Текст книги "Безумная страсть"
Автор книги: Патриция Хэган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)
Глава 28
Выйдя ранним утром из хижины, Эйприл почувствовала в прохладном воздухе робкое дыхание осени. Она поплотнее закуталась в шерстяную шаль и направилась к курятнику, располагавшемуся у самой кромки леса. «Скоро придет осень, – подумала девушка, с тоской глядя на пожелтевшие листья. – Как я всегда любила это время года в Алабаме!»
Войдя в крошечный загончик, Эйприл достала корзину и принялась наполнять ее зерном из мешка. Кейд поручил ей уход за цыплятами, и хотя Эйприл нравилась эта работа, она чувствовала, что остальные женщины недовольны ее новым назначением и не стеснялись открыто выражать свою неприязнь, обвиняя Эйприл в том, что она спит с Кейдом ради легкой жизни. Но они ошибались.
С той достопамятной ночи, когда сержант и Счастливчик чуть не погибли, Кейд ни разу не говорил с ней ни о чем, кроме работы. Но другие, конечно, этого не знали. От Эйприл отвернулась даже Селма.
– А ты, оказывается, себе на уме, – с презрением заметила она однажды. – Разыгрывала из себя недотрогу, притворялась, что спать с охранниками тебе претит, а когда Черноротый положил на тебя глаз, мигом поняла, какую выгоду из этого можно извлечь! Еще бы – не надо ковыряться в земле! Ну конечно, твои белы рученьки ведь не для этого…
Эйприл не жаловалась. Она ни словом не обмолвилась Кейду ни о том, что женщины воруют у нее еду… ни о том, что заставляют ее мыться последней, даже после Селмы. Она только страстно молилась о том, чтобы Господь Бог поскорее избавил ее от этих ужасных мучений или послал мгновенную смерть.
Как– то вечером Кейд вызвал ее к себе. Женщины обменялись понимающими взглядами. Однако Кейд просто хотел рассказать ей, что Счастливчик почти совсем поправился, и с гордостью продемонстрировал шов, собственноручно наложенный им на боку собаки. Скоро этот уродливый шрам зарастет новой шерстью, никаких следов не останется.
Кейд предложил девушке чашку горячего чаю, которую она приняла с благодарностью – как раз в этот вечер кто-то в очередной раз украл у нее ужин.
Кейд удивленно наблюдал за тем, как Эйприл жадно пьет, и угостил очаровательную арестантку горячей кукурузной лепешкой. Девушка буквально набросилась на нее. С лица Кейда не сходило удивленное выражение.
Стоило Эйприл появиться в бараке, как к ней подскочила Джуэл, воинственно выставив вперед острые, как клещи, ногти. На губах ее играла зловещая улыбка.
– Ты используешь его в своих интересах, сука! – завопила Джуэл. – Он слишком хорош для такой потаскухи, как ты!
С этими словами Джуэл набросилась на Эйприл. Длинными острыми ногтями она расцарапала ей лицо, а потом запустила пальцы в волосы Эйприл и дернула с такой силой, что чуть не вырвала. Эйприл, крича от боли и ужаса, пыталась высвободиться, но безуспешно. Остальные обитательницы тюрьмы стояли рядом, подбадривая Джуэл.
Неизвестно, чем бы кончилась эта схватка, если бы на пороге не появился Эллисон. Схватив Джуэл за волосы, он оттащил ее от Эйприл. А поскольку эта неистовая женщина не желала повиноваться, то пришлось прибегнуть к помощи кулаков. После удара в лицо Джуэл, потеряв сознание, свалилась на пол. Только так удалось наконец прекратить драку.
Избитую и окровавленную Эйприл охранник привел к Кейду.
