Текст книги "Честь и меч (СИ)"

Автор книги: Олег Леконцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

Глава 6

И вот он стоял перед Советом Магистров, мучаясь похмельем, за которым совершенно были скрыты смущение и опасения наказания. Игорь впервые был приглашен к высшей элите Ордена, но кажется бывал здесь не раз – отец столько рассказывал и ему и матери при нем, что у него появился комплекс де жа вю.

– Как осмелился ты, всего лишь оруженосец и отрок четырнадцати лет взять под свою руку центурию, – загремел Архиепископ Новодмитриевский, – если тебе закружила голову слава, то, по крайней мере, тебе объясняли в детстве про рыцарскую мораль. Ведь тебе еще быть рыцарем лет через десять, не так ли?

Висок резанула резкая боль, Игорь поморщился, его лицо посуровело в попытке смягчить боль.

Пьяница! Дурак! Безмозглый болван! – ругал он себя.

Боль, похмелье, презрение к себе и всему остальному заставила его схамить:

– Как приятно, Ваше Преосвященство, что вы не упомянули о ватаге нечисти, изрубленной по моему незнанию. Оруженосцы не должны этим заниматься.

Магистр Дмитрий фыркнул и в тон Игорю добавил:

– Не будем к нему слишком придирчивы, Ваше Преосвященство, ведь он еще юн и не понимает субординации и тонкостей обычаев.

– Вы, кажется, хотите мне нахамить? – ощерился Архиепископ.

– Вы, кажется, хотите вызвать меня на дуэль, – обозлился в ответ Магистр и положил руку на меч. Дмитрий Новгородский желал размяться и за одним отправить в ад одну заблудшую душу. Архиепископ Новодмитриевский, видя это, предпочел отступить. Он отомстит… позже, а пока просто смирено потупил лицо, как и требовалось служителю церкви.

– Ну, перестаньте, братья, – вмешался Митрополит Ладожский, – и так нечисть кругом бродит, а вы еще между собой бойню устройте.

Игорь Кудрявцев, – обратился он к оруженосцу и даже вздрогнул, а потом залюбовался – нахмурившийся Игорь так походил на своего отца, только не последних лет, а сорокалетней давности.

Господи, – взмолился он, – если ты меня слышишь, помоги сделать его Гроссмейстером и отправиться к тебе. Задержался я здесь, пора уже на отдых.

– За твою дерзость и неумение разговаривать со старшими ты сурово наказываешься. Я от имени нашей Матери Церкви объявляю тебе…, – Митрополит остановился, с насмешкой глядя, как некоторые из его коллег злорадно задержали дыхание, готовые восторгнутся его справедливостью. Он не собирался менять уже назначенное наказание, – трехдневную епитимью.

Задержавшие дыхание коллеги выпустили вздох, но не восторга, а разочарования. Митрополит меж тем продолжил:

– Я думаю, братья со мной согласятся, ты сделал благое дело, разбив вчера нечестивых тварей, – Он дождался согласных кивков, продолжил, – но я думаю, что тебе еще рано становится рыцарем. – Митрополит вопросительно посмотрел на Архиепископа и конечно же дождался одобрительного кивка, – настоящий рыцарь не только лихой воин и опытный предводитель, но и послушный христианин, блюдущий трезвый образ жизни и мораль, принятую в Ордене.

То ли от слащавых слов Митрополита Ладожского, то ли от долгого стояния Игоря затошнило и он сделал такое бешеное лицо, сдерживая содержимое желудка на месте, что Митрополит незаметно перекрестился, одновременно любуясь юношей.

– Конечно же, отбирать от тебя твои вассалов мы не будем, становись, если хочешь центурионом, но без нашего назначения, – добавил он, получив очередные одобрительные кивки и возгласы. Совет Магистров имел право передавать вассалов от одного синьора к другому, но это было из ряда выходящим событием и происходило из-за серьезнейшего проступка. Обычай был на стороне Игоря – возраст синьора не оговаривался, главное – он должен быть мужского пола, чтобы повести вассалов бой.

– И помни, парень, – добавил Магистр Сарматовский, – ты хорош, но ты еще совсем мальчишка. Тебе надо учиться войне и умению вести за собой войска. А не шататься по окрестностям за тварями.

