Текст книги "95-й. Сны о будущем прошлом (СИ)"
Автор книги: Ольга Войлошникова
Соавторы: Владимир Войлошников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)
– А ты?
– Я – нет. Почему я вдруг стесняться должна? А в этом жарко и вообще. Начнут ещё всякие документы проверять.
– Ну, пошли.
Магазин находился в до боли знакомом древнем (как говно мамонта, да-да) кирпичном здании недалеко от рынка. Причём на втором этаже, и чтобы попасть к ним, нужно было взобраться по довольно длинной лестнице. Зато отдельный вход!
– Ты, если что, не удивляйся, – предупредила я Вовку, – Там у них, наверное, трам-тарарам, отдел-то новый.
– Да уж как-нибудь.
Я толкнула дверь. Внутри, и правда, было несколько сумбурно, но из стадии ремонта уже переросло в расстановку стоек и развеску товара. Хотя большая часть одежды ещё лежала в огромных коробках и не менее огромных баулах посреди. Зато примерочные кабинки с модными джинсовыми шторами уже стоят.
– Па-ап?
Первой из-за куч появилась Алла Алексеевна, отцова компаньонка по бизнесу:
– Ой, Ольгуня! Привет!
– Посторонись! – папа зашёл следом за нами с очередной коробкой, пристроил её к гигантской куче и уж потом вернулся к нам, стрельнул глазами на Вовку, – Добрый день. А этого молодого человека я, кажется, помню.
– Да, знакомьтесь: это мой друг, Вова, а это мой папа, Александр Иванович, и Алла Алексеевна, у них общий бизнес.
Мужики солидно пожали руки:
– Владимир.
– Александр.
– Ну что, чай пить будем? – сразу спросила Алла Алексеевна.
– Ой, нет. Нам надо по городу пронестись. Можно у вас переодеться?
– Да конечно! – Алла Алексеевна всплеснула руками, – Я и плечики сейчас дам, повесите, чтоб не мялось. В подсобку уберём, чтоб вам с собой не таскать.
– Да не надо плечики, – отказался Вова, – Оставлять, я думаю, смысла нет. Вдруг нам далеко возвращаться будет?
– Ну, смотрите.
Пока Вовка зашёл в кабинку, я позвала отца:
– Пап, можно тебя на минутку?
Мы закрылись в их небольшой подсобке, и я вытащила завёрнутую в бумажку пачку:
– Считай.
Он посмотрел на меня недоверчиво, почти как мама, пересчитал бумажки.
– Быстро ты.
– Просто повезло, мне кажется. Слушай, я сейчас со стороны посмотрела, у вас такая стена выигрышная. Надо на ней хорошую вывеску повесить.
– Надо, да видишь – до всего руки не доходят.
– Вы пока ничего не заказывайте. Я, наверное, в четверг заскочу. Нарисую вам эскиз.
– Да ты что! Мы очень даже будем рады! – кажись, не сильно поверил в перспективу, но ничё-ничё, я вас удивлю.
Короче, мы распрощались и пошли глазеть на цены.
13. ОТПУСК НАЧИНАЕТСЯ
ВЫСОКИЕ, ПАНИМАИШЬ, ТЕХНОЛОГИИ
Едрид-мадрид, некоторые конторки почему-то вызывали у меня стойкую ассоциацию со словом «клоповник». Ни вывесок толком, в каких-то подворотнях. Я бы одна нипочём не нашла. Я старательно выписывала ценники в бумажку. Была у меня, понимаете ли, коварная мысля. Вовка всё равно больше пользователь. Из тех знакомых компьютерщиков, с кем мы (в будущем) общаемся особым специалистом здесь пока не стал никто. Однако, показать им список с тем, чтобы сказали мне, что брать стоит, а что – фуфло полное, я в своём будущем могу. А потом уж купить. И человечка, у которого можно весь ломаный софт взять, я знаю. Так что, пока – рекогносцировка. Придётся, правда, постараться и список заучить, но тут я уж как-нибудь справлюсь. Пятьдесят латинских выражений выучила же, не опухла.
В некоторых местах, услышав про рисование, предлагали мне графические станции. Дорогущие штуки! Если совсем примитивно, потроха нескольких системников, собранные в одну гармошку (да, примерно на таком уровне я разбираюсь в компьютерах, мдэ-э). Не знаю, сохранилось ли такое с годами? На каких-нибудь спецпроизводствах, наверное – да. Но для моих скромных потребностей, насколько я помню, поначалу хватало даже 386-го компа. Какой-то начальный «Корел» он тянул и даже «Фотошоп». Подтормаживал, кряхтел, но результат выдавал. Так что и нужен нам не ниже четыреста восемьдесят шестого, но и не выше первого пня, всё более новое пока неоправданно дорого.
