Текст книги "Безумная страсть"
Автор книги: Патриция Хэган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)
Глава 2
В Пайнхерсте царило радостное оживление. Стройные пирамидальные тополя, выстроившиеся вдоль длинной подъездной аллеи, величественно покачивали ветками в ожидании прибытия гостей. Двухэтажный белый особняк с колоннами, залитый светом и сверкающий, как новая игрушка, словно хвастливо заявлял каждому дереву, каждому камешку, каждой травинке: «Не забывайте, кто здесь главный!»
Перед овальным зеркалом в позолоченной раме, висевшим над туалетным столиком, Эйприл критически осматривала свою прическу. Ну что же, Кора славно потрудилась! Надо лбом волосы были тщательно разделены пробором. Крутая волна их спускалась за ушами вдоль шеи и ложилась на спину блестящим шелковым водопадом золотистых локонов. В них сверкали крошечные жемчужинки.
Кора подала хозяйке пуховку. Эйприл слегка припудрила шею и грудь. Ей нравилось благоухание дорогой рисовой пудры. Немного смущаясь, она провела пуховкой по вырезу платья.
– Красивая у вас грудь! – восхищенно произнесла Кора. – Кабы я не выкормила девятерых, может быть… Правда, у меня никогда не было такой чудесной фигуры, как у вас, мисс Эйприл!…
Девушка почувствовала, что краснеет. Такие разговоры всегда смущали ее. Она не любила переодеваться в присутствии горничных, предпочитая уединяться за парчовой ширмой. Однако сегодня Эйприл очень спешила. Прогулка к конюшням отняла много времени, а гости уже начали съезжаться. Было слышно, как музыканты настраивают свои инструменты. Эйприл хотелось торжественно выйти к гостям вместе с Ванессой, но она понимала, что своенравная сестра, да еще раздосадованная недавней сценой в конюшне, может появиться в зале одна, если Эйприл не будет готова вовремя.
– Подай мне каркас, Кора, и побыстрее, – приказала она. – Надо торопиться!
– Пойду позову Люси, чтобы она вам помогла, – решила Кора и опрометью кинулась из комнаты.
– И попроси кого-нибудь узнать, скоро ли будет готова Ванесса! – крикнула ей вслед Эйприл.
Господи, ну почему папа такой? И с каждым днем с ним становится все труднее и труднее… Последнее время он вообще сам не свой. Должно быть, это из-за войны, решила Эйприл. Конечно, он встревожен. В декабре от союза отпала Южная Каролина, в январе за ней последовали Миссисипи и Флорида. Ее родной штат Алабама лишь на день отстал от Флориды. Затем о своем отделении объявили Джорджия и Луизиана, затем Техас…
Словом, война надвигалась, и хотя отец старался скрыть от дочери свою тревогу, Эйприл чувствовала, что ему не по себе.
Дверь с шумом распахнулась, и в комнату вбежали Кора и Люси. У каждой в руке был высокий табурет. Достав из-за ширмы большой железный каркас, наподобие птичьей клетки, Кора укрепила его на изящной талии Эйприл. Затем женщины взобрались на табуреты, вооружились длинными шестами и подцепили кринолин из конского волоса.
Эйприл подняла над головой тонкие руки. Осторожно, стараясь не помять прическу девушки, негритянки опустили на железный каркас первый кринолин. Пока они возились со вторым, Эйприл осведомилась о Ванессе.
– Она одевается у себя в комнате, а Менди ей помогает, – доложила Кора. – И говорит, что ни за что не сойдет к гостям вместе с вами. Злая, как фурия! Лучше не спорьте сегодня с сестрой. Вы же знаете, какой вспыльчивой может быть эта девчонка! Когда мисс Ванесса в таком настроении, лучше ее не трогать…
– И все же я попробую ее уговорить, вот только закончу одеваться. Так что давайте поторопимся. Сегодня такой знаменательный день! Неужели она не рада?
