Текст книги "Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани"

Автор книги: Патриция Хилсбург

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

– Чем можно заниматься на террасе бара, особенно вдвоем? – Почему Чак и Билли не смогли совершить ничего геройского? Им просто не везет? – Спор о том, что лучше, обрезание или отрезание. – История о том, как Билли чуть не женился. – После пережитых опасностей всегда хороший аппетит. – Есть ли женщины красивее Стефани Харпер? – Неожиданная встреча двух старых друзей. – Самюэль Лэм и Джон Кински обмениваются комплиментами. – Приглашение в горы, от которого невозможно отказаться.

Вечер опускался на Фрипорт незаметно и постепенно. Небо набирало глубину и плотный ультрамариновый цвет. На небосводе загорались крупные южные звезды. Океан присмирел, и теперь его волны едва накатывались на песчаный пляж…

Чак и Билли сидели в баре на открытой террасе возле самого парапета.

Чак забросил ноги на перила и крутил в руках стакан тонкого стекла.

Билли недовольно морщился. Казалось, его сегодня раздражает все на свете. Он то и дело поглядывал на двери бара, ожидая, когда же наконец освободится Луиза.

Но девушка почти совсем не смотрела в его сторону. Она, в свою очередь, делала вид, что страшно занята. Проверяла бутылки, пересчитывала выручку…

А потом, когда уже совсем не знала, чем себя занять, взяла грубую джутовую тряпку и стала натирать ею мраморную стойку.

– Чак, – вздохнув, сказал Билли, – по-моему, во Фрипорте нами начинают быть недовольны.

Чак слегка приподнял съехавшую на глаза шляпу и посмотрел на своего приятеля.

– Значит, в этом виноваты мы сами, – Билли усмехнулся.

– Мы с тобой, Чак, не совершили еще ничего геройского. Если не считать выловленную мной рыбу… Но ты, гад, уничтожил мою славу, не дав ей разойтись по всему побережью.

– Из-за этого бы девушки не стали смотреть на тебя более вожделенно, – возразил ему Чак. – Тут дело, должно быть, в другом. Просто нам, Билли, перестало везти.

– Мне! Мне перестало везти, – как-то оживился Билли. – Ты, Чак, еще ничего не успел сделать… А может, это даже и к лучшему.

Чак вновь надвинул шляпу на глаза.

– Какой-то ты сегодня вялый, – Билли попробовал расшевелить своего приятеля.

– Мне так больше нравится.

Билли насторожился.

– А может, ты позвонил домой? Плохие известия? А, Чак?

– Да нет, никуда я не звонил… Я бы почувствовал, если бы дома что-то случилось. А так, ты видишь, я спокоен.

Чак выставил вперед руку и показал пальцы, которые даже не подрагивали.

– Это не аргумент, – поджав губы, сказал Билли. – Я тоже могу что-нибудь выставить. И оно дрожать совсем не будет.

– Это ты выставишь в другом месте! Меня такими вещами не заинтересуешь, Билли.

Билли, поняв, что к Чаку сейчас лучше не приставать, повернулся к Луизе.

Девушка до этого искоса смотрела на него. Но лишь только Билли обратил на нее внимание, отвела взгляд в сторону.

– Эй! Луиза! – крикнул Билли.

Девушка будто от чего-то опомнилась.

– Что?

– Ты скоро освободишься? Видишь, мой друг скучает!

– А я и не нанималась его развлекать, – отрезала девушка.

– А твоя подруга хоть придет сегодня? – поинтересовался Билли.

Луиза пожала плечами.

– Я ей показывала Чака издали, и она сказала, что подумает.

– Подумает… – передразнил Билли, – какого черта здесь думать?! Видишь, как он скучает?

– А мне какое дело?

– Да ладно, Луиза, не показывай ты мне свой характер, я его прекрасно изучил. Ты мне лучше скажи, скоро освободишься или нет?

– Билли, еще не приходили ужинать мистер Кински с женой.

– А может, они вообще не придут? – предположил Билли. – Может быть, они вообще не могут подняться с кровати. Ведь один пережил сердечный приступ, а вторая разбила себе голову!

– Да нет! – ответила Луиза. – Мистер Кински звонил и сказал, что они с женой спустятся к ужину.

