Текст книги "Мертвая женщина играет на скрипке (СИ)"
Автор книги: Павел Иевлев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
Мастер Смит не дрогнул.
– Думаю, что на одной. Тем более сейчас, когда я вернулся в свои владения и смог исследовать мор. Некромантский след рассказал мне о многом. Мы выбрали правильную сторону. Именно Эш вытащил из прошлого эти угрозы. А что до загадок… я связан. Вы, люди, многое знаете об обязательствах. И, честно говоря, Габриэль, я облегчаю это все для тебя настолько, насколько могу. Клянусь.
Габриэль уставился в стакан.
– Приношу свои извинения. Люди умирают. Я чувствую себя беспомощным. Я не хочу встречаться с Ириной, не говоря уж о… Мы должны спасать Арле?
– Если Арле пал, то мы уже проиграли, – ответил мастер Смит. – Нет, мы… в серой зоне. Если он пал, мы уже могли проиграть.
– Врата открываются только в определенное время, – сказал Габриэль.
– Да, – согласился дракон, явно довольный.
– Причем каждый раз открываются не все врата. Это зависит от пересечения сфер, – продолжил Габриэль.
– Вероятно. Я точно не знаю. Я слишком молод. В последний раз… меня не было рядом. – Смит играл с трубкой.
– Эш хочет впустить сюда… нечто.
– Вероятно.
– Одайн хотят выбраться.
– Молодец, – улыбнулся мастер Смит. – Все понял.
– Почему бы нам не выпустить их и не захлопнуть за ними дверь?
– Потому что тогда мы дадим им свободу и позволим бесконтрольно перемещаться и плодиться. Даже если бы я не думал, что они когда-нибудь вернутся сюда… когда разнесут все остальное.
– Но всего ты мне не расскажешь, – заметил Габриэль с тенью прежней злости.
– Почему ты так думаешь? – Мастер Смит отвернулся. – Это все сложно и отвратительно…
– Иди к черту. Если одайн настолько ужасны – а в это я верю! – а вы пришли сюда, чтобы обуздать их, то вам нужно только все рассказать людям, и мы вам поможем!
– Правда? – поднял бровь мастер Смит. – Аэскепилес? Бывший герцог Фракейский и его сын? Твоя мать, прошу прощения? Держи удар, Габриэль. Ирина? Ирина могла бы вступить в союз с Эшем. И все еще может. Она из породы людей, очень жадных до власти. Многие отдадут за власть все что угодно. – Он вздохнул. – Многие из моего народа тоже. И из народа Моган или Сказочного Рыцаря. Это свойственно всем.
– Страх? – Габриэль прищурился. – И все? Никаких больше мрачных секретов?
– У меня бездна мрачных секретов. Но я клянусь, что страх и страсть к тайнам лежат в основе большинства ошибок. Никогда не приписывай злому умыслу то, что можно объяснить неведением и страхом.
– Выпьем же за это, – решил Габриэль и посмотрел на ирка. – У тебя новые союзники?
– Обстоятельства меняются. – Глаза мастера Смита ничего не выражали.
– И что это значит?
– Это значит, что доказательства – настоящие доказательства – природы поражения Эша… или его союзников… так или иначе, можно предположить, что после Чевина событиями… манипулировали. Мое изгнание оканчивается. Но…
– Но?
Мастер Смит встал.
– Видишь ли, Габриэль. Мне кажется, что с тобой очень легко беседовать. Слишком легко. Я очень долго был один, и Эш сказал обо мне чистую правду. Я люблю людей. Может быть, слишком сильно люблю. Я уже наговорил лишнего.
– Но мне по-прежнему недостаточно! Черт! Гармодий и его круг верят, что вы все с этим связаны. Ты, Эш и Тара.
При звуках последнего имени ирк вдруг поднял голову.
– Я думаю, у нас были планы на тот случай, если люди объединятся, вместо того чтобы враждовать, – сказал мастер Смит. – Но мы, как и вы, и другие разумные виды, делаем то, что кое-как работает, пока не становится поздно.
Мастер Смит пристально смотрел на Габриэля. Теперь оба стояли.
– Ты веришь в… высшее существо? – спросил дракон.
Габриэль подавился дымом и долго кашлял.
– Нет. Или да. Не верил, пока не встретил Амицию, а теперь… Теперь я боюсь задавать вопросы и не стыжусь этого. Не тебе. Миру.
