Текст книги "Человек в западне (Сборник)"

Автор книги: Патрик Квентин

Соавторы: Жан Брюс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

И он приготовился. Причем сама Линда снабдила его козырными картами, обвинив Джона в жестоком с ней обращении накануне его отъезда в Нью-Йорк. Лучшего Гордон не мог и ожидать. Он убил Линду, подтасовав карты таким образом, чтобы вина пала на Джона. Даже не забыл заказать цемент на утро, то есть на то время, когда Джон еще был в Стоунвилле и имел возможность покончить с женой...

Ну что ж, теперь оставалось только раздобыть магнитофон, отремонтировать его и тогда все будет кончено.

Вак возвратился через полчаса, столь важная операция заняла у него совсем немного времени. А что если послать его за магнитофоном немедленно, чтобы завтра с утра заняться починкой?

– Скажи Вак, как ты считаешь, этот твой Джордж смог бы тебя впустить в дом? При условии,, если бы ты сочинил какую-то правдоподобную историйку?

– Старина Джордж Порджи? Да я могу его убедить сделать все, что угодно, даже купить космический костюм за 12 долларов, хотя он стоит 7.85... А что, Джон, ты хочешь, чтобы я снова туда сбегал?

– Да, Вак, ты знаешь, что такое магнитофон? Нет? Ну так вот, магнитофон -у меня стоит в холле в углу на круглом столике. Он похож на проигрыватель, только побольше. Такой серый с нежно-голубым, квадратный футляр с ручкой. Ты войдешь один в дом, откроешь окно на кухне или в этой же самой комнате и осторожно выбросишь магнитофон на цветочную грядку. Там земля рыхлая, и ему ничего не сделается. Закроешь окно и выйдешь снова из двери. А потом, незаметно, в обход, проберешься за магнитофоном. И притащишь его сюда, ясно?

– Все ясно, атаман! Мигом слетаю.

И Вак исчез за деревьями.

На этот раз его поход продолжался еще меньше. Скоро Джон услышал сначала бесшабашный свист, а потом увидел и своего мальчишку, тащившего довольно тяжелую ношу. На его рожице было, написано горделиво-восторженное выражение.

Заметив укоризненный взгляд Джона, он смущенно замолчал, но тут же стал с удовольствием описывать, как он ловко околпачил «старину Джорджа Порджи», поспорив с ним, что не побоится, совершенно один, обойти весь дом. Джона, не пропустив ни одной комнаты/ Стражник стал над ним подтрунивать, что мальчишка вылетит наружу через пять минут, если не раньше. Но Вак не только спроворил дело с магнитофоном, но и получил какую-то денежку от недалекого Порджи.

Джон открыл крышку и вынул машину. Да, разбиты почти все лампы, сохранились только три. А остальное как будто в порядке. К счастью, уходя из дома, Джон захватил с собой бумажник, в котором было достаточно денег, чтобы приобрести весь комплект ламп. Завтра кто-нибудь из ребят съездит на велосипеде в Питсфилд и все купит... Кстати, не отключено ли электричество у Фишеров? Ведь Джону придется там прослушать ленту. Другого места у него нет, а делать это в присутствии Викки как-то некрасиво...

Фишеры уехали в Калифорнию всего на пару месяцев, и вряд ли они вызывали монтеров с электростанции и заполняли бесконечные бумажки... Завтра дети сумеют и это проверить. Да, если ему повезет, он сумеет прослушать ленту в доме у Фишеров, и тогда все выяснится окончательно,.

Вак все еще с упоением описывал свои подвиги. Под конец он спросил, не желает ли Джон, чтобы он еще раз сбегал к Джорджу Порджи,

Джон рассмеялся:

– Нет, Вак, хватит.

Он взглянул на часы, стрелки приближались к восьми.

– Знаешь, тебе лучше -бежать домой. Не стоит без нужды рисковать...

– Но, Джон, послушай...

– Огромное тебе спасибо, Вак. Ты все выполнил замечательно, проявил редкую находчивость и сообразительность. А теперь тебе пора домой. Завтра приходи пораньше и, если удастся, принеси мне поесть.

Больше Эмили ему сегодня не понадобится. Может быть, стоит попросить Вака забежать в дом миссис Джонс и предупредить девочек, чтобы они вообще не приходили?

