Текст книги "Влюбленные антиподы (СИ)"
Автор книги: Ольга Горышина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
Глава 35 «Заноза»
– Даш, куда ты смотришь?
Так я ему и сказала, куда! На престарелую пару, курящую прямо перед нами. На фоне белого купальника ее кожа казалась бронзовой – на зависть красной мне; у него же была не кожа, а жировые складки, которыми он очень гордился… Или тем, что под боком имеется подтянутая баба, которую можно лапать за все места, которые ей, в ее возрасте, уже не помешало бы прикрыть… И вообще, чуваки, вы детей купать пришли или целлюлитный массаж друг другу делать? Зрелище, скажем, не из приятных. И вызывает совсем другие рефлексы, чем соответствующие ролики в сети…
– Да вон, корабль возвращается… С рыбкой!
Кузьма стоял надо мной в виде душа, который я не заказывала – пришлось перекатиться на самый край шезлонга. В субботу на пляже было чуть больше народу, и нам досталось место только во втором ряду – собственно их и было всего два, если не считать полотенчики и матрасики, разложенные отдыхающими самостоятельно в тени деревьев.
– Наши мидии тоже только вчера плавали, – Кузьма схватил меня ледяной рукой за локоть и потащил на себя. – Так… – протянул он, когда я попыталась высвободиться, ударив его по руки со всей дури. Мне было холодно! – Иди купайся, а то у меня уже живот сводит.
– А у меня ноги и без воды сводит.
Он запрыгнул в море сразу, как мы завалились на пляж, минуя, конечно же, дом. Еще до того, как я вышла из кабинки в купальнике. Он правда махал мне рукой из воды, но я предпочла остаться на шезлонге. Погреться. А то меня что-то оторопь брала, вновь почувствовать его мокрые руки пусть и на мокром, но все же голом теле – купальник не в счет…
– Даш, ну хватит валяться тут, точно старая баба! Сказал уже, что в воде станет легче. Ну неужели тебе не жарко? Давай в воду… До буйков и назад.
– Не знаю, хочу ли я… До буйков!
– Я хочу, чтобы ты поплыла со мной до буйков. Я хочу. Это недостаточный аргумент?
Я молчала – вот как, его "хочу"… Его "хочу" красным флагом развевается над моей головой весь этот отпуск.
– Даш, тебе табак нюхать не надоело?
Вот это уже был аргумент. Самый главный. Никто не делал старым козлам замечание, хотя тут и младенцы рядом плескались…
– Я до буйков не поплыву… – начала я, едва обмакнув в воду ноги.
Вода казалась холодной. Даже слишком. Даже для гудящих ног.
– Не доплывешь, ты хотела сказать… Ну пошли уже…
– Мне холодно. Я сама…
– Да ты час входить будешь…
Он тащил меня за собой, а я упиралась. Тогда он двинулся в сторону водорослей.
– Нет! – закричала я в голос. – Только не туда…
– Да как с тобой иначе?!
– Пусти!
Но я уже наступила на водоросли – мы были на половине пути к лодкам, но Кузьма сжалился, но не повернул назад, а подхватил меня на руки. Вернее под ноги, под коленки – и чтобы удержаться, мне пришлось схватиться за его шею. Нос Кузьмы вновь торчал на уровне груди, и не только нос… Он проехался губами к шее, и я лишилась уверенности в том, что вода в Адриатике достаточно холодная для меня.
– Я отпущу тебя на глубине.
Кузьма запрокинул голову: на губах его дрожали капли морской воды. Или не воды… Не мог же он пускать по мне слюни…
– Или не отпущу…
Он снова уткнулся мне в шею и теперь кончиком языка пытался приподнять врезавшуюся в кожу завязку…
– Прекрати!
Но Кузьма только сильнее прижал меня к себе. Ему необходимо уйти на глубину, просто необходимо. Он же, дурак, не в шортах сегодня…
– На нас смотрят…
– Никто на нас не смотрит, – шептал он мне в шею. – И вообще, пусть обзавидуются, я не жадный… Ай!
О, господи… Я пыталась быть осторожной. Стиснула ноги, чтобы не дай бог не задеть его мужское достоинство.
– Я наступил на камень…
О, господи… Слава богу, это не я… Он согнул ногу в колени и мне пришлось усесться на него, пока Кузьма тряс ступней.
– Черт, застряло в пальцах…
– Мне посмотреть?
