Текст книги "(Не)Мой (Не)Моя (СИ)"

Автор книги: Оливия Лейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– Это что вообще?! – набрала Каминского. Это точно он! Его рук дело!

– Мы сегодня идем в клуб. Я же тебе говорил. Платье должно быть на тебе. Это же понятно.

– В этом?!

Это не платье, это какая-то насмешка над одеждой! Короткое, в блестках, цвет серебристый, но дизайн настолько пошлый! Декольте буквально до пупка! Какой-то шлюхо-наряд, ей-богу!

– Именно в этом, – слышала, что улыбался, как чеширский кот. – Будь сегодня сексуальной. Заеду в десять, – и сбросил.

– Ни за что! – но меня никто уже не слышал. Ну а вечером… Я надела этот жуткий наряд, сделала макияж, уложила волосы на манер соблазнительного беспорядка. Выглядела непривычно, броско, ярко и лично на мой вкус – дешево. Но… Сексуально, это да. Меня же прямо в клубе изнасилуют…

– И что меня ждет сегодня? – забралась в гелендваген Каминского. – Групповое изнасилование?

– Я не позволю, – серьезно ответил. – Отдыхай, танцуй, веселись. Я присмотрю, чтобы никто не приставал, – увидела в его глазах уверенность. Артем сможет меня защитить. Но… Я машинально дотронулась до кулона с длинной подвеской. Такие вырезы не для меня, но там ведь темно, не видно.

– Сними его, – Каминский вел машину, на меня не смотрел, но понял. Просто понял.

Я всегда надевала украшения, но не просто драгоценности: такие, чтобы закрывали шрам, рассекавший груди. Он уже не красный, не набухший и не уродливый, как был много лет. Белесый, тонкий, но длинный, и если смотреть, увидишь. Ни один загар не брал, наоборот, выделял сильнее.

– Ты красивая, Яна. Очень красивая. Помни об этом.

Я долго смотрела на задние стоп-сигналы впереди ехавших авто; в ночь, на низкое черное небо. Я сняла украшение. Сегодня я практически голая, во всех смыслах. Такой меня видел много лет только один мужчина – бывший муж.

– А что за выходка со звонком? Проверял меня?

– Проверял, – ответил сухо. – Человеческая личность – тонкая субстанция. Мне нужно было убедиться, что ты не теряешь себя, обретая другую часть своей сущности. Я не должен сломать ту Яну, просто сделать ее сильнее.

В ночных клубах я не была очень давно: рестораны, опера, театры, выставки, творческие вечера, благотворительные балы и торжественные приемы – это да. Клуб – это из разряда студенчества. Но этот был непохож на те, в которых я бывала. Он казался богемным и статусным. Без пьяных малолеток, дурацкой музыки и, надеюсь, наркотиков.

– Это безопасно? – на баре Артем протянул мне красивый коктейль.

– Я знаю хозяина. Здесь не подсыпают таким, как ты.

– Каким? – поинтересовалась, обхватывая губами трубочку. Каминский загадочно взглянул на меня и как-то криво усмехнулся.

– Танцуй, Яна, танцуй, – и растворился в толпе. Я допила коктейль, никак не реагируя на заинтересованные взгляды и несколько предложений угостить меня. Потом глубоко вздохнула и отпустила себя.

Как же мне было хорошо. Я просто двигалась. Шла за музыкой и не замечала ничего вокруг. Была ли я сексуальной? Не знаю, но чувствовала себя именно так. Свободная, молодая, красивая женщина. Разве со мной что-то не так? У меня были сын и работа, дом и достаток. Внешняя красота, да и морально я не урод. Неидеальное тело и шрам? Да плевать! Я не была богиней секса? А разве в этом счастье? Муж от меня ушел к бывшей? А это точно его проблема! А я… Я просто танцевала!

Я почувствовала Его за секунду до того, как руки прижали меня к себе, очень крепко и возмутительно красноречиво. Я долго была замужем, чтобы не узнать мужа. Его крупная ладонь медленно скользнула в вырез платья и сжала грудь, поглаживая большим пальцем возбужденный сосок.

– Руки! – резко обернулась и толкнула. Безрезультатно. Мирослав смотрел на меня, как голодный людоед на кусок мяса. – Чего тебе?

