Текст книги "Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов"

Автор книги: Павел Бегичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

В этой части нагорной проповеди Господь заявляет о полной богодухновенности и неизменности заповедей Ветхого Завета. Но кто может исполнить Закон? Только Христос! Он пришёл исполнить весь Закон, привести его к завершению (именно такое значение у глагола πληρόω в конце стиха 17). Об этом же и сказано в Рим. 10:4. Конец закона – Христос – Он исполнение, кульминация Закона. Поэтому в стихе 19 Господь говорит не о заповедях Ветхого Завета, а о заповедях Нового, изложенных в нагорной проповеди: «…заповедей сих малейших». то есть Христос говорит, что не исполнять Его заповеди – это грех, который, впрочем, не лишает гражданства в Царстве Небесном, так как мы спасаемся Его праведностью. Христос здесь не говорит об исполнении Закона, так как сообщает, что праведности книжников и фарисеев недостаточно для того, чтобы войти в Царство Небесное. А кто же может выполнить закон лучше фарисея? Никто из людей! Только Христос!

2. Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него. Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадёт (Лк. 16:16,17).

Господь здесь не говорит, что новозаветные верующие всё ещё находятся под Законом. Он указывает, что его нельзя изменить. Поэтому лучше нам выйти из-под дамоклова меча проклятия закона и перейти в Царство Божие. Иначе неизменный Закон шандарахнет по нам всей мощью своего проклятия.

3. Посему закон свят, и заповедь свята и праведна и добра (Рим. 7:12).

Закон действительно свят, то есть он совершенно особенный и уникальный. Мысль Павла в главе 7 развивается так: Закон привёл к тому, что грех умножился (то естьфункция закона обнаруживать грех). В законе нет ничего плохого. Плохое находится в человеке. Через заповедь грех произвёл в нас всякое пожелание. Грех обманул нас через заповедь. Но сам Закон свят. И здесь вовсе не говорится, что мы под Законом. Напротив, «…ныне, умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него…» (Рим. 7:6).

4. Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем (Рим. 3:31).

Часто этот стих вырывают из контекста, но в нём ничего не говорится о том, что новозаветные верующие должны исполнять Закон. Мы действительно «ставим» Закон. Мы провозглашаем его важные функции – обличение во грехе и косвенный призыв искать праведности по вере во Христа. Именно об этом, а не о жизни под Законом говорит нам контекст.

5. Они же, выслушав, прославили Бога и сказали ему: видишь, брат, сколько тысяч уверовавших Иудеев, и все они ревнители закона (Деян. 21:20).

Тут достаточно только одного беглого взгляда, чтобы убедиться, что некоторые предписания Закона некоторое время оставались важными для еврейской Церкви, так как неразрывно были связаны с культурой израильтян. И именно в миссионерских целях совершалось обрезание. Богословски оно было осуждено апостолами, но в целях приобретения иудеев для Христа ещё практиковалось, пока не умерло в Церкви совершенно. Тут налицо принцип: «для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных» (1 Кор. 9:20). И никакого повеления для христиан соблюдать Закон.

В-четвёртых, давайте посмотрим, что сделал с законом Христос?

1. Христос исполнил Закон.

…Не думайте, что Я пришёл нарушить закон или пророков: не нарушить пришёл Я, но исполнить (Мф. 5:17).

Он исполнил Закон вместо нас. Закон завершён после окончания миссии Христа.

2. Христос сместил закон с центрального места и пригвоздил ко кресту.

…Истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас, и Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту (Кол. 2:14).

Фраза «взял его от среды» означает «убрал с центрального места», но не просто передвинул, а прибил намертво к Своему кресту, убив, таким образом, Закон.

3. Христос упразднил закон заповедей, состоящий из предписаний.

…Упразднивший плотью Своей Закон заповедей, состоявший из предписаний… (Еф. 2:14,15, пер. еп. Кассиана)

Перевод под редакцией епископа Кассиана здесь лучше передаёт значение греческого текста. Христос именно упразднил Закон.

В-пятых, давайте рассудим к чему приведёт нас исполнение Закона?

