Текст книги "Экс. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Павел Ганжа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 56 страниц)

  – Не то слово.

  – И много просит?

  – Пока не обсуждали.

  – И не будем! – отрезал Смит.

  Напускная веселость слетела с полковника. Он вплотную подошел к Вайсу и заглянул пленнику в глаза.

  – Голуба моя, ты с какой радости решил чего-то тут выдвигать? Подумал, раз тебе кишки по стенкам не разматывают, а вежливо общаются, значит наглеть нужно и свои условия ставить? Напрасно. Элементарно не очень хочется время терять и антисанитарию разводить. Да, и вообще, подобные методы мне не по душе. Но если ты сильно попросишь, придется пойти навстречу и организовать маленький пыточный кабинет. Тебе это надо?

  – Нет, – мотнул головой Вайс.

  – Мне тоже ни к чему, – согласился полковник. – Или можно поступить проще – химией тебя накачать и выдоить насухо. Конечно, допросные средства у нас не продвинутые, и после процедур, вполне вероятно, толку от тебя будет не больше, чем от зажигалки в космосе, дай бог, чтобы в овощ не превратился. Вдобавок, скажу откровенно, имелось намерение на химии сэкономить, товар дефицитный, а человек я бережливый и не люблю зря расходовать редкие препараты... и людей. Однако ради принципа готов потратиться. – Смит сделал паузу и спросил: – Ясно?

  Хорошо спросил. Участливо. Проникновенно. Настолько, что и Радулеску... проникся. И поймал себя на мысли, что едва не ответил вместо Вайса. В духе "ясно, чего неясного-то". Да и весь спич полковника производил впечатление. Вроде бы, и не сказал он ничего эдакого, из ряда вон, и даже голос не повышал, но объяснил ситуацию... очень доходчиво.

  И до пленника дошло.

  – Да-да, конечно.

  – А чего ты тогда крутишься рыбой на сковородке. Хозяев своих Ньюландских боишься?

  – Никто не боится...

  – Похоже, не врешь. Ты в курсе, что они за люди? – Полковник сделал акцент на слове "люди".

  – В курсе, естественно.

  Тадеуш снова хмыкнул, на сей раз – скептически. Действительно, складывалось ощущение, что пленник нанимателей не боялся. Нет, опасался, понятно, неких неприятностей с их стороны, но не более. Как опасаются немилости любых сильных мира сего – политиков, чиновников, крупных финансовых воротил, представителей мафиозных структур. Что намекало на неосведомленность пленника о том, кто реально стоял за нанимателями. Ведь окажись Радулеску на месте Вайса и знай о том, что за спинами заказчиков маячат Чужие – трясся бы осиновым листом на ветру. И периодически покрывался испариной. От страха перед "демонами". Безусловно, это гипербола, но отчасти вполне реальная.

  А пленник потеть не торопился. И явно больше страшился полковника, чем своих работодателей. Нет, Смит тоже кого хочешь до икоты напугать способен, капитан в том много раз убеждался, включая сегодняшний хрестоматийный случай. И понятно, что наниматели Вайса далеко, а полковник рядом и может доставить неприятности легко и быстро. Что называется, прямо сейчас. Притом неприятности любые, от мелких побоев до страшных пыток и летального исхода. Но, все равно, опасность, исходящая от Смита, она для людей типа Вайса более привычна и не должна настолько перебивать животный страх перед Чужими.

  – А, по-моему, нет, – обоснованно усомнился полковник в уверенном ответе пленника.

  – Мне тоже так кажется, – согласился с мнением полковника Тадеуш.

  – Короче, отставим в стороне лирику. Вилка довольно примитивная. Либо ты колешься истово и рьяно, глубоко, до самой задницы, сливаешь, что знаешь и не знаешь. А затем мы уже обсуждаем условия, в том числе, и твою возможную работу на нас, и оплату. Либо... в расход. Выбор за тобой. И вилять хвостом, то Джонни, то не Джонни, не стоит.

  – Да я и не вилял, – включил попятную Вайс. – Расскажу, что знаю. Попробовать просто надо было. Вдруг...