– А, черт! Не везет! – стукнул себя кулаком по колену Билли. – Всегда нам с тобой, Чак, не везет!

– Что ты имеешь в виду? – меланхолично переспросил его друг.

– Да все, Чак! Абсолютно все! Нам с тобой, Чак, перестало везти.

– Ты бы лучше помолчал! – предостерег своего друга Чак.

Билли ненадолго замолчал, а потом вновь оживился.

– Я слышу шаги…

Чак прислушался.

– У тебя, Билли, начались звуковые галлюцинации.

– Да это ты глухой, Чак! А я слышу отлично! Мужские и женские…

Билли приложился ухом к поручням террасы.

– А ты, Билли, часом не слышишь, как растет трава?! – спросил язвительно Чак.

– Нет. Но я слышу, как у них в сумке шелестят доллары.

– Ты уже совсем, как слепой туземец. Скоро начнешь рассказывать истории про черных пауков.

Чак схватил Билли за шиворот и оторвал его голову от поручней.

Но Билли на него был не в обиде.

– Кстати, могу и рассказать! Только не про черных пауков, а про черных девушек. Этот такие создания!.. У меня однажды были две кенийки… Или…

Билли задумался.

– Нет, Чак, врать не буду, третьей не было. Были две. Они ни слова не говорили по-английски, а изъяснялись на каком-то своем тарабарском языке… Повторять за ними, Чак, это просто вывихнуть язык… Но трахались они так, что тут им объяснять ничего не приходилось! Они словно бы читали мои мысли. Такого больше у меня в жизни никогда не было… К тому же, как потом выяснилось, одна из них была дочерью какого-то вождя. А вторая ее служанкой. А я-то, Чак, по своей наивности, сначала принял служанку за госпожу…

– Почему? – лениво поинтересовался Чак.

– Потому что она трахалась лучше.

– Билли, по приезде в Сидней я обязательно покажу тебя врачу.

Билли покосился на Чака.

– Это еще зачем?

– Я попрошу сделать тебе обрезание.

– Я же не мусульманин… Или иудей, – обиделся Билли.

– Я, может быть, не совсем правильно выразился, – сказал Чак. – Не обрезание, а отрезание…

– Чак, сделай ты его лучше себе. И клянусь – никто этого не заметит. Потому что у тебя есть одна абсолютно не нужная тебе вещь, которой ты совершенно не умеешь пользоваться. Или не хочешь… Я уж не знаю.

Чак засмеялся. Все-таки Билли иногда мог его развеселить.

– Ты смеешься, Чак! В самом деле, ты смеешься! – воодушевился Билли. – Ну, Луиза, звони своей цветной подруге. Чак смеется, а это значит, что ни одна подруга не сможет устоять против его чар.

Луиза вышла из-за стойки и встала возле Чака, облокотившись о поручни.

Чак смеялся так заразительно, что улыбка появилась и на лице девушки. И даже, когда Чак смолк, Луиза все еще продолжала улыбаться.

– Я смотрю на тебя и теперь в самом деле верю, что ты психиатр. А раньше не верила. Думала, что ты такой же шалопай, как Билли. А теперь… Знаешь, Чак, у тебя очень умный и проницательный взгляд. И твое лицо внушает доверие.

Билли хихикнул.

– Луиза! У всех авантюристов и мошенников лица внушают доверие. Это профессиональное…

– Значит, ты, Билли, не авантюрист и не мошенник. Потому что твое лицо не может внушить доверия даже в полной темноте, на ощупь… С такими ушами нельзя быть честным человеком.

Билли тоже захохотал, показав свои мелкие белые зубы. Он так развеселился, что даже ущипнул Луизу за бедро. Та не очень-то зло от него отстранилась.

– Билли… Сейчас не время… К тому же Чак мне нравится немного больше, чем ты.

– Измена! – прошептал Билли. – Но я на него не в обиде… А чтобы наказать тебя, Луиза, я расскажу, как однажды чуть не женился.

При этих словах даже Чак напрягся. Он внимательно посмотрел на Билли, пытаясь понять, скажет тот сейчас правду или соврет.

Но лицо Билли было абсолютно непроницаемым.

– Да-да, ребята, я однажды чуть не женился.

– Но все, конечно, расстроилось, – предположил Чак.

