Текст книги "Дочь короля (ЛП)"

Автор книги: Обри Давид-Шапи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Религиозные проекты

В этой сфере амбиции Анны прослеживаются прежде всего в её графстве Жьен. Принцесса оставила заметный след в городе, инициировав реконструкцию коллегиальной церкви Сент-Этьен. В 1490 году она также основала монастырь клариссинок и монастырь минимов. Похоже, что Анна, как и многие знатные женщины XIV века, находилась под влиянием идей францисканцев-спиритуалов и особенно блаженной Жанны-Марии де Майе. Идя по стопам своего отца, Анна вдохновилась подвижничеством Святого Франциска Паольского, основателя ордена минимов, пропагандировавшего аскетизм и смирение[391]391
  A. Vauchez et B. Pierre, Saint François de Paule et les Minimes en France de la fin du XVe au XVIIIe siècle, Tours, Presses universitaires François-Rabelais, 2011.


[Закрыть]. Франциск был очень близок к Людовику XI, основавшему первый монастырь минимов в Плесси-ле-Тур, и неизбежно, этот строгий отшельник оказал большое внимание и на Анну, что хорошо заметно в написанных ею Наставлениях. Несомненно, что дочь короля помогла удержать Франциска при французском дворе и таким образом повлияла на духовное развитие окружавших её принцесс. По сути, Анна Бретонская, Луиза Савойская, Клара Гонзага и Клод Французская пошли по её стопам, став ревностными последователями этого святого. Хотя весь двор поддерживал рост числа минимов, но именно Анна стала первой принцессой, основавшей монастырь этого ордена в королевстве.

Анна была очень набожной женщиной, и став герцогиней смогла, на подвластной ей территории, реализовать свои устремления в области религии. С 1488 года Бурбоны завершают многочисленные проекты, начатые их предшественниками, в Мулене, Лионе, Риоме, Бурбон-л'Аршамбо и Вильфранш-сюр-Соне, что явно подтверждает их личный интерес к художественным новшествам и искреннее благочестие. Они рассматривали искусство как способ утверждения своей политической и культурной идентичности, что привело к созданию и расширению ряда крупных сооружений, таких как коллегиальная церковь замка Мулен, освященная в присутствии Карла VIII, семейная усыпальница в Сувиньи, куда принцесса перенесла сердце Жана II Бурбонского, и Сент-Шапель в Бурбон-л'Аршамбо.

Супруги также достроили капеллу Бурбонов в Лионском соборе, начатую в 1486 году кардиналом Карлом Бурбонским. Эта капелла, выполненная в вычурном готическом стиле, украшена гербами Бурбонов. Они также продолжили украшение церкви Сент-Шапель в Бурбон-л'Аршамбо, начатое герцогом Иоанном II, оснастив её замечательного качества витражами, на одном из которых изображен Истинный Крест, у подножия которого стоят Пьер и Анна Бурбонские. На другом из витражей изображено генеалогическое древо дома Бурбонов. Окончательно здание церкви было завершено в 1508 году, уже после смерти герцога Пьера, что свидетельствует о том, что Анна продолжила архитектурные амбиции своих покойных деверя и мужа, постоянно стремившегося напомнить о своём происхождении от короля Людовика IX Святого [392]392
  F. Deshoulières, Souvigny et Bourbon-l'Archambault, Paris, 1935, p. 102–104; É. Hamon, "Les architectes des ducs de Bourbon (vers 1480-vers 1510)", dans Le Duché de Bourbon, des origines au connétable…, op. cit., p. 134; O. Mattéoni, Un prince face à Louis XI…, op. cit., p. 204.


[Закрыть]. Кроме того, на всех витражах изображены гербы и эмблемы Анна и Пьера и таким образом религиозное искусство служило их политическим целям и жажде возвеличивания.

Не осталась без внимания герцогской четы и коллегиальная церковь в Мулене. Инициированный здесь ещё Иоанном II Бурбонским, культ Непорочного Зачатия был поддержан и продолжен Пьером и Анной, в 1495 году сделавших пожертвование на содержание певчих, исполнявших литургию Мессы Непорочного Зачатия. Поддерживая и распространяя в своих владениях культ Непорочного Зачатия, супруги в очередной раз показали себя сторонниками новаторских веяний, восприимчивыми к последним богословским и литургическим решениям Церкви. Триптих Богоматерь во Славе, является очевидной отсылкой к этому культу и показывает преданность ему герцогской четы[393]393
  Ibid., p. 213.


