Текст книги "Экс. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Павел Ганжа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 56 страниц)

  Эти персонажи тоже на Антона не набросятся. Разве что юнец – за автографом. Мнилось, выстрели экс в лохматого полудурка, тот от счастья захлебнется. Или исподнее испортит – от переизбытка чувств. И видеофиксация экса не беспокоила – маска, парик, перчатки и очки давали гарантию, что Ветрова не опознают. Даже по движениям программы спасуют – походка экса в связи с одеревенением ног существенно изменилась. Так что, пусть юнец и прочие любители снимают. На здоровье.

  А вот пятерых свежих зевак и, особенно, прибытия полиции ждать не стоит. Валить пора. Только предварительно свое добро забрать. Ветров подскочил к телу пузана и свободной рукой извлек клинок из глазницы. Нож вышел неожиданно легко, словно экс тянул его не из человеческой плоти, а из бруска разогретого масла. Или снега. И следов крови, частичек мозга на клинке не осталось – он был удивительно чистым. На пару секунд Антон замер над телом, соображая отхватить ли кусочек плоти пузана для исследований или плюнуть и бежать. Принять решение не успел, поскольку вдруг тело дрогнуло, и внутри его хрустнуло.

  Чуйка задавленно пискнула, а Ветров рефлекторно отпрыгнул подальше от пузана. Позабыв про слабость, одеревеневшие ноги и хреновое самочувствие в целом. Вновь раздался хруст, и что-то черное и бесформенное вырвалось из грудины пузана и метнулось в кусты. Запоздало среагировав на движение, Антон согнулся и выставил перед собой клинок и разрядник. Будто кол и святую воду против нечистой силы.

  Что?!

  Паразит?!

  Да ладно!

  А туша пузана внезапно начало таять. В самом что ни на есть прямом смысле слова. Оплывать и растворяться в воздухе. Сосулькой под полуденным летним солнышком. Или Чеширским котом из доисторического мультика. Что любопытно, пятна крови, или что там вместо нее у носителя "демона" течет по сосудам, тоже исчезали. Испарялись. Антон, и без того отодвинувшийся от тела, попятился еще дальше. Ничего себе фокусы!

  Увидев "фокус", лохматый юнец достиг высшей точки восторженного экстаза и, подпрыгивая на месте, заблажил:

  – Вау!!! Ты видишь?! Это просто финиш!!!

  Зато визгливая блондинка, наконец, замолчала и, раскрыв рот, уставилась на тающую тушку.

  Тело почти полностью растворилось, остались небольшие пятнышки на дорожке, но и они "испарялись". Как в малобюджетном ужастике стародавних времен, честное благородное слово, киношке категории "Б". Не наблюдай Антон картину собственными глазами, пусть и через экран очков и линзы, не поверил бы. А тут верь не верь, факт. Исчезновение тела. И с кусочком плоти Чужого для исследований явный облом наметился.

  Пора линять!

  То ли экс сказал это вслух, то ли внутренний голос подсказал, но Антон мешкать не стал. Сунул клинок в ножны, разрядник – в контейнер, а затем в карман, и рванулся к кустам. Через десяток секунд экс был уже на параллельной аллее. На мгновение оглянулся, чтобы посмотреть, не увязался ли кто хвостом, особенно припадочный юнец. С того станется. Не увязался, к счастью. Собственному и Антоновому. Наверное, слишком увлечен обсуждением происшествия с сетевым собеседником. Ветров зашагал по аллее, затем снова нырнул в кусты, сменил направление движения и направился к выходу из парковой зоны.

  Главное сбежать до приезда полиции, чтобы разных неприятных вопросов по горячим следам не возникло. А позже – нехай доблестные правоохранители разбираются. До упора или морковкиного заговенья. Следов-то – кот наплакал. Точнее, гораздо меньше кошачьих слез. Единственную улику – кинжал – экс забрал. Тело исчезло, трупа нет, свидетели ничего вразумительно не скажут, записи... ясности тоже не добавят. Не происшествие, а черти что и сбоку бантик, больше на фильм со спецэффектами похоже. Или дурацкий розыгрыш. Едва ли копов вдохновят рассказы очевидцев и невразумительные записи.

