Текст книги "Человек в западне (Сборник)"

Автор книги: Патрик Квентин

Соавторы: Жан Брюс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

 Глава 11

Он ничего не ел после ленча в Нью-Йорке. Хотя есть не хотелось, он заставил себя выпить стакан молока. Потом он принялся ликвидировать следы погрома. Он заставлял себя делать все очень тщательно, считая это чистым материальным убытком, не желая думать ни о Линде, ни о ее злобе, ни о ее безумии.

Его полотна спасти было нельзя. Но что касается магнитофона и проигрывателя, то там были разбиты только лампы. Некоторые пластинки оказались целыми. Он их подобрал и снова поставил в специальный столик с отсеками. Особенно он любил магнитофонные записи. Магнитофон он купил сравнительно недавно, и у него было всего лишь семь или восемь полностью записанных бобин с музыкой, услышанной им по радио. Он принялся их разыскивать среди обломков пластинок и кусков холста и нашел все, кроме самой последней с увертюрой Мендельсона. Возможно, она валялась в каком-нибудь углу, под кушеткой или на стуле, впрочем, это не столь важно. В таком виде они были бесполезны, изорванные на куски, безнадежно спутанные. Чтобы их реставрировать понадобились– бы часы кропотливой работы. Он отбросил в сторону комок лент. Легче будет сделать новые записи. После этого он принялся выносить остатки пластинок, аккуратно все это складывая возле стены студии.

Его жизнь за несколько часов изменилась настолько кошмарно, что ему с трудом удавалось представить, как все это было до поездки в Нью-Йорк, точно так же, как он просто не мог себя заставить думать о Линде.

Она ушла и своим уходом ввергла его в ад. Только это теперь и имело реальное значение. Линда спровоцировала этот горячечный бред, который только что завершился кульминацией, когда в дверях его дома стояли Стив и трое патрульных, зловещие, кошмарные фигуры, единые в своем стремлении уничтожить его.

Что вы сделали со своей женой?

Он стоял у студии, вглядываясь в призрачные стволы яблонь, в громаду чернеющего леса. Заухал филин, закричала сова странным получеловеческим голосом. И тут он понял, что не сможет возвратиться в дом. Дом олицетворял Линду, безумие, опасность, которая поджидала его, чтобы обрушиться на него и раздавить. В доме он просто не сможет дышать.

Он вошел в студию, разделся и бросился ничком на кушетку. И думал, что возможно сейчас по телетайпу передается описание Линды. И еще о Стоунвилле. Стоунвилл превратился теперь в его Врага. Люди еще не спали. Старухи шептались по углам: «А вы слышали?..» Юношей и девушек, возвращающихся с поздних прогулок, встречали матери и отцы: «Вы слышали про миссис Гамильтон?» А в центре всего этого Стив Риттер с его притворной дружеской улыбкой, ходивший из дома в дом и созывающий добровольцев для организации поисков Линды.

– Что ты скажешь о несезонной охоте, парень? Ну, да, большая охота, охота на Линду Гамильтон... Ты не слыхал? Она же ненормальная и пьяная разгуливает по лесам. Во всяком случае, так говорит ее муж. Спокойнее, парень, спокойнее... Джон Гамильтон убил ее? Симпатичный такой, тихий художник убивает свою жену?.. Такие вещи, парень, не следует говорить в присутствии полицейского офицера... Это же клевета, вот что это такое. Раз Джон говорит, что она алкоголичка и сумасшедшая и разгуливает где-то в лесу, значит так оно и есть.

Вскоре он заснул. Во сне за ним по лесу охотился Стив Риттер, бегая сразу на четырех конечностях, как гончая.

Джон просыпался с трудом, смутно сознавая, что его кто-то зовет. Он открыл глаза. Комната была залита солнечным. светом. Секунду он не мог сообразить, где он находится. Потом понял – студия. И сразу же все вспомнил.

– Эй, Джон, Джон! Покажись, где ты, Джон? Парень?