А ещё мне нужен принтер. Желательно уже лазерный, а не матричный и, Боже упаси, не струйный. Чёрно-белый, недорогой и по возможности безотказный, можно такое устроить?
Мы рысью обскакали весь центр. Потом я вспомнила, что ещё одна малозаметная, но весьма неплохая контора находится совсем, простите, в жопе мира – в Глазково, да в закоулках, зато рядом с неплохой типографией, которая в девяносто пятом уже точно работала, – и решила, что часовой прогулки по компьютерным конторкам мне на сегодня точно хватит.
ОТПУСК, В КОНЦЕ КОНЦОВ, ИЛИ ГДЕ?
Мы остановились на перекрёстке Карла Маркса и Урицкого.
– Пошли до хлебзавода догуляем? – предложила я, – Там такие а-а-абалденные наркоманские плетёнки продаются!
Вовка поднял бровь, усмехнулся:
– Какие-какие?
– Ну, с маком. Хочу! – мы поржали и пошли.
– Деда мой много лет начальником хлебной базы был в Мегете, – поделился Вовка.
– О! В Мегете хлеб очень вкусный, я знаю. Наши при случае всегда старались заехать купить.
Вовка улыбнулся:
– Только хлебная база – это не то место, где хлеб пекут. Там зерно хранят.
– Да⁈ Вот я лошарик! Кстати, а тут продуктовый какой-нибудь есть по пути? Давай молока купим в коробочке, – тетрапаки уже появились, я видела, – будем гулять и пить. И булки лопать. Булку хочу с молоком, прямо помираю!
Господи, что ж за болтливость на меня рядом с ним сваливается, а? А ещё мне нравится, как он на меня смотрит и улыбается.
Солнце моё!
Мы купили пачку молока, догуляли до хлебзавода, набрали булок и решили посидеть на Сквере, тем более что там фонтан – чуть ли не последний исправно работающий в Иркутске – и радуги вокруг него, романтика, панимаишь. Сели в боковой аллейке, которые раньше ещё были без покрытия, под лиственницами, налопались булок с молоком, хохотали по всякой ерунде, а потом я сказала:
– Знаешь, ну их, эти гулянья. Поехали ко мне, я так по тебе соскучилась… – не знаю, насколько прилично девушке говорить такие слова, да и пофиг мне было, если честно. Чего ходить, если можно с удовольствием рядом лежать? Тем более что удовольствие я получаю не только в процессе, но и независимо от него – знаете, такое физиологическое наслаждение от того, что просто лежишь рядом с любимым человеком, ощущаешь его тепло, запах, слышишь дыхание. Как волки – они же тоже любят просто рядом лежать.
Вовка притянул меня к себе и поцеловал так нежно, что у меня в голове закружились какие-то цветные узоры, как в калейдоскопе. Да, бывает со мной такое странное. И сказал:
– Я тоже очень соскучился. Поехали.
И мы поехали. Как же хорошо с ним рядом даже просто сидеть, Господи!
При виде моей красной революционной двери брови у Вовки сделались домиком. И улыбался как будто, но ничего не сказал.
А потом… не буду вам рассказывать. Ну, вот так, стесняюсь сегодня.
Я лежала у любимого на плече, на толстом покрывале, и думала, что пора уже на это покрывало сшить нормальный чехольчик, а то от ворса жарко – что я, правда, сапожник без сапог – и переползти уже капитально на пол. Ну, пока Вовка у меня. Мысли бродили тягучие, как мёд. Я поняла, что засыпаю, и от этого осознания резко проснулась.
Ладно, лежи-не лежи, а работа стоит.
– Вов…
– М?
– У меня есть гениальный и коварный план.
– Да-а?
– Ага. Смотри, у нас имеется кусок мяса, рис, морковка, лук и чесночина. Если я пойду пошью, ты плов приготовить сможешь? Просто мне эти завалы к началу августа разгрести надо.
– Да лех-х-хко!