  А если полицейские и захотят порыться, поискать авторов "дурацкого розыгрыша", даже тогда на Ветрова тяжело выйти. Собственным биологическим материалом он, выражаясь языком протокола, место происшествия не замарал. Реальных изображений Антона нет, ищи ветра в поле. Ветрова можно вычислить лишь по клинку, и то не факт. По записям разве поймешь, что нож из хвоста редкого инопланетного зверя. А, допустим, и вычислят, то версия о розыгрыше непробиваема.

  Впрочем, вряд ли копы всерьез станут в подобном происшествии, пардон за скудость слога, копаться. Другой вопрос – "демоны", но то... другой вопрос. Да, и "демоны" эти... После сегодняшнего впору Чужих переименовывать. В паразитов, например. Кто бы мог подумать, что так дело повернется. Почти по книжке старика Ханлайна про кукловодов.

  Вообще, ситуация странным образом напоминала Ветрову фарс. Экс ощущал себя героем какой-то фантасмогорической пьесы. Но разум не давал усомниться в реальности случившегося. И знание-понимание. Да и бок пока до конца не оттаял. Однако воспринимал Антон все... несколько отстраненно. Вроде как играл роль, и собственное актерское мастерство оценивал с режиссерского стула. Однако сейчас анализировать собственные ощущения не хотелось. Совершенно. Равно как и думать про "демонов" и исходящую от них опасность. Ни обстановка, ни самочувствие не способствовали. Потом, в спокойной обстановке, на свежую голову...

  Едва Ветров вышел за пределы парковой зоны, возникло некое беспокойство, внутренний зуд. Экс кликнул дар и понял, что защита одолела вирус, и муниципальная сеть наблюдения вновь функционирует.

  Нехорошо. Эдак и маршрут проследят, и личность Антона рассекретят. Да что там нехорошо – отвратительно! Ветров, по-прежнему находясь в некоем отстраненном состоянии, машинально напряг дар и пожелал, чтобы камеры, сканеры и детекторы муниципальной сети наблюдения вышли из строя. Пожелал акцентировано и концентрировано.

  И, спустя секунду, с огромным удивлением обнаружил, что муниципальная сеть в районе парковой зоны снова "ослепла". И не только – обратный путь Антона до гостиницы полностью пролегал в "мертвой зоне". Ветров внутренне возликовал и едва не потерял то самое необычное состояние отстраненной концентрации.

  Чудом сохранил. И зашагал в сторону станции монорельса осторожно, будто неся бокал с вином на вытянутой руке и боясь его расплескать.

   ГЛАВА 4

  – Попался, голубчик!

  Возглас полковника заставил сидящего на переднем кресле рядом с водителем Вацлава недоуменно оглянуться. Они со Смитом ехали на автомобиле, возвращаясь из офисного центра со встречи с Толстяком Альваресом.

  Полковник радостно стукнул кулаком по подлокотнику. А затем ухмыльнулся, коротко хохотнул и фыркнул:

  – Ха! Действительно, голубчик.

  – Что? – переспросил Вацлав.

  – Нет, какой я молодец?! – проигнорировал вопрос Смит. – Не показалось, значит, старику, паранойя не подвела.

  Главный охранник пожал плечами и отвернулся. К закидонам шефа, типа непонятных неожиданных реплик, он почти уже привык. Не до конца, пока еще дергался периодически, но более-менее к манере общения полковника адаптировался. Потом шеф сам скажет, что нужно. Если действительно нужно.

