Текст книги "Проводники света (СИ)"
Автор книги: Ольга Моисеева
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава 10. Прямое столкновение
На этот раз Вера взяла такси – грудь теснило дурное предчувствие и очень хотелось добраться до Жаркова как можно быстрее. Снов о Мировом Древе и лысорском вмешательстве этой ночью не было, что отнюдь не успокаивало. Даже наоборот, беспокоило.
Вспомнилось, как, чуть больше двух месяцев назад, когда она вот так же ехала к лысорскому бассейну, ей пригрезился Антон и предупредил, что их ждёт встреча со злом. Улучшению настроения это, мягко говоря, не способствовало, навевая тоску и чувство одиночества.
После того, как Костя насильно лишил «лампочек» радужной силы, многие из них открыто и сильно злились, потеряв способности, которые дарили им чувство исключительности. Да, они должны были держать это в тайне, служить объединению посвящённых и подвергаться – особенно в последние годы! – серьёзной опасности, но... Знать, что ты особенный, талантливый, не такой, как все, – это было так круто! И здорово грело душу. К тому же умение видеть светаки сильно помогало в обычной жизни, чего бывшие «лампочки» теперь тоже лишились, да ещё и без спроса, по чьей-то чужой воле, – с этим трудно было смириться. Даже те, кто понимал, что всё это было сделано ради спасения всего человечества, и вроде бы даже не злились, общаться всё равно не хотели... но Андрей!..
Почему она не позвонила Андрею? Понятно, что Вике скоро рожать, да и Кос подгадил ему на Дне рождения, но ведь они же всё равно друзья, а дело важное, уж выкроил бы несколько часов, Вера в этом не сомневалась! Но звонить, тем не менее, не стала, ибо опять, как и в прошлый раз, ехать ей было нужно прям срочно!.. Приспичило.
Такси остановилось на указанном километре.
– Тут что, грибное место? – полюбопытствовал водитель.
– Ага, – кивнула Вера, оплачивая поездку. – Идти только далековато.
– Удачи! – попрощался таксист.
– Спасибо!
Вера вылезла из машины и бодро зашагала к лесу. Вчера, топая от электрички, она и в самом деле набрала пакет грибов, правда, вспомнила о них только поздним вечером. Но всё равно пожарила и прямо на ночь наелась – вкуснятина!..
Но сейчас ей точно не до грибов – надо скорее добраться до места.
С каждым шагом плохое предчувствие только крепло, и, когда впереди показался холм, Вера уже почти бежала, всматриваясь в крону высокой осины.
Ворона-наблюдателя на месте не оказалось. Девушка взобралась на холм и ахнула, глядя на капище: заточенный снизу столбик с высеченным на верхней части лицом – идол или кумир, как она вчера вычитала, – валялся в кустах. Жертвенный – или требный, как его называли язычники-славяне, – камень был сворочен со своего места, а чурбачки, обозначавшие вход, раскиданы по сторонам.
– Борис Андреевич! – спустившись к капищу, позвала Вера, но ответа не последовало.
Возле кострища, внутри огороженной площадки, виднелись следы – не только человеческие, но и собачьи, причём крупные – наверное, овчарка или волкодав... Кто-то сюда приходил и всё разнёс, может, это противники родноверов? Вчера Вера про такое тоже читала: порча идолов, уничтожение или осквернение святилищ – распространённая практика ярых ненавистников язычества. Так может, это кто-то из них? Только как он умудрился сюда забрести? Случайно? Именно противник родноверия?
Бродил тут с собакой по лесу, вдали от всех дорог и населённых пунктов, искал грибы, да и наткнулся?.. Девушка замерла, прислушиваясь: ни собачьего лая, ни звука шагов...
Жарков говорил про палатку, вспомнила она, где-то подальше, за кустами, – Вера двинулась в том направлении, однако громко кричать, вызывая Жаркова, больше не стала.
Палатка нашлась, но в ней никого не было. Хотя и большой рюкзак, и другие вещи лежали так, что понятно: Борис Андреевич явно не собирался уходить далеко, а выскочил на минутку. Но тогда где же он? Сверху вдруг раздалось хлопанье крыльев и карканье.