Сначала бы подумать, как это сделать…
– Да сиди ты…
Уж точно, я на нем именно что сидела! А он все тряс и тряс ногой, а потом, подхватив меня под ягодицы, допрыгал до того места, где вода стала доходить ему до пояса.
– Плыви!
Он отшвырнул меня еще дальше, чтобы мои ноги точно не коснулись водорослей.
– Как нога? – спросила я, когда он вынырнул подле меня и затряс головой. Да так сильно, что пришлось уворачиваться от соляных брызг. – Вижу, что лучше…
– Лучше, лучше… До буйков?
– Зачем?
– Для галочки! Давай, корова, давай, плыви…
И я почему-то не сумела обидеться на "корову" – вообще-то я сама так себя назвала, когда получила первое приглашение на водный променад. Я плыла, я старалась, но почему-то дыхалка не желала мне в этом деле помогать. В каком деле? Деле покорения Кузьмы. Кажется, мои успехи радовали его больше, чем меня саму. Только бы он не постил их постоянно в сеть – точно отчет о дрессировке собачки. Его подружки тоже могли читать его посты. И читали, наверное. Уж сестренка точно следила за братцем… Или за мной. Почему бы нет? Что вообще ей еще делать…
– Дашка, давай, давай, еще чуть-чуть…
Еще чуть-чуть и я сдохну. Еще чуть-чуть и я схвачусь за мокрую шею и снова почувствую его грудь прижатой к моей, уже окончательно распрощавшейся с дыханием.
– Да, Даш, с тобой просто беда… – он убрал волосы с моего лица и потерся носом о мой нос, совсем по-детски. – Тебя тренировать и тренировать на выносливость.
– Мне это не нужно…
– А что тебе нужно?
Он сказал это как-то без улыбки. Слишком серьезно. И я тоже сделалась серьезной. Что мне нужно? Наверное, чтобы ты снова меня поцеловал. И чтобы ни о чем не спрашивал. И чтобы я смогла не думать, что все это закончится через семь дней. Забыть на неделю про всех девчонок, с которыми ты меня сейчас сравниваешь, и сравнение идет явно не в мою пользу. И чтобы я смогла – черт меня дери – первой тебя поцеловать, а то ты будто подачки мне кидаешь.
– Даш… – почти пропищал он мне в губы, когда я врезалась в них с силой тарана.
А только так – иначе я никогда этого не сделаю…
– Мы сейчас потонем нахер…
И он меня скинул. Да – именно что скинул: оторвал от себя, как липучку, и швырнул в воду. Как противную медузу, которых здесь не было. Странно… Как не было и шанса отмотать все назад и самой спрыгнуть с него без всякого поцелуя…
– Первое правило безопасности на воде…
Он подплыл ко мне и схватил за нос. Вот так прямо. За нос! Двумя пальцами. Большим и указательным.
– Никаких поцелуев.
– На суше тоже! – почти выплюнула я и рванула вперед.
– А вот этого я не говорил!
Он схватил меня за ногу. Я брыкнулась, но его рука все равно пошла дальше, по треугольнику купальника к животу, и меня выкинуло наверх. Черт – он проплыл подо мной и сейчас вынырнул прямо перед моим носом…
– Да ты…
Сказать, что я о нем думаю, я не успела… Он впился мне в губы, а я… Я ударилась пальцами ног в песок. Черт его дери – как он рассчитал. Я потянула назад губы. Но он снова поймал их и сжал ладонями мне щеки, чтобы мокрые волосы не лезли в лицо… Я, кажется, ни с кем не целовалась так долго… Да я, кажется, ни с кем вообще не целовалась… так… так…
– Так всех мидий съедят… – прошептала я, когда он вопрошающе уставился на меня, точно тоже не понял, что это сейчас было.
– А я чё-то как-то мидий больше и не хочу…
– А вот я хочу…
Мне даже хотелось ущипнуть его, только я боялась, что мне будет не прищипнуть его напряженные бицепсы. Ну никак…
– В кой-то веке ты чего-то хочешь…
Да, в кой-то веке я боюсь захотеть чего-то другого. Лучше дотянуть до ночи. Темнеет рано, не белые ночи – в темные южные можно и не покраснеть – хотя бы щеками.
Мы точно плавали только до буйков? Или до того берега – потому что дыхание оба потеряли где-то на середине. На середине нашего поцелуя. Соленого и сладкого одновременно.
