Текст книги "Теперь ваше имя должно начинаться на "Д""
Автор книги: Оксана Стадник
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)
Зашел в "офис". Там снова никого не было, зато отозвался Виктор.
– Скажи, что происходит? – обратился к нему Джозеф, старательно гася в голосе нотки недовольства.
– Анализирую информацию по обследованным "островам", – отозвался с мониторов ученый.
Он выглядел печальным и разочаровавшимся в жизни.
– Я не спрашивал, чем ты занимаешься, – стремление уйти от ответа не укрылось от Джозефа. – Что обсуждалось на совещании? – проговорил он с нажимом и легкой угрозой.
– Кто-то из девочек проболтался? – Виктор устало потер глаза.
– Слушай, мне казалось, что подразделение – это сплоченная команда, люди, связанные общим делом и целью, – Джозеф никогда так не считал и ко всем пламенным речам Камиллы о единстве и общем порыве всех работников ведомства относился скептически. – Я уже ничего не понимаю. Почему у Академии от нас какие-то секреты?! Кто мы для вас?! Чернорабочие, не являющиеся даже полноценными членами коллектива?! Или тупые болванчики, которых используют, а потом задвигают в темный угол на период, когда они не нужны?! Ответь, мне крайне интересно узнать! Или я даже этого не достоин?!
Джозеф замер в позе человека, раненого в самое сердце жестокостью окружающих, и перевел дух. Ученый выглядел пришибленным и немного жалким. К удивлению поисковика, его слова того задели. Ну, надо же! Может быть, еще не поздно сменить профессию и податься в актеры?
– Всё совсем не так, – тяжко вздохнул собеседник. – Просто... Просто... Понимаешь?..
В раздражении убрал руки от лица и откинулся на спинку стула. Пару секунд посидел молча. Осторожно огляделся.
– "Острова" ведь не только обычным людям установлены, – продолжил он, убедившись, что никого, кроме него, в Лаборатории не было. – Бизнес-элита, члены правительства... Да мало ли кто?! Целая толпа очень влиятельных людей, причем не только отечественных, но и зарубежных ходит с зонами рекреации в головах! Представляешь, что начнется, если они узнают о том, что "островитяне" сколотили самоуправление, о том, что те, на самом деле, разумны?! Что можно просто так ходить туда-сюда между сознаниями?! На Академии можно будет смело поставить крест. Скандалы, судебные процессы, компенсации за моральный вред. И это – в лучшем случае.
Джозеф выдвинул из-за стола стул и сел, всем своим обликом излучая готовность слушать и сопереживать.
– Руководство рвет и мечет. Вчера полдня шефу кровь пили. "Господин Борисович, как вы можете объяснить сложившуюся ситуацию? Какие меры уже предприняты для решения возникших проблем?" И главное, ответить-то нам на это нечего!
Ученый снова замолчал, закинул руки за голову и в раздражении покачался на стуле.
– И тогда? – Джозефу надоело ждать.
– Слушай, то, что я тебе рассказываю, не передавай дальше, ладно? – попросил Виктор. – Нам самим это всё не нравится.
– Что не нравится? – насторожился оперативник.
– Обещаешь, что не будешь болтать?
Джозеф неопределенно повел плечами. Собеседник расценил этот жест как согласие.
– В общем, "архипелага" не должно существовать. Нам это совершенно четко дали понять.
– О, – в принципе, Джозеф не был удивлен. – И что вы с ним сделаете?
Ученый болезненно поморщился.
– Сейчас ничего, – ответил он. – До тех пор, пока ребенок не пойман, всё останется по-прежнему: нам удалось убедить руководство, что без содействия "островитян" с девочкой не справиться. Но, как только этот вопрос будет решен, нам придется принимать меры. Как раз их разрабатываю.
– Поврежденные "острова"?
Виктор отмахнулся.
– Это проще всего. Координаты Обладателей у нас есть. Мы можем в любой момент с ними связаться, извиниться за причиненные неудобства, выплатить небольшую денежную компенсацию и за счет Академии провести реинсталляцию. Придумать убедительное объяснение, откуда нам стало известно о разрушениях, несложно. Те же твои девчонки за пару минут справятся.