– Крук! – обрадовалась Вера. – Привет! Где твой хозяин?
Ворон спустился ниже, описал над её головой круг и полетел в глубь леса, откуда вновь громко каркнул. Он звал! Звал её за собой.
Она побежала за птицей, и уже спустя минуту наткнулась на поломанные ветки и красные капли. Кровь?! Ворон продолжал каркать и лететь дальше, девушка едва поспевала за ним, вновь и вновь натыкаясь на кровавые отметины, пока не услышала возню и то ли вой, то ли скулёж. Вера продралась сквозь кусты и замерла, не решаясь подойти ближе.
В середине поросшего черничником пятачка корчилась большая рыжеватая собака... или волк?! Шкура на боку была в крови, лапы дёргались и будто вытягивались, из оскаленной пасти вырывались странные звуки, похожие на человеческий стон. А из зарослей на краю поляны слышались шорохи и громкое ворчание – там, в тени, шевелился кто-то ещё, не то животное, не то человек. По спине пробежал холодок, волосы на голове зашевелились, Вера попятилась за ближайшее дерево, но, снова глянув в центр поляны, застыла... что?.. Жарков?! Как?! Она растерялась и уже ничего не понимала, глядя, как вместо рыжего волка откуда-то взялся измазанный кровью ведун! Заметив её, он попытался приподняться и что-то сказать... «Помоги!», кажется?
Вера сделала пару шагов к поляне, Борис Андреевич замычал и отчаянно завозился на месте. Кусты с краю раздались в стороны, выпустив... чёрно-серого волка – он зарычал, сверкнув окровавленным оскалом, но вдруг замер и даже будто бы заскулил.
– Беги! – простонал Жарков.
Так вот что он говорил! «Беги», а не «Помоги»! Она медленно попятилась назад, боясь развернуться к поляне спиной. И тут чёрно-серый волк внезапно и как-то... отчаянно?.. замотал головой и, взрыкнув, стал отступать обратно в заросли, но упал. Лапы его начали вытягиваться, и всё тело забилось-задёргалось, будто какая-то неведомая и невидимая сила крутила зверя, стремясь разодрать на части. Он жалобно заскулил, повернув голову, и Вера ахнула, увидев на месте волчьей морды знакомое человеческое лицо. Костя! Измазанный кровью, с безумием в глазах и полуволчьим телом, но это точно был он!
– Кос?! – девушка бросилась вперёд. – Что?..
Зацепившись ногой за корень, она рухнула ничком в черничник, едва успев выставить руки, по щекам и глазам хлестнули жёсткие стебли.
– Костя! – она вскочила и, увидев, что полуволк уже уполз в заросли, ринулась за ним.
– Стой! – Жарков попытался схватить её за лодыжки, но промахнулся.
– Не-е-ет! – вдруг раздался жуткий то ли голос, то ли звериный вой, заставив Веру резко остановиться.
– Не ходи туда! Не ходи! – прохрипел Борис Андреевич, силясь подняться и преградить ей путь.
Из кустов послышался громкий шорох, треск веток и шум тяжёлых, поначалу неровных шагов. Они удалялись, с каждой секундой делаясь легче, чётче, увереннее и чаще: кто-то бежал отсюда прочь.
– Что это?.. – Она повернулась к Жаркову и не договорила: ведун был без сознания.
Он неподвижно лежал на боку, с закрытыми глазами, но вроде дышал и пульс прощупывался, однако раны на плече, бедре и руке выглядели ужасно: по нему явно прошлись когти и зубы того серо-чёрного волка... с Костиным лицом. Одежда была разорвана, вокруг столько крови! Вера достала смартфон, чтобы набрать «112», но Борис Андреевич тут же очнулся и с неожиданной силой ухватил её за предплечье.
– Нет... – прохрипел он. – В правом кармане.
Стараясь не зацепить раны, она осторожно залезла в его куртку и извлекла небольшой мешочек с нанесённым краской следом от медвежьей лапы. Внутри оказался какой-то серо-зелёный порошок, остро пахнувший травами.
– Надо воды, – Жарков закашлялся и неловко перекатился на спину. – На груди...
