Текст книги "Дочь короля (ЛП)"
Автор книги: Обри Давид-Шапи
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Обри Давид-Шапи
Дочь короля
Принцесса Анна Французская – правительница эпохи Возрождения
Элеоноре, Маго, Изауре и Беатрисе.
Введение
Почти пятьсот лет назад, 14 ноября 1522 года, принцесса Анна Французская, дама де Божё, герцогиня Бурбонская и Оверньская, дочь короля Франции Людовика XI и сестра Карла VIII, скончалась в тиши замка Шантель, вдали от пышности и суеты двора. Это была почти незамеченная обществом смерть, резко контрастировавшая с жизнью этой необыкновенной женщины, более полувека блиставшей при французском дворе. Она управляла королевством и своим герцогством с изяществом и властностью величайших правителей. Во время царствования четырех королей, Людовика XI, Карла VIII, Людовика XII и Франциска I, она поражала своих современников, принцев, королей и императоров, безграничностью своей политической власти, непревзойденным стремлением к славе и престижу, а также любовью к искусству и литературе.
Несмотря на то, что современники считали её одной из самых влиятельных женщин своего времени, и интерес, который она вызывает у историков и искусствоведов[1]1
A. David-Chapy, Anne de France, Louise de Savoie. Inventions d'un pouvoir au féminin, Paris, Garnier Classiques, 2016; M. Chatenet et Th. Crépin-Leblond (dir.), Anne de France. Art et pouvoir en 1500, Paris, Picard, 2014; A. David-Chapy et G. Longo (dir.), Anne de France (1522–2022). Femme de pouvoir, princesse des arts, Dijon, Faton, 2022.
[Закрыть], принцесса Анна остается не слишком известной с точки зрения её власти и влияния во Франции на рубеже XV и XVI веков. Такая относительная неизвестность и забвение, несомненно, объясняется тем, что эта "дочь Франции" никогда не была королевой. Возможно, что её затмила слава Анны Бретонской, дважды королевы, которой принцесса Анна помогла подготовиться к исполнению её роли. Тем не менее она проявила себя как правительница, дипломат, мать и наставница, гуманистка, покровительница искусств и, наконец, щедрая меценатка. При королевском дворе Франции и в Мулене власть Анны нашла отражение в политических, символических, художественных и литературных формах, что сделало её одной из самых выдающихся принцесс Европы 1500-х годов.
Одновременно с исследованием мира, находившегося в муках политического и культурного возрождения, и погружением в прошлое французской монархии, эта книга ставит перед собой задачу раскрыть многогранность личности и деятельности этой необыкновенной женщины. Более того, она призвана развить новый взгляд на эту даму в свете ранее не публиковавшихся источников, дополняющих наши знания о этой дочери короля Франции.
Была ли Анна последней великой принцессой Средневековья или первой женщиной-правительницей эпохи Возрождения? Несомненно, она была и тем, и другим. Женщина, которую долгое время называли дама де Божё, жила на пересечении этих двух миров и стала связующим звеном между ними. Анна в совершенстве овладела наследием таких великих личностей, как первая женщина-писательница Кристина Пизанская и отец принцессы, Людовик XI, которые сформировали её взгляд на реальный мир и практику власти. Она была одной из первых, кто воспринял все художественные и интеллектуальные новшества и ввел их во Франции. На рубеже 1500-х годов сосуществовали два различных направления мысли, два художественных стиля, которые конкурировали, но не исключали друг друга[2]2
G. Bresc-Bautier, Th. Crépin-Leblond, E. Taburet-Delahaye et M. Wolff (dir.), France 1500. Entre Moyen Âge et Renaissance, Paris, RMN, 2010.
[Закрыть]. Именно эту реальность Анна, возможно, больше, чем кто-либо другой, воплотила в себе и стала тому живым примером.
