Текст книги "Любовь как закладная жизни (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 51 страниц)
А Вячек рассмеялся, будто ощутил ее нервозность и неуверенность:
– Подождут. За наши бабки, они и домой тебя прослушивать приедут. – Погладив смутившуюся Агнию по щекам, он ей подмигнул.
Глава 32
Ощущение изморози за сердцем никуда не уходило. Становилось сильнее. И дело было уже вовсе не в прослушивании и ее возможных переживаниях из-за этого, как Агния пыталась решить поначалу.
О том, определит прослушивание ее судьбу или нет – вопроса не стояло, как заметил Вячеслав, видя ее нервозность. Судьба Агнии в вопросе развития карьеры уже была решена, да и в любом другом вопросе, похоже, тоже (он этого не сказал прямо, но Агния уже начинала понимать и то, о чем Вячеслав «молчал»). Так что прослушивание проводилось с целью показать ее людям, разбирающимся в том, что требовалось для сцены. Чтобы эти самые люди определились с образом, репертуаром, жанром, в конце концов, и начали работать с Агнией. Сам Вячеслав в этом не разбирался вообще, по его словам, вот и нашел тех, кто знал, что и как следует делать. И нервозность Агнии ушла, стоило окунуться в привычную атмосферу, и голос не дрожал, и пела она в полную силу, лишь тайком поглядывая на «Вячеслава Генриховича». Он сразу по приходу сел в одном из углов студии и открестился от всех вопросов, с которыми к нему пытались обратиться присутствующие. Заявил, что его дело – маленькое, деньги давать на раскрутку «девчонки». А во всем остальном они сами должны разбираться, для чего же их наняли?
Вот эти люди и разбирались сами, суетясь вокруг Агнии. Она познакомилась с учителем по вокалу: Элиной – девушкой лет двадцати пяти, совершенно не похожей на Зою Михайловну. Ее коротко подстриженные волосы торчали в разные стороны и переливались всеми возможными оттенками рыжего. Да и сама эта девушка была вся такая порывистая, яркая, эмоциональная. Музыкальный продюсер, мужчина лет тридцати, Михаил, наоборот, казался очень спокойным и уравновешенным, словно в противовес Элине. Еще присутствовал третий – Ник, хореограф. Но он себя пока никак не проявил и больше наблюдал за Агнией и тем, что говорили остальные. «Присматривался», как объяснил Михаил.
В общем, все очень интересно, в чем-то ново и непривычно. Столько неожиданных замечаний, предложений, идей. Очень отличающихся от привычного классического отношения к музыке и постановке, к обработке песен, хоть Агнии и дали исполнить разные произведения.
Однако, приблизительно на сороковой минуте этого прослушивания, Агния чуть ли не полностью утратила ко всему интерес, хоть и очень старалась никому этого не показать. Вячеславу позвонили. Не в первый раз за эти сорок минут. Но этот звонок он не проигнорировал, как все остальные, а ответил на вызов и вышел из студии. Вернулся быстро, минуты через три с половиной, как раз песня окончилась. И сел на свое прежнее место. И вроде такой же спокойный, как до этого. Но Агнию почему-то аж передернуло внутри, когда она на любимого посмотрела. И главное, сама не могла понять с чего вдруг? А в груди все похолодело. Как, бывает, выйдешь из жаркого дома на морозную улицу зимой, глубоко вдохнешь – и внутри аж леденеет и дыхание перехватывает, а щеки пылают, еще не остыв. Вот так она почувствовала себя в этот момент. А через несколько мгновений почувствовала в воздухе привкус сигаретного дыма, который принес с собой Вячек.