Когда все три кринолина заняли положенное им место, Люси принесла бархатное бальное платье, которое недавно прибыло из Парижа. Рукава были короткими и пышными, а вырез – достаточно низким, соблазнительно открывая белые покатые плечи и высокую грудь девушки. Широкая юбка, почти два метра в диаметре, ниспадала глубокими складками, и каждая увенчивалась крошечной розеткой из золотистого кружева. Кора застегнула платье на спине и, отступив на шаг, восхищенно воскликнула:
– Господи, да вы сегодня просто красавица, мисс Эйприл! Зеленый цвет так идет к вашим волосам, и эти маленькие золотистые штучки на подоле выглядят очень мило…
– Это называется розетки, – улыбнувшись, пояснила Эйприл, с удовольствием глядя на себя в зеркало. – Спасибо, Кора. Не хочу показаться нескромной… Как я выгляжу, тебе видней. Но чувствуюя себя и в самом деле красавицей!
Она не услышала, как в дверь постучали, и потому, увидев на пороге отца, вздрогнула от неожиданности.
– Ты не просто красавица, моя дорогая, – с гордостью произнес он. – Ты сегодня великолепна! Более красивой женщины я в своей жизни не встречал… – Подойдя к дочери, он поцеловал ее в щеку.
– Ты тоже великолепно выглядишь, – с любовью ответила Эйприл.
Мистер Дженнингс словно не услышал ее слов. Положив руки на обнаженные плечи дочери и глядя ей прямо в глаза, он продолжал вполголоса:
– Ты выглядишь в точности как твоя дорогая матушка. Бог свидетель, я будто снова вижу перед собой Лорену Эйприл! Словно и не было всех этих лет… Те же глаза, волосы, та же милая, добрая улыбка, нежная кожа…
Эйприл в испуге отшатнулась. Она заметила, как Кора и Люси быстро обменялись удивленными взглядами. Резко обернувшись, отец нетерпеливо прищелкнул пальцами.
– Ступайте, оставьте нас одних!
Негритянки поспешно удалились.
– По-моему, нам пора идти к гостям, – смущенно заметила Эйприл. – Пойду потороплю Ванессу!
– Подожди! – резко бросил отец.
Она остановилась и, обернувшись, увидела, что его глаза горят странным блеском.
– У меня есть для тебя подарок… Я так долго ждал этого дня. Уверен, что твоя мать тоже хотела бы этого.
Эйприл облегченно вздохнула. На какое-то мгновение ей снова показалось, что отец принимает ее за мать. «Но ведь это глупо, – тут же отругала она себя. – Просто он очень любил свою жену, а поскольку я так на нее похожа, немудрено, что отец иногда ведет себя несколько странно».
Он протянул руку.
– Когда-то это принадлежало твоей матери. Мой подарок ей в день свадьбы. Это наша фамильная драгоценность, она переходила из поколения в поколение. Старший сын семейства вручал его своей невесте… Но поскольку у меня нет сыновей, я хочу подарить его тебе, моя дорогая Эйприл, чтобы не нарушить традицию семьи Дженнингс!
Преисполненная любопытства, девушка подошла к отцу, и в ту же секунду у нее вырвался возглас удивления. На ладони у него лежало кольцо. Но какое!… Тоненький ободок украшали сверкающие зеленые изумруды, а в центре переливался огромный бриллиант, окруженный кроваво-красными рубинами. На мгновение Эйприл потеряла дар речи, а потом тихо прошептала:
– Я… я никогда ничего подобного не видела, папа!…
– Еще бы! – с довольной улыбкой ответил он. – Как гласит семейное предание, мой прапрадед заказал его для своей невесты. Все камни чистой воды! Изготовил это кольцо известный французский ювелир, который делал украшения даже для королевской семьи. Стоит оно, разумеется, очень дорого, но главная его ценность не только в этом. – Он сделал многозначительную паузу. – Обладательница кольца становится безраздельной владелицей Пайнхерста! – Не отводя восхищенного взгляда от дочери, Картер Дженнингс торжественно продолжал: – До сих пор его всегда носила только хозяйка этого поместья, и предполагалось, что от нее оно переходит к законному наследнику. Сегодня я дарю это кольцо тебе, Эйприл! Таким образом, ты получаешь не только ценную семейную реликвию, но и неоспоримое право владения Пайнхерстом.
Эйприл ничего не сказала, как завороженная глядя на кольцо. Вот она взяла его дрожащими пальцами, но тут же опустила на ладонь отца.
– Я не могу принять его, папа! Ты – настоящий владелец Пайнхерста. А потом, ведь есть еще Ванесса…
Глаза Картера Дженнингса сузились. Резким движением он схватил правую руку дочери и водрузил кольцо на средний палец. Оно сидело как влитое.