Если мы вдруг по какой-либо причине захотим следовать Закону, то у нас не останется лазеек для полумер. Нам придётся исполнять весь закон полностью. Постоянно. Каждую минуту исполнять все 613 заповедей. Иначе нас ждёт проклятие: «А все, которые от дел Закона, находятся под проклятием; ибо написано: проклят всякий, кто не держится всего написанного в книге Закона, чтобы всё исполнить» (Гал. 3:10, пер. еп. Кассиана). Здесь сказано, что исполнять надо всё и «держаться» этого, то есть буквально «оставаться» (гр. ἐμμένω) в этом постоянно. И Иаков говорит, что проклятие ждёт всякого, кто нарушит хотя бы одну из шестисот тринадцати заповедей: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чём-нибудь, тот становится виновным во всем» (Иак. 2:10). Напрасно я не нарушил заповедь о «непожелании» осла ближнего. Я нарушил её, преступив сотни других заповедей. Даже во времена Ветхого Завета не оставалось никаких шансов избежать проклятия Закона: «Проклят, кто не исполнит слов закона сего и не будет поступать по ним! И весь народ скажет: аминь» (Втор. 27:26). И во времена Ветхого Завета надо было веровать в грядущего Христа, чтобы выжить, и в то время оправдание давалось только лишь по вере.

Христиане ни в коем случае не должны возвращаться под Закон. Об этом пишет Павел:

Итак стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства. Вот, я, Павел, говорю вам: если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа. Ещё свидетельствую всякому человеку обрезывающемуся, что он должен исполнить весь закон. Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати, а мы духом ожидаем и надеемся праведности от веры. Ибо во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью. Вы шли хорошо: кто остановил вас, чтобы вы не покорялись истине? Такое убеждение не от Призывающего вас. Малая закваска заквашивает всё тесто. Я уверен о вас в Господе, что вы не будете мыслить иначе; а смущающий вас, кто бы он ни был, понесёт на себе осуждение. За что же гонят меня, братия, если я и теперь проповедую обрезание? Тогда соблазн креста прекратился бы. О, если бы удалены были возмущающие вас! (Гал. 5:1-12)

Взгляните на последствия обращения к Закону:

• Обращение к закону несовместимо с благодатью (стих 2).

• Обращение к закону делает нас должниками (стих 3).

• Обращение к закону ведёт к отпадению от благодати (стихи 4–6).

• Обращение к закону мешает христианам духовно расти (стих 7).

• Обращение к закону умаляет значение Креста Христова (стихи 8-12).

• Оно не может быть от Бога (Божье призвание непреложно – благодать Христа) (стих 8).

• Оно отрицательно повлияет на всё ваше богословие (стих 9).

• Оно навлекает осуждение на проповедующего, независимо от его положения (стих 10).

• Оно прекращает соблазн Креста, сводит на нет благодать и Крестную Смерть Христа (стих 11).

О, если бы удалены были возмущающие вас! (Гал. 5:12)

Всё Послание к Евреям написано с одной целью: не допустить, чтобы верующие во Христа вернулись к Ветхому Завету. Ведь тогда совершится самое страшное: не остаётся больше жертвы за грехи (Евр. 10:26)!

Так стоит ли сомнительное удовольствие от веры в спасительность и обязательность обрезания или исключения из рациона свиного шашлыка ужасного результата – потери Христа?

В-шестых, всё же надо сказать о ценности Ветхого Завета для христиан.

Важно помнить, что Ветхий Завет – это не только Закон. Мы просто обязаны, хотя и через призму учения Нового Завета, воспринять моральное учение Книги Притч и вдохновиться молитвами из Псалмов, и восхититься принципиальностью и верностью Богу пророков, и удивиться точности исполнения пророчеств, и научиться из образов, данных нам в назидание в повествованиях Ветхого Завета (а это были образы для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были похотливы (1 Кор. 10:6)), и умилиться гимну супружеской любви в Песни Песней, и оценить гениальный в своей дидактической ценности итог эксперимента, поставленного Экклесиастом, и в смирении замереть перед парадоксальной и пронзительной искренностью Книги Иова.

И Закон Моисеев мы также должны использовать. Нет лучше способа обличить неверующих в грехе, чем перечислить им 10 заповедей из декалога.

Кроме того, если богословски согласиться с тем, что Закон закончен и упразднён, то некоторые предписания Закона, совершаемые не с целью приобретения праведности, могут стать великолепной миссионерской тактикой для служения евреям. Именно так поступают в мессианских еврейских общинах, достигая рассеянных чад народа Божьего.

В-седьмых, мы должны понять, чем же христиане должны руководствоваться в своей повседневной жизни? Какими заповедями?

