Текст книги "Мертвая женщина играет на скрипке (СИ)"
Автор книги: Павел Иевлев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
Габриэль понимал, что это обман, но тень страха перед огромным горцем и его мечом все испортила. Он поднял меч в блок – и разгадал игру.
Том повернул клинок, сняв левую руку с рукояти, и сделал шаг вперед, и тут Габриэль тоже опустил левую руку, но вместо классического блока классической атаки он просто поймал клинок Тома на свой, держа меч одной рукой. Не самая выигрышная позиция, но он сделал шаг вперед – Том Лаклан редко такое позволял – и ударил левой рукой в правый локоть. И снова шагнул. Том развернулся, чтобы пропустить удар мимо, и получил яблоком меча в лоб. Не очень легко, но и не смертельно.
– Ах ты! – крикнул Том.
Горцы завопили. Том снова бросился вперед. На этот раз клинки сшибались в центре – удар, блок, финт, контрудар.
Габриэль углядел шанс и схватил клинок Тома. Он попался – Том тут же дернул меч на себя. Но левая рука Габриэля была сделана не из плоти. Она осталась целой. Габриэль приставил кончик меча к переносице Тома.
– Так нечестно, – засмеялся тот. – Черт! Совсем забыл, что у тебя рука железная.
Он снова напал.
Габриэль дышал, как кузнечные меха: искалеченные легкие не справлялись, и он начал отступать, отдавая Тому инициативу. Когда он набрал воздуха и остановился, то неправильно оценил расстояние. Клинки сшиблись намертво, и Габриэлю пришлось навалиться всем весом. Том протянул левую руку, схватился за меч Габриэля… и одним движением вырвал его, швырнув противника на землю.
Габриэль лежал на упругом торфе. Нога болела от удара о камень, на левом плече – там, где задел Том, – проступала кровь.
– Рубашка пропала, – сказал он.
Том помог ему подняться, и они обнялись. Кто-то из горцев радостно закричал, кто-то тоже нашел себе противника.
– Держи. – Том вернул Габриэлю меч. – Тебе уже лучше.
Габриэлю требовалось отдышаться. Ему принесли еще эля.
Девушка дракона, Бесс, принесла. И улыбнулась.
– Не знаю, кто из нас хуже, – сказал он.
– Бесс не такая уж паинька, – хохотнул Том. – Знаешь что? Ты дерьмово выглядишь. Тебе нужно подраться и бабу. Подраться я тебе обеспечил.
Габриэлю пришлось рассмеяться. Том объяснил ему, в чем причина стычки с Дональдом Ду. Габриэль все это уже знал, но послушал еще раз. Потом он рассказал Тому про Ирину.
– Да просто убей ее. Или прикажи кому.
Габриэль окинул округу взглядом. На холмах росли красивые цветы. В теплом предвечернем свете они казались обещанием рая. Изломанные во время драки, они только сильнее пахли. Они покрывали холмы на много миль вокруг, сколько видел глаз, крошечные бутоны всех цветов радуги. Озеро на севере, казалось, горело.
– У меня есть другая мысль. Если не получится, убью.
– Молодец, – одобрил Том. – Она сама копает себе могилу. А дальше что?
– Поужинаю с Бланш.
– Просто задери ей юбку. Поужинаешь после. Говорю тебе, – оскалился Том.
– Боюсь, сейчас не получится.
Черные волосы Тома промокли от пота, борода перепуталась.
– Да ты что? Ладно, тебе лучше знать. И когда мы выступаем?
– А ты план читал?
– Каждое словечко, – заверил Том.
– Тогда сам знаешь.
– Хорошо. Я готов. Дональда Ду я побил и отослал домой. Пусть поймет, что просто из-за своего парня раскис. И я бы раскис на его месте. Но нельзя позволять, чтобы он мешал Ранальду, пока меня не будет.
– Вот бы с Ириной было так же просто. Сломать ей руку и услать домой.
– Да хватит терзаться. Дональда Ду любят, но за ним никогда не пойдет больше тридцати человек, потому что он никто и заплатить гигантскому чертовому дракону или там волшебнику ему нечем, разве что скотом. А у принцессы Ирины больше наделов, чем у фермера подойников, и она красивее любой бабы, что я видал.
