Текст книги "Рыцарь"

Автор книги: Пьер Певель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

ГЛАВА 7

В ту ночь на площади Лорн решил не вмешиваться.

Лачугу Кадфельда было уже не спасти, а публичное столкновение с Андарой стало бы преждевременным. Посему Лорн остался в стороне и удержал Дариля рядом с собой, в то время как отец Эльдрэм быстро протиснулся сквозь толпу. Мужество священника удивило Лорна: тот не побоялся подойти к Андаре и во всеуслышание обвинить его в жестокосердии.

Этот поступок произвел впечатление на Лорна, который недолюбливал черных священников и удивлялся упорству, с которым они отрицали божественную природу всех Драконов помимо Дракона-короля. Своего покровителя они называли Единственным. По их мнению, другие Предки представляли собой лишь эманации или воплощения Дракона-короля. Поклоняться им было ересью, с которой следовало бороться словом и проповедью, а если понадобится, то огнем и мечом. Для Лорна Церковь Дракона-короля воплощала ту разновидность веры, которую он ненавидел: нетерпимую, слепую, фанатичную.

Неужели это вера дала отцу Эльдрэму силы высказать Андаре правду в глаза перед всеми? И оскорбить его? Возможно. Священник дрожал от гнева, который показался Лорну искренним. Очевидно, он был возмущен и не мог молчать. Как бы ни был велик риск. А впрочем, только ли эту цель он преследовал? Лорну было интересно, как поведет себя Андара.

Рослый и грузный глава милиционеров был на голову выше священника. Он выслушал его, и глазом не моргнув. Затем наклонился и в абсолютной тишине шепнул на ухо отцу Эльдрэму несколько слов, которые Лорн узнал позже:

– Уходите, отец. Уходите, пока не поздно и пока кто-то другой не поплатился за ваши слова. – И добавил: – Мы обсудим это маленькое разногласие позже…

Опасаясь, чтобы безвинные люди не стали жертвами гнева Андары, взбешенный отец Эльдрэм беспомощно отступил.

– Будьте вы прокляты!

– Ну-ну, не кипятитесь, отец. А как же сострадание, внушенное любовью Единственного ко всем нам?

С этими словами Андара приказал своим людям очистить площадь.

Милиционеры принялись разгонять толпу. Костер затухал. Жители квартала послушно побрели по домам. Лорн уходил одним из последних, когда удостоверился, что Андара заметил его. Они обменялись взглядами, признавая друг в друге смертельного врага.

Дариль не понял, почему Лорн не попытался спасти лачугу старика. Но промолчал. Вскоре Лорн принял подростка на службу с согласия его отца и Сибеллюса, и подросток с усердием приступил к новой работе.

Весть о новом положении Дариля незамедлительно разнеслась по кварталу. Он поступил в услужение к рыцарю из Черной башни, и теперь все привечали его в надежде разузнать хоть что-нибудь о его хозяине. Дариль загадочно отмалчивался, что, впрочем, удавалось ему без особого труда, поскольку Лорн не посвящал подростка в свои планы. Кроме того, у него почти не было времени насладиться своей внезапной популярностью, потому что Лорн предпочитал, чтобы он не покидал башню. Лорн был убежден, что милиция не оставит тот случай просто так. Он опасался, что Андара отыграется на Дариле, чтобы поквитаться с ним, Лорном, и потому считал разумным, чтобы подросток поменьше болтался по улицам. Так что все поручения Дариля сводились к тому, чтобы сбегать в соседнюю лавку или за новостями о Кадфельде – и вместе с тем об отце Эльдрэме, который, по мнению Лорна, отныне находился в опасности.

Однажды утром, незадолго до полудня, Лорн возвратился от печатника с листовками, которые заказал двумя днями раньше. Он вручил их Дарилю и велел расклеить по кварталу, при этом глядеть в оба и не уходить далеко от башни. Дариль прочитал текст и удивленно вытаращил глаза. Встретив выжидающий взгляд Лорна, он не осмелился задавать вопросы и ушел.

