Текст книги "Быть тенью (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

Глава 14

Я вернулась в Конран.

За окном царила та же зима, такая непривычная после Итеньеореталя с его весной, цветами и теплом. Признаться, я скучала по стране дивного народа. И по эльфам. Вернее, по одному эльфу.

По дороге к границе священного леса произошёл один эпизод, заливавший щёки румянцем. К счастью, лорд Аксос ни о чём не догадывался, полагая, что сердце жены свободно. Сомневаюсь, что он вообще допускал мысль о том, что я способна любить, чувствовать, чего-то желать. Просто сам регент, по-моему, никогда этого не умел.

Мне претили его объятия, прикосновения, не говоря уж о совместных ночах. Признаю, с точки зрения мужчины лорд Аксос держал слово и не измывался, даже пытался увлечь меня супружеским долгом, но, увы, регент вызывал во мне страх, уважение, но не симпатию.

До границы нас сопровождал Аллоистель. Судя по словам короля, это было желанием эльфа, а не приказом свыше. Признаться, последнее меня удивило, памятуя о холодности и рассудочности Первородных.

Ферилир тоже выказал желание покинуть Итеньеореталь вместе с нами, чтобы вернуться на родину. Наши пути должны были разойтись на опушке: лорд Аксос открыл бы портал, а драконов верхом добрался до родины. Раз уж приехал на лошади, то на крыло становиться не собирался. Впрочем, я ничего не знала об укладе драконовов, может статься, что они предпочитали путешествовать по воздуху, перенося вьючных животных в когтях.

Эти двое скрашивали мои будни, заставляя забыть о тяжкой судьбине и предстоящей коронации. О ней я беседовала с эльфом, полагая, что кто, если не он, в курсе всех церемониальных тонкостей.

Аллоистель действительно дал пару ценных советов: что и как говорить, как на кого смотреть и прочее. Казалось бы, простые истины, но тиаре Ньдор никто их преподавать не собирался. Когда тебя воспитывают в русле подчинения, очень трудно учиться править.

А потом мы разговорились о священных лесах. Начал разговор Ферилир, отличавшийся большей словоохотливостью, нежели эльф. Я узнала много нового и окончательно влюбилась в здешние края.

Оказалось, драконовы тоже способны общаться с природой, заимствовать её резервы, но эльфы, разумеется, умели гораздо больше. Они сливались с окружающим пространством, шептались с деревьями, слышали песни трав. Звучало поэтично, но нереально.

Заметив мою скептическую усмешку, Аллоистель встрепенулся и предложил показать, как это происходит.

– У госпожи есть дар, если она сосредоточится, то тоже услышит.

Удивлённо глянула на него: чтобы я – и понимала язык птиц?

Оказалось, что не пойму, но дыхание природы почувствую.

Эльф приказал остановиться, вызвав недовольную гримасу на лице лорда Аксоса. Тот возразил, что необходимо как можно скорее вернуться в Конран, а не баловаться показом фокусов.

– Если вам интересна магия, обождите до Софаса, – обронил он мне. – Вы не маленькая девочка, Исория, чтобы идти на поводу любопытства в ущерб интересам страны.

Я стушевалась, покосилась на Аллоистеля. Тот проявил твёрдость, заявив, что мне необходим отдых, а умение общаться с природой не блажь, а необходимость для любого культурного человека.

Лорд Аксос молча проглотил завуалированное оскорбление и остался дожидаться в седле, пока мы втроём спешились и направились на ближайшую полянку.

Ферилир скрестил руки на груди, прислонившись к стволу дерева, а Аллоистель опустился на колени. Простояв так пару минут, погружённый в медитативное состояние, эльф поднялся и обнял древесный ствол. Прислонился к нему щекой, закрыл глаза и зашептал что-то убаюкивающее и мелодичное.

Сами собой закрылись глаза. Тело слегка повело в сторону, а потом будто приподняло над землёй. Удивлённо вскрикнула и подняла веки: оказалось, что я действительно парю, но безо всяких крыльев. Такое странное, но приятное ощущение…

Аллоистель улыбнулся, объяснив, что это означает, что лес принял меня.

