Текст книги "Муравьи, кто они?"

Автор книги: Павел Мариковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 44 страниц)

Переноска муравьев продолжалась несколько дней.

Разведчики

Перебираясь с травинки на травинку, к муравейнику рыжего степного муравья подобрался прыткий муравей формика куникляриа. Он очень тщательно выполнял возложенные на него обязанности. Перебрал почти все травинки, добираясь по ним до самой поверхности конуса, постепенно почти обошел вокруг его и даже спрыгнул на поверхность жилища. Как он заметался в страхе, как закрутился, разыскивая спасительную травинку, склонившуюся над жилищем врагов, чтобы поскорее убраться в безопасное место, избежать смертельной опасности! Ему повезло. Никто из хозяев не встретился, никто не прицепился, не объявил тревоги и мобилизации сил на поимку чужака. Куникуляриа разведчик благополучно забрался на растение и вскоре, закончив осмотр, помчался в свой муравейник под молодым деревцем. Выполнил разведывательную миссию.

Что он узнал, этот отважный исследователь, для чего он совершил визит к своим свирепым соседям?

Муравьи ведут неусыпную слежку друг за другом. Очевидно, каждая семья должна знать о делах, происходящих вокруг на ближайшей территории. Мало ли что может произойти рядом: создастся опасное или, наоборот, выгодное положение, которыми непременно надо сразу же воспользоваться.

Но как все это организуется и управляется и, загадочнее всего, как и кому передается. Я очень много раз наблюдал таких разведчиков, посещавших соседние муравейники, всегда они пробирались к чужому жилищу по травинкам.

Обследователи

К гнезду жнецов тянется торная тропа и по ней, едва ли не сомкнутым строем шагают муравьи с урожаем.

Сегодня дует весенний ветер, прохладно, насекомых нет, и я рад случаю посидеть возле трудолюбивых земледельцев.

У гнезда валяется несколько погибших стариков-жнецов и убитых муравьев-чужаков, забредших сюда из другого гнезда. Один чужак только что схвачен. На него сзади прыгнул большеголовый солдат, ухватил за талию и ритмическими покачиваниями силится перепилить ее острыми зубчиками челюстей. Несчастный пришелец не в силах защитить свою жизнь и терпеливо ожидает печальной участи.

Из входа в гнездо выскакивает рабочий. Он несет в челюстях большеголового солдата, не торопливо отползает в сторону и кладет ношу на землю. Большеголовый несколько секунд неподвижен, потом чистит усы и бодро движется в том направлении, в котором его отнесли. Вскоре он скрывается среди зарослей колючей травы.

Проходит несколько минут, вновь появляется носильщик с солдатом и та же картина повторяется. Только направление другое. Надо проследит за солдатом. Не зря его вынесли наружу. Тут что-то есть. И, не упуская из вида солдата, освобожденного из челюстей своего командира, пытаюсь узнать, чем он намерен заняться.

Солдат оказался энергичным, опытным, бывалым, без лапки на правой ноге, наверное, потерянной в сражениях с противниками. Он быстро помчался строго в том направлении, в котором его отнесли из гнезда, и двадцать метров преодолел менее чем за полчаса. А потом?

Потом он долго крутился, заползал в норки, заглядывал под камешки, будто кого-то настойчиво разыскивал. Но кого? Семена – добыча жнецов на растениях. Один раз он столкнулся со сцепившимися жнецами. Пощупал усиками и помчался дальше.

Приходится набираться терпения, чтобы следить за муравьем. Прошло три часа, пока, наконец, солдат повернул к гнезду, решительно направился к его входу и исчез в подземелье. Не легко мне было торчать эти три часа над муравьем.

Куда и зачем посылали солдата? Что он искал. Как ответить на эти вопросы!

Сейчас весной пришло время молодым самкам жнецов делать новые гнезда. Зачавшиеся муравейники могут стать опасными конкурентами, особенно когда в пустыне неурожай трав. Уж не потому ли ходил солдат на разведку местности, чтобы во время изгнать непрошенных поселенцев.

Кто во что горазд

На краю голого такыра, недалеко от роскошных тугаев, окаймляющих быструю реку Чарын, у небольшой щелки в земле, царит оживление. Здесь гнездо прыткого муравья Формика куникуляриа. Большинство жителей семьи занято строительством, выносят землю наружу. Видимо срочно понадобились прогревочные камеры для куколок и личинок. Иногда появляются охотники, волокущие снедь.