Мастер Смит выглянул в окно. В ярком свете его идеальное лицо походило на миниатюру в рукописи. Лицо сейчас было освещено, а спина оставалась в густой тени.
– Я не знаю, почему меня тянет открыться тебе. Но я начал понимать, что цепь совпадений слишком невероятна. Что четверо величайших магов человечества объединились именно тогда, когда врата готовы открыться. Как раз вовремя, чтобы появились люди, действия которых почти невидимы Эшу. Из-за своих родителей ты хорошо приспособлен к этому всему. Как и Амиция. И десятки других – может быть, даже я. И ты пришел как раз тогда, когда я начал видеть какие-то возможности. Шип сдался Гармодию. Почему? Феи, которые помогли Тому Лаклану, ранили Эша. Почему?
Габриэль тоже подошел к окну и только теперь понял, откуда лился такой яркий, не солнечный свет. Из эфира. Окно – по крайней мере в этот миг – выходило в никуда. Или повсюду.
– Ты считаешь, что все предрешено? Терпеть этого не могу.
– А ты что-то знаешь, Габриэль? – спросил дракон. – Я сейчас не знаю, о чем говорю. Никто не может пройти все арки отсюда. По крайней мере, никто из моего народа. И все же мне кажется, что речь идет о равновесии.
– Помогая сократить разрушительные последствия? – пошутил Габриэль.
Дракон медленно отвернулся от окна.
– Кажется, это самая глубокая мысль, которую я от тебя слышал.
– Что? Почему? Я же тебя дразню.
Дракон не шевельнулся, но свет изменился, они услышали голоса снаружи… голоса пехоты, пажей и лучников.
– Что я сказал? – не отставал Габриэль.
– Дай мне это обдумать. А пока пойми, что многие беженцы приходят сюда, ища всего лишь защиты от мора, и я с этим согласен. – Смит прошелся по комнате и сел. Руки и ноги у него двигались не совсем так, как у людей.
– Не посоветуешь, что делать с Ириной?
– Нет уж. Я осознаю привлекательность людей и соития с ними – лучше, чем ты думаешь. Но ваши бесконечные брачные игры меня не касаются. Впрочем, мне кажется, что здесь она ищет не только защиты от мора, которого боится, но и союза – с кем угодно. Она, как и ее отец, верит в важность империи. Скорее всего, она потребует клятвы верности от королевы. – Дракон поморщился. – Она думает, что ты на ней женишься и дашь ей власть и стабильность, которых она так хочет.
– Миг назад ты говорил о высших силах. Пафосно до смешного. А теперь перешел от магического мора к мелочной политике опасной девицы.
– Габриэль. Это большая игра. В ней все имеет значение. Мы смотрим даже, как падают воробьи, потому что знаем, что все не просто так.
Габриэль почувствовал себя мальчишкой, которого отчитывает учитель, и разозлился еще сильнее.
– Для решения некоторых проблем нужны герои. Но у меня есть еще вопрос. Ты говоришь, что один из ваших… дракон… узнал об одайн. И что этот дракон… не помню… рассказал? Соврал? Не знаю, о чем я спрашиваю, но это явно гораздо интереснее любовных дел Ирины.
Смит выпустил длинную струйку дыма.
– Это губит многих. Попытка решать самые интересные проблемы. Те, кто хочет победить, должны решать все.
– Не думаю, что смогу ее убить, – зло ответил Габриэль.
– Возможно, тебе следует с ней сойтись. Зачем все усложнять.
– Это еще усложнит мою… частную жизнь.
– Это же нормально для твоего вида? – Мастер Смит выпустил кольцо дыма.
– Что? Иметь несколько жен? – рассмеялся Габриэль.
– Как я понимаю, большинство самцов имеет несколько партнеров, делая вид, что имеет лишь одного, а большинство самок имеет одного партнера, потому что их ограничивают в этом самцы. Неэффективно и неприятно. Можно сэкономить много времени, если…
– Я предпочел бы выслушивать твои рассуждения о герметических сложностях наименьшего зла. – Габриэль встал и поклонился. – Это не так жутко. Я не желаю жениться на Ирине, а на меньшее она не согласится. Я не хочу заставлять Бланш удовлетворяться вторым местом из-за моей политической карьеры, хотя именно такой совет дала бы мне мать.