– Ну так женись на ней и становись императором, – усмехнулся Габриэль.
– Не. Я бы ее убил. Я убиваю всех, кому не доверяю. Вот Дональду я могу доверять. Даже если он решит, что я на свете зажился, он придет ко мне с мечом, при всех. А она нет. Она сложная штучка.
Габриэль смотрел в землю.
– Я наполовину пьян, а мне нужно на этот ужин.
– Я знаю средство. Выпей еще эля.
Габриэль взял новую кружку.
– И чем это поможет?
– Ты напьешься окончательно.
Бланш шила, сидя в гостиной. Он запаздывал. Как и всегда. Он даже главнее королевы, а она для него просто вещь. Из-за таких мыслей становилось трудно дышать, но она научилась противостоять им. Она уже привыкла быть по-своему важной, а он сделал ее неважной. Королева ее ценила. Он – нет.
И он ей это демонстрировал опаздывая. Каждый раз. Она вспомнила, как осторожно бедная Кайтлин выбирала слова для приглашения, в досаде прикусила нижнюю губу и продолжила шить. Простое верхнее платье, свободное и мешковатое, которое можно набросить на красивый киртл и заняться грязной работой или ребенком. Она подумала, что не нужно было вчера танцевать. Она танцевала с Галаадом д’Эйконом, а потом с сэром Майклом и видела его глаза и понимала, что он ни с кем не хочет делиться, а она причиняет ему боль.
Тогда это казалось хорошей идеей.
Обдумывая все это, она понимала, что нужно собрать вещи и уйти. За год она сможет вернуться к нормальной жизни. За год скандал из-за того, что она в открытую жила с мужчиной, утихнет. Многие мужчины, за которых не стыдно выйти замуж, простят ей такого высокопоставленного любовника. Такова жизнь.
Она начала собирать иглы. Нитки она вдела сразу в дюжину, чтобы потом не возиться, и воткнула их в бархатную подушечку. Иглы слишком дорогие, чтобы их бросать, и…
Дверь открылась.
Она увидела его, кровь у него на руках, растрепанные волосы. Тоби бежал за ним, но он хлопнул дверью так, что наверняка услышали во всей башне. Проклятья Тоби доносились через тяжелые дубовые доски.
– Я… – начала она. Поднялась с колен и протянула руку. – У тебя кровь.
– Я зашел к Тому выпить пива. – Глаза у него были ясные.
– И истек кровью?
– Ты же знаешь Тома. Он решил, что мне надо подраться.
Она положила руку ему на плечо, посмотрела на рубашку, на кожу под ней. Невольно улыбнулась.
– Он удивительно мудрый человек. Тебе стало лучше?
– Намного.
Он смотрел на нее, широко раскрыв удивительно внимательные глаза.
А потом протянул серебряную руку, невольно пародируя бросок Тома, обхватил Бланш за талию и накрыл ее губы своими. Она ощутила вкус пива и запах крови и потянулась к нему, чувствуя, что тело перестает ей подчиняться, как норовистая лошадь, и не понимая, нужно ли сдерживаться.
И он запомнил, что делать со шнуровкой сбоку. Когда его ладонь легла на голую кожу – было слишком жарко для рубашек, – она отпустила лошадь.
– Кайтлин и Майкл зайдут выпить вина, – сказал он.
Она пристроила голову ему на плечо. Платье он порвал и закапал кровью. Кровь была его, но…
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я тебя люблю.
Она подумала об этом. В голове было пусто, и ее немного злило, что он уже вернулся к делам, пока она бездумно наслаждалась.
– Я голая, – наконец сказала она.
Он расхохотался.
– Милая, Тоби не пустит сюда ни дракона, ни великана, ни сэра Майкла. И гостиница полна людей, готовых принести тебе новое платье и причесать тебе волосы.
Она приподнялась на локте.
– Ты хочешь на мне жениться? А как же Ирина?
Габриэль посмотрел на нее. Не как влюбленный. Взглядом жутким и сосредоточенным.
– Раз уж ты будешь моей женой, нужно тебе знать всю правду. И ее последствия.
– Что за правду? – Ей все это не нравилось.
– Ирина, вероятно, уже мертва. Если нет, то она выбрала это сама. И ее жизнь изменится.