Нет, решил он. Спокойнее, чтобы Анжела была тут, на глазах. Да и потом Эмили ушла домой в страшной обиде. Так что надо привести все в порядок.

Забрав магнитофон в пещеру, Джон сел и принялся обдумывать положение вещей.

Все ли уж так хорошо, как ему сначала показалось? А вдруг капитан Грин решит, что измена Линды явилась основанием того, что Джон ее убил? По сути дела, что доказывает магнитофонная запись? Что у Линды была связь с Гордоном Мерлендом? И только. Пет, нет, дело было еще далеко не закончено. Ему необходимо придумать нечто более убедительное, чтобы ни у кого не осталось сомнений в отношении личности преступника?

– Но что придумать?

Напрасно он ломал себе голову, отвергая один за другим совершенно фантастические планы, понимая, что они никуда не годятся:

Вскоре раздался знакомый крик совы, потом царапанье возле лаза и голос Анжелы:

– Дорогой, милый, славный Джон! Где ты?

– Я здесь.

В пещере было совершенно темно, и он не видел девочек.

Анжела сказала:

– Эмили зажги свечку.

Эмили промолчала.

– Эмили, ты что не слышишь меня? Я же сказала: зажги свечку. Джон и Луиза, Микки и Кау, и я тоже, мы все хотим света! Рабыня, большая, уродливая рабыня, зажги свечу!.

Ничего не говоря, Эмили пробралась в заднюю часть пещеры и чиркнула спичкой. Желтое пламя свечи заколебалось из стороны в сторону. Анжела стояла у входа, часто моргая. В одной руке она держала растрепанного Микки Мауса, второй прижимала к груди большую белую с рыжим корову. Девочка улыбнулась Джону, потом повернулась к Луизе и, совершив положенные церемонии, посадила рядом с куклой свои игрушки.

– Джон, мы пришли провести ночь с тобой и с Луизой. Я, Микки и Кау. А Эмили сейчас уйдет к призраку, и он ее съест!

Анжела подбежала к Джону, обхватила его руками за талию и сентиментально вздохнула:

– Я так люблю тебя, Джон!

Подошла Эмили и укрепила свечу в бутылке. Джон с беспокойством посмотрел на нее. Личико у девочки осунулось, с него исчезли присущие ему яркие краски. Она избегала смотреть в его сторону.

– Джон, ты хочешь, чтобы я. сейчас же отправилась в этот сарай? Я принесла с собой фонарик.

– Да, да, отправляйся немедленно,– закричала Анжела.

–Все о’кей, Эмили,– сказал Джон.– Больше нет нужды туда ходить. Вак мне принес поесть и рассказал, что часовой у дома его знакомый. Так что Баку было гораздо легче выполнить поручение. Я объяснил, что от него требуется, и он управился за полчаса.

Все еще не глядя на него Эмили сказала:

– Но ты же говорил, что я должна пойти?

– Верно. Говорил. Очень сожалею, если тебе хотелось там побывать. Только я решил, что ты обрадуешься, раз тебе не надо выполнять такое неприятное поручение.

– Ты же выбрал меня, Джон!

– Эмили, дорогая...

– ‘Не смей называть ее дорогой,– закричала Анжела,– не смей!

– Эмили...

– Она вовсе не дорогая, мы все ее ненавидим. И она не может пойти в сарай и встретиться там с призраком, потому что она слишком глупая. Обязательно все перепутает. Верно, Джон? Из-за этого ты и отправил туда Вака? Эмили у нас дурочка!

И Анжела запрыгала вокруг сестры, хлопая в ладони и повторяя:

– Дурочка! Дурочка... дурочка!

У Эмили задрожали губы, в глазах блеснули слезы.

– Я больше не могу, это невыносимо... Я старалась, но больше у меня нет сил. Я... мне... лучше бы я умерла!

Тряхнув косичками, она побежала к лазу, закрывая лицо руками.

– Эмили!

Джон побежал следом.

Анжела продолжала заливаться злобным смехом:

– Дурочка-дурочка-дурочка!

Джон опустился на колени, чтобы выбраться из пещеры. Позади него голос Анжелы приобрел новые визгливо-угрожающие нотки.

– Ты не пойдешь, Джон! Ты не должен ходить за Эмили. Если только ты пойдешь, я все расскажу! Я скажу всем, где ты прячешься!

Не обращая внимания,. Джон протиснулся под низким сводом лаза и очутился перед орешником.

