Текст книги "(Не)Мой (Не)Моя (СИ)"
Автор книги: Оливия Лейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
– Нет. Давай не будем больше об этом…
– Хорошо. В общем, тут у губернатора важный светский раут. Мы приглашены как супруги. Ты мне нужна. Будешь моей спутницей?
– Вопрос репутации? – улыбнулась с горчинкой.
– Он самый.
– Сходим, – равнодушно пожала плечами. – Но ты же понимаешь, что скоро все узнают. Суд через две недель.
Мне даже хотелось, чтобы она отказала, взбрыкнула, чтобы уговаривать пришлось. Но… Яне было все равно. Это неприятно.
– Пара недель это не так уж мало… – ответил я.
Следующим вечером мы с Ликой ужинали в роскошном ресторане высокой японской кухни. Она ее очень любила. Как и внимание упакованных гостей. Хотя нет, любое внимание.
Лика делала макияж и укладку по своей самой удачной роли в кино, чтобы быть узнаваемой и наслаждаться просьбами автографа и совместного фото. Даже сейчас к нам за столик дважды подходили по этому вопросу.
– Знаешь, я думаю заняться продюсированием или режиссурой, – вслух размышляла Лика. – Ты же поможешь, если что? – погладила мою ногу под столом.
По дороге сюда она взрывала мне мозг относительно вчерашнего вечера. Пришлось достаточно жестко объяснить, что не стоит пытаться контролировать мое общение с детьми. Ромчик мой, и я буду видеть его, когда захочу и столько, сколько мне потребуется. Ни одна женщина этого не изменит. Лике нужно запомнить это. Видимо, она забыла одну из причин нашего прошлого расставания: дети для меня важнее!
Про просьбу к матери моего сына промолчал, тут вряд ли сработают доводы рассудка. Я, собственно, и сам понимал, что мне не все равно, и Яну я все так же люблю. Она жена моя! Как могут чувства, девять лет зревшие, копившиеся, согревающие, пройти за несколько недель?!
– Помогу, конечно, – поймал за щиколотку и невесомо провел ладонью вверх по ноге. Лика устроила ступню на моем стуле, аккурат между ног и мягко начала массировать член.
– Папа тоже обещал помочь с каким-нибудь молодым, но перспективным проектом.
Ее отец занимался медиа, поэтому Лике Полянской было легко шагать по актерской стезе, но он у нее дядька прожженный и дал знак, когда остановиться, пока она не скатилась до дешевых роликов рекламы туалетного утенка.
– Надеюсь, на приеме у губернатора пересечься с кем-нибудь из важных людей. Мы ведь пойдем?
Я отложил палочки: надеюсь, Лика не устроит скандал в публичном месте.
– Я приглашен, но должен прийти с женой. С законной женой.
– Что?! – возмущенно воскликнула, привлекая внимание гостей за столиками рядом. Я предусмотрительно убрал ее ногу со своего паха, во избежание, так сказать. У меня все равно упал уже. Скандалы меня не возбуждали. – Какого черта, Мирослав?!
– Успокойся. Мы с Яной до сих пор женаты, и приглашение пришло для нас двоих. Мне нужно думать о репутации.
– Что-то ты о ней не думал, когда со мной обжимался у своего брата на празднике! – едко заметила.
– Тогда я пришел один. Мы не заявились, как пара.
– Это все какой-то бред! Святослав будучи женатым делал, что хотел и…
– Не надо, – оборвал ее. – Свят никогда не приходил на мероприятия с любовницей: либо один, либо с сестрой.
– То есть я для тебя любовница?! – возмутилась она, визжа на весь ресторан. Ну пиздец!
– Счет, пожалуйста, – дал знак официанту. – Поговорим, когда ты успокоишься.
– Это сука манипулирует тобой! – прошипела сквозь зубы. – Через сына в том числе!
– Не смей, поняла? – накрыл ее ладонь и сжал. Больно. – Тема Яны и сына не обсуждается. Табу, Лика. Ты же знаешь значение этого слова?