– Даш, ты иди первой… – сказал Кузьма на берегу, схватившись за ногу. – Переодеваться.
Боже, какое счастье… Я так боялась оказаться с ним в кабинке вдвоем. Понятно, что он бы не позволил себе лишнего. Понятно, что я все равно разденусь перед ним… Но не так же – не со скрученным в жгутик купальником в руках, оставившим на теле глубокие борозды. Я вся красная и местами белая. Когда только успела обгореть? Да, мы не намазались во второй раз, но и на пляже пробыли меньше часа. Или тело все еще горит от него, от его рук и губ…
– Даш, у меня заноза… – Кузьма стоял, прислонившись к дереву, напротив выхода из кабинки. – Две я вытащил, а сбоку никак. Но ходить могу. У тебя случайно иголки нет с собой или… Щипчиков там?
– Щипчики есть, – я вспыхнула. Я даже не поняла, как они оказались в косметичке. Предвидение? – Пойдем домой?
– Ну, после мидий. Сказал же, что ходить могу.
А вот я уже, кажется, не могла. У меня вдруг отчего-то затряслись коленки. Оттого что время ни остановить, ни повернуть вспять. Вечер наступит, а за ним и ночь придет…
Глава 36 «Калькулятор»
– Дашка, ты пить хочешь или напиться? Это как бы две большие разницы…
Я поставила на стол бокал и только тогда поняла, что вина в нем осталось на донышке. Совсем на донышке. На самом. Вот совсем малипусечка. А бокал не маленький такой. Не огромный, как в ресторане, куда Таська меня как-то вытащила – там нам действительно на самое донышко налили не больше ста миллилитров домашнего красного вина. Сюда хорваты уместили целый полноценный стакан вина. Белого. И я даже не могла с уверенностью сказать, чтоб оно мне шибко и понравилось…
– Я…
Да знать бы еще, что я!
– Воды заказать? Хотя нет, не надо мешать… Не смотри так…
А я разве смотрела? Как-то по-особенному? Я просто не могла отвести глаз: наверное, гранеными стаканами можно пить только водку и то сразу отваливаться в койку. От вина в таком количестве человек через стол будет казаться эталоном мужской красоты. И без разницы, кто там сидит. Разве Кузька Тихонов мог за эти пять минут похорошеть, как плейбой на рекламе… Допустим, рекламе кроссовок… Для бега… Чего он все под стол-то смотрит? Ах, да, у него же нога… болит.
– Болит? – спрашиваю вместо своего ответа по поводу выпитого вина.
Но что-то взгляд Кузьмы с его собственной пятки снова переместился на мой бокал.
– Ваши мидии. Приятного аппетита…
Пришла официантка вовремя или все испортила – я точно сказать не могла. Вернее, решить… Сказать-то я вообще ничего не могла. Просто молча мяла подушечками пальцев соломинки салфетки, на которой стояла пока что пустая тарелка. Устрицы лежали в отдельной, с горкой, украшенные лимончиком.
– Принесите ещё вина, пожалуйста.
Официантка кивнула, и за стёклами ее очков я разглядела нахальных чертиков.
– Кузь, ты мне, что ли? Я больше не буду…
Я даже бокал отодвинула, он пошатнулся и… Кузя его поймал. А я снова спрятала виноватый взгляд в еде. На столе стояла ещё и плетеная корзинка с поломанным багетом. Я на него тоже недолго смотрела. Снова приклеилась взглядом к лицу Кузьмы и мяла, мяла салфетку.
– Какое счастье, что домой мать купила салфетки из соломинок потоньше… Иначе у меня было бы в разы больше родинок…
Кузьма перехватил мои руки и стиснул их, точно фиксирующая шина… И если пальцы я пока не сломала, то точно лишусь их, если попытаюсь высвободиться. Взгляд мой скользнул по его пальцам вверх, поднялся по рукам, задержался на плечах… И где у тебя родинки? А по поводу иглоукалывания, мы кололи руки… Ничего другого ты нам с Таськой не показывал…
– Даш, ты нервничаешь?