Вытянув вперед руки, он принялся раздвигать ветки, продвигаясь вперед. Откуда-то до него донесся звук побрякивающего металла. Велосипед Эмили?

Наконец полоса орешника кончилась и Джон выскочил на открытое место. Снова задребезжал металл. Beлосипед, можно не сомневаться. Теперь он уже различал впереди между деревьями маленькую фигурку Эмили. Он догнал ее и взял за руку, но она отшатнулась от него.

– Не трогай меня!

– Эмили, дорогая Эмили!

Он осторожно оторвал ее руки от рамы машины и позволил велосипеду опуститься на кусты, сам лее прижал к себе дрожащее тельце девочки.

– Эмили, -глупышка, ты же прекрасно знаешь, что Анжеле нельзя верить. Знаешь ты и то, как я тебя люблю. Понимаешь, я послал Вака только потому, что хотел тебя избавить от такого неприятного задания. Ну почему ты обращаешь внимание на такие мелочи?

– Ты же меня ненавидишь, я же сама слышала, как ты это сказал.

Он. прижал ее еще теснее к себе и погладил по голове.

– Ты знаешь и то, почему я должен был так сказать. Из-за Анжелы, мы вынуждены поступать так, как ей того хочется. Разве ты не понимаешь? Она способна все выболтать из мести раньше времени, она прекрасно это сознает и пользуется этим...

– Я ее порой ненавижу! Вообще-то она маленькая, жалкая, но как она меня изводит! Иногда я готова ее убить!

– Теперь уже осталось недолго Эмили, потерпи, дорогая. Все зависит от тебя одной. Скоро все кончится, даю тебе слово. Конечно, она испорченное, капризное, неблагодарное создание, но...

Он не договорил и резко повернулся назад... Сзади хрустнула ветка. Смутно он заметил маленькую фигурку, подкрадывающуюся к ним, а когда он прыгнул к ней, раздался душераздирающий крик, который сотни раз повторило лесное эхо.

У Джона от испуга на лбу выступил холодный пот. Рванувшись вперед, он схватил Анжелу как раз вовремя: она уже собиралась завопить вторично, так что ему пришлось зажать ей рот.

Девочка забилась в его руках.

– Быстрее, Эмили, возвращайся в пещеру!

– Полицейский в твоем доме наверняка слышал?

– Знаю... знаю... Назад в пещеру!

Пока он тащил сквозь заросли брыкающуюся Анжелу, до него донесся громкий, печальный визг совы, настолько правдоподобный, что прошло несколько долгих минут, прежде чем он сообразил, что это кричала Эмили.

– Теперь все будет олл райт, Джон,– объявила она, подбегая к нему,– он услышит сову и решит, что сначала кричал кролик... Можно не волноваться. Пошли в пещеру.

Голос у нее снова был счастливый, возбужденный, потому что она только что избавила его от серьезной опасности. Эмили опять была прежней Эмили, энергичной, находчивой, ласковой. Джон так этому радовался, что извивающаяся и болтающая ногами Анжела перестала казаться ему особо страшной опасностью.

Эмили первой нырнула в лаз, и Джон услышал ее шепот:

– Сунь ее вперед ногами, только рот зажми: Я ее сюда быстро втяну.

Вместе они весьма оперативно доставили Анжелу в пещеру.

Как только он следом за девочками оказался внутри, Анжела обрушила на него град ударов. Ее лицо покраснело и исказилось от ярости.

– Я все слышала, что ты ей про меня говорил. Испорченная, ревнивая, неблагодарная, вот как ты меня обругал. Луиза тоже слышала. И все слышали.

Она упала на свою, постель и стала неистово колотить ногами.

– Завтра утром я все расскажу! И вам, вам обоим меня не удержать! Эмили прячет Джона Гамильтона,.. Вот что я им скажу!

У Джона сжалось сердце. Эта маленькая бестия не расточала пустых угроз, она с полным знанием дела была готова его погубить, потому что он осмелился высказать о ней десятую долю того, что следовало бы сказать. Удержать ее силой в пещере? Но какая мать спокойно отнесется к исчезновению дочери, даже если допустить, что Эмили наговорит ей всяких сказок? Она поднимет на ноги всех на свете.,.

Нет, лучше бы ему не связываться с детьми!

