Текст книги "Мир без России"
Автор книги: Олег Арин
Жанр:
Политика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)
Стратегические перспективы России
Я не являюсь наивным человеком, чтобы предполагать, будто нижеизложенное окажет какое-то влияние на людей, вовлеченных в процесс формирования и реализации внешней политики России. У меня слишком длинный список предложений, который был отвергнут политическими и академическими чиновниками при власти. Начиная где-то с 1976 г., когда я начал активно участвовать в ситуационных анализах и готовить справки «наверх», я встречал полное несогласие со всеми моими оценками международной ситуации и, соответственно, полное неприятие предлагаемых мной действий. Мне не верили, когда я говорил, что японо-китайский договор 1978 г. не приведет к формированию военно-политического альянса между Японией и КНР, на чем настаивало большинство ученых и «ответственных работников» из международного отдела ЦК КПСС; со мной категорически не соглашались, особенно «ученые» из «примаковской команды», когда я утверждал в начале 1980-х годов, что Тихоокеанское сообщество не может быть организовано в принципе даже как экономическая организация. В 1988 г. на Круглом столе с. участием журнала «Шпигель» мое утверждение о неизбежности объединения двух Германий вызвало смех у советских германистов и напряженность во взглядах, когда я говорил о бесперспективности предложения Горбачева создать «общий дом в Европе». Недоверие со стороны американских русологов из Стэнфордского университета вызвало и мое утверждение, сделанное во время конференции во Владивостоке в июне 1991 г., о неизбежности распада СССР и о том, что проблемы безопасности на Дальнем Востоке надо обсуждать не с горбачевской администрацией, а с ельцинской (советские участники из ИДВ восприняли мое утверждение как провокационную шутку). С аналогичной реакцией я сталкиваюсь и в капиталистической России. Например, на Круглом столе, устроенном Горбачев-Фондом, сам Горбачев и многие другие всерьез обсуждали план экономического развития, выдвинутый только что назначенным на пост премьер-министра Е. Примаковым. Мои же утверждения, что этот план невыполним в принципе, а сам Примаков просто долго не усидит на премьерском посту, вызвали недоумение у присутствующих, в том числе у зарубежных специалистов типа Маршалла Голдмэна из Гарварда. В ответ на мой пессимизм все выражали исторический оптимизм: и в советские, и в нынешние капиталистические времена.
Но во всех случаях оказывался прав я, а не мои оппоненты. Все последующие события подтверждали мою правоту. Однако, несмотря на провал всех без исключения прогнозов и оценок (достаточно почитать работы того же Примакова), именно эти «провалившиеся» делают погоду в политике, продолжают участвовать в тех или иных звеньях внешнеполитического процесса. Именно они – Горбачев, А. Н. Яковлев, Ельцин, Примаков и их окружение: советники и эксперты – несут ответственность за развал СССР, за провалы во внутренней и внешней политике страны, доведшей ее до 16-го места в мире по ВВП, до того, что Россия фактически исчезла с мировой арены как структурообразующий элемент международных отношений. Я не думаю, что все это делалось сознательно: они ошибались. Но это те самые ошибки, которые хуже преступления. Как это возможно?
Существует много, причин для подобного феномена. Одна из них, весьма важная, – это встроенность чиновников от науки или политики в уже устоявшиеся институционные структуры, которые диктовали и диктуют поведение и ход мыслей. Можно ли представить, чтобы министр иностранных дел выступал за сужение дипломатической деятельности, а следовательно, и сокращение штата аппарата МИДа? Представить невозможно.
Другая причина, присущая русскому умострою, – отсутствие традиции считать: сколько стоит политика? Сколько стоит та или иная акция? Насколько адекватны цель и затраты на ее реализацию?