У него было сто ответов на ворчание магистра. Он с трудом себя сдержал, благоразумно только поклонившись. Игорь очень много слышал о Магистра Сарматовского и все только хорошее, чтобы оскорблять его руганью.

Митрополит Ладожский благословил его:

– Можешь идти и помни кто ты и как себя должен вести.

Игорь кое-как откланялся – не потому, что не умел, а потому что страшно болел.

Он вышел из зала, подождал, пока привратник захлопнет дверь и остановился в размышлении, чем бы ему заняться. Хотя, как чем? – у него есть центурия, которой он теперь командовал на правах синьора и по разрешению Совета Магистров. Но для начала надо слегка подкрепится, может проклятый желудок успокоится.

– Господин центурион, – раздался знакомый голос. К нему стремительно приближался Серебровский. – Вы живы, вас не съел Совет Магистров?

– Да, – поддавшись веселому бесшабашному настроению, Игорь скорчил жалобное лицо, – бедный мальчик едва вышел живым.

– Ха-ха-ха, – загрохотал Серебровский, – тебе не клади палец в рот, парень. Не согласится ли опрокинуть пару бокалов винца господин центурион с другим центурионом?

От одного представления вкуса и запаха вина желудок у Игоря начал рефлекторно сокращаться. Он с трудом сдержал рвоту.

– Не хочешь вина, попей чаю, – предложил Серебровский.

На чай желудок отозвался более благосклонно. Они зашли в небольшую таверну при замке. Игорь заказал большую кружку Южно-уральского гибридного чая, подивился цене – торговцы учли наступление нечисти и задрали цены, – и принялся поглощать ароматную жидкость.

Серебровский крякнул, немного помялся – ему хотелось опрокинуть бокальчик Тервазийского (не больше!), но на службе пить не рекомендовалось, к тому же он уже провинился перед Советом и поэтому он попросил кофе. Импортный кофе по стоимости походил на жидкое золото, украшенное алмазами. Но Серебровский не собирался оставлять потомков, поэтому прогуливал доставшееся наследство, и цена не заставила его содрогнуться. Кто его знает, может уже завтра огр раздавит голову в своей ладошке. Зачем мертвому деньги?

Серебровский имел подвешенный язык и за час Игорь узнал много сплетен дворца Гроссмейстера, в котором, правда, не было самого Гроссмейстера, особенности жизни Магистров и Митрополитов. Узнал он и что часть Магистров готовы избрать его хоть сейчас, а другая часть тоже хоть сейчас, но предварительно похоронив.

Эти новости заставили его задуматься. Мать почему-то не озаботилась сообщить ему расстановку сил при дворе. А может, она сама не задумывалась и считала ниже своего достоинства интересоваться сплетнями. Женщины иной раз бывают столь непрактичный, – подумал Игорь с высоты своих четырнадцати лет.

Марина словно ждала, когда о ней вспомнят. Ее высокий силуэт сначала нарисовался вдалеке, а потом она вдруг оказалась совсем рядом со столиком. Вдова Гроссмейстера была разгневана и не пыталась этого скрывать. А учитывая, что она и при Владимире Красивом отличалась вспыльчивым нравом, а сейчас стала сущей мегерой, Серебровский с этого момента мечтал об одном – исчезнуть. Ее Совет Магистров побаивался, что уж говорить о несчастном рыцаре!

– Говорят, граф, вы спаиваете молодежь?

Голос вдовы был похож на шипенье змеи. В своем черном вдовьем обличье она здорово походила на гадюку. Еще ужалит, – подумал Серебровский.

– Мама, – строго сказал Игорь. Его металлический голос на миг заполнил весь трактир, заставив вздрогнуть. Серебровский потряс головой – эффект исчез. – Когда граф появился, я уже был пьян и больше не пил.

– Вот как, – притворно удивилась Марина, – мой сыне вырос настолько, уже не стесняется признаваться в том, что валяется пьяным на полу трактира. Сидите, граф, – отмахнулась она от Серебровского, который уже поднимался, мечтая удрать в более безопасное место, например, на поле боя рядом с огром. Тот, по крайне мере, не притворяется другом. – Мы с сыном сами уйдем. Нам надо о многом поговорить. И это не при людях.