Она выдернула пальцы и потерла запястье. Мы мерились взглядами несколько долгих секунд, затем она улыбнулась и кошечкой замурлыкала:
– Прости, Мирик, – облизнула губы. – Я просто очень люблю тебя и ревную. Пойдем, – взяла меня за руку, когда расплатился, – у меня есть для тебя сюрприз… – Олег, – мы сели в машину, – пойди, покури, – отправила водителя и сползла на пол. – Когда ты злишься, меня это очень возбуждает…
Я откинулся голову назад и расслабился. Делать хорошо Лика отлично умела. К разговору мы еще вернемся, но если женщина хочет конфетку, то с чего мне душнить и отказываться…
Глава 9
Яна
Мирослав должен заехать через час. Я посмотрела в зеркало, проверила макияж и укладку, сделанные в любимом бутике красоты. Платье еще не надевала: будь мы женаты не только официально, купила бы что-то новое: удивить и порадовать мужа. Но сегодня обошлась одним из, все равно большинство из них надевала не больше одного раза. Все мои вещи уже перевезены и ровно половину я выкинула: квартира большая, но не настолько, чтобы хранить одежду, купленную давно. В доме на Финском (теперь я его так называла) было много места и огромная гардеробная, да не одна, поэтому там положил и забыл. Теперь я за разумное и экологичное потребление.
– Мам, я пижаму для Ромы положила в ванную, не ищи, – крикнула, подготавливая дом по мелочам. Аня давно просила выходной на этот день, поэтому я вызвала маму.
Хотела сына к ней отвезти, но она требовала перемены обстановки. Или просто из дома убежать?
– Твой отец хотел заехать сегодня, – махнула рукой. – Мне его Марина даже названивать начала, мол, я его зазываю, – закатила глаза. – Достали, никакой личной жизни с ними.
– Ой, мама… – обняла ее. Ей перевалило за пятьдесят пять, но она выглядела очень ничего для своего возраста.
Они с отцом развелись тринадцать лет назад, банальная история: у него кризис, который помогла скрасить помощница больше чем на десятку лет моложе. Расходиться с мамой он не собирался, но Марина, как бы моя мачеха, забеременела. Что делать? Я взрослая, мать вроде как вчерашний день, а любовнице нужно рожать. Илоне уже двенадцать: в каком-то смысле благодаря ей мы с Миром познакомились. Ее мать хотела для дочери самого лучшего, и отец, владелец нескольких станций шиномонтажа, отправил младшую в дорогущий частный сад. Оттуда без экзамена принимали в мою школу. Если говорить откровенно, то папа с натяжкой тянул обучение во всех смыслах: публика слишком взыскательная, нужно соответствовать.
Я не завидовала младшей сестре, взрослой уже была, но, конечно, немного задевало, что считалось по умолчанию: мне помощь не нужна, Янка умница, вон медаль золотая, диплом красный, а мужика какого урвала! Но и умницы с красавицами плачут…
Сейчас, видимо, у папы больше общего оказалось с первой женой, чем со второй. Да и за меня он переживал. Хотелось в пику напомнить, что он и сам жену оставил, но я давно это отпустила, тем более мама на жизнь не жаловалась.
А что? Любимая работа, денег на женские нужности хватало, своя квартира. Она ходила по театрам, музеям, кафе, встречалась с подругами и нянчила внука. Романы у нее тоже бывали, но долгих в последнее время не случалось. С одним мужчиной она пять лет прожила, но потом попросила на выход. Сказала, что уже не тот возраст, чтобы привыкать к чужим тараканам, обслуживать кого-то и щи-борщи варить. Она вообще на пп-питание перешла.
– Я на твоем месте не стала бы идти на этот вечер, – фыркнула мама. Она хоть и говорила, что с мужем нужно разводиться, но была обижена на Мирослава. Я не ответила сразу. Не видела смысла демонстрировать обиду и устраивать истерику.
Я много видела разводов в мире богатых и влиятельных, будучи женой Нагорного, и наш очень даже цивилизованный. Никто, абсолютно никто не застрахован от ситуации, когда «долго и счастливо» заканчивалось подписанием документов о расторжении брака. Но важно как вы из этого выйдите: мне хотелось бы думать, что делаю это достойно. Мирослав дал мне очень много: морально, физически, материально тоже, да. Он хороший отец, Рому любит, приезжает, берет к себе. Меня тоже никогда не обижал. Да, он никогда меня не любил так, как мне хотелось бы, но… От этого тоже никто не застрахован.