– Ян… Ты прости… Мне это просто необходимо… – и прижался к моим губам, раздвигая языком зубы, полностью завладевая моим вниманием. Меня давно не целовали, а так… Я даже не помню, когда ОН так меня целовал. Жадно, грубо, откровенно. Это секс только губами. Неужели понравилась ему в образе раскрепощенной сучки? Такой надо было быть, чтобы Мир не скучал в браке и не смотрел на бывшую?

– Хватит! – разорвав поцелуй, уперлась в широкие плечи. – Я не хочу!

– Хочешь! – практически рычал, взглядом блуждающий по моему телу, останавливаясь на лице, затем по кругу. – Мы оба хотим. Давно хотим, Яна.

– Я не страдаю по бывшим. У меня нет гештальтов, – крикнула ему на ухо. – Или ты решил, что я тебя здесь караулила? – даже рассмеялась.

– А что ты здесь делаешь, да еще и в таком виде? – Мирослав нахмурился и попытался запахнуть мне декольте. – Ты в шлюхи переквалифицировалась, что ли?

– А если и так, тебе что? – вздернула подбородок. Музыка орала, но мы умудрялись понимать друг друга.

– Ты мать моего сына и моя бывшая жена, так ты ходить не будешь! – покачал головой. – Поехали, домой отвезу, – Мир словно протрезвел и включил мужа. – Где Рома сегодня? – взял меня за локоть в попытке увести.

– Рома у бабушки, а нравственность мою спасать не нужно. Без бывших мужей обойдусь, – выдернула руку. – За будущей женой следи.

– Нет у меня жены. И не будет.

– Ваше дело, – дернула плечом. – Не мешай отдыхать, а? – попыталась отойти и продолжить веселье.

– Яна, я тебя не оставлю здесь одну.

– Она не одна, – я вздрогнула, когда Артем обнял меня и привлек к себе. – Здорово, Нагорный.

Мирослав хмурился в полнейшем недоумении, ну как котенок, право слово, но протянутую руку пожал на автомате.

– Каминский… Ты с ним? – перевел непонимающий взгляд на меня. А что его так удивило, собственно?! Не с малолеткой же, альфонсом или стриптизером!

– Не твое дело. Оставляю вас, мальчики, пообщаться. Вижу, вы знакомы, – разбивала руками волну танцующих, а когда убедилась, что меня не видно, бросилась к выходу. Оставаться здесь не могу и не хочу. Все, повеселилась.

Холодный ночной воздух остудил щеки, но внутри все горело. В голове жуткий раздрай. Мирослав, поцелуй, его взгляд. Я рассмеялась, стуча каблуками по сырому тротуару. Да, оно стоило того! Пусть теперь думает, что случилось с его скучной, пресной, спокойной, бывшей женой! А ведь он захотел меня именно такую, новую. Это горело в его глазах и плясало на моей коже.

– Стой! – меня резко развернуло. Каминский. – Ну и куда ты в таком состоянии?

Я смотрела него и впитывала: острые скулы, полные губы, щетина. Наверное, жесткая. У него красивые руки и поразительные шоколадные глаза.

– Артем, – обняла его за шею и прильнула к губам. Он тут же отстранил меня.

– Яна, никаких отношений…

– Мне не нужны отношения… – снова потянулась к нему.

Каминский убрал мои руки, но уже не так уверенно.

– Яна, десять сеансов, и потом мы больше, возможно, никогда не увидимся, понимаешь? Ничего личного.

А нужно ли мне больше? Сейчас точно нет. У меня никогда не было просто секса. Я не влюблена в Артема и расстанусь с ним без сердечных терзаний.

– Каминский, подари мне чертов оргазм, и пусть это будет долго… – потянулась, начала целовать, медленно и мучительно. Хочу мужчину. Хочу быть под мужчиной. – Мне не нужны чувства, лужайка и зайка, только секс…

Глава 23

Яна

Каминский, может, и не спал с пациентами, но целовал меня так, что все уходило на задний план, а его руки голодными лихорадочными движениями касались моих ягодиц и бедер. А я хотела, очень хотела: его лично или в принципе мужчину? А это важно? Каждый сантиметр моего тела нуждался в страсти и ласке. Это настолько необходимо мне, что дышать трудно.