За следующие полчаса ему звонили еще трижды. И каждый раз он выходил. А привкус сигарет становился все сильнее. Настолько, что сначала Агния попросила воды, а потом и вовсе прекратила петь из-за першения в горле. Вячеслав глянул на нее так, будто действительно жалел об этом, но не мог позволить себе ничего больше взгляда. И Агния ведь знала, что это правда. После чего он вышел из студии, наверное надеясь, что таким образом перестанет препятствовать процессу. Но это оказалось лишним. Все равно у Агнии настроение полностью пропало, а Михаил, да и Эля – заметили это. Потому, решив, что для первого раза неплохо присмотрелись и познакомились друг с другом, начали расходиться. К следующей встрече они пообещали Агнии озвучить предварительную концепцию образа и репертуара, исходя из чего и будет развиваться их дальнейшее сотрудничество.
Вячеслава она нашла на улице. Он стоял, облокотившись о капот своего авто, внимательно следил за выходом из здания, где находилась студия, наверное, ожидая Агнию, и опять курил. Минимум четвертую сигарету за последний час, как понимала она. А может и больше.
Ничего не сказав, она села внутрь автомобиля.
Едва увидев Агнию, Вячеслав бросил недокуренную сигарету на асфальт и сам сел в машину. Так же молча завел двигатель и выехал со стоянки. У Агнии внутри похолодело еще сильнее, и она сама не заметила, когда успела настолько сжать пальцы рук, что стало больно в суставах.
– Вячек, что-то случилось? – через три минуты она просто не смогла больше выносить этой напряженной тишины.
Он повернулся, глянул на нее. Даже улыбнулся уголками губ:
– Нет, малышка, все путем. Прости, что я своим куревом тебе помешал, – он протянул руку и погладил ее щеку.
Она вцепилась в эту ладонь так, словно другой опоры в пространстве вообще не имела. И главное, непонятно, с чего так? Ведь он смотрел на нее спокойно и уверенно. А Агнии еще страшнее стало:
– Ничего, это скорее от непривычки, видишь, они хотят, чтобы я поменяла манеру, а это не так просто, взять и поменять исполнение, приходилось себя одергивать. – Она выдавила из себя улыбку, в которую Вячеслав поверил ровно так же, как и она в его заверения, судя по насупившимся бровям.
– И что скажешь, нормальные люди? Смогут толково тебе помочь? – вместо этого спросил он.
Агния пожала плечами, все еще судорожно цепляясь за его ладонь, чем возможно, мешала Вячеславу вести машину:
– Ну, они работают не в классике, к чему я привыкла, и мне сложно оценить. Понимаешь, я же и в детских конкурсах только по классической опере участвовала, а там…
В этот момент у него снова зазвонил телефон. Умолкнув, Агния отпустила руку Вячеслава, позволяя глянуть имя звонившего. Вячек так и сделал. Тут же беззвучно ругнулся и резко перестроился в крайний ряд, паркуя машину:
– Да? – коротко бросил он в трубку уже выходя на улицу и прикрывая за собой двери. И снова достал из кармана пачку сигарет.
Агния наблюдала через стекло, как он губами вытащил одну, слушая того, кто ему звонил. Этот разговор продолжался недолго. Практически ничего не сказав своему собеседнику, Вячек закончил слушать и вернулся в машину. Сигарету он так и не прикурил. Но и не выбросил, продолжая сжимать фильтр зубами.
Агнии стало совсем зябко:
– Вячек, у тебя дела, наверное, – она уставилась на свои сцепленные руки. – А я и сама домой нормально доберусь, правда.
Он повернулся к ней. Глянул. Перебросил сигарету в другой угол рта. И так скривился, что она не нашла, что еще сказать.
– Блин, Бусинка, ты бы еще чего умнее придумала, – хмыкнул Вячеслав и тронул с места автомобиль, который так и не глушил.
Она снова промолчала. И только когда поняла по мелькающим за окнами улицам, что едут они вовсе не к ее дому, удивилась:
– Тебе к себе надо, да? – тихо поинтересовалась Агния, не отводя глаз от окна. Из-за уже начавшихся сумерек, ей было видно слабое отражение Вячеслава. – Ты бы меня все-таки высадил, я бы доехала…
Вячек выдернул сигарету изо рта и насмешливо хмыкнул. Но промолчал. Остановил машину у группы гаражей, дождался, пока автоматические ворота поднимутся, и заехал внутрь.