Спустя час он вернулся.

Строительный мусор и хлам, которые Лорн выгреб из башни, были свалены во дворе. Все это предстояло унести, а затем приступить к ее реставрации, на что у Лорна уже не хватило бы умения, несмотря на помощь Дариля; впрочем, с молотком в руках подросток оказался еще опаснее, чем был бы с масляным светильником на пороховом складе. Сейчас Лорну требовались опытные каменщики, плотники и кто-то, способный организовать необходимые работы.

Черная башня находилась в ужасном состоянии, а ее обрушенная кровля уже пробила полы верхних этажей. Проще всего было бы снести ее и построить новую. Тем не менее Лорн, рискуя потратить на это все деньги, которые прислал ему граф Аргор, хотел поднять из руин именно эту последнюю Черную башню Ориаля – по той же причине, по которой до этого старался работать в одиночку: ради символа.

Впрочем, ему оставалось выполнить только одну задачу, которую он поставил перед собой уже очень давно.

– Дариль, принеси большую кувалду.

Подъемный мост оставался заблокированным; пока в нем не было необходимости, но теперь на территорию башни следовало организовать проезд для мулов, тачек, тележек. Лорн знал, где находятся сломанные звенья механизма, которые, простояв века в бездействии, обездвижили весь мост и не давали крутиться цепям. Он пытался очистить их, снять, аккуратно разъединить. Напрасно. Они проржавели и покрылись монолитными слоями пыли.

Так дальше продолжаться не могло.

Засучив рукава, Лорн закинул на плечо тяжелую дубину и прошел через залитый палящим зноем двор. Поплевав на ладони, он ударил один раз, второй, потом еще и еще…

Наконец он выбился из сил и пошел к колодцу выпить воды.

Целый час работы ушел впустую. Механизм окаменел намертво, и Лорн уже начал всерьез думать о том, чтобы разломать мост, хотя ему очень не хотелось этого делать.

Он вылил на голову ведро воды, которое принес Дариль, и сквозь холодные струи, стекавшие по лицу, вдруг увидел, что кто-то входит во двор. Лорн надел очки и узнал старого солдата, который беседовал с Кадфельдом и еще двумя мужчинами тем вечером на постоялом дворе.

– Иди, займись чем-нибудь, Дариль.

Подросток кивнул и молча ушел.

Лайам, казалось, сам не знал, зачем пришел. Наконец он приблизился к Лорну, который не сводил с него непроницаемого взгляда.

– Добрый день.

Лорн вежливо поклонился.

– Пить хотите? – спросил он и протянул ему кружку.

Ветеран кивнул и сделал глоток.

– Свежая, хорошо, – заговорил он, вытирая рот рукавом. – Спасибо.

Лорн внимательно посмотрел на него.

Лайам был выше него ростом, с огромными руками, мохнатой бородой и открытым взглядом. Шрам в форме креста рассекал его правую скулу. Одежда была скромной, чиненой, поношенной, но чистой. На ногах были старые веревочные сандалии, а за спиной виднелась тщательно завернутая шпага.

– Я видел объявления, – сказал он. – То, что в них написано, правда?

– Правда.

Бывший солдат помолчал, взвешивая эту новость.

В том, что он бывший солдат, Лорн не сомневался, хотя и не знал пока его имени.

– Вы воевали? – уточнил он.

– Да, – ответил Лайам.

И он сдержанно перечислил кампании, в которых принимал участие.

Их количество впечатляло. О некоторых, из числа самых последних, Лорн слышал впервые. Зато другие были знакомы ему не понаслышке: он и сам участвовал в них.

– Вы были в сражении при Урделе? – спросил он.

– Да.

– Какой батальон?

– Лангрийский Лазурный.

– Лангрийский Серебряный, – сообщил Лорн.