– Находящиеся там "островитяне" погибнут, – Джозеф чувствовал, как в животе у него проворачивается холодный склизкий ком.
– Исчезнут, – поправил его ученый. – И будут заменены точными копиями себя, так что в итоге ничего, по сути, не изменится. Все останутся при своем, если не считать наших финансовых потерь, но в свете нынешних событий это такая ерунда, которую можно и не упоминать.
Мнение Джозефа о собеседнике понизилось на несколько делений воображаемой шкалы человеческой привлекательности. Наступил на горло поднимавшемуся раздражению и напомнил себе, что "архипелаг" в любой момент мог эвакуировать население приговоренных к реинсталляции "островов".
– И что? Все с планом согласны? – достаточно прохладно спросил он.
– Я же сказал, что многим это не нравится. Но мы выполним решение руководства, потому что приоритетом для нас обладают интересы наших клиентов и самой Академии.
Виктор злился. Он говорил спокойно, тихо, даже с некоторой ленцой, но от Джозефа не укрылась клокотавшая в глубине его глаз злость. Ученый явно тоже относился к числу тех, кто был не в восторге от данной идеи. Это его немного реабилитировало в глазах собеседника.
– Так всё-таки, что вы сделаете с "архипелагом"? – Джозеф задал вопрос таким тоном, будто интересовался просто из вежливости, чтобы поддержать разговор.
– Узнаешь в свое время, – огрызнулся ученый, теряя терпение.
Экраны погасли. Обитатель Лаборатории N 4 ясно дал понять, что не желал продолжения беседы.
Оставшийся в одиночестве Джозеф откинулся на спинку стула, вытянул ноги и, закрыв глаза, задумался. Из "офиса" его никто не гнал, никто его здесь не отвлекал, так что вполне можно было тут задержаться. Судя по всему, Гектору уже были известны планы Академии насчет его организации. По крайней мере, торговец знал, что девочку нельзя находить. Интересно, откуда у него эти сведенья? Не мог же сам догадаться?
– Мне нужно поговорить.
Джозеф обвел суровым взором так никуда из лавки и не девшееся сборище. Решительно прошествовал мимо него на кухню.
– Я вас очень внимательно слушаю, – в этот раз торговец уже вздыхал с утомлением.
Весь облик лавочника словно излучал мысль, что Обладатель – крест всей его жизни, который он вынужден смиренно тащить в гору под палящим солнцем.
– Я, конечно, подозреваю, что вам это уже известно, тем не менее, считаю своим долгом сообщить...
Джозеф сообщил. К его некоторому разочарованию, старик не выглядел удивленным. А ведь так хотелось надеяться, что "архипелагу" не известен весь масштаб грозившей ему опасности, что добытые сведенья представляли собой ценность.
– Почему вы все это мне рассказали? – огорошил Джозефа лавочник.
– А?! – растерялся тот, никак не ожидавший подобного вопроса. – В смысле?
– Вы же относитесь к подразделению, подчиняющемуся Академии, – напомнил Гектор.
– И что? Вы только сейчас заметили?! Прежде вы наоборот считали это очень удобным и не видели ничего против того, чтоб добывать моими руками интересующую вас информацию.
Джозеф, и так бывший в этот день не в духе, насупился еще сильнее.
– Прежде ситуация была несколько иной, – торговец скрестил на груди руки и прислонился спиной к дверному косяку. – Тогда о существовании "архипелага" никто не знал. Вы могли сообщать мне всё что угодно, совершенно не опасаясь последствий: это невозможно было заметить, проверить или отследить. Сейчас всё иначе. Если в Академии заметят, что их действия не приносят результатов, потому что мы успеваем им что-то противопоставить, что мы явно ориентируемся в ситуации, они поймут, что кто-то из своих сливает нам информацию. И будут искать, кто это делает. Вы понимаете, что это для вас опасно? Отдаете себе отчет о возможных последствиях?
Джозеф мрачно молчал. Гектор покачал головой.