Майкл присел на скамью перед окном. Тоби подал вино. Кайтлин и Бланш, прямо Беляночка и Розочка из сказки, ворковали над младенцем, который то ли плевался, то ли хихикал.
Майкл пил медленно, Габриэль – быстро.
– Пусть мы доживем до старости, – сказал Майкл. – Увидим, как вырастут наши дети и как они заводят своих детей.
Габриэль поднял кубок и протянул его Бланш. Она выпила. Кайтлин поймала его взгляд и приподняла бровь. Габриэль криво улыбнулся.
Утром лучник Гропф снова превратился в мастера-портного Гропфа. Из огромной конюшни выгребли солому и навоз, вычистили ее и сложили там тюки льна и шерсти. Гропф старательно обмерил несколько досок, поразмыслил и вбил в них гвозди.
Во дворе собрался весь отряд, кроме самых больных вроде Филипа де Бозе. В строю зияли дыры. Они потеряли почти треть пехоты и четверть лучников, а Билл Редмид ясно дал понять, что его люди дальше не пойдут, сколько бы им ни заплатили. Его брат Харальд из королевских егерей сказал то же самое.
С другой стороны, в Змеевом круге, нынче собралась едва ли не треть населения северного Брогата. Люди говорили себе, что явились на турнир, но многие приходили, потому что прошли слухи, что Змей принимает беженцев и что здесь никому не грозит чума. До сих пор слухи оказывались верными. Никто из тех, кто добрался до Круга, не умер. Никто не заболел. И если поначалу здоровые старались держаться подальше от больных, то теперь об этом стали забывать.
Землевладельцы северного Брогата и их сыновья как будто рождены были для войны: высокие, крепкие, часто уже опытные лучники или солдаты. Слишком многие знали, что урожай в этом году уже погиб и плата за службу могла бы прокормить семью.
Во внешнем дворе расставили столы. За одним сидел Калли, за другим Сью, хоть и больная, за третьим – Гэвин. А во дворе конюшни стоял строй. Пусть и с брешами в нем. Рявкнул Том Лаклан, и пятьдесят с лишним копий вытянулись, готовые выступать прямо сейчас – в полных доспехах, с одеялами и заплечными мешками. Людей вызывали по одному, и они выходили получать плату.
За первым столом выдавали деньги. Это вызвало всеобщее оживление, особенно если учесть, что капитан объявил лошадиный мор «тяжелыми условиями» и выплатил компенсацию тем, кто остался пешим, а королева сказала, что две недели кампании будут оплачены в двойном размере. Один за другим лучники, пехотинцы, пажи, оруженосцы, прачки и служанки подходили к столу, брали деньги или ставили отметку, чтобы деньги положили в банк отряда.
За вторым столом осматривали снаряжение. Сэр Данвед, сэр Гэвин и Смок изучали доспехи, упряжь, седла, проверяли пряжки, тянули ремни и опустошали заплечные мешки. Мечи доставали из ножен и тоже предъявляли к осмотру. У везунчиков вроде Диккона или Маленькой Мулен все оказалось в порядке, они получили по серебряному леопарду и пошли к третьему столу. Те, кому не повезло, вроде Злого Кота, который продал колчан и меч, получили «предложение» на месте заплатить за новое снаряжение. Кто-то сразу вышел из очереди и направился к бронникам и кузнецам, вставшим вокруг гостиницы, как на ярмарке. Да это и была ярмарка. В сарае во внешнем дворе трудился Эдвард, разглаживая вмятины на бацинете, а дюжина подмастерьев из мастерской Пиэла выполняла его поручения, поддерживала огонь и острила мечи за пенни.
А за третьим столом царствовал мастер Гропф со своими досками. Каждый член отряда – каждый, будь то рыцарь или прачка, – получал свою долю ткани. Юная красотка Летти в платье с низким вырезом, которая не умела шить и только выполняла приказы Сью, получила шесть ярдов белого льна, три ярда красной шерсти на верхнее платье, три ярда сукна на плащ, по ярду красного и синего сукна потоньше на худы, моток ниток и несколько дорогих игл.
Лучникам вроде Злого Кота досталось по девять ярдов белого льна на рубахи и брэ, шесть ярдов алой шерсти на котты, яркий красно-желто-зеленый тартан для особых случаев, желтая и зеленая шерсть на шоссы, а еще сапоги, пояса и шапки. Что-то стоило им денег, но ткань отмеряли честно.