– Это хорошо? – на всякий случай поинтересовалась у него и легко спустилась обратно, на землю.

Эльф кивнул и ласково провёл рукой по шершавой коре.

– Соки бурлят, – пробормотал он. – Этому дереву уже пятьсот лет, но ничто его не тревожило. Подойдите, госпожа, оно поговорит и с вами.

Не веря, что услышу хоть что-нибудь, кроме шелеста листвы, подошла и обняла ствол с другой стороны.

Мои ладони и ладони Аллоистеля соприкоснулись. Вздрогнув, я поспешила убрать руку. Нет, не потому, что неприятно, а потому, что слишком опасно. Когда тебе кто-то нравится, так легко себя выдать. Но это ещё полбеды: лорд Аксос неподалёку, а я, как ни прискорбно, замужем за ним.

Эльф попросил расслабиться, выкинуть из головы посторонние мысли и попытаться настроиться на голос древесных соков.

Я честно пыталась, но не услышала ничего необычного.

Аллоистель, наоборот, шептался с ивой как с ребёнком. Никогда ещё не видела эльфа без ледяной оболочки, надменности. Он казался таким живым, таким тёплым, притягательным.

Бросив попытки услышать неведомое, тайком наблюдала за Аллоистелем. Теперь от глаз не ускользнуло то, что не заметила при первой встрече, запомнила каждую чёрточку. Хотелось вот так стоять и смотреть на него. А ещё лучше пройтись в танце, чтобы наши руки соприкасались.

Усмехнулась, подумав, как низко пала за последние месяцы. Раньше на мужчин внимания не обращала, сидела в уголке, пока Аккэлия смеялась и шутила с кавалерами, а теперь вздыхаю, мечтаю. Даже не об одном, а целых двух эльфах.

Задумалась, ища способы отрезвления от любовной болезни. И нашла – возраст.

Эрданасиэль старше меня в разы, если не десятки раз. Ему минимум сто лет, а то и все двести. Глупо грезить о женатом мужчине, который годится тебе в прадедушке. Хватит того, что опозорилась во дворце, тёплым воском растеклась перед королём. Ни женской гордости, ни монаршей чести.

– Госпожа, где вы витаете?

Вздрогнула и покраснела.

Уж точно далеко от ивы, с которой полагалось разговаривать.

А эльф тем временем начал заново объяснять, как надлежит слушать деревья.

Честно попыталась следовать инструкциям. Выкинула из головы личные проблемы, расслабилась, нежно прильнула к морщинистой коре и замерла, ожидая ответа.

Щеке было тепло – и только.

Какое-то насекомое заползло на шею. Я взвизгнула: щекотно и неприятно.

Аллаистель заверил, что ничего ядовитого в священных лесах не растёт и не водится. Лукавил, потому как травы, от которых надлежало держаться подальше, здесь тоже имелись.

Скинув жучка, с виноватой улыбкой сказала, что, очевидно, слышать голос природы мне не дано. Эльф возразил, что дело в желании и привычке.

– Вы не способны сосредоточиться на внутреннем мире, – терпеливо объяснял он. – Учитесь медитировать и с лёгкостью сможете общаться с цветами и травами.

Кивнула, подумав, что никогда не сумею чего-то подобного.

Аллоистель погладил кору и начертил на ней пальцами какие-то знаки. Затем прикрыл глаза и замурлыкал нечто певучее. Слов разобрать не могла, хотя честно учила эльфийский и даже могла в подлиннике читать романы. Простенькие, незатейливые, но всё же. Другое дело, что эльфийская незамысловатость своеобразна: Первородные ничего в простоте не напишут. Зато как обогащается запас прилагательных!

Поймала взгляд Ферилира: он глубокомысленно закатил глаза, всем своим видом показывая, что считает эльфа сумасшедшим.

