Текст книги "Безумная страсть"
Автор книги: Патриция Хэган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)
Эйприл бросили в повозку грубо, как мешок. Она лежала, уставившись в ночную мглу, и отчаянно пыталась освободиться от веревок, которыми были стянуты ее запястья. Ванесса, сидя верхом на лошади, с усмешкой глядела на сестру.
– Я расскажу всем, что ты сбежала от стыда после того, что произошло сегодня утром. Скажу, что отец изнасиловал тебя, а поскольку он безумен, то сам не помнит, изнасиловал тебя или нет!…
Эйприл что-то промычала сквозь кляп, а Ванесса снова зловеще расхохоталась.
Эйприл знала, если сказать отцу такую чудовищную ложь, это его убьет. Он не сможет жить с мыслью, что совершил столь ужасный поступок. «Во имя Господа Бога, Ванесса, не делай этого!» – кричала девушка, но сквозь кляп ее слова были не слышны. Снова раздался громкий смех Ванессы, и она исчезла в ночи.
Повозка тронулась в путь. Ехали они медленно. Лошадь Зика по кличке Сатана была привязана к задку повозки. Она все время ржала, выказывая нетерпение. Через некоторое время Зик стал жаловаться на то, что они слишком медленно едут. Уит недовольно пробурчал:
– Дорога здесь скверная. Девчонку и так мотает из стороны в сторону. Если я поеду быстрее, она вообще будет вся в синяках!
– Ну и что? Не можем же мы рисковать из-за этого…
– А мы ничем и не рискуем. Никто не станет ее искать, потому что все поверят тому, что скажет Ванесса. А если тебе не нравится, что мы едем так медленно, садись на свою замечательную конягу и поезжай так, как ты хочешь!
Зик довольно ухмыльнулся:
– Пока что моя лошадь – самая быстроногая во всей Алабаме, и если бы я в прошлом году не взял приз на скачках, черта с два ты лакал бы свое любимое виски!
Лежа на дне повозки, Эйприл смотрела в черное небо. Только сейчас девушка поняла, до какой степени ей опротивела жизнь, которую вела до сих пор.
Она всегда завидовала свободе, которой наслаждалась Ванесса, но лишь теперь осознала, что ее собственное существование было, в сущности, пустым и никчемным. Если бы Эйприл была более самостоятельной, то, наверное, сумела бы справиться с той ужасной ситуацией, в которой оказалась. «Ты должна выжить! – строго приказала себе девушка. – Да, выжить любой ценой. А когда тебе это удастся, ты бросишь вызов Ванессе…»
Эйприл закрыла глаза, снова открыла, потом закрыла опять и наконец заснула. Казалось, прошло всего несколько минут, но вот повозка остановилась, и Эйприл увидела, что солнце уже стоит высоко в небе. Подняв голову и осмотревшись, она заметила какой-то заброшенный старый амбар. До нее донеслись обрывки разговора: кажется, мужчины обсуждали, стоит ли на день остановиться здесь.
– И повозку можно внутрь затащить, – говорил Зик. – Тут кругом никого нет, и нас никто не увидит. Выспимся, а как стемнеет, снова двинемся в путь.
– Годится! А то я прямо с ног валюсь… – сказал Уит и, обернувшись к Эйприл, спросил: – Небось хочешь, чтобы я вытащил кляп? Ну так и быть! Только обещай, что будешь вести себя тихо, пока я немного посплю. Ты, должно быть, тоже проголодалась…
Наклонившись, Уит осторожно вынул у нее изо рта шарф. Эйприл с наслаждением вдохнула свежий воздух.
– Только смотри веди себя хорошо, девочка, – предупредил он. – Я просто выполняю свою работу. А как насчет кукурузных лепешек? Больше мне нечего тебе предложить. Правда, у нас еще есть виски, но, сдается мне, ты не очень его уважаешь!
К Уиту подошел Зик и, обнажив в отвратительной ухмылке желтоватые зубы, уставился на Эйприл.