Эмили стояла совершенно спокойно возле беснующейся сестры. Потом негромко сказала:

– Ничего ты не расскажешь! Ты считаешь себя очень умной, да? Но есть люди и поумнее тебя.

– Нет, скажу, скажу!

Анжела повернула к ней зареванное лицо:

– И ты тоже попадешь в тюрьму. Вы оба! Они посадят вас за решетку на долгие, долгие годы.

– Ничего подобного, несмышленыш! Ни в какую тюрьму мы не попадем.

Весело рассмеявшись, Эмили подскочила к ящику из-под апельсинов, схватила все игрушки Анжелы и сунула их в руки Джона.

– Держи, не отдавай Анжеле!

– Луиза!

Анжела вскочила с пола. Эмили сразу же схватила, ее обе руки в завела за спину.

– На рассвете мы с тобой, как всегда, возвратимся домой. И ты никому ничего не расскажешь. Потому что Луиза, Микки и Кау будут у Джона. И если ты посмеешь сболтнуть хотя бы словечко, он разорвет их на кусочки, выколет им глаза, и выбросит их в грязь. Он их убьет, ты понимаешь?

– Нет! Нет! Не хочу!

Глаза Анжелы были полны отчаяния:

– Отдайте мне хотя бы Луизу.

– Он их сразу же убьет, так и знай... Лучше поклянись, что будешь молчать. Поклянись на Луизе. Ты знаешь, как это делается. Перекрести себе сердце, и пусть Луиза отвечает за тебя своей жизнью!

Анжела жалобно всхлипнула, в последний раз дернула плечом, чтобы освободиться из рук сестры, и окончательно прекратила всякое сопротивление.

– Хорошо. Я поклянусь на Луизе!

– Ну так клянись.

– Клянусь Луизиной жизнью и крещу на том сердце, что ничего не скажу.

– Никогда не скажу.

– Никогда не скажу.

– Твоя Луиза, Микки и Кау останутся у Джона. Они теперь заложники. Если ты кому-то что-то скажешь, он их тут же уничтожит. Они погибнут в страшных муках.

Анжела отчаянно рыдала.

Эмили ее отпустила и сурово распорядилась:

– Впредь тебе наука, не будь такой дрянью! А теперь, пора спать. Джон ляжет поперек лаза, чтобы ты не вздумала удрать. Так что отдай ему половину твоей хвои, а я половину своей.

– Не надо,– запротестовал Джон,– я и так прекрасно высплюсь.

– Очень даже надо.

Анжела принялась покорно делить подстилку.

Пожалуй, Эмили права, подумал Джон, и этой маленькой дряни надо почувствовать горечь поражения, иначе в будущем из нее вырастет настоящее чудовище.

Внезапно Анжела подбежала к Эмили и уткнулась зареванной физиономией в колени.

– Скажи Эмили, Джон ничего не сделает Луизе?

– Конечно ничего, малышка, потому что ты никому ничего не расскажешь.

– Нет! Нет! Не расскажу. Я больше никогда не буду такой гадкой и злой.

– Все о’кей, Анжела. Ложись и спи. Я сейчас постелю Джону и тоже лягу.

Подойдя к нему, Эмили тихо-сказала:

– Ты лучше держи при себе Луизу и все игрушки. Правда, сейчас Анжела обещает быть хорошей, но с ней никогда нельзя быть спокойной.

Она отошла к своему ложу и спросила:

– Задуть свечу?

– Задуй.

В полной темноте Джон долго лежал и думал: в конце концов все должно быть хорошо. Вот только надо придумать ловушку.

– Джон?

Едва слышно прошептала Эмили:

– Джон, ты слышишь меня?

– Да, Эмили.

– Мне очень стыдно, что я вела себя, как неразумный ребенок. Прости меня, Джон. Только я ничего не могла с собой поделать.

– Ты моя девочка.

– Джон!

– Да, Эмили.

– Я люблю тебя.

 Глава 19

Его разбудила Эмили, тихонечко тряся за плечо.

– Уже светло. Выпусти нас, Джон, и спрячь подальше куклы. Не отдавай их Анжеле ни под каким видом. Ей нельзя доверять... Мы скоро вернемся.

После того как ушли девочки, он настолько осмелел, что добрался до ручья и умылся.

