Текст книги "Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани"

Автор книги: Патриция Хилсбург

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Леонард Смайлз, оказывается, честный человек, но лишь в некоторых вопросах. – Увесистый пакет в обертке из почтовой бумаги. – На руке Билли приятная мозоль от приятной работы. – Иметь много свободного времени – не всегда к лучшему. – Знакомство в баре «Цилиндр». Нола. – Билли ужасно любит слушать истории о любви. – Нелепая смерть мужа Нолы. – Билли хочет кататься на лыжах, ну, в крайнем случае, – половить рыбу.

Билли сидел в своей машине и поверх опущенного стекла смотрел на другую сторону улицы.

«Да, Чак удачно выбрал место, как раз под фонарем, отлично видно».

Билли погладил рукой тяжелый армейский револьвер, который лежал рядом с ним на сиденье.

«Сколько можно говорить? – уже начал беспокоиться Билли, – всех-то и дел: взять деньги и все. Вообще-то Чаку следует получше расспросить этого Леонарда Смайлза, может, он сможет дать ему точную информацию о том, куда поедет Стефани Харпер и ее очередной муж».

Дверца машины Леонарда Смайлза открылась, и на тротуар ступил Чак. В руках он сжимал небольшой бумажный пакет, перевязанный бечевкой.

Билли напрягся, он сжал в пальцах рукоятку револьвера и огляделся по сторонам:

«Нет, вроде бы все нормально».

На улице было тихо. Чак захлопнул дверцу, кивнул Леонарду и перешел улицу, скрывшись в дверях небольшого магазина.

Машина Леонарда Смайлза отъехала.

Чак выглянул из-за двери. Билли кивнул ему и распахнул дверцу:

– Садись.

Чак удобно уселся, потянулся, расправляя плечи.

– Ну вот, вроде бы и все, аванс получен, – он бросил тяжелую пачку на колени Билли, – можешь пока подержаться за него, а потом отдашь мне.

Билли любовно погладил твердый пакет, взвесил его на руке.

– Ну что ж, отдать так отдать, дело святое, – он перебросил пакет Чаку.

Тот ловко схватил его, вытащил из кармана нож с выкидным лезвием, щелкнул пружиной и перерезал бечевку. Он снял шелестящую почтовую бумагу слой за слоем. Вскоре у него в руках оказалось десять аккуратных пачек банкнот. Две он отдал Билли:

– Это нам на расходы.

– А себе? – удивился Билли, – или ты даже не собираешься есть и пить?

– Себе я возьму одну, – Чак опустил пачку во внутренний карман куртки.

– Куда теперь? – спросил Билли.

– Ко мне домой, я должен отдать деньги.

Машина тронулась с места.

– Ты что-нибудь узнал о том, куда собирается ехать Стефани Харпер? – поинтересовался Билли, сворачивая в узкую улочку.

– Точно он ничего не может сказать. Официально Стефани Харпер еще ничего не решила, но Леонард узнал от ее секретарши, что миссис Харпер заказала номер в небольшом отеле на побережье – милях в трехстах отсюда. Городок называется Редбридж.

– Ну как же, знаю, я когда-то бывал там – дикие места.

– У богатых свои причуды, – вздохнул Чак. – Может, миссис Харпер пресытилась роскошью и хочет отдохнуть в простоте.

– Мы им устроим отличный отдых, – оживился Билли.

– Не понимаю, чему ты так радуешься, – возразил ему Чак. – Честно говоря, мне не хотелось бы браться за эту работу, если бы не дочь.

– Да ладно, успокойся, слишком ты, Чак, сентиментален. Тем более, деньги у тебя есть, дочери сделают операцию, и все будет отлично. Попомнишь мои слова. А потом, если хочешь, делайся законопослушным подданным. Только тогда с тобой мне встречаться не захочется, слишком скучно все это.

– Смотри, проедешь мой дом, – сказал Чак, положив руку на плечо Билли.

– Твой дом я запомню до самой смерти, – ответил ему Билли, останавливая машину у самого подъезда. – Извини, Чак, но я подниматься не буду.

– Почему? – удивился Чак.

– Твоя жена на меня так смотрит, будто я виноват во всех ваших бедах. Как будто это я тебя, а не ты меня втянул и заставляю заниматься делами.

