Текст книги "Проводники света (СИ)"
Автор книги: Ольга Моисеева
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
– Сколько чуди поганой из Хаоса, что грозила бедой Неге и миру её, перебил, а землю свою защитить не смог: пал в битве со степняками, дружина без воеводы осталась!
Покачав головой, он посмотрел на Белогора глазами тёмными, как глухая чащоба в ночь без луны:
– Неужто Нега нарочно меня обескровила и дважды на смерть: один раз на настоящую, а другой на такую, что дух унижает, – отправила?
Колояров дед лишь молча вздохнул: всё и так было ясно.
– Ох, и слепец же я!.. – покачал головой Чурослав. – Околдовала она меня, словно безусого отрока...
– А вот навку ту, водяницу, что на меня из реки набросилась, тоже Нега наслала? – то ли утверждая, то ли спрашивая, откликнулся «безусый отрок».
– Похоже на то, – поразмыслив, объявил Белогор. – И ещё скажу, пусть вы оба и разъяритесь. – Две пары глаз, словно две молнии мгновенно скрестились на лице деда, но он, нисколечко не смутившись, продолжил: – У вашей Неги, судя по всему, не только вы, но и другие – и живые, и мёртвые – есть. Сколько не знаю, но верно имеются, ибо цедит она с душ что-то, ей одной ведомое, а как до последней капли выцедит, так и бросает на смерть, дабы обещания, вам розданные, выполнять не пришлось.
Повисло тяжёлое, как грозовая туча, молчание, но возражений не последовало, и дед, чуть подумав, добавил:
– Не собиралась она никого возвышать, однако ласковый телёнок, как говорится, двух маток сосёт, вот она и сулила каждому самое нужное да приятное, чтоб в силки свои золоторыбьи, на дойку душ, заманить.
– Найти бы ту навку-водяницу, – подал голос Чурослав. – Как только сделать это, не знаю...
– Убедиться хочешь, что и она с Негой знакома? – спросил Белогор.
– Да я в том и не сомневаюсь почти, – раздумчиво произнёс воевода. – Но она ближе всех к нам, связь с ней есть явная, а кто другие? Коль сумеем её найти, может, поймём, как и до всех остальных добраться?
– Зачем? – отрывисто бросил Колояр.
– Сила в единстве! – Чурослав перевёл на него взгляд, удивлённый, как юноша не понимает столь очевидной вещи. – Объединимся и зададим обманщице жару!
– Как? Разве сможем мы, простые люди, с Богиней бороться?!
– Отчего ж не сможем, коль мы уже козни Неги раскрыть сумели и, против её воли, не бьёмся друг с другом, а дружбу свели! – уверенно заявил воевода. – Да и люди мы не простые, иначе не выбрала бы она нас, верно? – он стрельнул глазом на Белогора, и тот кивнул, с довольным видом поглаживая длинные белые усы, а Чурослав с усмешкой продолжил: – Во имя Перуна! заставим вернуть обмороченным ею живым и навьям положенное, да все изувеченные рыбкой души исцелить, а тогда уж пусть катится, подобру-поздорову, к себе на небесную твердь, к своему божескому роду-племени. А откажется, так не только бороться, но и победить все вместе сумеем, – не боюсь я её!
И с такой силой сказал, с такой глубокой убеждённостью, что Колояр сразу поверил ему и духом воспрянул.
– Вернёмся к тому месту, где я с водяницей боролся, и позвать её попробуем? – он с надеждой взглянул на деда.
– На то место её чужая воля отправила, – поразмыслив немного, ответил Белогор, – стало быть незачем нам туда идти, тебе лучше в избушку двинуться – перекусишь и отдохнёшь, а я тем временем в Славь вернусь, над заклинанием подходящим для навки покумекаю – да поможет мне славный Велес великий! – с пращурами посоветуюсь, как тут, в Нави, всем обиженным навьям объединиться и с Негой в бой вступить, тогда снова и встретимся.
– Ну, а я, покамест ходу мне никуда нет, здесь ждать вас буду, к Перуну воззову, – кивнул воевода и, сурово сдвинув брови, добавил: – По всему видать, Нега ко мне больше не явится, но ежели вдруг придёт, то прикинусь, будто ни с кем я тут не встречался, а сам разузнать постараюсь, как найти её, когда готовы будем.