– Кольцо твое, и прекрати спорить! Конечно, пока я жив, владелец Пайнхерста – я. Но пусть все знают, что ты – моя законная наследница! И не говори мне о Ванессе… Ты родилась первой, а значит, Пайнхерст по праву принадлежит тебе одной, даже если бы она его и заслуживала.
Отец заставил дочь взять себя под руку.
– А теперь мы с тобой выйдем к гостям!
Эйприл ничего не оставалось, как послушно следовать за отцом. Когда они проходили по коридору, устланному пушистым ковром, мимо комнаты Ванессы, сердце Эйприл снова заныло. «Сколько еще горя предстоит вынести этой девочке!» – подумала она с горечью, а вспомнив, как отец, забыв о второй дочери, осыпает ее, Эйприл, многочисленными подарками, и вовсе почувствовала себя виноватой.
Вот они подошли к верхней ступеньке лестницы. Внизу прогуливались гости, потягивая шампанское и беседуя друг с другом. В углу просторного зала струнный оркестр наигрывал негромкую музыку. Один из музыкантов не сводил глаз с Картера Дженнингса, ожидая условного сигнала, и как только он был подан, оркестр мгновенно умолк. Гости, догадываясь, что сейчас произойдет, собрались в центре зала. Устремив свои взоры наверх, они наблюдали за тем, как в сопровождении вновь зазвучавшей музыки Эйприл под руку с отцом медленно спускались по ступеням.
Как только они оказались внизу, их мгновенно окружила толпа гостей. Эйприл пожимала чьи-то руки, подставляла щеки под поцелуи, переходила из одних объятий в другие и выслушивала многочисленные комплименты, пока не почувствовала, что ей вот-вот станет дурно. Кто-то, заметив ее состояние, подал девушке бокал шампанского, и она с благодарной улыбкой посмотрела, кто же оказал ей любезность. Но улыбка мгновенно угасла при взгляде на слащавое лицо Грэхема Флетчера.
Взяв девушку за руку, он, несмотря на протесты Эйприл, вывел ее из толпы гостей, нашептывая на ухо:
– Пошли! Не собираешься же ты устроить здесь сцену!
Как только они оказались одни, Эйприл резко бросила:
– Я не знала, что отец пригласил тебя, Грэхем. Во всяком случае, я его об этом не просила!
– Так-то ты благодаришь меня за то, что я спас тебя от этих хищников? – Он с шутливой укоризной покачал головой и тут вдруг увидел кольцо. – Как я вижу, Картер Дженнингс решил официально всем объявить, кто унаследует Пайнхерст. Впрочем, ты в этом никогда и не сомневалась, не так ли, милочка?
В голосе Грэхема звучала откровенная издевка. Он многозначительно стиснул ей руку, но Эйприл сердито вырвалась и прошипела:
– Твоя наглость просто невыносима, Грэхем, и я буду очень благодарна, если ты оставишь меня одну! Я не приглашала тебя. Так будь же джентльменом и имей уважение к моим желаниям – держись от меня подальше!
Она хотела уйти, но Грэхем схватил ее за руку.
– А вот это уже не по-соседски, Эйприл! Вряд ли твой отец одобрит такое поведение… Ты ведь знаешь, он всегда стремился наладить добрые отношения между Пайнхерстом и Флетчер-Мэнором. Ну сама посуди, что сталось бы с Пайнхерстом, не будь нас? Разве ты забыла, что подземный источник, откуда к вам поступает вода, берет начало на моей земле?
– И мой отец щедро платит вам за право пользоваться этой водой!
Эйприл старалась говорить негромко, чтобы не привлекать к себе внимания. Если есть на свете человек, которого она ненавидит всей душой, то это, без сомнения, Грэхем Флетчер. Не то чтобы он был некрасив.
Как раз напротив, все здешние молодые леди без ума от его внешности. И все же этот мистер омерзителен! Дважды он схлопотал от Эйприл пощечину за то, что осмелился ущипнуть ее, а однажды мерзавец имел наглость предложить встретиться вечерком в амбаре, уверяя, что она «останется довольна».
Однако смутить его было непросто. Все так же ухмыляясь, Грэхем слащаво произнес:
– Какое у тебя красивое платье, Эйприл! Дорого бы я дал, чтобы вырез у него был хоть чуточку ниже. Немало роскошных грудей я повидал на своем веку, но твоя, сдается мне, может удовлетворить самый взыскательный мужской вкус!…
Эйприл судорожно вцепилась в свой бокал.