Пехотинцы шли в другую сторону. Цвета тут были те же, а вот качество иное. Тартан помягче, из хорошей шерсти; лен белее и тоньше; алая ткань выкрашена свеклой, а не древесной корой. Но доля выходила такая же.
Старшие лучники и некоторые женщины тоже получили одежду отсюда. Очередь двигалась, и мало-помалу начали раздаваться радостные выкрики. Выходило, что все, от рыцарей до последних девок, получили новую одежду за счет капитана.
– Раз уж шерсть такая красивая, я и шить научусь, – хихикала Летти. – Вот мамка удивится!
Тесса Гилсон, которая видела, как ее брата съела виверна, похоронила его останки в Альбинкирке и прошла пешком половину северного Брогата, гадко рассмеялась:
– Твоя мамка, Летти, удивится многому из того, чему ты научилась. А шерсть хороша.
Когда последний человек получил ткань, самые умелые уже дошили первые наряды. Во дворе подали ужин, лучшие портнихи и портные закончили торговаться и вовсю работали, а худшие швеи старались хотя бы сорочку себе смастерить.
На следующий день ветеранам все время подавали вино и еду, пока они занимались своей одеждой. Три стола по-прежнему стояли во дворе – теперь к ним подходили и расписывались или прикладывали палец те, кто решил вступить в войско. Они тоже получали ткань. Не все новобранцы оказались новичками. Лорд Уимарк, бывший оруженосец отца Арно, вносивший пожертвования Ордену, записался рыцарем. Все хорошо знали и любили этого серьезного юношу, отлично владеющего мечом. Несколько горцев, которые шли с войском, тоже вступили в него. Анджело ди Латернум привел трех этрусков, которые приехали из Ливиаполиса в составе стражи принцессы Ирины и теперь растерялись, потому что принцесса ночью исчезла, не посвятив их в свои планы. Но большинство новых рыцарей оказались окситанцами. Они все лето сражались под началом своего принца и получили от него разрешение уйти. Много людей пришло и с юга, заслышав о турнире. Из опустевших деревень Мореи и северного Брогата явились будущие пажи, слуги, служанки и прачки, и все они получили подарки, были экипированы в счет будущей платы – некоторые тут же задумались, что отправить домой будет нечего, – и облачились в сукно и лен, целое богатство для любого крестьянина. Новенькие девушки, которые умели шить, а таких оказалось много, обнаружили, что за шитье платят больше, чем за блуд.
На третий день на дороге в Харндон показался отряд под командованием сэра Джеральда Рэндома. Гильдейцев и ремесленников немедленно поставили строить ристалище. За ними появились джарсейские и окситанские рыцари, солдаты с запада, а из лесов пришли боглины, золотые медведи и даже осторожно пробралась компания Стражей, гребни которых плоско лежали на клювастых головах. Стражи поклонились Моган и расселись под деревом, пока королева, герцогиня и Кремень вершили правосудие.
К вечеру появились Большая Сосна и сэр Яннис Туркос в сопровождении трех десятков пришедших из-за Стены. Они разбили лагерь вместе с Нита Кваном, шаманом Гас-а-хо, охотником Та-се-хо и их воинами. Они долго сидели и курили, и наконец к ним присоединились Красный Рыцарь с братом.
Сэр Габриэль разделил с ними трубку. Туркос вытащил свиток.
– Как вы знаете, мы повстречали войско Орли в горах к востоку от озера. Почти во Фраке. И мы их побили.
Воины Большой Сосны закивали. Кое-кто показал рога, вырванные из свежей плоти.
– У воинов Орли растут рога, – продолжил Большая Сосна. – Вернее, росли.
– Многие убежали на запад, а кое-кто и на восток, а твой брат ушел за теми, кто отправился на север, – объяснил Туркос. – Большая Сосна и его люди долго не были дома. Мы согласились принести сюда письма, а потом уйдем по домам.
Красный Рыцарь в свою очередь затянулся великолепной трубкой с чашечкой из темно-красного камня и длинным чубуком из полированного тростника, украшенного иглами дикобраза.