Двое солдат тотчас прониклись взаимным уважением. Они долго смотрели друг другу в глаза, и наконец Лорн произнес:

– Пока тут придется только работать до седьмого пота. Но у нас еще будет шанс отличиться. Во имя Верховного короля. И во имя Верховного королевства.

– Я согласен.

– Размер жалованья вас не интересует?

– Нет.

– Как вас зовут?

– Лайам.

Лорн протянул ему руку.

– Добро пожаловать в Ониксовую гвардию, Лайам.

Не успели они разнять руки, как услышали шум, который мог произвести только металл, ударившийся о металл.

Затем долгий, очень долгий скрежет.

Затем треск, и вот подъемный мост, бешено гремя крутящимися толстыми цепями, грохнулся на мостовую. В воздух поднялось густое облако пыли.

Спустя секунду оглушительной тишины появился ошеломленный и счастливый Дариль с кувалдой в руках.

Поскольку Лорн велел ему заняться чем-нибудь, он нашел себе дело, и одного удара оказалось достаточно.

ГЛАВА 8

Таленн Иоргас поднял глаза от листовки, которую Андара только что принес ему. На ней изображался силуэт Черной башни с подписью: «Набор в Ониксовую гвардию».

– Ну и?

– Вы узнаете печать?

Внизу листовки действительно стояла красная восковая печать. Чтобы рассмотреть ее, Иоргасу пришлось склониться ближе к одному из факелов, которые в ту ночь освещали террасу его сада.

Волчья голова поверх двух скрещенных шпаг.

И корона.

Иоргас вспомнил, с какой легкостью его дядя отнесся к предположению, что рыцарь, которого прислал сюда Верховный король, возможно, захочет восстановить Ониксовую гвардию в одиночку. Спокойствие министра произвело на Иоргаса впечатление, и он решил повести себя с Андарой в той же манере.

– От горстки листовок Ониксовая гвардия не возродится, – с презрением сказал он, пожимая плечами. – И из-за этого вы меня беспокоите, Андара?

– Хоть Ониксовая, хоть какая… Не это меня волнует, – ответил его преданный слуга.

Префект Красных Мостовых насторожился:

– О чем вы?

– Важно то, что он вербует сторонников, – объяснил Андара. – Вначале этот человек завладевает Черной башней. Затем он грубо обращается с четырьмя из моих людей и сводит дружбу с этим проклятым священником. А теперь он еще и вербует.

– И что?

– Верьте мне, этот человек опасен.

– Я знаю, о чем вы думаете, Андара. Об этом не может быть и речи.

– Пусть он исчезнет. Никто и никогда не узнает, что с ним произошло.

– Нет! – рявкнул Иоргас.

Андара помолчал и спокойным голосом продолжил:

– Он становится популярным. Скоро будет чересчур поздно. Иногда достаточно, чтобы поднялся один человек…

– Знаю, знаю… – перебил его префект.

Положение становилось серьезным, и это очень беспокоило Иоргаса. Он тоже кипел от мысли о том, что кто-то – тем более королевский представитель – обосновался в квартале Красных Мостовых. Но Эстеверис выразился однозначно: ни один волос не должен упасть с головы этого Лорна Аскариана. Перстень, который он носил на пальце, защищал его.

– Продолжайте смотреть за ним в оба, – сказал Иоргас. – Но трогать его я вам запрещаю.

– Слушаюсь.

Андара ушел, оставив листовку.

Таленн Иоргас мог говорить что угодно и требовать чего угодно, но он не знал того, что на самом деле происходило в Красных Мостовых. Андара, напротив, знал и рисковал потерять намного больше, чем префект, если квартал выйдет из его подчинения или если среди местных жителей начнутся волнения. Он верно поступил, когда уничтожил лачугу и сжег пожитки того старика у всех на виду.

Но теперь предстояло ударить сильнее.

И выше.