Во время преобразований и перестройки институтов королевских власти, в постоянно развивающемся королевстве, Анна стала свидетелем того, что современная ей монархия стала "душой" страны, находящейся в постоянном идеологическом поиске. Эта "душа институтов власти"[3]3
D. Richet, La France moderne: l'esprit des institutions, Paris, Flammarion, 1973.
[Закрыть], как называет её Дени Рише, была восприимчива к переменам, что было конкретно продемонстрировано введением женского регентства, осуществленного принцессой Анной в 1480-х годах.
Её роль наставницы и квазирегентши во главе королевства с 1483 года, после смерти отца, следует считать исключительной. Благодаря своей способности утвердить власть женщины в государстве и привести её к институционализированным рамкам регентства, благодаря своему участию в управлении королевством и своему положению опоры монархии, Анна оставила след в истории, как никто другой, став в эпоху Возрождения примером для многих женщин-правительниц во Франции и Европе.
Как правительница, она опиралась на доблестных и умелых военачальников, которым регулярно давала советы по стратегии. Как дипломат, она осуществляла искусную внешнюю политику, направленную на восстановление мира между европейскими государствами.
Принцесса Анна была женщиной, находящейся между двумя мирами. Верная средневековому представлению о добродетельной и благоразумной власти и идеалу доброго правления, заложенному в средневековых Зерцалах, она была не менее восприимчива к гуманистическим идеям, стремясь передать их другим. Как знаменитые библейские, античные и средневековые принцессы, она стала этическим и политическим образцом для всех своих современников.
Дочерью Людовика XI двигали политические амбиции, соизмеримые с властью, которой она была наделена, поэтому она считала необходимым окружать себя многочисленными дамами, чье присутствие рядом с ней повышало её власть и престиж. Хотя существование женского двора при королеве засвидетельствовано ещё в середине XV века, по-настоящему это явление проявилось в эпоху Возрождения, особенно под влиянием принцессы Анны. Находясь во главе созданного ею Дамского двора, роль "дочери Франции" принимала различные формы: она была и наставницей, и покровительницей, и другом, и дипломатом. Принцесса, по отношению к сверстницам схожего статуса, сумела утвердиться в качестве центральной фигуры на европейской политической шахматной доске. Её культурное, духовное и политическое влияние на принцесс, пришедших к власти в эпоху Возрождения, было настолько значительным, что можно говорить о её настоящем политическом и интеллектуальном материнстве.
Более того, Анна заложила основы символики женской власти, которую можно было увидеть во время королевских протокольных церемоний, где она представала как экстраординарная фигура, уступающая только королеве. Она не переставала соотносить свой образ с повествующими о добродетели Зерцалами, образцами для всех её современниц, королев, принцесс, знатных дам и женщин более скромного происхождения. Благодаря искусному церемониалу и литературно-исторической риторике она создала образ женщины-правительницы занимающей место на самой вершине монархии и обладающей огромной властью. В этом Анне помогали лучшие литераторы и художники, создавшие вокруг неё сияющий ореол из реальности и мифической выдумки.
Будучи заядлым библиофилом, Анна славилась своей богатой книжной коллекцией, что свидетельствует о ней как о человеке переходного периода между поздним Средневековьем и эпохой Возрождения. Унаследовав от своих предшественников интерес к иллюминированным рукописям, она обогатила свою библиотеку прекрасными фолиантами заказанными у величайших мастеров XV века. По мере того как книгопечатание постепенно набирало обороты, Анна одной из первых заинтересовалась этой новой технологией и признала качество работ печатников, став для них настоящей покровительницей.