– Я рад, что вы победили. Я отпускаю вас после долгого лета, идите по домам. Но лишь после того, как мы уничтожим чуму, вы не должны нести ее в родные деревья.
Некоторые люди кашляли.
– Мудро, – согласился Большая Сосна. – У нас есть свои мысли об этой беде.
Тут Красный Рыцарь сам закашлялся и посмотрел, как делали все, на остатки своих мертвых легких. Дым вроде бы помогал, но иногда Габриэль в нем сомневался.
– Может быть, Гас-а-хо присоединится к совету наших шаманов?
Большинство заулыбались. Габриэль сделал мысленную пометку, что в любом совете должны участвовать представители всего альянса. Этого он пока не мог запомнить. Он передал трубку Нита Квану.
– Приглашаю тебя на совет с нами после первого… церемониального боя. Мы обсудим то, что касается всех нас. Герцогиня Моган хотела тебя видеть. Я прошу тебя говорить от имени не только сэссагов, но и всех северян.
Нита Кван оглядел своих товарищей.
– Мужчина не может говорить от имени свободных людей севера. Матрона может. Или тоже нет.
– Мой брат прав, – кивнул Большая Сосна. – Мы свободный народ. У нас нет принцев, королей и герцогов. Если бы мы хотели, мы бы их завели.
– И все же кто-то говорит на совете, а кто-то нет, – сказал Красный Рыцарь.
В детстве отец часто брал его к пришедшим из-за Стены. Он неплохо представлял, как общаются северяне, а особенно сэссаги.
– Каждый говорит, когда хочет.
– Тогда пусть идет Нита Кван и говорит, если захочет, – предложил Красный Рыцарь. – Он сможет передать наши слова сэссагам, хуранцам и всем прочим, кто пожелает его послушать. Сейчас свободные народы должны сражаться вместе. Или быстрый поток смоет их, как река по весне размывает берег.
Трубка шла по кругу, и все молчали.
– Что сталось с принцессой Ириной? – тихо спросил Туркос.
– Я отправил ее в школу.
– Какую?
– Дикую.
Турнир Дракона открылся парадом, как обычно и бывает. Несмотря на эпидемию, на страшную битву, на угрозу со стороны дракона Эша и бои в Эднакрэгах, – а может быть, как раз из-за всего этого, а еще из-за присутствия юного короля и королевы-матери турнир начался пышной церемонией, музыкой и фанфарами.
Королева Альбы ехала во главе парада. Перед ней несли королевский штандарт и меч острием вверх. В руках она держала младенца, только этим утром крещенного в часовне при гостинице. Крестил его епископ Альбинкиркский, а нарекли мальчика Константином.
Великолепные дамы и рыцари ехали за королевой. Леди Мэри была ослепительна: алое бархатное платье, вышитое шелком, и белоснежный лен оттеняли темные волосы и бледную кожу. Она сидела на восточной кобыле подходящей к ее наряду масти. В руке леди Мэри держала золотую цепочку, тянущуюся к шее рыцаря в зеленом, и часто улыбалась. По другую сторону королевы ехала леди Ребекка Альмспенд в темно-синем. Каштановые волосы, самые длинные и прекрасные во всей Новой земле, волной сбегали по спине. Кольцо на ее правой руке так играло, что толпа восхищенно вздыхала. На серебряной цепочке она вела рыцаря, облаченного в камзол в черно-красную клетку горцев. Сразу за королевой следовала одетая в платье из лазурного шелка, стоившее дороже всех ее нарядов за жизнь, в золотистое верхнее платье, вышитое золотыми цветами, и венок из цветов, леди Бланш. На золотой цепочке она вела рыцаря в красном. Рядом с ней была леди Кайтлин в пурпурном платье, отделанном золотом и подбитым беличьим мехом, хотя погода стояла жаркая, в коротком парчовом плаще и заостренной шапочке с павлиньими перьями. Если кожа леди Мэри была белее слоновой кости, то румяные щеки леди Кайтлин покрывали веснушки. Пурпурное с золотом платье прекрасно подходило к ее цвету лица. На серебряной цепочке она вела рыцаря в синем – с роскошным плюмажем из синих же перьев на бацинете.