– Твоя мать была мудрой женщиной, – заметил мастер Смит. – Женись на императрице и заводи сыновей с прачкой.
– Иди в задницу. – Красный Рыцарь хлопнул дверью.
Только значительно позже он понял, что Смит не ответил на его вопросы о драконе и одайн.
Вместо отдыха Габриэль отправился переодеваться для верховой езды. Голова кипела от новых сведений. После встречи с мастером Смитом новые знания всегда падали из него, как зерно из переполненной телеги. Он позаимствовал в гостинице пару коней и поскакал на запад. Его собственный отряд был уже здесь под предводительством Фрэнсиса Эткорта, и Габриэль потратил немного времени, чтобы обнять всех и пожалеть об Уилфуле Убийце. Гэвина и основные силы он нашел всего в трех милях от гостиницы. Многие не узнали его – одного и без доспехов, – но Гэвин узнал и чуть не задушил брата в объятиях, не дожидаясь, пока это сделает Плохиш Том.
– Ты как раз вовремя, чтобы заграбастать всю славу, – добродушно сказал Гэвин. – Господь всемогущий, а ведь мы справляемся. Всего два дня назад я думал, что мы проиграем.
Габриэль оглядел проходящее войско. Все шли с высоко поднятыми головами. Доспехи их были поломаны, а одежда изорвана, но все выглядело чистым и аккуратным. В глазах горел огонь.
– Хорошая работа.
Гэвин кивнул и поскреб под наплечником, пытаясь дотянуться до плеча.
– Ты же не заразился? – спросил Габриэль.
– А, точно, – сказал Гэвин. – У меня опять растет чешуя.
– Посмотрю вечером, – нахмурился Габриэль.
– Вот зачем нужен брат-волшебник! Чтобы лечить тебя от чешуи.
Плохиш Том хлопнул Габриэля по спине.
– Скучал без тебя. Твой брат не трус, но он осторожный.
– Тикондага сдается, – огрызнулся Гэвин. – Нам нет нужды брать ее штурмом.
– Том, ты умудрился оскорбить нас обоих, – заметил Габриэль.
Том рассмеялся, как будто именно этого и хотел.
– И что же дальше?
– Обсудим на месте. – Габриэль посмотрел на далекую гостиницу.
Подошла, кашляя, Изюминка.
– Без доспехов, один. И когда ты в последний раз тренировался?
– И зачем я только по вам скучал? – произнес Габриэль.
– Не представляю, как кто-то может скучать по Тому, – ответила Изюминка. – А по мне потому, что тебе нужен человек, который говорит тебе неприятные вещи.
– Правда? Никогда об этом не думал. А где Майкл?
– В арьергарде.
Габриэль направился дальше на запад, нашел Майкла и Джорджа Брювса, ехавших на жутких клячах впереди разномастного отряда. Раньше Джордж Брювс никогда не радовался встрече с ним. Оба поахали над серебряной рукой.
– С лошадьми проблема, – сказал Майкл. – Если придется сражаться, понадобятся лошади.
– Для начала у нас эпидемия, – ответил Габриэль.
– Ох. А как мой отец? – спросил Майкл.
– Прямо сейчас он меня не очень радует. Он вообще когда-нибудь перестает плести интриги?
– Нет, – рассмеялся Майкл. – А зачем?
– Ладно, поговорим за ужином. Я хочу сопроводить телеги с больными. Вы не развеете мои страхи? Выделите мне половину арьергарда.
– Сделаем лучше, – решил Майкл. – Я сам поеду. Сэр Джордж только что предложил то же самое. Дескать, больные никак не защищены, хотя с ними много лучников. А Тикондага позади нас.
Арьергард, состоявший в основном из людей Белого отряда с добавлением людей из Зеленого, развернулся молча. У всех мужчин и женщин Зеленого отряда чернели на рукаве траурные ленты. Сэра Гельфреда очень любили.
Лошади оказались в ужасном состоянии. Большинство оставшихся в живых после чумы уступили Белому отряду. Обычные боевые потери и три недели сражений довершили все остальное. Майкл проследил взгляд Габриэля.
– Кому-то поможет отдых и еда. Но остальным…
Габриэль боялся все сильнее. Он пришпоривал своего коня, не думая, догонят ли его заморенные клячи арьергарда. Но фургоны Сью двигались рядом, лучники ехали по сторонам дороги, и Габриэль добрался до них в семи милях от гостиницы.