Наконец Аллоистель оторвался от дерева, выпрямился и предложил продолжить путь.

Я возразила, изъявив желание немного прогуляться: у меня затекли ноги, да и хотелось видеть лорда Аксоса как можно реже.

Ферилир вернулся, чтобы предупредить регента, а мы с эльфом направились вглубь леса.

Я с восторгом маленькой девочки разглядывала цветы, узорные листья, грелась на солнышке, слушала птиц. Аллоистель следовал за мной словно тень, изредка делая необходимые пояснения.

– Не хочу уезжать, – прошептала я, замерев у лесного озерца. Оно казалось таким чистым и тёплым, манило искупаться, но, разумеется, ничего подобного я делать не собиралась. Просто присела на берегу, мечтательно проведя ладонью по водной глади.

– Госпожа вольна вернуться в любое время, – эльф присел рядом, на расстоянии вытянутой руки.

– Увы! – я не разделяла его оптимизма.

Лорд Аксос никуда меня не отпустит, даже в монастырь помолиться не съездишь. А уж к эльфам и подавно: регент не дурак, понимает, какую опасность представляют прекрасные блондины для неокрепшей девичьей души. Странно, что сейчас он позволил супруге прогуливаться в обществе Первородного. Наверняка его отвлёк Ферилир, а то бы лорд Аксос поспешил присоединиться к нашей компании, по-хозяйски взял под руку.

– Исория! – Лёгок на помине!

Вздохнув, поднялась, чтобы сделать последний глоток свободы. Взобралась на выступавшие из земли корни деревьев и, держась одной рукой за ствол, другой потянулась за белоснежным цветком.

– Госпожа, осторожнее!

Если бы Аллоистель молчал, всё окончилось бы хорошо, а так я вздрогнула, оступилась и едва не упала в озеро.

Эльф мгновенно оказался рядом, подхватил. Я лишь замочила туфельки и низ подола платья.

Повисла в руках Аллоистеля, вцепившись в него, как в последнюю надежду.

Эльф перенёс меня на ровное, безопасное место, но отпустил не сразу, будто ему доставляло удовольствие держать живую ношу. Однако правила приличия требовали восстановить дистанцию.

Нужно ли говорить, что дышалось мне после этого тяжело, и вовсе не от страха. До этого Первородным ни разу не обнимали меня, и это оказалось так волнительно и приятно. Одновременно и сердце колотится, и дыхание замирает, и внутри такая сладость…

Я так и продолжала стоять, не двигаясь, когда Аллоистель отступил на пару шагов. Потупившись, покрытая красными пятнами.

Время будто замерло, остановилось, а тело ещё помнило теплоту чужих рук. Мне хотелось, чтобы они вновь обняли, крепко прижали к пропахшей пряным запахом рубашке эльфа.

– Госпожа, простите меня. С вами всё в порядке?

Кивнула, не в силах вымолвить ни слова, а потом выдавила из себя:

– Не могли бы мы вернуться другим путём?

Аллоистель кивнул и протянул руку.

Я схитрила: сделала вид, что подвернула ногу, и достигла цели: эльф сосредоточенно расспрашивал о повреждениях, а потом и вовсе вызвался осмотреть лодыжку.

Присев на выступающий корень, кокетливо приподняла подол. Огляделась по сторонам: не рыщет ли неподалёку лорд Аксос? Пока слышен только его голос, а самого регента не видно.

Аллоистель бережно, кончиками пальцев, коснулся чулка, вызвав волну мурашек.

– Больно? – эльф поднял лицо, глянул на меня.

Промолчала, потому что, сказав правду, лишусь приятных мгновений, а солгать не позволяла совесть.

Пальцы Аллоистеля ловко, массируя, прошлись по лодыжке. От них разливалось животворное тепло, отгонявшее дурные мысли.

Эльфийская магия волшебна, ласкает как лучики солнца.

– Вам лучше, госпожа?

Увы, всё хорошее когда-нибудь кончается, и Аллоистель поднялся на ноги.