За этой группой двигались две команды рыцарственных бойцов. Первую вели принц Окситанский и сэр Томас Лаклан. Перед ними ехали две женщины на боевых конях, одетые по-придворному: леди Брайар и ее дочь леди Хелевайз. Вторая команда следовала за леди Наталией в сине-золотом платье со шлейфом, полностью закрывавшим конский круп, и еще одной леди, одетой в хрустальные кружева и цветы. При виде волшебно прекрасной Тамсин, королевы Н’Гары, толпа закричала. За дамами ехали Сказочный Рыцарь и сэр Грегарио Уэйленд, капитаны. В каждой команде было по восемь рыцарей.
За командами ехали остальные рыцари и дамы, а порой – рыцари и господа. Госпожу Элисон, которую чаще звали Изюминкой, восседавшую на вороном жеребце, сопровождал граф Зак на нервной кобыле. Он вел свою госпожу на стальной цепочке. Оказались в строю и еще три дамы в доспехах, две из Окситании и одна из Джарсея. И еще множество дам в лучших платьях и молодых рыцарей, стремящихся доказать свою доблесть.
А за ними следовали полки. Первыми – никто этого не оспаривал – оказались двадцать шесть выживших нордиканцев. Они шагали в полной форме: кольчуга длиной до бедер, отделанные золотом шлемы, поножи из вороненой стали или сверкающей бронзы, отполированные наручи и тяжелые топоры, закинутые на плечи.
Вторыми шли схоларии в великолепных ало-золотых одеждах и стальных доспехах. Год войны и лошадиная чума тяжело им дались. Несмотря на ужасные человеческие потери, понесенные ими всего месяц назад, лошадей хватало только для половины выживших. Предводительствовал ими сэр Георгий Комнин, высокий аскетичный красавец с иконописным лицом.
Следующими двигались королевские егеря Альбы, привыкшие сражаться в непроходимых лесах. После лета, проведенного с пришедшими из-за Стены, их красные гербовые накидки и травянисто-зеленые котты украсились поясами и ожерельями из дикобразовых игл. На плече у каждого висел лук. За ними шла гильдия оружейников Харндона в сине-золотом. Выглядели они не хуже императорских полков и держали странное новое оружие – бронзовые булавы на тяжелых деревянных шестах. Вардариоты, одетые в алое и обутые в мягкие короткие сапожки, несли изогнутые сабли и восточные луки в чехлах.
А за полками выступило войско Красного Рыцаря. Половина людей надела красно-бело-зеленую форму меньше пяти дней назад, но все же отряд под предводительством сэра Милуса и сэра Фрэнсиса Эткорта выглядел великолепно. Правда, многие шли пешком, в том числе больше половины лучников и пажей. Но все же, когда знамя святой Екатерины показалось из-за гостиницы, двадцать тысяч человек заорали, приветствуя его так же, как Сказочную Королеву и королеву Альбы. К появлению войска трибуны были уже полны и огороженные веревками пространства для толпы тоже. Прилагались все усилия, чтобы удобно оказалось и людям, и Диким, и все же – то ли по воле дракона, то ли, возможно, и некоего существа повыше – люди из западной Мореи и северной Альбы перемешались с медведями, боглинами, Стражами и ирками. Войско встречали громкими криками, потому что все их знали, а может, и потому, что среди прочих ехали верхом два рыцаря из ирков, а в строю лучников возвышались три нечеловечески длинных силуэта.
Ну а за войском волной катились еще несколько сотен стрелков и других поединщиков, внесенных в списки, но не выстроенных должным образом, да и просто люди, которым хотелось принять участие в параде, а не толкаться среди зрителей. Большая Сосна шел впереди своих воинов, разрисованных черно-красными узорами. Сам он надел золотое ожерелье, подаренное его предкам каким-то из прежних императоров, и просторный плащ из черного беличьего меха, а в руке держал трубку. Рядом с ним возвышался Гас-а-хо с сумкой из барсучьего меха, украшенной иглами, и в головном уборе из перьев орла и цапли. Через лицо, прямо по глазам, он провел полосу черной краской. Пришедших из-за Стены поприветствовали громкими криками. Когда они стали особенно оглушительны, Нита Кван завопил в ответ, и все его воины подхватили крик, легко перекрывший аплодисменты двадцати тысяч зрителей. Кое-кто из воинов похвалялся отвратительными трофеями недавних боев, но только самые юные – прочие выступали с достоинством сенаторов и легатов, широко улыбаясь, если к ним бросался ребенок или посылала воздушный поцелуй женщина.