– Да она, в принципе, не знает, чем мы с тобой занимаемся.

– Ну, скажешь, чтобы твоя жена да не знала? – засмеялся Билли. – Она знает все прекрасно и видит тебя насквозь, как и меня, кстати. Так что лучше я посижу, а ты сбегай и отдай деньги.

– Билли, только я задержусь минут на десять, максимум на четверть часа.

– По-моему, слишком долгое прощание с женой, – усмехнулся Билли.

– Да нет, не в этом дело. Я просто сам не знаю, что на меня нашло, но я сказал Леонарду Смайлзу, что меня больше по этому телефону не найти.

– Я не понимаю твоей хитрости, Чак. По-моему, это глупость, которая только усложнит нам работу.

– Не знаю, Билли, но у меня такое чувство, что Леонард Смайлз хочет нас подставить.

– И что, ты дал ему мой номер?

– Да нет, Леонарду самому пришлось дать мне номер, по которому я могу с ним связаться. Я обещал позвонить ему завтра утром.

– Чак, хорошо, что он не знает меня, не знает, что мы действуем вдвоем. Если он решит устроить тебе какую-нибудь гадость, я уж с ним разберусь, ты же меня знаешь.

– Спасибо, Билли. А пока, если тебе нечего делать, можешь пересчитать деньги в пачках. Может, он нас надул, вытащив по паре купюр из каждой пачки.

– Чак, ты же знаешь, Билли денег не считает никогда. Они у него есть, или их у него нет, остальное не важно.

– Но если ты так будешь рассуждать, то у тебя точно их не будет.

– Иди и долго не задерживайся.

– Я должен собрать все вещи. Я скажу жене, что уезжаю сейчас. Переночую у тебя, а там будет видно.

– Чак, если ты уверен, что мы с тобой поедем на побережье, то не забудь прихватить с собой снасти.

– Снасти я захвачу и обязательно прихвачу спиннинг с оптическим прицелом.

Чак, как и обещал, через четверть часа вышел из подъезда. Он огляделся по сторонам, неторопливо подошел к автомобилю, бросил на заднее сиденье тяжелую спортивную сумку. Билли бросил на багаж косой взгляд:

– Что, спиннинг, значит, ты захватил?

– Конечно, как видишь.

– А я, пока тебя не было, пересчитал деньги.

– И что?

– Все нормально. Как ни странно, сошлось. Правда, одну пачку пришлось пересчитывать трижды.

– Ну, Билли, ты мог натереть мозоль на пальцах.

– Ничего, это была приятная мозоль от приятной работы. Как жена?

– А, – Чак недовольно пожал плечами, – заплакала. Знаешь, мне иногда кажется, что она и на самом деле видит меня насквозь.

– А что слышно о дочке?

– Доктор сказал, что если будут деньги, ее можно прооперировать послезавтра.

– Послезавтра? – Чак как будто посчитал в уме дни, – послезавтра – хороший день.

– А что послезавтра?

– А ты разве забыл? Послезавтра – день моего рождения.

– Ты что, Билли…

– Помнишь, как мы праздновали когда-то?

– Конечно, помню.

От воспоминания о дне рождения Билли сделался грустным.

– Чак, по-моему, не стоит ехать ко мне домой.

– Почему?

– Знаешь, у меня и выпивки, честно говоря, нет. Все вчера прикончили. Так когда ты договорился связаться с Леонардом Смайлзом?

– Завтра утром.

– Ну так вот, Чак, у нас с тобой свободный вечер, свободная ночь. Для жены ты уже уехал из города, можно немного гульнуть.

– Только не напиваться, Билли, и никаких девочек.

– Ты предлагаешь поехать к Джерри в «Черный кролик»?

– Да нет. Во-первых, это слишком близко от твоего дома, а, во-вторых, я ему должен.

– У тебя же есть деньги, можешь вернуть долг.

– Кто знает, Чак, что может со мной случиться. Мертвым всегда долги прощают. Я расплачусь, когда мы с тобой вернемся и получим вторую половину денег.

– Но заехать домой переодеться ты собираешься?

– Зачем? Заедем с утра. Ты и так собрался в дорогу. Я знаю одно чудесное место.