– Ко мне скоро Нега явится! – вспомнил Колояр. – Она ровно через неделю с той ночи, что мы волкодлаками бились, обещала прийти. Я её так просил, хотел, чтоб раны её от упырей затянуться успели...
– Раны? – поднял брови Чурослав. – Не было на ней ран, когда она меня к тебе биться отправила. Вытащила меня отсюда и в лес твой переправила: там, говорит, колдун, я его выследила, вон, смотри! Глянул я – а на тебе и впрямь рыбка светится! Рванулся, себя от ярости не помня...
– Неужто могла так прикидываться? – нахмурился Колояр. – Повсюду золотые следы, будто кровь... а потом нашёл её – истаявшую почти! Бледна как туман, глаза – чёрные провалы...
– Да морок она на тебя навела, чтоб ты ей помочь захотел, а сама жизнь из тебя высасывала! – с досадой проговорил Чурослав. – Так вот и доила бы потихоньку, пока б не помер, как я.
– Притворство! – поддержал его Белогор. – Морок и притворство, правда твоя, воевода. Упыри, как же! Да она сама – упырь, других не было!
Колояр не ответил, но молчание его было тяжёлым, словно камень, повисший на самом краю обрыва, и Навьи Деды поняли: гнетёт душу отрока что-то зазорное, но спрашивать не стали, терпеливо ожидая, когда сам будет готов рассказать.
– Нега задание мне дала, – наконец проговорил юноша. – Деяну заставить открыться.
Он глубоко вздохнул и кратко поведал Чурославу свою историю.
– Не знаю, правда ли то, что колдовство ведуньи всю семью её злыми навьями сделало, – чуть подумав, рассудил тот. – Но ясно одно: новую жертву себе подлая дева наметила, а в душу влезть не получается, вот и придумала сказку, что Деяна нежить насылает, как и мне про тебя – якобы злого колдуна из далёких земель. Но того Нега не знает, что учёные мы теперь, и ходы её уже вскрыли, словно нору сурочью. Не удастся ей больше людей меж собой стравливать, будто молодых бычков в гон весенний! Предупредим Деяну, да и заполучим на свою сторону – сильный союзник, полезный, коль дева зубки свои об неё обломала, не сумев душу её, как коня, стреножить и пользовать. Сумеешь ли ты, отрок, с сим важным делом справиться?
– Отчего ж не суметь? Нега сказала, приятен я Деянину глазу, вот думаю, не прогонит она меня, выслушает!.. Отдыхать мне, дед Белогор, похоже, не придётся.
– Волком разгонишься, словно ветер по воле Стрибога, мигом до избушки домчишься, – ответил старик. – Перекинься в обратную сторону через пень, человеком станешь. Топор тогда выдерни и в избу спрячь – в помощь он тебе был, чтоб обучился быстрее, с ним и слабак, коли хоть каплей ведовских способностей наделён, перекинется. Однако же есть способ и заклинание – научу им сейчас! – как без помощи предметов чародейственной силы в птицу иль зверя оборачиваться. Доступен сей способ лишь очень сильным – телом, мыслью и, главное, духом! – ведунам, но ты такой и есть, после того, как сам Велес тебя благословил!
От этих слов в глазах Чурослава вспыхнул горячий интерес, а Колояру жаркая кровь в голову бросилась. Даром, что тело его в Яви осталось, – щёки вспыхнули, а сердце от радости будто в пляс пустилось: такое великое воодушевление поднялось в душе юноши.
Да, провела его Нега, жестоко так обманула, что внутри всё перетянутой тетивой звенело, грозя разорвать сердце на части, но сейчас обида и боль переплавились в жажду разведки и боя. Ещё бы, ведь два навьих Деда настоящее Дело Колояру поручили! И сами Боги ему в том помогают: Велес великий, хозяин чародейства, путь волку открыл, а Стрибог, повелитель воздуха, подарил ветер, чтоб бежал-летел волк тот быстрей орла!
Глядя в строгие, но добрые очи мудрых старейшин, Колояр чувствовал, что отныне готов он не только в Навь, но куда угодно – да хоть бы даже в сам жуткий Хаос! – вступить и схватку с любой нечистью выдержать, дабы оправдать навьих Пращуров и Богов доверие.