– Конечно, не уважает! Она ведь тонкая штучка, вся в кружевах, да бархате, да в кольцах… Бьюсь об заклад, она и чай-то пьет из фарфоровой чашечки! – Откинув голову, он от души расхохотался, восхищенный собственным остроумием. – Держу пари, она не способна хлестать виски так лихо, как ее сестрица!
– Оставь девочку в покое! – И, немного поразмыслив, Уит сказал: – Наверное, нам следует вывести ее на прогулку, чтобы она могла… справить свои естественные надобности.
– Давай завози повозку в сарай, а я пока отведу дамочку в лес, – предложил Зик.
Но Уит не обратил внимания на слова напарника. Пошарив у себя в кармане, он извлек оттуда нож и быстрым движением перерезал веревки, стягивавшие запястья Эйприл. Уит увидел покрасневшую, вздувшуюся кожу:
– Ты хотела освободиться от веревок, девочка, вот и заполучила эти волдыри. Впредь постарайся этого не делать – все равно у тебя ничего не выйдет, только повредишь свою нежную кожу.
Обхватив Эйприл сильными руками за талию, он снял ее с повозки. Ноги у девушки чуть не подкосились от слабости, когда она ступила на глинистую почву, и Эйприл была вынуждена на мгновение прислониться к своему стражу. Но тут же, вновь обретя равновесие, выпрямилась: ей не хотелось принимать помощь от этих негодяев.
– Пошли! – И Уит направился к густому кустарнику, росшему на обочине дороги. – Лучше делай, как я велю, девочка, – грозно посоветовал он. – А не то я снова свяжу тебя, и ты обмочишься! Ну давай, пошевеливайся! Я не буду на тебя смотреть.
Эйприл, чувствуя, как горят ее щеки, послушно последовала за ним. Они отошли на достаточное расстояние, так что Зик скрылся из виду, и Уит обернулся к Эйприл:
– Ну, иди за то дерево, а я подожду тебя здесь. Только не вздумай убегать: в этом лесу полно рысей и диких кабанов. Они тут же разорвут тебя на куски.
Впервые с момента ее похищения Эйприл заговорила:
– Не волнуйтесь, мистер Брэндон, уж если я надумаю сбежать, то своего добьюсь!
– Будь я проклят! – выругался Уит, ударяя себя по колену. – А в этой девочке что-то есть! Рад слышать это, молодая леди. А мы уж думали, что нам подсунули какую-то размазню…
Зик уже успел спрятать повозку в амбаре. Заглянув внутрь, Эйприл увидела в углу три одеяла. Резко выпрямившись, она отчеканила:
– Я не собираюсь ложиться рядом с вами!
– А по-моему, у тебя нет выбора. – Впервые в голосе Уита послышалось раздражение. – Давай-ка сюда руки. Я тебя снова свяжу.
– Да пусть делает что хочет.
Зик вразвалочку подошел к одеялам, взял одно и бросил его в противоположный угол сарая.
– Пусть ложится здесь, рядом с пауками и конским навозом, если мы для нее нехороши! А тебе советую связать ей не только руки, но и ноги, чтобы она тут не расхаживала.
Уит угрюмо кивнул. Он бесцеремонно, словно мешок с мукой, перекинул Эйприл через плечо и понес в угол. Однако на устланный соломой пол опустил девушку, как ни странно, довольно бережно. У Эйприл было такое чувство, что хотя у этого человека грубый голос и от него частенько разит виски, его не следует опасаться.
Как только дверь закрыли, в сарае сразу стало темно. Эйприл попыталась уснуть, но вскоре поняла, что это не удастся. Она лежала и размышляла о своей горькой судьбе и вдруг услышала шаги – мягкие, крадущиеся. Какая-то огромная тень приближалась к ней. У Эйприл мурашки побежали по телу, когда она поняла, что к ней подкрадывается Зик. Его глаза ярко светились в темноте, словно кошачьи.
От ужаса она не решалась закричать. А Зик тем временем лег на нее сверху, закрыв ей рот своей грязной лапищей. Эйприл в бешенстве укусила его за палец, но он ловко сдавил ей горло, да так сильно, что она чуть не задохнулась. Теперь о том, чтобы кричать, и речи не было.