Он осторожно провёл подушечками пальцев по костяшкам моих, и я дёрнулась, точно меня током шибануло. И отбросило назад. Вместе с руками. Целыми. Только я целой себя больше не чувствовала. Я развалилась, на части, позвоночник больше не держал мое бренное тело…
– Нет. Просто… Просто перебрала с вином. Ненавижу это состояние…
– Я тоже… – он сцепил пальцы перед собой и отбил по столу барабанную дробь. – Ненавижу это состояние. Извини, что вовремя не остановил. Ты устала, ещё и на голодный желудок… Давай ешь… Вдруг полегчает.
Он открыл ракушку и протянул мне. На трезвую голову, может, я бы и скривилась при виде моллюска, а сейчас легко подцепила пальцами, оп – в рот и проглотила. Только Кузьма все не выбрасывал и не выбрасывал пустую ракушку, все крутил ее в руках, ища что-то пальцами внутри.
– У них хоботки вкусные, – улыбнулся он, будто извиняясь. – Но я не всегда могу их отковырять. Вот сейчас никак… Может, сама попробуешь?
Он сунул мне в руки ракушку, и я чуть не порезалась расколотым концом, чуть измазалась и… не чуть, а много забрызгала футболку томатным соусом. Ну вот что за черт?! Сейчас ещё свиньей обзовут, и будут правы…
– Кажется, сегодня мы займёмся… – растянул Кузьма фразу до неимоверной долготы, – … стиркой.
Ну да, стиркой… Легким неуклюжим движением руки "секс" превращается, "секс" превращается … в стирку. Бинго!
– Зато можно есть спокойно, не боясь испачкаться! – заключила я.
И у меня на тарелке незаметно так выросла целая гора из скорлупок. Прямо-таки картина маслом: апофеоз войне с… С Кузьмой! Вот чего он ржёт?! Нет, не надо мной. В телефон. Новый коммент, да?
– Хочешь поржать?
Да я уже заранее ржу. Это ж было селфи на финише. Я свою рожу помню прекрасно… И в тот момент, когда от меня из-за бега и поцелуев валил пар, мне было абсолютно пофиг на внешний вид, а вот сейчас…
– Друг прислал…
Ой, ну только не это!
И все же я протянула руку и взяла айфон.
– С вашего бабского форума…
Читаю: "Поделитесь, пожалуйста, есть ли такая аппликация (типа подсчёта калорий), чтобы оценить (математически) человеческие отношения. Пример, подарил цветы – 3 балла, не вымыл посуду – минус 8. Вводишь всю информацию и получаешь ответ: "идеальный мужчина" или "козел"… Просьба оставлять комментарии или по существу, или чтоб поржать. Все кто хочет бросаться тапками, идите с миром нафиг…"
– Иди с миром нафиг, – повторила я окончание цитаты и вернула телефон.
– Кажись, я полностью ушёл в минус, – выдал Кузьма как-то слишком уж грустно, пряча телефон в карман.
– А ты что, считаешь себя идеальным мужчиной?
– Смотря кто что в это вкладывает…
Для меня ты, блин, идеальный… Идеальный вариант первого мужчины. Настолько идеальный, что я не знаю, каким местом к тебе подступиться. Нет, каким местом оно понятно, но вот каким боком… Ну все…
И я схватила полный бокал, не допив то, что Кузьма спас в моем первом.
– Если во главу угла ставить умение мыть посуду, то я бы посоветовал этой бабе обзавестись посудомойкой вместо парня. Более функциональная вещь…
– Ты вообще сейчас о чем?
Меня малость качнуло, но я сделала вид, что просто за хлебом потянулась – есть хлеб и есть море соуса. Вывод – хлеб следует обмакнуть в соус и заткнуть этим кляпом рот сидящему напротив идиоту, чтобы тот не вздумал отвечать на вопрос, заданный мною по дури.
– Я о том, как деньги зарабатывать… – все равно ответил Кузьма, прожевав хлебный кляп.
Тогда я протянула ему отвоеванный у ракушки хоботок и чуть не осталась без пальца, когда Кузьма сомкнул зубы прямо у меня на ногте.
– Деньги сейчас можно только на бабах заработать, – он схватил мое запястье и взялся искать пульс…
Пульса не было – сердце улетело в космос, далеко-далеко, на неопределенное время… Не обещая вернуться.
