Текст книги "Мертвая женщина играет на скрипке (СИ)"

Автор книги: Павел Иевлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Во второй раз он послал на белые стены темные, обольстительные эманации, неожиданно приятные. Она чуть не сдалась, но все же устояла.

Наконец, она научилась строить стены так же быстро, как он нападал на них, и даже быстрее. Утром она боялась уже меньше. Ирина не могла объяснить этого даже самой себе, но победа внутри собственного разума помогала. Но, чтобы сопротивляться, она должна была бодрствовать. С каждой ночью она становилась все слабее.

Она обнаружила, что спит на ходу. Рогатые пинали ее, чтобы она проснулась, и били палками по ногам. Заплечного мешка и легких туфель при ней больше не было. Все тело болело.

Но она продолжала думать. Она даже предположила, что могла бы заключить с Орли союз или сделать вид, что сдается. Но она не могла представить, что покорится ему. Запах и вросшая в тело броня вызывали у нее отвращение. Ни с кем она не могла вступить в переговоры. Никому не могла предложить ничего ценного.

Были и другие пленники. Банда, видимо, напала на селение где-то на востоке, рядом с Тикондагой. Они вели за собой несколько детей и женщин, которые делали всю работу в лагере. Если кто-то злил рогатых, его били. На третий день одну из женщин обезглавили. Тело бросили в лагере на съедение мухам. Рогатая тварь воткнула в труп маленький нож, как будто заставляя его встать. Мертвая женщина не двинулась, рогатый плюнул на нее и поднялся. Понюхал воздух и подошел к костру.

Три дня унижений и убийство женщины заставили Ирину действовать. Она решила, что должна бежать, пусть даже ее убьют при этом. Она знала, как лишить жизни саму себя. Нож в теле убитой станет ей спасением. Ирина быстро – насколько позволяли распухшие ноги и черные синяки на руках – подошла к трупу и дернула нож. Он застрял в кости – вероятно, поэтому тварь его и бросила. Ирина раскачивала нож в ране, ожидая, что ее заметят, осторожно дергала его, стараясь не сломать клинок. К костру она оказалась спиной и могла только представлять, что на нее все смотрят. Что ей грозит смерть или что похуже.

В лесу заревел рхук. За Орли шли самые разные существа. Боглины, рхуки, несколько десятков ирков, рогатые люди.

Женщины смотрели на нее. У двух глаза были равнодушные, а другие две перешептывались между собой.

Нож подался. Он сдвинулся, может, на ноготь, но этот ноготь обещал ей все. Никакого плана Ирина не придумала, но решимости ей хватало.

Она заставила себя не оглядываться. Она раскачивала нож туда-сюда и думала об олененке. Ланторн теперь казался ей героем.

Она велела себе собраться, и нож выскочил из мертвого тела, как из ножен. Чистота ее больше не волновала. Она сунула клинок, липкий от чужой крови, за подвязку, которой три дня назад перетянула ногу. Нож показался ей теплым. С его помощью она сможет убить себя за три-четыре удара сердца. От этой мысли ей стало легче.

Две женщины, которые шептались, внимательно смотрели на нее.

Она заснула, как только села. Остальные пленники собирали дрова. Проснулась она от боли – Орли стоял над ней с палкой.

– За работу, жена. Женщины созданы для работы.

Она вскрикнула от боли в боку. А потом вспомнила про нож. Сорочка – ее единственная и очень грязная сорочка – задралась во сне. Прикрывала ли она подвязку?

– Через три дня, – он облизнул губы, – я найду для своей жены другое занятие. – Он усмехнулся. – Моя императрица.

Глаза у него были спокойные, человеческие.

– Ты годишься в жены Орли из Тикондаги. Но ты должна принадлежать мне полностью. Я не стану делить тебя даже со своим хозяином, хотя он этого хочет. На самом деле он и в моей голове. – На этот раз смех вышел безумным.

Орли развернулся, не издавая ни звука, и ушел, мягко ступая по глине.

Нож был на месте.

Вечером, когда они возились с едой, одна из женщин наклонилась к ней.

– Ты убежишь?

Ирина поджала губы. Улыбаться ей не хотелось.

– Возьми меня.

– Нас поймают, – осторожно сказала Ирина.

Женщина безразлично пожала плечами.