– Чудесных мест в Сиднее много.

– Но я предпочитаю всем бар «Цилиндр».

– Да, неплохое место, – согласился Чак, – я не откажусь выпить пару виски.

– Ну так о чем речь! – Билли тронул машину с места.

Мужчины молча проехали в восточную часть города, немного попетляли по узким улицам и остановились у сверкающего зеркальными стеклами бара.

– Билли, только не забудь закрыть кабину.

– Ну ты мне будешь еще говорить об этом! – Билли захлопнул дверцу и попробовал, насколько хорошо закрыты все остальные. – Не бойся, твои рыболовные снасти не пропадут, Чак, а это самое главное.

Мужчины вошли в полутемный бар и уселись за круглый столик. Маленький Билли все время поправлял пистолет под полой своего пиджака.

– На кой черт ты его взял с собой? – возмутился Чак.

– Никогда ни в чем нельзя быть уверенным до конца, – философски заметил Билли.

Они заказали себе виски и молча принялись пить.

Наконец, Чак вздохнул:

– Вот мы с тобой, Билли, стараемся убить время. Всегда думаешь, что хорошо бы иметь много свободного времени. Но это, Билли, только так кажется.

– А я, Чак, не имею ничего против свободного времени.

– А я, Билли, если при деле, то чувствую себя отлично. А если мне нечем заняться, пусть даже всего один день, чувствую себя тогда прижатым к стене и не знаю, что со мной будет. Это чувство не покидает меня, и поэтому мне не до веселья. Тебе такая жизнь понравилась бы?

– У тебя такая же жизнь, как и у меня. А ты никогда не думал, Чак, что нам с тобой стоит отправиться на охоту? На самую настоящую охоту?

– Не знаю, я не люблю этого дела.

– Да ладно тебе, Чак.

И тут к ним подошла женщина, которую Чак еще раньше заприметил у стойки бара. Она остановилась в отдалении, посматривая на одиноко сидящих мужчин. Чак наклонился к Билли и зашептал:

– Я уже где-то встречал эту женщину, в других барах.

Билли обернулся и кивнул головой:

– Да, мне тоже приходилось. Она бывает в барах даже днем, обыкновенно часа в три, а иногда поздно вечером, когда я захожу туда.

– Кто она такая? – спросил Чак.

Билли наморщил лоб:

– Имени ее припомнить пока не могу, но она танцевала с мужчинами, в основном с военными, а потом садилась с ними выпить и разговаривала до позднего вечера. И думаю, Чак, что уходила она не одна, – Билли подмигнул своему другу.

Чак придирчиво осмотрел женщину. Она была весьма недурна собой: блондинка с огромными томными глазами и широкими бедрами. На вид ей было лет тридцать пять, хотя с тем же успехом ей можно было дать и сорок четыре, и двадцать четыре.

Она стояла со стаканом виски. По ней можно было понять, что пила она не просыхая, а выпивка может и молодить, и старить, особенно женщин. И тут Чак вспомнил, когда видел ее в первый раз: это было где-то полгода тому назад.

И тогда он подумал:

«Вот кто катится по наклонной плоскости. Может, она бывшая жена шахтера или дочь фермера, убежавшая из дому».

Тогда она его не заинтересовала, но почему-то запомнилась.

– У вас не найдется огонька? – обратилась к Билли и Чаку женщина, подойдя к их столику.

И тут Билли вспомнил:

– Тебя зовут Нола?

Только тут Чак заметил, что она не пьяна. И он удивился: ведь первое впечатление было другим.

– Да, Нола, – кивнула головой женщина. – А вас, ребята, как зовут?

Но Билли не обратил внимания на ее вопрос. Он отодвинул ногой стул и приглашающе указал на него рукой.

– Если ты расскажешь историю о любви, я для тебя сделаю все на свете.

Билли всегда так говорил женщинам. Он готов был сделать для них все на свете за какую-нибудь малость.

Нола пожала плечами и уселась.

– Я ужасно хочу послушать про любовь, – сказал Билли и заказал еще один виски для Нолы.

Чак представился, представил своего друга и зажег ей сигарету.

– Разве мы с вами встречались? – спросила Нола, придвинув свой стул к столу, и поглядела на Чака.