В верхнем кармане виднелась тонкая металлическая фляжка.
– Сыпь, а потом воды! – Борис Андреевич открыл рот и высунул язык.
Вера припорошила его травяным порошком и, аккуратно придержав ведуну голову, напоила из фляжки.
– Спасибо. Подожди... – он закрыл глаза и принялся едва слышно бормотать.
– Что? – девушка наклонилась ближе. – Я не слышу!
Родновер не ответил, продолжая неразборчиво бубнить что-то себе под нос. Вера вздохнула и, завязав обратно мешочек, осторожно опустила его в тот же карман, откуда взяла.
Спустя минуты три бормотание стихло, Жарков открыл глаза и улыбнулся, глядя куда-то поверх её головы.
– Здравствуй!
– Может, всё-таки врача? – нахмурилась Вера.
– Ни в коем случае! – вдруг ответил из-за её спины мужской голос.
Подскочив, как ужаленная, девушка обернулась: позади неё стоял какой-то черноволосый тип средних лет, с аккуратно постриженными бородой и усами, одетый в джинсы и камуфляжную куртку, на голове – бейсболка, на ногах военные ботинки.
– Вы кто?! – она умолкла, не веря, что можно насколько бесшумно выйти из леса.
Бородатый вопросительно посмотрел на Бориса Андреевича и тот кивнул.
– Её сейчас Вера зовут, но она вспомнит... мы просто ещё не успели... – сказал он и снова закрыл глаза.
– Я – Велес, – заявил появившийся из ниоткуда мужик. – Вы позволите?
Вера молча отодвинулась, обалдело пропуская его к Жаркову. Ещё один двинутый на старославянском язычестве родновер? Только где ж он до этого был, почему не помог раньше и зачем так незаметно подкрался?
Бородатый наклонился, из-под его куртки выскользнул и повис на цепочке серебряный медальон в виде окружённого солнечными лучами круга, внутрь которого была вписана перевёрнутая буква "А" с двойной поперечной чёрточкой. Знак Велеса! – Вера вспомнила картинки из прочитанного вчера описания, там были и этот, и медвежья лапа, как на мешочке с травяным порошком... Но, блин! – не может же этот мужик быть языческим Богом?!
Бородатый меж тем стал водить пальцем по лбу Бориса Андреевича, словно письмена какие-то вычерчивал – раненый при этом тихо охал и постанывал, – а когда закончил, Жарков распахнул веки, глубоко вздохнул, а потом сел, осторожно ощупывая бедро и плечо.
– Крупные сосуды закрыл, боль приглушил, мышцы срастил, но только частично – раны слишком глубокие, силы на всё не хватило. И кровь! Ты потерял много крови, так что ходи осторожно, не то в обморок грохнешься и голову разобьёшь.
– У меня есть литровая банка мёда и килограмм орехов.
– Отлично! – кивнул тот, кто назвал себя Велесом. – Этого будет достаточно.
– Достаточно для чего?! – не выдержала Вера, окончательно одурев от того, что происходило вокруг. Волк с Костиным лицом, раны от когтей и зубов на теле Жаркова, внезапное появление незнакомца, который заявляет, что он – Бог и может исцелять, просто водя пальцем по лбу раненого... – из всех теснившихся в её голове вопросов, под язык почему-то подвернулся самый малозначимый, но остановиться она уже не могла: – Хотите сказать, банка мёда и кило орехов народят ему кровь и раны затянут?!
– Нет, – рассмеялся бородатый. – Мёд и орехи – это для меня.
– Да, – кивнул Борис Андреевич, с кряхтением поднимаясь с земли, Вера бросилась ему на помощь, пока мужик просто стоял в сторонке и даже руку не протянул. – Капище только надо восстановить.
Сверху, с радостным карканьем, спустился ворон и сел Жаркову прямо на повреждённое плечо, но хозяин не прогнал птицу, наоборот, улыбнулся и ласково почесал пальцем пернатое пузико.
– Крук, дружище! Ты за меня волновался?