Мы все понимаем, что спасаемся мы не тем, что исполняем какие-либо предписания, а только благодатью Божьей. Но чем же нам освящаться? Какова этика Царства Божьего? Как принято поступать в Божьей семье?

Ответ прост: Исполняй заповеди Нового Завета. Две наибольшие из них – повторение Закона:

Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22:37–40).

Мы также должны жить по Духу, исполняя веления Живого Господа (которые, впрочем, для нашего удобства всё равно записаны в Новом Завете).

Но главное, знать, что не эти поступки открывают нам доступ к Богу, а Жертва Христа и Его Кровь, омывающая наши грехи.

А если помнить об этом и не оправдывать себя исполнением закона, тогда можно и мяса какого-нибудь не есть и какую-нибудь субботу праздновать. А можно есть всё и ничего не праздновать! Благодать!

Итак никто да не осуждает вас за пищу, или питиё, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу: это есть тень будущего, а тело – во Христе (Кол. 2:16,17).

Ибо во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью (Гал. 5:6)… Где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но всё и во всём Христос (Кол. 3:11).

Не гордитесь своим обрезанием, но пусть и необрезание ваше не станет для вас идолом или пропуском в небеса!

И пусть воцарится в сердцах наших не закон, но Царь – Христос!

40. Миф о тождественности Церкви Христовой и видимых земных организаций

В одной из баптистских церквей работала сторожем некая баба Настя. Однажды молодёжь пристала к ней с вопросами:

– Баба Настя, а пятидесятники спасутся?

– Спасутся, ребятки. Они наши братья.

– А харизматы спасутся?

– Спасутся, ребятки. Они наши братья.

– А адвентисты спасутся?

– Адвентисты? Чего-то не нравятся они мне…

Из баптистского фольклора

Что такое братство Евангельских Христиан-Баптистов? – Это ни что иное как Церковь Иисуса Христа в нашей стране.

Цитата, приписываемая А. В. Кареву, http://ehb.chat.ru

Церковь едина, а потому и единственна, и эта единая и единственная истинная Церковь, обладающая истиной в неповреждёенности, а потому и в полноте (хотя бы эта полнота и не была до конца выявлена в истории), есть Православие.

Сергей Булгаков. Очерки учения православной церкви

Единственная Церковь Христова (…) та, которую наш Спаситель по воскресении Своём поручил пасти Петру, и ему же и другим апостолам вверил её распространение и управление (…). Эта Церковь, основанная и устроенная в мире как общество, существует в Католической Церкви, управляемой преемником Петра и епископами, находящимися в общении с ним.

Катехизис католической церкви

Кто может вынести окончательный вердикт о спасении? Баба Настя или Христос? Даже православный ответ на этот вопрос неоднозначен. Феофана Затворника однажды спросили, спасутся ли католики. Он ответил: «Не знаю, спасутся ли католики, но знаю, что я без православия не спасусь». Конечно, мы можем приблизительно судить о том, что человек – христианин, по плодам, так сказать, узнавать его. Можно рассмотреть семь признаков рождённого свыше на основании Первого послания Иоанна. Но всё же вопрос этот – тайна. Тайна отношений Христа и самого человека. Нам не дано проникнуть в глубины чужого сердца и узнать, искренен ли этот человек до конца или он талантливо играет роль христианина.

Общеизвестно, что Церковь – это не здание, не храм, не дом молитвы. Церковь – это люди. Само греческое слово ἐκκλησία, чаще всего переводится в Новом Завете, как «Церковь», но означает собрание людей. Именно в таком значении оно используется в Деян. 19:32,39,40 – единственный новозаветный пример, когда слово ἐκκλησία означает просто «собрание», а не Церковь.

Но тут-то и начинается проблема. Находятся люди, которые, не смея вынести окончательного вердикта, по поводу спасения каждого отдельного человека, тем не менее, категорически утверждают, что некие собрания таких людей всё же не представляют собой Церковь Христа. Причём речь в первую очередь не идёт о еретичности учения этой группы, не анализируется их богословие. Вердикт выносится только по названию: эта секта – не Церковь, потому что они не с нами, у них другое название!

Православные говорят, что истинная Церковь – это то, что называется «православием», а остальные – еретики. Католики заявляют, что истинная Церковь – те, кто находится под властью римского Понтифика. Маргинальные протестантские группы записывают в небесные эшелоны только тех, кто идентифицирует себя с «гонимым, идущим узким путём братством». Создаётся впечатление, что Церковь Христова и их собственная организация – это слова-синонимы. О богословии ведётся речь только потом, да и то не всегда.