– Лежи смирно, а не то плохо будет.
Зик дышал ей в лицо, и Эйприл почувствовала противный кисло-сладкий запах виски.
– Мне ничего не стоит перерезать тебе глотку. А твоей сестрице я скажу, что ты пыталась убежать или утонула – словом, что-нибудь придумаю. Да Ванесса, поди, будет рада, что ты больше не стоишь у нее на пути! Ну а теперь расслабься. Старина Зик собирается немного побаловаться с тобой…
Достав из кармана грязный носовой платок, он быстрым, точным движением засунул его Эйприл в рот.
– И не вздумай рыпаться, а не то как пить дать задохнешься, – произнес он как нечто само собой разумеющееся и хрипло захохотал.
В его смехе слышались злорадство и какая-то издевка.
– Сейчас мы с тобой повеселимся. Пользуйся случаем, а то ведь в монастыре тебе уже будет не до любви, это уж точно! Постой, я развяжу тебе ноги.
Как только веревка, стягивавшая ее щиколотки, немного ослабла, Эйприл начала брыкаться.
– Лежи, говорю, а не то убью! – угрожающе прорычал Зик.
– Это что там за возня, черт подери?
Услышав сердитый окрик, Зик замер. Эйприл давно догадалась, что он побаивается Уита, человека явно более сильного. Она снова заерзала на соломе. Зик, больно сдавив ей горло, прошептал:
– Заткнись, слышишь, а то убью!
– Зик, ты что там делаешь?
Уит Брэндон поднялся и, обойдя повозку, увидел, что происходит. Он на мгновение остановился, а затем, быстро подскочив к Зику, схватил его за плечо и отбросил на пол.
– Ах ты, грязный ублюдок! Да я тебя сейчас прибью, так и знай! Я же сказал, что не позволю тебе прикоснуться к этой девочке даже пальцем. Ты что, не понял?
Уит наклонился к Эйприл и вытащил кляп. Она тут же начала кашлять и судорожно хватать ртом воздух. Даже слезы выступили у нее на глазах.
– Ну как ты, девочка? – с беспокойством спросил Уит, помогая ей встать. – Что он тебе сделал?
Эйприл не могла произнести ни слова. Ее била дрожь, и она поплотнее закуталась в плащ.
– Да ничего я ей не сделал, – плаксиво оправдывался Зик, на всякий случай отходя подальше от Уита и его громадных кулаков. – Просто хотел пошутить немного. А что, разве нельзя? Ничего плохого у меня и в мыслях не было. Ты же видишь, она одета…
– Сукин ты сын, Зик! Как будто я не понимаю, что у тебя на уме. Если бы я не проснулся и не вмешался, представляю, чем бы все кончилось… Убирайся отсюда, иначе я задам тебе такую трепку, что ты мать родную забудешь!
Глаза Зика сузились от гнева.
– Ты не имеешь права так разговаривать со мной! Тоже начальник нашелся… И прекрати мне угрожать: я тебя не боюсь!
Уит круто обернулся к напарнику и угрожающе сжал кулаки. Но Зик не стал испытывать судьбу, а стремительно выбежал из сарая.
– Так ты в порядке, девочка? – Уит снова с беспокойством склонился к Эйприл: – Ты уверена, что он ничего с тобой не сделал?
– Не успел. И только благодаря вам, – прошептала она, потирая горло.
– Надо было мне не спускать с него глаз. Зик способен на любую подлость…
– А почему бы вам не отпустить меня, мистер Брэндон? – неожиданно вырвалось у Эйприл. – Похоже, вы хороший человек, не то что этот подонок! Пожалейте меня, прошу вас!…
Руки у нее все еще были связаны, но она изловчилась и сумела умоляющим жестом коснуться его рубашки. Глаза Эйприл были полны страха.
– Да не могу я этого сделать, девочка, – пробурчал Уит, осторожно отводя ее руки. – Твоя сестрица пообещала хорошо заплатить мне. Сейчас, когда кругом идет война, приходится всячески изворачиваться, чтобы добыть себе хлеб насущный, да так, чтобы поменьше мелькать на людях! А то начнут расспрашивать, почему это я не сражаюсь вместе со всеми… Так что не проси зря!