– Конечно! А как же иначе… Одна девица достала меня до такой степени, что стала требовать, чтобы я познакомил ее с моей матерью.

– Да… Это тяжелый случай… – Чак облизал пересохшие губы и отпил глоток виски. – И ты это сделал, Билли?

– Нет, пришлось отказать. И она почему-то обиделась…

– Ты, наверное, сказал ей какую-нибудь гадость?

Билли расплылся в мерзкой улыбке.

– Я сказал ей, Луиза, что моя мать по ее глазам сразу поймет, что она стерва.

– И чем кончилось?

– Она посмотрела в зеркало и согласилась со мной. Так что мы кончили миром.

– А что ты сказал матери? – спросила Луиза.

– А я сказал, что, как только я познакомлюсь с приличной девушкой, то сразу ее познакомлю… Но моя бедная матушка так и не дождалась этого дня.

Билли понурил голову.

– Да ладно тебе, Билли… – Луиза положила руку ему на плечо. – Я никогда не буду просить тебя отвезти меня на могилу твоей матушки.

– По-моему, это свинство, – неожиданно сказал Билли.

Луиза непонимающе посмотрела на него.

– О чем это ты?

– Я не о тебе, Луиза. Я о мистере Кински. Какого черта он заказал ужин – и не идет?

– Ты же слышал шаги, – съязвил Чак, – мужские и женские… Наверное, это шли мистер Кински и его жена.

– Ну да! – Билли вновь припал ухом к перилу. – А вот теперь они пошли вновь… Не знаю, что они там делали в коридоре, но топтались очень долго.

Дверь бара распахнулась, и на террасу вышли Джон Кински и Стефани Харпер.

Луиза незаметно скользнула за стойку и приняла вполне благообразный вид.

Стефани под руку с мужем прошла в бар на террасу.

Луиза с завистью посмотрела на белое шикарное платье Стефани, на ее туфли на высоких тонких каблуках. Вообще эта женщина ей очень нравилась. И, если бы она могла, то хотела бы быть похожей на Стефани.

Джон услужливо отодвинул стул. Стефани уселась, а Джон устроился напротив нее.

– Ну, как ты? – спросил Джон, глядя Стефани в глаза.

– Знаешь, вроде бы ничего…

– А как твоя голова?

– Голова не болит. Дай, пожалуйста, руку.

Стефани взяла руку мужа и положила себе на голову.

– Чувствуешь?

– Что?

– Чувствуешь, какая шишка у меня под волосами?

Джон провел ладонью по коротким волосам своей жены, боясь причинить ей боль.

– Вот только шишка и осталась воспоминанием об этой ужасной катастрофе.

– Ничего, и она скоро пройдет. Это совсем не страшно.

– Конечно, не страшно! Сейчас я успокоилась и уже ничего не боюсь. А как ты?

– Да и я, вроде бы, нормально. Хочется есть.

– Конечно. И мне хочется. Давай закажем всего очень много!

– Да. Закажем все, что захотим.

Под взглядом Стефани Чак почувствовал себя неуютно и снял ноги с перил.

Билли напрягся, уперся локтями в стол и положил на руки свою голову.

– Да… Женщина она, конечно, что надо… Правда, Билли?

Билли не ответил. Он поднял стакан и сделал длинный глоток.

Луиза подошла к столику Джона Кински и Стефани, быстро взяла заказ и удалилась на кухню.

Через несколько минут весь стол Джона и Стефани был заставлен едой.

Посередине стола стояла высокая бутылка с вином.

Весело переглядываясь, Джон и Стефани принялись за трапезу.

– Слушай, Чак, у меня такое впечатление, – скосив глаза на соседний столик, сказал Билли, – что они не ели несколько суток, так уплетают! А мне что-то кусок в горло не лезет…

– Еще бы! – сказал Чак. – Еще бы он тебе лез. Все дело завалил!

– Я завалил?! – Билли хотел начать оправдываться, но Чак положил свою крепкую ладонь ему на плечо…

– Ладно, Билли, ничего не надо говорить, все в порядке. Слава Богу, что все кончилось так и все живы и здоровы.

– Я все понял, Чак. Я исправлю свою ошибку.