Неожиданно его осенило. Ловушка требует свежую приманку, а приманка у него имеется. Может быть, Гордон решил, что уничтожил опасную для него ленту в доме, но скорее всего, он должен понимать, что она спрятана где-то в другом месте. Если ему каким-то образом намекнуть, где ее следует искать, он наверняка предпримет шаги для того, чтобы ее раздобыть. Значит, надо дать ему понять, что лента действительно существует.

Но как?

Он взглянул в воду и ужаснулся, увидев отражение своей небритой физиономии. Надо будет попросить Бака принести из дома бритву.

Вак, дети... Ну конечно же. Будет самое правильное, если Гордон все узнает через детей. Тимми может рассказать историю о том, как они нашли коробку с драгоценностями и какой-то штуковиной, напоминающей по виду ленту для пишущей машинки.

Тимми? Снова сын и отец? Но разве это важно? Да, но всё же...

Он заметил что-то белое на той стороне ручья, мелькнувшее между кустарников. Джон инстинктивно припал к земле, полностью укрывшись в высокой траве. Но уже через минуту понял, что тревога была напрасной: это шел Вак, нагруженный пакетами.

Джон приподнялся и негромко сказал:

– Эй, Вак, сюда!

Мальчик тяжело дышал.

– Я так спешил, Джон. Принес наш завтрак.

– Какие новости?

– Джон, говорю тебе, это настоящий сумасшедший дом. На папу впору надеть смирительную рубашку. А мистер Мерленд? Он вчера нам звонил по телефону всю ночь. Есть ли новости? Почему бездействует полиция? Я даже удивился, что ему больше всех нужно? Нет, их следует связать всех одной веревкой. Если бы они только знали...

И Вак залился счастливым смехом.

Джон почувствовал, что изрядно проголодался, и принялся хватать еду из разных кульков.

Но мысли его продолжали работать в том же направлении.

Хорошо, Тимми расскажет, что дети нашли шкатулку. Где? Может быть в доме Фишеров? Где-нибудь в гараже или же под крыльцом? Поскольку Гордон поверит,что Линда хранила его подарки не у себя дома, а именно так, чтобы они всегда были «под рукой». Да, если Тимми скажет, что они нашли украшения, но сообразили, что они дорогие, и потому не посмели взять их с собой... Гордон моментально прибежит к дому Фишеров. А если Джон в то время будет там, и не один, а со свидетелями, то капкан захлопнется. Свидетелем может быть Викки. Почему нет? Она же сама предложила ему свою помощь. К ней он отправит с запиской кого-нибудь из ребятишек.

Приманку-шкатулку надо спрятать в заранее приготовленном месте, которое было бы удобно во всех отношениях. Ну, а что касается ленты...

Он повернулся к Ваку:

– Ты помнишь катушку из красной шкатулки? Ты еще сказал, что она похожа на ленту от пишущей машинки? Я отнес к стене студии много всякого хлама, разбитые пластинки, куски полотен, а вместе с тем штук пять или шесть таких катушек. Не мог бы ты туда сбегать– и незаметно взять одну штучку?

– Сейчас?

– Да.

– Мигом слетаю.

Подмигнув, Вак вскочил с места, помчался, прыгая как коза, с одного камня на другой по направлению к соснам.

Только надо как следует продумать начало «операции». Поскольку ему самому необходимо присутствовать в доме Фишеров, не лучше ли все провести ночью или, по крайней мере, вечером? Да, правильно. И магнитофон к тому времени будет уже отремонтирован. Сначала они с Викки прослушают запись и таким образом все выяснят, а позднее, когда Гордон явится за лентой, это будет самым лучшим доказательством его вины. Ему придется, как следует проинструктировать Тимми,а потом, позднее, Тимми расскажет всю историю дома.

Можно ли доверять Тимми?

Джон должен был. сознаться, что особенной уверенности у него не было. Тимми с его нервами! Тимми, который сразу же выложил свой «секрет», когда это ему  казалось выгодным...

Джон услышал громкий треск веток у опушки соснового бора. Ваку еще рано было возвращаться, и Джон скрылся в своей высокой траве, наблюдая сквозь нее за переходом у ручья.

Это шел Лерой с большим пакетом в руке.

– Я уже здесь,– объявил он.

– Здравствуй, Лерой.

– Вообще-то я запоздал. Это очень-очень плохо. Но сначала зашел к Тимми. Только он не может прийти. Так сказала его мама. Он лежит в постели, у него ночью была лихорадка, потому что вчера он – как это! – перерез... перевозбудился. И его уложили.