– Вы же всегда старались избегать ненужных проблем любой ценой. Вспомните, как сложно иной раз было уговорить вас сделать какую-нибудь мелочь на благо "архипелага".
– Вы мне не доверяете?
Старик обреченно вздохнул.
– Я просто слишком хорошо вас знаю. Скажите, вы сами-то верите, что добровольно будете рисковать ради совершенно чужих вам людей... Даже не людей! Программ, по какому-то недоразумению развивших в себе волю и индивидуальность! Возможно, вы пока об этом не задумывались, но, помогая нам, вы пойдете против и Академии, и ведомства. Ради чего, спрашивается? На кону ваши работа, материальное благосостояние, свобода, наконец! А взамен? Взамен ничего, кроме глубокого морального удовлетворения, что сделали доброе дело. Так вот. Простите, но я в это не верю.
Джозеф снова молчал, стиснув зубы. Сказать было нечего. Торговец опять покачал головой.
– У меня к вам единственная просьба, – сказал он, берясь за дверную ручку. – Если... Вернее, когда всё это начнется, возьмите, пожалуйста, больничный. Не хочу, чтоб вы в этом участвовали.
Старик вышел. Обладатель не двинулся с места. Тугой клубок негативных эмоций: обиды, злости, досады, огорчения, беспомощности – искал и не находил выхода наружу. Джозеф подобрал с пола зачерствевшую от времени печенюшку – Гектору последнее время было явно не до уборки. Поглядел на песочного цвета кругляш, повертел его в пальцах. В голове звенела пустота. Мысли тараканами разбегались по самым укромным углам сознания, ускользая и сопротивляясь любой попытке уцепиться хотя бы за одну из них. Джозеф разжал кулак, с удивлением уставился на порезанный палец, на обломки печеного теста в ладони. Мда, нервы, похоже, скоро пора будет лечить. Стряхнул крошки обратно на пол, задумчиво облизал рану.
– Почему я всё еще здесь? – буркнул себе под нос, возвращаясь к реальности.
Ушел.
Выходные прошли отвратительно. Хуже них было лишь то, что в понедельник требовалось выйти на работу, в том числе и в «островном» подразделении.
Александр Борисович почти не появлялся, Виктор был раздражителен, Далила с Дейдарой – мрачны. Генри вел себя, как обычно, но избегал встречаться с Джозефом взглядами. Судя по поведению остальных, они ничего не знали. Группы снова ходили по поврежденным зонам рекреации, посол "архипелага" передавал якобы ценные сведенья о том, где девочка могла находиться, присутствовавшие живо обсуждали идеи, как остановить разрушение "островов" и поймать ребенка. Джозефа от всего этого тошнило. Актерские способности, которыми он так гордился пару дней назад, исчезли столь же внезапно, как и появились. Сидеть с равнодушным выражением лица, болтать с Ником, раздосадованным, что инсталляция его зоны рекреации снова откладывалась на неопределенный срок, о какой-то ерунде, даже просто находиться в "офисе" было трудно. Джозеф утешал себя мыслью, что знавшие его лучше всех в подразделении подчиненные были поглощены собственными мыслями и душевными муками, так что им было не до того, что их руководитель порой вел себя странно. Остальным же, по его мнению, на него по большему счету было наплевать, и они в любом случае бы ничего не заметили.
– С вами всё в порядке? – спросила Далила у начальника в пятницу.
– А? – попытался изобразить непонимание тот.
Негодование шефа поискового подразделения по поводу того, что Джозеф совсем обнаглел и уже даже не пытается делать вид, что работает, впервые в жизни прозвучало музыкой для ушей оперативника. Александр Борисович в положение подчиненного вошел и разрешил тому отлучаться на основное место службы, раз уж он там был так нужен. Уцепившись за эту возможность, Джозеф с головой ушел в дела родного отдела, лишь бы только не возвращаться в "офис". За последние три дня он сделал чуть ли не больше, чем за предшествовавшие им два месяца. Начальство было приятно удивлено и втайне гордилось своими педагогическим и управленческим талантами, принесшими, наконец, плоды.