– Не надо пока ничего исправлять. Потому что могут появиться новые ошибки…

В бар вбежала чернокожая девушка в ярко-лимонном коротком платье. Она весело помахала ладонью Луизе и подбежала к столику, за которым сидели Чак и Билли. Она сходу уселась прямо на колени Билли.

– Привет, малыш! – сказала чернокожая девушка.

– Привет-привет… – Билли обнял девушку за талию. – Мы тебя ждем целый день.

– Но я же говорила, что как только освобожусь в этом своем магазине, то так сразу и приду.

– Но ты, я надеюсь, освободилась уже совсем?

– Конечно! До самого утра я в полном вашем распоряжении.

Большой рот девушки, казалось, никогда не закрывался. Она, не переставая, улыбалась, поглядывая то на Билли, то на Чака, то на Джона со Стефани, то на улицу…

– Чему ты так смеешься? – поинтересовался Чак.

– А мне так хорошо. У меня все в жизни просто замечательно, – сказала девушка, взяла стакан Билли и сделала длинный глоток.

– Вот видишь, Чак, есть же счастливые люди. У них все хорошо.

– Да, есть такие… Вот такой человек сидит у тебя на коленях. Это же просто замечательно.

Билли взял девушку за шею, наклонил к себе и заглянул в глубокий вырез ее ярко-лимонного платья.

– Знаешь, красотка, – сказал Билли, щупая грудь девушки, – я тебя пригласил не для себя, а для Чака, так что ты можешь пересесть, а то Луиза рассердится…

– Луиза?! – хохотнула девушка. – Она никогда не будет на меня в обиде.

Но в то же время она поднялась и уже хотела пересесть на колени к Чаку, но, увидев его суровое лицо, передумала и робко опустилась на пластиковый стул рядом с ним.

– Чего ты испугалась? Садись ему на колени и расстегни ему брюки, – посоветовал Билли.

Чак зло взглянул на своего приятеля.

– Чак, ну не будь ты таким злым, как будто ты полицейский, а не психиатр, – вспомнив профессию своего друга, сказал Билли.

– Он – психиатр?! – захохотала девушка и ущипнула Чака за плечо.

– Нет, я не психиатр.

– А кто же ты тогда?

– Я просто псих, – сказал Чак.

– Псих? Это очень здорово! У меня никогда не было психов.

– Да-да, – сказал Билли, – настоящий псих. Он убежал из лечебницы.

– Он? Убежал?

Девушка не хотела верить словам Билли. Но они были сказаны настолько убедительно, что отметали всякие сомнения.

– Ты в самом деле псих? – она посмотрела в глаза Чаку.

– Да. Я псих. И, причем, очень опасный. Куда более опасный, чем Билли.

– Да я вообще не опасный. Я спокойный. Меня в клинике попросили присмотреть за Чаком. Вот я и присматриваю.

– А можно, вы оба будете присматривать за мной? – спросила темноволосая девушка.

– Конечно, можно. Но лучше, пусть за тобой присмотрит Чак. Или лучше, ты присмотри за ним. Это уж вы решите сами… А если есть желание, то мы все вчетвером будем присматривать друг за другом.

– Вот такого желания, Билли, у меня как раз-то и нет!

Луиза, оставив стойку, подошла и уселась у столика.

– Ну что, вы уже сговорились?

Она взглянула на девушку, потом на Чака.

Тот ничего не ответил. Его лицо оставалось непроницаемо холодным.

– Билли…

– Что?

– У них ничего не получается?

Билли пожал плечами.

– Знаешь, Луиза, может быть, ты будешь присматривать за Чаком? А я присмотрю за твоей подругой?

Луиза пожала плечами и поправила короткую юбку.

– Можно и так. Ведь я тебе уже говорила, что Чак мне нравится… Конечно, если он не против…

Луиза положила свою теплую ладонь на шею Чаку.

– Ведь я тебе нравлюсь?

– Да, – сказал коротко Чак. – Ты мне нравишься. Но будет еще лучше, если ты принесешь всем виски.

Луиза встала и ушла к стойке наполнять стаканы.

Стефани повернула голову и взглянула на компанию за соседним столиком.

– Послушай, Джон, ты не завидуешь этим парням?

Джон, не отрываясь от тарелки, сказал:

– Нет. А чего им завидовать?