Игорь улыбнулся, пожал руку Серебровскому и в хорошем настроении отправился следом за матерью, уже удалившейся от столика.

Серебровский встал на прощанье и посмотрел им в след. Похоже, оруженосец или, пардон, центурион не очень-то боялся змеиных выходок матери. Или у него было много противоядия. Впрочем, редко когда сыновья боятся матерей. В любом случае ему рядом с ними, пока они разбирают отношения, делать нечего. А рядом с ней и позже.

Сухая, злобная личность, так напугавшая старого холостяка Серебровского, сразу же исчезла, после того, как по длинным извилистым коридорам они прошли в ее покои. Перед Игорем стояла не такая уж старая, хотя и не молодая, с точки зрения Игоря, утомленная жизнью женщина.

– Мне многое рассказали о твоих поступках за последние сутки, – сказала она, не опустившись – рухнув в кресло, – я хотела бы услышать и твою версию. А то я уже думаю, что ты либо архангел, либо тварь с крыльями и надо срочно послать за святой водой к Митрополиту Ладожскому.

– Ты так хотела услышать новости, что напугала Серебровского, – засмеялся Игорь. – Видела бы ты его лицо. Святой воды не надо, хватит обычной, а то я пить хочу, во рту пересохло.

Марина мягко улыбнулась, а он сел прямо на пол рядом с ее креслом и поднял лицо вверх, улыбнувшись улыбкой юного проказника.

– С чего бы хотела услышать мой рассказ Ваша Милость?

– М-м, – отмахнулась Марина. Она свесилась с кресла и поцеловала его в лоб, – хватит паясничать, рассказывай. Надеюсь, ты понимаешь, что мы с тобой в одной лодке.

– Ладно, – Игорь посерьезнел, – вчерашнее утро для меня началось с прогулкой по окрестным полям. Центурия вышла охранять столицы пешей, и Вергуна пришлось оставить в Замке Магистров. Почти до обеда пришлось ползать туда-сюда, ну да это неинтересно, а потом появилась нечисть, повоевали, вернулись в столицу. А вот там, – Игорь замялся, – я выпил столько бокалов вина, опьянел так, до сих пор жутко стыдно. Я больше не буду, мама.

За вчерашней пьянкой он уже не видел ничего героического в сватке с нечистью, зато его пьяные похождения в трактира казались известными на весь Орден.

– Как лаконично, – засмеялась Марина, – а теперь подробнее и с самого начала.

Она выжала из него все интересовавшие подробности, в том числе и те, о которых он не хотел бы вспоминать. Четырнадцатилетнему парню трудно соревноваться с тридцатипятилетней женщиной.

Затем она накормила его обедом – первой пищей со вчерашнего завтрака. Желудок пришел в себя и не капризничал, поэтому Игорь поглощал все подряд, попутно расспрашивая мать о событиях при дворе. Марина рассказывала, а сама смотрела на его посуровевшее лицо, первые морщины, и думала о том, что Владимир очень рано ушел из этого мира. Хоть год, хоть полгода. На Игоря пал слишком тяжкий груз, а ему так мало лет!

Впрочем, он его достойно нес. Теперь ей становилась понятна реакция Совета, который воспринял Игоря как достойного соперника (или соратника) и более того, магистры восприняли Игоря как пешку, которой остался ход для превращения в ферзя. Нет, но каков парень – сходил в прогулку около столицы, и весь Орден ахнул от восторга.

Нет, не весь, – поправилась она, – кое-кто от бешенства готов завыть на луну.

Игорь отвалился от стола, заставив себя оторваться от еще одной конфеты.

– Ты слишком меня балуешь, – пожаловался он, – как я буду стоять перед центурией с таким животом.

– Растрясешь, – засмеялась она. – Судя по твоем аппетиту, в центурии вас кормят бурдой. Видимо, чтобы вы были позлее при встрече с нечистью.

Игорь хмыкнул:

– Кормят неплохо, хотя, конечно, все познается в сравнении, просто мне было не до еды вчера и сегодня. Ладно, мама, мне пора. Хоть у меня есть старший, но все-таки надо быть при центурии. Это мои вассалы.

Марина сделала движение, словно пыталась удержать его, но переборов себя только улыбнулась.

– Иди, – согласилась она.