Такая точка зрения представляется мне мифической и достойной разрушения.

Конечно, Господь и апостолы предупреждали нас о том, что придут лжеучителя и попытаются многих прельстить. Им необходимо будет давать отпор. Сами апостолы сражались с ересями и отстаивали евангельскую истину. Но это были догматические, вероучительные споры, а не попытки ввести право собственности на учение Христа.

Вопрос о том, что делать с человеком, который «не ходит за нами», хотя и действует именем Христовым, был закрыт Самим Господом: «И сказал ему Иисус: не препятствуйте; ибо кто не против вас, тот за вас» (Лк. 9:50).

Именно Слово Божье должно было судить о принадлежности человека Христу, а не его окружение, не его знакомства, не его собрание, не его титул или церковная должность. Даже апостолов надо предать анафеме, если их учение вдруг перестало быть учением Христа (Гал. 1:8).

Церковь – это собрание людей, которых призвал Христос. Она одна! И существует только по воле Христа. И только Он решает, кто войдёт в неё. Эта единая Церковь выражается в видимых собраниях. Вот что пишет по этому поводу Миллард Эриксон:

Слово ἐκκλησία Павел использует чаще других авторов Нового Завета. Поскольку большинство его посланий адресовались конкретным местным собраниям верующих, нет ничего удивительного, что этот термин обычно относится к группе верующих того или иного города. Мы видим, что Павел обращается к «церкви Божией, находящейся в Коринфе» (1 Кор. 1:2; 2 Кор. 1:1), «к церквам Галатийским» (Гал. 1:2), к «церкви Фессалоникской» (1 Фес. 1:1). Это относится и к другим новозаветным писаниям. Начало Откровения Иоанна (Откр. 1–3) адресовано семи конкретным церквам. И в Деяниях ἐκκλησία означает в первую очередь христиан, живущих и собирающихся в определённом городе, например, Иерусалиме (Деян. 5:11; 8:1; 11:22; 12:1, 5) или Антиохии (Деян. 13:1). Павел посещал местные церкви для рукоположения пресвитеров (Деян. 14:23), для утверждения церкви (Деян. 15:41; 16:5). В большинстве случаев ἐκκλησία употребляется в смысле местной церкви.

Помимо упоминания о церквах конкретных городов, есть также места, где говорится о собраниях в домах верующих. Приветствуя Прискиллу и Акилу, Павел приветствует и «домашнюю их церковь» (Рим. 16:4; см. также 1 Кор. 16:19). В Послании к Колоссянам он пишет; «Приветствуйте братьев в Лаодикии, и Нимфана, и домашнюю церковь его» (Кол. 4:15). Но чаще слово ἐκκλησία имеет более широкий смысл – всех верующих какого-то города (Деян. 8:1; 13:1). В некоторых случаях оно относится к целому географическому региону. Пример – Деян. 9:31: «Церкви же по всей Иудее, Галилее и Самарии были в покое, назидаясь и ходя в страхе Господнем, и, при утешении от Святого Духа, умножались». Ещё один пример – 1 Кор. 16:19: «Приветствуют вас церкви Асийские». Обратите внимание, что в первом случае слово «церковь» стоит в единственном числе, а во втором – во множественном.

Следует отметить, что собрание или группа верующих в каком-то конкретном месте никогда не рассматривается просто как часть или составляющая всей церкви. Церковь – не сумма или результат сложения отдельных местных групп. Целое мы находим везде. Карл Шмидт пишет: «Как мы уже указывали, сообщество или церковь не слагается из отдельных приходов. Каждая община, будь то самая малая, олицетворяет сообщество в целом». В том же духе высказывается и Кенен: «И в книге Деяний [как и в посланиях Павла] ἐκκλησία предстаёт единым целым. Считается, что она появляется только в том случае, когда собирается в определённом месте (ср. Деян. 14:27). Но она всегда подразумевает общность». Для понимания этой концепции важен стих 1 Кор. 1:2. Павел обращается к «церкви Божией, находящейся в Коринфе» (см. также 2 Кор. 1:1). Обратите внимание, что он пишет церкви, существующей или проявляющейся в конкретном месте – Коринфе. «Она едина во всём мире и в то же время конкретно существует в виде отдельных собраний» (Миллард Эриксон, Христианское богословие. Глава 49).