– Грэхем, если я услышу от тебя еще хоть одну сальность, то пожалуюсь отцу, и он задаст тебе хорошую трепку. Видит Бог, ты ее заслужил!
– Ты негодуешь просто потому, что общество ждет такого поведения от настоящей леди. А в душе ты похотливая самка, и когда-нибудь ночью, отбросив ложный стыд, ты мне это докажешь!
Он все еще продолжал удерживать ее. Эйприл брезгливо сбросила его руку, словно какое-то противное насекомое, и, едва сдерживая гнев, сказала:
– Еще одно слово, Грэхем, и я выплесну это шампанское тебе в лицо!
Он пытался сохранить улыбку, хотя было видно, что ему не до смеха: его душил гнев.
– Да я уже давно мог бы переспать с твоей дикаркой-сестрой! – Флетчер дрожащей рукой поправил свой галстук. – Но кому нужна эта сумасшедшая, которая к тому же, наверное, якшается с неграми? Нет, мне нужна ты! И в один прекрасный день я тебя получу…
Эйприл быстро подняла руку, намереваясь привести в действие свою угрозу насчет шампанского, но Грэхем опередил ее.
– Не смей! – грозно прошипел он, крепко схватив Эйприл за запястья.
Их взгляды скрестились, как два острейших клинка, и в каждом был вызов.
– Да я скорей умру, чем лягу с тобой, – прошептала Эйприл.
Грэхем отпустил ее и отступил назад.
– Думаю, ты изменишь свое мнение, когда Флетчер-Мэнор станет моим. Когда твои лошади и коровы будут умирать от жажды, а колодцы высохнут без воды – моей воды…
– Надеюсь, какой-нибудь янки пристрелит тебя, Грэхем. Надеюсь, ты будешь первым солдатом Конфедерации, который погибнет на этой войне!…
Он залился краской. Эйприл не стала ждать ответной реплики и поспешила ретироваться. Когда-то Грэхем Флетчер просил у ее отца разрешения ухаживать за ней, но она решительно воспротивилась, и разрешение не было дано. Однако этот молодой человек не из тех, кто сдается так просто. Отвергнутый поклонник, он теперь при каждом удобном случае – наедине – говорил девушке гадости.
Эйприл вошла в просторную бальную залу. У проходившего мимо слуги она взяла еще шампанского. На буфетной стойке громоздились гигантские серебряные блюда с фруктами, ветчиной в желе, индейкой, икрой на льду и множеством искусно украшенных пирожных и печений. Окинув взглядом все это великолепие, Эйприл одобрительно кивнула Поузи, которая стояла неподалеку в простом сером платье. Огромный накрахмаленный белый фартук скрывал объемистый живот негритянки.
– Ты не видела Ванессу? – спросила Эйприл.
– Я только что спросила о ней у Люси, но та тоже ничего не знает. Правда, я и Менди что-то не вижу. Должно быть, она все еще помогает мисс Ванессе одеваться… А вообще-то я не удивлюсь, если ваша сестра и вовсе вниз не спустится. Менди говорит, что, оказывается, мисс Ванесса слышала, как вы уговаривали отца пригласить ее на этот бал. Может быть, она решила совсем не ходить туда, где ей не рады…
У Эйприл от ужаса округлились глаза.
– Ты хочешь сказать, что Ванесса слышала наш с папой спор? Господи, какое несчастье! Я должна сейчас же пойти к ней и все объяснить…
– Вот ты где, моя дорогая!
К Эйприл подходил отец вместе с каким-то представительным мужчиной.
– Познакомься, Эйприл, это Лестер Уоррик, помощник президента Дэвиса.
Она протянула руку, и мужчина, склонившись, поцеловал кончики ее пальцев.
– Весьма польщен, мисс Дженнингс. Мне доводилось слышать о вашей красоте, а теперь я сам вижу, что эти слухи – не преувеличение!
– Вы слишком любезны, – ответила Эйприл, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно, хотя мысли девушки были заняты Ванессой. – Полагаю, работа с президентом Дэвисом кажется вам весьма увлекательной.
– Разумеется! Он замечательный человек. Вы его знаете?