  А полковник восклицал, фыркал и стучал кулаком недаром. Повод для самодовольства у Смита имелся. И не один. Основной – сегодня полковник подписал с Альваресом документы о создании совместного бизнеса – транспортной компании. По ранее оговоренному сценарию: антимолниевый состав – от собеседника, деньги, оборудование, помещения и автомобили – от Смита. И даже развил успех, продавив Толстяка на отдельные поставки репеллина, помимо транспортных нужд. Имелся и дополнительный повод. Только что, просматривая на коммуникаторе свежие записи, полковник наткнулся на физиономию старого знакомца – седоволосого псевдогея. Участника нескольких покушений на Смита. Наткнулся почти случайно. По въевшейся профессиональной привычке просмотрел записи с коммов, а также с бортовых камер и сканеров. На всякий случай. Особо ни на что не рассчитывая. И вуаля! Взгляд зацепился за знакомую морду. Точнее – за некие узнаваемые черты, поскольку седоволосый ряху свою явно отрихтовал, слегка изменив внешность. И седоволосым-то, строго говоря, уже не был. Скорее – брюнетом. Просто полковник решил именовать недруга седоволосым и дальше. Или псевдогеем. Или голубчиком.

  Волосы перекрашены, нос приобрел иной вид, скулы поднялись. Псевдогей над внешностью поработал, но, к счастью, изменил не кардинально. Биомаску, по крайней мере, не применял. И вытянутая форма лица у голубчика осталась. А еще рост вкупе с комплекцией. Вытянутая морда, долговязость и худощавость заставили полковника задержать взгляд на голубчике и зафиксировать изображение. И чем больше смотрел Смит на голоизображение, тем больше убеждался – он. Тот самый седоволосый.

  Наверняка этот ушлый тип и пару недель назад поблизости был – когда произошло нападение минидрона и киборга. Тогда ведь полковнику показалось, что среди толпы мелькнула знакомая физиономия. Однако ни внимательный просмотр, ни применение спецпрограмм и различных фильтров, в том числе по росту – комплекции, результата не дали. Очевидно, в "поле зрения" камер и сканеров седоволосый не попал. И данных на него никаких не было. Ничего. Ни изображения, ни показателей, ни примет. Один зрительный образ. Смит даже малость пожалел, что у него интерфейсы непосредственно в мозг не вживлены, чтобы зрительный образ из сознания на носители перекинуть. Справедливости ради, пожалел лишь на пару секунд, вовремя вспомнив, что конторские ограничения на подобные примочки не с бухты-барахты вводятся. И к тому же он на Лауре. С интерфейсом в башке тут долго не протянешь. А за пределы зоны стабильности не сунешься. В принципе. Иначе – сразу финиш.

  А сегодня удача улыбнулась. И ведь, в отличие от прошлого раза, полковник ничего не заметил, "самый верный индикатор" помалкивал, никаких "кажимостей" не возникало. Однако же, голубчик попался.

  Полковник открыл имеющиеся в комме базы данных ДСП (полиции, службы безопасности космопорта и Бюро) и активировал программу опознания по внешности. Моментально над голоизображением появилась надпись: "Идентификация проведена успешно. Совпадение параметров – восемьдесят два процента". Что означало уверенное опознавание.

  – Пара-пара-пам, – пропел Смит и удовлетворенно добавил: – Поглядим, что это за крендель. Любитель кожаных нарядов и острых ощущений.

  Вацлав покосился на голоизображение, но комментировать реплику шефа не рискнул.

  Полковник залез в файл полицейской базы данных и пробежался взглядом по тексту.

  – Тэкс, что тут у нас. Идентификационный номер чипа, пока ни к чему... Михаил Вайс. Сорок восемь лет. Субгражданин третьей категории. Резидент. Свободный предприниматель. Юридический адрес на Ньюланде. Права собственности на недвижимость не зарегистрированы. Личные транспортные средства отсутствуют. Временное место пребывания.. Судимостей нет, не привлекался, не состоял, не женат, детей нет. Два административных штрафа за десять лет. Негусто. Просто голодранец какой-то.

  База данных службы безопасности космопорта дала чуть больше информации. Полковник выяснил, что Вайс появился на Лауре пятнадцать лет назад. И покидал планету девять раз. Господин свободный предприниматель постоянно летал на Ньюланд. По туманным вопросам бизнеса. Причем пара последних путешествий настораживала. Два года назад, и совсем недавно – в прошлом месяце. Что характерно, даты упомянутых отлучек седоволосого голубчика были подозрительно приближены к покушениям на Смита. Причем первая поездка по времени частично совпадала с прибытием полковника на планету. Это говорило о многом.