– Вы ведете себя странно, – пояснила Далила, выравнивая стопку документов.
Дейдара мирно спала за своим столом, даже не собираясь принимать участие в трудовом порыве руководителя стажировки.
– За всю неделю ни разу не уходили к себе на "остров", – продолжала подчиненная, пристально глядя Джозефу в глаза. – Выглядите неважно. Стали раздражительней, чем обычно...
– Виктор мне всё рассказал, – прервал перечисление странностей оперативник. – Я всё знаю.
– А, – лицо Далилы окаменело, взгляд потускнел.
Девушка отвернулась.
– Тогда понятно, – с показным равнодушием сказала она, снова возвращаясь к своим делам.
Не знай Джозеф свою стажерку достаточно хорошо, не заметил бы этих почти неуловимых изменений ее настроения.
– Что ты думаешь по этому поводу? – спросил он, упираясь подбородком в сложенные на столе кулаки.
– По какому? – был черед собеседницы изображать непонятливость.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я, – у Джозефа не было ни малейшего желания объяснять.
– А что я должна думать? – Далила тоже не хотела озвучивать проблему первой.
– Хорошо. Спрошу прямо. Ты согласна с решением Академии уничтожить "архипелаг" и реинсталлировать поврежденные "острова", что неминуемо приведет к гибели обитающих там людей?
– Это не люди, это...
– Программы, по какому-то недоразумению развившие в себе волю и индивидуальность, – негромко, будто для самого себя, проговорил Джозеф.
Далила помолчала. Кивнула.
– К тому же, в результате реинсталляции они будут заменены точными копиями самих себя, так что...
– ... в итоге ничего, по сути, не изменится?
– Вот именно! – Далила твердо посмотрела начальнику в глаза.
– Ты сама в это не веришь, – Джозеф чуть ли не впервые в жизни легко выдержал ее взгляд.
Девушка устало вздохнула.
– Послушайте, – начала она, подпирая лицо руками. – Не нужно ничего говорить про этику, про убийство разумных существ, про то, что можно считать критерием, делающим человека человеком, и его связь с искусственным интеллектом. Если уж на то пошло, то я вам гораздо больше на эту тему рассказать могу. Так что не думайте, что ваши слова перевернут моё мировоззрение, откроют истину и так далее. Не то я прочту вам лекцию на тему "Что такое долг и ответственность". Уверены, что хотите этого?
– Что ж, это может оказаться интересным. Давай.
Далила немного растерялась. Удивленно моргнула. Снова вздохнула, сдаваясь.
– Вкратце, – сказала она, выпрямляясь на стуле и полностью восстанавливая слегка пошатнувшийся самоконтроль. – Академия предоставила своим клиентам "острова", заверив их в абсолютной безопасности и подконтрольности своего изобретения. Как вы сами прекрасно знаете, мы гарантировали герметичность зон рекреации, то есть невозможность как выхода из них, так и проникновение на их территорию кого-то постороннего. Более того, нами разве что клятва не была принесена, что "островитяне" существуют исключительно на благо своих Обладателей, в своем поведении руководствуются исключительно их интересами, действуют строго в соответствии с заложенными в них алгоритмами поведения и ни при каких условиях не помыслят о причинении тем вреда. Что мы имеем в итоге? Вопрос риторический. Мы сами виноваты, что так вышло. Виктор разобрался, как всё это стало возможным. Нашел незначительную на первый взгляд ошибку в программе, за счет которой спустя некоторое время после инсталляции "острова" у его населения начинает развиваться и усложняться личность. Понял, каким образом возможны иные, кроме как через "офис", перемещения между зонами рекреации. Да, это всё наши недоработки, невнимательность, возможно, даже халатность. И Академия несет за них ответственность перед своими клиентами, поверившими ей и, несмотря на все опасения, пустившими в свое сознание.
Далила перевела дух. Встала, взяла свою кружку, плеснула туда из чайника воды.
– Минуточку, – попросила она.
Выпила. Поставила чашку на место. Села обратно за стол.