– Отныне ты останешься здесь, – распорядился Кейд, после того как обмыл и натер камфарой ее раны. – А я перееду к охранникам. Не могу допустить, чтобы ты оставалась с этими проклятыми ведьмами – они, того гляди, убьют тебя! Это же настоящие бандитки…
И он пустился в собственные объяснения происшедшего:
– Понимаешь, дорогая, они завидуют тебе – ведь ты в отличие от них настоящая леди. Кроме того, ты очень красива. А насчет того, что я буду к тебе приставать, не беспокойся: мы оба знаем, что этого не случится, пока ты не изменишь своего отношения ко мне…
Эйприл запротестовала было против переезда, но Кейд решительно заявил, что она обязана его слушаться. Кейд позаботился о том, чтобы она видела остальных обитательниц Тарборо только издали. Даже ела Эйприл в одиночестве в его хижине. Правда, если Эйприл оказывалась неподалеку, женщины тут же начинали выкрикивать угрозы и оскорбления, пока кто-нибудь из охранников не приказывал им замолчать.
Эйприл открыла дверцу, и куры тут же закопошились у ее ног. Высыпая корм на землю, девушка огляделась в поисках петуха и тут же увидела его. Эйприл улыбнулась – он был такой гордый и важный, прямо восточный шейх, расхаживающий по своему гарему, полный сознания того, что все куры принадлежат только ему. А куры, похоже, обожали своего властелина, и их нимало не заботило то, что он один на всех.
Мысли Эйприл снова вернулись к Рэнсу. «Да, – подумала она с глубоким вздохом, – этот мужчина способен сделать счастливыми многих женщин, и они будут только рады, что удостоились этой милости – его ласк. В сущности, он похож на этого петуха с ярко-красным гребешком – такой же надменный и самодовольный».
Где– то Рэнс сейчас? Этот вопрос частенько мучил ее. Интересно, злится ли до сих пор за то, что она так внезапно покинула его? Рэнс, конечно, слишком самоуверенный и даже наглый, но ведь он может быть и любящим, нежным, добрым… Когда она лежала в объятиях Рэнса и ее голова покоилась у него на груди -разве это было не чудесно? С тех пор она ничего подобного не испытывала… Эйприл встряхнула головой, пытаясь отогнать навязчивое воспоминание. Неужели она уподобится этим безмозглым курам и будет так же слепо обожать своего властелина?
Эйприл снова стала наблюдать за курами. Вот петух выбрал для утренних забав белую курочку; однако вместо того чтобы подпустить его к себе, та, встряхнув перьями, бросилась наутек. Петух помчался в погоню, не обращая внимания на десятки других своих наложниц, которые были бы рады откликнуться на его зов.
«А может быть, – подумала Эйприл с улыбкой, – именно такое поведение поставило Рэнса в тупик? Наверное, только таким способом женщина сможет завоевать его сердце – если откажется покориться».
Из– за забора раздался лай Счастливчика.
– Тебе придется немного подождать, малыш, – крикнула ему Эйприл, высыпая курам остатки блестящих желтых зерен. – Если я тебя пущу сюда, ты начнешь гоняться за курами, да еще, упаси Бог, придушишь какую-нибудь. Мне тогда век не рассчитаться…
Эйприл осеклась: неожиданно в утренней тишине раздался стук копыт. Вскоре она узнала всадника – это был капрал Форбс, ночной часовой. Он очень спешил и был чем-то сильно встревожен. Даже не взглянув на девушку, он промчался мимо и резко осадил коня перед хижиной, где жили охранники. Соскочив на землю, он бросился к двери и стремительно ворвался внутрь. В ту же секунду из хижины стремглав вылетели охранники.
Кейд уже спешил к Эйприл со всей скоростью, на которую были способны его длинные ноги. После сражения с кабаном у него осталась легкая хромота, и когда он торопился – как, например, сейчас, – то немного припадал на одну ногу.
– Быстро прячься в сарай! – закричал он ей, размахивая руками. Лицо Кейда налилось кровью. – Прячься и не высовывайся! Счастливчика забери с собой. Я не хочу, чтобы он тут болтался и скулил…
От тяжелого предчувствия у Эйприл сжалось сердце. Она застыла, в страхе глядя на Блэкмона.