  Два года назад Вайс вернулся на Лауру с Ньюланда через пять дней после прибытия Смита. В отличие от беглого инквизитора, добиравшегося до планеты на развалюхе контрабандистов, седоволосый голубчик прилетел регулярным рейсом. Едва ли не на одном борту с Радулеску. Разминулись буквально на двадцать часов. К тому времени полковник только-только "рассорился" с рыцарями межзвездных трасс, перестреляв экипаж корыта орбитального класса, по недоразумению именуемого шаттлом. А спустя сутки после возвращения на планету Вайс со своим пижонистым партнером неподалеку от бара организовали гостям города, в лице Смита и Радулеску, ритуал торжественной встречи. С весельем, цыганами, кувырками и салютами.

  Изрядно постреляли тогда. Смит до сих пор удивлялся, как у Тадеуша ловко получилось инцидент замять, труп пижона-то никуда не делся, а ксива Бюро в подобных пикантных вопросах подспорье, но не панацея. В любом случае, покуролесили добре. То есть, седоволосый голубчик угодил, прямо по поговорке, с корабля на бал. И при таких раскладах получалось, что обидевшиеся главари контрабандистов не имели отношения к покушению. Им ведь нужно было узнать о гибели экипажа и челнока (хотя именно тут Смит и не виноват, она сама пришла, в смысле – ЭМ-буря, которая шаттл ухайдакала), вычислить, что нервный пассажир уцелел, принять решение о ликвидации, найти деньги, подобрать исполнителей, обсудить условия. Тупо по срокам не срасталось, особенно с учетом того, сколько часов Вайс провел на борту рейса Ньюланд – Лаура. Без связи и доступа к глобальным сетям.

  Значит, впору биться об заклад на последний грошик, за нападением Вайса и его подельника демоны стояли. Они, сволочи, руку приложили. Или что там у них – ложноподии, щупальца, отростки. И это давало небольшой козырь Смиту. Теперь, установив личность седого псевдогея, можно было проследить его контакты. И принять кое-какие меры. У полковника аж зубы зачесались – так захотелось начать козни строить неприятелю, не сходя с места. И не вставая с уютного, подстраивающегося под тело кресла. Однако Смит мудро решил, что к построению грандиозных наполеоновских планов приступит позднее, а пока желательно полный массив информации по голубчику поднять.

  Видеофайлы, полученные службой безопасности космопорта, изучать не стал, лишь проглядел бегло. Посадка, досмотр, бортовые записи – мелькает фэйс Вайса, ничего интересного.

  А вот конторские данные добавили изрядный кусок полезной информации по субгражданину Вайсу. Несмотря на то, что имевшаяся в распоряжении полковника база БФБ однозначно устарела – по понятным причинам ни Смит, ни Радулеску не могли обновить ее за последние два года. Один в розыске, а второй официально числится трупом – какой идиот поделится сведениями категории "для служебного пользования" с подобными сотрудниками. Нет, в принципе, тут, на периферийной планете Федерации, купить свежую базу теоретически было реально. При большом желании, наличии связей и серьезных финансовых средств. Однако особого смысла в том полковник не видел. Что-то глобальное либо кардинально новое за пару лет в местных конторских базах едва ли появилось. Да и покупка непременно привлечет к Смиту излишние внимание Бюро или контрразведки. Риск трат не стоит. А старых сведений в большинстве случаев должно было хватить. Их и хватило.

  Выяснилось, что Михаил Вайс, уроженец Марса, субгражданин третьей категории, свободный предприниматель и прочая, был на карандаше у конторы. Голубчик подозревался в сотрудничестве с сепаратистами. И в свое время довольно активно разрабатывался Бюро и контрразведкой как потенциальный фигурант масштабной операции по выявлению каналов финансирования мятежников и поставки им оружия. Разрабатывался, разрабатывался и недоразработался. Хотя некоторых подозреваемых поймали, выдоили и осудили, отправив на каторгу, большую часть фигурантов не тронули, а операцию по неизвестным причинам прикрыли. Полковник прямо-таки почуял запашок "демонов", тянущийся от этой истории. Столь сильный, что едва не чихнул. Здесь без Чужих явно не обошлось, они наследили. Их уши торчат. Или, опять же, что там вместо ушей у "демонов".