Ворон вытянул шею, чёрным блестящим глазом разглядывая сначала руку и бедро Бориса Андреевича, потом плечо, на котором сидел. Вера последовала его примеру и удивлённо хмыкнула: вместо открытых ран, сквозь дыры в разорванной куртке, виднелись только тонкие тёмные полосы.
– Знаю, что волновался, – продолжал ворковать Жарков. – Хороший мальчик, хороший! Ну, идём, идём!
Ведун медленно побрёл в сторону бывшего лысорского бассейна, Крук сорвался с его плеча и полетел вперёд, а Вера развернулась к бородатому:
– Ну, и что это значит?!
– Что? – поднял брови мужик, лицо его вроде бы оставалось серьёзным, однако в тёмных, почти чёрных, глазах плясали весёлые искорки... и он... он был так красив!
– Да всё! – девушка нахмурилась, прогоняя неуместную мысль о привлекательности бородатого, и аж ногой притопнула.
– А поконкретней? – улыбнулся странный тип.
– Ну, вот вы!..
– А что я?
– Вы и правда сумели каким-то образом затянуть Борису Андреевичу раны... но – языческий Бог?! Вы серьёзно? Думаете, кто-то может в это поверить?! Кто вы на самом деле?
– Я на самом деле водчий на всех дорогах – Велес, – он чуть поклонился, глядя на неё с весельем и интересом.
– Я на такое не поведусь! – надулась Вера и потопала за Жарковым.
В спину внезапно толкнулся тёплый воздух, девушка обернулась и обомлела: вместо мужика в джинсах и камуфляжной куртке прямо за ней возвышался трёхметровый гигант в распахнутой медвежьей шубе, под которой была красная рубаха, перехваченная в талии поясом, в середине которого красовался знак Велеса. По бокам головы, из густой гривы тёмных волос торчали в стороны и вверх два мощных, изогнутых рога. И волосы, и борода с усами были длинными, аж до пояса, глаза лучились серебряным светом, а в руке он сжимал серебряный посох.
– Ну что, так лучше? – прогудел великан.
Онемев от изумления, Вера только хлопала глазами, не в силах оторвать от него взгляд.
– Очень убедительно! – оценил обернувшийся Борис Андреевич. – Только хватит ли теперь мёда с орехами?
Гигант начал быстро уменьшаться, прямо на глазах превращаясь обратно в брюнета средних лет с аккуратно постриженными бородой и усами.
– Хватит, – сказал он. – Медведя же я не призывал! А на мой личный облик не так много и тратится, с исцелением ран, во всяком случае, уж никак не сравнить.
– Хорошо, – кивнул Жарков и побрёл дальше.
– Нифигасе... – пробормотала Вера, продолжая неотрывно пялиться на Велеса. – Так значит, вы и правда... – она умолкла.
– Ни разу не человек! – закончил за неё бородатый. – Я – Бог, но не тот Господь, создатель всего сущего, которого одного только вы, современные люди, и понимаете под словом «Бог». Так что лучше называй меня просто Велес или можешь ещё – водчий, если так тебе, Вера, будет удобней.
* * *
Бог Велес удалился куда-то в лесную чащобу, а Крук дожидался их возле палатки.
– Проголодался! – пояснил родновер и, к удивлению Веры, достал пакет с изображением довольного жизнью кота.
– Он что, это ест?!
– И с большим удовольствием! – улыбнулся Борис Андреевич.
Натрескавшись кошачьего корма, Крук попил водички прямо из кружки хозяина и полетел в сторону капища. Жарков взял из палатки литровую банку мёда, большой пакет с орехами и двинулся за вороном. Вера потопала следом.
– Поверить не могу, что это был Костя! – сказала она, когда взгляду предстал учинённый на огороженной площадке разгром.
Покружив у них над головами, ворон каркнул и полетел на свою осину – наблюдать за подходами к капищу.
– У вас есть его фото? – спросил Жарков.
– Кого? Кости? Конечно! – девушка достала смартфон и стала показывать снимки. – Вот. И вот ещё...
– Он это, точно он! – подтвердил Борис Андреевич, ввинчивая в землю деревянного идола. – Ничего вам не показалось!
– Но как же мог он всё разнести, да ещё и... – она замялась, подбирая слова, – волком сделаться?..