Сын вышел, а Марина подумала сквозь слезы, как же быстро растут дети и как быстро они могут уйти, погибнув в ближайшем бою. А что делать? Мужчины должны воевать, путь они еще и мальчики. А она будет ждать его и в меру возможности помогать ему, чтобы в один прекрасный день он стал Гроссмейстером. Женить бы его. Всего четырнадцать, но не ему же рожать. Внук совсем не помешает, усилив козыри Кудрявцевых в борьбе за престол.

Игорь не мучался заботами матери. Неторопливо спускаясь по лестнице, он посмотрел на солнце – время давно перевалило за полдень. Неплохо бы уже отъехать. Центурию ему оставили, правда, командует он ею в звании оруженосца. Смешно. Но теперь бы до нее добраться. И Вергун уже наверняка волнуется. А когда он волнуется, лучше поскорее до него добраться. Копыта у него острые, а ремонт дворцовых помещений всегда обходится дорого.

Около выхода из дворца его поджидал Магистр Дмитрий. Судя по неторопливой ходьбе, «прогулка» была длинной, ждал он его давно и ни о какой «случайности» речи быть не могло, хотя Магистр и попытался выдать встречу за таковую.

– А я вот тут гуляю, – начал он, посмотрел на кривую улыбку подростка, не сумевшего скрыть эмоции, и плюнул на политес. – Ладно, не лыбся так, я поджидаю тебя. Мог бы и раньше выйти, хватит прятаться за материну юбку.

– Обед был хорош, засиделся, – пояснил Игорь.

– Вот-вот, ты яства поглощаешь, а Магистр на холодке гуляет.

Погода была совсем не холодная, даже наоборот, а сам Магистр не так уж и стар, чтобы жаловаться, но Игорь промолчал. Пусть Дмитрий проворчится.

Впрочем, Дмитрий скоро отошел. Ровно за столько, сколько им понадобилось, чтобы отойти от парадных дверей и укрыться в укромном уголке от любопытных глаз и ушей.

– Ты уже вырос, к удивлению многих, в том числе и моему, – негромко сказал Магистр, – мне кажется, мы совершили крупную ошибку, не избрав тебя Гроссмейстером после гибели твоего отца. Впрочем, – не дал он ничего сказать Игорю, – это дело прошлое. Ты все равно еще слишком молод. Нельзя быть Гроссмейстером в эти годы. Я хотел сказать другое. Игорь Кудрявцев, с этого времени ты можешь видеть во мне своего сторонника. Ты вождь и он виден даже в сопливом мальчишке. Таком, как ты сейчас.

Но не все члены Совета за тебя. Опасайся Архиепископа Новодмитриевского. Он мастер на гадости. Если где-то неподалеку начнется драка или начнут приставать к женщине – не спеши на помощь. Вполне вероятно, что это провокация и во всем обвинят тебя. А за насильником женщин рыцари не пойдут.

Кстати, – негромко сказал магистр, когда уходил и, казалось, забыл о юном сыне погибшего Гроссмейстера, погрузившись в раздумья. – Ты быстрее станешь Гроссмейстером и Патриархом, если обручишься с какой-нибудь рыцарской дочкой.

Игорь озадачено посмотрел в спину старого магистра, забыв ему ответить поклоном на прощанье. Ой, не прост Дмитрий, не прост. Проживая в Новгороде, выросшем из доорчьего Нижнего Новгорода, он многое перенял у политиков. Вот и женитьба. Мать до этого не додумалась. Во всяком случае, с ним не поделилась. А ведь прав Магистр. Женатый человек всегда стоит выше, чем холостой. Попросить посватать мать? При дворе Гроссмейстера всегда много дочек влиятельных рыцарей и даже Магистров. Некоторые уже бросают на него интересующиеся взгляды. Что дочки, что Магистры. Никто из них не откажется от выгодной партии… И живи потом с говорящей пилой до гробовой доски.

Он остановился, задумчиво разглядел ногти на руках. Нет, для начала попробую сам. Надо хотя бы найти смазливую девчонку, милую и добродушную. А то мать найдет сварливую мегеру, но со связями. Ау, высокородные леди, на аукцион выставляется очередной жених. Кто даст больше?