  Операцию прикрыли, Вайс и другие сомнительные персонажи отделались легким испугом, однако материалы в архиве остались. И в базах сохранились весьма любопытные сведения. Контакты на Ньюланде, в Монтевиле, Эльпаре, Граубурге, названия отрядов мятежников, получавших "спонсорскую" помощь, имена командиров, номера коммуникаторов и банковских счетов. И куча другой – менее полезной – информации. Например, явно устаревшие пароли и позывные. Безусловно, в местном Бюро полковник получил бы куда больший массив данных, начиная от протоколов допросов и заканчивая записями прослушки и негласного наблюдения, но доступ к архиву у Смита, естественно, отсутствовал. Да и полностью материалы не требовались. Имевшегося для того, чтобы прищучить поднадоевшего голубчика и насолить его мерзопакостным хозяевам, было достаточно. За глаза.

  Тут уже полковник не выдержал и принялся прокручивать в голове план первоочередных мероприятий "по строительству козней" ворогу. Одновременно набрасывая на комме малопонятные постороннему глазу списки и схемы. И настолько увлекся, что пропустил момент остановки машины. Хотя обычно старался контролировать окружающую обстановку, даже находясь внутри автомобиля. Полковник оторвался от прожектерства лишь тогда, когда Вацлав принял доклады охраны и уведомил:

  – Чисто, дронов и роботов нет, можно выходить.

  Смит убрал голоэкран и убедился, что они действительно приехали. Машина стояла у дополнительного городского офиса компании, расположенного на границе зоны стабильности.

  – Подавитель включил?

  – Обязательно.

  Недавняя совместная атака минидрона и киборга изрядно впечатлила полковника, и он "разорился" на покупку мощного подавителя. Обошлось недешево – в месячный доход фирмы, но безопасность того стоила.

  Смит кивнул и ненадолго вновь развернул экран.

  – Я тебе сейчас список персоналий на комм сбросил. Сделай по ним полную выборку. Кто, где, когда.

  – Сделаем.

  – Тогда двинули.

  Выходя из автомобиля, полковник подумал, что нужно не забыть отправить данные по контактам голубчика на Ньюланде Ветрову.

  Обстановка абсолютно не соответствовала типично допросной. Ни в классическом понимании – кабинет, стол, кипы бумаг, лампа и прочая канцелярщина, ни в утрированном шпионско-медицинском – кресло с фиксаторами для рук, белые халаты, закатанные рукава, шприцы и препараты. Ни даже той, что обычно рисуют в фильмах ужасах, где жертву пытают при свете факелов в мрачных казематах с заржавевшими цепями, вросшими в каменную кладку, а на столах разложены устрашающего вида приспособления. Тут, в лесном бункере сепаратистов, всего было понемножку: и стол с бумагами, и шприцы, и парочка страшноватых загогулин, то ли щипцов, то ли искривленных ножниц. Правда, вместо факелов горели химические фонари, а шприцы и загогулины играли роль интерьера, применять их никто не собирался. Пополнять запасы веществ, способных развязать язык, Смиту и Радулеску по понятным причинам было тяжело, поэтому они экономили дефицитные препараты. И тратить АЛ-17 или АЛ-21 на заурядный допрос не считали нужными. А применять пытки намеривались лишь при крайней необходимости. Так что приспособления выполняли больше функцию психологического воздействия, чем служили реальными средствами выкачивания информации, но об этом допрашиваемый достоверно знать не мог. Разве что догадываться, но это, как говорили прежние времена в одном портовом городе, две большин разницы.