И мы, как порядочные, занялись делами. Периодически я ловила себя на мыслях, типа: А в кинотеатрах, интересно что? И рефлекс такой непроизвольный – в интернете посмотреть. А нету, блин, интернета! И даже вот через год он появится – сильно легче от этого не станет. Видела я эти ретро-сайты, Боже ж мой, обнять и плакать! А до привычных соцсетей и ютуба вообще одиннадцать лет!
Вовка шуршал в кухне, периодически выходя ко мне, чтобы в шейку поцеловать или ещё что. Тем более что из одежды я озаботилась только труселями.
Не могу, слушайте, привязались ко мне эти «труселя» после клипа с миньонами. Эх, а до миньонов вообще пятнадцать лет…
Когда он в очередной раз вышел меня потискать, я сказала:
– Слушай, надо было нам хоть газетку какую-нибудь купить с афишей. В кино бы сходили.
– Завтра купим, какие проблемы?
– А на завтра у нас какие планы?
– Погода хорошая будет, пойдём на речку?
Я представила себе холодный залив Иркутского водохранилища и непроизвольно передёрнулась. Он наклонился вперёд, заглядывая мне в лицо:
– Ты чего?
– Я терпеть не могу мёрзнуть. Особенно в воде. Уо-о-о-й-й.
– А мы не пойдём на холодное, – он подвинул вторую табуретку и сел за моей спиной, обнимая, поглаживая…
– Вовка-а… я так себе пальцы прошью.
– Ай-яй-яй…
– А ты плов проворонишь.
– Не провороню.
– Провокатор! Ну, невозможно же… Нет, надо в следующий раз хоть майку надеть…
– И что, думаешь она меня остановит? – он начал целовать меня в шею и говорить таким низким голосом, от которого у меня начинаются горячие волны в низу живота, – Женщина полуодетая всегда привлекает чуть больше, чем почти раздетая. А потом, представь: соски просвечивают. Вот в этот вырез, – он едва прикасаясь провёл под мышкой, у меня аж дыхание сбилось, – видна округлость груди, и при каждом твоём движении она ещё колышется.
О, Боже… Да пошло оно, это шитьё!
– Всё, я хочу тебя. Прямо сейчас.
ЗАЛИВ
Утром я проснулась в семь сорок. Говорю вам, какая-то еврейская неврастения. Сделала свои утренние делишки, наготовила завтрак. Вовка спал, как отрубленный. Ещё бы, он только из армии своей, не заездить бы, блин, мужика… Ой, что за хрень в голову лезет…
Прикрыла ему дверь поплотнее и пошла отмерять себе на сегодня фронт работ, потому что война войной, а Василич завтра приедет.
Ни на треск разрывающейся ткани, ни на гудение швейной машинки он не проснулся. Выполз в одиннадцать, когда я уже почти дошила.
– Выспался?
Он потянулся, по-моему, достав руками потолок. Вот великан!
– Ещё бы пару часиков – и прям ваще-е, – подошёл, обнял меня, поцеловал…
– Ну, хочешь – так иди, ляг.
– Не. Собирались же купаться. Поедем?
– Конечно, поедем! Иди чайник поставь, а? Пока туда-сюда, я как раз вот это доделаю.
Через пять минут он пришёл, свежий, блестя мокрыми волосами, и занял вчерашнюю позицию – позади меня на табуретке, обнял, уткнулся в шею:
– М-м-м… ой-й, какая обалденная грудь…
Я тихонько засмеялась.
– Чё ты смеёшься? Это я сказал, а не собака гавкнула, – ну да, я-то в курсе, что Владимир Олегович по женским прелестям был величайший специалист.
– Мне просто с тобой хорошо, – я поняла, что шитьё откладывается и выключила машинку, чтоб случайно ничего не нажать, повернулась к Вове и обняла, – Пошли чай пить?
– А, может, сперва не чай?
…
До нужного места от Юбилейного можно было доехать на пятьдесят пятом автобусе, который ходил до крайности редко. Или на пятьдесят седьмом – тот уж вовсе появлялся как ясно солнышко в непогожий день, непонятно по какому графику и с удивительной частотой, типа раз в день или два – случайно, в общем. Но можно было сесть на мою любимую девяносто пятую маршрутку и доехать до ж/д вокзала, а там две с половиной остановки прогуляться пешком, что мы и сделали. Прошли вдоль Парка Парижской коммуны до Джамбула, перешли Иркут по мосту, а там…
– Ну, ёпэрэсэтэ…
Откос уходил вниз чуть ли не обрывом.
– Можно подальше пройти, – предложил Вовка, – Там есть место положе.