– Этот чертов сукин сын заснул на посту и проснулся, только когда патруль уже был у него перед носом. Он наврал, что дорогу размыло, и им пришлось ехать в обход. Но все равно они тут будут с минуты на минуту. Так что живо прячься и сиди смирно!
– Но почему? – вскричала Эйприл, пытаясь стряхнуть тяжелую руку Кейда со своих плеч. – Что такого, если они меня даже и увидят?
Но Кейд уже не слушал ее: вместе с охранниками он загонял в барак остальных женщин.
– Мы не готовы к проверке, и всякое может случиться. Делай, как я сказал, Эйприл. Я должен быть уверен, что тебя не найдут…
Он рывком распахнул дверь, втолкнул Эйприл в курятник, а за ней Счастливчика.
– Не волнуйся, я скоро вернусь. А пока сиди тихо!
Эйприл услышала, как звякнула щеколда, его удаляющиеся шаги и прильнула к двери, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть сквозь щели между досками. Охранники носились, как оглашенные, с платьями в руках и кричали женщинам, чтобы те поскорее переодевались и приводили себя в порядок, а не то им не поздоровится. Залаял Счастливчик, встревоженный неожиданно поднявшейся суматохой. Эйприл потрепала пса по голове.
– Я тоже не понимаю, что происходит, малыш. Ничего не поделаешь – придется нам с тобой сидеть здесь и ждать!
Вскоре Эйприл увидела всадников – она насчитала двенадцать. У всех были угрюмые, озабоченные лица. Впереди ехал офицер, однако в каком он звании, Эйприл не разглядела. Вперед выбежал Кейд и встал по стойке «смирно». Офицер спрыгнул с лошади и поздоровался с ним.
– Мы прибыли к вам с проверкой, сержант, – объявил он, давая знак своим людям спешиться. – Где заключенные?
Кейд, угодливо улыбаясь, возвестил радостным голосом:
– Только встали, майор. Разрешите доложить – мы гордимся, что именно вы приехали к нам, сэр. До сих пор нас никогда не инспектировал офицер в таком высоком чине!
Майор окинул Кейда внимательным взглядом и холодно заметил:
– Возможно, к моменту окончания проверки вам уже будет нечем гордиться, сержант. До нас дошли слухи, что ваша тюрьма – это настоящие Содом и Гоморра. С женщинами здесь обращаются хуже, чем с животными. Ваши люди безнаказанно используют их для своего удовольствия. Женщины питаются отбросами, как скот, а вы еще заставляете их работать в поле до изнеможения!
– Сэр! – Услышав такую гневную отповедь, Кейд чуть не лишился дара речи, но только на несколько секунд. – Не знаю, от кого вы все это слышали, но клянусь – это неправда! Конечно, у нас тут не пикник. По-моему, излишне напоминать вам, что Тарборо все же тюрьма. Эти женщины виновны в предательстве, шпионаже в пользу Севера и еще бог знает в каких грехах. Их прислали сюда в качестве наказания, а не для развлечения!
– По моему глубокому убеждению, власти имели в виду скорее содержание под стражей. Если эти женщины выращивают овощи и другие продукты к своему столу, это одно дело, но если вы продаете результаты их труда с выгодой для себя, то это уже плохо согласуется с постановлением правительства!
Кейд побагровел и, запинаясь, пробормотал:
– Я… я не понимаю, о чем вы толкуете, сэр. Да нам самим еды не хватает, куда уж тут продавать! Впрочем, сейчас, когда идет война, с едой вообще туго, вот почему я никогда не обращался за помощью к властям…
Майор обменялся понимающей улыбкой с одним из своих людей и снова, не скрывая неприязни, посмотрел на Кейда.
