Текст книги "Мертвая женщина играет на скрипке (СИ)"
Автор книги: Павел Иевлев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)
Она вернула трубку, вытерев ее. Анеас снова затянулся.
– Почему мы поворачиваем назад? – спросила она.
– У нас закончились почти все припасы. Табак, воск, сахар, мука для галет. И все остальное тоже. У лучников найдется едва ли по десятку хороших стрел. Ты, Полли и Джоан почти голые, нам приходится делиться с вами одеялами, и, честно говоря, Джоан с Полли вообще нечего тут делать.
У Ирины глаза полезли на лоб. Из-за табака, наверное. Полли и Джоан нечего тут делать. А ей?
– Анеас…
Он внимательно глядел на нее. Наверное, они не смотрели друг другу в глаза так долго с того дня, когда она проснулась рядом с баской.
– Орли вложил что-то мне в голову. Ты знаешь, что это? – Голос дрогнул, и она себя за это возненавидела.
– Знаю, – грустно и сочувственно ответил он.
– Все знают?
– Должны.
Она протянула руку, и он отдал ей трубку. Ирина глубоко затянулась и вспомнила о беге на подкашивающихся ногах. О том, как она искала Джоан.
– Как ты думаешь… действия ведь важнее мыслей?
– Пожалуй, да, – с горечью ответил он.
– Я хотела их бросить. Взяла их как… приманку. – Она вернула ему топорик.
Анеас улыбнулся, поднес трубку ко рту, а потом заметил Мингана и протянул трубку ему. Тот жадно затянулся, глядя на горизонт. Ирина заметила, что он немного сгибает ноги, а не стоит прямо, как она.
Столькому нужно научиться…
Она улыбнулась Мингану. Он восхищался ею в открытую, и ей нравилось это восхищение. Оно казалось простым и чистым. И он всегда вел себя с достоинством. И знал архаику.
Он коротко улыбнулся в ответ, отдал ей трубку и исчез.
– Мне кажется, нужно идти дальше, – сказала Ирина.
Анеас посмотрел на нее, как в первый раз.
– Я командовала осажденным городом. Они тебя любят и пойдут за тобой, если ты прикажешь.
– Они вымотаны.
– Сегодня я чувствую себя лучше, чем всю последнюю неделю. Тессен одолжила мне юбку. Ланторн шутил с утра. Я бы шла еще хотя бы день.
Анеас хотел что-то сказать, но потом передумал. Иногда, вот как сейчас, он становился очень неловким. Ему не хватало слов, и это было видно. Габриэль никогда бы не показал, что смущен.
Анеас поднялся и выбил трубку. Пепел и остатки табака высыпались на землю. Он затоптал горящий уголек и вернул топор на пояс.
– Спасибо.
На четвертый день после побега Ирины они снова повернули на восток, устроили охоту, притащили оленя, разожгли костер и съели добычу.
Смотрит на Облака искала в эфире Орли. С собой она взяла Ирину.
– Знаешь, где мы?
Принцесса огляделась.
– Знаю. А еще знаю, что у меня нет к этому дара.
В эфире Смотрит на Облака оказалась гермафродитом, обнаженным и прекрасным.
– Ты так думаешь. Но ты думаешь много такого, чего нет.
– Меня проверяли.
– Не так, как Орли. Ты выкована из прочной стали. Дай мне посмотреть на это яйцо. Какая мерзость.
Шаманка залезла в голову Ирине, что пугало само по себе.
– Помоги нам Тара. Это омерзительно.
Ирина не двигалась и не дышала.
Гермафродит чуть не рассмеялся.
– Давай-ка посмотрим.
Пауза тянулась бесконечно.
– Вот и он, – сказала шаманка, и они вернулись в реальность.
– Ты его убрала?
– Нет, я не могу. Но след привел меня к его создателю. К Эшу. Мне нужно другое заклинание, чтобы убрать это. Нужен кто-то, имеющий иной дар. Зато мне удалось найти Орли.
– А что оно такое? – спросила Ирина, понимая, что больше не боится.
– Это ловушка. Яйцо. Когда оно треснет, то, что из него вылупится, поглотит тебя.
У Ирины подогнулись колени, и баска помогла ей устоять.
– Его можно убрать?
– Возможно, – вздохнула Смотрит на Облака.