– Мам, ты ж сама хотела чтобы я развелась, – с улыбкой поддела.
– Хотела! Но я тебя знаю, Яна: если ты не рыдаешь в подушку, не значит, что не страдаешь по этому кобелюке! – именно в этот момент позвонили в дверь. И это «кобелюка».
Я пошла открывать, но перед этим надела бордовый лодочки в тон наряду. Классическое платье с открытыми плечами, декольте и роскошным разрезом, подчеркивающим длину ног.
– Подожди в машине, – шепнула, приоткрыв дверь. – Мама дома, – очень не хотелось тычков и фырчаний при Ромке. Мы с Миром достигли равновесия в вопросах нашего взаимодействия относительно сына и благодаря этому сын тоже принял это как новую норму. Но это хрупкая конструкция: если его начать науськивать… Все полетит в чертям.
– Ян, ты такая красивая… – кажется, Мир меня не слышал, а вот мама.
– Красивая, да не твоя! – включила тещу. Злую тещу.
– Мама моя! – сын вылетел встречать отца, но обнял меня.
– Твоя, конечно, твоя.
– Ну и меня обними, – пробурчал Мир. Высокий, красивый, породистый. Да, именно таким я его увидела в первый раз, но подкупило не это. Сразу видно, что он мужчина при деньгах, но в нем абсолютно не было, да и сейчас нет, высокомерия, надменности, жесткости, присущей сильным мира сего.
– Буду поздно, – предупредила маму и поцеловала сына. За нами закрылась дверь, и я услышала:
– Нужно будет остаться на ночь, Ян. Нас на выходные пригласили.
Я повернулась к нему, принимая его локоть и надменно произнесла:
– Не наглей, Нагорный.
Ехать было минут сорок: я отвернулась к окну, а Мир, наоборот, повернулся ко мне. Машина большая, представительский роллс-ройс, но наши колени все равно иногда соприкасались.
– Все нормально? – услышала негромкое. – Как на работе? Как вообще живешь?
Я повернулась и буквально уткнулась в его шею, настолько близко сидел.
– Хорошо, – пожала плечами. – Привыкла к квартире. Рома тоже.
– Он скучает по своему дому.
– Это пройдет. Времени мало прошло, – ответила уверенно.
Как у самого Мирослава дела спрашивать не стала. Не хотела знать, что он сошелся с бывшей. Можно было предположить, что это не так, но Николь очень уж довольная ходила, когда пересекались в коридорах школы. Правда, когда я с грузчиками приезжала за вещами, присутствия новой женщины в доме не заметила…
Мы приехали в загородный клуб, когда от статусных машин гостей сложно было подъехать. Консьерж просто не успевал отгонять их на стоянку.
Мы приветствовали хозяина вечера, здоровались со знакомыми; Мирослав буквально увязал в партнерах, конкурентах, коллегах. Не думаю, что нам нужно постоянно быть вместе: мы засветились уже, поэтому решила ускользнуть и пройтись спокойно по залу, на людей посмотреть. После развода вряд ли мы будем часто встречаться: потеря не велика, скучать не буду.
– Привет! – меня со спины обняла Ярина, жена Святослава. – Я рада, что вы здесь, – и огляделась. – Друзей у меня тут особо нет.
– Родители здесь? – я тоже осмотрелась.
Ее семья и семья Нагорных ненавидели друг друга, и тем не менее Ярина и Святослав поженились. Очень непростая у них история, но я всегда знала, что Свят любил только одну женщину – свою жену.
– Яна, у меня к тебе деловое предложение. В музыкальную школу нужен грамотный и надежный директор.
Она рассказала мне, какой запрос на человека, проверенного и надежного, чтобы не повторилась ситуация двухгодичной давности. Я вынуждена была отказать.
– Слишком много основной работы, но у меня есть на примете кандидатура.
– Если передумаешь, звони. Тебе я доверяю полностью, – мы взяли по бокалу шампанского. – Как мой крестник? Приезжайте теперь к нам в гости.