Это был зычный голос Стива Риттера, притворно шутливый и поэтому особенно неприятный. Голос сновидений Джона...

– Эй, Джон, ты хочешь, чтобы мы вошли поднять тебя?

Он соскочил с кушетки. В студии у него имелась пара старых синих джинсов, которые он надевал, когда писал картины. Он пошел к вешалке, где они всегда висели.

Их там не было. Пришлось надевать брюки от городского костюма и заодно пиджак.

Через пару минут он вышел из студии. Группа из семи-восьми человек, одетых в рабочие штаны и рубахи, стояла, повернувшись к нему спинами, и глазела на дом.

В центре возвышалась широкоплечая, мускулистая фигура Стива Риттера.

С ними была собака, лохматая белая псина с рыжим хвостом. Пес заметил его и пошел к нему навстречу, заливисто лая. Все моментально повернулись и замерли, молча глядя– на него. Он еще не полностью проснулся и потому легко поддался чувству панического страха. Они непременно найдут Линду. Нет, они уже нашли ее труп и явились, чтобы расправиться с ним. Но тут же взяв себя в руки, он сообразил, что это была просто поисковая группа.

Люди продолжали стоять посреди лужайки, у некоторых из них были пакеты с завтраком. Когда он подошел к ним, никто не шевельнулся, только Стив Риттер осклабился:

– Эй, Джон, ты спал в студии? В доме-то одиноко, а?

Да, во сне Джон совершенно правильно оценил угрозу, таящуюся за этим дружески улыбающимся фасадом.

– Ну, Джон, по всей вероятности, ты знаешь всех этих ребят?

Стив Риттер кивнул в сторону шеренги мужчин, некоторых Джон действительно видел.

– Они все были настолько любезны, что предложили свои услуги, не считаясь со временем. Это лишь одна из поисковых групп. Мы пришли за тобой, Джон. Решили, что ты тоже захочешь пойти с нами. В конце концов, ты наверняка очень переживаешь и хочешь как можно скорее найти Линду?

Один из «добровольцев» сплюнул в сторону.

Их обветренные и сильно загорелые лица с бесцветными глазами внимательно следили за ним, по их физиономиям нельзя было догадаться, о чем они думают.

– Значит, нет никаких новостей?– спросил Джон.

– Нет, парень. Боюсь, что нет. Телетайп молчит.

Стив Риттер подтянул свои голубые джинсы.

– Ладно, ребята, пошли. Пора и за дело. Хотя, одну минуточку. Джон, ты завтракал?

– Это не имеет значения.

– Не имеет значения? Еще как имеет! На пустой желудок и дело-то не делается. Верно я говорю, ребята?

Стив Риттер повернулся к остальным:

– Он должен приготовить себе кофе или что-нибудь другое.

Все мужчины осклабились. Один из них засмеялся, но сразу же замолчал.

– Конечно, Стив, конечно. Пусть себе выпьет чашку кофе.

Стив Риттер подошел к Джону и обнял его за плечи:

– Иди-ка на кухню и приготовь себе что-нибудь. О нас не беспокойся, приведи себя в норму. Нам придется долго бродить по лесу. Так что ты о нас не думай, мы тебя подождем.

Собака вновь залаяла. Кто-то запустил в нее палкой. Все еще обнимая Джона, Стив повел его на кухню. Все мужчины наблюдали за этой сценой. Когда они приблизились к порогу кухни, Стив оставил его одного. Одновременно все парни опустились на траву.

Джон сварил себе кофе и пару яиц. Почему бы и нет? Он должен поесть. С лужайки до него доносилось бормотание и неясный смех членов поисковой группы. То и дело начинала лаять собака.

Покончив с едой, он вышел на крыльцо.

Все дружно поднялись и выстроились в каре.

– Ну, Джон? – спросил Стив,– ты поел? Чувствуешь себя лучше?

– Все в порядке.