На одной из пресс-конференций, на которой М. Горбачев представлял итоговый доклад исследовательского проекта «Самоопределение России» (он проанализирован в соответствующем разделе), я спросил его, сколько Россия тратит на внешнюю политику и сколько будет стоить реализация предложений, обозначенных в докладе. Горбачев, смутившись, передал слово Г. Х. Шахназарову. Известный политолог и международник не ответил, сославшись на то, что за «международные части» отвечал К. Н. Брутенц, который на пресс-конференции не присутствовал. Я был готов к такому незнанию. Но меня тем не менее потрясает тот факт, что люди, занимавшие столь высокие посты в государстве, не знают даже порядок затрат на внешнюю политику Это касается и нынешних «полисимейкеров». Таков их уровень компетенции, определяющийся спецификой российского мышления.
Еще одна важная причина – в России (СССР) чиновники при власти никогда не критикуют свое начальство, не говоря уже о высшем руководстве страны. Можно ли представить, чтобы директор какого-нибудь академического института обрушился с критикой на президента за провальную политику? Никогда. Иначе он просто слетит со своего поста, или в лучшем случае урежут бюджет его института. «Место» дороже «истины». Другой пример. В. Путин написал (или подписал) статью об «АТР», в которой предлагает строить с этим несуществующим «АТР» Общий дом. Более неграмотной статьи просто трудно вообразить. И ни один из российских «ученых» не подверг ее критике. И дело здесь не только в «месте» и «истине». Дело в рабской психологии бюрократии России, особенно ее высшего звена (просто противно смотреть по телевидению на их подобострастные физиономии и полусогнутые фигуры при встречах с президентом). Рабами были, рабами и остались.
Поэтому нижеизложенное, повторюсь, не рассчитано на этих чиновников (которые, кстати, вообще вряд ли что читают), а обращено к тем, кто еще не потерял способности рационально мыслить, а значит, объективно оценивать реальный мир и мир реальностей.
* * *
Нынешняя Россия оказалась в стратегическом капкане, в который ее загнала попытка перестроить страну на западнокапиталистический лад. Внедрение западных моделей власти и рыночной экономики разрушило бывшую социалистическую надстройку и существенно деформировало экономический базис. Но вместо ожидаемого прорыва в экономическом развитии страна откатилась во второй десяток стран по своему экономическому потенциалу в абсолютных выражениях; в относительных – она попала в разряд развивающихся государств Третьего мира. Единственным признаком сверхдержавы остался ракетно-ядерный потенциал, стратегические возможности которого также вызывают большие сомнения.
Политическая деградация, экономический упадок, социальная напряженность внутри страны в любой момент могут вызвать новую перетасовку сил с неизбежным появлением новых политических структур в надстройке и в базисе.
В таких условиях крайне трудно формулировать концепцию внешней политики страны, которая не определилась окончательно в одном из главных фундаментальных интересов – в идеологическом интересе. Идеология обычно является душой и стержнем любых доктрин или концепций национальных интересов и национальной безопасности. Именно идеология определяет выбор союзников и в свою очередь позицию внешней среды к проводнику той или иной идеологии. И все же, несмотря на неопределенность данного фундаментального интереса-ценности, существуют другие фундаментальные интересы, хотя и «бездушные», но не менее важные. О них я уже говорил, но здесь необходимо повторить еще раз. К ним относятся: 1) территориальная целостность, 2) политическая независимость или суверенитет, 3) потребность в экономическом развитии, 4) национально-культурная самобытность. Поскольку фундаментальные интересы отражают объективные потребности государства, делающие возможным само его существование, они не подлежат никаким компромиссам и защищаются всеми имеющимися средствами, вплоть до военных. Но это общие положения, применимые к любым странам. Нас же интересует нынешняя реальность, которая требует учитывать «текущий момент». Исходя из этой реальности, а также всех тех соображений, которые были изложены на страницах данной книги, я предлагаю свой вариант поведения России на международной арене, который сформулирован в виде Концепции рациональной внешней политики России.
Данная Концепция прежде всего опирается на пять базовых принципов:
1. Затраты на внешнюю политику должны увеличивать ВВП государства, а не уменьшать их.
2. Внешнеполитический потенциал (ВПП) страны должен быть рационально сопряжен с затратами на внутреннюю политику и в нынешних условиях не должен превосходить 10% от всего бюджета.