– Пошли… – в губы, с глухим надрывом. Мы, целуясь, не разжимая объятий, хаотично хватаясь друг за друга, буквально упали на заднее сиденье его машины. Я не могла ждать. Я не хотела ждать!

Короткая куртка улетела куда-то практически сразу, а декольте моего шлюхо-платья разъехалось в стороны, открывая прозрачное бра и острые пики сосков. Я оседлала Артема и потерлась о вздыбленный пах мокрыми трусиками. Такой фейерверк в теле, что я текла, словно в первый раз испытав запредельное сексуальное возбуждение. Это воздержание мне было просто необходимо, теперь отчетливо понимала это. Я женщина, и я все еще могла испытывать дикую страсть. Все было у меня в голове. Сейчас… Я просто отключила ее!

– Ах… – вздрогнула и простонала, ощущая на коже сухие губы и жадные руки. Каминский сдвинул бюстгальтер и терзал мои груди: сжимал и мял полушария, кусал и посасывал соски. Я тоже стремилась добраться до его кожи: дрожащими пальцами расстегивала рубашку и активно работала бедрами. Он не был во мне, но это даже в кайф, это подстегивало и срывало крышу.

Лихорадочные стоны и рваное дыхание прорезал щелчок ремня. В салоне слишком темно, а света фонарей не хватало, чтобы видеть друг друга, только ощущать кожей, чувствовать губами, дышать ароматом наших тел. Бархатистая настойчивая головка коснулась моего бедра, а палец лег на клитор. Массирующие движения через тонкую ластовицу заставляли дрожать в нетерпении.

– Я надену, – накрыла его руку и забрала квадратик с презервативом. Зубами рванула упаковку и, сдвинувшись, прямо посмотрела на упругий член с темнеющей крупной головкой. Я сглотнула и раскатала по стволу силикон. В браке, после рождения сына, пила таблетки, более эффективный метод защиты. Сейчас нет, не за чем гормоны пить, а толку нет, как и секса…

Я демонстративно приподнялась и распахнула платье окончательно: пусть смотрит, мне не стыдно, мне не страшно. Я неидеальна, и мне это нравилось. Шрам – не дефект, это изюминка. Как странно, ни один мужчина, видя меня голой, не убежал, а я все равно стыдилась. В их глазах не было отвращения, оно исключительно в моей голове. Даже Артем пожирал меня тяжелым алчным взглядом, и я, сдвинув в сторону полоску трусиков, обхватила жесткий ствол и медленно ввела в себя, задыхаясь от невероятной наполненности. Ни один резиновый член этого не заменит. Как и имитация вагины. Мужчина нужен женщине, а женщина – мужчине, на самом древнем уровне.

Пришла очередь Каминского рвано выдохнуть, сжимая мои бедра до сладкой боли. Мне не нужно было много времени: моя смазка обильно текла по стволу, возбуждение на пике, клитор пульсировал и горел от нарастающего оргазма. Мне понадобилось не больше пяти минут. Я кончила сама и Артема довела до выстрела. Он и сам не ожидал, по лицу видела, по шумному дыханию, по жестким завершающим движениям. Очень быстро и запредельно ярко.

Я слезла с него и как пьяная приземлилась рядом на сиденье. Мы не говорили, просто дышали. Я сквозь пелену густых ресниц смотрела, как Артем отточенным движением снял презерватив и, связав, выкинул на дорогу. Ай-ай-ай, не хорошо мусорить. Я поежилась от ночной прохлады, запахнула блестящее платье и посмотрела прямо на Каминского:

– Отвезешь домой?

– Отвезу. К себе. Мы быстро закончили.

Следующий раунд состоялся у него дома. Я не успела ахнуть, как Артем зажал меня прямо в прихожей, сорвал платье до талии и, закинув ноги себе на пояс, жестко ворвался на всю длину. Я ухватилась за ткань рубашки, комкая и сминая. Это были совсем другие чувства и ощущения: движения острые, смелые, резкие. Сложно вздохнуть и выдохнуть. Пошлые шлепки от обилия соков вгоняли в краску, но прекращать не хотелось. Наоборот, эта звериная похоть меня заводила.

