенция, которую – министр не сомневался – Верховный король собирался дать ему. Прежде чем устроить второй процесс по делу Лорна, старый король встретился с Посланником Ассамблеи Ир-канс. Таких совпадений не бывает. Должно быть, у Ассамблеи был веский повод желать освобождения этого человека, несмотря на то что Далрот мог изменить его до неузнаваемости. Что они сказали Верховному королю? Какой секрет открыли, чтобы убедить его?

Эстеверис пришел к выводу: теперь король знает. Перспектива более чем тревожная, особенно если подумать о том, что выведает Лорн, если чувство мести захватит его. И как могло быть иначе после того, что с ним произошло? На его месте любой хотел бы разобраться, кто и с какой целью плел против него интриги.

Странно, но королеву, похоже, это нисколько не заботило.

Как такое могло быть?

Как она могла не видеть угрозы, которую представляло возвращение Лорна? Как могла не интересоваться тем, что замышляет в Цитадели Эрклан? Когда Верховный король удалился туда, весь мир подумал, что он желает провести свои последние дни в уединении, в стороне от чужих взглядов. Тогда у Эстевериса промелькнула мысль, что король ищет убежище, из которого он мог бы действовать тайно. Оглядываясь назад, он решил, что та догадка была верной…

«Старый лис», – подумал министр с едва заметной улыбкой, вдыхая аромат благовоний, который поднимался над ванной.

Тем не менее беззаботность королевы могла повлечь за собой опасности. Что ж, раз она решила не предпринимать никаких шагов против Лорна, Эстеверис возьмет это на себя.

Ради блага Верховного королевства и его королевы.

И, возможно, ради своего собственного блага.

Закрыв глаза, он велел подлить в ванну еще горячей воды.

ГЛАВА 8

Через врата Мореплавателей они попали в воды моря Туманов и три дня спустя прибыли в Вольные города. Как только королевский галеон оставил грозное море Теней позади, плыть сразу стало совсем легко. Наконец путешествие подошло к своему завершению.

Хроника (Книга Рыцаря со шпагой)

– Это я, – сказал Алан, негромко постучав в дверь каюты.

– Входи.

Принц вошел и увидел Лорна, который лежал на койке и читал.

– Я пришел сообщить тебе, что мы скоро прибываем.

Лорн закрыл книгу и бросил взгляд в окно. Они проплыли мимо города-острова Ангборн и теперь бороздили спокойные воды моря Вольных Городов.

Насколько Лорн мог судить, корабль держал курс строго на юг.

– Спасибо. Мы сходим на берег в Самаранде?

– Да.

Алан подхватил табурет и сел, положив локти на бедра и переплетя пальцы рук.

– Что такое? – спросил Лорн.

– За эти дни ты почти не выходил из своей каюты.

– Я нашел в старом сундуке несколько книг. Сам знаешь, в последнее время я что-то маловато читал…

Шутка не рассмешила Алана.

Лорн со вздохом сел на край койки и посмотрел другу прямо в глаза.

– Дай мне время, – сказал он. – Это пройдет.

Однако его взгляд говорил совершенно иное.

Но если Лорн и лгал, он делал это не столько для того, чтобы утешить друга, сколько чтобы его оставили в покое: каким бы искренним и доброжелательным оно ни было, заботливое внимание Алана, зачастую неловкое, было ему в тягость.

– Ты действительно так считаешь? – не отступал принц.

– Да.

На самом же деле Лорн предпочитал избегать членов экипажа.

Моряки, люди суеверные, относились к нему с подозрением. Он носил метку Тьмы. Другими словами, он был проклят и не мог не привлечь беду, вот почему на него смотрели с опаской. Лорн замечал враждебные и тревожные взгляды, которые устремлялись на него, как только он выходил из каюты. Кроме того, солнечные лучи мучительно ослепляли его, и глаза все никак не могли привыкнуть к дневному свету. Поэтому он стал выходить на мостик только с наступлением темноты, когда на небе появлялись звезды Большой туманности. В дневное время он размышлял, читал и отдыхал.

– По-моему, ты идешь на поправку, – заметил Алан, вставая.

В самом деле, Лорн выглядел лучше. Конечно, его лицо оставалось бледным и изможденным. Но силы постепенно возвращались к нему. Его разноцветные глаза сверкали новым блеском. Он коротко подровнял бороду, а черные волосы, ниспадавшие ему на плечи, были аккуратно подстрижены.

Алан подошел к столику, на котором стоял кувшинчик с вином, и налил стакан.

– Выпьешь? – предложил он.

– Нет, спасибо.

Принц залпом осушил свой стакан, после чего спросил:

– Ты уже думал о том, что будешь делать?

– В каком смысле?

– Теперь ты свободен. Чем ты собираешься заняться?

Лорн опустил печальный взгляд на свою левую руку и на кожаный ремешок, который скрывал печать из красноватого камня, врезанную в его плоть.