Сью выглядела не очень-то хорошо, но Габриэль знал, что сам выглядит не лучше. Слишком много магии и маловато еды. То же самое заклинание, которое заморозило болезнь, подавляло все желания тела. Он поцеловал Сью без страха, потому что был уже болен.
Рыцари арьергарда поделились на две части и прикрыли колонну спереди и сзади.
– Мы не можем потерять ни одного человека, – объявил Габриэль. – В этих телегах лежат тысячи лет боевого опыта. Он мне нужен весь.
Он проехал мимо колонны, заглядывая под полотняные навесы. Обнаружив в одном из фургонов мастера грамматики, он передал ему всю накопленную энергию, которую смог.
Грамматик взял ее и выбрался из-под навеса.
– Как только мы пересекли границу владений Змея, кризис миновал. Теперь нашей проблемой стала не сила, а техника. – Он говорил, как будто читал лекцию студентам.
Габриэль сунул голову в каждый фургон и всем рассказал, что они уже в Змеевом круге, что чума их не возьмет и у них есть на отдых неделя или даже больше.
– Не меньше недели, – сказал Майкл, когда они добрались до конца колонны. – Лучше две. Отряд сражался слишком долго. Мы чуть не остались в лесах все.
– Но ведь не остались. А где Анеас?
– Взял лучших и ушел искать Кевина Орли.
– Это я знаю, – терпеливо проговорил Габриэль. – Он победил Орли вчера или около того. Мне рассказал Алкей. Ты же следишь за ним герметически?
– Черт, – выругался Майкл.
Габриэль понимал, что Мортирмир был занят чумой, а Алкей уже отправился на другое задание.
– Ничего, найду его при помощи гонца, – сказал он. – Как-то мы растянулись.
– Здорово снова видеть тебя. И гостиницу в Дормлинге. Знаешь, мне не стыдно признаться, что мне самому надо отдохнуть. И Изюминке тоже, и Тому.
– Небольшой приятный турнир? – предложил Габриэль.
– Надеюсь, что королева привезет с собой Кайтлин, – рассмеялся Майкл. – И моего сына.
– Раз ты так спешишь их увидеть, бери с рассветом Красный отряд и скачи им навстречу.
– Ладно уж, – улыбнулся Майкл.
Впервые за три недели они ужинали все вместе. Все офицеры отряда собрались за огромным столом во дворе старой гостиницы. Многих не хватало: среди старших – Бесканона и Гельфреда, а еще Криса Фольяка и примерно полудюжины капралов, которые ужинали со своим капитаном за этим же самым столом в начале весны, всего несколько месяцев назад.
Но Изюминка сидела рядом с графом Заком, назначенным почетным офицером. Плохиш Том обнимал Сью, рассказывая, как, по его мнению, следует осенью идти на Эша, а Сью привалилась к нему, как будто ей не хватало его тепла и надежности. Майкл и Гэвин расположились по сторонам от Габриэля, а рядом с Гэвином устроились сэр Милус и сэр Фрэнсис Эткорт.
Они ели говядину – отличную говядину, тонко нарезанную и поданную с разноцветной солью и большой миской перца, которая сама по себе стоила целое состояние. Вино и эль текли рекой. Лучники, пехотинцы, пажи, слуги отряда – все сидели за столами, и им всем прислуживали, как господам. За другими столами устроились выжившие нордиканцы и горстка вардариотов Зака. Схоларии и остальные вардариоты уже отправились на восток встречать принцессу Ирину, проклиная свою злую судьбу и грозясь выпить все невыпитое по возвращении. Лидеры королевской армии сидели отдельно, а пехота пировала сама по себе, но несколько егерей все же оказались за главным столом вместе с лордом Уэйлендом и сэром Рикаром Фитцроем. Диких – Сказочного Рыцаря, лорда Керака и их свиту – Змей пригласил на свой пир.
Когда первый голод был утолен, но никто еще не успел напиться, Габриэль влез на бочку. Все притихли.
– Друзья! – начал он.
Кто-то закричал, кто-то засмеялся, кто-то даже попытался запеть.
– Слушайте! – рявкнул он, и все замолчали.