– Ласкай себя, Яна, – велел Каминский, и я запустила пальчики между ног. На него смотрела, чувствовала, сжимала внутри и себя ублажала. Это особый вид наслаждения.

– Я не на таблетках, – предупредила, балансируя на грани.

– Я чистый, – Каминский сделал пару глубоких резких толчков и вынул член. Толкнулся в свою руку и кончил мне на живот, измазывая всю и даже это невозможное платье…

Я проснулась от острого желания попить. Рассвет едва занимался, постель раскурочена, Каминский спал голый на животе, уронив руку на пол, а я ощущала себя наездницей: все дрожало, а между ног саднило. После длительного воздержания меня буквально отутюжили. Мне понравилось. Никакого больше целибата!

Я осторожно, избегая резких движений, исследовала квартиру, разыскивая кухню. Если вчера запомнила правильно, то мы сейчас где-то в историческом центре.

Комнаты просторные, потолки под четыре метра, а окна узкие и высокие. Квартира не обжита, только спальня и кухня, которую я все-таки нашла. В доме все еще висел запах свежего ремонта, не было мелочей, которые могли рассказать о хозяине, и мебели в других комнатах. Берлога, в которой мужчина ночевал, не больше. Я так и ничего не узнала об Артеме Каминском, кроме его профессиональной деятельности.

Внимание привлекла узкая винтовая лестница, уходившая куда-то наверх, но это не второй этаж… Я абсолютно нагая решила подняться. Признаю, по чужому дома без хозяина лучше не ходить, но и Артем не синяя борода. Он черная щетина.

Это что-то вроде башни! Я видела такие дома, но никогда лично не была внутри. Небольшая, с остеклением по всему периметру. Рассвет был серым, и я нашарила у двери выключатель. В глаза сразу бросились картины, точнее, холсты: без рам, они не висели на стенах, а стояли на нескольких мольбертах, а некоторые валялись прямо на полу. Я подошла ближе. Пазл в голове сложился далеко не сразу, разум просто отказывался воспринимать изображенное на холстах.

Картины были темными, но с яркими вкраплениями: золотые волосы, яркие глаза на детском лице, цветные кроссовки на маленькой ножке и кровь. Она яркая везде. Мне стало страшно. Я обхватила плечи холодными руками.

– Доброе утро, – вздрогнула и резко обернулась. Артем был в одних штанах, а в руках плед, его накинул мне на плечи. – Боишься меня? – сложил руки на груди и повернулся к холстам на мольбертах. Кто их рисовал? Он? Или просто коллекционер ужасов?

– Да, – призналась. Там были женщины и дети. Дети и женщины. Я задрожала еще сильнее.

– Я часто езжу по России, – произнес, скользя взглядам по мертвым лицам. – По работе. Это тяжело, – повернулся ко мне, а в глазах – полное эмоциональное опустошение. – Они мне снятся. Поэтому я мало сплю и рисую. Тогда становится легче.

Я так мало знала об этом мужчине, а он вскрыл мою душу и получил тело. Но эти несколько рубленных фраз сказали больше, чем тысяча слов.

– Здесь, в Петербурге, я отдыхаю, но это никогда не длится долго. Потому что люди постоянно убивают… – Артем моргнул, и в его взгляде появился привычный, цинично-практичный блеск. – Кофе?

– Наверное, дома выпью. Не хочу, чтобы соседи видели меня в том наряде.

– Я отвезу.

– Не нужно, отдыхай, еще так рано, – я зевнула. – Вызову такси.

Мы стояли рядом и просто смотрели друг на друга. Я не знала, как расставаться после случайного секса с неслучайным мужчиной, да еще и моим врачом. Может, после этой ночи мы и работать вместе не будем? Каминский говорил, что с пациентами не спит, но либо я исключение, либо он просто лжец, который любил в трусики проблемных женщин залезать. Я бросила взгляд на страшные рисунки. Это кошмары, его кошмары. Нет, не верю, что Артем мог быть обманщиком.

– Ну пока, – нарушила молчание и шагнула в сторону, обходя его.

– Яна, – Каминский поймал меня и засунул руки под плед, – вот этого всего, – намекнул на нас, – я не должен был допустить. Меня тянет к тебе. Я хочу тебя.

Это я почувствовала через мягкий кашемир штанов на голое тело.