– Так вот. Я остановилась на ответственности. Ладно, еще короче. Мне известно, что то, что мы сделаем, нехорошо по отношению к "островитянам". Это негуманно и всякие правозащитные организации, если об этом узнают, даже могут заточить на нас зуб. Да, общественность, если это станет известно, возможно, вознегодует и будет глубоко шокирована, но я могу вам гарантировать, что Обладателей среди них будет немного, – Далила поняла, что отвлеклась, и, собравшись с мыслями, вернулась к тому, что хотела сказать изначально. – В общем, мне известны все доводы "за" и "против" принятого Академией решения. Не стану врать, что одобряю его, но я и не вижу ему приемлемой альтернативы. Наш долг – в первую очередь думать о наших клиентах, поэтому я буду делать то, что должна.
Далила замолчала. Джозеф задумчиво ее разглядывал. Да уж, если та сделала осмысленный, тщательно взвешенный выбор, то ничего здесь уже не поделаешь.
Стоп. Оперативник нахмурился. Он что, что-то собирался делать? Немного удивился. Вспомнил о последнем разговоре с Гектором, стиснул зубы и снова с головой ушел в работу. И почему ее было так мало?!
Далила отвернулась и тоже чем-то занялась. Дейдара всё спала. Прошло еще около часа.
– М-м-м... А ты не знаешь, – словно мимоходом, не отрывая глаз от бумаг, поинтересовался Джозеф, – что в итоге с "архипелагом"-то сделаем?
На последнем слове немного кольнуло сердце. Больше не хотелось ассоциировать себя с Академией. Торговец был прав: лучше взять больничный или уехать в отпуск до тех пор, пока всё не закончится. По крайней мере, не придется участвовать в процессе, а потом ненавидеть себя за это. Уж лучше презирать за то, что сбежал.
– Виктор что-то говорил об исправлении ошибки в программе, – отозвалась Далила. – Толком не поняла.
Ужинали в тишине. Лара неуверенно поглядывала на мрачного брата. Атмосфера за столом угнетала.
– Последнее время ты какой-то подавленный, – решилась заговорить сестра. – Проблемы на работе?
– Типа того, – буркнул Джозеф, нехотя жуя хлеб.
– Почему бы тебе не сходить куда-нибудь? Не отвлечься? – Лара, зная своего родственника, ожидала услышать в ответ что-нибудь раздраженное и сердитое.
– Не хочу, – отозвался тот без намека на эмоции в голосе.
Слегка приободренная тем, что Джозеф не спешил гневаться на то, что к нему привязываются с вопросами, Лара, чуть посомневавшись, сказала:
– Завтра суббота!
– Я в курсе.
– Знаешь, что это означает?! – глаза родственницы сияли восторгом.
Джозеф не ответил.
– Что вечером мы с тобой идем на закрытый показ самого лучшего в мире фильма! Ты мне обещал, – капризным голосом добавила Лара, готовясь ломать отчаянное сопротивление брата.
Тот просто встал из-за стола и молча покинул комнату.
На прикроватной тумбочке звякнул телефон. Джозеф нехотя протянул к нему руку.
Сообщение от Далилы. "Завтра в два часа дня быть в "офисе". Лаконично и императивно. И ведь не сошлешься на занятость: как назло, выходной.
Джозеф с тяжким вздохом небрежно бросил трубку на место. Та скользнула по полированной древесине и с жалобным стуком упала на пол. Подбирать не стал.
С утра оперативник сходил в спортивный центр – ежедневный «час здоровья» никто не отменял. Потом отдал скупую дань дружбе, зайдя по дороге домой в гости к Джастину. У того уже сидела какая-то томная девица в рубашке хозяина квартиры чуть ли не на голое тело, так что, поняв, что сейчас здесь не до него, Джозеф практически сразу же ушел.
До назначено времени оставалось еще полтора часа.
Лары дома не было, зато билеты на фанатский просмотр "лучшего в мире фильма" лежали на самом видном месте, мозоля глаза.
Джозеф поел. Послонялся по квартире без дела. И лишь когда тянуть дальше уже не представлялось возможным, пошел в "офис".