[Закрыть]. Похожее изображение, но уже Девы Апокалипсиса, восседающей на полумесяце, можно увидеть на витраже в часовне, посвященной литургии Непорочного Зачатия. На этом же витраже показана встреча у Золотых ворот Иоахима и Анны, родителей Девы Марии, нашедшая отражение и в очень известной картине Жана Эйя, хранящейся сейчас в Национальной галерее, что свидетельствует о близости между живописью и витражным искусством, запечатлевшим дорогие сердцу принцессы религиозные темы.

Что касается дворцовой капеллы в Риоме, то перед основанием коллегиального капитула, ей из коллегиальной церкви Мулена, в 1491 году, было передано в дар около сорока реликвий, включая зуб Людовика Святого. Это позволило проводить регулярные богослужения, а герцогская капелла стала играть такую же роль как церковь Сент-Шапель в Париже[394]394
  J. Teyssot, Riom, capitale…, op. cit., p. 333–334.


[Закрыть].

Существование в её личных владениях сразу трех подобий знаменитой парижской церкви, укрепляло духовную и кровную связь Анны с её святым предком Людовиком IX, основателем первой Сент-Шапель!

Принцесса и её резиденции

Многочисленные резиденции герцогской четы тоже подверглись реконструкции: в Жьене, Мулене, Крейе, Монлюсоне, Шательро, Шантелье и Бомануаре были начаты строительные работы. Однако герцогство Бурбонское было не единственным кого коснулось это начинание. Так замок Жьен стал первым, кому супруги де Божё в период с 1481 по начало 1490-х годов уделили внимание. Анна, очень привязанная к долине Луары, сделала Жьен одним из главнейших замков на Луаре. Она занялась строительством главного здания, чтобы сделать его достойным её статуса принцессы Франции, а затем возвела большой павильон, использовавшийся в качестве жилых помещений. Наконец, она построила ряд галерей, которые не были запланированы изначально, создав исключительный архитектурный ансамбль, не имевший в то время себе равных. Жилое здание имело два яруса в каждом из которых был большой зал и три спальни, а также галерею на каждом ярусе. Галерея обычно связывала все жилые помещения в замках. Однако в Жьене дело обстояло иначе: у каждого из двух ярусов была своя галерея. Значение такой планировки заключается в том, что Жьеном на равных владели оба супруга. Других подобных примеров во Франции не существует[395]395
  По этому вопросу см. J. Guillaume, "Anne de France à Gien. Le château d'une fille de roi", dans Anne de France. Art et pouvoir, op. cit., p. 173.


[Закрыть].

Впоследствии замок Мулен, ставший с 1488 года герцогской резиденцией, играл главную роль в архитектурных начинаниях супругов. Наличие на фасаде монограммы Пьера и Анны позволяет с уверенностью утверждать, что строительство замка было завершено ещё до смерти герцога в 1503 году.

Карл VIII часто и подолгу проживал в Мулене, что объясняет, почему Анна построила для своего брата отдельную резиденцию. В счетах казначея Юга Пинеля упоминаются работы, выполненные для государя, и говорится о "помещении в новом здании, которую мадам приказала построить для короля"[396]396
  "Comptes de recettes et dépenses par Hugues Pinelle", art. cité, p. 401. Сведения о работах, проведенных в замках Анны, взяты из диссертации C. Condello, Le Château ducal de Moulins (Allier) de Louis II de Bourbon à Anne de France: étude historique et archéologique d'une résidence princière (XIVe – XVIe siècle), thèse de doctorat sous la direction d'E. Chalmin-Sirot, Université Lyon 2, 2016.


[Закрыть].