Ирина уже продумала план, абсурдный и отчаянный, но нож придавал ей смелости. Она могла победить, умерев, и она знала, что ждет ее впереди. Ничего хорошего.

Орли пошел на приступ довольно поздно, когда она уже спала. Но это был четвертый раз, а училась она быстро. Она лежала молча, пропуская его все дальше, собирая силы, выжидая.

Все или ничего.

Она представляла, как тьма захватывает ее белую крепость. Прикидывала, кем станет… наверное, он изменит ее плоть, как сделал со своими рогатыми воинами.

Она подумала о баске, о Смотрит на Облака, и образ подменыша вдруг явился ей.

Шаманка поцеловал Ирину в губы. «Мы идем за тобой», – сказала она. И тут Ирину затопила неведомая сила, похожая на юную любовь, чистый гнев, незамутненную радость, тщательно выпестованную злость. У нее не было слов, чтобы описать эту силу, но она пришла вместе со словами и поцелуем. Ирина глубоко вздохнула и обрушилась на тьму.

Она укрепила внутренние стены, окружавшие тьму, а потом напала. Новые союзники отбросили слизней Орли далеко от цитадели, изгнали его черную кровь и грязь. Его чары казались потертыми и примитивными, походили на болезнь и гниль, которых боятся – а иногда и любят – дети. Она с трудом сдержалась, чтобы не уничтожить их и не спровоцировать новую атаку. Но в предыдущие ночи он нападал только по одному разу.

Дул прохладный ветерок. Ирина ощущала тепло чужих тел с двух сторон. Звезды светились в вышине, холодные и безразличные. Она мысленно потянулась к ним и вдруг как будто провалилась. Она вздрогнула. Она испугала сама себя. Она лежала, дрожа, пытаясь понять, что с ней случилось.

Она призвала облик Смотрит на Облака. Закрыла глаза, сжала веки.

И…

Я бегу. Помоги. Я…

Она не смогла удержать образ.

Затихла. Открыла глаза, чтобы посмотреть на звезды.

Звезды пропали.

Мгновение она задыхалась от смертельного ужаса. А потом холодный вышколенный разум подсказал ей, что просто облака набежали на луну и звезды. Повернув голову, она разглядела несколько штук.

И увидела, что женщина рядом тоже проснулась.

Лагерь не затихал. Рогатые спали беспокойно. Сила им доставалась не даром. Они стонали, кричали, разговаривали, порой плакали.

Что-то происходило. Ирина чувствовала это, чувствовала радость от победы, счастье от того, что дотянулась до шаманки. Ей хотелось верить… верить…

– Сейчас, – сказала она и встала.

Ступни болели, болели бедра, шея, но она забыла про это. Она пошла прочь. Было совсем темно и пахло дождем.

Другие женщины направились следом. Она слышала, как громко они движутся, и шла вперед. Она не жалела их, она знала, что, если за ними отправят погоню, женщины ее отвлекут – их будут пытать и убивать. И одновременно она думала, что неплохо было бы предстать перед Смотрит на Облака с двумя женщинами, спасенными из ада.

– Сюда, – сказала она с ледяной уверенностью, обеспеченной шестьюдесятью поколениями благородных предков.

Утром поели холодной колбасы и ягод. От отряда осталось всего семеро следопытов да десяток воинов Мингана.

Анеас забросил за спину свой мешок раньше всех.

– Орли идет на острова Милле. Мы должны ему помешать. Он пересечет Страну Тыкв, отправится на Священный остров и соберет новую армию.

– У него теперь побольше тварей, чем вначале, – заметил Ланторн.

– Если мы проследим за ним и если Габриэль или Гэвин отправят к нам помощь, значит, все не зря. Если мы потеряем их, все придется начинать заново.

Он не стал добавлять, что тогда они обрекут Ирину на смерть.

Никто не сказал ни слова.

Анеас кивнул.

– А зачем его преследовать? – спросила Тессен. – Мы же знаем, куда он идет.

Прыщ согласился, но потом замотал головой.

– Он же может пойти в Н’Гару, чтобы связаться со своим хозяином, или напасть на людей из Страны Тыкв. Я давно среди повстанцев, – сообщил он Анеасу, – хозяев у меня нет. Но я с тобой. Если и есть толк в союзе, то объединяться надо сейчас. Не пустить этих тварей в Эднакрэги и к людям.