У меня в коробке лежит отличный подарок муравьям, толстая белая личинка хруща. Подброшу ее муравьям.

Наступает переполох. Большинство муравьев, покрутившись у личинки, мчатся в гнездо, искать охотников-умельцев. Другие мечутся в возбуждении и постукивают встречных по голове спереди мелкими ударами челюстей. Сигнал этот я знаю, он подается, когда что-то произошло, необходима помощь. Сигналяне не берутся нападать на личинку, видимо не имеют опыта, боятся. Из входов все больше ми больше выскакивает муравьев и кое-кто смело бросается на добычу, рвут ее челюстями. Но таких мало, большинство также возбуждены, но нападать не умеют, суетятся возле личинки, хватают кусочки земли, палочки, оттаскивают их в стороны. К чему, зачем? Хотя кто во что горазд, наверное, строители никуда негодные охотники.

Личинка сопротивляется, извивается, переползает с места на место. Количество охотников возле нее увеличивается. Вот они уже обсели ее целой оравой. Им предстоит долгая и упорная борьба. Но зато добыча велика и муравейник будет сыт.

Ночная смена

Сегодня ночью над саксауловыми зарослями раздались зычные птичьи голоса. Они были очень знакомы, но как-то не вязались с сухой и бесконечной пустыней. Потом вспомнилось: кричали серые цапли. Значит скоро Балхаш и, возможно, даже завтра мы увидим воду, по которой так соскучились. Но Балхаш усыхал и на следующий день на горизонте среди низких холмов покрытых приземистыми кустиками боялыша, показались белые солончаки в бордюре зеленых солянок, и мы здесь остановились.

На мокрой вязкой почве солончака, такой соленой, что на ней не росли растения, видны холмики свежих комочков, вынесенной наружу земли. В центре холмика видно отверстие, откуда ежесекундно выскакивают очень быстрые крошечные длинноусые муравьи разведчики Проформика эпиноталис. Они очень заняты, не мешкая, мчатся в пустыню за добычей.

В пустыне водится несколько близких видов этого рода. Все они черные, похожи на муравьев бегунков, такие же быстрые. Я не раз, раскапывал их жилища, а вот теперь, пожалуй представился случай разведать один давно мучавший меня секрет их жизни.

Семья проформик состоит из муравьев разных размеров. Самые маленькие, едва больше миллиметра, большие – около восьми миллиметров, у больших нередко раздутое брюшко, заполненное пищевыми запасами. Они – своеобразные бочки. Им полагается хранить пищу летом, осенью и зимой до будущей весны. Бескормица наступает и летом, когда пустыня выгорает и добывать пропитание становится трудно. Их положение в маленьком муравейничке ясно. Но кроме того есть еще другие большие рабочие, раза в три-четыре крупнее крохотных. Чем они занимаются, какую работу выполняют, почему всегда прячутся в глубине своего подземного убежища и не показываются наружу? Не видел я чтобы они носили в челюстях землю, занимались строительством. Что за странные домоседы?

Как всегда, жаль раскапывать муравьиную обитель и совестно чувствовать себя недругом тех, к кому лежит душа. Но что поделать.

К лопатке соленая и мокрая глина так прилипает, что ее с силой приходится отряхивать. Раскопка не дала ничего нового. Деятельных и всегда торопливых малышек в гнезде оказалось мало, не более пятой части колонии. Как они, такие крохотные, могут прокормить большую ораву едоков, среди которых и такие большие бездельники? Тогда я разыскиваю другой такой же муравейник и веду над ним наблюдение.

Маленькие рабочие в вечном движении. Интересно смотреть за ними, занятыми поисками добычи. Быстрый бросок, остановка, размахивание усиками, поворот головы в разные стороны, и снова молниеносный бросок. И так до бесконечности, до первой добычи. Поймать маленького охотника очень трудно, до того он ловок и стремителен. Ящерицы, злые враги муравьев, не пытаются гоняться за малышками. К тому же и добыча мала, не стоит на нее тратить силы. Кстати, как муравьи оказались на таком мокром месте, где ноги вязнут почти по щиколотку. Не так давно здесь была вода. Наверное, переселились сюда на жаркое и сухое лето. Муравьи торопились, пока не высох солончак: влажную почву легче рыть. К зиме же недолго перебраться обратно на сухие холмы.