– Я объясню позже, когда вы всё вспомните, обещаю!
– Ладно... – смирилась Вера и, убрав телефон в карман, принялась помогать родноверу восстанавливать капище. – Скажите, а Костя... вы ведь его тоже здорово... подрали...
– Он восстановится! – уверил Жарков. – Причём вполне вероятно, что ещё быстрее, чем я.
– То есть ему тоже помогут? – она толкнула большой камень, но тот не поддался.
– Ещё как! – с пыхтением перекатив его на положенное место, ответил ведун.
– А у вас раны не разойдутся? – обеспокоилась девушка.
– Не разойдутся, – улыбнулся Жарков. – Велес ведь не швы мне в больнице накладывал: ткани уже срослись!
– Этот ваш... Велес! Куда он свинтил-то? Мог бы тоже немного тут поработать.
– Бог?! – родновер прыснул, воззрившись на неё с изумлением. – Должен сам себе капище соорудить? Вы серьёзно?
– А что? Типа, не царское это дело?
– Да просто тогда сам смысл всего этого, – Жарков повёл рукой, очерчивая в воздухе круг над камнем и идолом, – полностью пропадает!
– Но хотя бы руку-то он мог вам там, на полянке, подать? – упрямо пробурчала Вера, поправляя порушенный вал. – Подняться помочь?
– Боги – не люди! – пожал плечами родновер, утрамбовывая камушки на кострище. – К ним нельзя подходить с той же меркой.
– Чего ж он тогда в таком виде пришёл? Будто человек?
– А вы хотели бы, чтобы он в облике медведя у вас за спиной появился? – рассмеялся Борис Андреевич.
– Нет, но...
– Наверное, не хотел вас пугать. Сейчас ведь не шестой век, когда каждый ребёнок знал, что есть не только люди и звери, но и Боги, и природные Духи, и всё вокруг было верой в них и в чародейство пропитано... Но свой классический, если можно так выразиться, облик водчий вам всё же продемонстрировал.
– Это было впечатляюще, – нехотя признала Вера.
– Обычно ещё настоящий медведь у него под правой дланью стоит, но Велес, видно, силы решил поберечь. Исцеление ран – дело такое... затратное!
– Он же Бог!
– И что? У них тоже ресурсы не бесконечны, особенно когда столько веков без нормальной подпитки! Ослабел он за это время, конечно, что уж тут говорить.
– Что ещё за нормальная подпитка?
– Связь с Правью прежде всего. Велес – единственный Бог, что свободно перемещался по всем трём мирам, земными делами всегда занимался и к людям ближе других был, потому и бродил постоянно по Яви. И когда всех Богов в их обители заперли, он тут, у нас, находился – так, в итоге, в земном мире на пятнадцать веков и застрял. Ни в Правь, наверх, не попасть, чтоб энергии из родного мира почерпнуть, ни в Навь не спуститься – а ведь раньше он в Нави хозяином был, души мёртвых ему поклонялись и тем тоже много сил придавали. Плюс ещё живые люди, что беззаветно в него верили, любили за помощь в скотоводстве и возделывании земель. Каждый род на каждом поле обязательно последний сноп Велесу «на бородку» оставлял. Любой путешественник, а также человек, ищущий свой жизненный путь в широком смысле, требы ему возлагал, надеясь на помощь водчего. Покровительствовал он и торговле, и искусству, и творчеству – не зря ж бояны внуками Велеса себя называли, не говоря уже о ведунах, чародеях, целителях! – для них он особой опорой был, любыми проявлениями волшебства управлял, да и все природные Духи ему как высшему своему владыке всегда подчинялись.
– Фигасе, списочек! Столько видов деятельности! Когда ж он за всем следить-то успевал? И мёртвые, и живые, да ещё и Духи...
– Ну, так на то он и Велес великий. До конца десятого века в людской любви и силе своей купался, а вот после крещения, когда капища разорять принялись и свергать идолов, гораздо хуже стало. Правь и Навь перекрыты, вера людская ослабла, но славяне ещё долго почитали своих родных Богов, пусть даже нечасто и втихаря. Только в двадцатом веке уже, после революции с её насаждением атеизма и войны, Велеса, как и всех его собратьев, совсем позабыли и бросили. И хотя сейчас вновь появились люди, которые хотят изучить и возродить верования наших предков, это всё – сущие крохи! Да и церковь активно противодействует...