– Господи. Мне нужно уйти отсюда. – Ирине было тяжело дышать.
– Нет, милая. – Смотрит на Облака прижала ее к себе. – Пока мы тебя не вылечим, мы тебя и не отпустим.
– А если… – умудрилась выговорить Ирина.
– Тогда Анеас это убьет. Или я. Орли тебя не убил, и ты убежала. Живая. Если случится худшее, – она ухмыльнулась, показывая иркские зубы, – это случится быстро.
Ирина поежилась.
На пятый день появились виверны.
Льюин заметил их издали, и отряд спрятался в роще старых сосен. Но виверн обмануть не удалось. Они приземлились на лугу поблизости.
Старая самка выкликнула Анеаса по имени, и только тогда он поверил. Но четырнадцать луков оставались натянутыми, а четырнадцать стрел лежали на тетивах, когда Анеас вышел из-под дерева.
Скоро послышался его смех. Анеас говорил с вивернами.
– Выходите! – крикнул он.
И тут же сам прибежал назад, дрожа, как нетерпеливая собака.
– Ставьте лагерь. Новостей много. Мы восстановили связь с армией. Большая Сосна добрался до гостиницы. Нам принесут припасы, а по Черной реке на каноэ поднимается подкрепление.
Анеас улыбался, как мальчик, которым, в сущности, и был. Он обрадовался. Виверны казались жуткими, хотя они тоже улыбались и ели чернику.
– Медведи клана Длинной плотины идут из Лиссен Карак. – Анеас стукнул кулаком по ладони. – Все было не зря! Готовься к смерти, Кевин Орли. – Он упал на одно колено и выхватил меч. – Господом и святым Георгием клянусь, что убью тебя или погибну сам.
Самая большая виверна бросила на землю мешок муки и заскрипела.
Анеас встал, слегка смущаясь из-за своего обета. Улыбнулся Ирине, и она улыбнулась в ответ.
– Ты была права. Я не забуду.
Часть V
Арле
Наутро после капитанской свадьбы все спали долго.
Большинство офицеров не забыли про назначенные сроки. Люди спали, но на половине городских верфей грузили корабли, а на севере, за узкой лагуной, сгоняли в табун лошадей.
Город кипел. Начались аресты: солдаты внезапно врывались в дома, в одном трактире убили чужеземца. С тех пор как три больших круглых корабля вошли в гавань Веники, другие перестали выпускать.
Перед рассветом четвертого дня, проведенного войском в Венике, все надели непарадную форму, собрались и выстроились небольшими каре. Капралы и рыцари с затененными фонарями, поглядывая на листки пергамента, разводили людей по кораблям. Все молча занимали свои места.
Когда встало солнце, все императорские силы уже отбыли на север, на материк.
Вениканцы действовали быстро. Кони ждали, расставленные по копьям: боевой и скаковой для каждого рыцаря и оруженосца, хорошие скаковые для лучников и пажей. Все принесли упряжь, оставшуюся от мертвых коней – мертвых друзей, – на сырой пляж. Плохиш Том и Изюминка занимались распределением.
Все седлались.
Этруссия лишилась лошадей. Герцог Вениканский опустошил свои сундуки, скупая всех, кого мог найти. Коней везли издалека, а лучники еще и жаловались на масть.
Герцогиня собиралась ехать с ними, чтобы присмотреть, куда пойдут ее деньги. Ее сопровождали Джулас Кронмир и сотня следопытов в зеленом.
– Где император? – поинтересовалась она.
– Дрыхнет, – рассмеялся Плохиш Том.
– Он присоединится к нам в Бероне, – пояснил Кронмир и передал записки Майклу, Тому, Изюминке и герцогине.
– Они заслужили свой медовый месяц. – Герцогиня сверкнула улыбкой.
Распределив лошадей, войско выдвинулось в путь. Кайтлин и Фрэнсису Эткорту почти не пришлось возиться с обозом. Вениканские офицеры привыкли к войне. Они собрали все необходимое по списку Сью и отправили морем.
Сэру Майклу казалось, что он заново учится воевать.
– Зачем им наша помощь? – изумленно спросил он у Изюминки. – Никогда ничего подобного не видел. Они знают о войне больше, чем…
«Никогда не видел» он строя из восьмидесяти груженых лодок. На каждой располагались две длинные повозки с большими колесами, тоже полные. Майкл успел заметить, что пищали с кораблей грузили огромными журавлями и лебедками, которые приводили в движение мулы, а одну, особенно большую, – даже быки.