– Вот и прекрасно. В конце концов ты здесь должен распоряжаться. Только ты знаешь, как вела себя Линда, когда напивалась. Она ушла из дома с чемоданом, как ты думаешь, куда она могла пойти?

Насмешка в его голосе была завуалирована, но парни сразу отреагировал на нее. Кто-то фыркнул, кто-то громко засмеялся. Они даже немного ослабили свое напряжение. Теперь дело было не только в одном Стиве, конечно, он задавал тон, но они все включились в эту игру. Для них поиски живой Линды были фарсом, но они с удовольствием ломали комедию, чувствуя себя сильными, безжалостными котами, которым любо помучить жалкого мышонка, пока в нем теплится хотя бы искорка жизни.

– Так куда же, как ты думаешь? – продолжал Стив. Его глаза торжествующе уставились на Джона, а рука медленно обводила лес.

– Сюда? Или, возможно, туда?

Он ткнул пальцем на дорогу.

– Конечно, если учитывать, что чемодан нашли на свалке, ее надо было бы искать на болоте возле озера, но это район действий другой партии. Им поручено прочесать те места. Может быть, назад в лес, а?

Он повернулся, советуясь с остальными.

– Куда, ребята, как вы считаете? Начнем вот с той рощи, за домом, ладно?

– Конечно, Стив, ты тут босс.

Один из парней подошел к грядке с циниями и теперь глядел через открытую дверь в студию.

– Ребята, посмотрите-ка на эти картины. Их тут десятка четыре, не меньше!

– О’кей, ребята,– крикнул Стив,– хватит валять дурака, пошли!

Они двинулись вниз с холма, перешли через ручей и углубились в лес.

Как только начались поиски, Стив стал важен и серьезен, как командир роты. Он расставил людей на одинаковом расстоянии и приказал им осматривать каждый дюйм, заглядывать под каждый кустик.

Лес не очищали множество лет, под старыми толстыми деревьями там и тут появлялся молодняк; коряги, пни, поваленные стволы, заросли кустарника – все это страшно затрудняло их задачу. Солнечный свет с трудом проникал сюда. Сырой, чуть прелый запах леса, который так любил Джон, который у него ассоциировался с детьми, на этот раз казался невыносимым.

Нет, эти .люди искали не живую Линду и даже не ее тело, зарытое под каким-то кустом. Охота шла за ним самим. Хотя он формально считался участником поисковой партии, на самом деле был добычей, которую они рассчитывали рано или поздно схватить.

Через несколько часов Стив скомандовал перекур и завтрак, и переутомленные парни разлеглись на траве. Все закурили, но никто не шутил и не разговаривал.

Потом Стив сказал:

– О’кей, парни.

И поиски продолжались снова.

Было уже почти четыре часа, когда они закончили круг и снова вышли к Арчертаунской дороге в нескольких сотнях ярдов от дома Джона. Отсюда до дома протянулся луг, кое-где поросший кустарником, между деревьями виднелась коричневая черепичная крыша. Все устали и Стив повел группу напрямик.

Джон подумал, что по крайней мере подходит к концу эта часть кошмара. Но кто знает, может быть другие поисковые партии на болоте или озере...

Впрочем, когда они вернутся к дому, Стив позвонит» и они все будут знать.

Собака бежала впереди, уткнувшись в землю носом, из высокой травы торчал лишь рыжий хвост.

Внезапно, этот хвост замер, собака напряглась и тут же залилась отрывистым лаем. Все люди бросились вперед. Джон побежал вместе с остальными, чувствуя, что у него сейчас сердце выскочит из груди. Они одновременно добежали до собаки.

Стив Риттер протолкался вперед. Он стоял, глядя вниз, остальные толпились вокруг.

Джон тоже заставил себя взглянуть, мысленно готовый увидеть что-то кошмарное. Но это всего лишь был выжженный круглый участок, посреди которого было что-то непонятное. Обгорелый материал, какая-то вещь.