– Да нет уж, только хардкор! Только ты, чур, вперёд. И лови меня.
Даром, что ли, я в кружок альпинизма и скалолазанья ходила? Пригодилось! Это я ржу, конечно.
Дальше сквозь сплошные кусты шла довольно натоптанная тропинка.
– Ты не обращай внимания, – предупредил Вовка, – Тут такое слегка бомжатское место, но там, куда мы придём, будет чисто.
Да уж, засрано вокруг было преизрядно. Не в буквальном смысле, конечно, – намусорено, бутылки битые… Вот это меня всегда удивляет: вы пришли отдыхать, нагадили, а в следующий раз куда пойдёте? Эх…
Сегодня народу не было – будний день, всё-таки. Постепенно тропинка сделалась малохоженой, пока не исчезла совсем. Кусты приблизились вплотную к воде.
– А теперь во-он туда, – Вовка показал через воду на вытянутый вдоль Иркута остров.
Остров Дьячий, в ста пятидесяти метрах от берега – это я потом по карте посмотрела, а в тот момент мне показалось, что он прямо офигеть как далеко!
Я потрогала воду:
– Вовка, да она холодная!
– Ну, не холодная, прохладная.
– Ой, неть! Я в такую водичку не полезу.
– Да я тебя донесу!
– Пятьдесят килограмм! – предупредила я и для верности уточнила, – Пятьдесят один.
– Пф-ф! Мешок цемента!
И он правда меня перенёс. Посадил на шею и пошагал. А я, как Чебурашка из анекдота, сидела у него на шее и держала пакеты с барахлом (потому что мы переоделись, прежде чем в воду лезть), пакеты с перекусом и свёрнутый трубочкой коврик. И до самого Дьячего тянулась отмель, Вовке в самом глубоком месте по пояс, надо же!
На острове никого не оказалось, да это и с большого берега видно было. Заросли ивняка покрывали его почти сплошь, только вдоль берега шла полутораметровая полоса чистенького, мелкого речного песка. Серого, конечно, а не жёлтого, но ни тебе стёкол, ни грязи. Основное течение Иркута огибало остров справа, а отделяющая его от берега левая протока вся была мелкой и более медленной. Берег острова с этой стороны прогибался дугой, образуя маленький внутренний заливчик – чашу с чистым песчаным дном и офигенно тёплой водой. А ещё там плавала целая стайка, нет несколько стаек маленьких гольянов, которые щекотно кусали вас за пятки!
– Ой, как здорово!
– Ты плавать-то умеешь? – явно довольный произведённым эффектом, спросил меня Вовка.
– А как же! Великолепным стилем топора! – он засмеялся, – Ещё на спине могу медленно дрейфовать. Но тут возникает проблема слежения за направлением. Понесёт меня река…
– Ну, во-первых, я тебя в любом случае поймаю. Во-вторых, есть лучше способ. Если ты хоть маленько на воде держишься, я плыву, а ты хватаешься сзади за плечи и со мной плывёшь.
– О, вот так давай!
Класс! Обожаю так с ним плавать!
День получился просто обалденный. Накупались мы прям до посинения. И нацеловались до того, что у меня, по-моему, губы немножко припухли. Вот что с людьми буйство гормонов делает, никаких тормозов…
Вечером, распивая в кухне чаи, мы составляли планы на ближайшие дни. Газету мы опять забыли купить, да и хрен с ней. И без газеты найдём, чем заняться.
– Слушай, мне к бабушке с дедом съездить надо, – вспомнил Вовка, – в Мегет.
Это деревня такая, под Иркутском, кто не знает.
– Ну так и езжай завтра. Бабушка с дедом – это святое.
– Ночевать будут уговаривать остаться.
Я картинно вздохнула:
– Ой, ну одну ночь уж как-нибудь перетерплю… – на что он сгрёб меня в охапку и начал щекотать. А я начала хохотать и визжать. И что бы вы думали? Спустя буквально минуту соседка снизу включила радио с такой силой, что у нас пол начал подрагивать. Боже, а я и забыла про эту странную женщину. И про то, какая в этом доме слышимость, кхм…
– Это что? – для Вовы такой концерт был впервые.
– Это нервная дама, которая не может слушать чужие звуки, потому что у неё высокое давление. Прикинь.
– И что, надолго это?