Боглин по имени Крек кивнул. Надкрылье затрещало о ногу.

– Я даже понятия не имею, где мы. – Лебедь улыбнулась. – К западу от дома я узнаю каждый лист и различаю белок по именам. А здесь… – Она погладила корявую горную сосну. – Августовской ночью холодно. Но я пойду за вами, сэр Анеас.

– Нас семеро, – сказал Ланторн. – Но я обещал сэру Габриэлю, что присмотрю за принцессой, и должен ее вернуть. Зря я ее упустил.

– Я не хочу возвращаться, – сказал Анеас.

Смотрит на Облака взглянула на Мингана, который пожал плечами.

– Большая Сосна велел вам помочь. Я останусь до конца. Не хочу быть тем, кто всех удерживает.

– Никто не хочет, – сказала Смотрит на Облака. – Пошли.

Двигались быстро. Так быстро, что скоро пожалели о своих храбрых словах и опустили головы. Ноги у всех болели. Днем пошел дождь. К вечеру выбрались на широкую дорогу у края обширной долины. Ланторн, Прыщ и Анеас ее помнили.

Привал делать не стали. По дороге идти было проще, но она, ответвляясь от северной дороги из Тикондаги, тянулась в нужную сторону всего миль на десять. Семеро шагали, повесив головы. Выбоины ранили ноги в легких мокасинах. В бледном свете звезд можно было различить светлые пятна заплечных мешков. Льюин и Тессен шли впереди, меняясь.

Около полуночи, когда вышла луна, Смотрит на Облака вдруг остановилась и зашипела. Следопыты разбежались под деревья, растущие к северу от дороги.

– Я ее чувствую, – сказала шаманка.

Анеас сотворил простенькое заклинание и зажег маленькую свечку, обернутую берестой. Почти все закурили трубки, а Тессен вызвалась караулить.

– Чувствуешь?

– Она идет по стране облаков. Мне нужно вернуться. – Баска на мгновение открыла глаза, но тут же ушла куда-то внутрь себя. Лицо шаманки в свете свечи казалось белым и неподвижным, как у трупа.

– Почему она позвала тебя, а не меня? – спросил Анеас.

Никто не ответил.

Прошло довольно много времени.

– Вперед! Анеас! – Баска распахнула глаза, схватила его за руку, и глаза у него тоже стали пустыми.

А потом оба вскочили.

– Слишком далеко, не дотянемся, – сказал Анеас.

– Мы должны верить Таре и ее дочерям, – возразила Смотрит на Облака.

Анеас сотворил одно заклинание, затем второе.

– Ого! – впечатлилась Смотрит на Облака.

Анеас добавил третье заклинание.

– Скажи, когда отпустить их. Жаль, я не умею летать.

– В полдень, – ответила Смотрит на Облака. – Если она идет к нам, каждый шаг – это победа.

Анеас кивнул, и они двинулись вперед.

– Вы нашли принцессу? – спросил Ланторн.

Анеас показал на баску.

– Засада? – спросил Ланторн.

Они уже бежали.

Дождь полил почти сразу. Он барабанил по головам, а потом перешел в грозу – такую же жуткую, как в ночь нападения на лагерь.

Ирина прекрасно чувствовала направление. Она знала, где шаманка, как будто та пылала, как костер в лесу. Ирина двигалась в нужную сторону, порой натыкаясь на деревья. Один раз она влетела в обросшее ольхой болотце, в котором чуть и не осталась. С другой стороны болотца лежали два рхука, еле видные под дождем. Молния слегка высветила огромные туши, и Ирина прошла так близко, что почти почувствовала тепло.

Капли били, как град, как металлические шарики. Дождь казался зловредной стихией, заглушал все звуки, сдирал кожу. Ирина замерзла и промокла – но она была свободна.

Время они измерить никак не могли. Иногда перекрикивались. Решив, что от лагеря они отошли достаточно далеко, Ирина остановилась и оглянулась. Одна из женщин тут же на нее натолкнулась. Вспыхнула молния.

– Я Ирина.

– Джоан, – выдохнула женщина. – А где Полли?

– Полли! – крикнули они хором и побежали дальше.

Полли ждать не стали. Когда через несколько минут вспышка молнии все же высветила третью женщину, Ирининой заслуги в этом не было.