– Но я не тот, кто нужен такой женщине. Я не могу дать тебе того, что ты обязательно захочешь, Яна. Ты должна это знать. Ты не должна на что-то надеяться.

– Может, надеяться нужно тебе? – бросила на него дерзкий взгляд из-под ресниц.

– Умница, – улыбнулся. – Так и должно быть, – и стал серьезным. – Яна… – сокрушенно покачал головой.

– Пусть это будет опытом или очередным заданием, – пожала плечами. – Никто ни в кого не влюбился, Каминский, – я не лгала, это так. Меня тоже тянуло к нему, но это про секс, а не про близость.

Мы снова молчали. Только не смотрели, а пожирали друг друга глазами. Артем притянул меня к себе и мягко коснулся губ. Я сбросила плед и позволила приподнять меня за ягодицы, опоясав ногами поджарую поясницу. Мы кое-как спустились вниз: Каминский положил меня на край кровати и широко развел ноги. Разделся полностью и опустился между ними, проходясь языком по всей промежности. Я судорожно вздохнула, впиваясь руками в белые простыни. Он дразнил клитор и пальцами массировал вход. Я выгибалась навстречу умелым ласкам. Моя голова была свободна, а тело готово взрываться раз за разом.

– Да… Да! – вскрикнула, пульсируя и сжимаясь внизу.

Артем снова поднялся и двинулся на меня. Сел так, чтобы жилистый, покрытый выпуклыми венами член оказался ровно между моих грудей. Головка блестящая от смазки, в середине висела прозрачная капля – хочет, именно меня хочет. У этого мужчины точно нет проблем с партнершами для секса.

– У тебя потрясающая грудь, Яна, – сжал ее и начал двигаться, доставая головкой до моих губ. Меня пронзило острое чувство дежавю. Так нравилось Мирославу… Когда у нас еще было понимание, и мы чувствовали друг друга… Он любил заканчивать мне на грудь. Он с ума от нее сходил… Когда-то…

Артем наращивал темп, а я ласкала его языком. Мне хотелось сделать ему хорошо, а еще – увидеть чужое семя на своем теле, на своем шраме, в своей памяти. Это как вторая потеря девственности.

Артем бурно кончил, сжимая полушариями головку, глядя на меня хмельным размытым взглядом. Это были эротичный «натюрморт» и красивая композиция. Прекрасная ночь и незабываемое утро. Но мне пора домой. Я не должна оставаться дольше. Пусть это будет нашим экспромтом, но без продолжения. Я поняла, что привязываться нельзя, а смогу ли я так, просто на интиме? Я пока не знала…

Кофе я пила уже дома. Одна, в тишине, после расслабляющей ванны и пары часов сна. Прокручивала в голове события, начиная с момента как надела чертово платье. Я тихо рассмеялась. Все-таки метод Каминского работал. Я менялась, внутренне снова открывалась навстречу жизни: комплексы таяли, я ощущала себя красивой и сексуальной, хотела страсти и эмоций. Возможно, даже любви.

Меня тянуло к Артему, физически очень сильно. Если еще вчера не знала, хочу его или просто хочу, сегодня понимала, что его. Очень сложно будет контролировать себя, ведь повторять мы не должны. Врач и пациентка, не больше. А еще у него презервативы в каждом углу: и дома, и в машине. Не нужно быть психологом и профайлером, чтобы понять: Артем привык к разовым половым контактам. Он не хотел близости. Ему не нужны отношения. Ему нужен секс, как и всякому здоровому человеку. Это его выбор. Каминский мне нравился, энергетика и магнетизм мужчины зашкаливали, но все же я слишком брезглива, чтобы быть одной из. Знать, что его член был в другой, возможно, несколько часов назад, а потом во мне… Нет, не мое.

Я дотронулась до своих губ и вспомнила, как с Миром целовалась. Гад, он, конечно. Шлюху во мне увидел, и сразу колом встал. Мой падкий на развратных женщин бывший муж. Не на всех, естественно, только на бывших жен. В верности Мирослава я не сомневалась до появления Лики. После работы всегда был дома, или мы выходили вместе. С мужчинами зависал, конечно, но редко и недолго. Мир домашний, семейный, его отшельником и холостым даже представить сложно.