Стив Риттер высоко поднял этот предмет в воздух, и Джон тут же узнал свои синие рабочие джинсы, которые он сегодня искал в студии.

Это казалось невозможным. Злой рок преследовал его. А если это сделано специально, чтобы сфабриковать дело против него?

И тут в голове у Джона мелькнула совершенно новая идея. Если джинсы сожгла не Линда, тогда...

Как будто подчиняясь команде, все опустились кружком на траву. Стойл один Стив Риттер, потряхивая остатками джинсов.

– Кто-то сжег на вашем участке эти синие джинсы, Джои. На них видны следы краски, красной, голубой, зеленой. Такую краску используют только художники для своих картин... Что ты думаешь, Джон? Кому бы это вздумалось сжигать на вашем участке эти штаны, а? По размеру они вроде бы годятся тебе, а?

Он замолчал. Наступила мертвая тишина.

Один из парней крикнул:

– Пусть-ка он примерит, годятся ли они ему!

– Верно, Стив! Пусть примерит!

Джон почувствовал, что ему надоело развлекать Стива и его подручных. Он спокойно сказал:

– Это мои джинсы. Я их искал сегодня утром в студии, По-видимому кто-то принес их сюда.

– Ах вот как, Это твои джинсы? Ты это признаешь?

– Пусть он их примерит,– гоготали парни.– Стив, слышишь!

– Хватит! – крикнул Джон.– Я сказал, что они мои. Представление окончено.

Наступила жуткая тишина. Стив, почувствовав, что они перестарались, сказал:

– О’кей, ребята, дело сделано. Можете идти по домам, все...

Видимо и «ребятам» стало неудобно, потому что они молча поплелись через луг к тому месту на дороге, где оставили свои машины.

Стив приподнял остатки джинсов:

– Это я передам капитану Грину. Наверное, он удивится...

Стив опять заговорил шутовским тоном, но увидев злое лицо Джона, поперхнулся и сделал вид, что что-то разглядывает на ткани.

А Джону снова припомнились слова Линды:

– Это как болезнь... Швырни-ка ты ему это в физиономию,– ты был любовником моей жены. Ты ее убил. А теперь стараешься спихнуть это преступление на меня.

Но нет, это неверно. Стив не был любовником Линды. Эта ложь была порождена ее опьянением. И зачем вообще говорить об убийстве? Почему убийство приплелось к данному делу? Это было ни чем иным, как провокацией Врага!

Джон почувствовал какое-то холодное безнадежное спокойствие. Важны только факты, только правда. Придерживаться во всем правды. Только правда... Это единственное оружие, при помощи которого ему удастся выбраться из западни.

– Я уже вам сказал, что ничего не знаю про эти джинсы, кроме того, что они взяты из моей студии. И я полагаю, пришло время повторить, я ничего не знаю о Линде. Мне известно не больше, чем вам, что с ней случилось.

– Не больше, чем мне?

Губы Стива растянулись в глуповатой притворной улыбке:

– Возможно, Джон, оно и так. Возможно, тебе известно не больше, чем .мне или лее всем этим парням из Стоунвилла. Возможно, нам всем известно одно и тоже.

Он слегка дотронулся до локтя Джона:

– О’кей, Джон, мой мальчик. Думаю, что сегодня ты не увидишь капитана Грина. Но как только он получит ответ из лаборатории в отношении этих джинсов, он свяжется с тобой и все тебе сообщит. Это вполне естественно.

А пока – сиди дома, и начинай рисовать новую картину. И перестань переживать. А то скоро придется тебя показывать психиатру. Тем более, что и причин-то для волнения нет. Линда в скором времени вернется, верно?

Он заговорил противным писклявым голосом, довольно удачно имитируя Линду:

– Ох, Джон, дорогой... как я только могла такое выкинуть, написать эту ужасную записку, уничтожить все эти прекрасные картины в пьяной истерике? Ох, Джон, дорогой, прости, прости меня...