– Ну, как? Они ведут свободную, разгульную и незатейливую жизнь – вино, девочки и разные развлечения, они не привязаны друг к другу…

– Ты знаешь, если бы я хотел вести такую жизнь, Стефани, то никогда не женился бы на тебе.

Стефани с благодарностью взглянула на Джона.

– Ну, скажи, неужели тебе за все это время, которое мы женаты, не хотелось бросить все это и уйти к какой-нибудь другой женщине, например, более молодой, более красивой… Хотя бы на час?

Джон пожал плечами.

– Стефани, не надо выдумывать, а то мы можем с тобой немного поссориться. По-моему, лучше тебя женщин вообще не бывает. Тем более, красивее, чем ты, я давно уже никого не видел.

– А если бы ты встретил девушку более красивую, чем я? Ты бы бросил меня?

– Я бы тебя, Стефани, не бросил, поверь!

– Знаешь, Джон, я тебе не верю, – смеясь проговорила Стефани. – Совсем не верю…

– Не веришь?! Ну, тогда придется выпить вина, – Джон налил высокие бокалы на тонких витых ножках…

На площадке, прямо около террасы, остановился ярко-красный новый фургон. Из него спрыгнул на землю грузный высокий мужчина в белой шляпе. Он поправил пуговицы на рубашке, аккуратно закрыл дверцы своего автомобиля и, тяжело ступая, начал подниматься в бар.

Черт, – проговорила Луиза, – опять несет какого-то посетителя. Так и не дадут сегодня развлечься.

Мужчина внимательно посмотрел на Чака, Билли, на темнокожую девушку. Потом его взгляд остановился на коротко стриженной голове Стефани. Мужчина даже склонил свою голову набок, так внимательно он рассматривал женщину.

Джон оторвал свой взгляд от тарелки и поднял глаза. Он тут же встал из-за стола и поспешил навстречу грузному мужчине.

– Самюэль! – выкрикнул он.

Мужчина приподнял шляпу.

– Джон Кински?! – густым басом проговорил грузный мужчина и сделал несколько шагов навстречу.

Мужчины остановились в шаге друг от друга. Они смотрели друг на друга, будто не верили этой встрече.

Джон не верил, что этот мужчина может сейчас быть здесь.

А мужчина не верил, что перед ним стоит Джон Кински.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Джон.

– Это я у тебя должен спросить, что ты здесь делаешь? Ведь это мои края.

– Я знаю, знаю, Самюэль, что ты живешь где-то здесь… Но где именно, я не знал. И надо же, вот так мы встретились.

Самюэль крепко сжал руку Джона. Но потом ему показалось этого мало, и он сгреб в охапку Кински, оторвал от земли и крепко прижал к себе.

– Как я рад, Джон, что тебя вижу! Сколько это лет мы с тобой не встречались?

Джон, освободившись от крепких объятий Самюэля, перевел дыхание.

– Мы с женой отдыхаем в твоих краях. У нас медовый месяц.

– Ты? С женой? Джон, ты женился?!

– Да. Ведь мы не виделись с тобой уже четыре года, не правда ли?

– Четыре? Мне кажется, что мы не виделись с тобой сто лет.

Джон подвел Самюэля к столику и представил:

– Моя жена Стефани. А это – Самюэль Лэм. Стефани приветливо кивнула. Мужчина взял руку Стефани, тяжело наклонился и галантно поцеловал. Стефани на это улыбнулась, но не так, чтобы обидеть Самюэля Лэма.

– Присаживайтесь, – предложила Стефани.

– Сейчас. Но прежде, чем сесть, я кое-что устрою.

Самюэль повернулся и махнул рукой Луизе, как будто давно уже ее знал. Его голос заполнил всю террасу и, наверное, был слышен даже у океана.

– Нам бутылку лучшего вина, какое только есть в твоем баре!

И, даже не сомневаясь в том, что его заказ будет немедленно выполнен, Самюэль Лэм уселся на пластиковый стул.

Стефани с опаской покосилась на тонкие ножки стула, казалось, что они вот-вот не выдержат этого груза.

– Стефани! Прежде, чем Самюэль начнет тебе врать про себя, я лучше расскажу тебе о нем сам. Тогда у него будет меньше простора для рассказов и меньше шансов отбить тебя у меня.