ГЛАВА 9

Однажды утром на подъемный мост Черной башни въехал Рейк Ваард на старой скрипящей повозке, на которой лежало самое ценное, чем владел королевский кузнец: наковальня.

– Представляешь, наша кузница в руинах, но наковальня там сохранилась, как будто тебя ждала! – усмехнулся Лорн, приближаясь к Ваарду, который спускался с козел.

– Ну, до моей ей далеко.

– Ты хочешь сказать, что наша наковальня не так тверда, как твоя старая голова?

– Даже наполовину.

Радуясь встрече, они тепло обнялись: это было одно из тех объятий, от которых перехватывает дыхание, хрустят ребра и трещат лопатки. Впрочем, Ваард не знал других.

– Я так рад видеть тебя, – сказал Лорн.

– Я тоже.

– Хорошо доехал?

– От Цитадели путь неблизкий…

– Но почему ты один? А Наэ? Она разве не с тобой?

Старый кузнец нахмурился:

– Нет. Я потом тебе расскажу.

Лорн понял, что не все в порядке, но не стал расспрашивать, тем более что Ваард тотчас сменил тему разговора. Положив руки на пояс, он по-хозяйски оглядывался вокруг.

– Ты, я смотрю, неплохо устроился в этих руинах, – констатировал он.

Лорн сообщил ему о своем намерении перед тем, как покинул Цитадель, в тот же вечер, когда предложил ему присоединиться к Ониксовой гвардии и помочь выполнять задание, которое король поручил ему. Ваард попросил ночь на размышление, после чего согласился. Кроме того, он поставил условие, что Верховный король должен освободить его от прежнего договора.

Таким образом, он стал первым, кого завербовал Лорн.

Первым Ониксовым гвардейцем.

Во дворе, залитом солнцем, Лорн увидел Лайама, который вышел на крыльцо донжона и зажмурился от яркого света. Он работал во внутренней части башни, когда услышал скрип колес, и пришел посмотреть, кто приехал. Лайам был весь в пыли, его лоб блестел, а рубаха под мышками потемнела от пота.

Лорн кивнул ему, приглашая подойти.

– Кто это? – спросил Ваард.

– Лайам. Мой первый новобранец. Ну, после тебя, конечно.

Лорн представил их друг другу, и Лайам не сумел скрыть волнение, понимая, кто стоит перед ним. Рейк Ваард был не просто кузнецом Верховного короля, изготовлявшим для него оружие и доспехи, не просто тем, от кого в немалой степени зависела жизнь Эрклана II на полях сражений. Он также был товарищем короля по оружию в течение ряда войн, столь же героических, сколь и славных, которые пришлись на начало его правления.

Догадавшись, что чувствует Лайам, Ваард приветливо подмигнул ему.

– Отлично, – сказал он, широко улыбаясь. – Рад знакомству.

– Это… Это большая честь.

– Это пройдет после нескольких стаканов. А вон тот кто? Еще один новобранец?

Ваард указал на сияющего Дариля, который с любопытством приближался к ним, держа Иссариса на руках.

– Вроде того, – ответил Лорн. – Он пребывает здесь вот уже несколько недель, и пока у меня нет к нему нареканий. Его зовут Дариль, он мой… щитоносец.

– Привет, Дариль.

– Доброе утро, господин.

Вырвавшись из рук подростка, рыжий кот принялся изучать новую повозку и новую лошадь.

Лорн схватил Ваарда под локоть:

– Идем. Посмотришь на кузницу. Ну, или на то, что от нее осталось.

Они удалились.

Кузница, построенная вблизи внешней стены, многие годы стояла без дела, никому не нужная, как и вся Черная башня. От нее остались только стены да несколько балок. Крыша обрушилась давным-давно.