Солнце клонилось к холмам, белый солончак сперва стал алым, потом по нему, такому яркому и полыхающему пожаром света, с вершины ближайшего холма, как кинжал, скользнула резкая синяя тень, и скоро он весь сам потух, слился с зелеными берегами и потемневшим небом. Из пустыни в сторону Балхаша пролетела серая цапля. Стало прохладнее и хотя занемели ноги, я не схожу с походного стульчика, сижу у гнезда муравьев, не шелохнусь, ожидаю.

Маленькие юркие разведчики-добытчики давно уже возвратились в жилище: их трудовой день закончился. Лишь иногда кое-кто из запоздавших примчится и без остановки заскочит в темное отверстие хода.

«Сейчас все выяснится, – утешаю я сам себя, оправдывая скучные часы ожидания, проведенные возле муравейника. – А если ничего не выяснится? Сколько раз так бывало!» – мелькает другая мысль.

Но мне везет, я счастлив, отгадал загадку. Давнее предположение оправдалось. Из норки один за другим степенно выползают большие муравьи и исчезают на поиски пищи. Они, конечно, не так быстры, как их маленькие сестры, куда им! Но зато внушительный рост и сила у них отменные. Быстрота же, к чему она ночью, когда ящерицы спят, воздух прохладен и все ночные насекомые неторопливы.

Так вот кто вы такие! И вовсе не домоседы и не обязательно будущие хранители запасов. Кто бы мог подумать, что муравьи проформики трудятся в две смены: маленькие юркие днем, а большие и медлительные только ночью!

Работу в две смены еще никто не видал у муравьев, и меня радует открытие этого маленького секрета муравьиной жизни.

Странное ожидание

На многие километры каменистой пустыни вокруг нет человеческого жилья и как только мы остановились на бивак, тот час же примчались каменки-плясуньи и долго с любопытством стали разглядывать нас, поблескивая черными глазками и размахивая хвостиками.

Вечером небо удивительное чистое и на нем сверкают яркие звезды пустыни. Вокруг царит безмолвие. Перед рассветом потянуло холодком, звезды исчезли, небо закрылось тяжелыми облаками.

Не желая будить товарищей, стараясь не шуметь, осторожно выбрался из спального мешка и направился бродить по редким зарослям приземистых кустарничков. На одном из них чернели крупные неподвижные муравьи проформики. Рядом на чистой площадке располагалось их гнездо. Вход в него закрыт опавшими на землю члениками стволиков саксаула.

Поведение муравьев казалось странным. Зачем им здесь торчать на кустах? И что значила эта столь необычная для муравьев неподвижность? Может быть, они выбрались сюда в ожидании дождя, намереваясь запастись водой для своего уснувшего под землей общества? Или, быть может, набродившись ночью, сейчас отдыхали возле дома? Или после ночного путешествия, возвратившись домой и застав дверь закрытой, нашли безопасное место на кустике и устроились в ожидании, когда можно будет опуститься в подземную спальню? Или... Мало ли могло еще возникнуть разных причин.

Набрался терпения, улегся на землю возле кустика. Посветлело. Но тучи по-прежнему тянулись друг за другом серыми космами. Упали первые капли дождя и на светлой сухой почве пустыни появились темные пятнышки. Муравьи стали пробуждаться, один за другим спустились на землю, поспешно юркнули в темное отверстие, раздвинув над ним мусор. Вскоре оттуда крошка-муравей высунул свои длинные усики, повел ими во все стороны, как бы принюхиваясь, нет ли где неприятелей, потом выбрался наружу и поспешно стал закладывать отверстие сухими соринками.

Наверное, все же крупные проформики бродили всю ночь по пустыне, но, возвратившись домой, были вынуждены ждать, пока откроется дверь их жилища, хотя я, обнаружив его, слегка раскрыл заранее.

Память предков и любознательность

Странные семена

У входа в гнездо муравья-жнеца лежит большая кучка маленьких зеленоватых семян. Муравьи бегают по ней, не обращают на них никакого внимания. Сборщики урожая очень заняты: созрели семена курчавки и дел по горло.