– Я думаю, что Сью и сэр Майкл уже все рассказали. Но я подтвержу. Неделя отдыха. В гостинице. Спите, ешьте, делайте все что хотите, но не забывайте тренироваться и шить. Выступать планируем через десять дней. Сью раздаст шерсть и лен. Но об этом потом. А пока – все молодцы.
– Когда нам заплатят? – спросил кто-то. Скорее всего, Злой Кот.
– В день святой Екатерины.
– А куда мы дальше? – раздался другой голос.
Габриэлю показалось, что это Уилфул Убийца, но он знал, что ошибается.
– Спросите через неделю.
– Кто заплатит за поломанное снаряжение? – крикнул еще кто-то.
– Неуклюжие ублюдки, которые его сломали! – заорал Том.
– С королевой приедет дюжина оружейников, – ответил Габриэль. – Мы постараемся все починить. Вам платить не придется.
Это вызвало радостные крики.
– В день святой Екатерины мы устроим турнир. Стрельба из лука, мечи, сшибки, бой пешими и конными. Все объявим через день или два. Призы будут роскошными. Состязания продлятся три дня, а в конце мы устроим пир.
– А потом выдвинемся отсюда, – печально произнес кто-то.
– Потом я дам вам день отоспаться, а потом мы выдвинемся.
Все радовались. У большинства не выдавалось десяти дней отдыха – а турнир по стрельбе считался отдыхом – с самого начала зимней войны.
Харальд Деркенсан встал. Все вокруг затихли.
– А ты теперь император или нет? – заорал Харальд.
Люди заколотили кулаками по столам.
– Император! Император! Император! – скандировали они.
Габриэля захлестнуло странное чувство любви и страха одновременно. Ему нравилась лесть – и он боялся ее. Он хотел стать императором, потому что знал, что с этим званием делать. И боялся становиться императором, потому что не знал, что престол сделает с ним. Но внутри него скрывался мальчик, который мечтал о чужом одобрении и редко получал его. Габриэль выпил.
– Не заставляй меня снова поднимать тебя на щит! – заорал Деркенсан.
Дело выходило из-под контроля. Габриэль понимал, что не сможет сообщить нордиканцам о необходимости предварительных переговоров с Ириной.
– Сегодня я слишком устал, чтобы быть императором, – сказал он.
Деркенсан нахмурился, отпил эля и сел, мрачно глядя на Габриэля.
– Ешьте, пейте и спите, – объявил тот. – Рыцари Красного отряда отправятся встречать королеву на рассвете.
Лучники принялись глумиться над вышестоящими. Их насмешки счел бы добродушными только человек очень широких взглядов.
– Отряд под командованием Плохиша Тома займет их место через три дня.
Последовали радостные крики – людям дали возможность как следует напиться.
– А теперь продолжайте. – Габриэль спрыгнул с бочки.
Майкл кивнул, а Эткорт присел рядом с капитаном.
– Пойдут все рыцари, – сказал он. – Мы все обсудили. Даже сэр Кристос и морейцы.
– Если справишься, – кивнул Габриэль. – Мне кажется, мне самому придется вас вести.
Он подошел к Деркенсану и попросил:
– Дай мне день или два.
Деркенсан посмотрел на него то ли горько, то ли разочарованно.
– Вообще считается, что это должно быть неожиданным. Нельзя говорить гвардии, когда можно объявить тебя императором.
Габриэль взял предложенную кружку темного эля, отпил, сел.
– Мне нужно еще несколько дней. Я не говорю о морейской политике. Я прошу от имени всех людей, которые умрут, если мы не справимся.
Деркенсан выпил и посмотрел на своих капралов. Брегиль Беловолосый, старейший из выживших нордиканцев. Лицо его пересекал шрам, деливший бороду на две части. Габриэль никогда не понимал, как он оправился после такого ранения. Торвин Лакбон, здоровенный, как дом, и вообще не нордиканец. Эрик Сноудер, которого чаще звали Эриком Золотым из-за гривы ярко-рыжих волос и огромного количества золотых колец на пальцах. Мужчины они были крупные и довольно спокойные – пока трезвые.
– Да ну на хрен, – сказал Золотой. – Он же все равно император. Ну и какая разница? Заткнись, Харальд, и пей.
– Да! – согласился Беловолосый, который пил очень усердно.
Лакбон перебирал пальцами бороду.