– Мы встречались в баре «Черный кролик», и не так давно.

– Очень приятный бар, – сдержанно похвалила Нола. – Я слышала, что там сменился бармен.

– Рад познакомиться, – улыбаясь сказал Билли и поправил свои редкие волосы. – А теперь мы послушаем про любовь?

Он придвинулся ближе, так, что его лысеющая голова и узкие плечи оказались на уровне стола.

– Я когда-то любила, – тихо сказала Нола, когда бармен поставил перед ней стакан и она отпила немного, – а теперь никого не люблю.

– Это очень короткая история, – сказал Чак.

– Будет продолжение, – сказал Билли улыбаясь, – не правда ли? За твое здоровье, – сказал он, поднимая стакан и подбадривая Нолу.

Та взглянула на Чака.

– Хорошо, за ваше здоровье, – вздохнула она и сделала глоток.

Невдалеке от их столика двое мужчин затеяли партию в бильярд. Они включили свет над столом, и послышались удары шаров.

– Да вы ничего не хотите слушать. Вы просто двое пьяных мужчин.

– Мы очень хотим, – сказал Билли.

Он всегда был благодарным слушателем.

– Да нет, мы еще только начали пить, – сказал Чак, – и, пожалуйста, Нола, не смотри так на моего друга, у него когда-то было доброе сердце.

– Что ты говоришь? – изумилась Нола. – Кстати, как тебя зовут, я забыла?

– Чак, – ответил он.

– Чак так Чак, – сказала она. – Ты же не хочешь слушать, Чак?

– Он хочет, – сказал Билли, положив локти на стол и слегка приподнявшись.

– Почему не хочу? – спросил Чак.

– Видишь, он хочет. Чак хочет слушать дальше, и я хочу.

Нола была действительно красивой женщиной с каким-то незаметным на первый взгляд чувством собственного достоинства, и подвыпивший Билли был абсолютно очарован ею.

– Хорошо, – сказала Нола, вновь отпивая из бокала.

– Ну что я говорил! – обрадовался Билли.

– Я и вправду думала, что он умирает… – ни с того ни с сего начала Нола.

– Кто «он»? – переспросил Чак.

– Ну, мой муж, Гарри Стивенс, я больше не ношу его фамилию. Ведь вам рассказывали эту историю в «Черном кролике»?

– Мне – нет. Я хочу послушать, – сказал Билли.

Чак сказал, что тоже ничего не знает, хотя когда-то и слышал, что какая-то история там была.

Нола затянулась и посмотрела на мужчин так, что они поняли: она им не верит. И тем не менее она стала рассказывать дальше. Может быть, она рассчитывала еще на стаканчик виски.

– Он и выглядел как умирающий: бледный, уголки губ опущены, словно смерть у него перед глазами. У него один раз уже останавливалось сердце, в июне, и у меня было такое чувство, что однажды я зайду утром на кухню, а он там сидит, уткнувшись лицом в тарелку.

– Сколько лет было твоему Гарри? – спросил Билли.

– Пятьдесят три, он был уже старым.

– Сердце, известное дело, – сказал Билли и посмотрел на Чака.

Тот, вспомнив о болезни дочери, смутился и отвел взгляд.

– Человек становится странным, когда знает, что умрет, – продолжала Нола, – словно он видит приближение смерти. А при этом мой Гарри продолжал работать на фабрике, ходил туда каждый день. И кроме того, он все время следил за мной, смотрел, наверное, не готовлюсь ли я к его смерти: проверял страховку, банковский счет, смотрел, на месте ли ключ от его маленького сейфа. Ну и все в таком роде, хотя на его месте, честно говоря, я делала бы то же самое. А вы как?

– Конечно, – поддакнул Билли.

– Надо признаться, что я и вправду готовилась. Я любила Гарри, но если он умрет, куда я денусь? Мне что, тоже умирать? Я должна была о себе позаботиться. Я считала, что без Гарри смогу обойтись в моей жизни во всяком случае.

– Наверное, поэтому он и следил за тобой, – сказал Чак. – Думаю, моя жена не очень-то обойдется без меня в своей жизни.