Быть может, эти зеленые семена ядовиты и для того, чтобы они потеряли свои неприятные свойства, их оставили прогреваться на солнце! Или вообще непригодны для еды, заготовлены по ошибке и поэтому выброшены. Но тогда почему муравьи не могли сразу опознать несъедобную добычу и вон какую кучу приволокли попусту. Кроме того, не полагается выбрасывать негодное у самого входа, и по принятому обычаю надо относить подальше в сторону. Вот сколько вопросов по поводу, казалось, такой незначительной находки.

Пересмотрел все травы, но не нашел на них таких же маленьких, аккуратно цилиндрических со слегка шероховатой поверхностью зеленых семян. И готов был еще ползать целый день, но над пустыней взошло большое красное солнце и стало разогревать землю. А вокруг – ни воды, ни кусочка тени.

В городе показал семена ботанику, большому знатоку растений. – Странные семена, необычные, – решительно сказал он. – Не встречались мне такие семена. Уж не принадлежат ли они неизвестному растению. Надо попытаться их прорастить.

И он забрал у меня почти все, что я собрал на гнезде муравьев-жнецов.

Прошла зима, наступила, весна. – Знаете ли что, – сообщил мне ботаник, – Не мог заставить тронуться в рост ваши семена, – развел он в стороны руками. – И не могу разыскать в почве их остатки. Исчезли куда-то!

Тогда я отправился в пустыню и разыскал то гнездо муравьев, где нашел загадочные семена. Быть может, растение, на котором растут семена, можно разыскать только весной! Но ничего не нашел. Зато на серой полыни увидел светлую, с зелеными крапинками, гусеницу. Она объедала пахучие листики, ежеминутно сбрасывая вниз зеленые катышки испражнений, точно такие же, как те «семена».

Вот так загадочные семена! Они обманули своим случайным сходством не только муравьев, но даже ботаника. Неужели ошибся и весь муравейник, все опытные сборщики легко поддались обманчивой внешности. Впрочем, в тот год пустыня высохла прежде времени, урожая трав не было муравьи голодали, собирать было нечего, хорошо, что к осени созрели семена курчавки. Просто, удовлетворяя инстинкт заготовки семян, не умея преодолеть его силу, они тащили даже то, что никуда не годилось!

О своей находке никому не рассказывал. Теперь же дело прошлое!

Глупая охрана

Пустыня еще желтая и спит по-зимнему, хотя и пригревает солнце. Застыли тугаи. Но рыжие степные муравьи пробудились, копошатся на муравейнике. Им что! Пусть возвратятся холода, пусть даже выпадут поздние снега и ударят морозы, дом рядом, есть куда спрятаться.

Муравьям еще не на кого охотиться. Но недалеко от муравейника по зеленому стволику ивы уже кто-то ползает, чем-то занят. Здесь, оказывается, совершаются важные дела. Несколько десятков муравьев крутятся возле крошечного скопления тлей. Они принесли их сюда из муравейника, теперь лелеют, стерегут, заботятся всячески. Лишь бы было тепло, скоро коровушки подрастут, расплодятся и тогда побегут по зеленому стволику с раздувшимися брюшками муравьи-молочники, все будут напоены, сыты и сильны. Как муравьи постигли славное искусство скотоводства, кто их этому научил?

Через месяц весна ушла, отцвела пустыня и над тугаями властвует жаркое лето. Теперь муравьи стали владельцами отличной тлевой колонии на стволике ивы. Ее окружили рослые сторожа, бдительно охраняют, в то время, как маленькие тщедушные доильщики собирают сладкие выделения.

Захотелось сфотографировать компанию толстых тлей в окружении почетного караула, но затея оказалась нелегкой. Ретивые сторожа заметили фотоаппарат, в его сторону тот час же направили кончики животиков и я, опасаясь как бы брызгальщики кислотой не испортили объектив, сворачиваю свою аппаратуру, поспешно срезаю кусочек коры с частью колонии и кладу на самое оживленное место муравейника.

Как всегда необычный предмет вызывает любопытство и волнение. Возле тлей толкотня, но не долго. Вскоре кусочек коры окружает кольцом верная охрана. Муравьи не сходят с места не сводят глаз со своих подопечных тлюшек, гладят их усиками. Иногда кто-либо из охраны отлучается, а вакантное место сразу же замещается. Кто установил такое дежурство, зачем оно в самом центре муравейника! Видимо, какова бы ни была обстановка, раз есть тли, их полагается охранять.