– Обязательно. Вы тоже ко мне… – не успела договорить, Мирослав подошел. Поздоровался с Яриной, меня обнял.
– Не скучаете, дамы?
– Не скучаем, – я высвободилась. Ярина заметила и нахмурилась. Мы вроде как еще муж и жена, но осталась неделя, и все узнают.
– У вас все нормально? – спросила она, когда Мира снова отвлекли.
– Мы разводимся. Живем уже раздельно. Так что приезжай с Ульяной: дети поиграют, а мы поболтаем.
– Почему, Ян?
Мне стало так грустно и захотелось выговориться, что я отвела ее в один из кулуарных закутков и тихо рассказала. Не все, но очень много: и про бывшую мужа, и про Николь, про его метания.
Мне нужно было держать лицо перед всеми, даже родными, потому что нам с Мирославом еще сына растить, но Ярина – она поймет как никто.
За столом мы сидели вместе с губернатором и его молоденькой женой. Он пенял, что его старший сын не пришел, паршивец. После ужина устроили феерично шоу в стиле кабаре. В другом зале просто музыка и танцы.
– Вы не скучаете? – ко мне подошел мужчина и предложил выпить. – Такая красивая женщина не должна быть одна.
Я его не знала. Не местный?
– Она не одна, – Мир снова по-хозяйски привлек меня к себе. Если честно, я старалась менять место дислокации, чтобы с ним особо не пересекаться. Через неделю мы разведемся, но люди будут вспоминать, как я улыбалась рядом с ним, играя в любящую и любимую супругу. Пусть лучше перемывают кости под лозунгом «мы догадывались…»
– Потанцуем, родная, – это не предложение, он тут же повел меня в центр площадки. – Что это за хлыщ?
– Не знаю.
– Надеюсь, ты не присматриваешь себе здесь мужика? – прорезались недовольные нотки.
– А если и так, то что? – подняла на него глаза. – Тебе что с этого?
– Я ревную, – его рука нырнула к моему затылку, пытаясь в волосах, поглаживая затылок и шею. Тело среагировало бесконтрольной дрожью, но разум противился и не понимал.
– Почему ты ревнуешь?
– Потому что ты моя жена, и я люблю тебя, – звучало так честно и так просто. Вроде бы Мирослав никогда словами не бросался, но тогда что это? Манипуляция? Запасной аэродром? Если там не выгорит, то можно не искать новую удобную жену, а вернуться ко мне?
– Ну ты и сволочь! – толкнула его в грудь и ушла из зала. Гости заметили, но мне плевать! Пусть сам объясняется!
Я вышла подышать на галерею, успокоиться, прийти в себя. Только наедине с собой могла позволить всплакнуть. Пока никто не видит. Слишком мало времени прошло, чтобы его признания совсем на меня не действовали.
Меня не было минут пятнадцать, но, возвращаясь, заметила некоторую суету: Нагорные никуда не выезжали без верных людей, если была вероятность столкнуться с Савицкими.
– Простите, – я налетел на мужчину, впечатываясь в широкую грудь, обтянутую белой рубашкой, и сразу заметила красные капли на белизне сорочки. – У вас кровь… – ошарашенно подняла глаза. Передо мной стоял Артур Самойлов. Один из заклятых врагов Нагорных. Его мне жалеть не с руки, и тем не менее его платок, приложенный к уху, весь пропитался кровью…
– Все верно, прекрасная госпожа Нагорная. Или вы уже сменили фамилию?
Я нахмурилась. Он уже знал, что мы с мужем разводимся.
– Давайте вызову скорую.
– Не стоит.
– Кровь нужно остановить!
– Так помогите раненому.
Мы отошли в какой-то закуток с пуфиками, и я попросила официанта принести аптечку.
– Что с вами случилось? – достала из сумочки платок и убрала его, практически насквозь промокший. Боже, у Артура не было мочки… – Держите, – приложила к ране свой.
– Слышал, Мирослав снова таскает свою актрисульку, – заметил с ленцой, абсолютно не реагируя на мою шокированность его состоянием. Пол отрезанного уха у них что, в порядке вещей?! – Дурак, – Артур еще и откровенно пялился мне в декольте!