Скрестив руки на груди и опершись плечом о дверной проем, Лорн наблюдал, как Ваард оглядывает помещение, перешагивая через обломки и заросли, рассматривает саму кузницу, дымоход которой чудом сохранился. Лорн решил воспользоваться моментом, чтобы ввести кузнеца в курс дела. Он рассказал Ваарду о Сибеллюсе, об Андаре, о префекте Иоргасе и о том, что узнал о жизни людей в квартале Красных Мостовых. Ваард слушал молча, внимательно, ни на секунду не прекращая осмотр. Наконец он с презрением уставился на проржавевшую, увитую плющом наковальню, которая стояла посреди развалин.

Помолчав, Лорн спросил:

– Так что там с Наэ? Она решила остаться?

Ваард пожал плечами. Впрочем, этот жест указывал не на незнание, а скорее на затруднение с ответом.

– Нет, она уехала из Цитадели вскоре после твоего отъезда.

– И куда?

– Да не знаю я. Мы… Мы немного поссорились.

– Из-за чего?

Кузнец еще раз пожал плечами:

– Ей не понравилось, что я принял твое предложение вступить в Ониксовую гвардию в моем возрасте. Но главное, она… – Стараясь не выболтать лишнего, Ваард осторожно выбирал слова. – Она приняла решение, которое я не одобряю.

Тон речи старого кузнеца озадачил Лорна.

– Ты чего-то недоговариваешь, – прищурился он.

– Это ее выбор… – неохотно произнес Ваард.

Лорн решил не настаивать, но Ваард добавил:

– Я воспитал ее так, чтобы она была независимой, чтобы принимала свои решения сама. Так вправе ли я мешать ей сделать то, чего она хочет, даже если это мне не нравится?

Казалось, он ищет утешения. Внезапно устыдившись, что поддался слабости, старый кузнец опустил глаза. Лорн не знал, что сказать и как рассеять отеческую тревогу.

Они долго молчали.

Затем Лорн тряхнул головой и заговорил как ни в чем не бывало:

– Как думаешь, эти развалины не совсем безнадежны?

Старый кузнец еще раз обвел взором старую кузницу, задумчиво кивнул и ответил:

– Скоро моя наковальня здесь запоет.

Вслед за Ваардом пришли другие.

Люди появлялись по мере того, как вокруг Черной башни поднимались строительные леса. В основном они приходили, привлеченные слухами. По приказу Андары объявления сорвали, но вскоре в них уже не было необходимости. Разговоры пошли вовсю, главным образом среди профессиональных военных и ветеранов, тосковавших по утраченной славе Верховного королевства. Люди передавали из уст в уста, что появился новый Первый рыцарь и что он вербует в Ониксовую гвардию. Возможно, он сумасшедший. Но рядом с этим сумасшедшим был сам Рейк Ваард, один из последних верных подданных Верховного короля.

Итак, лето шло, и каждую неделю в Башню являлись новые и новые кандидаты.

Лорн принимал их в присутствии Ваарда, с которым советовался, если колебался. Часто ему было достаточно одного взгляда, чтобы отказать добровольцу. Он хотел видеть людей, которые умеют сражаться и ездить верхом. А также подчиняться приказам, терпеть усталость и боль. В первую очередь он искал людей, которые сберегли в сердце идеалы, людей чести и долга, которые, как он сам, все потеряли, но сохранили в душе тайный огонь.

Священный огонь.

За истекшие недели Лорн завербовал только четверых человек.

Дуэйн, рыжий великан, со спиной, исполосованной шрамами, служил кузнецом в Ансгарнской армии, прежде чем его сослали на галеры. Йерас, разведчик, которого – с острием стрелы в левом глазу – оставили на поле битвы в конце опаснейшей экспедиции в Серые степи. Эриад, привлекательный светловолосый молодой человек, который мечтал о великих свершениях и героических победах.

И Логан.

Однажды вечером он пришел в крепость с двумя шпагами – на боку и за спиной. Он был скуп на слова, смотрел с недоверием и неохотно отвечал на вопросы, которые Лорн задавал ему. Встреча прошла так плохо, что Логан уже развернулся и пошел прочь, как вдруг Ваард окликнул его:

– Погодите!