– Эйприл еще не знакома с президентом, – вмешался Картер Дженнингс. – Мы надеялись на его посещение сегодня.
На лице Лестера Уоррика появилась извиняющаяся улыбка.
– Простите, сэр, но президент получил столько приглашений на этот уик-энд, что предпочел, дабы никого не обижать, остаться дома и поработать над речью, которую намерен произнести в день инаугурации.
– Понимаю. Но я уверен, что мисс Эйприл еще познакомится с ним. А теперь прошу меня извинить – мне надо идти к гостям.
И хозяин Пайнхерста отошел, оставив Эйприл в обществе мистера Уоррика, который тут же принялся объяснять ей, что Конфедерация сделала превосходный выбор, избрав своим президентом Джефферсона Дэвиса [1].
– Он принадлежит к почтенной семье хлопковых магнатов и проявил себя не только как доблестный солдат, но и как блестящий государственный деятель. Окончил Вест-Пойнт, затем в течение семи лет служил на границе, после чего вышел в отставку. В 1845 году он был избран в конгресс, но через год ушел оттуда, чтобы возглавить один из полков, сражавшихся в войне с Мексикой. Получив ранение, вернулся домой и был избран сенатором.
Уоррик сделал паузу и отошел к буфету, чтобы взять один бокал шампанского. Оказавшись за его спиной, Эйприл выразительно округлила глаза: «Ну и зануда!»
– Так на чем я остановился? Ах да! В общем, Югу повезло, что в эту критическую минуту у него появился такой лидер, как Джефферсон Дэвис.
Эйприл не могла сдержать вздох облегчения, когда вернулся отец.
– Ну как вы тут без меня? – спросил он весело.
– Мистер Уоррик рассказывает очень интересные вещи, – слегка покривив душой, ответила Эйприл и, обращаясь к Уоррику, добавила: – А сейчас прошу меня извинить: я бы хотела подняться наверх и выяснить, почему Ванесса так задерживается.
– Ну разумеется! – любезно произнес Лестер Уоррик с вежливым поклоном и, заметив среди гостей знакомого, воскликнул: – Кажется, это Франклин Овербай. Пойду поговорю с ним. Извините!
Отец склонился к уху Эйприл:
– Что там такое с Ванессой? Она еще не спустилась?
– Нет, и мне кажется, я должна с ней поговорить.
– Ну конечно! Твоя сестра, как всегда, дуется на весь свет… – Картер был явно раздражен. – Оставь ее – хочет оставаться у себя в комнате, пусть сидит. Вряд ли кто-нибудь заметит ее отсутствие. Все хотят видеть только тебя… Ты ведь знаешь: весь этот вечер я затеял исключительно ради тебя одной!
– В том-то все и дело, папа! – Чувствуя, что отец, как всегда, не понимает ее, Эйприл пришла в отчаяние. – Я только что узнала: оказывается, Ванесса слышала наш разговор – ну, помнишь, когда я просила тебя и ее пригласить на бал? Она очень обиделась и все это время скрывала свои чувства. Ванесса понимает, что ты не хочешь видеть ее на балу, и очень страдает. А насчет того, что все пришли сюда исключительно ради меня… По-моему, ты ошибаешься. Это не только мой бал, но и Ванессы. Я сейчас же поднимусь к ней и попробую уговорить!
Тяжело вздохнув, Картер сказал:
– Ну что ж, пожалуй, я тоже пойду и скажу этой несносной девчонке, что если она сейчас же не перестанет дуться и не спустится к гостям, я силой приволоку ее, но не позволю испортить тебе вечер!
– Нет-нет, не надо! Я лучше поднимусь одна… Ты все испортишь. Вы с Ванессой действуете друг на друга раздражающе…
– Я не позволю, чтобы своим безобразным, эгоистичным поведением она испортила тебе такой замечательный вечер, – тихо проговорил он. – Если надо, я могу сказать, что она не так меня поняла, что я хочу видеть ее на балу…
Услышав эти слова, Эйприл чмокнула отца в щеку и воскликнула, что это и в самом деле будет чудесно! Он бросил на дочь хмурый взгляд.
– Я сделаю это только ради тебя, Эйприл. Я хочу, чтобы сегодня ты была счастлива! Сам я, разумеется, не хочу видеть Ванессу. И попомни мои слова: она еще навлечет позор на нашу семью. Твоя сестра совершенно неуправляема!