Погруженный в мысли, Игорь спустился в конюшню. Вечер был в разгаре, сумерки опустились на столицу, когда он оказался около стойла Вергуна.

Жеребец, не теряя времени, во всю воевал с овсом. И судя по кормушке, успешно его побеждал. Но, увидев хозяина, сделал вид, что он голоден, страшно скучает и не знает, чем заняться, брошенный хозяином.

– Пойдем, дурачок, – позвал Игорь, – и не пытайся доказать, что тебя здесь обижали. Не кусался? – обратился он к подбежавшему конюху.

Конюх вместо ответа поднял кафтан. Игорь увидел под ним кольчугу.

– А пинаться он не может из-за высокой стенок клетки.

Конюх хмыкнул и пошел по своим конюшим проблемам.

– Понял? – строго сказал Игорь Вергуну, – народ обращается с тобой как с огром – во всеоружии и на расстоянии.

Вергун фыркнул, величаво повел нечищеными боками.

Следовало бы отругать конюха за то, что жеребец не вычищен, но, зная вздорный характер Вергуна, как-то язык не поворачивался обвинять конюшенного работника. Пришлось самому взять скребок и вычистить Вергуна, попутно продолжая его ругать за строптивость и сварливость.

– Вот убьют меня, – сказал в заключение в сердцах Игорь, – будешь ходить нечищеным!

Вергун закивал головой то ли в знак согласия, то ли отгоняя надоедливое насекомое. Он был доволен появлением хозяина и чисткой, и терпел его не по годам ворчливый характер.

Когда Игорь вывел его во двор, совсем стемнело. Как идет время! Вроде бы проснулся рано, а смотри ты – оглянуться не успел, как ночь пришла. А ему еще выбираться отсюда. Замок Магистров находился за пределами столицы, правда, совсем рядом. Он был отгорожен от Новодмитриева речкой и хорошо защищен тремя рядами стен. Даже выехать отсюда было проблемно, а не то что взять его штурмом.

Впрочем, Вергун знал дорогу отсюда и бояться, что они заблудятся, было смешно. Игорь даже решил в темноте немного прогуляться – день, промученный похмельем, отдавал чем-то приторным. Он въехал в столицу через открытые ворота и повернул жеребца в сторону от проторенной дороги в казармы.

Вергун охотно согласился и пошел рысью – за несколько последних дней ему надело стоять в конюшне.

Глава 7

Теплая летняя ночь опустилась на столицу. Прошедшие несколько дней назад дожди позволили разрастись зелени, а ясная погода сделала ее привлекательной. В иные годы сейчас на улицах не протолкнуться бы, но из-за нечисти люди боялись выйти ночью. Вергун свободно шел по середине пустынного Проспекта погибших рыцарей, охватывающего северо-запад Новодмитриева.

– Да отпустите же, – вдруг разрезал тишину звонкий девичий голос с одной из улочек, спускавшихся в проспект, а потом началась возня, завершившаяся звонкой пощечиной и мужской руганью.

Следовало бы прийти на помощь, в столице за последние дни участились грабежи и избиения – людская шваль, как грязная пена, всплывала наверх, – но Игорь медлил, помня предупреждение Магистра Дмитрия. Многие видели, как он выезжал. Не объявят ли несколько свидетелей и сама «жертва» его насильником. В голове юноши нарисовалась картина обвинений, и он придержал Вергуна, готового мчаться на помощь.

Жеребец повернул голову, удивленно посмотрев на хозяина.

– Нет! – раздался отчаянный крик, завершившийся мычанием, – девушке заткнули рот.

– Постой-ка здесь, – решил Игорь, не в силах больше сдерживаться. Жеребец стучал копытами на полстолицы, а он пеший тихонько пройдет и посмотрит – действительно ли кому нужна помощь или там ждут его не дождутся.

Он оставил жеребца у высокого тополя, показал ему кулак, приказывая стоять смирно и молча, и поспешил на шум.

В небольшом тихом дворике углового дома возилось несколько фигур. Сквозь набежавшие тучи показалась луна и Игорь, подобравшийся ближе, увидел, что трое мужчин крепко держат стройную фигуру – явно девушку, чей голос он расслышал, а еще один грубо ее лапает за грудь.