– Вы продали немного картофеля одному местному старику. Один из ваших солдат – кстати, вдребезги пьяный – предложил этому человеку купить еще кое-что. Как выяснилось, речь шла об одной вашей заключенной. Старик был в шоке. Он рассказал об этом диком случае своему сыну, тоже, кстати, солдату. Молодой человек доложил куда следует, и власти обратились к старику с просьбой выяснить как можно больше о порядках в Тарборо. К счастью, ему удалось узнать достаточно много. Поэтому мы и прибыли с проверкой – убедиться во всем собственными глазами.
– Понятно… Кажется, я припоминаю, о ком идет речь. Этот старик как-то пытался стащить у меня кур. – Кейд, похоже, уже оправился от первого потрясения. – Мои ребята его поймали, ну, и отлупили как следует, чтобы неповадно было. Как видно, он решил отомстить, вот и возвел на нас эту напраслину. Пойдемте со мной, и вы убедитесь, что у нас здесь все в должном порядке!
Прильнув к щели, Эйприл увидела, как Кейд повел майора и его спутников по лагерю. Она знала, что ни одна из женщин не осмелится правдиво ответить на вопросы, которые могут задать проверяющие. Но вот догадается ли об этом майор?…
– Конечно, у нас немного не прибрано, – оправдывался Кейд. – Урожай в этом году выдался неплохой, да и недавние дожди сделали свое дело, так что нам всем пришлось засучить рукава и взяться за работу. А иначе зимой нечего будет есть!
Больше Эйприл ничего не смогла разобрать, но продолжала сквозь щелку следить за тем, как Кейд и проверяющие переходят от одного здания к другому. Прошло примерно полчаса, и вот Кейд и майор снова остановились недалеко от сарая. Теперь Эйприл снова могла слышать их разговор.
– И все же я по-прежнему недоволен тем, что увидел, сержант, – сказал майор, весьма представительный мужчина, державшийся с большим достоинством. – Леди здесь не место.
– Леди? – усмехнувшись, переспросил Кейд. – Да здесь нет ни одной леди, вы же сами видели!
Майор презрительно посмотрел на тюремщика и снисходительно объяснил:
– Но ведь это женщины. А южане привыкли относиться к дамам с должным уважением. Если станет известно, что женщин содержат в таком ужасном месте, это будет позором для всего Юга. Кроме того, должен сообщить вам, что принято решение превратить Тарборо во временный лагерь для военнопленных янки. Ваших арестанток в течение недели переведут под Ричмонд. В новой тюрьме заключенных будет раза в три больше, чем здесь, поскольку принято решение объединить несколько мелких лагерей.
– А кто будет заведовать этой новой тюрьмой? По-прежнему я? – с беспокойством спросил Кейд.
– Решение об этом еще не принято. А пока я хочу, чтобы вы подготовили ваших женщин к отправке. Для сбора урожая сюда пришлют роту солдат. Нельзя допустить, чтобы он пропал.
Проверяющие снова сели в седла.
– Мы уезжаем, – объявил майор. – Я составлю рапорт обо всем, что мы здесь увидели.
– Но ведь все оказалось не так, как вы думали? – с улыбкой спросил Кейд. – Как вы это назвали? Содом и… что-то там еще, я не запомнил…
Майор ответил такой же безмятежной улыбкой:
– Боюсь, что дело обстоит именно так, сержант. Очевидно, ваши заключенные боялись, что, если они правдиво ответят на мои вопросы, их ждет наказание. Неужели вы принимаете меня за идиота? – Майор повысил голос и добавил без улыбки: – Я же вижу, что женщины до смерти напуганы.
Кейд покачал головой:
– Не понимаю вас, сэр. Конечно, порядки у нас строгие…
– И вы считаете, я поверю, что вы не заставляете ваших узниц работать до седьмого пота и не насилуете их, когда вам вздумается? Да кто я, по-вашему, – круглый идиот? Всего этого в новой тюрьме не будет! Там будут служить женщины-надзирательницы, чтобы исключить всякое насилие над заключенными. А пока должен сказать: я недоволен тем, что увидел здесь, сержант! Благодарите Бога, сержант, что вам удалось запугать ваших подопечных, иначе у вас были бы крупные неприятности!