  – Попробовал?

  – Ну да.

  – Теперь исповедуйся.

  И пленник начал говорить.

  Спустя три часа Вайс начал выдыхаться. Впрочем, к тому времени Смит и Радулеску получили достаточно информации. Связи, каналы, имена, клички, адреса, номера счетов, суммы, сетевые контакты. Активность и откровенность пленника радовала. То ли он действительно проникся безвыходностью положения, то ли до того элементарно цену себе набивал, но кололся добросовестно. Может, и утаивал какие-то данные, но вряд ли нечто существенное. По ходу рассказа бывшие инквизиторы сведения проверяли – почти все совпадало. Благо, распечатки документов из баз (полицейской, конторской и космопортовской) имелись под руками, о том предусмотрительно обеспокоились. Минимальная разница крылась в редких деталях и объяснялась тем, что информация по базам полковником и капитаном по понятным причинам не обновлялась и, соответственно, частично устарела.

  Наговорил Вайс изрядно. Жаль, что монолог пленника, изредка прерываемый уточняющими вопросами, нельзя было записать на цифровой носитель – пресловутые ограничения аномальной планеты сказывались. Ранее Смит и Радулеску пытались как-то обойти эту проблему, изобретали "хитроумные" ходы. Например, вывозили электронные средства фиксации из зоны стабильности в специальных кейсах с многослойной свинцово-репеллиновой защитой и старались быстро произвести запись, а затем снова спрятать прибор. Делали записи в поземных сооружениях, в пещерах, в автомобилях с антимолниевым покрытием, в автомобилях, загнанных в подземные сооружения. Без толку.

  Записывающие приборы функционировали считанные минуты и "дохли", а файлы затем не считывались. Лучший результат по продолжительности работы составлял сто сорок секунд, что, само собой, капитана и полковника не устраивало. И экспериментальные потуги они забросили. И сейчас вынуждено пользовались бумагой и примитивными пишущими принадлежностями. Один – ручкой, второй карандашом. Что было неудобно. У Смита с непривычки рука устала пометки делать. Он пару раз мимолетно мысленно посетовал, что Вайса не оставили в зоне стабильности и не допросили надлежаще, с тщанием, старанием и фиксацией на носители – там-то приборы работают, но тут же себя одергивал. Держать подобного пленника в городе было слишком рискованно. Подельников и подручных у голубчика тьма тьмущая, вон, на простыню имен и кличек надиктовал, мало ли кто мог что вынюхать. И на выручку примчаться. И нанимателей – "демонов" сбрасывать со счетов не стоило, пусть их возможности на Лауре и существенно урезаны. А тут – в лесу – никто до Вайса не доберется. Разве что силами целой бригады, но такие расклады уже на грани клиники. Или за гранью.

  Бригада – не бригада, а в Монтевиле пару взводов голубчик, если верить его словам, собрать мог. Даже удивительно, что Вайс столько народу слил. Хотя Смит понимал мотивацию пленника. Эдаким манером тот демонстрировал готовность к сотрудничеству. И явно был не прочь поишачить на бывших инквизиторов. А что, почему бы не посотрудничать с влиятельными и обеспеченными людьми? И опасными. Тем более – когда козыри у них на руках. И подобная тактика объяснялась не только нынешним незавидным положением Вайса. Конечно, будучи пленником, чего не наговоришь и не наобещаешь, чтобы избежать пыток или... утилизации. Но в поведении голубчика полковник усматривал и корыстный мотив.

  Страшные наниматели далеко, их влияние на планете минимально, о смене хозяине сообщать не обязательно, не грех на обе стороны конфликта побатрачить. За умеренное вознаграждение. Безусловно, вторая сторона будет знать ситуацию в полном объеме и держать добровольного Фигаро за горло, но от этого никуда не деться. И какое-то время денежки можно будет получать из двух источников. Пока изначальные наниматели проведают о двурушничестве своего доверенного лица, пройдут месяцы, если не годы. А там, глядишь, все образуется. Или ишак сдохнет, или падишах. В молодости Смит работал по халифатскому направлению и по служебной надобности изучал историю и культуру потенциального противника. И эта древняя халифатская поговорка полковнику, пардон, тогда еще капитану, очень нравилась. Тут она была к месту. Невооруженным взглядом видно, что пленник строит расчеты примерно в такой канве.