Церковь существует сама по себе, но выражается в конкретных собраниях христиан. Но все ли христиане в этих собраниях действительно истинные верующие?

Если посмотреть на мир сверху, то в нём даже ангелы не смогут определить, кто есть истинный верующий, а кто сын лукавого (Мф. 13:24–30; 36–43). Истинность отношений каждого человека с Богом – это тайна. Но раз истинная Церковь состоит из истинных христиан, а истинность отношений человека с Богом – это материя невидимая, то и Истинная Церковь – это также понятие, с трудом поддающееся идентификации по внешним признакам.

Конечно, Христос и Писание указывают нам на некоторые внешние параметры настоящей Церкви. Но эти признаки применимы только к каждому конкретному собранию, приходу. Всякий раз, когда мы пытаемся применить эти признаки к какой-либо организации, мы потерпим крах.

Обычно к признакам истинной Церкви принято относить: Единство Церкви, Святость Церкви, Кафоличность Церкви (открытость ко всему миру) и Апостольское преемство Церкви.

Но посмотрите, разве есть единство, хоть в одной христианской конфессии? Его нет. Католики, протестанты, православные ужасающе разделены. Даже в пределах каждой деноминации существуют различные течения. Например, православная церковь всюду говорит о своём единстве, но по сути дела такого единства нет. Различия между православным националистом-охранителем, приверженцем софиологии Сергия Булгакова, «неообновленцем»-последователем А. Меня и сторонником движения «вперёд к отцам» столь велики, что несмотря на литургическую общность и согласие с решениями Вселенских Соборов, эти группы готовы анафематствовать друг друга. В любом случае разница между ними такая же как между баптистами, лютеранами и адвентистами.

Нет ни одной подлинно единой конфессии.

А что со святостью? Ни одна конфессия не может похвастаться тем, что все её последователи святы.

Однако сегодняшняя православная практика решительно отвергает идею о святости как о норме христианской жизни. Акцент переносится на почитание отдельных «героических» христиан и на «созерцание своих грехов»; следствием этого является то, что вера в святость Церкви начисто лишается своего практического компонента. Святость уходит из повседневной жизни в некую метафизическую сферу, что влечёт за собою очень важные последствия: во-первых, на место святости приходят стихии мира сего, которыми и живёт сегодня по большей части Церковь; а во-вторых, тем самым реализуется учение о «невидимой церкви», которое мы осуждаем у протестантов (Игумен Пётр (Мещеринов): О святости и «невидимой Церкви»).

Громкие скандалы о священниках-педофилах, о евангеликах-пьяницах, «голубых» батюшках, и т. д. – это всё свидетельства того, что трудно какую-либо земную организацию считать Истинной Церковью Христа.

Преемственность веры от апостолов? Каждая организация рано или поздно в чём-то отступает от неё… Кафоличность? Любая христианская конфессия нет-нет да и погрешит против неё.

Именно поэтому и существует учение о «невидимой Церкви», которое лучше всего объясняет несоответствие человеческих институтов признакам Христовой Церкви.

И мысль эта была высказана не протестантами (как хотелось бы представить православным), а Августином Блаженным в его труде «О христианском учении» (Книга 3, главы с 31 по 34):

…Различие, на которое указывал ещё Августин, впервые в ясной форме было изложено Мартином Лютером, а затем включено в богословскую систему Жана Кальвина. Лютер обратил внимание на явное противоречие между чертами церкви, показанными в Писании, и теми её характеристиками, которые мы видим в реальной церкви, существующей на земле. Он высказал мнение, что подлинная церковь включает в себя только оправданных, тех, кого с Богом связывает спасение (Миллард Эриксон, Христианское богословие. Глава 49).

Истинная Церковь существует независимо от католицизма, протестантизма и православия. В Неё входит всякий человек, исповедующий Истину Божью. Такая Церковь невидима не в том смысле, что её увидеть невозможно в принципе, но в том, что её никогда невозможно увидеть полностью. Всегда будет оставаться некое сомнение.

Невидимая Церковь принимает видимые формы, но не отождествляется с человеческой организацией. Об этом пишут даже и православные:

Церковь вместе со всеми исповедуемыми её атрибутами вполне видима – как минимум для всех в Евхаристии, в выносимой Чаше, как максимум – настолько, насколько позволяет каждому рассмотреть духовное зрение.