Кивнула, поблагодарила за помощь и стыдливо оправила чулок.

Над головой шумели ивы, щекоча плакучими тонкими ветвями. Взяла одну из них в ладони, погладила и поцеловала – так, минутный порыв.

Я вздрогнула, почувствовав пальцы Аллоистеля. Они на мгновение накрыли мои, а потом эльф наклонился ко мне. Я ощутила его дыхание, запах кожи эльфа смешался с моим запахом.

Всего пара дюймов разделяло нас, всего одна ветка ивы. Качнись, чуть наклонись вперёд – и уткнёшься в губы Аллоистеля.

Ситуация была пикантная – и одновременно притягательная. Мне бы, как женщине замужней, благородной, следовало немедленно отпрянуть, что-то возмущённо воскликнуть, но ноги будто приросли к месту.

Воспитанный в строгом следовании этикету и подавлении чувств Аллоистель тоже не стремился сделать последний шаг, продолжая просто смотреть. Он даже убрал пальцы, чтобы нас не связывало ничего, кроме взглядов.

Почувствовав, что эльф намерен уйти, решилась. В конце концов, во мне течёт кровь драконов, а они отважные рисковые существа.

Целоваться я не умела, да и стеснялась, поэтому просто качнулась навстречу Аллоистелю.

Всего на мгновенье его губы коснулись щеки – так уж вышло, эльф был выше меня.

Аллаистель тут же отпрянул, будто ошпарившись, заявил, что подобное недопустимо.

Я собиралась возразить, напомнить, что эльф сам встал так близко от меня, провоцируя, но внезапно заметила Ферилира и предпочла промолчать.

Теряясь в догадках, видел ли драконов поцелуй, быстрым шагом поспешила обратно к лошадям и столкнулась с лордом Аксосом. Тот отчитал меня за девичью выходку: бегала по лесу, играла в прядки, – взял за руку и заявил, что до границы больше остановок не будет.

Украдкой глянула через плечо: Ферилир и Аллоистель шагали рядом, только эльф выглядел задумчивым, а драконов хмурился.

После я удивлялась, как Аллоистель вообще позволил себе такое откровенное проявление чувств: у эльфов оно не приветствуется. Самолюбие тешила мысль, что Первородного что-то прельстило во мне, раз тот пошёл наперекор канонам.

Близились коронационные торжества. Каких-то две недели отделяли меня от монаршего венца и статуса совершеннолетней женщины.

Все эти дни жила в страхе, что подарю лорду Аксосу не только корону, но и наследника. Молилась Иште, изводила уксус, разыгрывала мигрени, расстройство желудка – что угодно, лишь бы не делить ложе с регентом. Избегала оставаться с ним наедине и резко полюбила публичные выступления: лорд Аксос не всегда сопровождал меня, и я могла хоть ненадолго вздохнуть спокойно, не опасаясь ночных визитов.

Я рвалась за пределы Софаса, либо заседала на званых обедах и танцевала на балах.

Как и предполагала, тиара Элия зорко следила за каждым моим вздохом, даже запахом белья, поэтому приходилось полагаться только на саму себя.

Ситуацию осложнял Хранитель знаний, которого лорд Аксос просил регулярно осматривать меня.

Во время таких обследований я лежала на кровати, за ширмой, а регент расхаживал по комнате, досадуя:

– Неужели опять ничего?

– Пока да, – пожимал плечами лекарь, снимал перчатки и мыл руки.

– Ничего не понимаю! Здоровая девушка, отсутствие предохранения – и без результата.

– Уделяйте супруге больше внимания и наберитесь терпения. Пока слишком рано говорить о бесплодии.

Хранитель знаний прописывал мне укрепляющий капли, ингаляции и настои от мнимых и реальных проблем и уходил, а лорд Аксос оставался. Отказать ему не могла: не было причин.

Регент недоумевал, чем я недовольна, ставя в укор даже собственную верность. По мне, лучше бы он завёл любовницу, чем досаждал с попытками пробудить чувственность. И делал бы всё быстро – но нет же, лорд Аксос жаждал получить удовольствие.