– Вы – самая платежеспособная половина человечества…
Он стиснул мое запястье еще сильнее, и пульс вернулся. Вместе с сердцем. На место. Ну что… я согласна заплатить. Но ты даже не догадываешься, что это больше нужно мне, чем тебе…
– Женщины социально активные. Они если что-то покупают, тут же делятся этим с подружками, а те со своими мужьями, если сами не зарабатывают… В общем продать что-то можно только женщинам. Причем, любую херню… Мужикам же не втюхаешь даже ту вещь, которая, казалось бы, нужна им позарез… Блин, но калькулятор пригодности мужиков в качестве бойфрендов – это уже перебор, но сдается мне, он пользовался бы успехом… Так что смех смехом, а в каждой шутке… Серега не дурак, что прислал мне это…
– Что? – не поняла я, когда рука, которую Кузьма отпустил, чуть не угодила в миску с мидиями. Вернее, с соусом, мидий там не осталось или… Да, я пошарила по дну пальцами и выудила одну, последнюю…
– Хочешь? – и я протянула ее Кузьме через стол от всего сердца, от всего чистого сердца. Чтоб ты подавился за все твои слова!
– Ешь сама! Ну, Дашка, а вдруг кто-то возьмет и напишет такой калькулятор…
– Ты о чем? – уже точно не врубалась я в его речь.
– Я про пост с женского форума…
– Ты читаешь женский форум?
– Приходится… – не покраснел он. – … по работе. Изучаю целевую аудиторию… Надо же нам с парнями стартап делать и зарабатывать свой первый миллион.
– Нафига тебе миллион?
– Чтоб заработать потом два…
– Тебе чё, не хватает?
– У меня машина в кредит, или ты забыла?
– Не забыла. Так о чем ты? – я отхлебнула еще вина в надежде, что в голове прояснится. В его голове.
– О работе по зарабатыванию денег… Даш, я ни о чем… Я тебе шутку дал прочитать, ты чего?
– Я ничего… Я не доросла до твоих шуток, похоже… Надо мне тоже походить по мужским форумам…
– И ты сразу решишь, что все мужики – озабоченные тачками и телками дураки…
– А это не так?
Я выдержала паузу. Он выдержал паузу. И не выдержал первым.
– Даш, тебе нужен калькулятор по математической оценке человеческих отношений? Нужен? Тогда я его напишу…
– Мне в туалет нужно…
И мне действительно это было нужно. И еще нужно дойти до туалета ровно. Вот вы блин, хорваты, и вино наливаете… Ну и ты, дура, хороша – в жару пить. Черт! Как же задолбали их ключи вместо нормальной задвижки. Черт!
Ключ остался у меня в руках, и я стала засовывать его обратно в замочную скважину. С третьего раза – попала! Надо трезветь, срочно трезветь… И я умылась, полностью забрызгав несчастную футболку. И принялась тереть пятно – пусть Кузьма думает, что я изначально пыталась его замыть… Нет, это жесть…
Я прислонилась к двери и чуть не вывалилась наружу – ключ я так и не повернула. Может, конечно, и повернула, но замок точно не закрыла. Кто делает хорватам замки?! А!!! Хорошо еще, я себе сумела закрыть рот, надавав собственноручно по губам. Я ведь ничего такого Кузьме не сказала? Ведь ничего… такого?
– Это что?
На столе стояли два огромных стакана – с кофе, со сливками и мороженым внутри. Куда? Куда это в меня должно влезть? А еще дома целый холодильник мяса…
– Я не просила десерт…
– Даш, это не десерт. Это лекарство. Выпей кофе…
Я села на стул и надела маску серьезности. Кое-где порванную, конечно, но я старалась, очень старалась не улыбаться.
– Кузя, я не пьяная…
– А кто сказал, что ты пьяная?
Выплеснуть бы ему этот кофе в рожу! В улыбающуюся!
– Какой кофе? – я все еще пыталась быть серьезной. – Я вообще-то спать хочу…
Он поднял брови. Очень смешно, ну прямо ухахатываюсь…
– Три часа дня. Ты во сколько спать собралась?
Хорошо не спросил, с кем?! Наверное, догадался, дурак!
Глава 37 «Ножки»
– Даш, ты не забыла про пинцет?
Буду я еще про всякие пинцеты думать!
– Я…
Я пыталась соображать быстрее, но ни кофе, ни прогулка пешком – к счастью, Кузьма додумался оставить машину у дома – не привели мой организм в кристально-трезвое состояние. На кухню я пошла за водой, но сейчас сунулась в нижний ящик за кастрюлей! Да, чтобы сварить в ней индюка, в которого превратился Кузьма со своей ногой.