  Смит не возражал. Пускай планы строит. Вполне вероятно, недолго. Откровенно говоря, что дальше делать с пленником полковник до настоящего момента не решил. С одной стороны, действительно неплохо бы Вайса использовать в работе. Стандартно обложить расписками, "замарать" в паре дел, зафиксировав участие, и "химию" нужную подключить. По неоднократно обкатанному варианту, с той же Анной Лурье, например. Кадр-то явно может чрезвычайно полезным оказаться. И осведомлен кое о чем, и людей у него прорва, и сам – ушлый, крученный-верченный. Не поросячий хвост, но где-то рядом. Однако именно "полезные характеристики" вероятного рекрута и смущали с другой стороны. Чрезмерная изворотливость и хитро...мудрость, большое количество связей и подручных – данные факторы способны сыграть и в минус. И "плохая кредитная история" вдобавок портила картину. Как бы голубчик за старое не взялся и не вознамерился собственные поползновения до логического завершения довести. И новых работодателей таки ликвидировать. Не напрасно же старался – неоднократно покушения на бывшего инквизитора организовывал.

  Впрочем, дело не в количестве покушений. Просто положительный опыт с Лурье и другими "перекованными" противниками едва ли показателен в случае с господином Вайсом. Пусть у Анны имелись контакты, определенные отношения с сепаратистами, напарник и меняющиеся помощники, в конце концов, но по большому счету, она – профессионал-одиночка. А голубчик – командный игрок, более того – держит под рукой личную группу поддержки. Чудо, что его взяли-то, когда он без сопровождения передвигался.

  К тому же психотипы Лурье и Вайса совершенно разные. Гарантий того, что свободный предприниматель и субгражданин не начнет собственную игру, нет. Напротив, скорее есть уверенность, что начнет. Не может иначе. Наверняка, сволочь, несмотря на словоохотливость и вываленный массив информации, и сейчас многое недоговаривает, утаивает. С далеко идущими целями. Нет, ясен пень, слова потом проверятся. И фактически, и препаратно. Но то не абсолютная страховка. Даже при использовании лучшей допросной "химии", кое-что останется не освещенным. Ведь надо досконально знать, какие вопросы задавать. И прочие методы, от тотального надзора до легкого "зомбирования", тоже не панацея. Обойти можно все. Поэтому у Вайса в любом случае оставался некий... нет, не простор для маневра, а скорее люфт для шевеления. Едва заметный. Который, вместе с тем, вполне мог доставить полковнику и его людям ворох проблем.

  И стоит ли при таких вводных голубчика использовать – вопрос. Не проще ли уложить любезного в ямку на глубине в пару ярдов и песочком засыпать, дабы нервной суеты не создавать? Однако Смит не любил самых очевидных решений, пусть они порой и выглядели наиболее эффективными. И безопасными. Да и экономия въелась в подкорку – понапрасну тратить человеческий материал не привык. А ведь тут помимо самого вольного предпринимателя, имеется и его команда. Которую прямо-таки слюнки текут использовать... по назначению. Уж полковник-то нашел бы применение подручным Вайса.

  Потому Смит больше склонялся к тому, чтобы оставить пленника в живых. Безусловно, установив за ним жесткий пригляд. Гласный и негласный. С перекрестным контролем. В лучших традициях спецслужб. Да, тотальный надзор, как уже сказано, стопроцентно не гарантирует "примерного поведения" клиента, но все же существенно снижает риски. Благо, что былого кадрового голода уже нет. Хотя настоящих профессионалов Смиту и Радулеску по-прежнему не хватало, но толковые, перспективные ребята появились, обложить голубчика можно плотно. Никуда с подводной лодки деться не должен. Надо только хорошенько продумать ходы: кого из людей Вацлава и Тадеуша привлечь к делу, как команду Вайса профильтровать, где голубчика "замарать" поинтереснее.