– Вы поклонник ее творчества? – сухо поинтересовалась и приняла от официанта аптечку. Достала перекись и эластичный бинт.
– Нет, – Артур рассмеялся. Очень красивый мужчина, но от него буквально фонило опасностью. – Не люблю блондинок. Они мне кажутся глупыми. Ой, – сцепил зубы. – Ну хоть подуйте, Яна! – закапризничал с холеной улыбкой. И я подула. Странный мужчина, притягательный и отталкивающий одновременно.
– Это стереотип, – ответила я, возвращаясь к теме бывшей Мирослава. Значит, они все-таки вместе.
– Но не в ее случае, – откровенно смеялся. Я закончила манипуляции первой помощи и показала, насколько комично перевязала ухо. Артур ржал в голос.
– Вы святая. Сразу видно, что не Нагорная по крови, – поцеловал мне запястье. Так неожиданно интимно, что я не успела среагировать. – И очень красивая. Всегда любил зрелых женщин… – поднялся и привлек меня к себе совершенно свободно. Я обескураженно уперлась в твердые поджарые плечи. – Ты, Яна, выглядишь так, словно тебя давно хорошенько не тра… не целовали, – и прижался к моим губам, ловко раздвигая языком зубы и проскальзывая внутрь: поглаживая нёбо, лаская и завораживая. Я ответила. На инстинктах поддалась соблазну. Как это быть с другим? Артур умело меня целовал, а мне просто необходимо было ощутить себя желанной женщиной.
– Это что? – услышала знакомый голос. – Это что, мать вашу, я спрашиваю! – а это уже рев.
Я разорвала поцелуй и бросилась на Мира. Еще драки здесь не хватало!
– Не устраивай сцен! – не давала подойти к Артуру. – А вы… – смущенно бросила через плечо. – Вы уходите.
– Мир, да ты двоеженец хренов, – Артур был спокоен и даже пытался стебать моего мужа. Пока мужа. – Ну проказник! Кто бы мог подумать!
– Завали ебало, – Мирослав пытался отцепить меня от себя, чтобы не зашибить ненароком, но я буквально повисла на нем. Как та самая обезьянка.
– Артур, уходите, прошу…
– Иди сюда! – Мир надвигался. – Без второго уха останешься. Да отпусти ты меня! – сжал мои плечи, но я только сильнее стиснула его шею и длинной ногой обвала его. Еще шаг, и мы вместе упадем.
– Артур, пожалуйста!
– Только ради вас, Яна, – и зевнул. – Но я надеюсь на продолжение. – Я моментально вспыхнула. – Приятно оставаться.
Я проводила взглядом широкую спину и наконец отлипла от Нагорного. Он бросился вслед за своим врагом.
– Мир, перестань! Ты не имеешь права! – схватила его за руку.
– Что?! – он повернулся и пошел на меня. – Ты вообще охренела! Ты что творишь!
– А что, собственно, произошло?! Ты спишь с Ликой, а я не могу дать привлекательному мужчине поцеловать себя?!
– Ты моя жена!
– А ты мой муж и что? – воскликнула, поражаясь его непробиваемой уверенности, что можно только ему.
– Ты сама от меня ушла! Но пока мы официально женаты…
– Через неделю не будем! – мы начали орать, привлекая все больше внимания.
– Слушай, а как я должен реагировать? – со свистом сквозь зубы. – Может, помочь тебе трусы снять и ноги раздвинуть, а ему на член гондон надеть и объяснить, как правильно тебя трахать?! – ядовито закончил.
Я дала мужу пощечину. Осаживающую и приводящую в чувства.
– Не смей так со мной разговаривать, – выдохнула в разъяренное лицо. – И оскорблять не смей, – ткнула пальцем в грудь. – И вообще, – осмотрела с демонстративным недоумением, – с чего ты взял, что знаешь, как правильно меня трахать? – выстрелила словом и развернулась, гордо убегая в ночь без верхней одежды, но не испытывающая холода. Наоборот, все во мне пылало праведным гневом. Совсем уже охренел! Действительно двоеженец! Если б я имел двух жен!
– Стоять, – поймал меня где-то в зарослях декоративного можжевельника. – Что ты хочешь этим сказать? Тебе плохо со мной было?