Как и в Жьене, в Мулене герцогиня Бурбонская проявила своё пристрастие ко всему новому. Среди художественных новшеств, введенных герцогской четой, был кабинет, возможно, полностью обшитый деревянными панелями, что стало типичным для небольших комнат в конце XV – начале XVI веков. До сих пор искусствоведы относили их появление во Франции к периоду правления Людовика XII, а самым ранним примером считался кабинет в Блуа 1504 года. Однако упоминание кабинета (или даже двух) в счетах Анны, начиная с 1496 года, позволило пересмотреть эту дату и отнести её к правлению Карла VIII, что подчеркивает новаторский характер заказа этого кабинета в итальянском стиле в 1500-х годах, то есть ещё до правления Людовика XII и Анны Бретонской.

В 1496–1497 годах на герцогскую чету работало несколько каменщиков. Но только двое получали ежегодную пенсию и имели звание "мастер-каменщик": Марсо Родье и некий Мишеле. Счета Пинеля свидетельствует о том, что Марсо получал заказы непосредственно от герцогини, подтверждая, что именно она инициировала эти монументальные работы. К тому же есть документальное свидетельство того, что Анна лично отправила казначеям распоряжение об оплате работ[397]397
  France 1500…, op. cit., p. 128.


[Закрыть].

Планы Бурбонов в области строительства были грандиозными, поэтому и замок Шантель, был подвергнут основательной реконструкции. Анна превратила эту средневековую крепость, к которой она была очень привязана, в роскошную резиденцию, расположив там библиотеку. Герцогиня украсила декор, в частности, добавив монументальный скульптурный ансамбль Святого Петра, Святой Анны и Святой Сусанны, выполненный знаменитым Жаном Шартрским и хранящийся сейчас в Лувре. Благодаря такому заказу Анна предстаёт как основательница новой династии. Её культурное, религиозное и политическое материнство, запечатлённое в камне в образах Святой Анны, наставляющей Деву Марию и Святую Сусанну, было очевидным для тех, кто посещал Шантеле.

Замок Бомануар, расположенный недалеко от Мулена, также подвергался многочисленным перестройкам, продолжавшимся и после смерти герцога Пьера. Однако замковый парк здесь был задуман как место для тихого отдыха, в то время как сады Мулена были на показ пышными. Герцогиня Бурбонская была настолько привязана к этому месту, что в 1505 году именно здесь была отпразднована свадьба Сюзанны и Карла Бурбон-Монпансье[398]398
  C. Condello, Le Château ducal de Moulins…, op. cit., p. 844.


[Закрыть].

Память о принцессе Анне запечатленная в архитектуре

На монументальных постройках возведенных четой герцогов Бурбонских повсеместно присутствуют изображения их гербов и эмблем. Герб герцогов Бурбонских – "щит с лазурным полем усеянный тремя золотыми лилиями и пересеченный косой красной перевязью" – является производным от герба королей Франции. Герб принцессы Анны – "щит разделенный на два лазурных поля усеянных тремя золотыми лилиями и пересеченный усеченный косой красной перевязью".

Эта символика, в изобилии присутствующая на постройках в герцогских резиденциях, возвеличивала власть герцога и герцогини Бурбонских и отражала их стремление к славе и престижу. Например, фасад галереи в замке Мулен усеян эмблемами супругов, включая монограммы P и A, символизирующих власть, которой они обладали в королевстве. Кроме того, здесь присутствует лента с девизом Бурбонов Надежда, крылатые олени и чертополох, как символ сеньории Божё. Также имеется монограмма S символизирующая Сюзанну, как наследницу герцогского дома.

Каменный фонтан во внутреннем дворе замка, выполненный в итальянском стиле, также украшен символами герцогской четы. Наконец, новая часовня Людовика Святого в герцогском замке, согласно описанию Ноэля Кузена 1620 года, покрыта "буквами P и A, а также гербами Бурбонов и Франции, объединёнными или порознь, увитыми чертополохом и лентами с девизом Надежда»[399]399
  Ibid., p. 849.


[Закрыть]. Другой очевидец упоминает о наличии оленей, поддерживающих герб Франции или Бурбонов, а также все того же чертополоха. Бурбоны настолько стремились к новшествам, что в росписи галереи Анны была изображена кукуруза, недавно привезённая и Америки.

Похожие украшения можно найти и в замке Крей, а один источник сообщает, что в замковой часовне находилось изваяние молящейся герцогской четы, на фоне крылатых оленей, короны из флер-де-лис и девиза Надежда, символизирующих единстве двух домов – Франции и Бурбонов[400]400
  M. Mathon, Histoire de la ville et du château de Creil accompagnée des vues du château à différentes époques, Paris, 1861, p. 22–23.