Мольбы Эйприл сменились гневом.
– Тогда почему же вы помогли мне сейчас? Что вы за человек, не могу понять… Не хотите, чтобы ваш напарник меня изнасиловал, а в то же время согласились увезти в монастырь, зная, что в это время моя сестра мучает нашего отца. Ты просто подонок, Уит Брэндон! Подонок, и только!…
– Ну хорошо, – произнес он после долгой паузы, – пусть будет так. Но, сдается мне, и ты не ангел, раз позволила выкинуть из дома свою родную сестру. Так что помолчи-ка лучше!
– Это ложь! Ничего этого не было! – вскричала Эйприл. – Я могу рассказать, что случилось на самом деле…
– Не имею никакого желания слушать. – Уит отвернулся и зашагал к двери. – Пойду-ка принесу твои баулы. Тебе, наверное, надо переодеться: платье, что на тебе, совсем порвалось. А потом ложись-ка ты рядом со мной, а то как бы Зик снова не полез к тебе!…
На пороге он остановился и смерил Эйприл долгим, изучающим взглядом.
– Мне все равно, что ты думаешь обо мне, девочка, потому что как только мы доберемся до монастыря, я тут же тебя забуду и даже вспоминать не стану. Но вот что я хочу тебе сказать: много дурного я совершил в своей жизни, но не изнасиловал ни одной женщины. И если бы на моих глазах какой-нибудь ублюдок попытался снасильничать над женщиной, пусть даже незнакомой, я, не задумываясь, тут же его прикончил бы!…
– Ах, как благородно! Вот только любопытно, откуда в таком отпетом типе, как ты, отыскалась крупица добродетели?
Он смотрел на Эйприл в упор, словно решая, отвечать или нет. Наконец Уит заговорил с таким трудом, словно пытался сдержать непрошеные слезы:
– Мою мать изнасиловали, да так, что она умерла. Я сам нашел ее тело, а было мне в ту пору всего восемь лет. И если с тех пор во мне появилась, как ты выражаешься, «крупица добродетели», значит, мать умерла не зря…
С этими словами он резко обернулся и вышел из амбара.
Глава 7
На закате они снова двинулись в путь. Зик, правда, ворчал, что не желает путешествовать по ночам, но Уит заверил его, что если к утру они окажутся на достаточном расстоянии от Монтгомери и Пайнхерста, то смогут немного расслабиться и в дальнейшем ехать, как захотят.
Эйприл чувствовала себя неважно, а к ночи ей стало совсем худо. В пути решили сделать остановку, чтобы вскипятить кофе и немного поесть. Голода девушка не чувствовала, однако заставила себя проглотить несколько кусочков кукурузной лепешки. Но ее тут же вырвало.
– О черт, да она больна! – выругался Зик, наблюдая за страданиями девушки. – Только этого нам не хватало…
Уит подошел к Эйприл и осторожно коснулся ее плеча.
– В чем дело, девочка? Ты у нас, часом, не заболела, а?
Ноги Эйприл подкосились, и она бы упала, если бы Уит вовремя не подхватил ее и не усадил на повозку.
– Даже не знаю, в чем дело, – пожаловалась она. – Голова кружится… Должно быть, у меня жар.
– Сдается мне, что так и есть. – Он потрогал ей лоб. – Надо бы показать тебя доктору… Мы сейчас находимся недалеко от Силакоги. Конечно, городок этот небольшой, но я думаю, там найдется хоть один человек, который немного кумекает в медицине.
– Какая, к черту, Силакога? – вскричал Зик. – Ты что, совсем спятил? Надо ехать! Доберемся до монастыря и избавимся, наконец, от этой девки!
– Ну а если она серьезно больна? Ты хочешь, чтобы она умерла прямо у нас на руках? – сердито спросил Уит.
– Ну и умрет, так что с того? Мы ведь не виноваты. Закопаем здесь же да поедем обратно.