– Они считают язычество суеверием – я об этом читала.
– Догмы! – мрачно констатировал Жарков. – Не могут допустить, что Всевышний Господь, рабами коего они себя считают, мог, наряду с людьми, создать и этих существ. Ведь Он сам – так неизмеримо далеко от нас, далеко во всех смыслах, а Боги наши, народные, они ж всегда были тут, рядышком, присматривали за нами...
– Пока лысори их не заперли, – едва слышно пробормотала себе под нос Вера.
– Что?
– Пока их не заперли! И оставшийся тут в полном одиночестве Велес не ослабел окончательно, так?
– Так, – кивнул Борис Андреевич, оглядывая полностью восстановленное капище. – Ну, да ничего! Он всё равно как Богом был, так Богом и остался. Раны мои почти исцелил. А теперь и мы ему немножко поможем. Дары Велесу лучше, конечно, приносить в тёмное время суток, но ждать уже нет никакой возможности, так что я начинаю, а вы, Вера, не отвлекайте меня, пожалуйста. Можете смотреть, но не спрашивайте ничего, ко мне, костру и требному камню лучше не подходите, ладно?
Она молча пожала плечами.
– Без обид, хорошо? – улыбнулся ведун. – Вы девушка славная, но момент сейчас больно уж... тонкий, а я хочу сделать всё максимально эффективно, понимаете?
– Ладно, без обид, – кивнула Вера. – Вы ведь потом мне всё покажете?.. в смысле – как я Деяной была?
– Разумеется, Верочка! – обрадовался её согласию Жарков, и было видно, что искренне. – Разумеется!
* * *
Ручей – или лучше назвать его узенькой речкой? – был ледяным и быстрым: красные потоки мгновенно бледнели и исчезали, уносимые бурным течением. Отстиранная от крови одежда висела на ветках растущего вдоль берега ивняка, а сам Костя сидел голым на каменистом дне, отмывая теперь собственное – или уже не совсем собственное? – тело. Вода доходила ему почти до груди, но холода и боли он не чувствовал: об этом, как и о заживлении ран, позаботилась золотая каракатица. Она сделала его своим живым орудием, а орудие надо беречь, ибо крайне сложно найти кого-то лучше него.
От воодушевления, с каким прибежал он к бывшему лысорскому бассейну, теперь не осталось и следа. Чему обрадовался сдуру? Понял он план твари по поводу Кати, ага! а толку?! Думал, сможет правильно воспользоваться этим новым знанием, а вышло...
Да ни хрена у него не вышло, если быть честным!
И не просто не вышло, а ещё и обернулось против него самого...
Ладно! – Он несколько раз плеснул в лицо водой. – Вера, его любимая, осталась жива, и это сейчас главное. Сумел он на неё не наброситься, тварь рвала ему всё внутри, но он удержался! поборол адское влияние золотой суки, устоял! Сам даже не понял как! Но он смог! Смог, а значит, возможность сопротивляться всё ещё есть...
Однако кто ж таков тот мужик?! Почему он сидел в бывшем лысорском бассейне, что значат эти камни, столбики, которые, похоже, именно он и нагородил? И наконец самый интересный вопрос – как?! Как он сумел превратиться в волка? В нём что, тоже сидит какая-то каракатица?! Просто невероятно!..
Костя вспомнил, как выбежал к бассейну и, увидев, что яма закопана, впал в самую настоящую ярость. Ему нужен был этот чёртов бассейн, чтобы связаться с врагами каракатицы – так говорили ему Катины «провода»! Тот самый «только кабель, только хардкор», как она шутила, когда рассказывала про свою способность соединяться с любым человеком. Она пользовалась ею, чтобы считывать инфу, но каракатица усмотрела в этом умении нечто гораздо большее и очень для себя полезное, вот почему она не стала мешать сближению Кости с Катей.