– Ты же наймешь нас снова, когда стаешь императором?
– Я уже месяц назад отправил почтовую птицу, – сказал Габриэль.
– Отлично, – решил Деркенсан. – Пусть вороны пируют на теле старого императора. Нам нужен дракон.
Габриэль знал, что нордиканцев легко принять за детей: такие они простые и жестокие, до смешного. Прямо как их родичи, горцы. Поэтому он надолго задумался.
– Дракон появится в самом конце, – серьезно заявил он. – И у него будет только одна попытка.
– Но наши топоры окажутся впереди твоих щитов, – сказал Беловолосый.
– Ты уже продумал план? – просиял Деркенсан.
– Друзья, – тихо произнес Габриэль. Говорить с нордиканцами было непросто. Они всю жизнь сражались и вообще местами походили скорее на Диких, чем на людей. Не получалось поверить, что Деркенсан – лучший друг юного Мортирмира. – Это не простая война.
– Простых войн не бывает, – расхохотался Беловолосый. – Даже если Бальдр Гнилое Нутро крадет корову у Лодира Криворожего, это все равно сложно. Много сторон, много лиц, много трусов, много жадных.
– Эта война больше похожа на попытку пройти через болото… – пояснил Габриэль, с трудом подбирая слова, – чем… Чем на обычную войну.
– И? – спросил Деркенсан.
– Если я все правильно сделал, если мы победим во всех сражениях и отгадаем все загадки, в конце у нас будет один шанс призвать дракона. Один. Все может свестись к одному мечу или топору. – Он посмотрел в ледяные глаза, горевшие, как северное сияние.
– Ага, – сказал Золотой. – Значит, тебе нужны мы. Я хочу убить дракона.
– И отомстить? – спросил Деркенсан.
– Месть – для сосунков, никогда не целовавших женщину, – рассмеялся Беловолосый. – Убей дракона, и тебя запомнят навсегда.
– Что тут происходит? – спросил Плохиш Том, бесшумно выходя из темноты.
– Думаем, как убить огромного дракона.
– Я в деле, – решил Том.
– Выпьем за это, – сказал Золотой и встал. Все нордиканцы встали. Габриэль тоже встал. Они выпили.
Часом позже Гэвин лежал на животе, голый, а Габриэль ощупывал его зудевшее плечо, где росла чешуя.
– Очаровательно! – сказал он. – Крошечные чешуйки.
Гэвин двинул брата локтем в бок так, что Габриэль задохнулся.
– Прекрати!
– Мэри нужен рыцарь, а не чудовище в чешуе.
– Ну, ты будешь довольно красивым чудовищем. Да, чешуи становится больше. Как будто твое тело наконец нашло способ ее выращивать. – Он потыкал брата иглой. – Лучше кольчуги.
– Я тоже заметил, – признался Гэвин. – Черт! Я хочу жениться.
– Я думаю, нужно спросить у мастера Смита. И, может быть, у Гармодия. Брат, я согласен, что это важно, но давай сначала займемся чумой. Из Брогата пришли дурные новости, а Мортирмир чуть не падает.
Гэвин слез с кровати.
– Знаю. Чувствую себя сволочью. Но… Господи, это очень страшно. Я готов смириться с одним плечом, но это…
– Понимаю.
Проснулись с рассветом. Габриэль подумал, что его отряд никогда не выглядел так хреново. Рыцари сидели на клячах, упряжь вовсе никуда не годилась: даже у Гэвина оказались разные уздечка и седло.
– В Эднакрэгах кожа гниет на глазах, – пояснил Гэвин.
– Не знаю, впечатлим ли мы королеву или насмешим, – сказал Габриэль. Он сам позаимствовал простые доспехи в гостинице. Тоби и его собственное снаряжение путешествовали вместе с королевой.
Но знамена развевались на ветру, а выучка отряда не оставляла желать лучшего. С ними вызвались пойти несколько дюжин пажей. Похмельные стрелки выползли их проводить, а потом снова повалились спать. Ехали четверками. Королевский эскорт встретили около полудня – встали по обеим сторонам дороги двумя ровными шеренгами. Салютовали проезжавшей королеве и ее сыну, опуская копья.
Королева рассмеялась от радости, остановилась, поблагодарила многих – например, Изюминку и Фрэнсиса Эткорта, которого поцеловала. Он покраснел, как свекла.