Майор подал знак своим спутникам, и кавалькада тронулась в путь. Обернувшись, майор добавил, саркастически улыбаясь:
– Мы, пожалуй, поедем по главной дороге, сержант. Мне кажется, что она уже волшебным образом просохла!
Как только солдаты скрылись из виду, Кейд поторопился к сараю и отпер дверь. Эйприл тут же с криком набросилась на Блэкмона:
– Зачем ты меня запер? Я бы им все равно ничего не сказала!
В ответ он крепко ухватил ее за локоть и повел к своей хижине, не обращая внимания на обеспокоенных охранников, которые были готовы засыпать его вопросами.
– Я ждал, что к нам нежданно-негаданно нагрянут с проверкой, – объявил Кейд, как только они оказались внутри. – Еще когда ездил в город, у меня вдруг появилось такое предчувствие. Тамошние власти почему-то начали выспрашивать, что тут у нас и как… Мне кажется, кто-то мне позавидовал и решил выжить отсюда!
– Значит, ты их ждал. Отлично! – нетерпеливо перебила его Эйприл. – Но это не объясняет, почему ты все-таки запер меня в сарае…
– Они пересчитали всех женщин, я сам видел.
– Но почему ты не хотел, чтобы они посчитали и меня? Ничего не понимаю… Они ведь все равно знают, что я здесь. Это наверняка где-нибудь записано…
– Да знаю, знаю, черт побери!
Кейд словно с цепи сорвался и принялся мерить комнату большими шагами.
– Я на это и рассчитываю. Когда они явятся сюда, чтобы перевозить заключенных в другую тюрьму, то найдут их столько же, сколько насчитали сегодня. Тебя в их списках нет.
– А что будет со мной? Не собираешься же ты отпустить меня!
Кейд остановился и посмотрел на Эйприл таким взглядом, словно она сошла с ума.
– Отпустить тебя? Ну нет, Эйприл. На это даже не рассчитывай!
Он подошел к ней и заключил в объятия. Эйприл была так напугана, что даже не сопротивлялась. Кейд окинул ее любовным взглядом и, печально улыбнувшись, сказал:
– Я знаю, что ты меня не любишь. Даже когда я к тебе прикасаюсь, ты с трудом сдерживаешься. Но ты такая красавица, дорогая, что я ни за что не отпущу тебя…
Он робким движением убрал волосы с ее лба. Эйприл со страхом наблюдала за ним.
– Не бойся! – рассмеялся Кейд. – Я не причиню тебе зла и убью каждого, кто попытается это сделать. Я хочу заботиться о тебе, Эйприл, хочу, чтобы ты была счастлива. Я сделаю все, что ты захочешь… но не отпущу!
«Господи, – с ужасом подумала Эйприл, – так вот в чем дело!» Она знала, что Кейд ее любит. Значит, когда война кончится, он все равно не позволит ей уйти! Будет держать при себе всю жизнь…
Пытаясь воззвать к его разуму, Эйприл решила напомнить, о чем они говорили вечерами, когда Кейд и Счастливчик залечивали свои раны.
– Ты помнишь, я тогда сказала, что рано или поздно вернусь в Пайнхерст. Если мой отец еще жив, ему нужна помощь…
Кейд кивнул и погладил Эйприл по руке, отбросив шаль, которой она прикрывалась.
– Да, ты мне это говорила. Я тебя понимаю. Мне кажется, твоя сестра поступила подло. Но я не боюсь ни ее, ни этих подонков, что ошиваются вокруг нее. Я сам отвезу тебя домой и помогу отвоевать Пайнхерст…
Сердце Эйприл радостно забилось.
– Ой, Кейд, правда? Неужели ты мне поможешь? Обещаю, что я тебе хорошо заплачу… То есть сейчас, конечно, у меня нет денег. С тех пор как заболел отец, дела быстро пришли в упадок. Но когда ты увидишь Пайнхерст, ты поймешь, что это очень богатая земля. И она снова возродится, я уверена!…
Эйприл умолкла, понимая, что в своих мечтах зашла слишком далеко. Только сейчас она заметила, с каким странным выражением смотрит на нее Кейд. Он стоял очень прямо и, глядя прямо в глаза, словно пытался прочесть мысли своей пленницы.