А потом Полли закричала. Они обернулись. Полли лежала на земле. Они очень нескоро поняли, что она наступила на острую палку: в темноте они забрели к бобровой плотине.

Небо светлело.

– Нужно идти, – сказала Ирина, ни к кому не обращаясь. – Идите за мной.

Полли чудом встала и заковыляла вперед. Ирина вела их к ольховой роще на краю луга. Отдельных деревьев она не различала, но всю рощу видела хорошо и стремилась к ней, оскальзываясь на ходу. Женщины тащились следом. Наконец они оказались под деревьями, которые совсем не защищали от дождя.

Услышав бессвязный гневный крик за спиной, Ирина бросилась вперед.

Крик гнал ее прочь, и она побежала через луг. Через три шага левая нога ушла в воду по бедро – и Ирина плюхнулась в грязь, цепляясь за что попало. Остальные помочь ей не могли. Дождь заливал все вокруг.

Ирина поползла вперед, выпрямилась, и тут вспыхнули три молнии подряд – две белые, обычные, и одна зловещая красная. Они светили почти целую секунду, и справа Ирина разглядела плотину.

– За мной!

Она залезла на плотину, побежала, удивляясь ее размерам; Полли – или Джоан – завопила, и Ирина обернулась. Она неловко поставила ногу и в темноте, под дождем, соскользнула в воду.

Вода сомкнулась у нее над головой. Ирина на мгновение захотела отдаться ее объятиям и закончить все вот здесь, в безопасности и темноте. А потом вспомнила про Джоан и Полли. Ведь только она видела сверкающую, как маяк, баску.

Она нащупала ногой илистое, склизкое дно, похожее на разум Орли, и встала. Голова ее поднялась над водой. Ирина залезла обратно на плотину. Постояла на коленях, оглядываясь. Где-то далеко занимался рассвет. Ирина заметила движение и решила, что это Джоан, которая была покрупнее и порасторопнее.

Сжимаясь в комок в сырой грязи, она поняла, что потеряла нож. У нее перехватило дыхание, сердце забилось чаще. Где-то позади раздался рев и вспыхнуло красное пламя. Ирина взмолилась, сама не зная кому – пресвятой деве, баске или святому Аэтию. Но лучше уж молитва, чем скулеж.

– За мной! – велела она снова.

Сначала они еще могли бежать, но, когда рассвело, пошли медленнее. На севере гремел гром и вспыхивали молнии, но не упало ни капли дождя.

– Орли проснулся, – сказала Смотрит на Облака.

Подтверждая ее слова, вспыхнул красный свет.

– Попробую, – сказал Анеас и выпустил свои заклинания. Видимого эффекта не последовало, сил спрашивать ни у кого не было, и они пошли дальше.

Ирина не позволяла себе оглядываться. Втроем они ломились через ольховую рощу. В сером предутреннем свете стало видно, как широк луг и река за ним. Ирина пожалела, что не может разрушить плотину.

Наконец рассвело. Буки на холме росли редко, и это позволило бы передвигаться быстрее, но несколько дней пыток давали о себе знать, и женщины то пытались бежать, то еле-еле ковыляли.

– У тебя остался нож? – спросила Полли.

– Потеряла, – пропыхтела Ирина.

Полли в ответ даже не выругалась, но потеря ножа лишила ее последней уверенности.

С вершины холма открывался вид во все стороны, хотя листва немного мешала. Ирина рискнула оглянуться – она ожидала увидеть Орли, ужасного в гневе, но не увидела ничего. Только широкий топкий луг.

Но вдруг за кочкой загорелся багровый огонь, сияющий, как падающая звезда. Огонь метнулся на юг. И еще раз, и еще.

– Вперед! – велела Ирина.

– К черту, – отозвалась Джоан и села.

– Нет. Мы сбежим. И да помогут нам Господь и святой Аэтий. Я увижу вас свободными!

– Ты вообще кто? – спросила Полли.

– Никто, – ответила Ирина, помолчав. – Но я вас отсюда уведу. Заткнитесь и идите.

Рассвет оказался прекрасен, но Анеаса терзало отчаяние. На западе и на севере гремел гром. Как только встало солнце, три вспышки красного огня поднялись где-то на юге, будто подражая. Анеас скорее почувствовал, чем услышал эхо сложного заклинания.