– Губы теперь можно не мыть, – сказала Изюминка слишком громко. Сэр Данвед заревел и шлепнул себя по бедру, сэр Беренгар странно посмотрел на него.
Королева пригласила сэра Майкла, сэра Габриэля, сэра Гэвина и сэра Томаса Лаклана ехать рядом с собой. Леди Мэри поцеловала Гэвина при всех, и сотня рыцарей радостно завопила, увидев этот поцелуй. Сэр Майкл взял на руки младенца-сына и поцеловал жену. Габриэль помахал Кайтлин, и она немедленно повернула коня в его сторону.
– Я видела Бланш! – сказала она. – Едет вместе со слугами в обозе. Габриэль, я прекрасно знаю, что это все равно как быть рабыней!
Габриэлю очень захотелось рассыпаться прахом на месте.
– Я позову Бланш, – нежно улыбнулась королева. – А вы – госпожа сэра Майкла?
Королева восстановила справедливость. Когда появилась Бланш, сэр Кристос как раз описывал королеве смерть императора и поражение его армии.
– Но многие тысячи были спасены, – сказала королева и подмигнула Бланш, которая в силу явного сговора половины дворян Альбы ехала рядом с Габриэлем и поминутно заливалась краской.
– Да, – кивнул сэр Кристос. – Северянин, имперский офицер, командовал арьергардом. Вместе с пришедшими из-за Стены и выжившими схолариями они смогли предотвратить побоище.
– Я бы хотела познакомиться с этим офицером. – Королева посмотрела на Габриэля.
– Сэр Яннис Туркос пока еще не вернулся, – ответил тот с поклоном.
По дороге королева задавала вопросы о великолепном, пусть и не совсем естественном пейзаже Зеленых холмов и пустошей. Прискакал ее брат, восхитился рекой с форелью, рассказал об окситанских рыцарях, которые больше трех недель ехали на север, следуя какому-то таинственному призыву. Процессия миновала остатки стада, свернула с главной дороги и поднялась на первый из высоких холмов, отгораживавших коровники и овчарни вокруг гостиницы. Брат королевы и сэр Майкл обменялись вызовами на поединок, а королева сказала сэру Габриэлю:
– От меня не ускользнуло, что вы собрали в этих горах почти все силы альянса.
– Да. Я думаю, что теперь мы в полной мере осознаем природу и масштаб угрозы. Нужно держать совет и прийти к соглашению. И начать действовать.
– И устроить турнир, – с некоторым удивлением добавила она. – Вы отдыхаете от войны, играя в войну.
– Да, – рассмеялся он. – Только тут куда меньше риска для жизни и куда больше вина и возможностей поспать.
– Расскажите, что вас пугает? Пока не начался совет.
– Коротко говоря, ваша милость, с мором могут справиться только Амиция, Гармодий, лорд Керак и Мортирмир. Тут я мало чем могу помочь, если только они не просят у меня силы. Что касается всего остального и войны, то тут надо рассказывать многое. Я нанесу вам визит завтра, скорее всего. – Он улыбнулся Бланш, а та отвернулась.
– А что вы собираетесь делать с императорской короной? – спросила королева.
– Принцесса Ирина направляется в гостиницу. Полагаю, ее мнение имеет значение.
Бланш прикусила губу.
– Кстати, – довольно грубо сказала королева, – мне не понравится, если новый император немедленно потребует от меня клятвы верности, сэр Габриэль.
– Прошу прощения, ваша милость, – вдруг сказала Бланш, развернула лошадку и отъехала в сторону, держась очень прямо.
Габриэль понимал, что она злится. И еще понимал, что не может поехать за ней.
А потом решил, что все-таки может.
– Прошу меня простить, ваша милость.
Он выслал чужого коня сначала в рысь, а потом и в галоп. Рыцари королевской стражи расступились, и он догнал Бланш.
– Прости! – сказал он.
– Ты не мог бросить королеву.
– Мог. Я не собираюсь жениться на Ирине, милая. Но не могу принять корону, которую она считает своей, без некоторого обсуждения. – Он взял ее за руку.
– На нас все смотрят.
– Да. Поэтому поцелуй меня, как Мэри поцеловала Гэвина. Тогда они поймут, зачем смотрели.
– Серьезно? Чтобы все поняли, что я принадлежу тебе? – Она отвернулась и ускакала прочь.