  А допрашиваемый в наличии имелся. И еще какой. Тот самый Михаил Вайс, пресловутый седоволосый псевдогей. Найти и поймать голубчика оказалось не очень сложной задачей. По официальному месту пребывания, Вайс, естественно, не проживал, но Абрамян и ребята Вацлава прошлись мелкой гребенкой по списку полковника, узнали подноготную контактов, просеяли самых перспективных, установили наблюдение и относительно быстро накрыли рыбешку.

  Расставленная сеть сработала, Вайс вышел на связь с одним из контактов. Группа поддержки прибыла оперативно, и голубчик шансов скрыться практически не имел. Его "довели" до безлюдного закоулка и аккуратно повязали. Притом обошлось без крайностей, типа перестрелок и поножовщин – пистолет вырвали сразу, а до клинка в наголенной кобуре Вайс добраться не успел. Легкая потасовка – не более. Одному из ребят Вацлава шустрый голубчик расквасил нос, а второму – отбил то место, которые в обязательном порядке прикрывают футболисты, когда устанавливают стенку при пробитии штрафного. Самому же свободному предпринимателю помяли бока. Не сильно, лишь пару ребер сломали. В профилактических целях – чтобы не брыкался и не лягался. Пострадавший "футболист" яростно призывал товарищей к симметричному ответу, но хитроумный голубчик вовремя прекратил активное сопротивление и сосредоточился на защите упомянутого места. Тем более что псевдогея по голове старались не бить, опасаясь стрясти содержимое черепушки и лишиться носителя ценной информации. Затем Вайса доставили в отряд Волков под крыло Радулеску.

  И сейчас носитель ценной информации сидел, скособочившись на деревянной лавке, перед полковником и капитаном. Смит для такого случая решил лично поучаствовать в допросе, чего не делал с тех пор, как "кололи" Анну с Галлисом. И не поленился прибыть в лагерь Волков. От визита в логово мятежников репутация полковника не убудет, и без того, кому надо, в курсе, а получить информацию из первых рук дорогого стоит.

  Кстати, Анна находились тут же, в отряде. Галлис, понятно, тоже, но ему и по штату положено. А Точка стала своего рода порученцем Смита. И отчасти – телохранителем. Но в структуру Вацлава не входила. Полковник стал ей доверять больше, но слишком деликатные вопросы предпочитал решать все же с Абрамяном, Вандербургом и, естественно, Радулеску. Информация, которую мог дать Вайс, касалась личной безопасности полковника, так что вопрос был даже не деликатным, а шкурным, поэтому непосредственно в бункере вместе со Смитом находился один Тадеуш. Не считая самого допрашиваемого.

  Потрошить Вайса бывшие инквизиторы собирались вдвоем. Нет, конечно, голубчика отрядные костоломы предварительно обработали, малость помяли – для размягчения объекта и лучшего контакта. Привели в нужную психологическую готовность. И руки связали, крепко примотав их к вмурованной в землю лавке – чтобы Вайс не учудил чего. А то он, как выяснилось, парень прыткий, и, помимо сопротивления при задержании, умудрился совершить попытку побега. Пусть и неудачную – за ним плотно приглядывали. И это невзирая на еще толком не зажившие ребра. Правда, с той поры вел себя примерно, но товарищ, безусловно, очень непростой, лучше с ним перестраховаться.

  Что и сделали. Теперь опасных сюрпризов от Вайса ждать не приходилось – спеленали качественно, да и недавние переломы ребер стоило учитывать, вон, как болезного скособочило.

  – Ну, здравствуйте, субгражданин Вайс, – ернически поприветствовал пленника Смит.

  – Издеваетесь, господин полковник? – поинтересовался голубчик. Голос у него оказался неожиданно звонким, словно у подростка-бойскаута. Что не очень вязалось с внешностью седоволосого мужика. Смит удивленно покачал головой, но комментировать подростковый голос пленника не стал.

  – А его знаешь? – полковник кивнул в сторону молчаливо сидящего рядом со столом Тадеуша.

  Голубчик кивнул.