Наше время, неделю назад
Узнав про пожар в пекарне, Костя ещё целый час, наверное, сидел на лавочке, пытаясь понять, что же теперь делать. Куда идти? Сможет ли он сдержать золотое щупальце и не навредить матери? Неизвестно. Домой, значит, нельзя. Как и к Вере – об этом вообще речи нет: рядом с ней всегда чувства охватывают, контролировать невозможно... любую случайную встречу, контакт, пересечение – всё это надо заранее исключить, только так можно Веру обезопасить.
«Я к тебе не вернусь, не ищи меня!» – Костя долго смотрел на набранный текст, давя тоску – она физически точила его изнутри, будто в солнечном сплетении вырос жук и теперь прогрызает себе ход наружу, – потом всё-таки отправил.
Обида лучше, чем смерть!
Он выключил телефон: переписываться и разговаривать сейчас ни с кем желания не было, а аккумулятор лучше пока поберечь, неизвестно когда теперь возле розетки окажешься.
– Привет! Тебе что, совсем некуда идти?
Костя поднял голову: в трёх шагах от него стояла девушка – не сказать, чтоб красивая, но... – он вскочил, оборвав мысль, и рванулся прочь, стараясь вообще не думать, не проявлять злости, симпатии, какой-то ещё эмоции, которую тварь сможет расценить как желание.
– Да брось! – девушка легко догнала его и ловко пристроилась рядом. – От меня не уйдёшь, я чемпионка района по бегу.
– Со мной не нужно, – Костя остановился и замотал головой, сосредоточенно отбрасывая любые слова типа «Отвали!» и другие варианты, что могли закончиться катастрофой.
– С тобой не нужно? – девушка весело рассмеялась. – Зачётный посыл! Никогда раньше такого не слышала.
– Пожалуйста, – простонал он, поворачиваясь к ней спиной и с ужасом ожидая появления светаков и золотого щупальца.
Но их почему-то не было.
– Эй! – она дотронулась до его плеча. – Ты чего-то боишься?
«Никто, никто, никто ко мне не привязался! – Он зашагал, пытаясь не обращать на неё внимания. – Я никого не вижу, не слышу, просто иду! иду себе и иду!»
– Ну, точно, боишься! – Она схватила его за локоть и развернула. – Боишься причинить мне вред!
«Как?..» – Костя оторопело посмотрел ей в глаза, и там будто бы мелькнули золотые искорки.
– Ты что, маньяк?.. – в голосе её слышался неподдельный восторг и интерес. – Настоящий?
Он моргнул и сглотнул, сердце бухнуло, но... – ни светаков, ни щупальца!
– О-о, как всё запущено! – протянула девушка, беря его за запястье. – Пульс – будто энергетиком загрузился! Но не маньяк... – она вздохнула. – Да и непохож ты вообще-то, молодой слишком.
– Кто ты? – выдавил он.
– Я – Катя. Минут пятнадцать тут за тобой наблюдала.
– З-зачем?
– Может, сначала представишься? Для приличия!
– Костя.
Он вдруг почувствовал, что его отпускает. Как, почему? – не понять, но эта девушка... такая странная!.. А главное, каракатица на неё не реагирует!
– Будем знакомы, Костя! – улыбнулась Катя, а он решился, наконец, её рассмотреть.
Девушка явно была старше него, на вид – лет двадцать пять, не красивая, но привлекательная, стройная, волосы чёрные, а кожа белая, будто солнца вообще никогда не видела, и глаза цвета какого-то непонятного, не то серые, не то голубые... блестят сильно.
– Так зачем ты за мной наблюдала... целых пятнадцать минут?
– Заинтриговал!
– Чем?
– Тайной... Смотрю вот и вижу: есть в тебе какая-то тайна, причём страшная... и... необычная. Что-то похожее на... Халка? Или нет, скорее, на мистера Хайда.
– Хайда? – Костя напряг извилины, но в голове, как в запертой комнате, скакали, перекрикивая друг друга, словно оставленные без присмотра первоклашки, одни лишь глупые и мелкие мысли.
– Ну, доктор Джекил и мистер Хайд – есть такая повесть у Стивенсона, больше ста лет назад написана, так что можно сказать, он прародитель Халка... слушай, может, кофе попьём? – вон там неплохая кофейня...