– Да! – вздернула подбородок. – Да, да, да!
Глава 10
Мирослав
Я смотрел на нее – гордую, злую, красивую, невероятно возбуждающую, – и не мог поверить, что это правда. Удар по самолюбию такой же болючий, как и по яйцам.
– Что, девять лет терпела и мучилась? – схватил за обнаженные плечи. Яна дрожала. Я скинул смокинг и надел на нее. С залива дул ледяной ветер: он должен был остужать голову, но меня трясло от огня, разгоравшегося внутри.
– Почему девять? Год.
– Год?
Я не понимал. Я типа стараться перестал?
– Да, наш последний год. Ты думал о ней, когда был со мной. Я не чувствовала тебя и не…
– Кончала, – договорил за жену. Моя взрослая, такая умная и серьезная Мудрёна. Намудрила же ты, девочка…
– Нет, Яна, – привлек к себе, не позволяя оттолкнуть, – это ты думала о ней, – поднял острый подбородок, чтобы заглянула мне в глаза. – Твоя умная головка не давала мне любить тебя, как нужно… – мягко прикоснулся к ее губам, по нарастающей усиливая давление.
– Мир… – пыталась отстраниться, задыхалась, но сопротивляться было бесполезно – вызов брошен. Столько эмоций: нам обоим просто необходимо это – близость, секс, трах. Как угодно называйте, но это нужно нам обоим!
Пиджак давно упал, соленый ветер хлестал плечи, с неба обрушился навязчивый дождь, а мы целовались, как два подростка, не помнившие себя от желания. Я за ягодицы приподнял жену, насаживая на свой пах, наглядно демонстрируя: я хочу ее! Именно. Сейчас есть только мы. Двое. Я и она.
– Ах ты дрянь! – голос с визгливыми нотками пробился сквозь туманную дымку возбуждения. Лика. Ну пиздец! Попал. как хуй в рукомойник!
Яна встрепенулась и резко оттолкнула меня, прикоснулась пальцами к губам и смотрела каким-то парализованным взглядом. Словно не понимала, где она и почему в принципе здесь очутилась. В эпицентре ревнивого скандала с собственным мужем.
– Я тебе устрою! – Лика рванула к Яне, но я перехватил, не давая острыми ногтями дотянуться до жены.
– Прекратить истерику, Лика! – цедил сквозь зубы. Я уже слышал голоса, скоро эта кошачья драма в моно исполнении станет достоянием общественности и превратится в грандиозный скандал.
– Нагорный, – Яна, очевидно, пришла в себя, – ну и подлец же ты… – столько горечи в голосе. Это я допустил. Я поставил ее в такую ситуацию.
– Да ты сама продуманная сука! – кричала Лика. – Благородная Яночка! – дергалась и пыталась достать соперницу. – Я устрою тебе сладкую жизнь!
– Да закрой ты свой рот! – встряхнул хорошенько и, повернувшись, увидел только удаляющуюся спину жены: окликнуть, побежать, остановить. Объяснить… Только что здесь скажешь? Что я мудак, который реально стал собакой на сене?
– Как ты здесь оказалась? – еще раз встряхнул, чтобы перестала орать гадости в адрес моей жены. Вот куда Яна сейчас? В одном платье и туфлях. Простудится же. Черт… Черт! Черт! Твою мать, ну что же за дрянной вечер!
– Тебя проведать решила, – сбросила мои руки. – Узнала, что ты здесь на все выходные, скрасить хотела. Но ты и так не скучаешь. Ну и стерва твоя Яночка. Ладно ты, мужик, что с вас взять, но эта…
– Хватит! – я схватил Лику под руку и потащил на виллу, забронированную для именитых гостей. Хорошо, что шел дождь, и мы практически никого не встретили, но те немногие, кто попадался, бросали удивленные взгляды. Пришел с женой, а сейчас вел под руку бывшую. Обеих в этих кругах знали, разговоров не избежать.
– Что скажешь? – скинула короткое белое промокшее манто. – Как оправдываться будешь? – уперла руки в бока.
Я громко выдохнул и потер виски, посмотрел на Лику: у нее были причины злиться и ревновать. Мы теперь вместе, пусть не официально, но меня продолжало мотать и раскручивать между двумя этими женщинами.