Из тех, кто был ему знаком, на месте была лишь Далила. Остальных четверых присутствовавших он видел в Академии, но частью подразделения они никогда не являлись. Джозеф недоуменно замер на входе, наблюдая за тем, как те собирали какой-то странный агрегат на месте куда-то убранного стола. Стулья были сдвинуты к стенам. Мониторы вернулись в исходное состояние – один большой экран под потолком.
Поисковик закрыл за собой дверь. Растерянно осмотрелся.
Далила мельком на него глянула, едва заметно кивнула в знак приветствия.
– Держите следующую часть, – лицо Виктора выглядело помятым и обтрепавшимся.
Спал он, судя по всему, последнее время немного и беспокойно.
На свободном участке пола материализовалась загадочная на вид хрупкая штука, состоявшая из стеклянных трубочек, проводков и тонких металлических деталей, удерживавших всю эту совокупность вместе. Двое тут же подняли ее с величайшей осторожностью и принялись аккуратно подсоединять к уже собранному аппарату.
– Что это? – Джозеф, обойдя толпу конструкторов, подошел к подчиненной.
– Последнее изобретение Академии, – равнодушно проговорила она. – Точнее, одного из ее лучших ученых, что смотрит сейчас на нас с экрана.
– Я догадался, – буркнул Джозеф. – А где все остальные?
Некоторая витиеватость фразы его насторожила: не свойственна была Далиле подобная манера речи. Оперативнику подумалось, что стажерка нервничала.
– Больше никого не будет, – спокойно отозвалась та. – Им совершенно не обязательно здесь сейчас находиться.
Поисковик напрягся. Снова посмотрел на собираемую машину.
– Объясни, – потребовал он.
– Всё просто. "Архипелагу" сегодня конец.
– Что? – не поверил ушам Джозеф. – Как это "сегодня"?! Девочку ведь еще не нашли!
Далила отстраненно пожала плечами.
– Пришли к выводу, что эта проблема решится сама собой в процессе, – ответила она. – Так что нет необходимости ждать дальше. Всё готово.
Джозеф почувствовал, что начинает паниковать. Беспомощно огляделся. Почему он должен сейчас находиться здесь?!
– Потому что вы и так в курсе происходящего, – Далила нервно заправила за ухо выбившуюся из косы прядь. – Мы не хотели, чтоб работники подразделения узнали: это бы их выбило из колеи. Не каждый день хладнокровно уничтожается сообщество думающих и чувствующих существ. Были бы споры, речи об этике и правах человека, слезы, упреки, возможно, акции протеста и увольнения. Всем остальным официально о произведенных действиях сообщат в понедельник. Это, во-первых, сбережет всем немого нервов, во-вторых, будет гуманно по отношению к ним.
Далила помолчала.
– Но, поскольку вы уже всё знаете, я решила, что вам стоит здесь присутствовать. Как и мне. Проводить "архипелаг", быть свидетелями его уничтожения – тоже своего рода долг. Некая дань уважения. Это большее, что мы можем для него сделать.
Паника набирала обороты. "Я не хочу в этом участвовать! Сегодня выходной, мне вообще уже пора собираться с сестрой в кино! Я не принимал этого решения и не должен нести за него моральную ответственность, наравне с тобой! Почему нельзя было проявить гуманизм по отношению ко мне?! Отпустите меня кто-нибудь на больничный!" – всего этого Джозеф не сказал. Он просто беспомощно глядел то на собираемый агрегат, то на собеседницу, вполуха слушая, что та говорила. Хотелось присесть, а еще лучше прилечь. В ногах ощущалась слабость, сердце билось редко и слабо, неприятно клюя грудную клетку изнутри.
– Вряд ли это займет много времени, – сообщила Далила. – Машину почти закончили. К ней подведут базу данных с координатами всех инсталлированных на данный момент "островов". Подключат к двери. Во все зоны рекреации она направит небольшие дополнения к программе "обитатель", исправляющие ошибку, о которой я вам уже говорила. У всего местного населения мгновенно окажутся стертыми те части личности, что не были предусмотрены разработчиками. Все станут такими, какими изначально и задумывались. Ни намека на волю и свободное мышление. "Архипелаг" исчезнет сам собой. И никто не умрет.