[Закрыть]. Были ли эти статуи похожи на те, что, вероятно, находились в галерее замка Мулен? В любом случае, политические амбиции Анны очевидны во всех её художественных и архитектурных заказах, а её власть и влияние нашли своё воплощение в камне и даже на гобеленах[401]401
  C. Condello, Le Château ducal de Moulins…, op. cit., p. 864.


[Закрыть].

Заказы принцессы в области искусства подчинялись тем же требованиям отражения её происхождения и положения в королевстве, которые соблюдались в её письмах или в посвященных ей литературных произведениях. После рождения в 1491 году Сюзанны Анна все больше уделяла внимание дому Бурбонов, судьба которого теперь была связана с её единственной наследницей. Она стала больше заботиться об интересах герцогства, что видно по её заказам в области искусства, направленными на прославление образа Людовика Святого[402]402
  E. L'Estrange, "Sainte Anne et le mécénat d'Anne de France", dans Patronnes et mécènes…, op. cit., p. 144 et suivantes.


[Закрыть]. Последнее нельзя связывать исключительно с тем, что она стала герцогиней Бурбонской, ведь ранее мы видели, как Анна была привязана к своему статусу принцессы Франции, узаконившим её первенство при дворе до самой смерти. Напоминание о королевском происхождении служило не только для того, чтобы обосновать её право на власть сначала в королевстве, а позже в герцогстве, но и наглядно демонстрировало кровное родство между домами Франции и Бурбонов, подчеркивая происхождение последнего от королей. Анна же выступала в качестве дополнительного связующего звена между двумя родами.

Возвеличивание в искусстве королевского рода от Карла Великого до Людовика Святого

Мулен мог похвастаться галереей портретов членов рода Бурбонов, описанных очевидцами XVI века. Здесь были представлены герцоги и герцогини Бурбонские от их славного предка короля Людовика IX Святого до Карла III и Сюзанны. Подобный подход к возвеличиванию своей родословной с помощью портретов можно увидеть во дворце Маргариты Австрийской в Мехелене или в коллекции карандашных рисунков, созданных Жаном Клуэ по заказу Луизы Савойской. Большинство из этих картин были заказаны Анной и Пьером, в том числе, находившиеся в замке Крей, украшенные крылатыми оленями портреты Роберта Клермонского и его жены Беатрисы Бурбонской, основателей династии Бурбонов[403]403
  Th. Crépin-Leblond, "Anne de France, une princesse entre deux mondes", dans Anne de France (1522–2022)…, op. cit., p. 23.


[Закрыть].

Как и в случае с книгами, заказы Анны в области искусства и архитектуры отражали её желание стать частью истории прославленной семьи и, в более широком смысле, истории королевства. Будучи королевской принцессой Франции, Анна всячески подчеркивала свою принадлежность и к дому Бурбонов, о чём свидетельствуют части, созданного около 1492–1493 годов, так называемого Евхаристического триптиха, приписываемого кисти Жана Эйя. Хотя Пьер Бурбонский занимает левую часть триптиха, некоторые детали "тонко указывают на то, что в этом портрете герцогской четы главенствуют именно Анна и её род"[404]404
  N. Reynaud, "Les portraits des Bourbons au Louvre. Reconstitution d'un panneau du Maître de Moulins", Revue du Louvre, no 13, 1963, p. 159–166.


[Закрыть]. Во-первых, Пьер изображен с шейной цепью Ордена Святого Михаила, что связывает его с основателем ордена королем Людовиком XI. Герб Бурбонов выписан относительно сдержанно, в отличие от герба Анны и королевского дома Франции. Николь Рейно показала, что эти два герба ещё более выделялись до того, как алтарь был разделен на части. Более того, рентгеновские снимки показали, что на заднем плане, вокруг фигуры юной Сюзанны, видны составлявшие декор "следы флер-де-лис". Альбер Шатле отмечает, что внешняя сторона двух ставен триптиха была покрыта голубой краской и усыпана золотыми флер-де-лис[405]405
  A. Châtelet, Jean Prévost: le Maître de Moulins, Paris, Gallimard, 2001, p. 177.