– А я не буду оправдываться. Мы с тобой тоже целовались, когда я с Яной жил. Разве нет? Или тогда было можно, а сейчас вселенская трагедия произошла? Не нравится… – и махнул рукой на выход. Я не держу. Может, мне вообще одному побыть хочется!
Лика вспыхнула, хотела сказать что-то, но не находилась с ответом. Ведь именно так было. Она сама втянула нас в этот любовный треугольник, а выйти из него всегда сложно. Яна до сих пор моя жена, нам можно все: никто не имел права нас судить и тем более запрещать.
– И что? – подошла ближе. – Теперь к ней вернешься?
Мог ли я вернуться к Яне? Не примет. После этого вечера даже не уверен, что без презрения смотреть будет в мою сторону.
– О! – губы Лики растянулись в недоброй улыбке. – Наша дочь звонит, – показала мне телефон. – На, держи, – протянула мне. – Скажи нашей девочке, что уходишь снова. Что у нее опять будет мачеха. Какой пример мужчины у Николь будет перед глазами?
Я не смог взять айфон в руки и посмотреть в глаза дочери. Ники стала такой счастливой. Для детей важно жить в полной семье, но как мне разорваться и сделать так, чтобы счастливы были все, в частности, мои дети от разных женщин. А мне самому как стать счастливым?
– Да еще и к кому?! – продолжала Лика. – К женщине, которая третирует твою дочь!
– Что-о?! – вскинул голову.
– Да! Спроси у Ники! Яна настраивает против нее учителей! Николь на тройки скатилась!
– Это бред!
Яна никогда такого бы не сделала. Никогда! Но у Ники реально появились проблемы в школе. Видимо, много ей поблажек было, а сейчас на нее махнули рукой, но не верю, что это сделано специально. Не верю!
– Мирик… – Лика неожиданно осела на диван и закрыла лицо руками. Она плакала. Я был изумлен. Женские слезы вообще вгоняли меня в ступор. Если мог бы сделать так, чтобы женщины не плакали из-за меня, сделал бы, но, кажется, это нереально. – Пожалуйста, дай нам шанс! Я знаю, ты сомневаешься… Я была не лучшей женой и матерью, а Яна понятная и простая. Но я люблю тебя, а ты меня. Только вместе мы будем счастливы. Просто позволь нам стать семьей… – обняла мои ноги. Я растерялся, но погладил ее по светлым волосам.
– Не плачь, – присел рядом. Возможно, она права, и я реально боялся? Может, к психологу сходить? Отчего меня так качало из стороны в сторону? Кто-нибудь даст мне ответ?
– Опять Ники, – Лика подняла заплаканные глаза.
– С кем она осталась, раз ты здесь? – поинтересовался и нажал на принятие вызова.
– Одна, – слегка испуганно проговорила. – Ники взрослая уже…
– Привет, дочь, – улыбнулся. – Почему не спим?
– Хотела убедиться, что мама нашла тебя, и пожелать вам спокойной ночи, – простодушно ответила. – Мама с тобой? Все нормально? – дочка так взволнована. Моя маленькая девочка, которая очень хотела быть счастливой. Счастливой с мамой и папой. – Все хорошо, – перевел камеру на Лику. Она уже вытерла слезы и, обвив рукой мое плечо, показалась Николь.
– Люблю тебя, малышка, – и подмигнула.
– Все хорошо, Ники. Ложись. Завтра с утра мы приедем.
– Целую, – послала обоим воздушный поцелуй.
Больше не шло речи, чтобы остаться здесь на выходных. По утру уезжать нужно.
– Ну что, мир? – Лика протянула мне мизинец. Я пожал его. – Ты не пожалеешь… Мы созданы друг для друга… – обняла и прикусила мочку уха. Развязала бабочку и принялась за сорочку. А я думал: куда убежала Яна? А если что-то случится? Там же куча пьяных! Да и Самойлов, мать его, Артур мог рядом тереться. Ему, видимо, мало было мочки уха лишиться, решил жену мою попробовать и остаться без яиц.
– Жди в постели, – остановил Лику, когда потянулась к моему паху. – Я в душ.