Девушка извивалась, пытаясь вырваться. Сквозь грубый кляп слышались ее крики.

Кровь ударила Игорю в голову. Он еще держался на грани из детского уважения к Магистру, который не мог его предупредить из простого желания оградить от влипания в щекотливое положение, а ноги уже несли к насильникам.

– Смотри, какие мы нежные, – загоготал лапавший, по-видимому, вожак. – Держите крепче. Серый, вали ее. Я первый, а остальные сами разбирайтесь.

Она рванула из рук державших ее, чувствуя, что с нее срывают платье. Но отбиться девушке от четырех насильников было невозможно.

С него достаточно.

– Эй, прекратите!

Занятые увлекательным занятием насильники даже не услышали его. Но заблестевший при свете Луны меч заставил их оглянуться.

– Слушай парень, не мешай нам. Давай сюда. И тебе хватит, – предложил державший за ноги.

Это были его последние слова. Ему, Игорю Кудрявцеву, наследнику рыцарей Бог знает в каком поколении предлагают участвовать в насилии! Он не может просто так умереть. Клинок сверкнул и насильник рухнул на землю, держась за распоротый живот.

– Убьем его ребята, он зарезал Димку! – Заверещал вожак.

Засверкали мечи. Девушка была отброшено в сторону. Игорь обеспокоился, что ее случайно, а то нарочно убьют, и бросился в атаку.

Их было трое взрослых мужчин против одного подростка. Но его с ранних лет учили быть рыцарем, а их, похоже, нет.

Сначала он отрубил руку почти до плеча нелепо вытянувшему меч бородатому мужчине, двигающемуся слева. Затем, отпрыгнув, хлестко ударил по ногам наступавшему справа. Кости он не перерубил, но сухожилия и мышцы рассек. Нападавший рухнул.

– Так говоришь, становиться в очередь, – насмешливо спросил Игорь с дрожащим от напряжения голосом.

– Поща-а-ади, – замычал-зарыдал вожак, понимая, что с ним сейчас будет. У него перехватило горло и он попытался упасть на колени, вымаливая жизнь.

Игорь коротко, но сильно ударил. Голова отделилась от тела и покатилась по земле, словно торопилась отдалиться от никчемного тела, занимающегося таким позорным занятием. А тело еще пометалось по двору на заплетающихся ногах, пока хватало сил, и рухнуло в углу.

Он оглянулся. Двое мертвых – с распоротым животом, правда, был еще жив, но Игорь ударил его так, что выжить было не возможно даже в Зоне. И потом, если надо, он ударит его еще раз. Насильников в Ордене не то, что бы не любили. Их ненавидели и истребляли, как саранчу, не считая за людей. Потому, оставшиеся раненые могли бы выжить, но он им это не позволит.

– Простите, сударыня, – обратился он к лежащей у дома девушке, не зная, как к ней обратится, – как бы вы хотели, чтобы они умерли?

Девушка села, поднеся руки ко рту и при неярком лунном свете Игорь увидел, что она дрожит от пережитого. Вот мерзавцы!

– У меня больше нет желания видеть вас живыми, – сообщил он раненым.

– Пощадите, господин рыцарь! – завопил бородатый, пытаясь отползти в сторону.

Игорь походя ткнул его в горло острием меча и бородатый затих, по-видимому удовлетворенный этим. Затем Игорь отрубил голову все еще живому с распоротым животом. Насильник с полуотрубленными ногами почти выбрался со двора, мечтая спастись, и Игорь, не церемонясь, ударил его в спину, под левую лопатку. Нечисть принесла людям крепкое здоровье и даже смертельно раненые нередко выживали. Поэтому только жесткий удар наповал. Путь Господь их рассудит за насилие над слабыми.

– Позвольте, я вам помогу, – он подошел и наклонился над девушкой. Огромный кляп – свернутая тряпка, был так вбит, что она никак не могла от него отделаться.

Игорь ловко отделил кусок ткани мечом, от чего девушка в ужасе закрыла глаза, увидев перед своими глазами клинок.

Мог бы поранить, – упрекнул себя Игорь. Он выдернул истончившийся кляп и рывком поднял девушку.

– Ах, – ахнула она. Игорь увидел перед собой заплаканное, но прелестное лицо девчонки вряд ли старше его. Припухлые губы, прямой нос и каштановые волосы делали ее красивой даже ночью.