– Ты небось так торопишься потому, что боишься, как бы кто другой не подкатился к Ванессе под бочок, пока тебя нет!
– А ты так стремишься в Силакогу потому, что там есть салун. Тебе бы только напиться!
Эйприл попыталась положить конец этой перепалке и предложила бандитам бросить ее здесь, а самим ехать, куда захочется…
Уит заботливо подоткнул одеяло, которым была накрыта Эйприл, и спокойно произнес:
– Не тревожься, девочка, я о тебе позабочусь и не позволю тебе умереть! А у монахинь, может быть, еще не так и плохо. Я слышал, что они ведут спокойную, тихую жизнь. Тебе понравится…
Удостоверившись, что Эйприл надежно укрыта, он подошел к Зику и сердито ткнул его пальцем в живот.
– Послушай-ка меня, парень! Прекрати вести при девочке эти разговоры. У тебя нет причин так обращаться с ней. Я не позволю ей умереть, ты понял?
– Иди к черту, Уит! В конце концов, мне наплевать, что с ней случится… – Зик окинул приятеля взглядом, в котором сквозило любопытство, и спросил: – А вот что на тебя нашло, я не понимаю, хоть убей! С чего это ты так о ней печешься? Небось для себя бережешь!
Уит взобрался на сиденье и, беря в руки вожжи, с расстановкой ответил:
– Когда-то у меня была дочь. Она умерла. Так вот, эта девочка очень напоминает мне ее. Наверное, и моя дочурка была бы сейчас такой же – милой, ласковой, красивой…
Зик, вздохнув, сел рядом.
– Объясни мне такую вещь, Уит, только не злись… – нерешительно начал он.
Приятель молча смерил его угрюмым взглядом. Зик между тем продолжал:
– Вот ты говоришь, что не можешь изнасиловать женщину, потому что твою мать изнасиловали и она умерла. Теперь получается, что ты сдуваешь пылинки с этой девчонки, потому что она напоминает тебе покойную дочку. На любой случай, когда ты чем-то недоволен, у тебя уже готово объяснение, почему именно тебе это не нравится.
На сердитом лице Уита появилась улыбка.
– Пожалуй, ты прав, парень! А знаешь, почему мне вообще не нравится моя жизнь?
– Наверное, у тебя и на этот счет есть объяснение! – усмехнулся Зик.
– Вот именно. Потому что жить мне приходится среди таких ублюдков, как ты!
Повозка продолжала свой путь. Обиженный Зик погрузился в молчание, а Уит, довольный тем, что так ловко сумел осадить напарника, внимательно следил за дорогой.
Луна уже висела высоко в небе, когда они въехали в маленький городок Силакога, штат Алабама. Эйприл лишь смутно осознавала, что происходит вокруг. Об этом месте ей было известно очень мало: только то, что на языке индейцев Силакога означает «гнездо канюка».
Уит остановил повозку перед единственной в городе гостиницей. Отослав Зика на поиски доктора, сам он осторожно взял Эйприл на руки. Заспанный портье поднял на него глаза. Вид незнакомца явно не внушал доверия. Однако Уит не дал ему опомниться.
– Эта девушка серьезно больна, – объявил он прямо с порога. – Надо немедленно уложить ее в постель. Я уже послал за доктором.
Портье, путаясь в собственных ногах, вскочил с места, вытащил ключ из ячейки, целый ряд которых располагался у него за спиной, и протянул Уиту.
– Пожалуйте за мной, сэр. Поднимайтесь прямо в номер, а позже я вас зарегистрирую.
Оказавшись в номере, Уит бережно уложил Эйприл на кровать и, обернувшись к портье, приказал:
– Принесите мне побольше одеял!
Тот ринулся выполнять приказание.
Сам Уит сел на стул рядом с Эйприл, взял ее за руку и шепотом спросил, слышит ли она его.
Ресницы Эйприл слегка дрогнули, и она едва кивнула головой. Уит придвинулся поближе:
– Тогда слушай, что я скажу. Я тебя не брошу. С тобой все будет в порядке! Ты ведь доверяешь старине Уиту, правда?