3. Внешнеполитические цели должны быть сформулированы на основе реальных финансовых возможностей по их реализации, т. е. соответствовать сумме ВПП.
4. Место и роль страны должны быть оценены на основе законов геополитики и геостратегии.
5. Система и структура международных отношений должны оцениваться из объективных реальностей, а не субъективных (желательных) или идеологизированных представлений о мире.
Как было установлено в предыдущих главах, Россия не является великой державой, «полюсом» или «центром силы», а представляет собой государство со сферой влияния, ограниченной пространством СНГ. Попытки реализовать цели за пределами своего влияния обречены на провал. Признание этих фактов – первое условие рациональной внешней политики.
Вторым условием является приведение целей в соответствие с ВПП, который для нынешних условий в стране представляется завышенным почти в три раза. По строке «Международная деятельность» он должен быть уменьшен с 8,3% (в 2000 ф. г. 6,6%) до 2,0%, а по строке «Оборона» – с 17,5% (с 16,5% по бюджету 2000 ф. г.) до 8,0%269269
Хотя вооруженные силы находятся в процессе «реформ», но я сомневаюсь в их эффективности. Тем не менее далее эту тему я здесь затрагивать не буду, поскольку в данной главе речь в основном пойдет о концептуальных основах национальных интересов страны.
[Закрыть]. Надо заметить, что даже предложенные доли превышают аналогичные у Японии и европейской Четверки.
Для МИДа такая постановка вопроса означает сужение сферы деятельности на международной арене, имея в виду не только географическое пространство, но и вовлеченность в международные проблемы. Соответственно подлежит сокращению штат сотрудников центрального аппарата до 2000 человек, а также наполовину число сотрудников посольств и российских представительств. Сокращать необходимо «устаревшие» кадры, а также массу чиновников, вовлеченных в ИБД (иллюзия бурной деятельности). Уменьшение количества должно компенсироваться ростом производительности труда оставшихся в 5–6 раз, т. е. до объема работ, которые выполняют, например, дипломаты Японии.
Естественно, такая реформа предполагает также деструктуризацию подразделений МИДа в соответствии с новыми задачами и с отмиранием старых задач.
Успешное проведение внешней политики требует, помимо всего прочего, объективного знания окружающего мира, которое в данном случае предполагает, с одной стороны, знание оценок места и роли России ведущими акторами международных отношений, с другой – структуры международных отношений в системе геоэкономики и геостратегии. Это вроде бы очевидные вещи, но не для российских политиков. Из предыдущих глав видно, что большинство из них полагает, что геоэкономический мир – это мир глобализации или интеграции, а геостратегический мир – многополярен.
На самом деле мировая экономика состоит из трех типов экономического взаимодействия: интернационализации, интеграции (в развитой форме – только в Западной Европе) и глобализации, причем доминирующим типом экономики остается интернационализация. У России нет экономических возможностей участвовать ни в интеграционном поле (за пределами стран СНГ), ни в процессе глобализации (он управляется «золотым миллиардом»). Это означает, что единственным полем действия для России остается интернационализация. При этом следует ограничить себя и в этом пространстве, не пытаясь охватить весь мир, а сконцентрироваться на отдельных стратегических странах.
Необходимо также признать, что в геоэкономическом и геостратегическом пространствах утвердился один «полюс» и один «центр» силы, в первом и втором случае возглавляемый США. Такое состояние скорее всего продлится в течение 20–25 лет. И через короткую «многополярность» в последующем эта система сменится на устойчивую биполярность и два центра силы в результате превращения Китая в сверхдержаву.
России необходимо отказаться от концепции «многополярности» не только из-за ненужных затрат на приобретение статуса «силы» и «полюса», но и из-за того, что многополярная система представляет самый опасный вариант международных отношений (это борьба всех против всех).
Вместо «игр» на геостратегическом поле России целесообразнее сконцентрироваться на решении внутренних проблем, а также проблем укрепления СНГ.