Лерой опустил длинные ресницы, потом снова вскинул их.

– Он не сможет прийти. Миссис Мерленд сказала, чтобы я пришел к ним на чай к пяти часам. К этому времени .Тимми будет чувствовать себя лучше, а я его подбодрю. Так она считает.

Он протянул Джону пакет.

– Это я принес вам, Джон. Тут мои самые любимые сэндвичи с ореховым маслом, фруктовым желе и деревенским сыром. Я сам их делал.

У Джона лишь на какую-то долю секунды екнуло сердце. Потом он подумал: воистину, что не делается – все к лучшему. На неуравновешенном Тимми теперь можно будет поставить крест. Когда в пять часов Лерой отправится к приятелю, он все и сделает. В присутствии Гордона он начет рассказывать Тимми, как они нашли шкатулку с драгоценностями и магнитофонной лентой.  Или можно сделать по другому. Брелки с браслета. Дети побоялись тронуть золотые вещи, но не устояли от соблазна отцепить разноцветные яички с золотыми буковками от цепочек. Лерой может отнести Тимми его брелок. А если Гордон увидит у Тимми знакомую безделку, то тут же потребует объяснения: где он его взял и что это за штучка. История в изложении Тимми прозвучит более убедительно.

Так, все ясно. Красный ларчик с замененной магнитофонной лентой и Лерой в качестве доставки «приманки». И Викки...

– Лерой, ты сегодня утром не видел миссис Кейри?

– Как же, видел, ока рано встает... Она приходила на кухню и видела, как я готовил сэндвичи.

– Она случайно не говорила, не собирается ли куда-нибудь уйти?

– Она спросила у меня, что это я делаю. Я ответил, что собираюсь пойти в лес. Тогда она мне говорит: «Только остается позавидовать твоей энергии, Лерой. Я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Сегодня целый день просижу за книжкой». Вот что она мне сказала.

Все ясно.

Решено. Викки – свидетельница ловушки.

Вскоре вернулся Вак с бобиной. Он доложил, что охранник, сменивший Джорджа Порджи, его не видел.

Они вошли в пещеру, а через несколько минут появились Анжела и Эмили, которая несла коричневый бумажный кулек с провизией. Мрачная-Анжела молча отправилась к куклам, долго их отряхивала, потом водрузила на ящик у стены, а сама уселась рядом на полу.

Теперь, когда у Джона имелся точный план действий, ему легко было организовать детей. Он проверил, какие ему требовались лампы, переписал их номера на листок бумаги, дал Баку денег и отправил вместе с Лероем в. Питсфилд.

– Вак, просто подашь листок и скажешь, что тебя прислал отец.

После того, как мальчишки отбыли, он вынул из красной шкатулки катушку с магнитофонной лентой и опустил ее себе в карман. Эмили не спускала с него внимательных глаз.

Следующим делом было как можно аккуратнее перемотать принесенную Ваком бобину и положить ее в шкатулку вместо той, которую он положил в карман.

Затем настала очередь браслета.

Без всякого труда Джон отцепил от него пять ярких брелочной, которые тоже спрятал себе в карман. Теперь он окончательно решил, что для Линды было бы правдоподобнее подыскать себе тайник вне самого дома Фишеров. Например, под деревянными ступеньками портика главного входа. Или же, наоборот, с задней стороны дома.

Да, это подходит.

Он избрал Эмили для того, чтобы она установила ловушку, объяснил девочке, как можно подробнее, что ей надо делать: спрятать ларчик в тайник и проверить не выключен ли свет на центральном щитке у Фишеров?

Внимательно выслушав все указания, Эмили сунула шкатулку в свой бумажный; мешок и быстренько выскользнула из пещеры.

Пока остальные дети были здесь, Анжела не обращала никакого внимания на Джона, но как только они все ушли, она оставила своих кукол и осторожненько подошла к нему.

– Ты ведь не очень на меня сердишься, Джон?

– Нет, Анжела, совсем не сержусь.

– На самом деле здесь не я главная в игре, верно? А Эмили?

– Ты бы тоже могла стать самой главной, если бы захотела.

– Правда?

Она заулыбалась во весь рот:

– Значит, я тоже могу что-то делать? Как все остальные? Теперь уже все получили задания.