– Вовсе нет! Просто она чувствует, что ее никто не любит. Я ведь много раз говорила, ты несправедлив к ней, папа. Ванесса такая же твоя дочь, как и я…
– О, кого я вижу! Прелестная королева бала! – к ним подошла мать Флетчера. – Хочу сказать вам, дорогая, что вечер удался на славу! Ваш отец вправе гордиться этим. Вы очень красивая девушка, и теперь, когда вы официально представлены обществу, боюсь, моему Грэхему придется несладко. Он будет очень огорчен, когда увидит, как вокруг вас начнут увиваться все молодые люди!…
Эйприл никогда не любила миссис Флетчер, находя ее излишне болтливой и назойливой. Девушка обернулась к отцу в поисках поддержки, но он уже целовал руку гостье. Да, в учтивости ему не откажешь!
– Извините, миссис Флетчер, – сказала Эйприл, пытаясь обойти словоохотливую даму. – Мы с папой хотим узнать, почему к нам не идет вторая королева бала – моя сестра Ванесса.
Миссис Флетчер недовольно скривилась.
– Ах, вот оно что! – Голос ее звучал резко. – Грэхем не говорил мне, что это и ее бал…
– А как же иначе? – возмутилась Эйприл. – Мы с сестрой близнецы, да и в приглашениях было ясно сказано, что этот вечер будет дебютом Эйприл и Ванессы Дженнингс. А кроме того…
– Ну-ну, Эйприл, не горячись. – Отец успокаивающе похлопал ее по плечу и смущенно обернулся к миссис Флетчер. – Извините нас. Просто Эйприл очень беспокоится за сестру. Думает, что та плохо себя почувствовала, раз до сих пор не вышла к гостям. Прошу вас, продолжайте веселиться!
– А я и сама хотела подняться наверх, чтобы прогуляться по веранде, – изрекла гостья, вздернув подбородок. – Хочу немного освежиться.
Миссис Флетчер бросила ледяной взгляд на Эйприл, приподняла юбки и направилась к лестнице. Эйприл, стиснув зубы, последовала за ней. При этом постаралась сделать так, чтобы отец был ближе к надоедливой миссис Флетчер.
– Я так беспокоюсь за Грэхема, – вздохнув, поделилась миссис Флетчер. – Он буквально рвется на войну! Считает, что это очень почетно… Конечно, у моего мальчика отважное сердце, но он не понимает, что его могут убить! Не выношу всех этих разговоров о войне… Ведь Грэхем – мой единственный сын, свет моих очей, и если с ним что-нибудь случится, я этого просто не перенесу!…
«Если он не оставит меня в покое, – пытаясь сохранять на лице вежливую улыбку, подумала Эйприл, – то на войне он будет в большей безопасности, чем здесь…»
– Ну, война вряд ли продлится долго, – спокойно отвечал Картер Дженнингс.
Эйприл знала, что он просто старается поддержать разговор, хотя его тоже безумно раздражает болтовня миссис Флетчер.
– Я слышал, как молодые люди высказывали опасение, что война кончится раньше, чем они успеют застрелить хоть одного янки!
– Да разве наши молодые люди на это способны? – негодующе воскликнула Изабель Флетчер. – Подумать только – застрелить человека… Это ужасно! И почему эти противные янки постоянно суют нос не в свое дело?
У Эйприл чуть не сорвалось с языка, что не худо бы всем заниматься исключительно своими делами – тогда жизнь стала бы чудесной, – но побоялась показаться грубой. В конце концов, сегодня миссис Флетчер – их гостья.
Они поднялись на второй этаж.
– Я буду ждать вас с сестрой, Эйприл, – улыбаясь, произнесла миссис Флетчер.
Девушка кивнула и устремилась вперед, надеясь, что отец за ней не последует. Если его не будет рядом, она сумеет убедить Ванессу выйти к гостям.
У двери Эйприл на минуту задержалась, глубоко вздохнула и уже хотела постучать, но тут рука ее застыла в воздухе. Из комнаты доносился… смех, и не только женский. Эйприл была уверена, что слышала хрипловатый смешок мужчины! Отец нетерпеливо подошел к ней:
– Ну, в чем дело? Что, Ванесса не открывает дверь? Но не будем же мы стоять здесь весь вечер!