«Свободен», – мысленно повторил он.

Так ли это было? Сможет ли он когда-нибудь стать свободным с этой позорной меткой на руке? Она появлялась после того, как человек подвергался воздействию Тьмы. Впрочем, не все, кто попадал под влияние Тьмы, получали метку. По неизвестным причинам она не ставила свою печать на всех подряд. Может быть, она предпочитала наиболее сильных, наиболее жестоких, наиболее готовых служить ей? В любом случае это была страшная привилегия. Конечно, те, кого она принимала, оставались в живых. Она избавляла их от наихудшего из своих тлетворных воздействий, и они, казалось, избегали того физического и умственного упадка, который поражал других. Но рано или поздно за это им приходилось заплатить свою цену. Ибо если Тьма не убивала тех, кого принимала как своих, она навлекала на них несчастья, и судьба рано или поздно приходила к ним свести счеты.

В определенном смысле именно своей метке Лорн был обязан тем, что еще жив. Она олицетворяла выбор Тьмы. Без метки он был бы уже мертвым. Или безумцем с изуродованным, обезображенным телом. Можно ли радоваться этому? Ведь от Тьмы нельзя убежать. От нее нельзя освободиться. Никогда.

– Если ты скажешь, что не хочешь больше иметь ничего общего с Верховным королевством, я пойму, – вновь заговорил принц. – Но знай, как только ты почувствуешь, что готов вернуться, я буду счастлив видеть тебя рядом с собой.

Еще не решив, примет ли он это предложение, Лорн понял, что оно означает: торжественную реабилитацию.

– Спасибо, – проговорил он.

– Не благодари меня. Это не покровительство. Мне действительно будет нужна твоя помощь.

Лорн нахмурил брови и встал.

– В связи с чем?

Поколебавшись, принц ответил:

– Плохи дела в Верховном королевстве, Лорн. Власть моей матери с каждым днем становится все более иллюзорной, а мой отец… – Голос изменил ему.

Лорн ждал.

Тот человек, каким он был раньше, непременно подбодрил бы принца дружескими словами, сочувственно похлопал бы его по плечу. Но теперь он не ощущал в себе способности к состраданию. Возможно, со временем она вернется.

Алан налил себе второй стакан вина и одним глотком осушил его наполовину.

– Мой отец больше не правит, Лорн. И он ужасно болен.

– Все так серьезно?

– Да. Он… Если бы ты его увидел, то не узнал бы. Он скорее мертв, чем жив. Худой и бледный. Изможденный. Просто живой труп. Сухой. Желтый, как пергамент. Страшно смотреть. А голос… а глаза! Они…

Не в силах продолжать, Алан замолчал. Он допил вино из стакана и замер, отрешенно глядя перед собой.

– Я… Я знаю, что у тебя есть все причины ненавидеть его, Лорн. Но я тебя уверяю, если бы ты только видел, во что он превратился, ты пожалел бы его.

Лорн полагал иначе, но предпочел не говорить об этом вслух и спросил:

– Что с ним? Отчего он страдает?

– Неизвестно. Врачи, маги, священники – все оказались бессильны. Стали поговаривать о Великом недуге. – Принц встрепенулся. – Великий недуг! Но почему? Ты можешь мне объяснить, почему мой отец страдает от Великого недуга? За какое преступление?

Лорн не ответил.

Согласно легенде, Великий недуг поражал провинившихся королей. Он не проходил, пока вина не была искуплена или прощена, и мог причинить вред королевству в целом. Лишения, войны, эпидемии. Поистине великий, беспощадный недуг.

Алан взял себя в руки.

– После смерти моего отца, а может быть, и раньше, Верховное королевство скатится в войну. Тогда мне придется возглавить войска, чтобы защитить трон, и я хотел бы рассчитывать на тебя. Но, как я уже сказал, я пойму, если ты откажешься. Впрочем, я не прошу тебя дать ответ сейчас. Просто подумай над этим.

– Я обещаю тебе, что подумаю. Но пока…

– Понимаю. Тебе нужно время.

Они улыбнулись друг другу.

– Ты знаешь, почему твой отец устроил второй процесс по моему делу? – спросил Лорн. – Я так понимаю, он верил в мою вину, когда меня осудили, ведь он не воспользовался правом помилования. Так что же изменилось спустя три года?

– Нет, не знаю, – ответил принц. – Но незадолго до того, как устроить этот второй процесс, он встречался с Посланником Ассамблеи Ир-канс.

– С Посланником Ассамблеи?

– Так говорят.

– Вот оно что…

Лорн задумался.

– Похоже, у меня есть предназначение, – беспечно произнес Алан. – Возможно, у тебя тоже…

Но Лорн не успел ничего возразить.

– Ты слышал? – вдруг оживился принц.

– Да.