  – Замечательно, значит, представляться нет необходимости, – "обрадовался" Смит и перешел на "ты": – И дурачком не прикидываешься, что тоже хорошо. Вероятно, мы побеседуем весьма конструктивно. Без эксцессов, членовредительства и прочих глупостей.

  Вайс ничего не ответил, только скривился.

  – Рассказывай, как докатился до жизни такой.

  – Вашими стараниями.

  – Да я не про твое нынешнее крайне печальное положение спрашиваю, а про покушения, на которые ты мастак. Ладно, те давние попрыгушки-побегушки в парке, бог с ними. Но последнее, с применением киборга и дорогущих дронов – невидимок... Здесь, на аномальной планете, это перебор, тебе не кажется?

  – Работа, – коротко ответил пленник и пожал плечами. Точнее, попытался пожать – шевельнулся, двинув одним плечом, но тут же зашипел от боли.

  – Шс-с-с.

  – Вот и у нас работа, не обессудь, если что, – проигнорировал телодвижения голубчика полковник. – Сразу признаюсь, что интересные препараты, чтобы разговорить тебя, мы применим в последнюю очередь, а до того будем обходиться... более примитивными средствами. А это непрактично, неэстетично и негигеенично, в конце концов. Согласен?

  Пленник фыркнул. Но фыркнул как-то... обреченно.

  – Так что давай договоримся, – продолжил Смит, – ты нам честно и откровенно отвечаешь на все вопросы, а мы не станем тут театральные постановки устраивать, играть в еретиков-грешников и святую инквизицию. Зачем ерундой заниматься, и время потеряем, и устанем, и полы испачкаем, хоть они тут земляные. И тебе неприятностей доставим.

  – Про инквизицию – смешно, – хмуро заметил Вайс.

  – Вон, насколько ты осведомленный. В курсе, кто мы, как нас называют за глаза внутри ведомства. Надо поделиться информацией. Согласен? А то начнешь из себя героя-партизана корчить, придется... к крайностям прибегать. Чего, откровенно говоря, не хочется.

  – То-то, я гляжу, подготовились... к крайностям. – Пленник бросил взгляд в сторону, разложенных на столе загогулин. – Правда, я не совсем понимаю, зачем вам эта бутафория. Попугать дилетанта?

  Радулеску усмехнулся. Их с полковником расчет на создание нужного драматического эффекта не вполне оправдался. Вайс оказался тертым калачом, махом раскусив задумку.

  Однако Смит признаваться даже в столь несущественной ошибке не стал, чтобы не упускать психологического преимущества и не сдать ни миллиметра в тонкой словесной борьбе. Полковник тоже натянул улыбку, в отличие от Тадеуша – широкую, до ушей – и пояснил:

  – Традиция. Обстановка... должна соответствовать. В оружейной непременно стоят стеллажи со стволами, в кабинете у дантиста есть аппаратура для лечения зубов, а тут... сам видишь.

  – Угу.

  – Ну, что мы договорились? Или будем суету разводить, партизана-мученика и доброго-злого следователя изображать?

  – Договорились, – выдавил из себя пленник.

  – Отлично. Тогда вы пока с капитаном пообщайтесь на биографические темы, а я отлучусь ненадолго.

  Полковник поднялся по лестнице, откинул дверцу, и выбрался из бункера. Или блиндажа – как посмотреть. Смит не особо разбирался в фортификационной терминологии, но данное сооружение – углубленное в почву на глубину четырех метров, с земляным полом, каменными стенами и бетонным потолком, сверху покрытое дерном – предпочитал именовать бункером. Именно из-за стен и потолка. Хотя снаружи ничего не предвещало бетонной начинки помещения. Вообще, сооружения под землей не предвещало. Холмик, заросший кустами и травой, и только. Когда полковник впервые увидел этот образец партизанского зодчества, помнится, возникло некое восхищение. Могут же, черти! А ведь этот бункер далеко не самый крупный. И у Волков есть побольше. А у некоторых отрядов имеются чуть ли не подземные крепости с разветвленными коммуникациями. Выковыривать мятежников из подобных нор – дохлый номер. То-то федеральные силы который год не способны с сепаратистами на планете управиться.