– Я понимаю, – Нола взглянула на Чака как-то очень серьезно и закурила. – Но у меня была подруга, муж которой покончил с собой: пошел в гараж и включил мотор. А жена его не была готова. У нее и мысли такой не было, думала, он возится с машиной. Пошла искать его, а он лежит мертвый. Ей пришлось переехать в Мельбурн, она чуть с ума не сошла и потеряла даже дом.

– Печально, – отозвался Билли, – к самому худшему в жизни всегда нужно готовиться.

– А со мной этого не случится, сказала тогда себе я. Если Гарри об этом догадается – ну и пусть. Иногда, бывало, проснусь и смотрю на него, а сама думаю: умри, Гарри, и перестань беспокоиться.

– А я-то думал, что это про любовь, – сказал Чак и посмотрел на мужчин, игравших в бильярд.

Один из тех натирал мелом кий, другой наклонился, чтобы ударить шар.

– Про любовь еще будет, – приободрил приятеля Билли, – наберись терпения, Чак.

Нола осушила стакан.

– Тогда послушаем, – сказал Чак, – и переходи, Нола, к любовной части.

Женщина посмотрела на него подозрительно, словно думала, что он и вправду знает, о чем она собирается рассказывать, и может сделать это без нее.

Глядя на Чака, она начала:

– Гарри пришел как-то вечером с работы. Выглядел он жутко, как обычно, и говорит мне:

«Нола, дорогая, я пригласил к нам друзей. Может, ты съездишь купишь бифштексы?»

Я спросила:

«Когда придут гости?»

Он ответил:

«Через час».

Он никогда не приводил раньше людей домой, мы ходили всегда есть в бар, у себя никогда никого не принимали. Но я ему сказала:

«Хорошо, я съезжу за бифштексами».

Я села в машину, поехала и купила мясо. Я подумала, что Гарри должен иметь все, ведь он собрался умирать. Хочет пригласить друзей и угостить их бифштексами – хорошо, люди ведь перед смертью всегда просят очень странные вещи.

– Это уж точно, – мрачно сказал Билли. – Наверное, они готовятся к тому, что им в раю будут подавать все что угодно, – и Билли улыбнулся Чаку.

– Нет, это не был рай, – сказала Нола и попросила официанта принести еще виски за счет Билли. – Так вот, когда я пришла, я застала Гарри с тремя туземцами. Сидят они у меня в гостиной – мужчина и две женщины и распивают водку.

«Это мои друзья, – сказал Гарри, – с фабрики».

Ему, понимаете ли, друзей захотелось пригласить. Я ведь знала, что он ненавидит цветных, но это, впрочем, просто так, к слову.

– А может, он с годами стал мягче? – предположил Чак.

– Это бывает, – мрачно сказал Билли. – Люди теперь не такие, все изменилось. Хотя, я думаю, цветным и сейчас проблем хватает.

– Во всяком случае, эти трое сидели у меня в доме – я только это хочу сказать – у меня на этот счет предрассудков нет.

Я была с ними любезна, поставила мясо в духовку, залила картошку водой и вернулась к ним выпить рюмку. Так мы сидели и разговаривали с полчаса о работе, о кино. Мужчина и одна женщина были мужем и женой, а другая женщина была сестрой жены. Ее звали Уайнона, под Мельбурном есть городок с таким названием.

Все было очень мило, и вот через некоторое время я пошла чистить картофель, а эта другая женщина, по имени Берни, пошла за мной, наверное, чтобы помочь. Стою я у плиты, готовлю, а Берни говорит:

«Я не понимаю, как ты это можешь, Нола?»

Я не поняла, о чем она, а Берни говорит:

«Ты знаешь, Гарри гуляет с моей сестрой, а ты такая веселая. Я бы не потерпела этого».

Я повернулась и смотрю на нее, а сама думаю: «С Уайноной? Какое необычное имя», – и стала кричать:

«Уайнона! Уайнона!»

Стою у плиты и ору как сумасшедшая. В руках у меня картофелина, а я ору. Мужчина прибежал на помощь, тот, цветной, пришел помочь, чтобы я с собой чего-нибудь не сделала.