[Закрыть]. Наконец, стоит отметить разницу в положении двух супругов: Анна выглядит значительно выше своего мужа. Таким образом, в противоположность обычаю, именно принцесса придёт своему мужу и дочери королевское достоинство. В триптихе Богоматерь во Славе, также приписываемому Жану Эйю и заказанному Анной около 1498–1500 годов, превознесение королевского рода присутствует в меньшей степени. С другой стороны, Сюзанна снова изображена рядом с матерью, на которую указывает Святая Анна, тезка-покровительница принцессы, тем самым намекая на преемственность и передачу власти от матери к дочери. Обе изображены в коронах, подчеркивающих их династический статус.

В это же время чета Бурбонов продолжала реконструкцию герцогского дворца в Мулене, пристроив к нему дополнительное крыло и часовню, посвященную Людовику Святому. Анна все больше смирялась со своей ролью герцогини Бурбонской, хотя две её ипостаси (принцесса Франции и герцогиня) оставались в вечном противостоянии, и она никогда не отказывалась от роли первой. На эмали из Коллекции Уоллеса в Лондоне Анна и Пьер изображены вместе со своими святыми покровителями, а на обороте – покровительствующие им Карл Великий и Людовик Святой.

Следует отметить, что образы этих двух государей были очень дороги и самим королям Франции, а Марта Вольф указывает, что они появляются на нескольких королевских заказах около 1500 года[406]406
  M. Wolff, "Anne de France et les artistes: princesse et commanditaire", dans Anne de France. Art et pouvoir, op. cit., p. 139.


[Закрыть]. Так Жану Бурдишону заплатили за роспись, ныне утраченного, алтарного образа на котором Людовик Святой и Карл Великий представляли Карла VIII. В Часослове Людовика XII использовались те же темы, что и в Жизнеописании святых Франции (Vie des saints en françoys), опубликованном в 1493 году парижским издателем Антуаном Вераром. Поразительно наблюдать, как Анна использовала королевскую иконографию в своих, разумеется, политических целях. Что ещё более важно, вполне вероятно, что Бурбоны заказывали картины, сюжеты которых затем использовались повторно в их различных строительных проектах по всему герцогству. Примеру Анны эксплуатировавшей образы Людовика Святого и Карла Великого, позже последовала и королева Анна Бретонская. На монументальной гробнице для своих родителей, заказанной Мишелю Коломбу, два святых короля находятся рядом с их покровителями, Святыми Франциском и Маргаритой, что свидетельствует о использования королевской символики для возвеличивания покойных герцога и герцогини Бретонских.

Искусство создания садов

Принцесса серьёзно интересовавшаяся искусством и архитектурой не пренебрегала и садоводством. Есть свидетельства существования садов в замках Монбризон, Риом, Мулен, Шантель, Сувиньи, Сен-Гальмье, Жьен и Бомануар[407]407
  O. Mattéoni, Servir le prince…, op. cit., p. 195.


[Закрыть]. В счетах связанных с резиденциями Анны в Бомануаре и Мулене упоминается о её непосредственном влиянии, как заказчика, на создание чудесных садов, очаровывавших современников.

Из не сохранившегося до наших дней эркера, с монументальных балконов и из многочисленных окон замка Мулен открывается вид на главный двор и обширные сады. Герцогская чета приобрела большое количество участков земли для создания садов, впоследствии значительно расширенных. Упоминания о садовниках Анны свидетельствуют о её личной заинтересованности в их деятельности: Жан ле Вассер, являвшийся "метром-гувернером сада мадам" получал жалование в 80 ливров, Гийом де Плезанс, Этьен Ружье и Антуан Гоннат были "работниками, которым мадам поручала выполнять повседневные работы в саду", а Филиппо дю Жарден занимал должность "гувернера птиц мадам", за что получал 100 ливров. Другим садовником был генуэзец Доминго Дженевуа. В этой профессии вообще подвизалось много итальянцев, и, несомненно, именно они привезли с собой с Апеннинского полуострова искусство разведения садов, которыми Карл VIII имел возможность любоваться в Неаполе[408]408
  AN, P 13552, no 120 et transcrit dans les Chartes du Bourbonnais…, op. cit., p. 410–411.