Она чуть пошатнулась. Игорь обхватил ее за талию, не позволяя упасть.

– Ну, не надо, – попросила она, освобождаясь от руки. У нее был чудесный мягкий голос.

– Только для того, чтобы вы не упали, – пояснил Игорь, убрав руку с талии. Девчонка и так пострадала, не зачем ее мучить.

– Пойдемте отсюда, – предложил он.

Девушка согласно кивнула. Двор навевал слишком нехорошие воспоминания. Она нашла на земле свой нож, не удержалась, пнула труп вожака, когда проходила мимо него, и выпорхнула на улицу.

Проспект был по-прежнему тих и спокоен, словно и не было ничего в его округе. Мягкая теплая ночь обвевала легким ветерком, расслабляя и успокаивая.

– Простите, – девушка остановилась, засмущалась, отходя от ужаса пережитого, – я такая наглая, даже не представилась и не поблагодарила своего спасителя.

– Ох, – охнул в свою очередь Игорь. Как кавалеру, хотя и не рыцарю, но желающему им стать, ему надо было представиться первым. Он наклонился в легком полупоклоне и неуклюже поцеловал руку.

У него создалось впечатление, что девушка едва не вырвала руку, не сразу поняв, что он делает.

Они пытались показать себя взрослыми, слишком рано ими становясь. Жизнь подстегивала их жить, и Игорь, держа ее за руку, слегка задумался.

Ему вдруг не захотелось, чтобы она узнала в нем сына Гроссмейстера, который затмит его самого, просто Игоря Кудрявцева. Она не будет видеть в нем парня, ее спасителя, который утонет в ореоле Гроссмейстера. А девушка так ему понравилась! Назваться по-другому? Но Кудрявцевы никогда не прятались за псевдонимами! Будь что будет. Только имя он возьмет другое. Родители одно время хотели второго сына. Даже имя подобрали – Сергей.

Он сказал:

– Кудрявцев Сергей. Оруженосец. Пока еще. Возвращался в казармы после выполнения приказа.

И замер в ожидании, узнает она его или нет. Популярность иногда так надоедает. К счастью, девушка никак не ожидала, что ее спасет сын Гроссмейстера, шастающий по ночам. Сюжет из второстепенного рыцарского романа для простолюдинов. И меч не заметила.

Мало ли Кудрявцевых живет в Ордене. Погруженная в неприятные воспоминания, слишком благодарная ему, чтобы обращать внимание на мелочи, она слегка пожала ему руку и освободилась:

– А меня зовут Настя. Настя Зворинцева. Живу на Черепичной улице.

В голосе звучали нотки извинения из-за того, что она резко освободилась от его руки.

Игорь прикусил губу. Зворинцевы с Черепичной улицы были одними из старейших вассалов их семьи. Такими синьоры гордятся, гордятся и почитают. Он только по малолетству не навестил их ни разу. Если бы Настю изнасиловали, позор и несчастье пал не только на семью Зворинцевых, но и на Кудрявцевых. Он оказался в нужном месте в нужный час. Благодарю, Господи, тебя за милость.

– Ваш дом, насколько я понимаю, не далеко?

– Несколько кварталов отсюда.

Гм. Интересно, а почему юная девушка оказалась ночью на отдаленной окраине в одиночестве.

В душе Игоря, отравленной предупреждением Магистра, шевельнулось подозрение. Хоть они и вассалы, и нападение явно не спектакль, а все-таки…

– Что ж вы так гуляете? – в его голосе зазвучал явный холодок.

– Не знаю, что вы подумали, но все это неправда, – засмеялась она, осторожно коснувшись пальцами руки, – мы с отцом живем одни. Сегодня он неудачно упал с лошади, пришлось вызвать хирурга, чтобы кости срослись правильно, и проводить его. Иначе он не соглашался прийти к больному. А на обратном пути вот…

– Надо было взять слугу, – наставительно произнес Игорь.

– Мы живем небогато, – застенчиво сказала Настя, – все наши доходы – это пенсия от покойного Гроссмейстера, спасибо ему за это. У нас есть кухарка и гувернантка. И все. А они слишком немолоды, чтобы гулять по ночам.