Напротив, устроила им чудо-каникулы, сделала вид, что оставила в покое, а сама тем временем подбиралась к Катиному природному дару, проникая, вместе с Костей, всё глубже и глубже к ней в душу и тело, чтобы постичь, как работают «провода». Это знание она с самого начала планировала применить к Костиному светаку и его материальной оболочке. Хотела сделать его способным соединяться с каждым встреченным человеком, чтобы тянуть из всех подключённых «сок», постепенно расширяя охват. «Сок» тогда будет литься и литься постоянно, до конца жизни всех, кто окажется в сети, а не урывками, как раньше, когда тварь «выполняла желания». Всё новые и новые доноры будут присоединяться к Косте по «проводам», пока нагрузка на его мозг не вырастет настолько, что задействует абсолютно все мощности, и ресурсов для поддержания его личности попросту не останется.
Сделать из него ходячий, ничего не соображающий сосуд для перегонки «сока», – вот конечная цель трансформации.
Каракатице понадобилось время, чтобы, не повредив источник нового знания, спокойно разобраться с «проводами», но как только она это сделала, Катя стала ей не нужна. И тогда тварь, разглядев в душе Кости сожаление, что он переспал с одной, а любит другую, раздула из этого тёмного облачка такую чернуху, что смогла вытолкнуть девушку под машину. А потом, используя его шоковое состояние, ещё и мать убила в наказание за попытку вырезать рыбку! После чего, хитро проникнув в его сон, прикончила несчастных бомжей и затем заморочила Косте голову, чтобы добиться от него согласия на перестройку организма и внедрить Катины «провода». Подкинула суперразвлекалово, «бочку варенья и корзину печенья», чтобы мальчиш Плохиш жрал, спал и ни о чём не думал, пока дьявол внутри него творит своё чёрное дело по обескровливанию всех его друзей, родных, близких, не говоря уж об остальных, незнакомых людях...
Только сейчас, в этой ледяной быстрой речке, Костя окончательно протрезвел и с ужасом понял, что чуть было не проспал вообще всё на свете! Если б не Катя, не её, оставленный у него в душе, прекрасный след, он бы уже не очнулся. Сколько раз она пыталась до него достучаться, чтобы осознал, наконец, что происходит! а заодно понял, как можно использовать обратную сторону её «проводов»! Да, видно, всё-таки опоздала...
Костя с горечью вспомнил, как вскипела в нём ярость от того, что бывший лысорский бассейн кто-то засыпал, и это мешает ему связаться с врагами каракатицы. Одурманенный несколькими днями волчьего существования, он даже не успел разобраться, кто же конкретно эти враги, прибежал, как подорванный, увидел: бассейна нет и, вместо того чтобы спокойно обдумать ситуацию, позволил каракатице взрастить своё бешенство и тупо кинулся крушить насыпь, камни и столбики. В совершенно неоправданной, бессмысленной, полностью застлавшей мозг злобе. А когда выскочил этот мужик, Костя вообще соскользнул обратно в звериное состояние и набросился на него, стремясь разорвать на части.
Инстинкт хищника, взявший верх над рассудком, – вот она, очередная проделка подлой золотой суки!
Катя протянула ему руку помощи, но подлая хитрая тварь снова перевернула всё с ног на голову! И опять его поимела! Жестоко, цинично и неожиданно. В который раз!! блин, да чтоб ему сдохнуть!..
А может, и правда? – в отчаянии подумал он, и сразу почувствовал, как вода мгновенно сделалась адски ледяной, так что спёрло дыхание и кожа покрылась мурашками размером с горошины. «Хочешь, сука, чтобы я вылез?» – мрачно усмехнулся Костя и, уцепившись за камень на дне, погрузился в речку с головой. «О тебе же забочусь, бестолочь!» – «О, я вижу, как ты заботишься, тварь! Самогонный аппарат из меня делаешь». – «Зачем тебе надо постоянно придумывать всякие ужасы и бороться? Почему ты не можешь просто жить и получать удовольствие?» – «Ты убила столько людей!..» – «И что? Ты их всё равно уже не вернёшь, смирись, и сразу перестанешь чувствовать боль! Это же так просто!».