И прежде чем Эйприл успела остановить его, Картер Дженнингс повернул деревянную ручку. Дверь мгновенно распахнулась.
Ванесса лежала поперек кровати. Ее бальное платье было смято и задрано выше колен, а корсаж расстегнут, так что в вырезе виднелась вся грудь.
Мужчина, лежавший на ней, тут же вскочил. Его рубашка была расстегнута до самой талии. И, к своему ужасу, Эйприл узнала в нем Рэнса Таггерта.
Глаза Ванессы злобно сверкнули. Отбросив со лба длинные волосы, она выкрикнула:
– Только не говори мне, драгоценная сестрица, что ты хочешь видеть меня на своем балу! И поскольку меня туда не пригласили, я решила устроить себе собственный праздник – и без вас!
Рэнс торопливо запихивал рубашку в брюки. Ванесса же, словно бросая вызов всем присутствующим, продолжала невозмутимо лежать на кровати.
Несколько мгновений Картер Дженнингс стоял неподвижно, будто пораженный громом. Наконец, осознав, что происходит, он бросился вперед и вцепился Рэнсу Таггерту в глотку.
И только услышав крик у себя за спиной, Эйприл поняла: Изабель Флетчер наблюдает всю эту сцену из холла.
– Я убью тебя, подонок!
Прыжок Картера оказался таким мощным, что они оба – и Дженнингс, и Таггерт – оказались на полу. Молодой человек, тяжело дыша, старался сбросить с себя более пожилого хозяина и при этом не причинить ему вреда.
Ванесса безучастно наблюдала за этой сценой, даже не делая попытки прикрыть свою наготу. Эйприл, чуть не плача, кинулась вперед, намереваясь оттащить отца от Рэнса. При этом она споткнулась и тоже очутилась на полу.
– Папа, не надо! – кричала она, пытаясь встать, однако гигантский каркас и тяжелые юбки мешали ей. – Папа, ты же убьешь его!
На крики миссис Флетчер в холл сбежались остальные гости. Несколько человек сгрудились в комнате Ванессы, стараясь растащить Картера и Рэнса. Это была нелегкая задача, ибо оскорбленный отец вцепился в глотку обидчика мертвой хваткой.
Наконец драчунов удалось как-то разнять. Картера вывели из комнаты в холл, хотя он отчаянно сопротивлялся, изрыгал проклятия и требовал, чтобы его немедленно отпустили.
Рэнс, шатаясь, поднялся на ноги, потирая покрасневшую шею. Увидев барахтающуюся на полу Эйприл, он протянул руку и помог ей встать.
– Если бы женщины не носили под платьями этих дурацких птичьих клеток, то могли бы не только падать на спину, но и вставать, – насмешливо заметил он.
– Да как ты смеешь?! – Эйприл, размахнувшись, ударила его по лицу. – Как ты смеешь стоять тут и нагло усмехаться, ведь ты только что пытался изнасиловать мою сестру!
Рэнс удивленно посмотрел на Эйприл, потом на Ванессу, которая лишь сдавленно хихикнула.
– Вы всерьез полагаете, что я хотел изнасиловать вашу сестру? – недоверчиво поинтересовался он.
– А почему бы и нет? – звонко рассмеявшись, заявила Ванесса. – Папа не пригласил меня на твой бал, ну, я и решила устроить свой. А теперь вы все испортили… Какая жалость!
В этот момент она заметила Изабель Флетчер, которая продолжала стоять на пороге, широко открыв глаза от ужаса.
– Ну, а вы что смотрите? – грубо выкрикнула она. – Думаете, ваш сынок не занимается тем же самым с вашими служанками?
Задохнувшись от возмущения, миссис Флетчер поспешно ретировалась. Ванесса неторопливо поправила платье, затем взглянула на Рэнса и устало проговорила:
– Пожалуй, тебе лучше уйти.
– Я тоже так думаю, – невозмутимо отозвался он, кидая на Эйприл взгляд, который она не поняла. – По-моему, твой бал окончен…
– Уходи тем же путем, каким пришел, – предложила Ванесса, указывая на веранду. – Папа тебя убьет, если ты снова попадешься ему на глаза!
Криво усмехнувшись, Рэнс снова посмотрел на Эйприл и выразительно потер красную отметину у себя на щеке.
– Никогда больше этого не делайте, синеглазка. Я прощаю женщину только один раз!