– Тебе не придется мне платить. Мне нужны не деньги… Я хочу, чтобы ты стала моей женой!
– Ты… ты хочешь жениться на мне, Кейд?
– Вот именно, Эйприл. Мы с тобой оба знаем, что получилось, когда я… – Он умолк, судорожно сглотнул и продолжал, запинаясь: -… когда я попытался заняться с тобой и… Это произошло потому, что я слишком сильно люблю тебя. Но я не могу просто заставить тебя. Надо, чтобы ты сама этого захотела. Но как только ты станешь моей женой, все наладится.
Кейд оторвал Эйприл от пола, покружил в воздухе и снова опустил. На его лице играла широкая улыбка, обнажавшая щербатые черные зубы.
– Ты даже забудешь о моем уродстве, дорогая, когда увидишь, каким нежным я могу быть. – И подмигнул Эйприл. – Ты никогда не пожалеешь о том, что согласилась, обещаю! О, это будет самый чудесный день в моей жизни, когда я смогу пройти по улице под руку с тобой. Пусть весь мир знает, какая у меня красивая жена!
– Но я не могу выйти за тебя, Кейд.
– Нет, можешь!
Он подошел к окну и выглянул наружу. На лбу Кейда обозначилась глубокая морщина.
– Эти идиоты так и стоят там! Надо сказать им, чтобы поскорее отправлялись на работу. Если мы сами не уберем урожай, это сделают солдаты. А я хотел бы продать кое-что и подзаработать здесь напоследок… Все будет чудесно, вот увидишь! Я обещаю, что отвезу тебя в Алабаму. И с твоей сестрой разберусь, не бойся!
Кейд сел, привлек Эйприл к себе и крепко обнял. Она с трудом сдерживала отвращение.
– Я все обдумал, – продолжал он. – Времени для этого у меня было достаточно. А потом, я же тебе говорил: я давно предчувствовал, что случится что-нибудь в этом роде!… Так вот, я сообщу властям о твоей смерти. Скажу, что ты пыталась бежать и тебя укусила болотная змея. Мы даже соорудим настоящую могилу, напишем на плите твое имя – все честь по чести! А ты тем временем будешь жить в Ричмонде в качестве моей жены. Никто ни о чем и не догадается! – Он сделал паузу, а затем страстно продолжал: – Я не прошу, чтобы ты полюбила меня, Эйприл. Но дай мне шанс! Может быть, со временем ты сможешь меня полюбить и поймешь, что я не такой уж противный…
Эйприл глубоко вздохнула. Ну как найти нужные слова, чтобы не обидеть Кейда? Отвернувшись, она, запинаясь, начала:
– Я вовсе не нахожу тебя безобразным, Кейд. Ты доказал, какой ты прекрасный человек, когда, рискуя собственной жизнью, спасал мою собаку. Ты был добр ко мне, не пытался взять силой, хотя мы оба знаем, что тебе ничего не стоило сделать это в любую минуту. Если ты отвезешь меня в Алабаму и поможешь восстановить мои права на Пайнхерст, я буду тебе очень признательна. Но я не могу выйти за тебя замуж, Кейд!