Джозеф немного успокоился. Пожалуй, это звучало не так плохо, как он боялся. Воображение подбрасывало ему куда более жестокие способы расправы. То, что придумала Академия, было, с его точки зрения, вполне приемлемым вариантом. Никаких больше толп в магазине, просьб покинуть помещение, враждебных взглядов и всего прочего. Снова просто мирный угол сознания, где можно укрыться от мира, сидеть в своем кресле, читать тупые опусы книжки-графоманки, пить любимый чай и порой играться с чудесными вещицами, которые Гектор хранил на полках и в выдвижных ящичках своего стола-прилавка. Тихо, спокойно, надежно.
– Ребенок явно находится на одном из "островов", так что тоже попадет под влияние этой штуки. Портить зоны рекреации перестанет, как и перемещаться между ними. Нам останется дождаться, пока какой-нибудь Обладатель не обратится с жалобой, что у него в сознании находится странная посторонняя девочка, и забрать ее оттуда. Отсутствие заявлений нас тоже вполне устроит: тот факт, что источник угрозы, по сути, обезврежен и заперт в одном месте, можно будет счесть удовлетворительным результатом.
– О, привет, – Виктор обратился к кому-то, находившемуся вне поля зрения камеры. – Подожди, сейчас последнюю деталь отправлю, и...
Изображение исчезло. Экран заполнила темно-серая рябь. Находившиеся в "офисе" люди удивленно переглянулись. Вопросительно уставились на монитор. Обещанная деталь не появилась.
Прошла минута.
– Может быть, провод из розетки нечаянно ногой выдернул, – предположил кто-то.
Остальные конструкторы неопределенно пожали плечами. Торопиться было некуда, можно и подождать, пока в Академии решат проблемы с техникой.
– М-м-м... А снаружи запустить программу нельзя? – Джозеф смотрел на недособранный агрегат.
Тот холодно поблескивал железом и стеклом. Вызывал ассоциации с операционной. Стерильной, прохладной, подсознательно вызывающей страх и ощущение неуюта. По спине у Джозефа пробежали мурашки. Он поежился.
– Нет, – отозвался один из подчиненных Виктора. – Только отсюда. Нам даже в сознанья пришлось себе двери инсталлировать, чтоб собрать и запустить здесь эту штуку.
Вынул из кармана пачку сигарет. Поглядел на механизм и, чуть посомневавшись, с легким сожалением убрал обратно. Сначала нужно закончить работу.
– А. Ясно, – отозвался Джозеф.
Заметил, что ладони у него немного дрожали и потели.
"С одного, например, поступает ваш любимый чай . Его больше нигде нельзя добыть".
Стиснул кулаки и упрямо отвернулся от насмешливо поблескивавшей машины.
Далила стояла неподвижно, спокойно скрестив руки на груди, и делая вид, что ситуация ее ни грамма не тяготит. Молча разглядывала пол под ногами.
"Вы понимаете, что нас признали?! Ради нас создают специальное подразделение. Как можно после этого закрыться?! Это было бы неуважением к самим себе и тем добрым людям, что увидели в нас силу. Мы примем этот вызов. Посмотрим, что из этого выйдет".
– Вот и посмотрели, – мрачно буркнул Джозеф себе под нос.
– М? – вопросительно посмотрела на него Далила.
Отрицательно покачал головой.
– Сходить, что ли? Узнать, что случилось? – нехотя протянул конструктор с сигаретами.
– Вас вызывают! Вас вызывают! – загундосил у кого-то браслет.
– О, – усмехнулся его владелец, направляясь к двери. – Практически телепатия.
Ушел.
– А... Кхм, – Джозеф откашлялся, прочищая пересохшее горло. – Дейдара почему не пришла? Она ведь знает?
Далила кивнула, медленно пожала плечами.
– Я сама удивлена.
Оба сделали вид, что с интересом изучают рябь на мониторе.
" Я просто слишком хорошо вас знаю. Скажите, вы сами-то верите, что добровольно будете рисковать ради совершенно чужих вам людей ..."