Исходя из ВПП в 10% от бюджета, реального места и роли страны в мире, а также объективной оценки международных отношений, необходимо переформулировать концепцию национальных интересов страны. Она должна быть четко иерархизирована и структурирована. Национальные интересы должны быть определены по принципу фундаментальных, важных и менее важных или вторичных интересов. В ней должны быть зафиксированы угрозы по каждому из блоков интересов, ответных действий и ожидаемых результатов.
Из концепции должны быть убраны все темы, касающиеся внутренней политики. Эти темы должны обсуждаться в других документах, например, в «Стратегии развития России» на 10 или 25 лет (у Китая она была определена Дэн Сяопином на 80 лет вперед).
Совершенно ясно, что ранжирование интересов не простая задача, поскольку политики и эксперты по-разному оценивают значимость тех или иных интересов. С этой проблемой сталкиваются даже американцы одной политической школы или течения, в чем можно убедиться из второй главы первой части данной книги. Нынешняя администрация Буша, например, довольно серьезно переформулировала все блоки интересов и способы их реализации. В этом нет ничего странного, поскольку любая доктрина – это не догма, она должна видоизменяться в соответствии или с новыми задачами-вызовами, или в связи с изменением международной обстановки. И тем не менее существуют некоторые объективные критерии, которые позволяют ранжировать интересы по значимости, особенно в отношении фундаментальных интересов. Вряд ли кто станет возражать, что такая задача, как стать великой державой, не относится к фундаментальным интересам. Это – очевидная амбициозная цель не только не выполнимая в нынешних условиях, но весьма вредная, поскольку она требует дополнительных финансовых ресурсов, которые у России настолько ограничены, что их не хватает даже на регулярную выплату зарплаты бюджетникам. Не менее абсурдным звучит российский интерес, выделенный в «Концепции внешней политики», как «развитие региональной и субрегиональной интеграции в Европе, Азиатско-Тихоокеанском регионе, Африке и Латинской Америке». С долей в мировой торговле в один процент Россия собирается участвовать в интеграции в Африке? Россия, у которой нет ресурсов для того, чтобы сформировать интеграционное поле в рамках СНГ, почему-то проявляет интерес к Африке, Латинской Америке? Это же курам на смех. Не говоря уже о том, что во всех регионах, кроме Европы, интеграционным процессом и не пахнет.
Конечным критерием для определения ранга «фундаментальных интересов» является отношение 1) к сохранению независимого государства и 2) безопасности его граждан.
В свое время в «Литературной газете» была рубрика: «Если бы я был директором», в которой предлагались различные варианты решения тех или иных проблем. Так вот, если бы я был «директором», я предложил бы следующие варианты национальных интересов России с учетом нынешнего состояния страны и окружающего мира.
Фундаментальными национальными интересами являются условия, которые необходимы для сохранения российского государства, его суверенитета и обеспечения безопасности его граждан от внешних угроз.
Фундаментальными интересами России являются:
1. Обеспечение территориальной целостности страны; сохранение политического суверенитета государства.
2. Гарантия национальной безопасности, предотвращение нападения с применением ядерного, биологического, химического или иного рода оружия, недопущение пересечения границ вооруженными формированиями.
3. Предотвращение появления враждебных государств на границах России.
4. Предотвращение нанесения экономического ущерба со стороны иностранных государств, транснациональных корпораций, а также международных финансовых организаций.
5. Обеспечение национально-культурной самобытности российского народа.
Важными интересами являются условия, усиливающие возможности России реализовывать фундаментальные интересы.
Важными интересами являются:
1. Развитие конструктивных, а по возможности, и союзнических отношений с государствами, чья политика соответствует или совпадает с целями внешней политики России.
2. Предотвращение распространения оружия массового уничтожения.
3. Содействие предотвращению региональных конфликтов, в первую очередь, в районах, граничащих с Россией.
4. Участие в борьбе с международной преступностью, терроризмом и наркобизнесом.
5. Предотвращение неконтролируемой миграции через границу России.
6. Предотвращение распространения религиозного экстремизма в любой форме.