– Да-а… Так, – я неопределённо покрутила пальцами, – Полчаса послушает и успокоится. Она, по-моему, слегка не в себе. Как-то ночью врубила свой музон, соседям пришлось всем подъездом к ней ломиться. Тёть Светин муж когда начал орать, что сейчас ей топором дверь высадит, она тогда выключила. Так что забей, ну её, психов воспитывать.
Кто-то сильно страдающий на итальянском языке настраивал на философический лад. Слушайте, это, наверное, не радио, а проигрыватель для пластинок! С усилителем, иначе фиг бы он так орал.
– Ты же сейчас шить пойдёшь?
– Ну, надо было бы.
– Ты не против, если я почитаю?
– Ой, да вообще! Читай, конечно!
Библиотека у меня по тем временам не самая богатая, но фентези и фантастики уже неплохая подборка. Вовка перебирал книги, комментируя. По всему выходило, что из имеющегося практически всё он прочитал, да не по разу.
– А это что за… Вот «Барраяр» я не читал!
Я чуть не ляпнула, что «Память» из этого цикла ещё лучше, да сообразила, что вообще не помню, вышла она уже или нет.
– Книга хороша, цикл с «Осколков чести» начинается.
– М-гм, понял.
Книги из саги о Форкосиганах я в своём книжном шкафу видела, когда мельком инспектировала. Правда в несколько непривычном мне издании, более раннем, чем в моей первой жизни.
Знакомство с циклом у меня началось тогда странным образом. На один из дней рождения Анька подарила мне толстую как кирпич книгу под названием «Цетаганда». В книжном ей посоветовали новинку. И поначалу я не могла сообразить, чё-кого, пока не врубилась, что это далеко не первая книга цикла. И помчалась покупать всё, что было о маленьком адмирале.
Вот я, конечно, долго по поводу этой истории сама с собой удивлялась. О чём вообще этот продаван думал? Думал ли он, в принципе, или сунул Анютке самую толстую и поэтому самую дорогую книгу на полке? Всё чаше мысленно склоняюсь к этому варианту. Ах, ваша подруга любит читать? Возьмите вот это, беспроигрышный вариант! Спасибо, хоть не словарь Ожегова.
Я ведь сперва решила, что сюжет – жуткая нудятина. Да потому что персонажи все незнакомые! В шутки не врубаешься, намёков не ловишь.
Хорошо, что потом я как-то припомнила, что слышала уже от одной такой же как я запойно читающей девочки что-то про Форкосиганов. Вернулась к книге, открыла с конца – а там список предыдущих изданных текстов из цикла! Вот тут всё на свои места и встало.
Но это так, крик души.
Значит, здесь наша трепетная встреча с Барраяром состоялась несколько раньше. Полюбас, на филфаке нашлись любители фантастического чтива, кто-нибудь да расхвалил.
Вова залёг на диван и затаился. Всё, на ближайшие пару часов мы его потеряли. Значит, настало время для трудового подвига! Заодно Вовкиным дедам подарочек сошью. Приятно, полезно, красиво. И солидно даже.
14. ОДИН ДОМА. ОДНА!
БАРЫЖИМ, СЕГОДНЯ МЫ С ТОБОЙ БАРЫЖИМ…
Будущее прошлое, 12 июля 1995
Вова уехал к деду с бабушкой в среду с утра. И подарок мой повёз, не стал менжеваться. Нет, не от меня подарок, Боже упаси! От себя. Просто я сшила. И я втайне надеялась, что не так сильно на него наседать будут.
К одиннадцати приехали Василич с мамой. В планах у нас сегодня было три Юбилейнских сада. Один в котором работала мама, второй, в котором в прошлом будущем работала я, а поэтому знала, с кем и как там надо разговаривать, и третий, в котором мама работала немного раньше, там все знали и меня, и её, да и я их, как облупленных.
Ценники на постельное я, пока по городу ходили, глянула, поэтому всем так и говорила: цена, допустим, сто двадцать, но сегодня скидка, продаём по девяносто. Тысяч, конечно. Миллионеры же мы, едрид-мадрид…
Чтоб вы понимали, у людей в то время некоторая паника была: получаешь деньги, а через неделю на них можно купить уже гораздо меньше, чем в день получки. Оттого и начали покупать кулями, коробками – чтоб хоть продукты были про запас. В девяносто пятом скорость обесценивания денег немного притормозила, но рефлекс-то остался. По возможности затариться! А на остаток вещи какие-нибудь купить, а то останешься с фантиками на руках.
Так что мы со своим предложением были очень даже кстати.