  Полковник поймал себя на том, что отвлекся и не слушает пленника. Значит, устал, пора проветриться.

  – Тадеуш, заканчивайте без меня. Основное озвучено, потом еще почитаю твою писанину. А сейчас пойду на свет божий.

  – Хорошо.

  – Мне бы водички, – прохрипел Вайс. Звонкость голоса после многочасового выступления куда-то исчезла.

  – Организуем.

  Выбравшись из бункера, полковник с удовольствием глотнул свежего лесного воздуха.

  – Не поверишь, как из темницы вырвался.

  Вацлав пожал плечами. Особой впечатлительностью он не страдал, в тюрьмах не бывал, сравнивать было не с чем, поэтому на эмоциональную реплику начальника не ответил. А нарезающий круги вокруг бункера второй охранник – Хорхе – и вовсе пропустил ее мимо ушей.

  Смит покрутил шеей, разминая затекшие мышцы. И замер. А потом машинально потрогал пистолет. Телохранители тоже напряглись и схватились за оружие. И все оттого, что обычную шумовую палитру лесного лагеря – шелест листьев, перекличку мелкой живности, отголоски разговоров – заглушил нестандартный звук. Топот. Довольно громкий.

  Из-за деревьев к бугру-бункеру выскочил еще один охранник Смита – Крис. Телохранители дружно опустили стволы. А полковник убрал руку от "пушки", коротко чертыхнувшись.

  – Твою душу! Что-то случилось?

  – Уф, – выдохнул Крис. – Дак, того... не знаю.

  – В смысле?!

  – Вроде, ничего не случилось.

  – Тогда какого хрена ты носишься?! – зарычал Смит. – Еще топаешь, словно стадо слонов! Я уже невесть что подумал. На нападение, главное, не похоже, тишина, ни выстрелов, ни криков, и тут эта бегемотина ломится. И ведь трава кругом, народ неслышно ходит. Ты специально так топал, что ли?

  – Нет. Торопился просто.

  – Тьфу! – сплюнул полковник. – А чего торопился-то?

  – Сказали срочно.

  – Что срочно?

  – Передать.

  – Ох, тяжело мне с вами, – покачал головой Смит. – Крис, ты откуда такой взялся, красивый и лаконичный?

  – Да с отсюда. Местный я, Гринхильский.

  – Мама дорогая! С отсюда! Вацлав, ты что, специально их подбираешь? Или он твой брат?

  – Какой брат? – поднял брови начальник охраны.

  – По разуму!

  Вацлав поскреб пятерней макушку и заявил:

  – Да не братья мы, вы же знаете. И сами проверяли...

  – О, господи, – застонал полковник. – Я то знаю. И проверяю. Но, кажется, не тех и не там. Черт, вы не тупые же, вроде, парни, но порой такую ересь несете... уши в трубочку и мозг набекрень.

  Вацлав пожал плечами.

  Смит сделал глубокий вдох и длинный выдох, купируя порыв выдать на гора пяток-другой специфических идиоматических выражений, повернулся к Крису и ласково попросил:

  – Давай сначала, что там мне передать просили? Дословно.

  – Деметрий сказал срочно передать, что вас у второго поста ждут.

  – А зачем – не пояснил?

  – Вас там того... спрашивают.

  – Чего?! То есть, кто спрашивает?

  – Местные.

  Полковник еще раз проделал короткую дыхательную гимнастику. Чтобы не сорваться и не наорать на охранника. В профилактических целях. Но не сорвался. Что толку глотку драть, крик бесполезен – людей не переделаешь.

  Кстати, несмотря на "срочность" бежать сломя голову, не выяснив толком ничего, Смит не собирался. В принципе, ситуация выглядела нестандартно: кто-то вот так запросто заявляется в лесной лагерь сепаратистов и спрашивает бывшего чина БФБ, беглого инквизитора. Нет, здесь не мешало бы разобраться. Потому следовало... набраться терпения.