– Не можешь? – проревел он. – Значит, черт возьми, ты не очень-то хочешь вернуться домой! Ты предпочитаешь гнить в тюрьме, лишь бы не выходить за меня? Тогда убирайся к черту! Ты мне не нужна…
Кейд так стремительно вскочил со стула, что Эйприл упала. Подойдя к окну, он уставился на улицу. Было видно, что он взбешен не на шутку. Эйприл подтянула колени к подбородку и молча следила за Кейдом. Наконец, не в силах больше сдерживаться, она вскричала:
– Черт возьми, Кейд, неужели ты ничего не понимаешь? Какой же ты дурак! Ведь я могу пообещать, что выйду за тебя, а когда мы окажемся в Алабаме, то вдруг возьму и передумаю. Я не люблю тебя, это правда, но я хорошо к тебе отношусь. Мне бы не хотелось обманывать тебя или использовать в своих целях. Как ты сам этого не понимаешь? Ты говоришь, что не хочешь причинять мне зло. А как, по-твоему, это называется? Ведь ты шантажом хочешь принудить меня стать твоей женой? Ну как ты можешь быть так слеп, Кейд?…
Он в задумчивости поскреб бороду.
– Мне такое и в голову не приходило. Выходит, ты могла бы меня надуть, так, что ли, Эйприл?
– Могла бы, – честно ответила девушка, – но ты всегда был добр ко мне, и я не хочу тебя обижать. Почему бы тебе не помочь мне просто так? А я обещаю, что постараюсь тебя полюбить. Большего я обещать не могу…
Они молча смотрели друг на друга. Лицо Кейда снова озарилось надеждой.
Вдруг кто-то громко забарабанил в дверь кулаком, и послышался сердитый мужской голос:
– Сержант, немедленно выходите! Мы хотим знать, что происходит! Охранники грозятся уехать, боятся, что их накажут за то, что они так обращались с заключенными…
От крика Кейда, казалось, задрожали стены:
– Убирайся отсюда, черт тебя подери! Не смей меня беспокоить!
Из– за двери послышались сдержанные ругательства солдата и его удаляющиеся шаги. Кейд подошел к Эйприл и положил руку ей на плечо.
– Ты говоришь, что постараешься полюбить меня. И все же выйти за меня замуж не хочешь?
– Да, но только в том случае, если ты отвезешь меня в Алабаму.
– Но ведь кругом идет война!
– Не обязательно прямо сейчас. Когда появится такая возможность – вот все, о чем я прошу. – Эйприл окинула Кейда внимательным взглядом. – Ах, как легко было бы тебя обмануть! Но ты был так добр ко мне, что я не в силах совершить такое предательство. Я понимаю: ты действительно по-своему любишь меня…
– Ну еще бы! – с готовностью откликнулся Кейд, облизывая пересохшие губы. – Ты даже не представляешь себе, насколько сильно я тебя люблю. Конечно, надо быть полным идиотом, чтобы мечтать о такой красавице, как ты, дорогая. Да не просто мечтать, а хотеть жениться на ней. Это с моей-то внешностью! Но ведь человек должен мечтать, дорогая! Иначе лучше сразу умереть…
Эйприл была растрогана. Она подошла к Кейду и обвила руками его шею.
– Дорогая, тебе будет хорошо со мной, вот увидишь! Может быть, я и урод, но в женщинах разбираюсь не хуже любого красавца…
– Может быть, ты наконец прекратишь твердить о том, как ты уродлив, Кейд? – вскричала она, сердито глядя на Блэкмона. – Хватит причитать по поводу своей внешности. Я вижу тебя другим – до тех пор, пока ты сам мне не напоминаешь о своем уродстве. Почему бы тебе раз и навсегда не оставить эту тему?
– Блэкмон, открой! – Это был рядовой Эллисон. – Открой немедленно или я расшибу дверь!
– Смотри, как бы я тебе башку не расшиб! – злобно огрызнулся Кейд. – Я же сказал, что скоро выйду. Оставь меня в покое!
– Лучше выходи сейчас, а то к вечеру у тебя может не остаться ни одного охранника! Парни очень расстроены, а бабы словно взбесились. Видно, почуяли, что дело неладно, и грубят так, что к ним и не подступись! Твердят, что не желают работать, а мы, мол, не имеем никакого права их заставлять…
Кейд, пробормотав грязное ругательство, решительно направился к двери. Обернувшись к Эйприл, он мягко сказал:
– Видно, придется мне пойти утихомирить их, дорогая. Но я скоро вернусь. Обещаю!