Её собственное мышление находилось на пересечении двух миров. Написанные ею собственноручно Наставления Анны Французской, герцогини Бурбонской и Оверньской, своей дочери Сюзанне Бурбонской (Les Enseignements d'Anne de France, duchesse de Bourbonnois et d'Auvergne, à sa fille Susanne de Bourbon) содержат квинтэссенцию средневекового мышления характерного для Зерцал принцев и в то же время являются гимном новым идеям гуманизма эпохи Возрождения. Они перекликаются с зарождением новой цивилизованности, основанной на искусстве галантности из-за постоянного присутствия женщин при дворе. Этих дам, окружавших Анну при её дворе в Мулене и наделенных теми самыми добродетелями, описанными в Наставлениях, опубликованных в 1505 году, можно отождествить с "придворными дамами" и их мудрым красноречием и добродетельным благоразумием, воплощенными в книге итальянца Бальдассаре Кастильоне Придворный (Il Cortegiano), опубликованной в 1528 году в Венеции. В этом плане Анна стала связующим звеном между средневековой мыслью Кристины Пизанской и Кастильоне, предложив в своих Наставлениях пособие по придворным манерам, подобное тому, что написал итальянец двадцать лет спустя.
Искусство не стало исключением: принцесса Анна жила в эпоху сосуществования средневековой готики и наступающей эпохи Возрождения, что нашло отражение в стилистическом разнообразии её художественных заказов. В мире, где расцвет искусства сочетался со свободным распространением произведений литераторов и художников, она не только была современником этого плодотворного периода их творчества, но и принимала в нём самое активное участие. Двор принцессы в Мулене отражал исключительное художественное изобилие, смешение жанров и сосуществование в 1500-х годах двух модернов северной и южной Франции,[4]4
G. Bresc-Bautier, Th. Crépin-Leblond, E. Taburet-Delahaye et M. Wolff (dir.), France 1500…, op. cit.
[Закрыть] воплощенное в одновременном творчестве фламандского художника Жана Эйя в Мулене и итальянца Бенедетто Джирландайо в Эгпересе.
Принцесса Анна не переставала демонстрировать свою любовь к искусству и неутолимую жажду к приобретению все более прекрасных и многочисленных произведений, будь то в области живописи, скульптуры, ювелирных изделий, витражей, гобеленов или эмалей. Таким образом, она стала одной из первых, а возможно, и первой "принцессой эпохи Возрождения", даже раньше королевы Анны Бретонской.
Глава 1.
В тени двора
1461–1483
Тайна рождение в Брабанте
Рождение старшей дочери короля Людовика XI и его второй жены, королевы Шарлотты Савойской, окутано тайной. Нет никакой уверенности в том, когда и где она родилась. Некоторые хронисты указывают на брабантский городок Женап, куда её отец, тогда ещё Дофин, бежал, не покорившись воле своего отца Карла VII, которого он вполне обоснованно подозревал в шпионаже за собой.
После этого Дофин стал проводить "агрессивную дипломатию"[5]5
J. Blanchard, Louis XI, Paris, Perrin, 2015, p. 25.
[Закрыть], неоднократно провоцируя отца, недовольного браком наследника с Шарлоттой Савойской, заключенного без королевского одобрения. Дофин Людовик женился на дочери герцога Людовика Савойского и герцогини Анны Лузиньян, сначала 7 марта 1451 года в Шамбери по доверенности, а затем в Гренобле 2 апреля. Невесте было около одиннадцати лет, что объясняет, почему брак не был консумирован до 1457 года. Чтобы избежать королевского гнева, Людовик попросил убежища у герцога Бургундского Филиппа III Доброго, предоставившего в распоряжение принца свой замок в Женапе.
В 1459 и 1460 годах у супругов родились двое детей, которые умерли в младенчестве: Иоахим и Луиза. Анна, вероятно, родилась 3 апреля 1461 года, за несколько месяцев до восшествия Людовика XI на королевский престол в июле того же года. Малышке было всего несколько недель от роду, когда 24 июля 1461 года стало известно о смерти Карла VII. Людовик XI сразу же поспешил в Сен-Дени, чтобы присутствовать на похоронах отца, а 15 августа был коронован в Реймсе. Шарлотта Савойская, оставшаяся в Брабанте, на этой пышной церемонии не присутствовала. Только в конце лета 1461 года она покинула владения герцога Бургундского, чтобы присоединиться к своему мужу обосновавшемуся в долине Луары. Людовик XI, поселил свою семью в дорогой его сердцу Турени, где родились ещё одна его дочь, Жанна (в Ножан-ле-Руа) и Дофин (в Амбуазе), будущий Карл VIII. Все трое находились под опекой матери. Как свидетельствуют счета королевского двора, к принцессе Анне были приставлены несколько кормилиц, няня, две горничные и фрейлина[6]6
P. Pradel, Anne de France, Paris, Publisud, p. 12.
[Закрыть].