Глупо рассмеявшись, он круто повернулся и пошел прочь через луг, размахивая синими джинсами.

 Глава 12

Джон вошел в дом и услышал настойчивый телефонный звонок.

Не бери трубку, подумал он. Кто бы ни звонил, это человек из той же компании, что Стив Риттер и его краснорожие, гогочущие добровольцы,, устроившие потеху из его горя. Плюй на них на всех. Хотя бы на короткое время притворись, что их не существует на свете.

Но пронзительный телефонный звонок не умолкал. И вдруг у Джона мелькнула мысль, а вдруг это Линда? И он схватил трубку.

Гудящий мужской голос спросил:

– Алло! Кто это? Мистер Гамильтон?

– Да.

– А, Гамильтон. Это Джордж Кейри.

Это было неожиданностью, потому что вне всякого сомнения, Джордж Кейри возглавлял список тех, для кого он стал парией.

– Да, мистер Кейри?

– Очень вам соболезную по поводу пропажи вашей жены! Очень сожалею. Странная история!

Голос звучал сухо и неубедительно, как будто мистер Кейри считал своей прямой обязанностью сказать несколько слов, как это подобает воспитанному человеку, но делал это помимо своей воли.

– Как я понял, ее разыскивают? Мне думается приняты все необходимые меры, не так ли?

– Да.

– Я звоню вам напомнить, что митинг созывается сегодня в восемь часов. Я понимаю, что сейчас вам не до. того, но с другой стороны... Вы, как местный житель... наверняка заинтересованы в том...

Он еще долго и нудно распространялся о красотах северного берега. Сначала Джон только удивился, потом его возмутила неделикатность старика. Возможно они и правы, предполагая, что он убил свою жену, но лишний голос – это лишний голос, так что не надо быть особенно щепетильным.

Прежде чем он успел что-то сказать, мистер Кейри закончил:

– Так что я хочу, чтобы вы знали, что мы на вас рассчитываем.

И повесил трубку.

Джон прошел в холл и сел на диван. Не было ни негодования, ни возмущения, а только полнейшее равнодушие, апатия. Он понимал, что такое пораженческое настроение, чувство обреченности, были страшно опасны. Деревня наметила его в качестве жертвы, и он вроде бы смирился с отведенной ролью. Вокруг него все туже и туже стягивалась сеть. Сначала чемодан, теперь эти джинсы...

Может быть сесть в машину и удрать, пока не поздно?

И тут же в нем с новой силой вспыхнул гнев, прогнав апатию. Они хотят, чтобы он бежал? Да, потому что бегство подтвердило бы его вину. И тогда они имели бы полное право начать на него охоту. Почему он разрешает им внушать себе чувство вины в том, к чему он не причастен? Он ничего не сделал. И нет никаких оснований их бояться. Рано или поздно правда выяснится. Смеется тот, кто смеется последний. Так что, Стив Риттер, рано торжествовать победу. Митинг? Вот и хорошо, не надо прятаться от людей. Поезжай туда!

Снова зазвонил телефон.

Он взял трубку почти с легким сердцем:

– Джон?

Говорила Викки. Ее негромкий спокойный голос вселил в него еще большее чувство уверенности.

– Я вся киплю от негодования. Случайно услышала разговор свекра с вами по телефону. Он пытался уговорить вас сегодня отправиться на митинг, да?

– Да, он мне звонил.

– Просто не нахожу слов, чтобы выразить свое возмущение. Дело, конечно, в том, что он помешался на этом своем озере. Ему и в голову не приходит задумываться о состоянии других людей. Джон, я прошу извинения от имени всей нашей семьи. Конечно, вы не должны обращать внимания ни на какие его разговоры.

– Я поеду на митинг,– сказал Джон, придя к окончательному решению.

Он услышал, как она тихонько ойкнула от изумления.

– Но... но вы представляете их настроение? Что они болтают в деревне? Что...