Проведиторы, отвечавшие за снабжение припасами, были крайне придирчивы. Пока солдаты искали лошадей, вениканцы ходили с восковыми табличками вокруг барж и что-то помечали себе. Проверяли, все ли погружено.
– Что мы будем делать, Майкл? – спросила Изюминка.
Они ехали по пыльной равнине, поросшей незнакомыми деревьями. В Этруссии деревья или торчали вверх, как кривые пальцы, или расплывались странными бесформенными кронами. Редкие дубы напоминали о доме.
– Ты знаешь план, – ответил Майкл.
– Я знаю, что его милость велел нам ехать на север, пока мы не встретимся с местными и ифрикуанцами, если те прибудут вовремя. И с дю Корсом. А потом нас ждет большая драка. Тупой план, и я в него не верю.
– Я тоже, если уж на то пошло, – рассмеялся Майкл. – И Том.
– Он все выдумывает на ходу, пока обхаживает свою блондиночку?
Майкл, шатер которого часто стоял рядом с шатром Изюминки, удивился ее тону.
– Мы отказываем ему в капельке удовольствия?
– Мы далеко от дома, Майкл. – Изюминка отвела глаза. – По-моему, он не о том думает. Сдается мне, в Даре он узнал что-то, что ему не понравилось. – Она пожала плечами, и кираса сверкнула на ярком этрусском солнце.
– Неплохое место для войны, – ответил Майкл, оглядывая равнины Митлы.
– Если бы только сражаться надо было с людьми, а не с чудовищами. На что он рассчитывает?
– Будьте осторожнее в своих желаниях, – заметил подъехавший Джулас Кронмир и снова уехал.
– Терпеть его не могу, – поведала Изюминка Майклу.
Майклу не было до этого дела. Он помахал Кайтлин, которая уже научилась ездить верхом как аристократка. Изюминка проследила за его взглядом и нахмурилась.
– Мы с Томом что, единственные, кто воспринимает эту войну всерьез?
Войско остановилось у Вадуи, и лагерь сильно порадовал Изюминку. Уборные выкопались как будто сами собой, еду уже готовили.
Плохиш Том застал ее у кухонного костра. Три девушки Сью – ныне девушки Кайтлин – резали капусту.
– Посмотри-ка, Том. – Изюминка продемонстрировала ему окорок.
– Сиськи Тары! Да им можно как дубинкой орудовать.
Изюминка кинжалом отхватила ломоть, Том прожевал и расплылся в улыбке.
– Отличный бекон! Обожаю такой.
Она отрезала ему кусок от большого круга сыра.
– Хороший сыр! Твердый, соленый. – Он взял себе еще.
– И это армейские пайки. Специально для армии. Такой сыр хранится неделями, как и ветчина. Эти люди умеют воевать лучше всех, кого я знаю.
– Умеют воевать или делать сыр?
– Я‑то думала, это и есть война. Ну, еще дрова и палатки.
Том усмехнулся.
– У нас еды на три месяца.
– Что? – Том даже прекратил жевать.
– Что бы его милость ни собирался устроить, это надолго.
Изюминка подвела его к одной из лодок.
– Что это, по-твоему?
– Бочки. Большие. Эль, что ли? – оживился он.
– Вода.
– Ну и ладно. – Плохиш Том отрезал еще сыра. – Может, тьма травит колодцы и надо везти воду с собой.
– А может, свиньи летают.
В четверг на востоке показались башни Вероны. Обоз состоял из двухсот шестидесяти телег, а по реке куда-то на юго-запад двигалось еще столько же.
Майкл, командовавший авангардом, встретил графа Симона в сопровождении рыцарей сразу за холмами, окружавшими город. Герольды протрубили в трубы, Майкл спешился и пожал графу руку.
Симон походил на темноволосого ангела в великолепной броне и красном нараменнике. Он вел сотню копий. Все рыцари несли на себе его знак: золотую лестницу в алом поле.
– Я сэр Майкл де Тоубрей, и…
Симон поклонился, не слезая с седла.