Тут, правда, накладочка произошла. Деньги сегодня пришли (ну, как пришли – ногами, в сумке у кассира) – но только отпускные. А вот зарплата для тех, кто в отпуск не идёт, будет только в понедельник. Причём, зарплата за март, вот так вот. Люди просили под запись. И так тоже делали часто и довольно долго; иные дамы в день получки больше ползарплаты сразу раздавали. И выгодным это считали! Как же, ты ж успел получить товар раньше, а заплатил позже, когда цена могла уже здорово вырасти. Причём подсчётом долгов и сбором денег практически всегда занимались сами завхозы или делопроизводители – кто в учреждении зарплаты выдавал. Вели такие специальные долговые книги, так что, как правило, проблем не было.
В тех садах, где мама работала, я согласилась под запись отдать. А вот в третьем не моргнув глазом сочинила, что товар подотчётный, вечером «хозяину сдаю», так что типа нет возможности. Ну вот подозрительно было почему-то. Хотите, говорю – в день зарплаты принесу. А то… Ушлых там есть несколько товарищей таких… рука руку моет. Не хочу потом догонять да долги выколачивать.
Приехала домой и поняла, что видеть сегодня эти пододеяльники уже не могу. И тут вспомнила про папину вывеску! Блин, информации столько, надо ежедневник завести, что ли.
Зазвонил телефон.
– Слушаю?
– Добрый день, Ольга! Это фотограф Мария, помните?
– А! Да-да! Сделали?
– Неделю назад уж сделала! Всё пытаюсь вам дозвониться.
– Сколько я вам должна?
– Да нисколько! Мебельщики заплатили, – Мария помялась, – Понимаете, они попросили внизу данные своего салона разместить. Строкой. Я сместила максимально вниз, если вам не понравится – просто аккуратно отрежьте.
– Да ладно, пусть будет! Может лишний клиент к ним придёт, я не против.
– Ой, ну и славно, а то я как-то, знаете, переживала всё это время. Ну всё, вы, если что, звоните.
– Хорошо.
Ну вот, теперь у меня есть «товар лицом»!
Я не утерпела и сразу сносилась, забрала свои драгоценные фоточки (и, кстати, плёнку-исходник), а уж потом села рекламу рисовать. Тем более что общий концепт в голове давно сложился.
Потом вспомнила про свои компьютерные пометки, проштудировала, переписала начисто. Перечитала раз двадцать, чтобы в голове уложилось.
Потом достала записную книжку, нашла нужный номерок (да, кой-какие из контактов другой жизни я постаралась запомнить и записать). В это время он у матери должен быть. И зарплата у него пока четыре сотни в месяц, так что подработкой не побрезгует. Набрала.
– Алло, – голос у моей бывшей (а тут, тьфу-тьфу, несостоявшейся) свекрови с тяжёлым придыханием. Астма. И получалось у неё всегда не «алло», а «алло-х-х…»
– Добрый вечер, Лидия Антоновна! Могу я Георгия Владимировича услышать? Это по работе.
– Да-х-х? Сейчас, кхм-кхм. Г-х-хоша-а! Иди, тебя по работе к телефону! М-х-х… Сейчас подойдёт… – голос отдалился, – На, по работе-х-х…
– Э-э-э… Да-а?
Вечно он с этого длинного «э-э» начинает! Так. Спокойно, без нервов. Здесь мы совершенно чужие люди.
– Добрый вечер, Георгий Владимирович. Меня зовут Ольга, и мне вас рекомендовали как специалиста по компьютерам.
– Э-э, а кто?
Да какая тебе хрен разница!
– Одногруппница сказала, вы её знакомым софт ставили. Вы же не против подработки?
– Да-а, в общем-то…
– Мне нужно собрать и установить компьютер, поставить на него операционку, винду по возможности новую, программу для записи дисков, проигрыватель аудио и графический редактор, желательно и Корел, и Фотошоп. Из офиса принципиально важны эксель и ворд, остальные опционально. И у меня будет принтер, я не знаю, что нужно для его подключения. Плюс консультация по пользованию, – потому что, убейте меня, я в упор не помню, как записывать диски! – Я заплачу сто тысяч.
– Ну-у-у… э-э-э… – о, боги, это ж твоя недельная зарплата! Соглашайся! – А когда вам надо? – выдал он наконец.
– Завтра. После пяти будет нормально.
– Ещё раз, что вы хотите поставить?