– Все знаю. И именно поэтому еду. Мне нечего скрывать. Почему я должен вести себя как трус?

– Но... великий Боже, неужели вы и правда хотите противоборствовать им?

– Постараюсь...

– Да. Понимаю. Ну что ж, с Богом. Вам, быть может, понадобится наша поддержка...

Джон почувствовал необычайную радость и благодарность.

– Но, Викки, что скажет Бред?

– Не глупите, дорогой. Раз уж вы решили ехать, то Бред не захотел бы отпустить вас одного, точно так же, как и я. Приезжайте немедленно сюда. Мы перекусим немного, потом поедем.

Он принял душ, переоделся и отправился к Кейри. Удивительно, как быстро он опять обрел душевное равновесие. Ни Бред, ни Викки, не пытались высказывать ему сочувствия – просто вели себя самым обычным образом, а это помогло Джону обрести уверенность в себе.

Бред налил ему мартини, они посидели немного на открытой веранде, любуясь зеркальной гладью озера. Потом пошли обедать.

Джон не сомневался, что главную скрипку тут играла ВиКки. В Бреде было слишком много от его отца, чтобы он мог проявить такую чуткость и душевное благородство.

Они пили кофе в холле, когда до них донесся голос:

– Дорогие, вы готовы?

В комнату влетела Роз Мерленд:

– Нельзя терять ни минуты, что скажет папа Кейри, если его испытанные борцы...

Она увидела Джона. Не закончив фразу, она замерла на месте, глядя на него со смесью удивления и чисто театрального негодования.

Потом она попятилась назад, что было просто комично.

Джон поднялся с места:

– Очень сожалею, если вы планировали ехать вместе с Мерлендами...

У Бреда был несчастный вид.

Викки быстро сказала:

– Что за глупости. Мы ничего не планировали. Они заехали по дороге. Что за нелепая женщина.

Они неторопливо допили свой кофе.

Часы показывали начало девятого. Бред поставил чашку на стол и, избегая смотреть на Джона, спросил:

– Вы собираетесь ехать, Джон?

– Это самое правильное.

– О’кей, тогда мы едем с вами.

Он повернулся к Викки:

– Готова, дорогая?

Они въехали в деревню. Сгущались сумерки, кругом слышались громкие голоса, смех. Только улица была более оживленной, чем всегда, да машины выстроились длинной вереницей по обочине до самой церкви.

Кейри и Джон поставили свою машину довольно далеко и двинулись пешком к залу собраний.

И однако же, по мере того, как они приближались к главному входу, Джон почувствовал, как нарастает напряжение в нем самом, и в Кейри. Неожиданно посреди улицы Джон увидел высокого человека в полицейской форме. Стив Риттер... Они втроем подошли почти к самому входу. Бред шел на пару шагов впереди. Какой-то человек, рассказывающий что-то веселое кружку внимательных слушателей, окликнул его:

– Эй, Бред, как...

И тут он увидел Джона. Он замолчал, остальные уставились на него. Бессознательно, действуя точно так же, как те парни на лугу, они придвинулись один к другому, образовав полукруг. Их напряжение, как по закону цепной реакции, передалось всем собравшимся у входа. Постепенно все смолкло, слышно было только шуршание ног людей, приближающихся к ним. И вдруг совсем рядом кто-то ахнул, взвизгнул, раздались шепотки:

– Это он...

– Смотрите, это мистер Гамильтон.

– Мистер Гамильтон... Гамильтон...

Все это продолжалось не более секунды. Бред все еще находился впереди. Викки стояла рядом с Джоном. Бред невозмутимо двинулся, вперед, и люди расступились перед ним, уступая дорогу.

– Гамильтон... Гамильтон...

Бред быстро взглянул на Джона и пробормотал:

– Возможно, лучше было бы не ездить, а?

– Все о’кей,– ответил Джон.

– Да,– подтвердила Викки.

Они прошли через дверь и очутились в ярко освещенном зале.