Эйприл хотела улыбнуться, но все поплыло перед глазами, и она почувствовала, как снова погружается в дремоту.
Лицо Уита вдруг превратилось в какое-то бесформенное серое облако. Вот оно куда-то отодвинулось, далеко-далеко… А ее собственное тело словно плыло высоко в небе, и это было очень приятно – чувствовать, что уплываешь подальше от болезни, от всех страданий и несчастий в некую новую, прекрасную жизнь…
Какие– то люди входили и выходили, разговаривая шепотом. Вначале было темно, потом появился свет. Эйприл не понимала, о чем говорят эти люди. Наконец, блаженное состояние покоя снизошло на нее, и это было так чудесно, что девушка захотела, чтобы так продолжалось всегда…
И вдруг она услышала, как кто-то окликает ее по имени. Эйприл стало досадно. Что нужно этому человеку? И почему нельзя оставить ее в покое?
– Как вы себя чувствуете, моя дорогая?
Справа от кровати стоял высокий сутуловатый мужчина с крючковатым носом.
– Ну и задали же вы мне работку! – весело продолжал он, в то время как Эйприл недоуменно смотрела на него. – Меня зовут доктор Бенедикт. Это я лечил вас целых пять дней. У вас был приступ лихорадки, но сейчас, к счастью, самое страшное уже позади.
«Значит, он не из их шайки», – с радостью подумала Эйприл. Она с трудом села: ослабевшее тело плохо повиновалось ей.
– Вы должны помочь мне, – обратилась Эйприл к доктору Бенедикту. – Меня похитили. Я хочу вернуться в Монтгомери, к своим родным…
Доктор сделал шаг назад и успокаивающим тоном сказал:
– Вам надо отдохнуть. Сейчас я попрошу, чтобы принесли капустного супа. Вы должны съесть все!
– Да не хочу я никакого супа! – в отчаянии выкрикнула Эйприл. – Вы должны помочь мне, доктор! Попросите шерифа немедленно прийти сюда. Говорю же – меня похитили!
Однако, к ужасу Эйприл, доктор лишь печально покачал головой и строго сказал:
– Какая жалость, когда молодая девушка вдруг сбивается с пути! У меня у самого дочь вашего возраста. Если бы мне пришлось поместить ее в монастырь, чтобы уберечь от дальнейшего падения, я бы, конечно, очень горевал. Однако другого выхода нет! Все это делается для вашего же блага, дорогая. Когда-нибудь вы это поймете! – Он открыл дверь и крикнул: – Она проснулась и ведет себя в точности так, как вы меня предупреждали.
В комнату вошел Зик, ухмыляясь во весь рот.
– Ну что, очнулась, спящая красавица? Отлично! Тогда мы можем сейчас же трогаться в путь. – Он обернулся к доктору: – Как вы думаете, мы скоро сможем уехать отсюда? Хочу спихнуть ее, и дело с концом. Слишком большая обуза эта девчонка!
– Нисколько в этом не сомневаюсь! – Доктор окинул Эйприл задумчивым взглядом: – Как жаль, что такая красивая девушка столь бесстыдно ведет себя с мужчинами!
– Неужели вы верите этому ублюдку? – Эйприл попыталась выбраться из постели, хотя ноги не слушались ее. – Я требую, чтобы меня отвели к шерифу. Этот негодяй лжет! Поверьте, я…
– Эйприл, ложись сейчас же!
Зик подскочил к девушке и толкнул ее. Она потеряла равновесие, но он тут же подхватил ее на руки и бросил на матрас, причем довольно бесцеремонно.
– На вашем месте я обращался бы с больной поделикатнее, – нерешительно начал доктор, как бы раздумывая, стоит ли ему вмешиваться. – Она еще очень слаба, и я боюсь…
– Вы мне больше не нужны, док, – отрезал Зик. – Скажите только, когда мы можем трогаться в путь. Вы не представляете, что мне приходится выносить от этой девчонки! Просто жду не дождусь, когда наконец доставлю ее к монахиням… Ведь она все время ко мне пристает, а я дал слово ее отцу, что ни за что не прикоснусь к ней!