Спокойно, споко-о-ойно, Оля. Я собрала в кулак свою силу самурая и ещё раз перечислила, что мне надо. Медленно.
Он забормотал что-то типа «это я у этого возьму, это у того…»
– Ну хорошо. Хорошо! Около шести я смогу быть.
– Отлично! Пишите адрес…
И так я, товарищи, от этого разговора утомилась, что легла спать чуть ли не в восемь вечера. Есть, кстати, у меня такой прикол: могу не досыпать, не досыпать, не досыпать – а потом прямо выключает, и часов на двенадцать-четырнадцать – полный отруб. Превращаюсь в бревно. Были, были, видать, у нас в роду оборотни-буратины. Бва-ха-ха-ха!
О чём это я, я ж добрый фей…
СТРАННОСТИ
Прошлое будущее. 2022.
Подробности расписывать не буду, разве что Вова меня поразил (или порадовал?), рассказав очередной сон. Кто не знает, Вова у меня – типичный мироходец. Видит фрагменты чужих жизней из самых разных миров. Иногда после пробуждения помнит десятки лет из жизни в другом мире. Во семейка у нас подобралась! И тут он видит сон. Небольшую зарисовку. И говорит:
– Кажется, это из того мира, в котором ты.
Обалдеть.
Потом мы с ним маленько прогулялись по городу. Сравнить, тысызыть, старый и новый облик Иркутска, освежить в памяти разницу.
Вопросы по комплектации древнего компа моих товарищей-компьютерщиков из будущего озадачили. Сказала, что пишу книгу про девяносто пятый год, и мне нужно для достоверности. Ах, если та-ак. Что ж, давайте смотреть, вспоминать, что у нас там было. Ну, тут я, конечно, со своим списком.
Нашла, говорю, на форумах старую рекламу магазина. Год подходит.
Поспорили маленько, но приличную конфигурацию (или как этот супнабор, блин, называется) мне составили. Больше всего споров, как ни странно, шло по поводу принтеров. Как-то у них получалось, что ни возьми – всё кака. Но мне-то принтер надо! Еле как согласились между собой.
Список стал значительно короче и усох до нескольких строчек. Ну, уж с запоминанием этого я как-нибудь справлюсь.
А закупаться, кстати, оба «отправили» меня в эту глазковскую контору, про которую я вспомнила. Типа, проверено и надёжно.
МЕГА-ДИЗАЙНЕР!
Будущее прошлое. 13 июля 1995, четверг.
Утром проснулась в восемь. Ну, вот, двенадцать часов отруба! Свежая, как… выражение «как огурчик» меня всё время настораживает. Орк, которого покусали комары? Свежая и бодрая, короче. Почти как орк, ха!
Первым делом пометила и переписала в отдельный листок то, что что мне для компа нужно. Прям Штирлица с шифровками сама себе напоминаю!
Потом нашла в шкафу фотоальбом, который до этого все критиковали. А там на каждом развороте слева место под одну большую фотографию, а справа – под четыре маленьких, десять на пятнадцать. Как раз мой вариант! Каждое цветовое сочетание было так отфотографировано: одна здоровая фотка и три мелких. А в четвёртое окно… а в четвёртое мы вставим варианты комплектности! Ну и пусть одни и те же. Мой личный опыт показывает, что люди массово не очень внимательные, периодически тормозные, и сколько бы ты не повторял (что угодно), кто-нибудь всё равно не так поймёт. Ладно, фотоальбом пока дома оставлю.
Понеслась к отцу.
Увидели они с Аллой Алексеевной мою вывеску и слегка зависли. Лад-но. Сейчас мы вам объясним плюсы.
Я не буду всё это подробно писать, а то лекция получится – и про цвет, и про компоновку, и почему именно так, а не иначе, и как это психологически влияет на покупателя. И вывеска, реально, сильно отличалась от крикливо-топорного засилья, которое пока повсюду царило. С другой стороны, они же в Италии были уже несколько раз. Глаз набить должны? Европа в этом отношении хоть немного взыскательнее. Была.
– Ольгуня, а ты откуда это всё знаешь? – вдруг спросила Алла Алексеевна.
– Читала много, – ну, читала же? – Хотела уйти на факультет дизайна.
– А ты бы смогла, – покивала она, – Смотри, Саш, как элегантно. Чувствуется вкус. И гармония.
– Мы же хотели «секонд-хенд» назвать? – сощурился отец.