Воскресший Христос тоже был не всегда сразу узнаваем учениками, а узнанный, порой неожиданно становился невидимым для них, оставаясь телесным по природе. Главное проблема другая – не путать Церковь с её институциональными надстройками и обёртками. Они столь же необходимы для явления и служения Церкви в мире, как одежда и спектр социальных ролей для человека. Но одежда Христа, от прикосновения к которой исцелилась кровоточивая, о которой бросали жребий римские воины – это всё-таки не Он. До подобного идолопоклонства никогда не доходит при почитании святынь, связанных с Его земной жизнью. Почему же при вступлении на экклезиологическую почву подобная путаница, нерасчленение того, что есть Церковь, что от Церкви и что вмещает в себя Церковь здесь (там) и теперь (тогда), возникает на каждом шагу? (Олег Дорошенко)

Осталось только сделать ещё один шаг – перестать ассоциировать Церковь с конфессией и начать ассоциировать её только с призывом Христа, обращённым к каждому конкретному человеку: «Следуй за Мной!»

…Мы делаем вывод, что различие между видимой и невидимой церковью следует сохранить, но с некоторыми оговорками. Притча о плевелах среди пшеницы (Мф. 13:24–30,36-43) и рассказ Иисуса об овцах и козлах (Мф. 25:31–46) подтверждают это различие. Но его надо рассматривать как признание возможности лицемерия или даже обмана, а не поводом принизить значение членства в церкви. Оно отражает истину, высказанную во 2 Тим. 2:19: «Познал Господь Своих». Даже один из двенадцати учеников Иисуса оказался предателем.

Следует отметить, что в Писании основное значение придаётся духовному состоянию человека. Например, о ранней церкви Лука говорил: «Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви» (Деян. 2:47). Когда апостолам задавали вопрос о спасении, они никогда не ставили его в зависимость от связи с группой верующих. Когда Петра и других апостолов спросили: «Что нам делать, мужи братия?» – ответом было: «Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов» (Деян. 2:37–38). То же самое Пётр говорил в Деян. 3:12–26 и 4:7-12. На вопрос темничного стража в Филиппах: «Что мне делать, чтобы спастись?» – Павел ответил прямо и недвусмысленно: «Веруй в Господа Иисуса Христа, и спасёшься ты и весь дом твой» (Деян. 16:30–31). Ни в одном из этих случаев нет и намёка на то, что решающее значение имеет принадлежность к какой-то группе. Слова Иисуса самарянке указывают, что конкретное место поклонения имеет менее важное значение по сравнению с поклонением в духе и истине (Ин. 4:20–24).

Приоритет или первенство невидимого над видимым не означает, что мы должны принижать значение видимой формы церкви. По всей вероятности, нормой было вхождение верующего в общину (см., например, Деян. 2:47). Мы точно не знаем, что влекло за собой членство в апостольской церкви, но, безусловно, можно говорить о наставлении, молитвах, богослужениях и, как мы, в частности, видим в Деян. 5, о дисциплинарных мерах. Следовательно, мы должны всячески подчёркивать важность вхождения каждого верующего в группу верующих и твёрдой преданности ей. Христианство – корпоративное объединение, и полностью раскрыться христианская жизнь может только во взаимосвязи с другими верующими.

Признавая различие между видимой, или эмпирической, церковью и невидимым, или духовным, братством, мы должны делать всё возможное для ликвидации этого различия. Ни один истинный верующий не должен оставаться вне общения, и в то же время необходимо стремиться, чтобы в него входили только истинные верующие. Обращение с Ананией и Сапфирой (Деян. 5), а также наставления Павла коринфянам (1 Кор. 5:1–5) и галатам (Гал. 6:1), касающиеся отношения к грешникам, указывают на необходимость внимательного наблюдения со стороны группы за духовным состоянием и поведением её членов. Хотя совершенная чистота всех членов – недостижимый в этой жизни идеал (Мф. 13:24–30), в то же время нельзя терпимо относиться к открытому неверию и греху (Миллард Эриксон, Христианское богословие. Глава 49).

Но в какую же человеческую организацию податься несчастному грешнику, призванному Христом? Где найти ему видимое выражение невидимой Церкви? Вот тут я (как и любой здравомыслящий человек), пожалуй, должен говорить только за себя. Мы все субъективны. Мы – субъекты, имеющие дело с объективной Истиной.