– Нет! – выкрикнул Костя.
– Да брось, я угощаю!
– Нет, – он нахмурился и сжал губы.
– Ладно, я поняла, ты туда не пойдёшь, окей? – быстро проговорила она и, взяв его под руку, с силой потащила к кофейне. – Постоишь просто на улице, пока я возьму нам по стаканчику.
– А ты и правда чемпионка района по бегу? – неожиданно для себя осведомился Костя.
– Ага! На четыреста метров. Вот, жди тут, – Катя толкнула его к стоявшей слева от входа тумбе с искусственным деревцем. – I"ll be back!
«Какого хрена я прямо сейчас не свалю от неё на фиг?!» – удивлялся сам себе Костя, таращась на густые пластиковые листочки деревца. Потом огляделся и осторожно прислушался к себе: каракатица бездействовала!.. Костя достал смартфон: десять вечера, пожар в пекарне почти потушили, но урон, похоже, колоссальный... конец дядиному бизнесу, девчонки из Костиной смены переписывались в чате, что остались без работы... а посетитель, подавившийся круассаном, умер. «Предзнаменование!» – писала Анька.
Угу, мрачно усмехнулся парень, убирая смартфон в карман. Несчастный мужик умер только за то, что козёл, который принёс поднос свежей выпечки, косо на него посмотрел! Костю затошнило и голову сдавило, будто обручем, однако всё это тут же прошло, сменившись каким-то пьяным весельем, – точно проделки каракатицы, хозяйничает в организме, как хочет... но никого не трогает! Катю не трогает!! Почему?!
Открыв дверь спиной, она вынырнула на улицу с двумя большими стаканами кофе и широкой улыбкой на лице. Такая... безбашенная?.. наглая?.. странная?
– Взяла тебе латте, – она протянула стакан.
– Да пофиг... – Костя попробовал напиток: горячо и вкусно. – Спасибо!
– Ну, на самом деле я просто не уверена была, что ты меня дождёшься, вот и взяла то, что и в двойном размере осилю.
Он молча ухмыльнулся в ответ, жадно глотая кофе. Катя ему нравилась.
Мелькали мысли о Вере, но он гнал их прочь. Не по годам рассудительная, она была милой, доброй и такой красивой, что от одного взгляда на неё внутри у Кости зарождалась настоящая буря... Он любил Веру! Но сейчас... – чёрт, ну, никто ведь не идеален!.. – он так устал чувствовать себя... никем! Просто никем, мать твою! А теперь стал ещё и реально опасным, несущим смерть... И вдруг! Эта Катя – открытая, напористая, инициативная – иди за ней и ни о чём не волнуйся... а главное, каракатица! – тиха, сука, словно дохлая рыбина!
– Смотрю, тебе чуток полегчало? – прищурилась Катя.
– Есть такое дело, – пробормотал Костя и, допив кофе, уже почти без страха навредить, посмотрел ей в глаза: – А ты откуда всё знаешь?
– Что всё? – она подняла брови.
– Про полегчало... про... – он постарался придать голосу беззаботную шуточную интонацию, – страшную тайну?
– Прогуляемся? – Катя забрала у парня стакан и вместе со своим ловко забросила в стоявшую неподалёку урну.
– Может, ты ещё и баскетболистка?
– Не, для баскетбола я ростом не вышла. А так я со спортом очень даже дружу!
– Заметно, – хмыкнул Костя, с каждым шагом чувствуя себя всё лучше и лучше.
Жестокое напряжение последних дней отпускало, так приятно, аж в голове мутилось. Он словно летел, ног не чуя, и только когда они почти дошли до конца квартала, вспомнил, что Катя так и не ответила на его вопрос:
– Так откуда ты про меня столько знаешь?
– А ты уверен, что знаю? Может, я леплю просто наугад, и случайно иногда попадаю.
– Не гони, – скривился Костя. – Ничего ты наугад не лепишь.
– Ну... да, – она с внезапной злостью пнула валявшуюся на дороге крышку от пластиковой бутылки. – Есть у меня в башке что-то такое. Законтачишься с кем-то, и – раз! – инфа сразу по проводам и заходит.
– По проводам?
– Ну, так вот я чувствую. Не вай-фай, а старый добрый провод. – Она подняла руку и, подкрепляя каждое слово коротким ударом кулака по воздуху, продекламировала: – Только кабель, только хардкор!