– Ты можешь составить мне компанию. Мы сейчас с тобой выйдем наружу и посидим у ручья, станем ждать, пока не вернутся остальные.

– Хорошо, пойдем.

Они вместе вылезли из пещеры и сели на скале возле ручья. Теперь уже солнце прорывалось между деревьями широкими ослепительно-белыми полосами.

Анжела подняла глаза на Джона:

– Я тебя очень люблю, очень.

– Рад слышать.

– И я никому ничего не сказала, и даже не очень бы рассердилась, если бы ты выбросил в грязь Луизу, Микки и Кау.

– Молодец, Анжела.

В своем теперешнем состоянии, Джон испытывал добрые чувства решительно ко всем, даже к не слишком симпатичной Анжеле. Он улыбнулся, глядя на ее круглую физиономию, на которой в данный момент было необычайно милое выражение.

– Джон, милый!

– Да, Анжела?

– Можно я принесу сюда Луизу, Микки и Кау. Им тоже хочется посидеть на солнышке.

– Разумеется, можно.

Она сразу же вскочила и побежала к пещере.

Мальчики возвратятся к полудню, подумал он. Он проинструктировал Лероя, а потом когда же? Пожалуй, часа в четыре он отправит Эмили к Викки попросить ее встретиться с ним у Фишеров. Сам он проберется туда лесом вместе с магнитофоном и дождется ее. После этого Лерой пойдет в гости к Meрлакдам и «забросит там крючок с наживкой». Конечно, еще будет светло, ко действуя через детей, невозможно отнести задуманную операцию па более поздний час. Впрочем это ужо не было так важно. Теперь он сумеет совершенно спокойно пройти лесом.

Неожиданно Джон сообразил, что Анжела не вернулась. Сразу же переполошившись, он побежал назад к пещере. Нырнул внутрь: пусто, ни Анжелы, ни кукол. Значит, она его обманула, обдурила.. Убежала вместе со всеми своими игрушками.

Зная подлую натуру Анжелы, Джон страшно перепугался. От нее можно было ожидать лишь одних неприятностей.

Снова протиснувшись сквозь узкий лаз, Джон бросился назад к ручью. Слава Богу, он заметил синие джинсы Анжелы между соснами.

За соснами, имелся лишь неширокий поросший кустарник, отделявший его от сторожа в доме.

Тут уж некогда было думать о мерах предосторожности. Джон побежал совершенно открыто вдогонку за девчонкой. Анжела опередила его всего на несколько ярдов. Можно было не сомневаться, что она намеревалась сразу же поднять тревогу и натравить на него полицию.

Через пару секунд Джон догнал ее, но прежде, чем ему удалось ее схватить, она умудрилась отчаянно завопить. Он повалил ее на землю, с трудом удерживаясь от желания нанести пару шлепков, и зажал рот рукой. Держа ее под мышкой, не обращая внимания на ее сопротивление, он поволок ее назад к пещере и вскоре довольно беспеременно протиснул в отверстие лаза, пригрозив на всякий случай, «оторвать голову, если не будет слушаться».

А через несколько минут, когда он все еще не мог отдышаться, появилась Эмили.

– Все олл райт, Джон, свет у них не выключен. Я оставила окно открытым и все сделала, как ты мне велел.

– Эмили, эта маленькая дрянь пыталась удрать вместе со всеми своими куклами. Я поймал ее на склоне, почти у самого дома, но она успела закричать. Патрульный наверняка слышал, да и куклы остались в том месте...

– Ты позволил ей дотронуться до её кукол? Я же тебя предупреждала, что это мерзкая девчонка! Ей совершенно нельзя доверять!

– Скорее, Эмили, беги туда, забери игрушки и, если стражник там, наплети, что тебе придет в голову, лишь бы он успокоился.

– Бегу.

Она скрылась в лазейке, а минут через десять принесла всех кукол.

– Все в порядке, Джон.

Она презрительно швырнула игрушки в угол. Анжела жалобно вскрикнула.

– Патрульный был уже там, стоял и с удивлением разглядывал игрушки. Я ему сказала, что мы с Анжелой поссорились из-за Луизы, он засмеялся и сам мне отдал всех кукол.