– Ищу емкость, в которой ты можешь распарить ногу!
Браво, ясность рассудок возвращается ко мне семимильными шагами!
– Примерь!
И я действительно повесила ему на ногу кастрюлю. Пятилитровой не нашлось, так что пусть примеряется к той, что имеется. Не надо было такие лыжи отращивать!
Между делом я успела включить чайник и бросить на пол полотенце – белое, но другого тут нет! – а воду он точно расплескает. Взяла немного жидкого мыла – ну вот, целительная ванночка для ног готова.
– Прошу! – бросила я Кузьме, уже присевшему на стул, как-то очень даже угрожающе, будто предлагала засунуть ногу не в кастрюлю с теплой водой, а в котел с бурлящим кипятком.
– Принеси крем. Пожалуйста.
А это еще зачем? Но, может, у них, у спортсменов, свои секреты, и я принесла ему тюбик.
– Для рук сойдет?
– За неимением другого, любой сойдет. Садись рядом.
Я села, даже не спросив зачем. Наверное, для компании, но он вдруг схватил мою ногу и, обмакнув конец полотенца в кастрюлю, из которой его нога вытолкнула прилично воды, протер мне ногу.
– Слушай, не надо! – попыталась я высвободиться, но он так крепко держал мою ногу, что я из-за своих телодвижений чуть со стула не навернулась.
– Даш, спокуха… Я знаю, что у тебя болят ноги и без всяких заноз. Сейчас станет чуть легче…
Никогда крем не казался таким ледяным на руках, а сейчас, когда лег мне на ступню, оказался сродни ледышке. Я снова дернулась – уже непроизвольно и, кажется, покраснела. К счастью, Кузьма не смотрел на меня – зато досконально изучил мою ногу, кривизну пальцев, каждый миллиметр отросшего педикюра. Он находил на ступне самые болезненные точки, точно мстил за детское иглоукалывание, и мне казалось, что вместе с кремом с ноги сходит кожа.
– Сейчас будет больно…
Еще больнее? Он ухватил мой крючковатый второй палец и дернул вверх – я думала, у меня искры из глаз посыпятся.
– Что ты делаешь? – почти что взвизгнула я.
– Расслабляющий массаж! – усмехнулся Кузьма так нагло, что не держи он мою ногу так крепко, точно бы получил пяткой в нос. – Кроссы для бега должны быть на размер больше.
И он снова принялся выкручивать мне пальцы, один за другим…
– Не дам! – закричала я, когда он отпустил первую и схватился за вторую ногу.
– А кто тебя спрашивает?!
– Ай!
Мне хотелось вгрызться зубами в деревянную спинку стула, на котором я ерзала.
– Даш, ну не конец света. Вы еще круче себе процедуры делаете и живы…
Может, кто и делает, а я нет. Мне больно!
– Кузя, хватит!
– Последний палец и все… Будешь мне мстить пинцетом… Обещаю не визжать!
Когда он вытащил из кастрюли ногу, мне захотелось вылить ему мыльную воду на голову. Она уже остыла – так что не ошпарится, а освежится. Но я чуть не навернулась на скользком полу – хорошо, успела схватиться за стул.
– Даш, ну у тебя ж ноги в креме. Надо соображать…
Ноги на свободе, про крем я забыла!
Схватив со стола приготовленный пинцет и йод, я опустилась коленями на мокрое полотенце и зажала его ногу коленками, точно в тиски. Пришлось хорошо намять кожу, прежде чем игла вышла наружу.
– Ничего себе! – ахнула я. – Кактус какой-то… Морской кактус…
Кузьма взял у меня пинцет с вынутой занозой и покрутил перед глазами.
– Может, морской ёж? А?
Понятия не имею, ни кто такой ёж, ни кто такой кактус – морские, последнего я точно только что выдумала.
– Какая же ты, Дашка, собранная, все-то у тебя имеется, – проговорил Кузьма то ли в благодарность, то ли с издевкой, когда я вернула колпачок на йодный карандаш.
– Давай вставай. И вторую ногу помой… – выдала я, тоже не без издевки.
– Я уступлю место даме. Первая в душ – ты!
– У меня на ногах крем.
– Вот и смоешь. Давай, иди…
Я схватила чистую одежду, скользнула взглядом по застеленной кровати и сглотнула кисло-тревожный ком. Кровать, как и все полотенца, была белой. Идеально белой…
– Даша, ты можешь не быть черепахой?! Сразу видно, никогда в общаге не жила!