Королева смотрела вслед Габриэлю. На мгновение она скривилась, но сэр Фрэнсис пожал плечами, и она рассмеялась.
– Хорошо, что во время катастрофы у нас все равно остаются простые драмы придворной жизни. Ради всего святого, я так рада, что вы все рядом. А иногда я даже начинаю на что-то надеяться. – Она посмотрела на сэра Фрэнсиса, и тот немедленно снова покраснел.
Появление королевы стало сигналом к началу праздника. На выделенном ей поле поставили шатер из алого шелка с золотой отделкой и королевским штандартом. Сотня слуг, с большим трудом добравшихся из Харндона, начала класть печи и даже устраивать площадку для танцев под руководством Галаада д’Эйкона. Королева приказала немедленно проверить эту площадку, и Галаад станцевал с леди Бланш под одобрительные комментарии. Красный Рыцарь смотрел на это издали и молчал. Потом уехал вместе со своей свитой.
На следующий день появилась принцесса Мореи, которую сопровождали отцовские полки и сотня рыцарей из Альбы и Окситании во главе опять же с Габриэлем. Она устроилась в большом шатре под императорским штандартом, а ее армия, пара тысяч человек, в основном городские кавалерийские полки, отправилась в лагерь, разбитый квартирмейстерами северной армии.
Из комнаты Гэвина, расположенной во внешней башне, Габриэль видел тысячи палаток: простых белых круглых шатров, сложных шатров со стенами и еще десятка разновидностей. Они заняли едва ли не милю лужайки между гостиницей и озером.
– Думаешь, Эш знает, что мы здесь? – спросил Гэвин. Он снова лежал на животе, но на этот раз им занимался Гармодий, а у окна курил мастер Смит.
– Думаю, что знает. Пусть увидит, что сейчас наша армия больше и лучше, чем при Гилсоновой дыре. – Габриэль наблюдал за красивой женщиной во внутреннем дворе.
Он ее знал и даже пытался за ней ухаживать. Мастер Смит наблюдал за той же женщиной. Габриэль посмотрел на него.
– Если вы победите мор…
– Если, – мрачно усмехнулся Гармодий.
– Он это почувствует. Он увидит эту армию. Испугается ли он?
Мастер Смит раскинул руки театральным жестом.
– Я бы испугался. А Эш… – Он пожал плечами.
– Это женщина, которую ты брал на рыбалку, – сказал Габриэль мастеру Смиту.
– Да, – улыбнулся тот.
Габриэль приподнял бровь.
– Я ее не ел.
– Неужели? – улыбнулся Гэвин.
– Все выглядит так, – заявил Гармодий, – как будто я не передал тебе сущность врага, а каким-то образом раскрыл твою природную склонность к отрастанию чешуи. – Он почесал бороду и выругался.
Габриэль наблюдал за мастером Смитом. Он видел, что произошло с лицом дракона при словах Гармодия. Гримасы быстро сменяли друг друга, как обычно случалось у Смита при серьезном недоумении.
– Я кое о чем забыл, – вслух сказал Габриэль.
Дракон сделал вид, что его не услышал.
Гармодий поднялся на ноги:
– Здесь я ничего не могу сделать. Амиция и Мортирмир работают вместе. Мне следует быть там. Возможно, это имеет какое-то отношение к чуме.
Он казался сломленным. Таким же дерганым, злым и усталым, как Морган Мортирмир, который только что громко скандалил с юной морейской аристократкой во дворе.
Габриэль помог брату надеть рубашку.
– Смешно, но я очень хорошо себя чувствую, – заявил Гэвин. – Даже лучше. Как будто я бессмертный и никому меня не остановить.
Габриэль замер, взявшись за завязки дублета.
– Интересный выбор слов. – Он закашлялся, и на руке у него остались черные точки, а еще несколько повисло в воздухе. – Вот бессмертным я себя точно не чувствую.
– Ты не боишься? – спросил Гэвин.
Он вовсе не притворялся, интересовался совершенно искренне. Габриэль пожевал губу – недавно приобретенная привычка.
– Каждый день мне все труднее дышать. Я не могу тренироваться. Я слабею.
Он выглянул из окна и посмотрел вниз. Девушка дракона развешивала стирку. Она была крепкая, сильная и очень красивая.