Лично мне евангельское христианство представляется лучшим способом выражения Истинной Церкви и с точки зрения единства (не путать с одинаковостью, я говорю о единстве духовном), и с точки зрения соответствия апостольскому учению, и с точки зрения святости (в России это пока ещё так), и с точки зрения кафоличности. Кому-то представляется иначе? Готов отстаивать свою точку зрения, готов дискутировать, но никогда не скажу, что Всероссийским Содружеством Евангельских Христиан (к примеру) исчерпывается видимое выражение Церкви Христовой.

Когда меня спрашивают, почему я, будучи русским человеком (правда с татарской фамилией), не православный, мне это всегда напоминает известный анекдот:

– Если вы такие умные, то почему строем не ходите?

Апологетам фрунта, стремящимся зарегистрировать торговую марку «Христова Церковь» ™ в своей организации, хочется напомнить: не вы спасаете, не у вас зародилась истина, не вы возрождаете и освящаете (или осуществляете процесс теозиса – это как кому нравится), но Бог! Он, в конечном счёте, нам всем и Судья!

41. Миф о религиозном опыте как источнике богословия

Недавно в нашем блоге завязалась непродолжительная дискуссия с представителем православной церкви. Дискуссия касалась вопроса о происхождении богословия. В ответ на наше высказывание о том, что богословие есть результат толкования Священного Писания. Было сказано:

Богословие является выражением Откровения, оно вытекает из религиозного опыта, а не результат авторского толкования каких-либо текстов.

Для нас и Писание, и Предание, и догматы являются формами выражения Откровения и поэтому не могут находиться в противоречии, поскольку пробуют описать один религиозный опыт.

На наш взгляд тут выражены два тезиса:

Первый. Источник христианского богословия – это опыт.

Второй. Опыт Церковной жизни (выраженный в богословии) обладает равной с Писанием степенью богодухновенности, авторитетности, безошибочности и непогрешимости.

Оба этих тезиса нам представляются мифическими, и, следовательно, ложными. Вот по каким причинам:

1. Причина филологическая, что называется, «от определения»

Богословие – это слово о Боге. Это не «богожитие», не «богобытие», не «богоощущение», не «богоопыт». Слово, сказанное Богом, будучи записанным, превращается в текст – текст Священного Писания. Поэтому не нужно стесняться или смущаться некоей «приземлённости» общения с текстом. Сам Бог не стыдится быть Словом. Он не постеснялся наделить текст Писания качествами, присущими Ему – Богу:

• живое (Деян. 7:38),

• действенное (Евр. 4:12),

• пребывающее (1 Пет. 1:23),

• судящее сердце (Евр. 4:12),

• святое (Пс. 104:42),

• священное (2 Тим. 3:15),

• пребывает вечно (Ис. 40:8),

• вечное (Пс. 118:89),

• провидящее (это слово в других текстах употребляется только по отношению к Богу) Гал. 3:8),

• праведное (Пс. 18:8-10),

• добро, благо (Пс. 118:39),

• небесное (Пс. 118:89),

• весьма чисто (Пс. 118:140),

• выше даже имени Божьего (Пс. 137:2)

• и т. д.

Бог даже не стыдится отождествиться с Писанием, говоря, что оно предвозвестило нечто Аврааму (Гал. 3:8). Хотя мы знаем, что у Авраама не было и не могло быть Писания. Подобным же образом, апостол Павел считал, что Писание нечто говорило фараону (Рим. 9:17). Поэтому не стоит думать, что общение с «текстом» – это что-то низкое и недостойное «высоких отношений». Через маленькие, чёрненькие буковки текста Библии с нами разговаривает Сам Бог.

Писание – это Слово Божие, а не простое описание святым человеком своего опыта общения с Богом. Даже истинный опыт общения человека с Богом – это не Откровение, а нечто иное. Общение – это диалог, взаимодействие. Откровение – это Божий монолог. Во время этой речи человек замолкает, и смиренно пишет то, что потом будет проповедано.

Да, мы знаем, что не всё, сказанное Богом через Пророков и Апостолов, вошло в Библию, но Писание – это единственное Слово Божье, которое есть у нас на сегодняшний день. После смерти последнего апостола и пророка ни одно слово, вышедшее из под пера человека, больше не является богодухновенным Словом Божьим. Тем более таковым не является религиозный опыт (подробнее об этом см. пункт 3).