Скорее довольный тем, что Логан уходит, Лорн с удивлением посмотрел на старого кузнеца.

– Наемник? – спросил Ваард.

– Да, – ответил Логан.

– Давно?

– Почти всю жизнь.

– Соблюдаете ли вы Кодекс?

Логан отодвинул рукав и показал метку, нанесенную раскаленным железом на запястье. Такую метку носили все наемники, дававшие клятву, что будут выполнять свой долг согласно заповедям о мужестве и верности, изложенным в Железном кодексе.

Ваард сделал вид, что размышляет, а затем спросил:

– Две шпаги – это для красоты?

Вопрос был явно провокационным, но Логан и бровью не повел.

– Нет.

Другой на его месте тотчас бы обнажил обе шпаги и продемонстрировал владение ими, чтобы доказать свое мастерство.

Но не Логан.

Ваард улыбнулся. И, даже не повернувшись в сторону Лорна, сказал:

– Будь здесь завтра на рассвете.

Наемник кивнул и молча ушел.

– Ты уверен? – спросил Лорн, глядя вслед уходящему Логану.

– Уверен, – ответил Ваард.

Он узнал во взгляде наемника страдание, которое было слишком хорошо знакомо ему самому. Этот человек был в поисках искупления.

– И, чтобы ты знал, – добавил он, – мне не нравится Эриад.

Лорн скривился:

– Это чем же? Ну, мечтает парень о великой славе, и что с того? Он молод.

– Он всего на пять лет моложе тебя.

– Ну, я тоже мечтал о славе пять лет назад.

Лорн помрачнел, думая о том, кем он был и кем ему уже было не суждено стать.

Старый кузнец что-то проворчал.

Смутившись, что невольно разбередил душу Лорна плохими воспоминаниями, он откашлялся и произнес:

– Ладно, давай так: я не возражаю против Эриада, ты не возражаешь против Логана.

Лорн кивнул.

– Что скажешь об остальных?

Ваард ненадолго задумался, прежде чем дать ответ:

– Мне очень по душе Дуэйн. Ему я доверяю. Что до Йераса, в нем я не так уверен. Пусть и одним глазом, но, по-моему, он видел смерть чересчур близко.

– А Лайам?

– Ну, тут никаких сомнений. Его ты назначишь своим заместителем.

ГЛАВА 10

Шли дни, и жизнь в Черной башне понемногу налаживалась.

Первые Ониксовые гвардейцы познакомились друг с другом и побратались, за исключением Логана, который чаще предпочитал оставаться в стороне. Вечерами, когда все собирались у костра после изнурительного рабочего дня, он молча ужинал и вскоре уходил, кивнув остальным на прощание. Тем не менее совместные трапезы под открытым небом у стен донжона проходили приятно, а нередко и весело. Лорн и его люди рассаживались на досках и мешках с песком, ели, пили и беседовали, рассказывая друг другу о том о сем, задавая вопросы и подчас пускаясь в откровения.

Дариль так заслушивался их разговорами, что то и дело не успевал уследить за мясом, которое жарил на костре. Его восхищение Лорном никуда не делось, однако несколько померкло на фоне преклонения перед Ваардом, чьи забавные анекдоты и эпические рассказы очаровывали подростка: в его глазах старый кузнец был кем-то вроде полубога, пришедшего из героических времен. Впрочем, остальные относились к Ваарду не менее почтительно, чему способствовали скромность и простодушная искренность кузнеца. Новые друзья прозвали его Стариком и произносили это слово со смесью уважения и привязанности. Прозвище понравилось Ваарду, и даже Лорн ловил себя на том, что иногда называет его так.