  Набрался. Но, видимо, что-то выплеснулось через край, и полковник не удержался от шпильки:

  – Какие местные? Типа тебя, из Гринхила? С отсюда?

  – Не, из племени. Колдунья.

  – Час от часу не легче, еще аборигенов-волшебников мне не хватало, – проворчал Смит. – Спасибо, что не единороги. Из какого племени конкретно?

  – Не знаю.

  Пятиминутный опрос Криса новых вводных не добавил.

  Местная колдунья.

  Спрашивает полковника Смита.

  И точка.

  Это вам не из шпионов секретные сведения выколачивать. И не бедных голубчиков выдаивать. Задачка посложнее. И полковник был вынужден признать бесплодность усилий.

  – Ладно, пес с тобой, пойдем, поглядим на тутошних чародеев.

  Тутошним чародеем оказалась... чародейка. Молодая и довольно симпатичная. Черноволосая, глазастая, фигуристая. Как выражались в далекие времена курсантской молодости Смита – с экстерьером. И, судя по наряду, его, то бишь экстерьер, "колдунья" особо и не скрывала. Короткая юбочка и нечто вроде топа позволяли полюбоваться прелестями аборигенки. Чем, собственно, и занимались Волки. У второго поста скопились десятка полтора бойцов, что характерно, поголовно мужского пола, и пялились на незваную гостью. Кто – откровенно, кто – незатейливо маскируя интерес.

  Рядом с красавицей аборигенкой стоял самолично Галлис и о чем-то с ней разговаривал. Увидев полковника, Деметрий оставил красавицу и бросился к Смиту. С облегченно-восторженной миной. С подобным выражением лица школьники, страдающие от нападок хулиганов, встречают появление старшего брата-боксера, а подсудимые – известие о назначении условного наказания. Что настораживало. Несмотря на смешную ряху Галлиса. Его некогда поврежденный в драке с Ветровым нос давно зажил, Деметрий и небольшую пластическую операцию сделал, но шнобель остался... мелким. Несуразно маленьким пятачком. И на мордастом лице здоровяка пятачок в сочетании с облечено-восторженной миной смотрелся прикольно. Будто к полковнику спешил перекормленный восторженный поросенок. Правда, поросенок опасный. Ведь Галлис рванулся к Смиту... чрезвычайно резво. И полковник на мгновение струхнул, что этот кабанчик сейчас в него врежется и собьет с ног. Очевидно, схожие мысли посетили не одного Смита, поскольку Джереми сместился чуть в сторону, перегораживая... траекторию движения Галлиса.

  Врезаться в телохранителя, не уступающего ему габаритами, Деметрий не стал. Притормозил заранее. Аккуратно обогнул Джереми, остановился и радостно взвизгнул. Чуть ли не всхрюкнул:

  – Наконец-то!

  Полковник стер невольную усмешку с лица, скорчил серьезную физиономию и поинтересовался:

  – Ты за мной посылал?

  – Я.

  – И что тут у вас? Из-за чего суета? Из-за этой смазливой бабенки, на которую сейчас пол-отряда пялится?

  – Ага. Только она не бабенка, а колдунья из местных. Из племени. Пришла к посту и вас спросила.

  – Началось в деревне утро! И ты туда же?

  – Куда туда же? – заморгал Деметрий.

  – Проехали, не заморачивайся. Ладно, пришла бабенка из племени, меня спросила. На лингво хоть? А то я в тарабарских диалектах не силен.

  – Ага, на лингво.

  – Отлично. А в чем срочность-то?

  – Так колдунья же!

  – Понятно, чего непонятного-то, – язвительно прокомментировал ответ здоровяка Смит. – Зайдем с другого бока. Из какого племени, как зовут, почему колдунья? Выясняли ли, откуда мое имя известно и зачем я понадобился?

  Галлис замотал головой.

  – Не-ет. Колдунья же.