А ты типа жил! Ну да, в хостеле… Так чего не предложишь идти в душ вместе? Я, может быть, и пошла бы… Нет, не надо. Лучше я сама. Можно заодно проверить, все ли на месте. Не все, но бриться я сейчас не буду. Подмышками еще можно, а больше нигде нельзя. Может, это вообще только мне кажется, что за день там что-то выросло… А на лице точно что-то новое появилось – красный нос, например. Ну надо же было так загореть! Теперь он точно похож на картошку. А в остальном? А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо…
– Кузя!
Позвала я, когда не обнаружила его за столом, как и кастрюли на полу. Кузьма все убрал. За собой и за мной. Даже тюбик с кремом куда-то пропал. Мой!
– Кузя! – крикнула я уже в дверь, ведущую во двор, потому что краем глаза успела проверить его спальню. И свою заодно.
Он явился, теребя полотенцем мокрые волосы. Да, и со вторым полотенцем вокруг бедер. Тело он явно не вытирал.
– Ты наверх в душ ходил? – сообразила я.
– Во двор. Он холоднее…
Смеется, да? Только что тут смешного?
– Пить хочешь?
Он швырнул полотенце на стол и, схватив из шкафчика стакан, наполнил его до краев водой из холодильника, но отпил лишь пару глотков.
– Что за дрянь?
Он вылил воду в раковину и открыл дверцу холодильника.
– А, понятно…
Он вытащил контейнер и вылил из него всю воду.
– Он просто охлаждает, а я решил, что у них вода подведена к фильтру. У нас вода вообще есть?
Я мотнула головой.
– Отлично. Будем пить вино!
Он вытащил из холодильника бутылку, которую сунул туда вчера.
– Белое? Красное?
Достал-то он белое. Видимо, чтобы не мешать…
– Я не думаю, что хочу пить… – выдала я едва слышно, вдруг почувствовав нестерпимую жажду.
– Я хочу, – бросил он не глядя и открутив крышку, налил себе стакан до краев. – Почувствуй себя греком. Или фракийцем. Нет, фракийцы жили в Болгарии, а тут, кажись, иллирийцы, да?
– Понятия не имею, – буркнула я уже обиженно.
Решил меня по истории прогнать?
– Слушай, гадость какая-то… В кабаке вино лучше. Хочу воды… Как же мы так сплоховали? Может, чаю?
Я молча включила чайник. Он так и остался стоять у стола в одном полотенце. Чего он ждет? Ах да, чая…
– Здесь только фруктовый, – напомнила я с ехидной улыбочкой. Во всяком случае мне хотелось верить, что она у меня именно такая, а не извиняющаяся.
– Да мне без разницы.
Он сел на стол. И вытянул ноги. Я непроизвольно взглянула на след от йода на его пятке.
– Ты бегать сможешь?
Он кивнул.
– А ты?
Я отвернулась к чайнику и принялась греметь чашками. Но в последний момент передумала пить с ним чай. Не хочу сидеть напротив, не хочу выслушивать от него новые заумности…
– Я не буду. Пить чай.
– А бегать?
– Тоже не буду, у меня ноги болят.
– Даш, ну ведь пройдет. Завтра можем смотаться в Дубровник. Как раз даже разумно туда поехать. Воскресенье. Заодно отдадим мамин подарок. А?
– Делай, как знаешь. Дубровник так Дубровник.
Чай так чай. На, подавись… То есть захлебнись…
Я повернулась с чашкой. Полной. И чуть не ошпарила Кузьму, уткнувшись в его голую грудь. Он вжал ее, а я так и осталась стоять с чашкой в вытянутой руке.
– Решила выжечь мне на груди сердечко? – усмехнулся он.
И действительно, на чашке оно было выпуклым. А я сердечка вообще не заметила. Как и Кузьму у себя за спиной.
– Твой чай.
Он забрал его осторожно и отнес на стол.
– Можно я пойду прилягу? – спросила я, поняв, что мне срочно нужно уединиться, иначе я разревусь.
– А чай?
– Сказала же, не хочу. Мне и так жарко.
А кондиционер работал. Шумел. Как и мое сердце.
– Ложись, конечно.