– Ничего, – поглаживая мой живот после супружеских утех, неизменно повторял регент, – к лету всё наладится.

Коронация обещала быть пышной и красочной. Я оказалась в центре грандиозных торжеств, кульминаций которых станет церемония в храме.

Коронационный наряд я уже видела и пришла в ужас: безумно тяжёлый, неудобный. Передвигаться в нём без посторонней помощи невозможно.

Шутила, что превращусь в карту звёздного неба: бриллиантов на платье тоже оказалось не меряно.

Лорд Аксос вместе с Распорядителем двора составили сценарий торжеств, разработали меню праздничных обедов – поварам предстояло трудиться, не покладая рук, без малого месяц, радуя многочисленных гостей изысками кухни.

Помимо еды к услугам приглашённых были охота, балы и торжественное богослужение.

Дворец бурлил как развороченный улей. Повседневный порядок вещей полетел кувырком, подчинённый отныне прожорливому коронационному чреву. Я тоже вынужденно забросила занятия, с утра до вечера пробуя крем, выбирая цвет и фасон бальных платьев и туфелек, музыку для танцев.

Бесконечные примерки, репетиции, зазубривание речей слились в нескончаемый хоровод. Я уже ненавидела горностай, парчу и атлас, заодно и весь Совет, но мужественно терпела, понимая, что только так добьюсь своей цели: избавлюсь от постылого замужества.

Ума ни приложу, откуда у регента нашлось столько денег! Казалось, на коронацию ушла вся годовая государственная казна. Но лорд Аксос недаром долгое время служил не только советником, но и министром финансов и наверняка знал тысячу и один способ превратить медяк в полноценный золотой. Страшно подумать, сколько денег осело в его кармане, но меня это не волновало: Конран не бедствовал, и этого довольно.

К вечеру не держали ноги. Лорда Аксоса тоже, так что наша семейная жизнь в последнюю неделю складывала как никогда идеально.

Но в череде предпраздничной суеты я отыскала в библиотеке закон, о котором упоминал король Эрданасиэль. Вызубрила от корки до корки и тайком подготовила собственную речь, с которой собиралась блеснуть на заседании Совета.

Бой предстоял не шуточный, но оно того стоило.

Наконец торжественный день настал.

Я жутко нервничала, но старалась этого не показывать. Привычка держать лицо успела выработаться за последние полгода. Будто родилась принцессой, а не стала ею по велению регента.

В этот раз меня не пугало скопление лиц, гораздо больше волновало, не опозорюсь ли в храме, не уроню ли скипетр и корону. Королевские регалии тяжелы, мантия длинна, идти необходимо в строго определённом темпе, не быстро, но и не медленно.

Захваченная из Интеньореталя книга немало способствовала решению проблемы с нервами: там была описана техника медитаций. К одной из них прибегла, когда меня подняли на рассвете: увы, королевы вставали рано. После неё смогла умыться, поесть и отдалась в умелые руки служанок.

С мыслью о том, что мне уже шестнадцать, терпеливо сносила всё, что требовалось. И с трепетом думала о ближайшем заседании Совета: самое главное испытание ожидало там.

Корсет затянули так, что каждый вздох давался с трудом. Но иначе нельзя: лиф обязан быть жёстким, а талия – осиной.

Чтобы казаться выше, встала на специальные туфли с высокой подошвой. Их специально изготовили для коронации. Молочной кожи, с золотыми пряжками, они мне нравились.

Без каркаса для юбок не обошлось, и я снова облачилась в железные обручи, рискуя застрять в каком-то дверном проходе.

Тиара Монтрес наверняка обрадовалась: в повседневной жизни она носила подобные платья. Их ставили на пол, а вы шагали в футляр из ремней и железа, на который затем надевали ткань.

На облачение ушло несколько часов, по истечению которых я успела возненавидеть нижние юбки и пристяжные рукава.