Когда я заорала, Гарри, видно, понял, что я обо всем узнала, и они с этой женщиной, Уайноной, выскочили за дверь. Он даже до машины не успел добежать – инфаркт прямо на мостовой, прямо у ног Уайноны. Он, наверное, думал, что все будет отлично, что мы пообедаем, а я так ничего и не узнаю. Он только не думал, что Берни мне все расскажет.

– Может, он хотел, чтобы ты его больше ценила? – предположил Чак. – Может, ему не нравилось, что ты ждешь его смерти, и он давал тебе это понять?

Нола серьезно посмотрела на него.

– Я думала об этом, – серьезно сказала она, – я много раз думала об этом, но это было бы очень больно. А Гарри был не из тех, кто делает больно, он все делал потихоньку, хотел, чтобы мы были друзьями.

– Это похоже на правду, – согласился Билли и посмотрел на Чака.

– А что стало с той женщиной, с Уайноной, кажется? – спросил Чак.

– Что стало с ней? – Нола сделала глоток и взглянула на Чака. – Уайнона переехала в Аделаиду. Ты спроси лучше, что стало со мной.

– С тобой? Ты сидишь сейчас с нами, – радостно сказал Билли, – у тебя все на месте. Мы с Чаком были бы рады, если бы ты немного подольше составляла нам компанию.

– Я еще этого не сказала, – призналась Нола и стала смотреть на мужчин, играющих в бильярд.

– Сколько он тебе оставил, – спросил Чак, – твой Гарри?

– Три тысячи, – холодно сказала Нола.

– Негусто, – присвистнул Чак.

– И история про любовь грустная, – сказал Билли, покачав головой, – ты любила его, а все кончилось так скверно.

– Да, я любила его, – согласилась Нола.

– А как насчет спорта? Ты любишь спорт? – вдруг ни с того ни с сего спросил Билли.

Нола посмотрела на него с удивлением.

– Ты что, на лыжах хочешь покататься? – спросила Нола и взглянула на Чака.

– Да нет, рыбу половить, – сказал Билли. – Поедем все вместе ловить рыбу, хватит грустить.

Казалось, пьяноватый Билли вот-вот ударит кулаком по столу, а Чак подумал:

«Когда же он в последний раз спал с женщиной? Кажется, вчера. А теперь вот положил глаз на Нолу. Но я-то не уступлю ему».

– На реке сейчас никого нет, – сказал Билли, – мы поймаем рыбу, и нам станет веселее. Спроси Чака, он недавно поймал рыбу.

Нола обернулась и опять посмотрела на Чака. Предложение пойти сейчас ловить рыбу должно было показаться ей шуткой. Но, может быть, у нее не было денег заплатить за виски и она думала, что парни угостят ее и ужином. Может, она понимала, что у нее есть шанс что-то изменить в ее жизни, ведь ей предлагали что-то необычное, что стоило все-таки попробовать.

– Ты поймал большую рыбу, Чак? – спросила она.

– Да.

– Видишь! – воскликнул Билли. – Что, я вру ей или нет?

– Может, и врешь, – Нола снова посмотрела на Чака как-то странно и немного ласково. – И что же это была за рыба?

– Морской окунь. Он иногда заходит в реку и плавает на глубине. Я поймал его на мушку из кроличьего меха.

– Я в этом ничего не понимаю, – улыбнувшись, сказала Нола.

Чак, заметив что женщине нравится эта тема, придвинул свой стул к ней. Она раскраснелась от выпитого и немного похорошела.

– В чем, – спросил Чак, – в окунях или в наживке, ты ничего не понимаешь?

– В наживке, – пожала плечами Нола.

– Мушка из меха кролика – это и есть наживка, – объяснил Чак.

– Теперь понятно, – сказала Нола.

– Давайте, наконец, выйдем из этого бара, – громко сказал Билли, – сначала поудим рыбу, а потом съедим жареного цыпленка с картофелем, я плачу.

– Что мне делать? – сказала Нола, покачав головой.

Она загадочно посмотрела сначала на Чака, потом на Билли и улыбнулась, словно думая о чем-то таком, что ещё может быть потеряно в ее жизни.

– Ты можешь от этого только выиграть, – сказал ей Билли, – пошли.

– Ну конечно, – сказала Нола, – ещё бы.

И они вышли из бара «Цилиндр».