Когда войско Красного Рыцаря подошло к ристалищу, королева уже провела свою процессию вокруг него, спешилась и в сопровождении сэра Джеральда Рэндома и мастера Смита проследовала на трибуну, где стояли два трона. Поприветствовав королеву, сэр Джеральд ушел в тайное помещение под трибунами, приготовленное еще для первого турнира, в Харндоне. Там одноногий торговец перевоплотился в рыцаря в полном доспехе. Работа мастера Пиэла искусно скрыла его увечье. Тоби, позаимствованный у господина для такого случая, подвел сэра Джеральда к коню, помог сесть в седло и подал грандхельм с забралом, а Анна Вудсток закрепила все пряжки и затянула шнурок под подбородком.
Сэр Джеральд, как и сэр Галаад д’Эйкон, оделся в цвета королевы. Пока задние ряды приближались к ристалищу, а толпа все еще стояла, двое рыцарей выехали из-за трибун, встали в центре, отсалютовали друг другу и королеве, разъехались по сторонам – и сшиблись.
Оба копья разлетелись в щепки, и сэр Джеральд спокойно вздохнул впервые за несколько часов: поединщиком он был неопытным и, выпросив себе честь открывать турнир, страдал из-за этого неделю.
Стоило Тоби снять с него шлем, как место на ристалище заняли Красный и Зеленый рыцари. Галаад д’Эйкон тоже стащил шлем и широко улыбнулся.
– Только посмотрите! Копья-то боевые!
Начиная сближаться, оба рыцаря, опытные бойцы на опытных конях, опустили копья. Толпа подалась вперед, восхищенная такими поединками в самом начале. Зеленый Рыцарь копьем сбил шлем с головы красного. Копье Красного Рыцаря разлетелось на куски, а наконечник застрял в щите Зеленого Рыцаря, и тот объехал ристалище прямо так. Толпа неистовствовала. Сшибались только по одному разу, и флажок взмыл вверх, отмечая очко для Красного Рыцаря. Тот выбросил кулак в воздух и проехал по ристалищу, отсалютовал королеве и поскакал к Тоби и Анне, которые его ждали. Сэр Гэвин направился в другую сторону, где его оруженосец Роб Салмон немедленно снял с него шлем.
– Некоторые готовы на все ради победы! – заорал сэр Гэвин брату.
На трибуне дракон повернулся к королеве.
– Я не понимаю, – признался он.
Королева ослепительно улыбнулась, явно наслаждаясь происходящим, и положила руку Бланш на плечо. Бывшая прачка хорошо разглядела боевые копья на прочных древках и постарела на год, когда шлем Габриэля слетел с головы.
Королева взглянула на ристалище, где сэр Ранальд и сэр Майкл, тоже с боевыми копьями, приветствовали трибуны.
– Чего же вы не понимаете, мой добрый хозяин?
– Если один из нас вынужден говорить честно, пусть это будете вы, королева людей. – Взгляд мастера Смита путал мысли. Королева только улыбнулась. – Меня смущает шлем. Очевидно, что потеря шлема очень серьезна, а вот сломанное копье ничего не стоит.
Дракон покосился на Моган, восседавшую рядом с ним во всем своем великолепии. Она яростно обмахивалась огромным веером из грифоньих перьев, которые казались золотыми, хотя съела уже четыре замороженных шербета.
– Не стану притворяться, что понимаю боевые ритуалы людей, – отозвалась та. – Клянусь только, что наши собственные столь же глупы и прекрасны.
– Вижу, сэр дракон, – улыбнулась королева, – что вы не выросли в Окончании и мало бывали на турнирах. Красный Рыцарь не стал застегивать шлем, ожидая, что его брат туда и ударит. Шлем легко слетел с головы, но рыцарь не пошатнулся в седле, и его противник не получил очков. А его копье сломалось, и ему удалось выбить сэра Гэвина из равновесия. Тот слишком хорош, чтобы упасть с коня, но очко явно заслужил сэр Габриэль, тем более что для выхода в незастегнутом шлеме нужно мужество. Вы согласны?