– О вас, о Большом Томазо и о других поется в песнях. Добро пожаловать в мой скромный город. Дожесса! – Тут и он спешился, поклонился герцогине, следопыты которой куда-то пропали, поцеловал ей руку, а потом наклонился и поцеловал ее в губы. – Прекрасная и опасная дама.
– Прекрасный и опасный кавалер, – улыбнулась она.
– Закайя, граф императорской печати, командир вардариотов, – представил Майкл.
Зак поклонился и отсалютовал булавой.
Майкл представил свою жену, Изюминку и всех прочих, кто случился рядом. Манеры графа Симона оказались великолепными. По-альбански он почти не говорил, однако запомнил все имена и каждому отвесил комплимент, который перевела герцогиня. Например, Плохишу Тому он сказал, что тот похож на архангела Михаила.
Том Лаклан покраснел. Майкл с трудом удержался от смеха, а Изюминка чуть не провалилась сквозь землю.
В Верону они не попали. К западу от города проводники показали им узкую дорогу между двумя крутыми холмами. Они подъехали к распахнутым воротам под пение труб и проследовали мимо, на просторное поле, где десяток людей Кайтлин уже размечал лагерь.
Изюминка ехала впереди Майкла. Он успела немного пококетничать с графом Симоном, который был от нее в полном восторге. Спешившись, Майкл отвел ее в сторонку.
– Знаешь, что мне сказал граф? – спросила она. – Это поле специально устроено для размещения армий. Посмотри на холмы!
На каждом холме высилась каменная башня.
– Их нельзя застать врасплох. Это вторая крепость вокруг города! Осада тут не поможет. И не надо пускать солдат в город. Конечно, они считают нас неумехами!
– А сами они – потомки легионеров.
Майкл прикинул, что у замка Тоубреев тоже можно было бы разбить большой укрепленный лагерь. И у Альбинкирка, к югу от города.
Около тысячи беронских кавалеристов и почти три тысячи пехоты уже стояли лагерем. Северная полевая армия Веники тоже была здесь: пять сотен рыцарей и почти тысяча морской пехоты в легкой броне, с луками, арбалетами и алебардами. Изюминка вызнала, что беронцы и вениканцы этим летом уже дважды сражались против армий с востока: один раз против людей, другой – против Диких, хотя говорить с чужеземцами про Диких они не хотели.
Майкл любовался учениями вениканских пехотинцев, когда заметил, что в центре лагеря ставят знакомый красный шатер. Он отправил своего оруженосца Александра с вопросом, и тот вернулся через десять минут.
– Милорд, сразу после комплетория устраивают собрание для всех командиров.
– С участием капитана? То есть императора?
– Да, милорд. Но я видел только мастера Никомеда.
– Надо убедиться, что примипил в курсе.
Майкл и Изюминка вместе отправились на службу в маленькую церковь в конце долины. Священник, казалось, удивился количеству прихожан. После мессы они нашли Плохиша Тома, который наблюдал за лучниками. Чуть не половина лагеря собралась посмотреть, как боглин и пара ирков стреляют наперегонки с Калли и пришедшим из-за Стены.
– Надо бы проследить, чтобы эти, из Веники, не тронули нашего жука, – заметил Том. – Не думаю я, что они их больно любят.
Но соревнование закончилось гладко, и только наступление темноты помешало стрелять дальше. Один из вениканских лучников подошел познакомиться с Калли, тут же вытащили бурдюк вина. Но им не хватило знания языков, чтобы высказать друг другу что-то, кроме уважения.
Становилось все темнее. Красный шатер сиял, как фонарь.
– Не беспокойтесь, – сказал в темноте Джулас Кронмир. – Он еще не прибыл.
Майкл продвигался через лагерь вместе с Кайтлин, держа на руках юного Галаада. Проверил часовых, посмотрел на лошадей, запнулся о колышки для шатров и, наконец, пошел вдоль линии костров, заглядывая в котлы, пока Кайтлин слушала женщин.
Кто-то закричал. Как будто хищник высоко в небе схватил свою жертву.
За коновязью взметнулись костры, образовав квадрат.
Засвистел ветер, как перед штормом, и Майкл увидел в свете костров вспышки зеленого, алого и золотого. Невольно улыбнулся.
– Пойдем посмотрим, – предложил он Кайтлин.
– Галааду пора спать.
– У него есть нянька. – Майкл взял ее за руку.