7. Участие только в тех международных организациях, деятельность которых непосредственно затрагивает национальные интересы России.
8. Содействие увеличению ВВП России за счет торгово-экономической деятельности на мировой арене.
Менее важными или вторичными национальными интересами являются условия, которые хотя напрямую не связаны с фундаментальными и важными интересами, но косвенно облегчают или смогут облегчить в будущем их реализацию.
К таким интересам могут быть отнесены следующие:
1. Постепенный перевод нынешних экономических и политических отношений со странами СНГ в русло интеграционных отношений.
2. Нейтрализация «пятой колонны», действующей в интересах иностранных государств вразрез с национальными интересами России.
3. Противодействие культурологической агрессии со стороны некоторых западных и мусульманских стран при поддержке местных «западников» и «фундаменталистов».
4. Защита русскоязычного населения от ущемления их гражданских прав в бывших республиках СССР.
К угрозам территориальной целостности относятся:
На севере страны: посягательство некоторых стран Балтии на ряд российских территорий, а также определенных кругов в Германии на Калининградскую область.
На Дальнем Востоке: территориальные претензии Японии, требующей «возвращения» Южно-Курильских островов.
На юге, на Северном Кавказе: борьба некоторой части чеченского населения за отделение Чечни от России.
К угрозам политическому суверенитету следует отнести:
Попытки вмешательства западных стран, прежде всего США, во внутренние дела страны, например, под маркой «предотвращения возврата России к авторитаризму» или отсутствия «свобод» для СМИ.
Формирование Японией прояпонского лобби среди политиков, ученых и бизнесменов, действующих в интересах Японии по «возвращению северных территорий».
Деятельность зарубежных СМИ и иных, например, «научных организаций» на территории России, а также поддержка зарубежными странами некоторых российских СМИ, действующих против интересов Российского государства.
К угрозам национальной безопасности относятся: расширение НАТО на север, восток и юг; участие «миротворческих сил» на территориях стран СНГ; укрепление американо-японского военного союза на Дальнем Востоке.
К угрозам экономического характера относятся бесконтрольное внедрение западных компаний, нередко через подставные фирмы и организации, в стратегические сектора российской экономики, а также дискриминация российских товаров на рынках западных стран.
К угрозам национально-культурной самобытности России относится внедрение западных ценностей.
Территориальная целостность. Претензии Японии на российские территории превращают эту страну в стратегического противника России. В определенной степени сама Москва провоцирует подобную позицию Токио, соглашаясь на существование «территориальных» проблем, в частности в Токийской декларации 1993 г. Если Россия действительно намерена сохранить территориальную целостность, она прямо должна заявить, что никаких территориальных споров с Японией у нее не существует. Южные Курилы принадлежат России и принадлежать ей будут. Никакие ответные санкции не могут нанести России большего ущерба, нежели передача этих территорий Японии.
В отношении стран Прибалтики и Германии должно быть сделано заявление, в котором необходимо четко выразить твердую позицию в нерушимости существующих границ и в дальнейшем прекратить обсуждение данной темы.
Иная ситуация с Чечней. Практика показала, что военным путем чеченская проблема нерешаема. Нынешнее состояние может оказаться слишком долговечным. А значит, ресурсы, направляемые в Чечню, будут увеличиваться без их реальной отдачи. Эта проблема затрагивает весь Кавказ. Оттуда постоянно идет поток «угроз»: от просачивания на территорию России террористов, наркотиков, нелегальных мигрантов, т. е. угроз как фундаментальным, так и важным интересам. Такая ситуация предполагает анализ степени значимости всего региона с точки зрения национальных интересов России, а также анализ соотношения выгод и потерь от взаимодействия с этим регионом.
Сколько в год стоит Чечня России? Какие торговые и стратегические выгоды имеет Россия от взаимодействия с закавказскими государствами? Напомню, что доля ближневосточных стран в экспорте России в 1999 г. была равна 3,5% (в основном за счет оружия и военных или полувоенных технологий), в импорте – 1,0%. Совокупная доля закавказских государств (Азербайджан, Армения и Грузия) среди стран СНГ в том же году составляла в экспорте 2,1%, в импорте – 2,0%, а в общей торговле России, в экспорте – 0,3%, в импорте – 0,4%. Так из-за чего сыр-бор?