  Полковник сжал зубы, подавляя внезапно возникшее острое желание вытащить "Беретту" и залепить рукоятью по поросячьему пятачку здоровяка. А потом и Крису что-нибудь прострелить Ненужное. Типа черепушки. В профилактических целях. Сдержался, порыву не поддался. Но пришлось в очередной раз пару глубоких вдохов-выдохов сделать.

  – Колдунья. Это, безусловно, все объясняет. В том числе и то, откуда бабен... – увидев перекосившуюся морду Деметрия, бывший инквизитор поправился, – хорошо, дамочка неведомым путем узнала, что я в отряде нахожусь. Но скажи мне, с какого перепуга ты решил, что она колдунья, ведьма или другая волшебная холера? Она тебе что, фокусы показывала, цветы на заднице выращивала или живых голубей из трусов доставала?

  – Нееет.

  – А почему тогда ты ее по магическому разряду определил?

  – А как иначе-то? Она тут появилась... никого нет, раз, и уже перед носом. Словно из воздуха. А парни наши бдительные, комара не пропустят. И потом Михалек от неожиданности чуть в нее не пальнул, но у него рука отнялась. До сих пор автомат не держит. Так только колдуньи из племен могут. Они и глаза отводят, и людей привораживают. И еще, вроде бы, зверей заговаривать умеют.

  – А еще голыми по ночам на метлах летают. А заговаривать... пока только ты мне заговариваешь. Зубы. Похлеще любой колдуньи.

  Невзирая на ернический тон и скепсис, полковник внутренне напрягся. Полученная информация ему не понравилась. Пусть она на грани суеверий, на уровне деревенских страшилок, баек и сплетен. После возникновения в его жизни "демонов", Смит был готов принять за чистую монету и не такое. И, опять же, то, что он находится в отряде, "колдунья" как-то выведала.

  – Да я... – начал Дементрий, но полковник его перебил:

  – Погоди. Ты тут мне по ушам ездишь, байки травишь, а меня, вон, дама ждет. Невежливо. Единственное, уточни, как конкретно она меня спрашивала? Называла по фамилии, имени, бывшую должность упомянула, или просто попросила позвать... самого главного?

  – Попросила позвать полковника Смита.

  Полковник нахмурился. Эта информация понравилась ему еще меньше. Не команданте Смита, не господина предпринимателя, а полковника. Собственное звание он на Лауре старался особо не засвечивать. Хотя достаточно много людей на планете были в курсе звания и должности беглого инквизитора.

  – И все?

  – Да. Ну, добавила, что знает – вы тут находитесь.

  – А зачем я ей нужен, не пояснила?

  – Нет.

  – И, естественно, никто ее и не спросил.

  Деметрий замотал головой.

  – Кто бы сомневался! Колдунья же! – передразнил Галлиса полковник. – А вы, ребята, ее увидели, сразу в штаны навалили и за мной побежали.

  Галлис обреченно развел руками.

  – Бог с вами. Я потопал общаться... с экстрасенсом, а ты этот цирк прекращай. – Смит дернул подбородком в сторону глазеющих на полураздетую "колдунью" бойцов. – Чтоб через двадцать секунд ни одного лоботряса в зоне видимости не было.

  – Я мигом! – умильно повел пятачком Деметрий и побежал к бойца с воплями: -Чего уставились, дармоеды! А ну разошлись!

  А полковник подошел к аборигенке.

  – Здравствуйте. Вы хотели меня увидеть?

  – Даа.

  – Мое имя, насколько я понимаю, вы знаете. А как к вам обращаться прикажете?

  – Сооллиаанаа.

  – Очень приятно, Соллиана.

  Девушка улыбнулась:

  – Моожноо Солаа.

  Смит, краем глаза наблюдавший за "разгоном цирка", удовлетворенно кивнул. И разрешению сокращать имя с диким количеством гласных, и тому, что свое обещание Галлис выполнил успешно – ни одного бойца в зоне видимости (и наверняка – слышимости) не осталось.

  – Итак, Сола, зачем вы меня хотели видеть? И, кстати, откуда мое имя известно? Если не секрет?

   – Неэ сеэкрет. От Антоонаа. Ветрооваа.