Доктор Бенедикт бросил быстрый взгляд на Эйприл. Он явно был смущен.
– Понимаю. Давайте сделаем так: пусть она сегодня отдохнет, а завтра можете ехать. Если больная устанет, сделайте остановку в пути.
– Да мы через два дня будем уже на месте. Потерпит!
Зик отошел к двери и стал ждать, пока доктор уложит инструменты в свой потертый кожаный саквояж.
– Закутайтесь получше, док. На улице прохладно.
– И то верно, – кивнул доктор, заматывая шею шерстяным шарфом. – Надеюсь, что зима не будет суровой, иначе нашим отважным солдатам придется туго!…
– Не беспокойтесь о них! – фыркнул Зик. – Ведь война скоро кончится, вот увидите…
– Хотелось бы в это верить, – с сомнением произнес доктор. – Если я вам еще понадоблюсь…
– Да ничего с ней не случится, док! Спасибо вам за все. Внизу в баре вы найдете Уита. Он с вами рассчитается.
Зик закрыл дверь и бросил на Эйприл сердитый взгляд. Как только шаги в коридоре стихли, он подскочил к девушке и потряс кулаком перед ее носом.
– Только попробуй еще раз устроить такое, и я навсегда выбью у тебя из головы эту дурь, поняла? Хорошо, что я заранее предупредил доктора о твоих жалобах и мольбах спасти тебя! Вот почему он тебе не поверил. А ведь кто другой мог бы и поверить… Ну ничего! Я их прикончу на месте, а поручение Ванессы выполню, так и знай! Так что помалкивай, если не хочешь, чтобы я подпортил твое смазливое личико. Поняла?
Эйприл смерила его ледяным взглядом и ничего не ответила. Разгневанный Зик присел на кровать и бесцеремонно положил руку ей на грудь.
– Да знаешь ли ты, что я сейчас с тобой сделаю, злючка? – спросил он хриплым шепотом. – Не сойти мне с этого места, если сейчас же не пересплю с тобой! Небось сразу станешь как шелковая…
– Убирайся! – закричала Эйприл.
Она молниеносно вцепилась Зику в лицо и расцарапала ему веко. Взвыв от боли, бандит вскочил с кровати и разразился ругательствами.
– Ты мне глаз выцарапала! – завопил он, подбегая к зеркалу.
Эйприл натянула одеяло до самого подбородка и забилась в угол кровати. Глаза ее лихорадочно оглядывали комнату в поисках какого-нибудь оружия. Услышав скрип открываемой двери, она облегченно вздохнула.
В комнату вошел Уит. Увидев, что Эйприл жмется к стене, а Зик изучает в зеркале свое окровавленное лицо, он мгновенно все понял и грозно спросил:
– Тысяча чертей! Что здесь происходит?
– Эта дрянь выцарапала мне глаз! – завопил Зик.
– И правильно сделала. Нетрудно догадаться за что.
Уит подошел к напарнику и отвел его руку, чтобы самому осмотреть рану.
– Да она только слегка задела кожу рядом с глазом, вот кровь и пошла, а ты уж решил, что ослеп? Вообще-то тебе поделом досталось. Я ведь говорил, чтобы ты оставил в покое эту девочку!
Уит рассмеялся и обернулся к Эйприл.
– А ты, должно быть, и вправду поправилась, раз лезешь в драку, юная леди! Это хорошо… А то я уже начал беспокоиться: боялся, что ты совсем расхвораешься!
– Я начинаю думать, что в монастыре мне и в самом деле будет лучше, – неожиданно сказала Эйприл. – По крайней мере никто не будет ко мне приставать! Когда мы выезжаем?
– Утром. Док сказал, что тебе нужно еще немного отдохнуть.
Держась за поврежденный глаз, Зик пошел к двери. Проходя мимо кровати Эйприл, он остановился и угрожающе прошипел:
– Погоди, я тебе отомщу за это! Так просто ты от меня не отделаешься…
– Только попробуй меня тронуть, – парировала Эйприл, – и я выцарапаю тебе оба глаза!