– Круто!
– Так у меня бабка ведьмой была! Настоящей! – На улице уже стемнело, и когда Катя резко повернулась и заглянула Косте в лицо, ему вдруг показалось, что глаза её блеснули серебром, как у кошки или собаки. – Боишься?
– Тебя? – он расхохотался. Неудержимо, беззаботно и от души, впервые за долгое, долгое время.
Девушка изумлённо прыснула и тут же, заразившись его весельем, громко рассмеялась. Хохоча, они прошли ещё полквартала, а потом Катя заявила, что гуляли они в направлении её дома и уже пришли.
– Вот мой подъезд, – махнула она рукой. – А вон окна: третий этаж, справа от лестницы, видишь?
– Тёмные, – констатировал Костя. – Одна живёшь?
– Когда как.
– Может... пригласишь?.. На чашку чая?
Она не ответила, скользя по нему взглядом и будто бы размышляя.
– Боишься? – Костя подошёл ближе, его охватило возбуждение, он смотрел на неё жадно, не отрываясь и не скрываясь, чтобы она почувствовала – по этим своим проводам! – как сильно он её хочет.
Он ждал, что она скажет «Тебя?» и засмеётся, но она промолчала и только слегка улыбнулась. Потом подошла к двери подъезда и ненадолго замерла, стоя к нему спиной. Костя ждал, не двигаясь с места.
Девушка открыла дверь и, повернувшись к нему лицом, сделала приглашающий жест рукой.
Глава 7. Болезненная откровенность
Далёкое прошлое, приблизительно VI век
В межмирье раздавался дикий рёв, бесконечная «тканина» ходила ходуном, складки тряслись, словно за ними гулял бешеный ветер. Деяна посмотрела назад: чернолаз исчез, Мыха нигде не было видно, а обратно в свой мир без него не попасть! В шею дохнуло горячим воздухом, она рывком развернулась и взвизгнула: перед ней, сверкая огненными глазами, стоял Тигр – тот самый, что семь лет назад поглотил Некрута, – она это чувствовала. Из складок позади него выскочил Мых и тут же, свернувшись маленьким чёрным смерчем, нырнул обратно, так молниеносно, что его дико вытаращенные огненные глаза остались висеть снаружи, прежде чем, спустя мгновение, последовать за хозяином. Тигр обернулся и, огласив окрестности раскатистым рыком, уверенно двинулся к «полотнищу». Из пасти вырвались клубы чёрного тумана и закружились вокруг, постепенно истаивая в воздухе.
Сейчас хищник сожрёт мышонка, и тогда Деяна ни про свою семью, ни про то, как бабу Улиту из злых навий вызволить, так ничего и не узнает!
– Некрут!
Тигр на пару мгновений замер, словно в растерянности, но потом снова двинулся вперёд к той складке, где Мых трясся от страха и думал о том, что мог бы остаться незамеченным, если б глупая девка сидела здесь же, с ним вместе, в укрытии, а не красовалась снаружи! Из-за этого связь с ней горела, словно солнечный луч, прекрасно видимая хищником той же чёрной туманной породы, что и мышонок. Куда ни беги, «луч» выдаст тебя с потрохами!..
– Стой! Назад! – Деяне казалось, сердце проломит ей грудь – так сильно оно колотилось, но слова вылетали сами, неудержимо, будто стрелы из лука. – Сюда, Некрут! Сю...
Коротко, но оглушительно рыкнув, Тигр одним движением развернулся и прыгнул.
– Нет! – она вытянула руки, словно это могло остановить летящего прямо на неё хищника. В левом кулаке ей вдруг ясно почудился – да нет! не почудился, а возник! – резной деревянный мышонок. – Некрут!
Тигр приземлился так близко, что руки Деяны утонули в чёрных клубах его тела, а оранжевые факелы глаз коснулись лица. Кожу будто ошпарили кипятком, девушка зажмурилась и упала на четвереньки, задыхаясь от раскалённого дыма, как вдруг... боль и удушье исчезли!
Жадно втянув воздух, она открыла глаза и отшатнулась: Тигр приблизил свою чёрную морду к самому её лицу, оранжевых факелов больше не было, глаза хищника горели ровным сине-красном светом, и в них!..