С этими словами он вышел из комнаты и растворился в ночи. Эйприл так и стояла в оцепенении.
– А он чертовски красив, верно?
Ванесса перед зеркалом пыталась привести в порядок растрепавшуюся прическу. Эйприл наконец обрела дар речи:
– Как ты можешь быть такой спокойной? И это после того, что… что ты натворила?…
Ванесса звонко рассмеялась:
– Да ничего мы не делали, моя дорогая сестрица! Мы просто… как бы это тебе объяснить?… Резвились. Хотя из Рэнса получился бы замечательный любовник. Он такой сильный, такой мощный! Ну что бы вам с папой войти хоть немного попозже? Ручаюсь, вы застали бы гораздо более интересное зрелище!
– Ванесса, замолчи сейчас же!
Эйприл подбежала к двери и выглянула наружу. По аллее катили кареты – это разъезжались гости. «Итак, бал окончен», – с грустью подумала она и снова обратилась к сестре:
– Ты все испортила! Надеюсь, теперь ты довольна…
Гребешок громко стукнул о туалетный столик.
– Да, я вполне довольна! – Ноздри Ванессы раздувались. Она вся дрожала от гнева. – Ты думаешь, я не вижу, что делается за моей спиной? Я слышала, как папа говорил, что не хочет видеть меня на балу. А ты в ответ сказала, что это вызовет ненужные толки… Хороши же вы оба: говорите обо мне так, словно я – семейное проклятие, паршивая овца, недоумок, которого надо запереть и никому не показывать! Я не потерплю такого отношения ни сейчас, ни в будущем!
Она резко повернулась от зеркала, и Эйприл чуть не подпрыгнула, испугавшись, что Ванесса сейчас ударит ее. Но Ванесса только схватила ее за руку.
– Ага! Как я вижу, папочка именно тебе подарил драгоценную семейную реликвию!
Эйприл молча кивнула. Ну как ей объяснить Ванессе, что это кольцо ничего не значит и она хочет всем делиться с сестрой? Но сестра никогда ее не слушала, а уж сейчас тем более…
– Итак, в один прекрасный день Пайнхерст станет твоим, – зловеще продолжала свою негодующую речь Ванесса. – Ну что же, наслаждайся жизнью, папочкина любимица! До поры до времени! Но однажды придет и мой час, и тогда ты расплатишься со мной за все нанесенные мне обиды!…
– Я никогда и не думала обижать тебя, Ванесса! Ведь я тебя люблю… Все эти годы я возмущалась тем, как папа обращается с тобой. Несправедливо винить тебя в маминой смерти, и я говорила ему это много раз! Спроси Поузи, она подтвердит, что я постоянно спорю с ним и защищаю тебя…
– Ложь, сплошная ложь! – выкрикнула Ванесса и стала в бешенстве метаться по комнате, уже не скрывая горьких слез. – А сейчас убирайся! Я не желаю тебя больше слушать…
– И все же я хочу, чтобы ты меня поняла! – в отчаянии взмолилась Эйприл. – Ты нарочно все это подстроила и была уверена, что вас обнаружат. Тебе очень хотелось осрамить папу. Но неужели ты не понимаешь, что на самом деле в неловком положении оказалась ты сама? Да, ты сумела испортить мне первый бал, как и намеревалась, но не это меня волнует. Гораздо больше я беспокоюсь за тебя. Что ты с собой делаешь? Лучше бы ты сказала, что Рэнс вломился сюда, пытался изнасиловать тебя, чем…
– Возможно, когда-то так и было. – Ванесса остановилась перед сестрой и загадочно улыбнулась. – Но Рэнсу незачем прибегать к насилию. Ему достаточно поцеловать и приласкать – а уж это он умеет! – и женщина будет умолять взять ее. Так случилось и со мной…
– Этот Рэнс так долго находился среди животных, что сам стал на них похож! – брезгливо поморщилась Эйприл.
– Ну, если он и животное, то, безусловно, восхитительное, – злорадно заметила Ванесса. – Любая женщина будет рада ублажить такого!
– Я не желаю больше тебя слушать! Мы поговорим завтра, когда обе немного успокоимся. Спокойной ночи, Ванесса!
И Эйприл быстро вышла из комнаты. К счастью, в холле уже никого не было. Она с грустью оглядела опустевший дом. Поузи как раз закрывала парадную дверь.