Она поднялась и нарочито сексуально скинула полупрозрачное платье в пол, оставаясь в эротичном белье с поясом и чулками. Сделала пару шагов и, обернувшись, поманила за собой, невербально обещая нереальные удовольствия.
Оставшись один, набрал жену. Она не ответила. Позвонил еще раз – глухо. Я уже поправлял одежду, собирался идти на поиски, когда пришло сообщение:
Мудрёна : Отвали!
Что же, емко и эмоционально. Значит, живая, и теперь уж точно ненавидит меня.
Я: Ты где? Уехала?
Отправил и принялся ждать. Не выдержал.
Я: Яна, прости… Черт, я не подумал
Тут же прилетело, дописать не успел.
Мудрёна : Ты вообще разучился думать. Все, иди нахер!
Окей, пойду схожу. Поднялся и отправился в спальню. Там хотя бы мои сексуальные способности не ставят под сомнения. А Яна пусть остынет, поговорим позже. Она всегда была отходчивой. У нас ведь сын, мы не можем не общаться. Ведь не можем же? В остальном уже ничего не исправить, и дело не только в нас, взрослых: Ромчик маленький, ему привыкнуть легче, да и я буду рядом всегда, а Ники в том возрасте, когда одна ошибка, и можно потерять ребенка окончательно…
В понедельник я, решив, что буря миновала, поехал к Яне. Точнее, к сыну, но и с его мамой поговорить нужно. В среду мы встречаемся в суде: я хотел бы пообщаться до этого, обсудить мой козлиный поступок, помириться, в конце концов! Не могу и не хочу быть в ссоре. Мне как-то спокойней знать, что Яна есть, и ей не противно слышать мой голос.
Я постучал и принялся ждать. Ключ у меня был, но я не посмел бы открыть им дверь. Сегодня так и не смог дозвониться жене, а сейчас мне почему-то не открывали.
Достал телефон, набрал ее и как дурачок ухо к двери приложил.
– Нихрена не слышно, – произнес вслух.
– Слушаю? – в динамике раздался холодный голос Яны.
– Я к Ромке приехал, открывай. Почему ты меня игноришь?
– Твои дни, Нагорный, вторник, четверг и две ночи на выходных. Все.
– Ты вообще, что ли?! – возмутился я. – Я к сыну приехал, слышишь меня? Открывай, давай! – нет, вот это уже перебор! Манипуляции детьми со мной не работают! За это я ей… Я ей… Да черт знает, что сделаю, но сделаю! По жопе получит!
– К сыну?! – возмущенно шипела. – В восемь вечера, когда Рома уже купается и скоро будет спать ложиться? Не смеши, Мирослав. Прикрываешься ребенком, чтобы снова мне кровь пить.
– Да, я хотел поговорить, – не стал юлить. – Но…
– Теперь будет так, – неделикатно перебила меня, – будешь приезжать в свои дни, брать Рому или играть с ним под присмотром няни, но строго до восьми вечера. Тебя не должно быть, когда я вернусь домой.
– Почему? – я действительно ошалел. Это не моя Яна…
– Потому что видеть тебя не хочу. Потому что никогда больше наедине с тобой не останусь. Ты из меня… Кого ты из меня хотел сделать… Свою любовницу? Рокировка, да… – и сбросила.
Я остался стоять под дверью и обтекать. Хотел бы сказать, что не права, но права же! Я так перед ней виноват, что должен пропасть без вести и не отсвечивать, но у меня не получалось. Парадокс, но я не мог разорвать с ней общение! Нет, это не про секс, хотя желание было: красивая женщина, которая принадлежала мне девять лет, ну как тут спокойным оставаться. Я ощущал Яну своей: может, это эгоистично, но она до сих пор моя, и руки зудели в порыве касаться, как прежде. Мне необходимо иметь возможность в любой момент позвонить, связаться, поговорить. Сложно даже мысль допустить, что теперь наше общение будет похоже на лай двух ворчливых собак. Или что оно вовсе сойдет на нет. Я знал пары, которые после развода на одном поле нужду не справят, но мы ведь не такие? Не-е-ет, так не будет, я не позволю. Я просто запрещаю ей так со мной!