– Подумайте вот о чём, – предложила я, – Секонд – это сразу яркая ассоциация с чем-то дешманским, заношенным. Хоть убейтесь пяткой в грудь себя бить – название уже давно и сильно дискредитировано. Второсортное. У вас такого товара нет и никогда не будет. Название «аутлет» не на слуху. И оно такое странное, что я даже не знаю. Как атлет-аутист. Не приживётся оно у нас, вот чувствую.
– Да думали мы уже об этом, Ольгуня! И так, и эдак. Ну, а как назвать? Сток?
– Сток – тоже как-то. «Сток». Что-то сантехническое, фу. Зачем вообще эти клейма? У вас товар хороший, брендовый. Поэтому я предлагаю вам внутри, вот тут, сразу напротив входа, поставить штендер или баннер. А можно баннер внутри, штендер снаружи, чтобы отсечь нежелательных «посмотрельщиков», – я вытащила второй листок, на котором было написано:
У НАС В МАГАЗИНЕ:
ТОЛЬКО БРЕНДОВАЯ ОБУВЬТОЛЬКО БРЕНДОВАЯ ОДЕЖДАТОЛЬКО БРЕНДОВЫЙДОМАШНИЙ ТЕКСТИЛЬ
* * *
УМЕРЕННЫЕ ЦЕНЫ
– С одной стороны, ориентир на некоторую люксовость. С другой – на средний, не завышенный ценник. И организовать пространство немного по-другому. Зонировать.
– Ну-ка! – Алла Алексеевна раскрыла большой гроссбух на чистом развороте, – Рисуй.
Я изобразила концепт расстановки.
– Во-первых, у вас огромное помещение. Отделите дальнюю часть, сделайте склад. Иначе вы не натаскаетесь. Это можно сделать максимально дёшево: рейки или алюминиевые уголки и ДВП. А я вам арт нарисую супер-модный. Вход здесь, – я поставила пометку, – контролировать из-за стола можно. Вещи новые отделить от секонда, даже элитного. Сюда обувь – сразу откроется обзор на всё помещение. Зеркала. Скидочная стойка – мало ли. И это привлекает, кстати.
– А это? – Алла Алексеевна потыкала ручкой в схему.
– А это мой стенд с домашним текстилем. Под фирменным знаком «Лунный свет». Вы возьмёте меня к себе под крыло, а я буду помогать вам с дизайном и оформлением. И формировать локальный бренд.
Они снова переглянулись. Телепаты, блин.
– Оля, ну мы подумаем? – мягко спросила Алла Алексеевна.
– Конечно, подумайте! И, независимо от решения, над концептом магазина подумайте обязательно! Вы, я смотрю, собрались поставить три ряда стоек и навешать на них максимально много вещей. Но это же вариант дешёвого рынка! Чуть свободней. Воздуха дайте. Некоторые вещи изолируйте, это даёт подсознательное ощущение уникальности продукта. И над каждой категорией повесить информационную табличку. Допустим: «Секонд-хенд – люкс! Брендовые вещи с аукционов».
– Оля, но они же не с аукционов, а со специальных распродаж…
– Да и по́фигу! Вас что, проверять кто-то будет? «Распродажа» звучит дёшево. «Аукцион», согласна, как-то дорого. Ну, найдите другое простое и понятное выражение со стойкой положительной ассоциацией! «Оценка девять из десяти и выше» – или что-нибудь в этом роде. И вообще! Секонд – это только малая часть. У вас такие бренды! Кавалли, Прада, Дольче-Габбана – настоящие! Новые! А вы хотите секондом назваться. Вы с ума сошли? Да людям наплевать, что они из прошлогодней коллекции! Цену поставить ниже, чем в фирменных бутиках – хватать будут. И не в двадцать раз ниже, как вы собираетесь, а хотя бы в четыре. Потому что иначе что?
– Что? – Алла Алексеевна захлопала на меня своими голубыми глазами.
– Иначе все будут думать, что это китайская подделка!
– Я тебе говорил! – вставил отец, – А ты – «дорого», «дорого»!
– Папа прав. Вы по магазинам-то пройдите, гляньте, что продают. Или говнище китайское или хорошее, но стоит как сбитый боинг. Идеальная середина нужна, иначе увязнете.
Как в той жизни, блин. Сперва стеснялись адекватные ценники ставить, а потом – извините. Цену поднять после – это считай, практически всю клиентскую базу потерять и новую собирать. Так и рвали жилы, пока отца инфаркт не шарахнул от жизни такой.