Но отрицать не буду: вчера мне понравилось с ним. Его поцелуи и яростное желание получить меня будоражили. Последний совместный год был отравлен горечью сомнений и предчувствий неминуемого расставания. В клубе этого не было. Я была собой. Он был собой. Но не было обиды, боли, тоски. Я отпустила его окончательно. Он больше не мой муж, даже если сам считал иначе. Эти претензии! Смешно же! Ревнивый мавр! Раньше у него повода не было, а сейчас вот, значит, как Нагорный умел. И шлюхой назвал, и за честь мою волновался, домой гнал. Удивил. Я знала его более сдержанным. За много совместных лет он голоса на меня не повысил, не то что обозвать как-то, пока, естественно, все не покатилось в тартарары.

Сообщение от Мирослава пришло неожиданно, сбивая ленивый настрой:

Мир : Я забрал Рому пораньше. Ты дома? Можно заехать за коньками? Ромчик еще что-то хотел взять.

У меня почему-то кольнуло в груди. Я дотронулась до левой стороны и медленно выдохнула. Обычно он пытался позвонить, был мягок и внимателен, сейчас даже не поздоровался.

Я: Можно

Я поднялась с подоконника, в спальне скинула плед и сорочку, одеться нужно. Достала костюм из тонкой мягкой шерсти приятного цвета густых сливок: штаны просторные, а джемпер с широким горлом красиво спадал с одного плеча. Волосы собрала в высокий хвост и пошла ставить чайник. Рома мог быть голодным, хотя вряд ли после бабушки, а вот Мир точно напросится на кофе.

В дверь позвонили через час. Я пошла открывать, ждала в прихожей, пока на лифте поднимались. Сын налетел на меня. Бывший только кивнул прохладно. Видимо, у него ночь не задалась.

– Ты голодный? – мы остались стоять в коридоре.

– Неа, – Рома снимал ботинки, – бабушка кашу заставила есть, но папа, – и хитро посмотрел на отца.

– Что папа?

– Ничего, – и убежал в свою комнату. – Я быстро, пап! – крикнул уже оттуда.

– Я по дороге купил ему молочный коктейль из Макдака, – ответил за сына Мирослав.

Он стоял у парадной двери, не пытался пройти, не просил кофе, смотрел на меня, но впервые я ничего не видела в его взгляде: ни тепла, ни холода, ни злости, ни мягкости, ни ревности, но и равнодушия не было. Идеальное серое зеркало. Ноль эмоций.

– Держи, – протянула пакет с коньками. – Вы куда?

– Сегодня закрытие в «Новой Голландии», хотим проехаться, – сухо ответил. Мир прошелся взглядом где-то поверх моей головы, и мы вместе посмотрели на футляр с серьгами. Он так и остался лежать на полке.

– Это ты оставил?

– Ну это разве важно сейчас, Ян? – с кривой усмешкой бросил. Я промолчала. – Вот и я так считаю, – достал телефон и уткнулся в экран. Хмурился, что-то писал. – Ром, давай быстрее! – крикнул, не поднимая глаз. – Жарко стоять.

– Я подгоню его, – мне стало некомфортно рядом с Миром. Сегодня я ощутила его реально чужим: не на словах, а на деле. Это совсем иная атмосфера.

Он поднял глаза и ровно произнес:

– У тебя засос на шее. Ромка может заметить, – и снова уткнулся в телефон.

Я ахнула и подошла к зеркалу. Надо же, даже внимания не обратила. Все бедра свои рассматривала, да ягодицы со следами от пальцев проверяла. Мне стало смешно. Я не пыталась бывшего как-то ткнуть носом в свои новые приключения или в роман, которого, по сути, и нет. Просто было прикольно. Давно у меня на шее не было ничего подобного. Учитель с засосом! Директор с засосом! Госпожа Яна Нагорная с засосом! Да не может быть!

– Я курить на лестницу, – услышала за спиной. Мирослав тоже стоял точно за ней и разглядывал меня исподлобья.

– У нас нельзя курить…

– Да похер, – и вышел, хлопнув дверью.

Я только пожала плечами и достала тональный крем из дежурной косметички в гардеробе. Замазала более-менее след и пошла торопить сына. Папа у него все-таки сегодня нервный какой-то. Его непрошибаемость пробил маленький засосик…