Стефани еще раз с интересом посмотрела на небритого Самюэля Лэма. Она никак не могла взять в толк, что связывает ее утонченного мужа с этим простоватым и грубоватым мужчиной.

– Стефани, я знаю Самюэля сто лет.

Самюэль кивнул головой.

Заметив, что Самюэль что-то хочет сказать, Стефани упредила его.

– Можете звать меня просто Стефани.

– Джон как всегда врет.

– А что, он любит приврать? – с шутливым ужасом изумилась Стефани.

– Он не может без этого существовать, – подтвердил Самюэль Лэм. – Не знаю, что он будет говорить дальше, но начал он с вранья. Мне никак не может быть сто лет, потому что мне только девяносто девять…

– А ты, Самюэль, за последние сто лет совершенно не изменился. Разве что немного потолстел…

– А это, – усмехнулся Самюэль, – от здорового образа жизни. Я же не торчу, как ты, в городе. Ты посмотри на себя, Джо! Какой ты бледный и несчастный. А я веду правильный образ жизни. – Самюэль ударил себя кулаком по колену. – Ни в чем себе не отказываю, живу на природе.

Джон остановил своего приятеля, положив свою руку на его. Пальцы Джона казались хрупкими в сравнении с узловатой пятерней Самюэля.

– Так вот, Стефани, перед тобой сидит самый лучший скульптор Австралии.

– Вы что, действительно скульптор, и Джон не врет, как всегда?

– Врет. Я скульптор, но не лучший.

– Стефани, теперь ты не верь ему. Он лучший скульптор, и его работы есть во всех престижных коллекциях и музеях.

– Опять врет! – выкрикнул Самюэль. – Я свои работы лишь бы кому не продаю!

Луиза принесла и поставила на стол бутылку с вином и чистые бокалы. Она с нескрываемым интересом рассматривала Самюэля Лэма. Ей и раньше иногда приходилось видеть этого мужчину с таким запоминающимся лицом, но она и не думала, что он – такой известный скульптор.

Самюэль Лэм взял своей огромной рукой бутылку за горлышко. Казалось, что стекло не выдержит этих «объятий» и вот-вот треснет…

Но он очень элегантно наполнил бокалы, двумя пальцами легко подхватил свой и предложил выпить.

– За вас, Стефани! Вы – единственная красивая за этим столом и не врете.

– Я, Самюэль, просто еще не успела ничего сказать…

Все выпили, переглянулись и рассмеялись.

– А теперь, Стефани, – сказал Самюэль, – я расскажу вам немного о вашем муже. Я думаю, он не обидится. Ведь все это чистая правда.

– Не нужно, – попросил Джон.

– Ты же еще не знаешь, о чем я собираюсь рассказывать!

– Но ты же пообещал, что расскажешь правду… А этого не стоит делать.

– Говорите, говорите! Я слушаю, – с любопытством, бросая взгляд то на Джона, который испуганно вжался в спинку стула, то на Самюэля, который расплылся в улыбке, сказала Стефани.

– Так вот, ваш муж – гениальный художник. Это говорю вам я – Самюэль Лэм. А я в этом деле разбираюсь.

– А я знаю, что он гениальный художник.

– Это он вам сказал? – поинтересовался Самюэль.

– Нет, я купила у него две картины.

– Значит, вы очень богатая женщина, – задумчиво проговорил Самюэль Лэм, – если смогли купить пару его картин… И, значит, Джон польстился на деньги.

– А это плохо? – спросила Стефани.

– Джо, ты совершил прекрасную сделку. Лучшую в твоей жизни – продал картины собственной жене.

– Но ведь она тогда еще не была моей женой!

– Значит, ты очень предусмотрительный.

– Я знаю, что произошло. Ты пожалел свои картины и решил на ней жениться.

Стефани засмеялась. Ей уже давно не было так хорошо и весело, так легко в присутствии постороннего человека.

– Наверное, я все-таки соскучилась по обществу, – подумала Стефани.

А вслух добавила:

– Значит, я уже успела отдохнуть.

– Так что вы здесь все-таки делаете? – спросил Самюэль Лэм не то у Джона, не то у Стефани.