Проходит несколько часов. Среди тлей наступает смятение: в коре исчез со к растения, нечем питаться. Кусочек коры сперва покидают самые большие, потом и поменьше тли. Но некоторые упрямы, не желают никуда отлучаться. Их немало, целая кучка. Среди них творится что-то неладное: появились какие-то серенькие тельца. Да это личинки мух-сирфид, злейших врагов тлей! С каждым часом они все крупнее и крупнее. Зато тлей всем меньше и меньше. Муравьи сторожа не подозревают творящегося на их глазах разбоя. Иногда они поколачивают усиками личинок сирфид, также как и своих кормилиц тлей. Может быть, бдительную охрану берут сомнения? Но приподняв заостренную и подвижную часть тела с тлей и размахивая ею из стороны в сторону, обжора залепляет несколько тумаков по голове любопытствующего стражника. Тот покорно отступает на почтительное расстояние.

На второй день кусочек коры совсем засох, скрутился трубочкой. От тлей остались одни шкурки, среди остатков этого пиршества все еще гнездятся голодные, в окружении все той же глупой охраны личинки сирфид. Когда к такой личинке-хищнице подступает кто-либо из охраны, она, схватив шкурку тли размахивает ею перед бдительным сторожем, как бы доказывая свое право на попечение и охрану. Видимо для муравьев такой жест – достаточный аргумент для продолжения охраны давно уже не существующего стада.

Постепенно одна за другой расползаются и личинки сирфид. Кусочек коры опустевает, охране нечего делать, постепенно и она исчезает. Но как личинки мух достигли ловкого обмана таких бдительных сторожей. А те глупы, руководствуются инстинктом. А еще говорят, что муравей умен. Впрочем, ум и глупость часто сопутствуют друг другу.

Утопленники

Почти у самого берега реки Катуни, близь муравьиного городка рыжего лесного муравья, высится гранитный островок, отделенный от суши небольшой пересохшей проточкой. Островок кажется необитаемым. Но первое впечатление ошибочно. На нем масса жителей. Здесь, в этом маленьком мирке камней и леса, отлично живут два муравейника. Муравьи-островитяне не потеряли связи с берегом и материнскими муравейниками, из которых они когда-то выселились. Через сухую проточку протянулись пути разведчиков и охотников.

В недавние знойные дни солнце растопило ледники, горные ручьи сбежали в Катунь, она вышла из берегов и затопила проточку. Видимо, очень была привычна старая дорога на берег, так как каждый, натолкнувшись на воду, пытался продолжать путь дальше. Рыжий лесной муравей не умеет плавать и, оказавшись в воде, быстро тонет. Тысячи охотников погибли в проточке, а когда уровень воды в Катуни понизился, их трупы стали видны на песчаной отмели. Никто не тащил их в муравейники. Как пища, видимо, они уже не годились.

Какая несуразица одному за другим лезть в воду на верную гибель только из-за укоренившейся привычки ходит по известным дорогам!

Война со слепнями

В лесу летом много слепней. Они мешают наблюдать за муравьями. Ловлю их и бросаю на муравейник рыжего лесного муравья. Те хватают добычу, растягивают, часто цепляясь вереницей друг за друга, отравляют.

Иногда слепень, подброшенный в муравейник, успевает вырваться и улетает, унося, на себе нескольких смельчаков. Муравьи на месте неудачного нападения продолжают держать друг друга, напрягаясь изо всех сил и упираясь ногами. Иногда упрямцы, ни за что не желают исправить ошибку, продолжают тянуть своих собратьев за ноги. Ничем не оправдываемый конфликт привлекает внимание окружающих, вокруг появляются любопытствующие. Как всегда они подолгу и внимательно ощупывают незадачливых противников усиками. Особенно скверно, когда в пылу сражения кислота случайно попадает на своих же. К облитым ядом муравьям относятся как к врагам. Проходит немало времени, пока кислота испарится, а единомышленник будет опознан. Впрочем, несмотря ни на что все же остается после такого случая один – два упрямца. Они волокут невинного, как добычу, хотя никто из встречных не желает ввязываться в это неправедное дело.