Он даже не стал меня останавливать. Сел за стол. Ко мне спиной. А я шмыгнула за дверь и закрыла ее. Хотелось сделать это тихо, но из-за кондиционера дверь хлопнула довольно громко. Наверное, от сквозняка… Того, что гулял в моих мыслях.
Я лежала на спине. Поверх одеяла. Нога на ногу. Тело ныло. Особенно живот. Спать мне не хотелось. Глаза не закрывались, словно их растопырило надувшимися пузырями слез.
– Даш, ты спишь?
Кузьма заглянул без стука, но я все же успела отвернуться.
Одернуть подол короткого сарафана не получилось, ну и фиг с ним.
– Нет, а что? – ответила я, оставаясь к нему спиной.
– Я просто хотел сказать, что съезжу за водой.
– С ума сошел? – я резко обернулась, села. – Ты пьяный. Куда ты за руль?
– Даш, ну что я там пил? Я трезвый…
– Любой пьяный скажет, что он трезвый.
– Хорошо, я сбегаю, если тебе будет так спокойнее, – сдался Кузьма без боя, вдруг облизав губы.
И от такого невинного движения его языка, меня бросило в жар. Я опустила глаза и только тогда заметила, что сарафан съехал на сторону, полностью обнажив правую грудь. Я рванула лиф назад с такой силой, что услышала треск ниток. Черт…
– Чего-нибудь еще купить?
– А чего надо? – спросила я, чувствуя, что по спине струится противный ручеек.
– Холодного арбуза, например… – проговорил Кузьма тихо, все еще удерживая взглядом мою теперь уже прикрытую грудь.
– А тебе точно надо идти?
– Как скажешь…
Да что я ему должна сказать-то?!
– Куда тебе бежать по жаре… Потом вечером вместе сходим.
– А сейчас что пить?
Он серьезно сейчас спрашивает, что ли?
– Налей кипяток в контейнер и поставь в холодильник.
– Хорошо, так и сделаю.
Он развернулся и вышел, но дверь не закрыл. Я не встала с кровати и не легла.
– Даш, твой крем.
Надо что-то сказать. Только что?
– Поставь на полочку…
Полочки пустые, все…
– А может я его по назначению использую? Ты же крем смыла…
Он уже оделся. Я только сейчас заметила, что на нем майка и шорты. До того смотрела только на губы. Кузьма присел на кровать, и я протянула ему ногу.
– Я умею быть нежным…
Вдруг сказал он и уткнулся носом мне в ногу, вместо крема проведя по ступне горячим языком. Обжигающим, и я рванула ногу на себя и вырвала.
– Прости! – он тряхнул головой и вскочил с кровати. – Я просто подумал, что ты этого хочешь. Нет, так нет.
Я смотрела ему в глаза, чувствуя, как накаляется воздух спальни, превращая ее в парилку. У меня уже по всему телу выступили маленькие капельки пота – или это по ней разбежались мурашки?
– Даш, не надо ничего объяснять. Я все понимаю. Тебе это не нужно с таким, как я, и все окей. Действительно окей.
Я молчала. Как дура. А именно сейчас и надо было сказать – да, мне это нужно. Да, с тобой. Да, прямо сейчас. Но вместо этого я спросила:
– Мы едем завтра в Дубровник?
– Я забыл. Спасибо, что напомнила…
Он выскочил из моей комнаты, но снова не закрыл дверь. Я слышала, как он с кем-то говорит, и тоже схватила свой телефон. Под нашей общей фотографией был коммент от Таськи: "Сбылась мечта идиота". Что именно она имела в виду? Брат ей ничего не ответил. Только лайкнул ее коммент.
– Даш, ты встанешь в восемь? – Кузьма вырос на пороге спальни с телефоном в руках. – Я тогда забукаю нам тур по городу. Там просто говорят полная жопа с парковкой, поэтому надо будет выехать пораньше. Еще и в воскресенье.
– Встану. Конечно, встану…
Я и сейчас встала, только одернуть задравшийся подол не успела. Мои руки накрыли руки Кузьмы. Я подняла глаза, но глаз его не увидела – вместо них были губы. Они накрыли мои веки, спустились по влажным ресницам к щекам, скользнули по шее и вернулись туда, где их ждали – к губам, моим. Сарафан пополз вверх – это я приподнялась на цыпочки, чтобы ухватиться за шею. Кузьма швырнул телефон на кровать, туда, где уже валялся мой с нашей дурацкой фоткой на экране, а следом, полетели и мы сами.