– Пошли, Бусинка, – заглушив машину, он обернулся к ней и заставил Агнию повернуться, обхватив ладонью затылок.
Притянул к себе и поцеловал в губы. Коротко. Отрывисто. Но так… ей стало легче. Как-то теплее. Хотя до конца зябкость не ушла.
– Куда? – она немного растерялась.
В прошлый раз, когда они к нему заезжали, Вячеслав машину в гараж не ставил.
– Ты че, тут собираешься ночевать, че ли? – он усмехнулся. – Пошли, Бусинка.
И он вышел сам из машины, да и ей руку подал, когда Агния неуверенно распахнула двери со своей стороны.
Гаражи располагались на огороженной территории, уже относящейся к дому, где у Вячеслава была квартира, так что, выйдя на улицу, они быстро добрались до подъезда. Лифтом поднялись на седьмой из пятнадцати этажей. Зашли в квартиру, как только Вячеслав отпер дверь. А Агния все никак не могла сориентироваться. Застыла на месте, ожидая, когда любимый включит свет, и пыталась понять, почему именно сегодня, когда она ощущала все эти непонятные эмоции, да и он не казался спокойным, как ни старался ее в этом убедить, Вячеслав привез Агнию к себе? Хотя до этого они лишь раз бывали здесь вместе, да и то всего несколько минут. Сейчас ей и любопытно было вроде, и опять страх нахлынул, заставляя ежиться с новой силой. Она постаралась отвлечься. Осмотрелась: прихожей как таковой – не было. Переступив порог, они сразу оказались в большой гостиной, а вот в обе стороны отходили коридоры. Туда Агния пока не поворачивалась. Посмотрела на огромный телевизор, висящий на стене. Такой непривычно тонкий. Она только в рекламе пока такие видела. У другой стены, углом, стоял кожаный коричневый диван. Сбоку от дивана – кресло в том же стиле и такого же оттенка. На столике, расположенном под окном, не было ничего, кроме пепельницы и какой-то чашки. Вот и все. Ни ковра, ни какого-либо другого покрытия на полу не было. Просто паркет.
– Малышка, ну чего ты на пороге торчишь? Заходи, – Вячеслав, уже успевший уйти в одну из комнат и что-то там разыскивая, судя по звукам, выглянул в коридор.
Вздохнул, видно замечая ее состояние, и бросив на диван какой-то блокнот в коже, а может футляр, подошел к ней.
– Бусинка, ну что такое? – Он обнял ее за плечи и сам принялся расстегивать легкий плащ, который Агния накинула к вечеру.
– Вячек, что происходит? – Она подняла на него глаза.
И видно было во взгляде Агнии что-то, что его зацепило. Лицо Вячеслава впервые за весь день отразило то напряжение, которое Агния в нем ощущала.
– Так, ладно. Заходи, – Вячеслав буквально стянул с нее плащ и бросил тот на диван. – Мне сейчас надо кое-кому позвонить, уладить пару вопросов. Потом посмотрим.
На секунду прижавшись лицом к ее макушке, он развернулся и опять скрылся в той комнате, в которую уже заходил. Прихватив с собой и предмет, который до этого принес.
Агния пару мгновений смотрела ему вслед. Потом все-таки сняла туфли и прошла к дивану. Ходить в колготках по паркету было холодно, но тапок Агния нигде не увидела, и она обхватила себя руками, уже не в силах разобрать, какой озноб внутренний, а какой внешний. Забралась с ногами на диван. Просидела так минут десять, не зная, что делать и куда себя «приложить». Из комнаты, которую она для себя определила, как кабинет Вячека, доносились лишь невнятные звуки какого-то разговора.
Агния понятия не имела, сколько он еще будет разговаривать по телефону. И потому, наверное, в конце концов не усидела на месте. Резко встала и пошла искать кухню. Может быть, чай поможет ей согреться. А Вячек же не запрещал ей ходить по комнатам.