В подобном маленьком эпизоде, произвести который может легко любой наблюдатель, сказывается влияние инстинкта и отсутствие опыта у многих жителей семьи, и различные способности муравьев.

Пронырливые бегунки

Прошла только неделя, как за время нашего отсутствия на площадке, знакомой хорошо по предыдущим поездкам, произошли большие перемены. Норки пустынных мокриц аккуратные, вертикальные с четким маленьким входом, обрамленным небольшим валиком вынесенной наружу земли, опустели. Многочисленная молодь, забросив родительский кров, отправилась путешествовать по белу свету. Старые же мокрицы или погибли, или же там, где они еще сохранились, сидели во входе, оберегая свое опустевшее жилище. Им, оставшимся в живых, найдется работа. Скоро набродившаяся молодь, будет искать на зиму убежища и тогда начнут проситься на зимнюю квартиру к старикам, и те, заботясь о своем роде, охотно запустят их к себе большой оравой.

Что стало с опустевшими норками? Придет время и они, особенно после осенних и зимних осадков, постепенно разрушатся. Сейчас же на них в пустыне нашлось немало охотников. Кое-где их вход заплетен тончайшими нитями паутины. Жилище, значит, облюбовал паук и, наверное засел там то ли в ожидании случайной добычи, ищущей убежище от знойного солнца пустыни, то ли ради того, чтобы отложить яички и выплести для них уютный и прочный кокон. В другие норки забралась самая различная живность, бродячие маленькие мокрички совсем других родов, мелкие колемболы, крохотные жучки, – всех не перечтешь. На теневое укрытие, на норку, да еще такую глубокую и аккуратную, много желающих. Вот теперь, разрывая брошенные жилища мокриц, начинаешь понимать, почему одна из мокриц, самка или самец, всегда неотлучно сторожили вход в свое убежище от возможных непрошенных посетителей.

Но забавнее всего другое. Повсюду я вижу, как в норки беспрестанно заглядывают муравьи черные бегунки. Быстро они, подражая друг другу, перестроились. Прежде муравьи никогда не заглядывали в норки мокриц. Да и какой смысл. Они отлично охранялись. Сейчас же у бегунков вроде как бы открылся новый промысел: рыщут по опустевшим норкам мокриц, только и видишь, как они заскакивают в их темные входы, выбираются из них. И, наверное, не зря такое внимание к опустевшим квартирам пустынных мокриц. Там есть чему поживиться, перехватить посильную добычу и потом с ней важно прошествовать в свой муравейник.

В этой быстрой перестройке, в проявлении внимания к норкам имеет значение подражание, научение, благодаря которым каждый член семьи становился совершеннее.

Ветер

Ветер нынче разбушевался, треплет чуть распустившиеся листочки березы, срывает сережки цветущих осин. Поверхность реки покрылась волнами, стала серой. Шевелится от ветра молодая сочная трава, шуршит прошлогодний засохший бурьян и позвякивают в коробочках еще не выпавшие семена растений.

В небольшом муравейнике рыжего лесного муравья на обрывистом берегу реки Томи кипит обычная деловая жизнь. Видимо, муравьям ветер нипочем, лишь бы светило солнце, да было тепло. Муравейник оброс зеленой травой. Одна, самая длинная травинка, свесив острый кончик листа, трепещет от ветра и ударяет по самому оживленному месту муравейника, И достается же муравьям: кончик травинки хлещет их и разбрасывает в стороны.

Хозяевам жилища не по душе беспорядок, не нравится беспокойная травинка, привстают на ноги и долго всматриваются, силясь узнать, что это такое.

Впрочем, особенно не насмотришься, так как кончик травинки выписывает по поверхности муравейника замысловатые фигуры, сметая на своем пути зевак. Странная травинка заинтересовала уже несколько десятков любопытных, многие карабкаются кверху на другие травинки, как можно повыше и поближе к виновнице переполоха. Некоторые забираются и на беспокойную травинку, но падает на землю, как только налетает порыв ветра. Толпа муравьев у непокорной травинки не уменьшается. Упорству любопытных нет конца. Не смену отброшенным заползают другие. Долго ли так будет продолжаться?

Судя по всему, муравьи не считают травинку неприятелем, пробравшимся в муравейник, и не принимают обычной в таких случаях воинственной позы. Им просто надо узнать, почему травинка такая странная. И некоторые, убедившись, что нет в ней ничего особенного, теряют к ней интерес и отправляются по своим делам.