Старик пользовался статусом, которого никто не оспаривал: статусом доверенного лица Лорна. Последовав его совету, своей правой рукой Лорн назначил Лайама, и не пожалел об этом. Старый солдат был серьезным и аккуратным, преданным и работящим. Если он был с чем-то не согласен, то высказывал свое мнение лишь раз, а затем молча выполнял приказание. А еще он был способен проявлять инициативу. Кроме того, он следил за всем и сообщал Лорну о том, что тому следовало знать, иными словами, он сообщал ему не обо всем. Идеальный заместитель.

Одна из обязанностей Лайама состояла в том, чтобы следить за восстановлением башни.

Подошло время более серьезных работ, и Лорн решил нанять каменщиков и ремесленников. На плотницкие работы он пригласил Эльбора Сарне, отца Дариля, и попросил рекомендовать ему опытного управителя. Сарне посоветовал проверенных людей из числа тех, с кем работал сам или кого знал понаслышке, но все отклоняли предложение или отказывались очень быстро. Это не могло быть совпадением. Неужели префект Иоргас задействовал свои рычаги? Или это Андара исполнял свои угрозы? В любом случае результат был налицо: казалось, никто не хочет отвечать за воссоздание Черной башни.

За исключением Сарне, к которому Лорн и обратился в конечном счете, не скрывая от него опасностей:

– Андаре это не понравится.

– Андара заправляет Красными Мостовыми уже непростительно долго, – ответил отец Дариля после недолгого размышления.

Лорн и Сарне скрепили договор рукопожатием.

Лорн не пожалел об этом выборе.

Сарне доказал свое мастерство. Всю жизнь он работал плотником, строил дома и знал более чем достаточно, чтобы руководить другими. Ремесленники уважали Сарне и доверяли ему, потому что он был человеком дела и нанял лучших. Донжон оброс строительными лесами внутри и снаружи, и воины Ониксовой гвардии, потея, но не хмурясь, трудились под палящим солнцем, как простые рабочие. Вечерами, еле стоя на ногах, они счастливо улыбались, довольные тем, что принимают участие в возрождении последней Черной башни Ориаля.

Она стала их башней.

Башней, которую они строили и защитили бы, если потребуется.

Тяжелее всего работа давалась Эриаду. Лорн и Ваард не верили, что он долго продержится: молодой человек быстро утомлялся, а его мягкие руки, не привыкшие к труду, были теперь в мозолях и ссадинах. Но он не отступал и никогда не жаловался. Самоотверженностью он заслужил уважение своих соратников, которые поначалу относились к Эриаду со смесью недоверия и презрения. Даже Ваард признал, что, возможно, ошибался на его счет, и позвал Эриада помогать им с Дуэйном восстанавливать кузницу.

Работы шли своим ходом: стучали молотки, жужжали пилы, скрипели рубанки, приезжали и уезжали повозки. Леса вокруг донжона поднимались все выше и выше. Казармы стали обитаемыми. У кузницы появилась крыша. Ничто не нарушало течения стройки, но Лорн по-прежнему оставался настороже.

Кузница Черной башни заработала через две недели после прибытия Ваарда. Теперь бывший королевский кузнец мог чинить оборудование и инструменты, а также изготовлять снаряжение, которое требовалось новой Ониксовой гвардии.

Первым делом Лорн поручил Ваарду выковать доспехи и изготовить особые капюшоны, которые стали бы опознавательным знаком гвардейцев. Он предложил делать их из черной кожи с нашитыми сверху кольчужными кольцами, чтобы доспехи соединяли в себе гибкость и прочность. К тому же капюшоны нравились Лорну больше, чем шлемы. Кузнец создал несколько вариантов доспехов; Лорн примерял их и просил внести то или иное изменение. Ваард выполнял его просьбу. Нередко молот стучал по наковальне допоздна.

И вот как-то раз перед ужином к Лорну подошел Дариль.

– Ваши доспехи готовы, господин.

Лорн пересек двор вслед за подростком. Уже настала ночь, рабочие разошлись, и Черная башня опустела. Лишь Логан продолжал работать. Стояла умиротворяющая тишина, Туманность испускала слабый свет.