[Закрыть].

Как и в Италии, во французских садах большую роль играли фонтаны, водоемы с островами и павильоны окруженные каналами[409]409
  C. Condello, Le Château ducal de Moulins…, op. cit., p. 824.


[Закрыть]. Через каналы были переброшены, прекрасно дополнявшие декор, небольшие мостики[410]410
  Chartes du Bourbonnais…, op. cit., p. 395.


[Закрыть]. Украшающий сад фонтан из каррарского мрамора, стал ещё одной новинкой, подмеченной принцессой в Лионе, у банкиров Каппони. За редким исключением, каррарский мрамор стал завозиться во Францию после 1500 года[411]411
  C. Klapisch-Zuber, Les Maîtres du marbre de Carrare 1300–1600, Abbeville, 1969, p. 225.


[Закрыть] и таким образом принцесса ещё раз продемонстрировала своё стремление к новизне, использовав в 1493 году этот камень, ещё малоизвестный во Франции, в своей главной резиденции. Вода, протекавшая по каналам, была подкрашена в розовый цвет, о чём свидетельствует счет, в котором упоминается оплата "угля [минерала] для получения розовой воды" и "флаконов для его хранения"[412]412
  Chartes du Bourbonnais…, op. cit., p. 394.


[Закрыть].

В этих чудесных садах также были устроены искусственные гроты, "живой" лабиринт, возможно, скопированный с того, что был разбит королем Рене Анжуйским в Боже, и оранжерея, подобная той, что находилась в королевском замке Блуа. Интерес принцессы к экзотическим видам деревьев проявился в посадках апельсина, лимона, мирта, лавра, сосны и других видов произраставших по средиземноморскому побережью – флоры, которая так очаровала Карла VIII в Италии. То же было и в Бомануаре, где был заложен сад с лабиринтом, фонтаном и вольером.

В саду был и зверинец с экзотическими животными, такими как обезьяны, о которых Сюзанна упоминала в письме к матери. Но что случилось с дромадерами и львами, которые проживали здесь во времена герцога Иоанна II? Возможно, они все ещё находились в зверинце. Птицы были частью повседневной жизни принцев, поэтому соколы, попугаи или другие пернатые, содержались в Мулене в специальном птичнике, находившемся в ведении итальянца Филиппо дю Жардена, птичьего гувернер герцогини. В павильоне, схожем с птичником содержались карликовые кролики. Наконец, принцесса Анна как и королева Анна Бретонская страстно любила собак, занимавших в замке достойное место.

Принцесса эпохи Возрождения

Интерес принцессы к новинкам в политике или литературе, было всем хорошо известно. Искусство в этом плане не стало исключением, и Анна высоко ценила произведения в стилях Возрождения и Античности, дошедших до Мулена через фламандских и итальянских художников. Хотя войны на Апеннинском полуострове сыграли ключевую роль в появлении во Франции многих итальянских художников, они не стали источником интереса принцессы к искусству Возрождения, а послужили лишь катализатором.

Мулен находился недалеко от Лиона, где проживало много флорентийских банкиров, в том числе семьи Гаданьи и Каппони. В 1493 году Анна переписывалась с Каппони по поводу знаменитого фонтана из каррарского мрамора, характерного для искусства Возрождения как по орнаменту, так и по используемому материалу. Герцогиня возжелала этот прекрасный объект и намеревалась приобрести его любой ценой, в очередной раз продемонстрировав свой интерес к новизне:

[Ей] очень нравился фонтан из мрамора, который был в Лионе у банка Каппони и его компаньонов, [и она] пыталась заполучить этот фонтан и хотела, чтобы сенешаль Лиона приобрел его для неё, чтобы установить в садах замка Мулен[413]413
  G. Iacono et S. Furone, Les Marchands banquiers florentins et l'architecture à Lyon au XVIe siècle, Paris, Publisud, 1999, p. 27.


[Закрыть].

Получив его в подарок от городских советников Лиона, Анна установила его в своих садах в Мулене, где эта жемчужина эпохи Возрождения находится и по сей день.