– Нянька – не мать, – проворчала Кайтлин, но пошла за ним. – И не отец.
– Меня воспитали няньки.
– Ну и посмотри на себя. Тебе пришлось жениться на разумной женщине, потому что своего ума у тебя нет.
Ариосто поспешно прятали. Отряду велели помалкивать, хотя все всё равно болтали, но капитанский скакун считался военной тайной.
– Он привез Бланш! – сказала Кайтлин.
После первого полета Бланш замерзла, но гордилась собой – в последних лучах солнца они поднялись с берега небольшого залива вдали от чужих глаз, промчались над темнеющей равниной и высокими горами, каких не было в Новой Земле, а солнце еще не успело сесть. Бланш надела узкую кожаную куртку, подбитую мехом, и такой же худ. Наряд казался одновременно красивым и практичным.
Бланш обнялась с Кайтлин, потом с герцогиней, и ее увели знакомиться с новыми служанками.
Майкл с удивлением понял, что все этруски опустились на одно колено при виде императрицы, и последовал их примеру. Изюминка тоже преклонила колено. Том пялился на все это.
Габриэль вышел из крытого загона, куда определили Ариосто. Увидел их, двенадцать лучших рыцарей в мире, снял подшлемник и поклонился.
– Господа и дамы, прошу без формальностей в лагере.
Все встали. Майкл понял, что этруски очень серьезно относятся к императору. Нужно было либо подыгрывать, либо понимать, что их чувства будут задеты. Изюминка медлила. Том бы ни за что не встал на колени. Майкл решил поднять этот вопрос на утреннем собрании.
Все отправились в красный шатер, где Тоби уже установил позаимствованный у графа Симона огромный круглый стол, за которым могли усесться три десятка человек. Многие оценили, что за таким не будет ни первых, ни последних. Граф Симон произнес короткую речь на архаике и поприветствовал императора.
Император поблагодарил его за стол, за помощь и за рыцарские добродетели, а напоследок добавил несколько строк из поэмы.
Майкл подумал, что все это довольно удачно спланировано.
По правую руку от Красного Рыцаря села герцогиня Веники, а по левую – граф Симон. Мастер Никомед, полностью оправившийся после болезни, поклонился.
– Его императорское величество просит всех командиров садиться как им угодно.
Тридцать сидений означали, что за столом ждут командира вениканских пехотинцев, капитана беронской пехоты и мастера Пиэла, который лично явился командовать гильдией оружейников Харндона. Изюминка села между Томом Лакланом и сэром Майклом, Фрэнсис Эткорт – между графом Заком и императорским ставленником, сэром Георгием Комниным. Морган Мортирмир – между мастером Кронмиром и магистром Петраркой, а Кайтлин де Тоубрей – между герцогиней и императрицей.
Подали вино.
Мастер Юлий сидел за отдельным столиком и уже что-то писал, а император читал переданные Кронмиром письма, попивая вино.
– Как в старые добрые времена, – заметила Изюминка.
– Вино теперь получше, – ответил Том. – И по маленькой монашке я скучаю. Но мне нравится круглый стол.
– А я скучаю по королеве, – сказала Изюминка.
Майкл нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.
– Это было всего десять недель назад.
– А кажется, что много месяцев, – вздохнул Том. – Скольких друзей не стало.
Втроем выпили за общих призраков и прониклись торжественностью момента.
А потом Бланш засмеялась.
Томазо Лупи, который подавал графу вино, встав на одно колено, был приглашен за стол и сел рядом с Тоби. Вино стал разливать один из слуг.
Красный Рыцарь поднялся, и наступила тишина. На мгновение Майкл задумался, почему умолкли те, кто никогда с ним не встречался. Значит ли это что-то? Особо впечатляюще император не выглядел. Волосы спутались после полета, красную суконную котту любой купец мог бы надеть на рынок. Кроме золотого рыцарского пояса, других знаков отличия не было.
– Друзья, – начал он на архаике. Герцогиня переводила его слова на этрусский, а мастер Джулас – на альбанский. – Благодаря графу Симону у нас появился этот чудесный стол, полностью отражающий мои взгляды на чины и титулы. Мы должны быть единой силой, ведомой единой волей. Не моей, а нашей общей. За этим столом может говорить каждый.