Кухню Агния обнаружила без труда, просто интуитивно повернув в нужную сторону. Большое, просторное помещение, кардинально отличавшееся планировкой от ее кухни, соседствовало с гостиной. Агния набрала воды из крана в электрический чайник, стоявший почему-то на подоконнике, а не на рабочей столешнице. Включила подогрев. Еще раз обвела глазами какие-то безликие, пусть и явно дорогие черно-белые шкафы и немного оробела, представив, как будет по ним шарить. Решила, что найдет чай позже. А пока осмотрит остальные комнаты. И тут же вышла, только оглянувшись с порога осознав, что стола в этой кухне просто нет.
Кроме гостиной, кухни и кабинета, в квартире было еще две комнаты: спальня, в которой стояла кровать (если честно, при виде нее Агнии стало как-то стыдно за свой диван) и висел еще один телевизор, похожий на тот, что в гостиной. Только меньше по размеру. У ближней к двери стены стоял большой шкаф-купе, на четыре секции, с каким-то абстрактным рисунком на дверях. Только одна секция была чисто-зеркальной. Напротив располагался открытый шкаф с полками, почти полностью заполненными книгами. Ладно, она помнила, что он не раз брал у нее книги, и они даже обсуждали их содержание. И все же Агния немного удивилась, а потому не удержалась от того, чтобы не подойти ближе и рассмотреть. В общем, знакомых ей «произведений» оказалось немного. «Криминальный кодекс», которого она насчитала несколько изданий разных годов, Агния точно никогда не читала. Как и книг по бизнесу, в том числе и учебников для ВУЗов, которых на полках так же оказалось немало. Была там и художественная литература: детективы, фантастика, триллеры, и, что ее удивило, пару книг Булгакова и Гюго. Даже литературный дебют второго Президента их страны, о котором Агния слышала, но никогда и в голову не приходило взять, прочитать. Нашла она и Дюма «Граф Монте-Кристо», первый том. Эту книгу Вячек брал читать у нее, после того, как Агния попыталась поделиться впечатлением от только прочитанной истории. И, похоже, оба они об этой книге в итоге забыли.
Назначения последней комнаты Агния не очень разобрала. Больше походило, что Вячек использовал ее как кладовку, запихивая туда все, что ему мешало или не было нужно. Во всяком случае, какие-то журналы, табуретки, монитор и системный блок от компьютера (в количестве двух штук), и куча всевозможных коробок – натолкнули ее на такую идею.
В каждой комнате имелся отдельный кондиционер, а вот ковров она так нигде и не приметила. Даже в ванной, тоже большой и очень современной, пол покрывал лишь кафель. В принципе, если вспомнить привычку Вячеслава практически везде ходить обутым, это, наверное, объяснимо.
Она уже и осмотрелась, вроде бы, а Вячеслав все продолжал разговаривать в кабинете. Подумав, что чайник давно должен был бы закипеть, Агния вернулась на кухню и занялась поисками чая.
Вячеслав зашел на кухню минут через тридцать. Когда Агния уже не просто разыскала, а и заварила чай, попутно подивившись количеству запасов спагетти на этой кухне. Она даже не представляла, что Вячек может так любить это блюдо.
– Ты чего без света? – удивился он, остановившись на пороге.
Агния не знала. Сначала не включила, а потом глаза свыклись, и стало достаточно света фонарей с улицы. Потому она просто немного смущенно пожала плечами, грея пальцы о теплую чашку и продолжая опираться на подоконник (на кухне не оказалось не только стола, но и табуреток).
– Голодная? – поинтересовался Вячеслав, подойдя ближе к ней. Взял чашку с чаем, который она заварила для него.
Агния и на этот вопрос не знала ответа. Она должна была проголодаться, ведь в последний раз ела во время обеда. Но нервозность и страх, которые никуда не делись, отбили аппетит напрочь. Потому Агния покачала головой.