Мое предложение сводится к следующему. Необходимо дать возможность самим чеченцам провести референдум о том, хотят они остаться в рамках России или нет. В случае результатов в пользу отделения необходимо предоставить им полную независимость и установить реальную государственную границу. Аналогичную границу установить со всеми кавказскими государствами. И дать им возможность развиваться по собственному усмотрению.
Понятно, что все аналогии хромают. И тем не менее Шарль де Голль, «отпустив» Алжир (предварительно пролив немало крови), спас Францию. Великобритания, «отпустив» все свои колонии и полуколонии, только усилилась. Если Россия не пойдет на аналогичные шаги, она не только постоянно будет подвергаться опасности с Кавказа, она будет просто разорена.
При этом также очевидно, что та же самая Чечня через некоторое время вновь начнет проситься «назад». И даже в этом случае не стоит ее «брать» до тех пор, пока Россия сама не встанет на ноги. Так называемые геостратегические выгоды для национальных интересов России от Кавказа иллюзорны. Вся история российско-кавказских отношений свидетельствует о неисчислимых жертвах российского народа, принесенных в угоду ложным стереотипам или абсолютной неспособности российских верхов точно определять реальные национальные интересы страны.
Политический суверенитет, под которым я понимаю полную свободу проводить независимую внутреннюю и внешнюю политику. В прямой форме ни одна из стран не угрожает политическому суверенитету России. Однако в косвенной форме в качестве такой угрозы может быть оценена деятельность Японии по формированию прояпонского лобби среди ученых, политиков и бизнесменов, имеющих выход на процесс принятия решений и на средства массовой информации. Главная функциональная роль этого прояпонского лобби – оказать влияние на правительство и сознание населения в пользу передачи Южно-Курильских островов Японии. Ни одно государство в мире не позволяет своим СМИ пропагандировать идеи передачи собственных территорий кому бы то ни было. Свобода прессы не должна превращаться в свободу посягательства на фундаментальные интересы государства. Российская проблема заключается в том, что большая часть прессы находится в руках противников национальных интересов России.
Конечно, Япония, весьма твердо и решительно отстаивая собственные национальные интересы, имеет право на формирование своего лобби в любой стране, в том числе и в России. Россия в свою очередь имеет право такую деятельность пресекать, как антиконституционную, а значит, антинациональную и антигосударственную, со всеми вытекающими последствиями для лоббистов. Это, безусловно, касается лоббистов всех сортов, работающих в интересах иностранного государства.
То же самое относится к деятельности США и других западных государств. Особое внимание должно быть обращено на деятельность различных научных фондов, зарубежных СМИ, совершенно откровенно работающих против интересов России.
Экономические интересы. На данный исторический момент в наибольшей степени разрушена экономика России.
В этом случае внутренние и внешние аспекты стратегии экономической безопасности совпадают. Практика последних лет показала, что механизм капиталистического рынка в России не работает, несмотря на то, что почти 80% предприятий находится в частных руках. Эти «руки» продемонстрировали изощренную ловкость в деле личного обогащения и полнейшую неспособность управлять частной собственностью по законам капитализма. Это вполне естественно, т. к. реальный капитализм строился на другой исторической базе, на иной культурно-национальной почве. Русская культура, умострой русского народа не приемлет индивидуалистического капитализма. Для русского государства с его обширными пространствами и вечными внешними угрозами характерны централизованная форма управления и коллективная форма собственности, а следовательно – социализм в его первозданном, российском варианте. В отличие от прежнего авторитарного социализма, нынешние его формы должны базироваться на всех формах собственности при концентрации в руках государства базовых отраслей промышленности (энергетика, транспорт, средства связи, почта, военная промышленность) и стратегического сырья. При всей нерентабельности этих отраслей и капиталоемкости в разработке стратегических ресурсов они задают импульс развитию всех остальных форм собственности, с одной стороны, с другой – такой контроль предотвращает их захват иностранным капиталом, который может работать только против экономических интересов России.