В них светилось отражение Некрута, но не мальчишки, которого Деяна, ещё девочкой, насильно уволокла в чернолаз, а взрослого – каким он был бы сейчас, останься жив тогда, семь вёсен назад!
– Так ты не умер?! – спросила девушка, поднимаясь с четверенек. Тигр был настолько огромен, что даже когда она стояла, лицо оказывалось напротив звериной морды. Резной мышонок по-прежнему был зажат в левой руке, но стал чёрным, как сажа. – Тигр тебя не переварил?
«Переварил?.. – рассмеялось отражение Некрута. – Что ж, можно, наверное, и так сказать. – Его слова раздавались прямо в Деяниной голове. – Тигр принял того мальчишку – слишком уж поразительны были его способности, пусть даже эта мелкая чёрная мышиная бестия и располосовала его почём зря, отдав часть тебе, бывшая девочка с омутом!»
– Почём зря?! Я спасала свою семью! Они умирали! Все! Заболевали и слабели прямо на глазах, один за другим, а твой запасатель позволил им выжить. У меня просто не было выбора!
«Выбор есть всегда! – парень в отражении криво усмехнулся. – Твой отец сломал руку и должен был умереть от костной слабости, как и твой дед, – таков был естественный ход вещей, но этот мелкий мышеподобный гадёныш предложил тебе его изменить, и ты согласилась! Пошла против природы...»
– Я?! – взъярилась Деяна. – А кто сделал и дал мне эту игрушку?! – она сунула резного мышонка Тигру в нос, сорвав с его морды клуб дыма и разметав его в воздухе. – Не будь её у меня – я б сюда не попала! Ты сам меня к Мыху отправил, а теперь упрекаешь?!
«Я был блаженным мальчишкой со способностями, которых не понимал!»
– А я, что ли, их понимала? Мых предложил отца исцелить, я и обрадовалась! Откуда мне было знать, чем это может закончиться?!
Деяна и отражение Некрута испепеляли друг друга взглядами, потом одновременно повернулись и посмотрели на складки, где прятался чёрный туманный мышонок.
– Он сказал, что не знал об омуте!
«А со мной он просто весело поиграл!..»
Из складок вырвался чёрный вихрь и метнулся по низу, вдоль «полотнища», дико вращая красными огоньками глаз. Тигр взревел и вырвал у Деяны игрушку – маленький чёрный смерч резко взмыл вверх и повис в воздухе, крутясь на одном месте.
«Хотел в нору свою ускользнуть!» – усмехнулось отражение Некрута, и Мыха неудержимо поволокло к хищнику. Вихрь вытянулся в тонкую струю, тщетно пытаясь улететь прочь.
«Теперь я покажу тебе, как надо играть!» – Тигр пронзил резного мышонка зубами.
Чёрная струя мгновенно собралась в клубок, Мых рухнул между Деяной и Некрутом, мышиная «шерсть» стала сливаться с тигриной. Красные огоньки глаз отделились от потерявшего форму тела, прянули вверх и повисли в воздухе, дрожа, словно капли росы на ветру.
– Подожди, Некрут! – вскричала Деяна. – Моя семья! Я хотела спросить его про моих родичей! Баба Улита! Отчего она – чёрная навья?
«Поздновато интересуешься!» – Тигриная пасть сомкнулась, поглотив то, что осталось от резной игрушки. Глаза Мыха закружились, словно две отлетевшие от костра искры, и, погаснув, тёмными пылинками сели на «шкуру» хищника.
– Ты съел его! Проглотил! – Деяна схватилась за голову. – Что же мне теперь делать?
«Значит, хочешь узнать, почему бабка твоя – злая навья? – спросило отражение Некрута, и девушка кивнула, глядя на Тигра во все глаза. – Ну, так я скажу тебе, девочка-кудесница, только сначала сама задай-ка себе вопрос: зачем Мых вообще тебе помогал? А? Отца вылечил, потом почти весь запасатель у меня выдрал, чтобы омут твой обезвредить, родичей на ноги поставил, а тебя в далёкие земли послал, чтобы ты ещё и других исцеляла. Зачем?»