Смотрит на Облака хлопнула Анеаса по плечу и ухмыльнулась.

– Две лиги. Снаряжайте луки. Готовьтесь. Будет неприятно.

Все остановились. Ланторн бросил свой заплечный мешок.

– Ну его на хрен. Выживу – вернусь за ним.

Тессен кивнула, соглашаясь, бросила свой и надела тетиву на лук. Льюин последовал ее примеру. Ему пришлось упереть свой изящный лук в землю, чтобы согнуть. Дерево казалось твердым, как металл.

При свете солнца лес ожил. По берегам реки раскрывались цветы; бобры ворчали, сидя на пороге хаток; пролетела стайка фей, сияющая, как драгоценные камни. Смотрит на Облака шагнула прямо к ним, но остальные предпочли держаться подальше.

– Нехорошие они твари, эти феи, – заметил Ланторн.

Но баска позволила феям сесть к ней на ладони и на плечи. Она как будто купалась в нежном сиянии и что-то пела им без слов.

А потом феи пропали, и луг сразу показался серым и пустым.

– Мы ближе, чем думали, – сказала Смотрит на Облака. – Феи ненавидят Орли. Зовут его вором душ. Принцесса все еще остается собой. Она строит прочные стены. Он еще не сломал ее.

Анеас застонал.

– Женщины куда крепче, чем считают мужчины, – ответила баска.

Анеас осмотрел свой отряд. Мечи висели под руками, стрелы следопыты засунули за пояс, чтобы быстрее дотянуться. Ирки смазали свои стрелы ядом. Время тянулось медленно, как мед. Анеас десять, сто раз подумал, что нужно идти. Но шансы на победу были невелики. Подготовка решала все.

Он потратил это время, сплетая паутину и вешая ее в углах Дворца. Смотрит на Облака занималась тем же самым.

Тессен вдруг сорвала с рук кожаные перчатки и бросила в воду.

– Готова.

– Готов, – отозвался Льюин.

Остальные закивали.

– Она еще свободна, – сказала Смотрит на Облака. – Я…

Грянул гром. Совсем близко.

– Стройся клином, – велел Анеас.

Все мгновенно разбежались по сторонам парами. Анеас и Смотрит на Облака остались в центре. Они много раз пользовались этим строем. Пришедшие из-за Стены двинулись на запад, а остальных Ланторн увел на восток.

Анеас подождал еще несколько долгих минут и тоже выступил. Смотрит на Облака указывала путь.

Ирина решила не спускаться с длинного холма. Он вел не совсем в нужную сторону, но по сравнению с болотистыми долинками и ольховыми рощами казался торной дорогой.

Она шла и шла. Порой останавливалась, чтобы подождать остальных, хотя все ее существо требовало бежать, мчаться дальше. Однако она уже чувствовала, что обгонит Орли. Его что-то задержало.

Но ее спутницы уже не могли идти. Когда они пересекли весь холм, пришлось спускаться в очередное сырое болото с кочками и лужами.

– Мы почти спасены, – повторила Ирина в десятый раз, вытаскивая их на открытое место.

Они кое-как переползали с одного сухого пятачка на другой, падая в жидкую грязь и не обращая внимания на куски гнилой коры, прилипшие к коже. Ирина выбралась на другую сторону болота, высматривая очередной холм, по которому проще бы было идти.

Джоан села на поваленный ствол и залилась слезами.

Ирина ее ударила.

Джоан съежилась, и Ирина ее возненавидела. А заодно и себя за то, что ударила измученную женщину.

– Проклятье, Джоан! Мы почти дошли!

– Бросьте меня здесь, – ответила Джоан.

– К черту, – сказала Полли. – Бери ее за руку, Рин.

Они проковыляли еще несколько сотен шагов, натыкаясь на ветки, царапая о них лицо и руки. Позади как будто лаяли гончие. Рогатые встали на след беглянок.

Женщины шли вперед, таща за собой Джоан, пока она не побежала сама. То ли ей стало стыдно, то ли немного отступил страх.

– Почти на месте! – сказала Ирина.

– На каком еще месте? – захныкала Джоан, но Ирина все еще надеялась на спасение и шла дальше.

А потом все случилось разом.