Мальчики возвратились в двенадцать тридцать с полным набором ламп. Джон починил магнитофон. Вроде бы теперь все было в порядке. Даже Анжела, открытый враг, угрюмо засевшая с куклами на своей постели, могла больше не приниматься в расчет. Конечно, ее придется задержать в пещере, пока все не кончится, но это пустяки.

Они поели, затем Джон проинструктировал Лероя. Конечно, все предусмотреть невозможно, поэтому в деталях он положился на сообразительность мальчика.

Эмили с сожалением заявила, что ей придется сторожить Анжелу, которой больше вообще нельзя верить, так что к Викки должен пойти Вак. Джон заставил его дважды пересказать то, что он ей скажет. И ровно в четыре часа он отправил мальчика, а через несколько минут и сам взял свой магнитофон.

– О’кей, Эмили, твоя забота – Анжела. Ты, Лерой, знаешь, что тебе делать. Выйдешь отсюда в четыре тридцать по часам Эмили, поспеешь к Мерлендам как раз к пяти. Если тебе откроет дверь миссис Мерленд, а не мистер Мерленд, скажи ей, что у тебя имеется особое дело к мистеру Мерленду от Кейри.

– Например, передать ему приглашение прийти завтра на рыбалку?

– Правильно, а когда он выйдет к тебе, ты разговаривая с ним играй брелочком. Смотри, чтоб он его заметил, зажми его заранее в ладони... О’кей?

– О’кей.

Лерой улыбнулся, поглядывая на яичко с монограммой «Л» на розовой эмали.

– Это ведь самое главное в моем задании, да?

– Да, Лерой.

– Все ясно.

Джон в последний раз посмотрел на детей. Все ли в порядке? Он ничего не забыл?

Протолкнув магнитофон перед собой, он пролез в лаз.

Оказалось, что окружной путь через лес к дому Фишеров был гораздо длиннее, чем он предполагал. Когда он наконец подошел к зданию, оно выглядело таким заброшенным и мрачным, как будто люди не жили в нем долгие годы.

Подойдя к крыльцу, Джон первым делом заглянул под ступеньки. Шкатулка была на месте. Эмили сказала, что оставила открытым окно холла с левой стороны дома. Влезть внутрь было минутным делом. А передние окна дома выходили прямо на дорогу. Любой проезжающий по ней может услышать музыку, но тут уж придется рискнуть.

Он поставил магнитофон на пианино и воткнул штепсель в розетку. Чувствуя, что от страшного волнения ему трудно дышать, Джон достал из кармана бобину с лентой и включил звук.

Лампы засветились, диск закрутился, но звука не было.

Джон тихо выругался. В чем дело? Отошел какой-нибудь проводник, можно не сомневаться. Необходимо подкрутить все шурупчики. Ему нужна отвертка. Где-то у Фишеров должны быть инструменты?

На поиски ушло не менее десяти минут, ящик со всеми принадлежностями стоял в кабинете у хозяина.

Джон взглянул на часы. Уже пять пятнадцать. Теперь с минуты на минуту должна приехать Викки. Надо спешить.

Он начал работать с лихорадочной поспешностью. От напряжения и чрезвычайного волнения пальцы утратили гибкость, к тому же он то и дело смотрел на часы..

Пять двадцать пять – пять тридцать пять...

Лерой уже полчаса назад попал к Мерлендам и закинул там приманку. Что случилось, с Викки и Ваком? Что будет, если она все же куда-то уехала?

У Джона на лбу проступили капельки пота.

Почему он не отправил Вака к Викки с самого утра? Ведь без свидетеля его ловушка утрачивает всякий смысл!

А вдруг Гордон явится первым?

Без двадцати шесть, он нашел неисправность – отошел проводничок; устранив поломку, он принялся снова собирать магнитофон.

Однако, теперь ему казалось, что все задуманное им провалится. Что если Викки потеряла в него веру и тоже превратилась во Врага? И даже если она и придет, то где им спрятаться? Так, чтобы ясно видеть Гордона, а чтобы он их не видел...

Впрочем, это просто,– за портьерой у стенки. Оттуда хорошо видно и дорогу и само крыльцо...

Без четверти шесть. С Викки произошла какая-то неувязка. Теперь уж в этом нет никакого сомнения. Что-то...

Откуда-то из леса донеслись крики. Вот снова повторились.

Джон подскочил к окну. Да, да, он мог различить громкие людские голоса. Где-то направо от его собственного дома орал человек. Ему отозвался второй.