С точки зрения внешнеэкономической стратегии России не требуется вхождение в мировой рынок по трем причинам. Во-первых, мировая экономика стоит на грани затяжного кризиса с признаками серьезного системного коллапса. Во-вторых, мировая экономика управляется международными организациями во главе с представителями транснациональных и межнациональных компаний и банков трех центров капитализма: США, Западной Европы и Японии. Все они обладают колоссальными финансовыми возможностями. Российские экономические круги в принципе не в состоянии с ними конкурировать не только на их рынках, но и на собственном, российском рынке. В-третьих, у России нет актуальной необходимости входить в мировую экономику, потому что ее территория обладает всем необходимым для самообеспечения и процветания. Более половины мирового богатства находится на территории России. В мире нет ничего такого, что Россия не могла бы произвести сама.
В то же время, если всей России мировой рынок не нужен, то российскому Дальнему Востоку (РДВ) нужен, но не весь, а рынок Северо-Восточной Азии (СВА). Взаимодействие с ним может дать определенный экономический эффект для развития РДВ. Следовательно, в экономической стратегии должен быть сделан упор на развитие отношений с Китаем, двумя Кореями и западными территориями Японии.
При всем этом экономическая стратегия должна строиться на приоритете национальных интересов России, твердо защищая их, в том числе и от излишней разнузданности китайских бизнесменов на Дальнем Востоке. Стратегические интересы партнерства с Китаем не должны ущемлять экономические интересы российских дельцов. Примером для подражания могут быть отношения между США и Японией. Альянс альянсом, дружба дружбой, а денежки врозь.
Передача технологий и строительство предприятий за рубежом должно быть обусловлено привязкой к российским предприятиям на территории России. Как показал тот же опыт Японии, такая стратегия сторицей оправдывает себя.
У России нет экономически обоснованных интересов в Африке, Латинской Америке, Океании, включая Австралию и Новую Зеландию, и даже в зоне АСЕАН. С точки зрения объективных экономических интересов не нужен России и Ближний и Средний Восток, о чем говорилось выше.
Как было зафиксировано в предыдущем разделе, именно Европа занимала и занимает первое место в иерархии внешнеэкономических связей России. Именно на нее и надо делать упор. Однако и здесь следует остерегаться «всеохвата». Необходимо сконцентрироваться на ключевых государствах, и особенно на Германии. Для этого есть много причин, и не только экономического характера. Через лет десять-пятнадцать на первый план неизбежно выйдут геостратегические факторы, которые начнут менять конфигурацию и Европы, и мира. Пока рано о них говорить, но иметь в виду их надо.
Национально-культурная самобытность. Со стороны Восточной Азии не существует угрозы национально-культурной самобытности русских в силу крайней специфичности культур народов Восточной Азии. Такая угроза фактически исходит только от одной страны – США, которые повсеместно осуществляют культурологическую агрессию. Она уже затронула городское население страны, особенно в Москве и особенно молодежь, а также часть прозападной интеллигенции. Это проявляется в американизации русского языка, в стимулировании частнособственнической психологии, бездуховности и кретинизации «ментальности» молодежи – все то, от чего страдает и само американское общество. Стратегическая задача США – деформировать национально-культурную самобытность русского человека, превратить его в полуваню – в полуджона и тем самым развалить российское государство. Американские стратеги хорошо осознают, что российская культура обладает цивилизационными качествами. А это делает Россию одной из главных держав в цивилизационном столкновении в XXI веке. Именно против таких культур-цивилизаций, среди них и китайская цивилизация, нацелена культурологическая агрессия США, осуществляемая путем навязывания демократии по-американски и прав человека по западным меркам. Подобная стратегия подкрепляется информационной агрессией, выполняющей множество функций, в том числе и функции культурологической агрессии.