Все молчали. Габриэль продолжил:
– Все происходит очень быстро. У меня есть хорошие новости, а есть дурные.
Майкл понял, насколько капитан устал, и вдруг вспомнил, каким он был два года назад. Он постарел. Не повзрослел, нет. Время стесало острые углы и унесло часть радости. Интересно, он по-прежнему считает, что господу на него плевать? Скажет ли он такое сейчас?
Потом Майкл понял, что это только его мысли о старом друге.
Друге и императоре.
– Сьер дю Корс не встретит нас под Арле, – говорил Габриэль. – Ему пришлось отступить после двух стычек с врагом.
Император не стал упоминать о встрече с захваченной тьмой бывшей королевской армией во главе с самим королем Галле. Или о том, что дю Корс сам оказался на волосок от смерти.
– Сейчас он на западе от Лютеса, прикрывает отход беженцев. Величайший город Галле сдан врагу, но его народ спасен. – Габриэль подождал перевода.
У Майкла в животе все сжалось.
– Паладины Дара высадились к востоку от Массалии…
Габриэль призвал немного энергии, и стол осветился магическим сиянием. Из него выросли горы. Этруски, непривычные к открытому колдовству, крестились или, как граф Симон, ругались от восторга.
– …примерно здесь. А мы примерно здесь. – Габриэль поставил красную точку на Верону. Добавил зеленую. – Вот здесь Арле. Вчера ночью Кларисса де Сартрес еще командовала цитаделью. Они в отчаянии, и им приходится нелегко. Но у них появилась надежда. Несколько дней Некромант говорил им, что они последние люди, оставшиеся в мире, и дважды запускал в замок… червей.
При слове «черви» все лица исказились от отвращения. Все знали, что представляет собой враг.
Чтобы пояснить свои слова, Габриэль с помощью магистра Петрарки создал образ трех червей, гидрой вылезающих изо рта врага. Образ он извлек из памяти герцогини, и черви почти дотягивались до людей. Все, кроме Тома Лаклана, вздрогнули. Том с интересом наклонился ближе.
– Не такие уж они и большие.
Остальные промолчали.
– На западе мой брат выдержал два сражения у Н’Гары и теперь отступает на восток. Н’Гара в осаде.
Карта стала больше, отобразив Альбу и Морею. Харндон светился оранжевым, а Дар-эс-Салам – зеленым. На севере Внутреннего моря зажегся синий огонь.
– Эш поднял всех Диких запада, – спокойно продолжил Габриэль.
Майкл застыл.
– И что мы тогда делаем здесь?
– Гасим по одному пожару за раз, начиная с самого горячего. Гэвин и Тапио платят территориями за время. Мы знаем, когда все произойдет.
– Мы можем потерять Альбу, спасая Арле, – сказал Майкл.
– Скорее всего.
Майкл сел, пораженный.
– Когда все произойдет? – переспросил граф Симон.
Габриэль кивнул Мортирмиру.
– Мы сражаемся на много фронтов, – пояснил тот. – Врагов у нас двое или даже трое. Дракон по имени Эш, сущность, которую мы зовем Некромантом, и, возможно, третья сила. А Эш с Некромантом подерутся, только победив нас.
Мортирмир, перебиваемый Петраркой, рассказал, что стало известно о месторасположении врат и их названиях.
– И что? – спросил граф Симон. – Какие из врат им нужны?
– Это все, мессир граф, – покачал головой Габриэль. – Больше я ничего сказать не могу. Нутром чую, что это Арле или Лиссен Карак, потому что враг очень старается их захватить. Но врат много. Известные нам отмечены на карте. Харндон, Ливиаполис, Рум, Дар. Гармодий думает, что еще одни врата есть – или были – на севере Альбы. Может, они уничтожены вместе с замком Орли? Или остались на острове Шипа? На дне морском?
– Христос всемогущий, как это сложно… – заметил Симон.
– Кстати о Руме, – вставил Кронмир и дождался кивка императора. – Патриарх пострадал от несчастного случая.
– То есть разозлил нашего безумца, – заржал Том. – И Кронмир его убрал.
Изюминка дала ему подзатыльник.
– Обязательно сразу кричать все, что приходит в твою тупую башку?
– Патриарх, возможно, тоже одержим червем, – кивнул Кронмир. – Свидетельства о произошедшем после его смерти разнятся. – Он елейно улыбнулся, как священник. – Ситуация… стабилизирована.