Деяна слушала, силясь постичь, о чём это говорит Некрут? Мых всегда помогал ей, не требуя ничего взамен, да и что могла девочка из семьи извергов предложить чёрному туману с факелами вместо глаз? Она думала, Мых исцеляет, ибо может это сделать, что ж в том необычного? Ведуньи и ведуны родов тоже лечат всех, кто в том нуждается, потому как обладают нужным умением. И все остальные родичи: мужчины, женщины, дети – также имеют свои поручения. Старейшины распределяют работу, и каждый вершит свою долю единого, общего для всех, дела, а потом берёт зерно, крупы, овощи с общих полян, молоко, мясо с общего стада, одёжу из вытканного полотна, звериные шкуры, утварь и что ещё нужно для жизни – таков извечный уклад!..
«Неужели ты и впрямь думаешь, Мых помогал тебе просто так, ничего не желая взамен?»
– Так... а что же он мог с меня взять-то?..
«Душу твою, девочка! Вот что он мог с тебя взять. И не только твою, но и всех, до кого он через тебя дотянулся, всех, кого ты с его помощью исцелила».
– Душу? – вздёрнула брови Деяна. – Но все ведь живы, их души при них! Кроме бабы Улиты – она умерла и её возложили на краду, стало быть, душу погребальный огонь унёс прямо в Навь!
«Я говорю не о самой душе, она бессмертна, и никто не может отнять её у тебя, а вот выпотрошить после твоей смерти, словно выловленную из реки рыбу, это – пожалуйста!»
– Выпотрошить?!
«Ну да, только, в отличие от обычного рыбака, Мых-потрошитель не употребляет саму „рыбу“, ему нужна только её „икра“ – вот что он отбирает, после чего отпускает опустошённую душу плыть дальше. Представь, что в реке полно всяческих вещиц, которые рыба в течение жизни глотает, и они, попав внутрь, превращаются в нечто очень ценное, сияющее прекрасным светом. Вот этот свет Мых и хотел, после смерти тела, из душ высосать, для того связь с ними заранее через тебя и протягивал».
– Но на что клубам чёрного дыма свет? – нахмурилась Деяна, силясь разогнать туман, который напустил своими объяснениями Некрут.
«Чем ярче свет, тем гуще тени! – вот на что», – окончательно запутал её тот.
– Не понимаю! – всплеснула руками Деяна.
«Ну, тогда считай, что ему просто очень вкусно этот свет душ поедать. Что таким, как Мых, он даёт силу, ум и счастье! Душу твоей бабы Улиты он уже обессветил. Сразу, как она умерла. И так будет со всеми, кого ты исцелила! Их души после смерти тоже ждёт обессвечивание».
– Поэтому я всю свою семью во сне чёрными навьями видела?
«Называй как хочешь, но дело в том, что объеденные тьмой души не могут правильно пройти положенный путь».
– Они станут нежитью! – в отчаянии воскликнула Деяна. – И всё из-за меня?
«Из-за того, что ты связалась с Мыхом. Думаешь, зачем он тебя в новые земли отправил?»
– Сказал, я крепко связана с родичами, отчего наша сила жизни бегает и крутится меж нами во все стороны, посему «омут» снова откроется и все быстро умрут.
«А если он зашвырнёт тебя подальше, то этого не случится?»
– Да.
«Силён!» – Некрут расхохотался.
– Что смешного? – насторожилась Деяна.
«Да то, что дальность тут вообще ни при чём! Пусть ты хоть за тридевять земель, мать любит тебя нисколько не меньше, чем когда ты под боком, и так же про любые связи сказать можно! А Мых просто придумал для тебя страшную сказочку, чтобы к новым людям отправить. Ибо семья твоя уже привязана, в старой общине дочь изверга не жаловали, а тут – гляди-ка, как все тебя любят, из соседних родов приезжают просить исцеления!»
– Нет... – Деяна замотала головой, на глаза навернулись слёзы. – Не может быть...
«Ещё как может! – безжалостно отрезал Некрут, и Тигр оскалился. – Мых – хитрый кусок тьмы! Мне он тоже казался забавным: кувыркался, глазами смешно крутил, а сам только и думал, как души к своим чёрным лапкам прибрать!»
– И кто? Кто теперь держит все эти души на привязи? – шмыгнула носом Деяна, вытирая кулаками глаза. – Ты же Мыха сожрал! Стало быть, они к тебе перешли?
«Смотри-ка, смекнула!»