Ваард ждал на пороге кузницы, и его широкий силуэт подсвечивался переливами красного и оранжевого цветов, расходившимися от жаркого пламени. Он впустил Лорна и продемонстрировал ему только что доделанные доспехи. Лорн тотчас облачился в них. Он с удовольствием отметил их легкость и совершил несколько размашистых движений, чтобы понять, насколько они гибки.

– Ну как? – спросил кузнец.

– По-моему, идеальный вариант.

– Когда-то давно я видел подобные доспехи. Тот, кто носил их, говорил, что забрал этот трофей у одного дракхенского рыцаря. Я ему не поверил, но доспехи были красивые. Может быть, малость потяжелее.

– Они безупречны.

Лорн взял с козел две шпаги, одну оставил себе, другую бросил Ваарду. Друзья приняли боевую стойку и стали фехтовать прямо в кузнице под восхищенным взглядом Дариля. Целью поединка была не победа, а скорее проверка возможностей доспехов: каково в них нападать, защищаться, делать обманные маневры, в общем, совершать все действия, которые могут потребоваться в смертельной схватке. На то, что это не настоящая дуэль, а всего лишь игра, указывали только улыбки на лицах противников да несколько утрированные жесты. Подросток наблюдал за фехтовальщиками не моргая и периодически повторял выпады и ответные удары.

– Великолепно, – сказал Лорн по окончании боя.

– Спасибо.

Ваард задыхался, но его рука не ослабела, в чем Лорн тоже имел возможность убедиться.

– Ты ведь хотел испытать не только доспехи, да? – спросил старый кузнец.

– Не только, – согласился Лорн. – Извини.

– Ничего, ничего. Я понимаю.

Друзья замолчали, а Дариль подскочил к Лорну и помог ему разоблачиться. Лорн, конечно, с легкостью сделал бы это сам, но подросток относился к своим обязанностям щитоносца очень серьезно. Ведь щитоносцы помогают рыцарям снимать доспехи, разве не так? Лорн и Ваард переглянулись и сдержали улыбку.

Наконец Дариль ушел, унося доспехи. Ему поручили смазать их, чтобы смягчить кожу и защитить стальные петли.

– Следующие доспехи ты сделаешь для себя, – сказал Лорн с порога кузницы. – Остальные придут к тебе, чтобы снять мерку…

– Хорошо.

– Эти доспехи могут понадобиться нам в ближайшее время, Ваард.

– Я знаю.

Как и Лорн, Ваард не сомневался, что Андара не будет долго сидеть сложа руки. Пока он ограничивался тем, что вел слежку за Черной башней и ее обитателями, а тем временем его милиционеры чаще обычного прочесывали Красные Мостовые, вселяя смутную тревогу в сердца жителей квартала.

– Ты сегодня идешь к Сибеллюсу?

Лорн кивнул:

– Я уже опаздываю.

Первое время он старался каждый вечер изучать документы, которые присылал ему старший архивариус. Но он сильно уставал и часто засыпал прямо над сводом законов или комментарием к какой-нибудь выписке из Хроники. Поэтому он решил действовать иначе и теперь навещал Сибеллюса, а тот читал и объяснял ему наиболее важные тексты. Так постепенно Лорн узнавал, в чем состояли прерогативы Первого рыцаря, и понимал, что представляла собой Ониксовая гвардия. Созданная и затем распущенная Эркланом I, она превратилась в легенду и, казалось, навсегда осталась частью героического, в чем-то нереального прошлого. Однако то, чем занималось это элитное воинство, не имело ничего общего с фантазией.

– Будь осторожен, – произнес Ваард.

– К полуночи вернусь.

– Пусть Логан тебя проводит. Он все равно никогда не спит.

– Как скажешь. Но я не думаю, что Андара нападет на меня.

– И все же будь начеку.

– Обещаю.

Улыбаясь, Лорн пошел прочь.

– Логана не забудь! – крикнул ему Ваард из кузницы.