– Мастерами своего дела, – ухмыльнулся Том.
Теперь на него покосился даже император.
– За этим столом говорит каждый, – заявил Том, тронув рукоять меча.
Майкл улыбнулся.
Изюминка улыбнулась.
Даже Тоби улыбнулся.
Налили еще вина.
– И что дальше? – спросила герцогиня.
– А дальше мы посмотрим, смогут ли одайн побить две организованные армии, которые их не боятся, – усмехнулся император. – Меня, герцогиня, часто обвиняют в высокомерии. Но в том, что касается искусства войны, Некромант перед нами ничто, если только не застать нас врасплох.
– А это на тебя уже похоже, – рассмеялась Изюминка.
Император поднялся и принялся расхаживать вокруг стола.
– Я знаю, что вы ожидали пламенных речей. Я приберегу их на отчаянный случай. Это обманный маневр, друзья. Мы должны понять, насколько сильно мы сможем запутать врага. И сколько ни в чем не повинных крестьян и бывших солдат придется убить для победы.
– Обманный маневр? – уточнила Изюминка.
Майкл вцепился в край стола. Бланш улыбалась. Габриэль наклонился и оперся о стол.
– Я устал танцевать под дудку Эша и отвечать на его удары.
– Мы – обманный маневр? – нахмурилась герцогиня.
– Я преувеличил красоты ради, – улыбнулся Габриэль. – Мы освободим Арле и спасем Этруссию. Это не обман.
– Вы это обещаете?
– На войне ничего нельзя обещать.
Смотрел император на Мортирмира, который кивнул в ответ на его слова. Улыбки потухли. Кронмир поднял палец, Габриэль метнул в него взгляд, и Изюминка засмеялась.
– Он ненавидит, когда его перебивают посреди тирады, – шепнула она Майклу, который сдержал смешок.
– Да? – высокомерно спросил император.
– Герцог Митлийский, – только и сказал Кронмир.
– Мне говорили… – Габриэль погладил бороду.
– В Митле голодные бунты, – извиняющимся тоном продолжил Кронмир. – Мы предпринимали попытки.
– Мне дали понять, что герцог невредим, – отмахнулся император, как будто не желая знать тьмы и Некроманта.
– Ваша милость. – Кронмир встал. – Одна из причин, по которым мне нравится работать с вами, состоит в том, что вы не желаете, чтобы вам давали понять только то, что вам нравится.
– Твою мать, – мрачно сказал Красный Рыцарь и сел.
– Ваша милость, у нас, разведчиков, есть поговорка: не стоит приписывать злому умыслу и темным силам то, что можно объяснить невежеством, алчностью и похотью. Герцог Митлийский использует ситуацию себе на благо. Он заполучил Фиернцию, всегда бывшую на стороне патриарха, в союзники. Митла сговаривалась с Галле до того, как это началось. Для герцога Митлийского ничего не изменилось.
– Яйца святого Петра! – рассмеялся Плохиш Том. – Хочешь сказать, что это обычный человечек, который сговорился с Некромантом ради своих человеческих делишек? Убить! – Он стукнул кулаком по столу.
– Это серьезный враг. – Кронмир не садился. – Он не станет драться в открытую. Он выстроит укрепления, поставит туда солдат и потребует за проход деньги и земли.
Герцогиня обхватила голову руками.
– Я должна была это предвидеть. Он наш давний враг.
Кронмир разочарованно посмотрел на нее.
– Вы случайно не планировали использовать наш поход, чтобы захватить северные болота Митлы? Мне говорили так.
Герцогиня мрачно воззрилась на него.
Майклу показалось, что теперь она прикусит язык, но она не потеряла самообладания.
– Герцог Митлийский – опытный игрок. Он захочет навредить нам просто потому, что может.
– Ну вот мое расписание и пошло прахом, – решил Габриэль. – Слишком много неожиданностей.
– Можете ли вы сразиться с Тьмой? – спросила герцогиня. – И что за летучая тварь нас преследовала?
– Мы отлично умеем убивать виверн. – Император посмотрел на нее, а потом на Кронмира. – Пожалуй, и с огромным падальщиком справимся.
– Очень большим, – вставил Кронмир. – Большим, как…
– Боевая галера.