  Сохранение спокойного, если не сказать, безмятежного выражения физиономии стоило полковнику немалых усилий. Помог многолетний бюрократический опыт. В конторе без умения принимать любые известия с каменной рожей на высоких должностях не продержаться и месяца. А удивлен Смит был изрядно. И напрягся тоже не хило. Интересные дела: Ветров уже два года как курсант Ньюландской академии, на Лауре его мало кто вспоминает, а тут из леса заявляется полуголая красотка и сообщает, что о полковнике Смите она знает непосредственно от Антона. А если вспомнить, что дамочка не просто отсталая аборигенка, а якобы – "колдунья", и грозные местные партизаны боятся ее... до заикания, а заявляется она не абы куда, а в военный лагерь мятежников, то повод напрячься у бывшего инквизитора имелся. Тем паче что на Ветрова у полковника были серьезные планы.

  И откуда дамочка Антона знает? Более того – хорошо знает. Кому попало о полковнике экс говорить явно бы не стал. Подобная информация – не для широкого круга, да и Антон не болтун. Что любопытно, самому Смиту Ветров ничего о знакомой "колдунье" не сообщал. Вообще, никаких сведений о его контактах с аборигенами Смиту не поступало. А ведь круг общения Антона полковник проверял. Более того, Ветрову и красавице Соле, по-хорошему, и пересечься-то негде было. В форт аборигенов из племен не пускают, города, типа Монтевиля, они не посещают. И где снюхались-то? Неужели в лесу? Маловероятно. Насколько полковник в курсе, разведчики на заданиях всегда ходят группами, в крайнем случае – парами. О том, что капрал Ветров якшается с красоткой-дикаркой, немедленно стало бы известно в солдатской среде. И значит – Смиту. Оставался вариант, что Антон встречается с "колдуньей" тайно, скрывая данный факт от окружения. Однако это очень сложно провернуть на службе. Особенно, если учесть, что экс прибыл на планету не так давно и постоянно находился на виду.

  В любом случае, факт знакомства Ветрова с аборигенами стал для бывшего инквизитора сюрпризом. Не очень приятным, поскольку полковник жутко не любил... пробелы в собственной информированности. Тем более, когда они вызваны своей же недоработкой

  На фоне самокритики у Смита возникла неоднозначная идея отдать команду препроводить дамочку... куда следует и расспросить ее касательно того, при каких обстоятельствах красавица-аборигенка сошлась с капралом Ветровым. Подробненько расспросить. Естественно, мягко и ненавязчиво, без некультурных процедур, типа рукоприкладства, но пристрастно. К счастью, данную идею полковник сразу отверг. Глупо. Можно и с Антоном отношения испортить, и с аборигенами конфликт развязать. Да и о том, что красавица не просто дикарка, "колдунья", тоже забывать не стоило. При всем рационализме и скепсисе полковника, даже без учета истории о "демонах". Местные байки не на пустом месте возникли.

  Потому Смит мгновенно забыл про какие-либо сомнительные команды и выдал безобидно-нейтральное:

  – О, вы с Антоном знакомы?

  Дикарка улыбнулась.

  – Даа.

  – Любопытно.

  У полковника мелькнула мыслишка просто и незатейливо спросить "колдунью" о том, где, когда и как они с Ветровым... стакнулись. И зачем экс ей о Смите рассказал? А почему бы нет? Иногда элементарные ходы самые эффективные. Однако реализовать мыслишку бывший инквизитор не успел.

  – Яа хоочуу поопроосить коое-чтоо переэдаать Аантоонуу? Уу ваас веэдь еэсть с ниим свяазь.

  В лучших традициях жанра, Смит ответил вопросом на вопрос:

  – Кто вам сказал?

  – Яа знаю.

  Уверенная реплика собеседницы заставила полковника сдать назад. Контрдоводов против женской категоричности он обычно не имел.

  – Допустим, иногда имеется возможность отправить ему весточку. Нерегулярно. Честно сказать, очень редко.