Джоан упала и не шевелилась. Ирина бросилась к ней. Она давно не оглядывалась, а десяток рогатых подошел уже совсем близко. Едва она выпрямилась, стрелы полетели со всех сторон. Ирина упала на землю, чтобы не превратиться в подушечку для булавок. Она успела увидеть, что в одного из рогатых вошла дюжина стрел. Второй обратился в бегство.

Она лежала, закопавшись в гнилые листья, и тяжело дышала. Сделать она ничего не могла, но зато постепенно понимала, откуда взялись стрелы.

– Твои друзья? – спросила Полли из-за бревна.

Лес вдруг затих. Ни движения, ни птичьего крика.

В голове что-то запульсировало.

– Ложись!

Взорвался алый огонь. Шар пламени пролетел так близко, что Ирина увидела его сквозь сжатые веки, почувствовала волну жара, которая разом высушила сорочку, – и чуть не спалила ее.

Жар не исчезал.

Орли поджег лес.

Елки занялись сразу, несмотря на недавний дождь, и стреляли огненными иглами во все стороны. Орли бросал заклинания, разыскивая врагов. Еще один взрыв потряс лес, вывернул столетние деревья из земли и поджег их легко, как растопку, попавшую в большой костер.

Ирина чувствовала заклинания.

– Бегите! – крикнула она, но ее голос потерялся в реве огня. Она вскочила, так что Полли увидела ее, схватила Джоан за руку, и все трое побежали на юг.

Волна пламени пронеслась справа, так близко, что Ирину чуть не сбило с ног. Горящие щепки то и дело попадали в нее. Но она не медлила. Она бежала.

Лес вокруг пылал. Деревья разбрасывали искры и горящие веточки, жгли Ирину, и все же она мчалась со скоростью, которую не могла даже представить всего мгновение назад. Джоан и Полли бежали рядом с ней.

Она увидела впереди Анеаса и Смотрит на Облака. Анеас сиял ярко-зеленым светом. У нее на глазах он запустил в воздух зелено-золотой диск, который вращался в полете, как детская игрушка.

Смотрит на Облака, невозмутимая, как статуя, вытянула два пальца и щелкнула языком. Вспышка голубого огня пролетела над плечом Ирины.

– Здравствуйте, – улыбнулась шаманка, как будто у нее не было других дел, кроме разговоров.

Ирина почувствовала нарастающее давление в голове, красную вспышку; огонь налетел на вращающийся диск Анеаса и сполз с него, исчезнув в лесу.

Горел уже весь холм.

Анеас поднес рог к губам, а Смотрит на Облака протянула руки двум женщинам. Они разом выдохнули.

Анеас долго и затейливо дул в рог. Потом положил руку Ирине на плечо.

– Попробуй, – весело сказал он.

А потом побежал прочь. И она побежала за ним, как будто несколько дней спала и ела вволю.

Остаток дня они неслись, как сумасшедшие. Анеас временами вливал в нее сырую энергию. Целую вечность они двигались на юг, а потом остановились на несколько мгновений. Следопыты и многие пришедшие из-за Стены обняли ее.

Ирина залилась слезами, невзирая на страх.

Смотрит на Облака прижалась к ней, так что Ирина почувствовала ее тепло и прилив силы.

– Ты молодец, милая.

Похвала не радовала Ирину. Она чувствовала себя совершенно опустошенной и даже перестала бояться. Полли, поняв, что свободна, засияла. Джоан больше не падала. Ирина поняла, что это она проиграла. А потом ей пришлось оставить раздумья и бежать.

Они снова остановились, когда пришедшие из-за Стены что-то заметили. Все собрались в кучку. Ирина с трудом соображала от усталости, но потом поняла, что они побросали поклажу, готовясь к бою, а теперь подбирали ее.

– Он не может за нами гнаться, – сказала Смотрит на Облака.

– Я его даже найти не могу, – отозвался Анеас. – Бежим дальше.

Несколько часов спустя, когда уже начало темнеть, они подошли к очередной реке и огромной плотине, такой старой, что глина намертво слепила притащенные бобрами бревна.

– Гигантский бобер. – Повстанец ткнул пальцем куда-то вверх по течению. – Красивые твари, но людям не друзья.

Анеас поглядел на плотину, потом на реку.

– Придется, – сказала Смотрит на Облака.

– Переправляемся, – велел Анеас.