Ветер стихает, не шелестит больше молодыми листочками березы, исчезают на реке волны, застывают травинки. Толпа любопытствующих рассеивается.

Муравьям нельзя отказать в изрядной доли любопытства, любознательности, отражающих их психический облик. Эта особенность поведения, конечно, развита в очень разной степени у разных видов и даже в одной и той же семье. Без любознательности нет и опыта и научения, и тот, кто более всего ею одарен, становится наиболее значимым в обществе и полезным, и возможно, переходит в конечную и высшую ступень разделения труда, становится тем, кого я называю наблюдателем. Проявление любознательности можно наблюдать очень часто у муравьев в самых разнообразных ситуациях жизни, она – показатель гораздо большей сложности психики муравьев, чем мы предполагаем.

Обыкновенный листик

Рыжие лесные муравьи заметили мое приближение к своему жилищу, взбудоражились, помчались к ногам и полезли на сапоги. Надо замереть, не двигаться, иначе закусают. Муравьи успокоились, забыли обо мне, занялись своими делами. Только один, упрямый, схватил челюстями листик караганы, прилипший к сапогу и потащил к муравейнику. Наверное, учуял в нем особенный запах и вообразил, что листик часть моего тела.

Муравей с листиком привлек внимание остальных. Около него собралась кучка любопытствующих. Кто разглядывает листик, а кто внимательно обследует самого носильщика, ощупывает его голову, брюшко, грудь, будто желая узнать, что случилось, зачем тащит собрат никому ненужную ношу, что нашел в обыкновенном листике? Но носильщик упрям. Коли принято решение, нелегко от него отказаться. Он продолжает нести листик, вызывая внимание окружающих. Проходит много времени, пока, наконец, носильщик приходит в себя и бросает бесполезный груз.

Этот эпизод заключает в себе маленькую загадку. Почему муравей, несший листик, привлек к себе внимание? Уж не потому ли, что его поведение всем казалось необычным?

Кто он?

По самому оживленному месту муравейника рыжего лесного муравья, на солнечной стороне не спеша ползет черный муравей-фуска. Он одинок среди этой кишащей массы рыжих муравьев. Муравья-фуску встречные слегка ударяют по голове челюстями. Это означает вопрос: «Кто ты?» А он наносит ответные удары: «А кто ты сам?».

Муравьи фуски принадлежат к тому же роду, что и рыжий лесной муравей, но отличаются заметным миролюбием и внешностью. Их часто грабят сильные муравьи. От множества неприятелей муравьи фуски избрали лишь одну защитную меру, стали плодовитыми и потери в живой силе восстанавливают успешными заботами о потомстве.

На поверхности земли днем редко удается увидеть фуску. Там, где много гнезд рыжего лесного муравья, фуски-разведчик предпочитают лазить по растениям, на них они чувствуйте себя в безопасности, так как рыжий муравей передвигается главным образом по земле.

Одинокий фуска побродил немного по верху, скрылся во входе, недолго там пробыл и скоро показался вновь. Пробежал еще, отвешивая любопытным удары головою, и скоро покинул муравейник.

Одинокий фуска был очень загадочен. Кто он? Это не разведчик, иначе его бы сразу же опознали. Он явно свой. Воспитанник рыжего муравья из случайно утащенной куколки или отважный и опытный разведчик? Схватив его за ножку я смотрю на его головку с небольшими выразительными тазами и не могу найти ответа.

Раненый

Рыжий лесной муравей волочит раненого товарища. У него одна нога оторвана, другая скрючена, парализована ядом. Неподвижны и усики. Где-то муравей вступил в неравный бой, и вот теперь кончены дни его жизни.

На муравейнике носильщика окружают со всех сторон. С каким вниманием все ощупывают раненого, как трудно из-за этого пробираться носильщику сквозь толпу зевак. Путь до ближайшего входа, тянется долго. Да и там, внутри муравейника, где раненый возможно будет съеден, по-видимому, тоже нелегко пробраться без помехи.

А вокруг кипит жизнь, пробудившиеся после ночной прохлады, муравьи переносят в верхние камеры белых куколок, в лесу неумолчно поют птицы, раскрываются цветы и по синему небу плывут спокойные белые облака.