Вячеслав хмыкнул, явно не поверив, и пошел к холодильнику. Но остановился на полпути, с явной досадой хлопнув по столешнице:
– Блин, я ж тут уже с месяц не ел, – он ругнулся сквозь зубы. Видно, не надеялся обнаружить в холодильнике пригодные продуктовые запасы. – Ладно, – Вячеслав хмыкнул.
Открыв один из шкафов, он достал серебристую кастрюлю. И если честно, вид того, как Вячеслав набирает в нее воду и ставит на плиту с электроподжигом, поразил Агнию куда больше, чем книжный шкаф в его комнате. Да, он часто предлагал ей помощь, когда Агния готовила. Но она никогда не считала, что Вячеслав Боруцкий делает это «на полном серьезе», как сказал бы сам Вячеслав.
– Спагетти тоже не плохо, – обернувшись к ней после того, как добавил в воду растительного масла, Вячек подмигнул.
Агния молча подошла к нему, оставив чашку на подоконнике, и обняла, обхватив руками пояс Вячеслава. Уткнулась носом в изгиб его шеи над воротом свитера, для чего ей пришлось привстать на носочки. И испытала настоящую эйфорию, ощутив, как его горячие руки обняли ее в ответ. Агнии сразу стало теплее.
– У тебя нет стола, – пробормотала она в район его плеча.
– Точно, нет, – Вячеслав даже обернулся, словно сам об этом не знал. – Засада. Придется есть в комнате, – он отодвинулся немного и двумя пальцами нежно сжал ее подбородок.
О таком варианте она сначала не подумала.
В понимании Агнии в гостиной или комнате вообще, можно было есть или во время праздника, или когда ты болел так, что вставать с постели тебе не разрешалось. Мама и бабушка были очень тверды в этом правиле, как и в недопустимости приема пищи при просмотре телевизора. И даже прожив последние полтора года самостоятельно, Агния ни разу не нарушила этого.
Только сейчас она не смогла сосредоточиться на данной вероятности. Потому что Вячеслав вдруг прищурился, а в его глазах появилось такое выражение: словно он последние пару часов сознательно контролировал себя, а теперь вдруг отпустил. И она буквально ощутила, как из-под этого жесткого контроля рвануло и бухнуло такое желание, такая страсть, что у Агнии самой сбилось дыхание и пульс зачастил, отвечая на жар, которым внезапно запылала кожа любимого. И ее собственные веки вдруг потяжелели, не в силах терпеть такой взгляд. Ей и в голову не пришло спросить, что у него на уме, когда рот Вячека завладел ее губами, а его руки вдруг оказались везде: она ощущала прикосновение горячих, чуть шершавых ладоней на затылке, под волосами. И тут же пальцы Вячеслава давили, «бежали» над впадинкой позвоночника по ее спине, сжимали бедра Агнии, сильнее притягивая ее к нему. Но и сама Агния не стояла, покорно позволяя ему делать то, что Вячеслав бы хотел. Потому что хотела его. Хотела безумно, может не так же жадно, как он, но уже не раз задумывалась, что и до такой алчности и одержимости им в страсти, ей недалеко. Агния сама не знала, когда успела с такой силой вцепиться в плечи Вячека, но даже ногтями, кажется, впилась, будто боялась, что он решит отойти. И дышала часто, а все равно воздуха не хватало. А она только сильнее и больше тянулась к любимому.
На секунду оторвавшись от нее, Вячек резко повернул ручку на плите, куда-то тихо послав их вероятный ужин. Тут же вновь сжал Агнию в руках, подняв ее так, что она даже оказалась немного выше. Воспользовавшись этим, она с тихим вздохом удовольствия погрузила пальцы в его волосы и принялась сама его целовать: лоб, резкие дуги бровей, скулы, губы, подбородок. Коротко, с потребностью, торопясь, словно боясь что-то пропустить или не успеть дотянуться. Не понятно отчего. Наверное, потому, что и в Вячеке ощущала какую-то спешность, алчность. И это не помогало до конца изжить из груди тот страх, который так плотно там сегодня обосновался.