Маленький отряд приблизился к берегу. Запруда над плотиной оказалась огромной, она тянулась примерно на три четверти лиги. Посередине торчала бобровая хатка, больше похожая на замок из бревен. На крыше росла зеленая трава, как в небольшом садике.

По одному они перебегали реку. Плотина наверху сильно сужалась. Ланторн опасался нападения, и повстанец, который наложил стрелу на тетиву, тоже. Но Минган первым переправился на другой берег и помахал рукой.

А потом вода в озерце как будто зашевелилась. Что-то всплывало.

Ирина поняла, что осталась на этом берегу последней, не считая Анеаса. Смотрит на Облака уже колдовала, стоя на другой стороне, в сорока шагах от нее. Пальцы шаманки светились магическим огнем.

– Иди, – велел Анеас. – Мне нужно поговорить с хозяином этого места.

Ирина не стала ждать или выдумывать остроумный ответ. Мыслей у нее в голове не осталось. Она почти не спала уже шестой день, колени дрожали от усталости, и сила, которой с ней делились, помогала все меньше.

Ирина сделала десяток шагов и упала в воду. Она всплыла. Но на ней оставалась только рваная рубашка, уцепиться за плотину не получалось, и сил держаться на поверхности не хватало. Ирина забила ногами, но тут сильные руки подхватили ее и вытащили из воды.

Она поняла, что смеется.

– Оставайся лучше на плотине, – велел Анеас.

– Как скажешь, – выговорила она.

Ирина рухнула, хватая ртом воздух. Хозяйка запруды выскочила из воды рядом с плотиной. Она стояла на илистом дне, демонстрируя зубы длиной с мужскую руку, и что-то стрекотала. Анеас раскинул руки, как будто обращался к совету пришедших из-за Стены, и застрекотал в ответ.

Ирина лежала на спине и любовалась пушистым плотным мехом гигантской бобрихи. Размерами та не уступала рхуку. Глаза у нее были очень красивые, желтые, глубокие. Широкий хвост колотил по воде с громоподобным звуком, отдававшимся в холмах эхом.

Анеас снова застрекотал.

– Вставай и уходи, – велел он потом. – Пожалуйста.

Ирине хотелось лежать и смотреть бобрихе в глаза, но она тяжело поднялась и заковыляла прочь.

Оглянулась на Анеаса.

– Это Черная река, – сказал Льюин. – Брода нет на двадцать лиг во все стороны.

– Благослови Господь это создание, – произнесла Тессен. – Она его слушает. Она злится, но ведь по делу.

– И он это понимает, – одобрительно заметил Льюин.

Бобриха еще дважды сткунула хвостом по воде, но уже не так злобно. Капли разлетались во все стороны. Ее услышали другие бобры, а солнце уже садилось.

А потом она вдруг нырнула, и Анеас сразу обмяк. Он постоял мгновение на фоне заходящего солнца, повернулся и потрусил по плотине, как будто каждый шаг причинял ему боль.

– Идите! – крикнул он.

Пока он одолевал последние ярды, два бобра ударили в середину плотины.

Ирина подняла тяжелую голову.

После третьего удара старая глина потрескалась, и река полилась в пролом.

– Лучше бы старухе Моган выполнить все, что я наобещал, – сказал Анеас. – Пойдемте, еще миля осталась.

Когда они легли, уже стемнело. Ирина устроилась между Ланторном и Смотрит на Облака. Последним, что она увидела, оказался Анеас, раскуривавший трубку. Они с Льюином остались нести стражу.

Смотрит на Облака обхватила ее длинными руками и прижалась сзади. Ирина сразу заснула. Тьма в голове ее не тревожила.

Прошло еще два дня. Они спали на земле, зажигая маленькие костерки, и шли как могли быстро, иногда бежали то в одну, то в другую сторону, порой даже назад, чтобы не потерять Орли и не дать себя обогнать. Горы уступили место пологим холмам и болотистым равнинам. На западе поблескивало Внутреннее море, а на севере виднелась Великая река. Черная река всегда оставалась по левую руку, пока они петляли по узким тропинкам, ведущим на северо-запад.

На второй день они потеряли все следы, даже герметические.

– Он идет на север, – сказала Тессен. Смотрит на Облака согласилась. Но все вели себя тише, а вечером Анеас велел не разводить огня.