Ответить Костя уже не мог, он чувствовал, как сильно ему не хватает воздуха, смертельно хотелось вдохнуть. – «Я могу отрастить тебе жабры, только пожелай!» – «Нет!!! Я хочу сдохнуть! Хочу сдохнуть!! Сдохнуть!!! – он вдохнул воду, закашлялся, хлебанул ещё – рот, нос и грудь изнутри загорелись огнём. Терпеть, терпеть! быстро утонуть, и всё кончится... Вера...»
Руки отпустили камень – каракатица обращалась к его инстинктам, заставляла всплыть, но лёгкие уже заполнились водой, и сознание Костю покинуло. Он замер, распластавшись на дне, как вдруг кто-то схватил его за ногу и стремительно выдернул из речки на берег.
Глава 11. Позабытое бытие
– Так-так-так-так-так! – забормотало существо, быстро, но аккуратно располагая посиневшее тело на земле вдоль речки. Разведя Костины руки в стороны, создание выпрямилось и забубнило что-то, почёсывая затылок, но уже через секунду воскликнуло: – А-а! ага! Вспомнил!
Сложив тонкие и длинные бело-зеленоватые пальцы в хитрую конструкцию-комбинацию, вряд ли подвластную обычному человеку, оно принялось шустро двигать руками, загребая воздух. Из носа и рта Кости вдруг хлынула вода и устремилась к странному созданию – росточка оно было маленького, руки и ноги длинные, волосы – словно копна зелёного мокрого сена, глаза светло-голубые, на выкате, рот широкий, улыбчивый, с живыми гибкими усиками, как у сома.
– Давай, давай, давай! Ко мне, ко мне, ко мне, – приговаривало существо, глядя, как ручеёк пробирается под пожухлой, усыпанной осенними листьями травой.
Руки зеленоволосого замерли прямо перед лицом, пальцы разомкнулись и стали шевелиться так, будто вовсе не имели костей. Струйка поднялась вверх и закачалась в воздухе, словно кобра, а затем метнулась к мелкому заклинателю, обвилась вокруг ног и спиралью поползла по телу к рукам. Едва она достигла пальцев, как он ухватил водное тело и сунул его себе в рот. Всосав струйку внутрь, словно гигантскую прозрачную макаронину, существо резко выдохнуло, и в тот же миг Костя с хрипом втянул в себя воздух и закашлялся.
– Ага! Ага! Ага! – одобрил зеленоволосый.
Подскочив к несостоявшемуся утопленнику, странный тип ухватил его за бёдра и, невзирая на внешнюю хрупкость и маленький рост, легко поднял в воздух и принялся трясти, держа головой вниз.
Костя снова закашлялся, разбрызгивая воду и стукаясь лбом о коленки своего чудаковатого спасителя, сознание вернулось, и парень замахал руками, пытаясь вырваться из цепких бело-зелёных пальцев.
Существо закрякало, словно утка – то ли смеялось так, то ли от натуги кряхтело – и, ловко перевернув свой улов, посадило Костю на землю. Светлые глаза навыкате внимательно разглядывали спасённого, гибкие рыбьи усики шевелились, будто живые.
– Т-т-ы к-к-кто? – дрожа всем телом, спросил парень, заметив, как мелькнул его собственный светак, выстрелив золотым щупальцем в направлении странного типа.
Светака своего тот не имел, и щупальце метило прямо в его узкую грудь, обросшую редкой и мягкой растительностью буро-огуречного цвета. Волоски встали дыбом, брызнув на золотого вторженца прозрачными каплями. Дёрнувшись, словно от ожога, щупальце быстренько убралось обратно.
– Ай-яй-яй, яй-яй! – тип погрозил Косте пальцем.
– Эт-то н-н-не я. Это К-к-каракатица. – Дрожь прекратилась, пришедшая в себя тварь стала стремительно восстанавливать нормальное дыхание и теплообмен пострадавшего от ледяной воды тела. – Она мучает всех вокруг.
– Поэтому ты тонуть хотел?
– Зря ты меня вытащил... зачем?
– Не зря, не зря, душа в вечном круге самоубийц – это плохо, очень-очень плохо!