Джозеф зло стиснул зубы. "Приемлемый вариант"... Как же! Массовая лоботомия. Низведение мыслящих живых людей до состояния роботов или двигающихся кукол с навеки прописанными схемами поведения вместо личностей. Какое еще, к черту, "тихо, спокойно, надежно"?!
" Простите, но я в это не верю " .
Конечно. Так и есть. Будь старик не прав, Джозеф бы уже давно что-нибудь сделал, а не сидел, как дурак, мысленно порицая происходившее, страдая, что находится здесь, а не в любом другом месте, но даже и не пытаясь ничего предпринять. "Вряд ли это займет много времени". Да, и вечером он пойдет в кино на этот тупой фильм. И соврет сестре, что ему понравилось. А на все вопросы: "Что случилось?" – будет отвечать: "Ничего". В понедельник подаст заявление на деинсталляцию "острова" и постарается обо всем забыть. С головой уйдет в спорт, и даже выиграет какой-нибудь местный чемпионат по бодибилдингу. Уломает шефа посылать его на задания во все уголки света наравне с остальными работниками отдела, станет специально выбирать самые опасные, чтоб мозг всегда был занят мыслями о сегодняшнем дне и вопросами выживания, не вспоминая о прошлом... Ага, как же. Вот только не нужно заниматься самообманом. Будет всё свободное время тупо валяться на кровати, предаваясь унынию и размышлениям о собственной никчемности. Как будто он себя плохо знает...
Дверь открылась. Вошла запыхавшаяся Дейдара. Огляделась.
– Привет, что там у вас случилось? – раздраженно поинтересовался злившийся, что уже десять раз успел бы покурить, конструктор.
С удивлением уставился на сжимаемый девушкой лом.
– Ничего, – легкомысленно ответила та, мельком улыбаясь. – Всё в полнейшем порядке. А у вас как дела?
Прогулочным шагом направилась к машине.
– Вы представляете! – ворвался в дверь уходивший "наружу" ученый. – Анна разнесла Виктору компьютер и сбежала!
Дейдара на секунду замерла, стрельнула взглядом на опешивших от подобной новости коллег, поморщилась и бросилась вперед.
Кто-то оказался быстрее нее, перехватил за руку. Дернул назад.
– Эй, ты чего?! – бдительный конструктор еле увернулся от просвистевшего в воздухе лома. – Эй! Перестань! Стой, кому говорят?! – еле удержал девушку за запястье. – Помогите же мне кто-нибудь!
Первый, откликнувшийся на призыв, получил каблуком по лодыжке. Второй оказался более удачлив и, избежав травм, сумел поймать нападавшую сзади за талию. Поволок ее прочь от механизма, к которому та продолжала ожесточенно рваться, пинаясь и размахивая руками.
– Сдурела?! – орал третий, держась за поцарапанную щеку, и преграждая собой путь к машине.
Дейдара не отвечала, всю энергию и силы направляя на целенаправленное оттаптывание ног удерживавшего ее коллеги. Ученый, среагировавший первым, безуспешно пытался отобрать у нее лом, пока она кого-нибудь серьезно не покалечила.
– Идиотка чертова! Ты мозгами думаешь, нет?! – злобно шипел он, в очередной раз вынужденно отскакивая в сторону во избежание телесных повреждений разной степени тяжести. – Вы так и будете стоять?! – рявкнул он растерянным Далиле с Джозефом, потрясенно наблюдавшим за эпической битвой "четыре мужика против одной хрупкой девушки". – Не кажется, что могли бы уж и помочь?!
– А, – еле слышно произнес Джозеф, выходя из оцепенения.
Огляделся.
– Послушай! Послушай меня! – Далила пыталась достучаться до благоразумия подруги. – Я всё понимаю, но ты же и сама прекрасно знаешь, что...
Дальнейшие ее слова потонули в грохоте, скрежете и звоне бьющихся стеклянных трубочек.
Все замерли, пораженно глядя на раскуроченную машину и стоявшего рядом с ней Джозефа. Шокированного чуть ли не больше всех остальных вместе взятыми.