  Однако восхищаться снаружи – одно, а сидеть внутри – другое дело. Находиться в бункере полковнику не нравилось, и он подозревал, что Вайсу кособочиться под землей на лавке было еще веселее. Кстати, с учетом данного факта допрос пленника проводили именно внутри, под землей. Во глубине лаурских руд. Смит и вылез-то из норы на белый свет без особой надобности, лишь для того, чтобы свежим воздухом подышать, отдохнуть от "традиционной обстановки".

  От посторонних мыслей полковника отвлек дежуривший рядом с бункером Вацлав. Вернее, вопрос телохранителя.

  – Вы в порядке?

  Смит обнаружил, что, задумавшись, застыл у открытой дверцы и пялится на бугорок над бункером. И пялится, очевидно, давно, не одну, и не две минуты. Что со стороны, наверное, выглядело странно. Полковник встряхнулся, задвинул дверцу и упокоил Вацлава:

  – Более чем.

  А затем добавил:

  -Слушай, по той подборке, я тебе дополнительное поручение давал, ты с ребятами переговорил?

  – Да.

  – Персонал отобрал? Что, смогут они за нужными людьми плотно присмотреть? Не спалятся? Или мне лучше на данную тему парней Тадеуша определить?

  – Отобрал. Но на сегодняшний день, не все могут присмотреть. Вернее, присмотреть смогут не только лишь все, не каждый сможет это делать.

  Смит воззрился на телохранителя.

  – Вацлав, ты меня пугаешь.

  – Почему?

  – Ты себя бы стороны послушал... – Полковник покачал головой. – Иногда ты ясно и лаконично изъясняешься, но порой такую хрень косноязычную завернешь – впятером не размотать.

  – Да я, вроде... – начал Вацлав, но Смит перебил:

  – Не мучайся с формулировками, Демосфен, я понял, что ты хотел сказать. – Полковник помял губы. – Отправь лучше кого-нибудь за водичкой, что-то у меня глотка пересохла в этой дыре.

  – Хорошо.

  Дождавшись гонца с фляжкой, полковник с удовольствием напился. Вернул полупустую тару и вздохнул:

  – Ох, не хочется, но надо... Полез я обратно, там без меня уже соскучились, наверное. Вацлав, люк за мной задвинь, пожалуйста, чтоб интимную атмосферу не нарушать.

  Вернувшись в бункер, Смит первым делом задал сакраментальный вопрос. Из разряда философских:

  – Ну, что?

  – Кое-что рассказал интересное, пока без подробностей. Фамилии и прозвища подельников назвал, контакты, с которыми общался в отрядах Юго-Запада и Востока – тоже.

  – Проверял?

  – В целом информация соответствует. – Радулеску хлопнул по листам лежащей на столе бумаги.

  – Заказчики и связи на Ньюланде?

  – Тут у нас проблема. На данную тему общаться не желает. И, в целом, начал упорствовать, дальше каяться не рвется.

  – Пошто так? – удивился Смит и обратился к Вайсу: – Михаил, ты чего вдруг обратку включил, милый мой? Договорились же, вроде, что мы не станем партизан-героев изображать и излишествами разными нехорошими заниматься. Взялся исповедоваться, будь любезен, продолжай. А то некрасиво.

  – Я обратку не включал, – пробурчал пленник.

  – Разве? В отказ-то пошел?

  – Он не совсем в отказ пошел, – пояснил вместо Вайса Тадеуш. – Дополнительные условия выдвинул.

  – Чего?!

  – Денег хочет. Просит заплатить ему за информацию. И готов работать на нас. Опять же, за определенный гонорар.

  – Во, дает! – от восхищения наглостью пленника Смит прищелкнул языком. – Учись, Тадеуш, как настоящие профи себя подать могут при полном отсутствии козырей. Сидит примотанный к лавке, потроха отбиты, положение – хуже не придумаешь, а еще дополнительные условия выставляет. Красавчик!

  Капитан согласно хмыкнул.