В трёхслойном ‘пироге’ из материи тело прело, а свечное освещение превращало одеяние в пытку. Очевидно, так испытывали на прочность новоиспечённого монарха.

Ещё с утра принесли корзину цветов: лорд Аксос расщедрился и вспомнил о том, что у его жены день рождения. Розы понравились – чайные. Даже странно, что регент удосужился узнать, что я люблю.

Гости съезжались целую неделю, и дворец полнился гомоном голосов. На этот раз никто не отказался почтить Конран визитом, делегации возглавляли главы государств, герцогств и княжеств. Устали, наверное, мотаться в наши края каждые два-три месяца.

С особым трепетом ожидала приезда эльфов и дождалась. Они въехали в Софас три дня назад и затмили абсолютно всех. Фрейлины во главе со мной томной вздыхали и мечтали о волооких красавцах.

Король Эрданасиэль по-прежнему казался божественно-прекрасным, но уже не вызывал предательской дрожи. Возможно, причина тому – присутствие его жены и детей.

Эльфийские принц и принцесса сияли юностью и чистотой, будто излучая свет. Они, вопреки народным представлениям о дивном народе, улыбались и охотно обменивались вежливыми фразами с окружающими.

Зато, заметив в делегации Первородных Аллоистеля, отвела глаза и поспешила отвернуться. Боялась, что чем-то выдам себя, покраснею, привлеку ненужное внимание лорда Аксоса.

Признаться, троюродный брат Эрданасиэля являлся мне во снах. Мы гуляли, держались за руки, стояли под ивой и целовались. Просыпаясь, казалось, будто ощущаю вкус его губ.

На смену официальной церемонии встречи пришли танцы.

Первый я отдала королю Эрданасиэлю, а на второй меня с разрешения лорда Аксоса пригласил Аллоистель.

Пол танцевального зала на минуту поплыл под ногами, а мир засветился голубизной бирюзы.

Смущённо улыбнулась, попыталась завести светскую беседу, но быстро замолкла, сосредоточившись на изумрудах в ушах эльфа. Случайно или нет, но они гармонировали с моим гарнитуром и зелёной лентой пояса.

Эльф легко и непринуждённо кружил меня по залу, вскидывал к потолку и бережно ловил. Ни взглядом, ни словом он не выказывал расположения ко мне, но руки выдавали тайну. Совсем не так сжимали талию пальцы Эрданасиэля, намного ближе привлекали к себе. И это не могло не радовать, потому что я жаждала взаимности.

Влюблена, безоговорочно и бесповоротно. Будь моя воля, весь вечер не отходила бы от Аллоистеля.

Решив, что молчать так же неприлично, как и не отводить от эльфа восхищённого взгляда, попросила рассказать о Итеньеоретале. Теперь можно было просто слушать и безнаказанно смотреть на Аллоистеля.

Не знаю, понял ли эльф, что я отдала ему своё сердце, но на прощание он так нежно поцеловал мою руку.

Увы, в остаток вечера нам больше не удалось побыть наедине, да и я не искала встреч с Аллоистелем под перекрёстными взглядами сотен глаз.

К счастью, среди приглашённых не оказалось вампиров, что и неудивительно в свете недавних событий.

Всё это чередой воспоминаний пронеслось в голове, пока в сопровождении фрейлин и пажей шла по коридорам, чтобы затем сесть в карету и отправиться в храм.

Под ногами лежали ковры – алые, цвета власти.

Наконец я вышла на крыльцо и предстала перед лицом толпы. Она бушевала, ликуя, выкрикивая моё имя. Догадываюсь, что неугодных заранее удалили из столицы, чтобы не портили торжество.

Карета сияла ярче солнца, почтившего жителей Софаса в этот мартовский день. Золочёная, украшенная вычурными статуями, запряжённая шестёркой лошадей, она приличествовала самой Иште.

Опираясь на руку лорда Аксоса, спустилась по лестнице и помахала народу.