Вячеслав хрипло и низко застонал, когда Агния обвила его талию ногами и потерлась бедрами о возбужденный и твердый пах. Жадно вдохнул, чуть откинув голову назад. И так глянул на нее, со всем тем, что у него бушевало внутри. С таким очевидным требованием и правом обладания, которое испугал ее еще не так давно. А сейчас Агния ощутила, что у нее самой глаза распахнулись от этого, и сердце заколотилось еще сильнее. Не от страха, от возбуждения. Вячеслав резко выдохнул:
– Черта с два это снова будет кухня! – сипло, но достаточно выразительно пробормотал он, вновь впиваясь поцелуем в ее губы.
И продолжая удерживать Агнию на весу, развернулся, выходя из кухни. А она все с той же жадностью целовала его лицо и шею, пока они не очутились в спальне.
Наверное, Агнии следовало бы ожидать чего-то нового, в конце концов, она впервые занималась любовью на кровати. Однако, если честно, наверное, и останься они на кухне, или обоснуйся на полу коридорчика – ей в тот момент не было бы разницы. Так Вячеслав еще не занимался с ней сексом. Словно вообще забыл о чем-либо, что могло их сдерживать. Требовательно, поглощая своим желанием и жаром, заставляя ее даже имя свое временами забывать. Так, что она перестала что-то замечать кроме него, не ощущала ничего вокруг, кроме тела, рук, губ Вячеслава. А он будто пытался вдавить себя в нее или саму Агнию сделать своей неотделимой частью. Целовал с такой силой, что в паре мест на плечах и шее краснота, спадая, сменялась следами засосов. И погружался в нее так мощно, что Агния совершенно потерялась, утратив суть и само понимание течения их движений. Она испытывала оргазм за оргазмом, потерявшись в таком напоре любимого, в таком количестве наслаждения. И все-таки, так и не смогла избавиться от противного и холодного очага холодка за грудиной, стекающего горьким привкусом на ее языке при каждом поцелуе. Потому что и в Вячеславе, кажется, ощущал что-то похожее. В каждом его движении и требовании, в каждом прикосновении и ласке. И это ее пугало, хоть Агния не смогла бы сейчас ни сформулировать, ни выразить словами свои опасения. Но это чувство какого-то надрыва и холодного страха присутствовало.
Осталось оно и когда Вячеслав брал ее второй раз, позволив Агнии отдохнуть лишь несколько минут. И тогда, когда буквально вытащил из горячей ванной, чтобы снова заняться любовью. Так же жадно, сильно, пусть уже и не так торопливо.
А около двух часов ночи этот страх всплеснулся с новой силой, когда Вячеслав, медленно и почти лениво перебирая ее влажные волосы, погладил плечи Агнии, лежащей прямо поверх него самого и не имеющей силы даже для того, чтобы перевернуться.
– Я утром уеду, малышка. На пару дней. Мне надо в Киев смотаться, уладить несколько мелочей, – тихо и будто через силу проговорил он, не позволив Агнии переместить голову, чтобы глянуть ему в глаза. Зато она щекой чувствовала стук его сердца. Правда, именно сейчас это не успокаивало. – Лысый при тебе пока постоянно будет. И Федот останется в городе. Запишешь его номер. Просто. На всякий случай.
– Вячек? – Она все же попыталась на него глянуть. – Может, ты все-таки скажешь, что…
– Да, нормально все, Бусинка, – обманчиво легко хмыкнул он, усилив нажим на ее затылок. – Все, как надо. Мелочи остались. Просто я страхуюсь. Не парься. Спи лучше.
И он обнял ее совсем крепко, видно ожидая, что Агния тут же заснет. Но она и понятия не имела, как это можно сделать после подобного разговора. Однако и не спрашивала больше ничего, четко поняв, что вдаваться в объяснения Вячек не намерен.