Анеас начал подумывать, что Туркос сбился с пути или что его сообщения не попали к адресатам. Он так устал, что любой выбор казался ему неподходящим. Дважды, обходя болота, полные черной грязи и заросшие ольхой, он подумывал повернуть назад. Признать, что проиграл. Он ничего не должен своему брату.

Так он себе говорил.

На третий день они вышли к высокому холму, у подножия которого ярился горный ручей.

– Строевой ручей, – довольно кивнул Льюин. – Или Малый строевой.

Пришедшие из-за Стены сбросили с плеч поклажу, кто-то зажег трубку, передал ее по кругу. Минган опустился на одно колено и долго изучал долину.

– Нужно идти на север.

Все попадали на землю. Заплечные мешки даже не снимали. Ирина свой сняла, положила рядом с Мингановым и пошла, растирая бедра. Наверное, так ощущается старость. В августовском солнце долина показалась ей прекрасной. Из куста вылетела колибри, зависла над розой.

– Тут жили люди, – заметила Ирина.

Увидев розовый куст, она поняла, что смотрит на бывший хутор. Различила остатки фундамента, яблоню, гнущуюся под весом недозрелых плодов. Двое пришедших из-за Стены и Синтия собирали зеленые яблоки.

Анеас поднял голову, и Ирине показалось, что он заснул, сидя на земле.

– Да. Несколько поколений назад. Лет двести, может быть.

– А что случилось потом?

Он просто посмотрел на нее, затем отвернулся и снял с пояса топорик. Со стороны обуха была приделана небольшая трубка. В шкатулке из черепахового панциря осталась только табачная крошка. Анеас постучал по донышку, собирая крупинки, и тщательно набил трубку.

– Война, – ответил он, не глядя на Ирину. – Мои предки. Твои. Предки Орли. Матушка рассказывала, что Дикие постепенно отвоевывали Альбу у людей. Я не знаю, не боремся ли мы сами с собой.

– Ты можешь отпустить Орли.

– Да, мне стоило это сделать. Табак закончился. Ненавижу проигрывать.

– И я, – согласилась Ирина. – Но Орли меня не удержал, и за это я благодарна.

– В лучшем случае ничья, – улыбнулся Анеас.

Ирина подумала о черном яйце в голове и захотела себя пожалеть, но вместо этого упрямо встряхнула волосами.

– Я ненавижу Орли, – сказал Анеас. – Я признаю это. Возможно, он не лично убил мою мать или моего отца. Да, по сравнению с великим драконом или Шипом он всего лишь солдат на службе зла. Мне хватает ума понять, что его ненависть к Мурьенам – просто последствие многих сотен лет жестокости и насилия. Тех самых войн, которые вернули эту прекрасную землю бобрам, лосям и боглинам. – Он вынул огниво. – Но он убил моего… друга, – еле слышно закончил он.

Он легко и быстро находил все нужные вещи, использовал их и убирал. Табак, трутница, кремень, нож… Ирину это зачаровывало. И его слабость – тоже. Друг. У нее никогда не было возлюбленного, но она знала, насколько люди ими дорожат.

Он не обращал на нее внимания.

– Повстанец Прыщ, боглин Крек, Тессен – все считают, что Орли нужно разбить. – Анеас быстро высек искру, которая упала на обгоревшую тряпочку. – Габриэль прав только в том, что мы должны сражаться все вместе или не сражаться вообще.

– Я хочу научиться этому, – сказала Ирина.

Он бросил кусочек горящей ткани в чашечку трубки и затянулся. Прислонился к узловатому дереву и закурил.

Ирина смотрела на долину. Минган стоял на коленях в нескольких шагах. Улыбнулся, когда она взглянула на него.

– Можешь дать мне трубку? – спросила она.

Анеас приподнял бровь, но потом вытер чубук и протянул ей.

– Думаю, ты заслужила.

Она не поручилась бы, что он шутит. Она осторожно затянулась. Все пришедшие из-за Стены курили. Почти все следопыты тоже. В Ливиаполисе не курил никто, кроме одного из магистров академии.

Она попыталась выпустить дым из носа. Дым показался ей сладким и горьким одновременно, она закашлялась. Этим же топориком-трубкой она рубила ветки – казалось, что прошел уже целый год. Она помнила, какой он острый. Разводы на стали походили на узоры на дереве.