Лакей распахнул дверцу кареты, откинул подножку. Слуги помогли мне сесть внутрь. Сделать это оказалось нелегко: фасон платья не предусматривал подвижности.

По случаю коронации храм убрали белоснежными розами и золотыми лентами.

Завидев карету, Распорядитель двора подал знак – и хор певчий затянул гимн Конрана.

Именно сейчас меня обуяла дрожь, нервная тошнота подступила к горлу.

– Всё хорошо, – заметив мою бледность, поспешил успокоить лорд Аксос. – Просто сделайте то, что должно.

Улыбнулась: сам того не желая, регент напомнил о грядущем скандале. Лорд Аксос даже не догадывался, что я возложу корону только на свою голову.

Дыша так, как было сказано в эльфийской книге – спрятала её в библиотеке и урывками тайком читала вместо текущих дел, – шагнула навстречу своей судьбе.

Грянули фанфары, и я обернулась, чтобы вторично за день приветствовать толпу. Помахала рукой, выдавила улыбку и в сопровождении пажей и почётного эскорта пошла к храму.

Сконцентрировав взгляд на настоятеле, пыталась абстрагироваться от окружающей действительности и мысленно повторяла слова клятвы. Понимала, что если не сделаю этого, разнервничаюсь и совершу ошибку.

Двери храма распахнулись.

Я смутно помнила, что было дальше: как предстала перед празднично оформленным алтарём, как преклонила колени в публичной молитве. Когда увидела бархатную подушку с регалиями и горностаевую мантию в руках настоятеля, едва не потеряла сознания от волнения. До отрезвляющей боли сжала пальцы и часто-часто задышала.

Настоятель разрешил подняться с колен и сесть на обитый пурпурным бархатом трон на возвышении – последний официальный приказ от кого бы то ни было в моей жизни.

С трудом не рухнула на сиденье. Кажется, на лице отразились эмоции, потому что лорд Аксос недовольно качнул головой. Он стоял рядом, всего в трёх шагах, и терпеливо ждал.

Вознеся хвалу Иште, настоятель возложил мне на плечи королевскую мантию и взял в руки корону. Массивная, усыпанная каменьями, она одновременно пугала и притягивала взгляд.

Через пару минут я ощутила тяжесть венца. Холодный, он обжигал сильнее огня.

Дрожащей рукой приняла скипетр и встала, чтобы на святынях храма принести клятву верой и правдой служить народу Конрана.

Всё, отныне я королева. Даже не верится, кажется, будто это сон.

Зазубренная речь лилась легко, сама собой. Сознание воспроизводило слова без моего участия. Я же думала о том, как отреагирует лорд Аксос на дальнейшее.

Регент довольно улыбался и шептался о чём-то с настоятелем.

Когда я замолкла, служитель Ишты встал вровень со мной, призвав к тишине. И только он приготовился объявить о том, что королева отказывается от власти в пользу супруга, как я поинтересовалась, где Большая королевская печать.

– У регента, полагаю, – удивлённо ответил настоятель.

– По закону она обязана храниться у монарха. К моменту возвращения во дворец я желаю видеть её в своём кабинете, тиары.

Настоятель захлопал ртом, словно рыба, лорд Аксос смотрел так, будто впервые видел, а я, отчаянно сохраняя мнимое спокойствие, опустилась на трон.

– Что происходит, Исория? – придя в себя, зашипел на ухо регент.

– Ничего, всего лишь передача королевских регалий.

Не дав лорду Аксосу ответить, я движением руки привлекла к себе внимание и обратилась к присутствующим с заявлением, суть которого сводилась к тому, что мой супруг становится принцем-консортом.

Тиары зашептались: они ожидали иного. Что ж, если вы посадили меня на трон, то разрешили властвовать над собой.

На лбу выступили бисеринки пота. Я едва не падала в обморок, но усилием воли хранила царственную осанку.

Запели певчие, славя род Фавелов.

Лорд Аксос скрежетал зубами, но момент был упущен, ход церемонии уже не изменить.