Герцогская столица, расположенная недалеко от Италии и в самом центре королевства, часто посещалась многочисленными итальянскими посольствами, которые принцесса охотно принимала. Послы часто имели при себе статусные подарки, и несомненно, преподносили герцогине новые предметы, пробуждавшие у неё интерес к итальянскому искусству.

Двор Бурбонов-Монпансье в Эгеперсе мог только усилить этот интерес: протеже Анны, Клара Гонзага, приехала во Францию в 1480-х годах со знаменитой картиной Святой Себастьян кисти Андреа Мантеньи, которая могла быть частью её приданого[414]414
  N. Dupont-Pierrart, Claire de Gonzague…, op. cit.


[Закрыть]. С 1485 года Жильбер и Клара приняли при своём дворе ещё одного художника эпохи Возрождения – Бенедетто Гирландайо, чье Рождество Христово, хранящееся сейчас в Эгеперсе, было написано в 1490 году специально для графа Монпансье. Эта картина явно написана под влиянием мастеров фламандского Возрождения. Возможно, Гирландайо в Мулене познакомился с Жаном Эйем, который сам был учеником Хуго Ван дер Гуса, последователя Ван Эйка и Ван дер Вейдена. Если это так, то вполне вероятно, что герцогство под влиянием Анны, стало местом свидания флорентийского и фламандского искусства[415]415
  Ibid., p. 140 et suivantes.


[Закрыть].

Интерес герцогини Бурбонской к античности в области орнамента и архитектурного убранства, с использованием античных форм и материалов, таких как белый мрамор, прослеживается с начала 1490-х годов. Подобные формы были использованы в несохранившихся до наших дней элементах украшения церкви Сент-Шапель в Бурбон-л'Аршамбо, от витражей (уничтоженных во время Революции) до скульптурных ансамблей. Когда-то стену церкви украшал орнамент в виде генеалогического древа, сохранившиеся фрагменты которого свидетельствуют о интересе к Античности. Это снова показывает, как искусство использовалось для прославления знатного рода. Генеалогическое древо начиналось с Людовика Святого и Маргариты Прованской и заканчивалось Карлом III Бурбон-Монпансье и его женой Сюзанной. Обнаруженный не так давно рисунок, изображающий генеалогическое древо Сюзанны Бурбонской, свидетельствует о том, что и орнамент на стене церкви был выполнен в античном стиле[416]416
  D. Rivoletti, "Regards vers l'Italie", dans La Sculpture bourbonnaise…, op. cit., p. 42.


[Закрыть].

Войны в Италии привели во Французское королевство множество художников и мастеров. Некоторые из них в 1497 году находились в Мулене: "Пьер из Неаполя, столяр, Доминго из Женевуа, садовник", "Гийом из Пьяченцы, строитель"[417]417
  J.-M. de La Mure, Histoire des ducs de Bourbon…, op. cit., p. 453–454.


[Закрыть] и другие.

28 марта 1495 года Карл VIII написал из Неаполя своему зятю Пьеру следующее:

Вы не поверите, какие прекрасные сады я увидел в этом городе. По-моему, чтобы превратить их в земной рай, не хватает только Адама и Евы, настолько они прекрасны и полны всяких замечательных и удивительных вещей, о чём я, надеюсь, смогу рассказать вам лично. К тому же я встретил в этой стране прекрасных живописцев и некоторых из них пришлю вам[418]418
  Lettres de Charles VIII, P. Pélicier et B. de Mandrot (éd.), op. cit., t. IV, p. 185–186.


[Закрыть].

На рубеже 1500-х годов галерея в герцогском замке Мулен прославилась своей новаторской архитектурой и орнаментом. В период с 1497 по 1502 год современники Анны могли наблюдать за строительством "первого здания эпохи Возрождения во Франции", что ознаменовало появлении новой формы архитектуры: открытой галереи, центрального портика и капеллы покрытой куполом. Декор галереи с обилием античных элементов был явно вдохновлен итальянским Возрождением. Придворные художники тоже были увлечены этим новым искусством, о чём свидетельствуют рифленые пилястры, увенчанные коринфскими капителями, окружающими Деву Марию на центральной панели триптиха Богоматерь во Славе. Таким образом, эта картина Жана Эйя символизирует слияние искусства фламандского и итальянского Возрождения.