Зик двинулся к ней, сжимая кулаки, но Уит опустил ему на плечо свою тяжелую руку и подтолкнул к двери.
– Давай-ка пошевеливайся, парень! Надо дать девочке отдохнуть. И что ты все вьешься около нее, не понимаю…
Только когда дверь за ними закрылась, Эйприл вздохнула с облегчением. Она была так измотана недавней схваткой с Зиком, что заснула мгновенно.
Разбудили ее голоса, доносившиеся из коридора. В номере было темно – очевидно, уже наступила ночь.
Эйприл выскользнула из постели и, босиком ступая по неровному, холодному полу, подкралась к дверям.
По всей вероятности, и Уит, и Зик были очень пьяны, поэтому разговаривали во весь голос. Судя по всему, они о чем-то спорили, причем Зик, как всегда, был настроен более воинственно, чем его старший напарник.
– А я тебе говорю, что мы успеем! Не могу же я упустить такой случай.
– Да ты спятил, Зик! Забыл, что велела нам Ванесса? Отвезти девчонку в монастырь и сразу назад. Нам и так уже давно следовало бы вернуться!
– Да это нас ни чуточки не задержит. Ну сколько, по-твоему, длятся скачки, старый ты дурень? Нужно-то всего ничего – к утру добраться до горы Чеаха. Скачки скоро закончатся, и мы опять двинемся в путь. Этот сукин сын сидит внизу, утверждает, что конь его приятеля побьет моего Сатану. Но мы-то с тобой знаем, что такого просто не может быть!
– Ну да! – согласился Уит. – А еще он хвастается, что быстрее его лошади не найти в трех штатах. Смотри, как бы он не одержал над тобой верх, а то плакала твоя ставка!
– А я тебе говорю, что не собираюсь проигрывать. Спор продолжался еще некоторое время, а потом Эйприл услышала, как Уит вздохнул: очевидно, приятель все же убедил его.
– Ну ладно, ладно. Так и быть, поедем на твои чертовы скачки, но только если проиграешь, не говори потом, что я тебя не предупреждал! А поскольку, как я догадываюсь, денег у тебя нет, остается только одно – поставить твоего Сатану против его коняги. Так что ты запросто можешь потерять его, парень!
Зик презрительно расхохотался.
– Да я еще ни одни скачки не проигрывал и эти тоже не собираюсь! А теперь, пожалуй, надо пойти и сказать этому малому, что завтра на рассвете мы уезжаем.
На этом их разговор окончился. Эйприл снова легла в постель и, сморенная усталостью, мгновенно уснула. Проснулась она оттого, что Зик грубо тряс ее за плечо.
– Ну-ка, живо вставай! Нам пора ехать. Я выставил свою лошадь на скачки. Они начинаются рано утром. Если я не появлюсь там вовремя, все решат, что я струсил. Так что одевайся, и побыстрее!
Он вышел из комнаты, а Эйприл стала торопливо натягивать платье. Она вышла в коридор, и Зик грубо схватил ее за руку.
– Но помни: если опять попробуешь поднять тревогу, то жестоко пожалеешь. Не хочется мне портить твою хорошенькую шейку, но если надо будет, я готов!
Они спустились вниз и при свете фонаря, который держал Зик, увидели Уита. Тот лежал на полу и спал мертвецки пьяным сном, со вкусом похрапывая. Переступая через приятеля, Зик презрительно хмыкнул:
– Старый козел никогда не умел пить!
Снаружи их уже ждала повозка с впряженной в нее кобылой. К задку, как и раньше, был привязан жеребец Зика. Он нетерпеливо переступал с ноги на ногу, словно предвкушая скачки. Зик проверил сбрую, затем подсадил Эйприл на скамейку, а сам опустился рядом и взял в руки вожжи.
Эйприл стало не по себе оттого, что она неожиданно оказалась наедине с Зиком. И зачем только Уит так напился?
Эйприл снедала тревога. Не нравится ей все это! А что, если Уит не сумеет догнать их? Ясно было только одно: она должна сегодня же сбежать от Зика Хартли, пусть даже рискуя собственной жизнью.