– Отдыхаем… – Стефани немного растерялась.

– Самюэль, у нас медовый месяц.

– Да разве здесь отдых?! – громыхнул на весь ресторан Самюэль. – Разве можно отдохнуть в отеле?!

– А в чем дело? – спросил Джон.

– Вы, наверное, считаете, что если отъехали на полтысячи миль от Сиднея, то попали в дикую природу? Здесь все испорчено цивилизацией. Я вам могу дать совет старого опытного человека, который умеет отдыхать.

– Мы слушаем, тебя, Самюэль.

– Настоящий отдых только в горах. Все побережье давно изгажено. В горах у меня огромный дом с мастерской, на берегу горного ручья. Там есть затока, где можно купаться… Эту воду можно пить… Там такая рыба, что ее можно ловить руками! А вокруг непуганные звери… Вы себе такого представить не можете! И это недалеко отсюда. Каких-нибудь тридцать миль расстояния по горизонтали и полторы мили вверх. Это настоящий Эдем, такой, каким создал его бог.

Джон и Стефани переглянулись.

– Как я понял, ты нас приглашаешь? – спросил Джон Кински.

– Я не дам вам здесь оставаться, – сказал Самюэль Лэм, – я просто обязан вас вытащить отсюда и показать, что такое настоящий отдых.

Он тут же наполнил бокалы и предложил выпить за Эдем.

– Самюэль, ваш дом в горах в самом деле называется Эдемом? – спросила Стефани.

– Конечно! Я сам только что это придумал, и мне это понравилось.

– А почему ты раньше мне не похвалился своим домом?

– Как я тебе мог похвалиться, если мы не виделись? – возразил Самюэль. – К тому же, я купил его совсем недавно. Это была полуразвалившаяся ферма. Но за год я из нее сделал такое… Да вы сами увидите! Такой мастерской, Джо, нет ни у кого… Но я признаюсь… – Самюэль подался вперед, – что я преследую корыстные цели.

– Ты хочешь, чтобы мы тебе заплатили? – с улыбкой спросил Джон.

– Да нет, я сам могу вам заплатить. Я хочу, чтобы вы пожили у меня пару недель… А, знаю, ты, Джон, колеблешься, потому что думаешь, что я буду вам мешать? Так вот. Вы будете жить совсем одни. Я на две недели уезжаю в Сидней. Мне нужно разобраться с одним коллекционером, который хочет купить сразу шесть моих работ… А, Джон, такого у тебя никогда не было? Хоть ты и гениальный художник?

– Сколько они весят? – поинтересовался Джон.

Самюэль задумался.

– Думаю, тонн двенадцать…

Стефани с уважением посмотрела на Самюэля Лэма.

– До обработки они весили тонн двадцать, но я вот этими руками убрал все лишнее.

– И ты живешь там один? Вот уже несколько лет? – спросил Джон.

– Почему один? – обиделся Самюэль. – У меня там много друзей… Целая стая собак…

– И, конечно, нам со Стефани придется их кормить…

– Да ты что, Джон! Они прекрасно добывают себе пищу сами. И если бы не эти собаки, то кролики уже сожрали бы мой дом и обглодали все скульптуры… И если вам потребуется дичь, вы только свистните, и мои собаки притащат вам сколько угодно. Но и без этого, Джон, у меня полные холодильники снеди. Там можно жить целый год, как на подводной лодке… И полный погреб вина…

– Ты согласна, Стефани? – спросил Джон.

Стефани даже не успела сообразить, как и почему она согласилась. Скорее всего, Самюэль Лэм обладал удивительным даром убеждать людей и принуждать их действовать по его воле.

– Конечно, поедем. Но только наша машина сломана, – спохватилась Стефани.

– Да черт с ней! Я вас туда отвезу и потом спущу обратно. Но, если вы захотите выехать, так у меня там есть еще один автомобиль. Джип.

– Нет, к джипу я больше не прикоснусь, – сказала Стефани.

Самюэль вопросительно посмотрел на нее.

Билли под столом толкнул ногой Чака.

– Ты слышал?

Чак кивнул.

Темнокожая девушка в лимонном платье еще шире открыла рот и с недоумением посмотрела сначала на Билли, а потом на Чака. Она абсолютно ничего не понимала в их разговоре.