Игорь выругался про себя. Нашел, когда умничать. Будто не понимает, что молоденькую девчушку просто так ночью не выпустят. Отец мог бы платить им побольше.

– Мой долг, – гордо сказал он, до нельзя счастливый этим, – проводить вас до вашего дома.

Настя тихо засмеялась, догадавшись, что ее рыцарь движим не только долгом.

– Спасибо, – она одарила его благодарным взглядом. – Мне было бы очень страшно сейчас идти одной.

– Тогда пойдемте, я только позову своего друга, – он призывно коротко свистнул.

– Да? – Настя удивилась. – Если вы с другом, что же он не взял в руки меч и не помог вам в бою, как рыцарь.

– Ну меч-то вряд ли, – Игорь подумал, что Вергун начнет на него злиться за то, что он не разрешил ему участвовать в схватке и вздохнул. Не хотелось бы показывать характер парня при первом знакомстве с такой девушкой. Укусит, а то и пнет.

Послышался стук копыт и из темноты выплыл жеребец.

– Позвольте вам представить моего друга Вергуна, – церемонно сказал Игорь, в тайне ожидая укуса, – крепкий парень и надежный товарищ в бою. Только чересчур сварливый в обычной жизни.

Настя широко раскрыла глаза, никак не ожидая по предыдущей характеристике увидеть коня, она думала Игорь говорит о человеке. Рассмеялась и ответила церемонный реверанс.

Вергун ответил тихим ржанием, наклонил голову и поскреб копытом правой передней ноги, как бы имитируя ответный поклон рыцаря.

– У меня хороший парень, – ласково сказал Игорь. – Ой!

Вергун все-таки не удержался и пнул его той же правой ногой.

– Это он сердится, что я его не взял в бой, – пояснил Игорь Насте и перевел разговор на другое, морщась от боли. Мог бы и не так сильно бить, скотина четырехногая! – Пойдемте отсюда, что мы тут стоим. Еще придет патруль. Мне не хотелось бы объяснятся и указывать на вас.

Игорь не стал добавлять, что на всякий случай не хотел бы быть узнанным стражей. Политика!

Впрочем, чувствовалось, Настя тоже не очень-то хотела ворошить тела убитых. Она ласково провела по морде коня, от чего тот задрожал всем телом и взялась за узду. С другой стороны за узду с облегчением взялся Игорь. Он очень хотел бы взять Настю за руку, но опасался, поймет ли она его жест. Еще обидится. А заставлять идти одну нехорошо.

Вергун фыркнул, словно понял ситуацию и она его насмешила, и двинулся. Юноша и девушка, взявшись в его упряжь, как в спасательный круг, пошли впереди него.

Настя и Игорь шли и молчали, словно не они сейчас разговаривали, даже обнимались. В пылу схватки они разговаривали, словно близкие знакомые, почти влюбленные. Но тела убитых остыли, бой отходил назад, и они по-новому смотрели друг на друга в ярком свете полной луны.

Игорь искоса поглядывал на легко шагавшую девушку, видел ее красивый профиль, волосы, красиво облегающие лицо и чувствовал, что она нравится ему все больше и больше. Она тоже поглядывала в его сторону. Иногда их взгляды сталкивались и тогда они в смущении смотрели вперед, дергая за узду ни в чем не повинного Вергуна.

Жеребец стоически терпел, и они снова шли. Развилка улиц позволила Игорь заговорить:

– В какую сторону нам теперь идти? Я не совсем знаю эту окраину.

– Теперь налево. Я вас совсем в сторону увожу от казарм, – виновато сказала она.

Игорь улыбнулся, хотел сказать, что с такой девушкой пошел бы на край света, но вместо этого ответил:

– Ничего, на Вергуне я до казармы доберусь скоро.

Получилось, что он действительно идет в сторону и движет им только долг. Он сконфузился и замолчал.

К счастью, они добрались до ее дома, до которого оказалось не так уже далеко – полчаса пешком. Для столицы пустяк.

– Я пойду, – неуверенно остановился он, мечтая, чтобы она его задержала.

– Вот еще, – решительно запротестовала. – Вы спасли мою честь, и наверняка жизнь, а я буду вас отпускать у самых ворот. Да отец меня съест. Пойдемте.