– Похоже на пушечные выстрелы…

Заинтересовавшись, Лорн поторопился подняться на мостик. Алан, который знал, что происходит, неспешно последовал за ним.

Королевский галеон вошел в устье реки Эрдре и приближался к порту Самаранда. Город палил из пушек на крепостных стенах, приветствуя подплывающее судно.

Заслонив глаза от солнца рукой, Лорн смотрел и слушал. Он насчитал девять залпов.

– Ровно девять, – улыбнулся он, когда Алан поравнялся с ним. – Девять в честь принца крови. Что-то мне подсказывает, что тебя ждали.

– Эстеверис хорошо поработал.

– Эстеверис?

– Премьер-министр моей матери. Ты разве не помнишь его? Ну и ну! Что ж, будь уверен, очень скоро ты встретишься с этой змеей… – Алан обреченно вздохнул. – Ладно, пора возвращаться к роли сиятельного принца.

Неожиданно Лорн заметил, что у Алана ужасно усталый вид.

К прибытию королевского галеона Самаранд украсили флагами Верховного королевства. В нужных местах воздвигли помосты и ограждения, и горожане, запасшись охапками цветов, считали секунды до того, как смогут приветствовать кортеж. Солдаты с алебардами сдерживали радостную и нетерпеливую толпу, которая собралась на набережных и примыкающих к ним улицах. Погода выдалась отличная. На праздник высыпал весь город.

Когда галеон встал на якорь в порту, с берега к нему направилась роскошная большая лодка, в которую уселась почетная делегация городских жителей. Народ с интересом смотрел, как Альдеран Лангрийский, принц Верховного королевства, занимает место в этой лодке, чтобы переправиться на сушу. Отовсюду понеслись приветствия, которые многократно усилились, когда принц, в роскошном одеянии с серебряными позументами, появился на трибуне, украшенной листьями из золотой фольги и увенчанной голубым шелковым балдахином.

Заиграли трубачи, раздались громкие аплодисменты.

Толпа на набережных пришла в движение, и солдаты с алебардами были вынуждены призывать людей к порядку. Но их приказы потонули в шуме приветственных возгласов, одобрительных криков и оглушительных аплодисментов. Люди вытягивали шеи и протискивались вперед, расталкивая друг друга. Улыбающийся Алан махал рукой и благосклонно принимал овации.

Лорн остался на галеоне. Накрыв голову капюшоном, который защищал глаза от солнца, он наблюдал за происходящим. Наконец Лорн восхищенно произнес:

– Не припомню, чтобы Алан был столь популярен…

– Это началось после его возвращения, – ответил отец Домни. – Полагают, что он воплотит все надежды Верховного королевства в нынешние тревожные времена.

Молодой, красивый и обаятельный, Альдеран Лангрийский был любим народом, который охотно прощал ему его прошлые похождения. Верно говорят, что молодые годы на то и даны, чтобы гулять. И потом, разве он не остепенился? Не прошел по королевствам Имелора как дворянин без титула, чтобы лучше узнать мир? Не провел больше двух лет отшельником в монастыре? Его считали щедрым и смелым.

– Некоторые мечтают о том, что он унаследует трон после смерти Верховного короля, – продолжил белый священник.

– Не слишком ли они торопят события? – удивился Лорн. – Разве Ирдэль отказался от трона?

Альдеран не был единственным принцем Верховного королевства. У него были два старших брата: Джалль и Ирдэль. Но если Джалль отказался от своих прав на престол и посвятил себя Церкви, Ирдэль оставался старшим сыном короля и таким образом основным наследником ониксового трона.

– Надеюсь, Ирдэль жив и здоров? – уточнил Лорн.

Отец Домни пожал плечами:

– Я не вмешиваюсь в политику, сын мой. Но я знаю, что Верховное королевство разобщено и его будущее находится Под угрозой. Народ обеспокоен. Он мечтает о великом короле и опасается, что Ирдэль не станет таковым.

Лорну вспомнились слова, сказанные Аланом во время последнего разговора в каюте. Принц боится, что после смерти короля в стране разразится война и что ему придется бороться, «чтобы защитить трон». Но против кого он собирается поднять войска? И чей трон будет защищать?

Свой или своего брата Ирдэля?

Лорн тотчас упрекнул себя за то, что подумал об Алане как об узурпаторе. В былые времена подобное подозрение никогда не пришло бы ему в голову, и все же… Как знать, о чем теперь мечтает его старый друг?

Спокойный и уверенный в себе, принц принимал дань уважения, которую отдавал ему народ. Он обратился к толпе с небольшой приветственной речью, после чего под аплодисменты попрощался и поднялся в седло, чтобы возглавить великолепный длинный кортеж, который ожидал его.

Лорн поднял глаза к ослепительному солнцу.

Теперь он был свободен, и мир казался ему бесконечным, полным сомнений и опасностей.