– Возможно, это дракон, – сказал Морган Мортирмир.
Все переглянулись, а Том Лаклан рассмеялся.
– Вот это разговор!
Император и магистр посмотрели друг на друга. Возможно, они переговаривались в эфире, но этого никто не узнал. Бланш наморщила нос.
– Несмотря на Тьму, на огромного падальщика, на герцога Митлийского, мы, ваша милость, останемся здесь главным ужасом… если только небо не упадет на землю или если все магистры не ошибаются. Мы, не Некромант. Он – ширма Эша, полагающего, что, если мы двинемся на спасение Арле, он сможет действовать в Альбе.
– А как же войска? – спросила Изюминка.
– Я показываю Некроманту то, что он хочет увидеть, – ответил Габриэль с улыбкой, которую можно было бы назвать хищной. – Слабую контратаку с участием войск. Я продемонстрировал шпионам Эша и Некроманта свадьбу.
– То есть вот чем мы заняты, – сказал Майкл. – Подождите. Что?
– Вот именно, – ответил Габриэль.
– Ты хоть что-то понимаешь? – спросил Майкл у Изюминки.
– Сиськи Тары! Даже я понимаю, а я не умник какой, – вмешался Том Лаклан.
– Вы просто сумасшедший, – рассмеялась герцогиня. – Надеюсь, это заразно.
Габриэль щелкнул пальцами, возвращая карту.
– Мы пойдем здесь, через перевал Сенис. Пайам и его паладины двинутся вдоль побережья. – Цветные стрелки поползли по карте, как змеи. – Думаю, придется подраться. Увы, но жалость проявлять нельзя. Наш враг должен знать, что мы решили убить всех его рабов до единого.
Этруски закивали, а вот Изюминка, Бланш и Майкл не обрадовались.
– Имперские войска прикроют армию, потому что они не станут сражаться против друзей, соседей и братьев. Если нам придется драться с герцогом Митлийским или кем-то еще, мы используем этрусские войска с поддержкой герметистов и постараемся разбить врагов, пока они не объединились. В противном случае мы займемся той силой, которую так хорошо изучили мастер Кронмир и герцогиня.
Майкл понимающе кивнул.
– А потом враг будет вынужден свести всех своих рабов примерно сюда. Если мы сумеем миновать Митлу.
– Перевалы можно удерживать вечно, – вставил Симон.
– Он не выстоит и недели, – возразил император. – У рабов нет обоза и фуража. Они могут действовать, только если их ведет чужая воля. На перевалах нечего есть. Вся провизия на равнинах Арле. А вот о Митле я не думал…
– Мне нравится, как вы мыслите, – согласился Симон. – Признаюсь, я не понимал, почему генуазцы отдали перевалы Арле. Теперь все ясно. Итак. Мы переходим через горы, а враг собирает там все свои силы. Если мы победим герцога Митлийского.
Там, где высокие горы уступали место пастбищам Арле, а ручьи становились реками, император поставил светящуюся точку.
– Да.
– А потом? – спросила герцогиня.
– А потом мы достанем туза из рукава.
– Звучит очень приятно, – сказал граф Симон. – Но это же Тьма.
– Очень многое может пойти не так – и пойдет не так. – Император пожал плечами. – Это же война. Но сражение с Некромантом – самое легкое, что нас ждет. Гармодий, Змей из Эрча и магистр Аль-Рашиди дали нам оружие против него.
Сдвинули кубки.
– Но как мы вернемся в Альбу? – спросила Изюминка.
Габриэль улыбнулся лично ей.
– А вот это самое сложное. Давайте сначала займемся герцогом.
С первыми лучами солнца выступили на восток. Длинный строй щетинился копьями. По реке шли лодки, а на южном берегу оказался второй строй. Дэн Фейвор вел Зеленый отряд по северному берегу реки. Его разведчики первыми обнаружили митлийцев рядом с Астуей. Тысяча крестьян копала окопы.
Император явился лично. Поставив Ателия в тени огромного дуба, он смотрел на их работу. Они выбрали очень удобное место: длинную возвышенность, смотревшую одним концом на долину, другим – на реку.
– Там сотни две пехоты. Зак говорит, что на дороге пыльно. – Фейвор стянул шлем и льняной тряпицей обтер пот и грязь с лица.