– И вы используете эту игру как подготовку к войне? Разве…
Толпа взревела.
Копья сэра Ранальда и сэра Майкла треснули от ударов, и оба щита тоже лопнули, но рыцари остались целы. Леди Ребекка и леди Кайтлин прижимались друг к другу, но при этом смеялись и махали руками, как будто происходящее их совсем не беспокоило.
А потом на ристалище вышли две группы поединщиков в ярких одеждах. Это оказалось слишком: умелые бойцы и ветераны в толпе все еще пытались объяснить трюк Красного Рыцаря, но уже выступила еще пара рыцарей, а теперь барьеры на колесиках растаскивали по краям ристалища, и по обеим сторонам вставали строем по восемь рыцарей.
Наступила тишина.
Простой народ Брогата в большинстве своем не видел в жизни ни ирка, ни боглина, разве что пленных или на войне. А теперь в толпе стояло несколько тысяч этих созданий. И в обеих командах оказались и ирки, и люди – возможно, чтобы преодолеть настороженность, вызванную созданием альянса.
Обе команды отсалютовали королеве. К этому моменту сэр Джеральд, маршал турнира, уже разоблачился, помог королеве Тамсин спешиться и подвел ее к трону рядом с троном королевы Альбы, с которого поднялся мастер Смит. Дракон поклонился. Тамсин помахала своему возлюбленному, а королева Альбы подала сигнал.
Две команды сшиблись.
В рукопашной схватке сражаются не копьями. Каждый рыцарь был вооружен мечом из нескольких палок, скрепленных достаточно свободно, чтобы издавать при столкновении очень громкий стук, и при этом достаточно хитроумно, чтобы одним ударом выбить рыцаря из седла.
Сказочный Рыцарь и принц Окситанский бросились друг на друга, и полдюжины рыцарей с каждой стороны последовали их примеру. Сэр Грегарио немедленно спешил сэра Джорджа Брювса, тот покатился по земле и выбрался с ристалища, как опытный боец. Том Лаклан с одного замаха выбил из седла ирка и успел задеть Сказочного Рыцаря, но сэр Тамио парировал и ударил в ответ. Десять долгих мгновений они сражались, и никто не вмешивался. Принц Окситанский спешил сэра Танкреда и ударил сэра Грегарио, но у сэра Данведа хватило времени и присутствия духа подобраться поближе, поймать принца за руку и сшибить на землю. Сэр Беренгар поверг самого сэра Данведа, выскочив из облака поднятой пыли и стукнув деревянным мечом по вытянутой руке. Данвед упал, ругаясь, но тут сэр Беренгар получил жуткий удар от Дэниела Фейвора, глаза которого горели огнем.
Том Лаклан и Сказочный Рыцарь продолжали обмениваться ударами со скоростью опытных молотобойцев, а вокруг падали люди. Пыль стояла столбом, Дэниел рухнул от руки сэра Фрэнсиса Эткорта, на мгновение лошади запаниковали, и сэр Кристос выскочил из гущи боя, где ничего не было видно.
Сэр Кристос разоружил кого-то и теперь держал два меча. Он выжидал, объезжая ристалище, потом бросил в толпу лишний, и зрители закричали. Из свалки выскочил рыцарь-ирк без меча, выслал красивую серебристую лошадь в прыжок через барьер, а потом развернулся, стащил перчатку и протянул сэру Кристосу руку. Оба подняли забрала. К ним подъехал сэр Фрэнсис Эткорт, поняв, что их бой завершен. Все поклонились королевам.
Плохиш Том и Сказочный Рыцарь тоже подъехали к королевской трибуне. Те, кто стоял поближе, разглядели, что они все еще держали деревянные рукояти. Оба бросили рукояти в толпу, соприкоснулись руками в перчатках и бок о бок покинули ристалище.
Толпа вопила. Колокола на гостинице прозвенели к обеду. Спускаясь с трибуны, королева на мгновение остановилась и поцеловала сэра Джеральда в щеку.
– Чудесный турнир, – сказала она.
– Тот самый, который хотели устроить в честь вашей милости, – улыбнулся сэр Джеральд. – Вместо придуманного Роханом, да упокоит Господь его душу. – Он поглядел на песок. – В плохие времена людям нужно такое. Кажется, мы недурно начали.