– Если ты их свет не возьмёшь, – она приободрилась от растущей в душе надежды, – они, после смерти, смогут отправиться в Навь, по положенному пути?
«Ох ты, какая ловкая! – с мрачной ухмылкой отрезвил её Некрут. – Об одном только не подумала: а мне-то это зачем?»
– Так ведь с тебя же всё началось! Игрушку...
Тигр взревел, заглушая её слова. Глаза его полыхнули оранжевыми факелами, «шерсть» встала дыбом, из пасти вырвались клубы чёрного дыма. Деяна отшатнулась, заслоняясь рукой.
«Я – Тьма! – яростно прорычал зверь. – Я делаю, что хочу, глупая маленькая ведунья! Могу убить тебя прямо сейчас!»
– Так чего ж не убиваешь? – она медленно опустила руку. – Зачем разговариваешь? про души мне рассказал...
«Потому что ты так легко не отделаешься! – прошипел Тигр, „шерсть“ его уплотнилась, лохматое пламя в глазах сменил ровный свет, в нём снова дрожало отражение Некрута. – Ты притворилась, будто тебе больно, а сама ударила меня камнем по голове и затащила в чернолаз, где чёрная бестия меня порезала! Я потом семь вёсен тут варился-мучился, чтобы выжить, развиться и подчинить себе Тигра, который может с тобой разговаривать. И ты говоришь – убить? Раз и всё?! Ну уж нет! Я отомстить хотел, чтоб ты тоже страдала! Чтоб узнала, как на самом деле поступил с тобой Мых! – Лицо в отражении укрупнилось и исказилось, будто вплотную приблизилось к круглому выпуклому зеркалу: – А потом я бы вырвал из тебя свой запасатель и выпихнул обратно к твоим извергам, чтобы все вы подохли, – вот как я хотел! Ясно?»
Напуганная страшным откровением Деяна только молча моргала.
«Но обстоятельства изменились, – довольный её страхом, продолжил Некрут. – Я так долго болтался в этом межмирье, что уразумел, как могу отсюда вернуться обратно к людям!»
– Вернуться обратно к людям? – девушка глядела на него во все глаза, думая, что ослышалась.
«Да! Только для этого мне нужно человеческое тело. Мужеское! ибо вселяться в девку, да ещё и с омутом, пусть даже обузданным, я не желаю».
– Это ты про меня говоришь?!
«Про тело твоё – я легко мог бы его отнять, да не хочу! Мне другое от тебя надобно!»
– И что же?
«Мужчину мне приведи!»
– Для этого ты должен отправить меня обратно в деревню! – Деяна встала.
«А-а, собралась улизнуть отсюда и больше никогда в чернолаз не прыгнуть! – Некрут „отодвинулся от кривого зеркала“ и, ухмыльнувшись, скрестил на груди руки. – Что ж, давай-давай, вот только души твоих родичей у меня останутся, будут объедены и все до одного станут чёрными навьями – уж не сомневайся!»
– А если я приведу тебе мужчину, тогда что?
«Тогда я разорву привязь Мыха и на волю отпущу тебя и твоих родичей. Всех, кроме Улиты, – свет её души Мых давным-давно съел, не вернуть уже».
– А вдруг ты только так говоришь, а потом ничего не сделаешь? Обманешь меня, как Мых?
«Да с чего мне обманывать-то? Сама подумай: на что мне души, коли я человеком стану?»
– А младенцы, коих я исцелила! Может, их тоже отпустишь, раз ничьи души не будут тебе нужны?
«Тело мужеское, ладное, сперва приведи, а там посмотрим! Мало ей собственной души и родичей, слышь-ка?! Торг она тут ведёт!..»
– Но...
«Хватит! – разъярился Некрут. – Слушай лучше, как тело проверить, ибо какое попало мне не пойдёт!..»
Наше время, меньше недели назад
Катя жила одна, год назад строительный универ закончила, получила диплом архитектора, но по специальности поработала всего восемь месяцев. Почему уволилась, рассказывать не стала, ну да Косте это было параллельно: на работу, главное, ей не надо идти, и ладно. Квартиру Кате снимали родители, люди, как видно, далеко не бедные, ибо в деньгах девушка не нуждалась и могла позволить себе, по её собственному выражению, «находиться в свободном поиске».