  – Тоогдаа, проошуу, поожаалууйстаа, переэдаайте Аантоонуу, чтоо яа ждуу еэгоо воозвраащениия. Ии чтоо скоороо поодвернеэтсяа слуучаай.

  – Какой случай? – машинально переспросил Смит.

  – Оон знаает.

  "Она знает, он знает, вокруг осведомленные – куда деваться. Один я, старый пень, ни хрена не понимаю". – Внутри прорвалось саркастическое раздражение, но вслух Смит произнес совершенно другое:

  – И все?

  – Даа.

  – Ну, хорошо, я постараюсь, при оказии, выполнить вашу просьбу. Но срочности не гарантирую. – Полковник скорчил озабоченную морду и развел руками. Одновременно подумав, что хрен он передавать послания Ветрову от этой подозрительной дикарки будет. По крайней мере, не прежде чем разберется, кто такая эта Сола и на кой ей нужен Ветров. Основательно разберется.

  Красавица-аборигенка снова улыбнулась. Как-то странно. Словно угадала мысли Смита.

  – Спаасибоо.

  – Не стоит, – открещиваясь от благодарностей, поднял руки полковник.– Я ничего пока не сделал.

  Он уже приготовился откланяться, но заготовленная "досвиданческая" любезность под взглядом дикарки застряла в глотке. Казалось бы, что такого, из ряда вон? Ну, смотрит аборигенка на Смита внимательно и слегка насмешливо. Ничего особенного. Но у полковника едва кишки не слиплись от этого взора. Чудилось, будто насквозь просвечивает. До мозга костей. Куда там ренгеноскопам, кибердиагностам и прочей новейшей медтехнике.

  "Колдунья", мать ее!

  К счастью, дикарка опустила очи долу, а затем произнесла как-то совершенно не к месту:

  – Уу ваас даар. Егоо моожнооо ииниициироовааать. Вы – нероождённыый аввуурх.

  – Дар? У меня? Конечно, – согласился полковник и аккуратно отшагнул от аборигенки. Если бы "колдунья" сказала, что он вурдалак рогатый, мексиканец или злопастный брандашмыг, Смит бы не возразил. Вслух, по крайней мере. Слишком не понравился полковнику пронизывающий до кишок взгляд. До такой степени, что бывший инквизитор рефлекторно постарался держаться подальше от дамочки. Вдруг ее термоядерный взор на расстоянии ослабеет. – Безусловно, нерожденный. Не иначе. А инициировать ничего не надо. Обойдемся. Знаете, как у нас говорят, инициация имеет инициатора, или что-то типа того. – Смит откашлялся, чтобы не сморозить совсем уж несусветную чушь. – Кхе-кхе. Приятно было познакомиться и пообщаться. Полагаю, вам пора, я сейчас позову ребят, они вас проводят.

  Полковник обернулся в сторону лагеря и позвал:

  – Деметрий!

  – Что? – упитанная ряшка Галлиса вынырнула из-за дерева в тридцати метрах от Смита.

  "Подслушивал, что ли, образина мордастая? Бойцов разогнал, а сам уши грел?", – нахмурился полковник, но, прикинув расстояние, решил разборок не устраивать. Говорили они с дамочкой негромко, вряд ли посторонним что-то разобрать можно было. А если кто что и услышал – невелика проблема. Беседа-то из категории "почти ни о чем". На грани бреда. Разве что фамилия Ветрова прозвучала.

  – Иди сюда!

  Деметрий подбежал к полковнику.

  – Организуй-ка сопровождение нашей... – Смит развернулся обратно к Соле и поперхнулся окончанием фразы. – А где она?

  Темноволосой полуголой красотки рядом не было. Нигде не было. Только что тут стояла, раз, и уже нет.

  – Ты видел, когда она... ушла?

  – Неет, – замотал головой Галлис.

  – Мистика.

  – Вот и я говорю – колдунья, – поддакнул Деметрий.

  Смит обреченно вздохнул.

  Тяжелых тупых предметов поблизости не оказалось, а пачкать кулаки или рукоять пистолета кровью не хотелось, поэтому физиономия Галлиса от последствий начальственного стресса не пострадала.