Пешка на европейской матримониальной шахматной доске
Благодаря своему уму Анна, безусловно, была любимым ребёнком своего отца, но это не помешало юной принцессе уже через несколько месяцев после рождения стать объектом политических интриг, пешкой на европейской дипломатической и матримониальной шахматной доске, как и все маленькие девочки её статуса.
Будучи всего несколько месяцев от роду дочь Людовика XI была обручена со своим кузеном Николя, титулярным герцогом Калабрийским, сыном герцога Иоанна Лотарингского и Марии Бурбонской. Анжуйский дом, к которому принадлежал Николя, в то время был очень влиятелен и дорог Людовику XI, который сам происходил из него по своей матери Марии Анжуйской. По случаю обручения Людовик XI подарил своей дочери виконтство Туар, а также сеньории Маран и Берри.
Впоследствии Николя отказался от союза с королем Франции, предпочтя сближение с герцогом Карлом Бургундским, к тому времени уже ставшим врагом Людовика XI, и пообещавшим ему в жены свою дочь и единственную наследницу Марию. Внезапная смерть Николая в 1473 году формально поставила крест на планах женить его на Анне. Если верить сеньору де Ла Вогийону, который на протяжении многих лет ревностно служил принцессе и хорошо её знал, Анна была глубоко опечалена смертью своего предполагаемого жениха. В траурном Плаче по поводу смерти Анны Французской, который он посвятил принцессе после её смерти, Ла Вогийон выразился следующим образом:
Знатнейший герцог Калабрийский,
обручившись с Анной, подарил ей кольцо,
Не очень дорогое, но оно понравилось
Принцессе и ценилось ей больше,
Чем золото, серебро, и драгоценные камни.
Она бережно хранила его
До самой своей смерти,
и это непреложная истина. […]
И так случилось, что этот герцог умер
Через шесть лет после обручения с Анной,
Вскоре это горе, как и все сущее, прошло,
но все же сильно ранило и пронзило
благородное сердце юной невесты;
В последствии было решено.
Выбрать ей в мужья, одного из родичей,
Достойного и верного Пьера Бурбонского[7]7
A. David-Chapy, "Pleurer la mort, exalter la vertu, inscrire dans l'histoire: la déploration sur la mort d'Anne de France du seigneur de La Vauguyon", Annuaire Bulletin de la Société d'histoire de France, 2014, p. 146–147.
[Закрыть].
Анна была помолвлена с Пьером де Божё, за которого и вышла замуж в возрасте тринадцати лет. Брачный договор был подписан в Жаржо в ноябре 1473 года, а свадьба отпразднована в Монришаре в следующем году.
Брак с Пьером де Божё, опорой королевской власти
Вопреки всем ожиданиям, это стало началом долгого, счастливого и плодотворного в политическом плане брака. Родившийся в 1439 году, самый младший из пяти сыновей герцога Карла I Бурбонского и герцогини Агнессы Бургундской, Пьер был старше своей жены на двадцать один год, и уже обладал большим опытом в политике. Поначалу, Пьер как и два его старших брата, герцог Иоанн II Бурбонский и кардинал Карл Бурбонский, был настроен к Людовику XI откровенно враждебно. Иоанн II в прошлом был верным сторонником Карла VII, что объясняло недоверие к нему Людовика XI. Король умело держал его в своём окружении, но никогда не предлагал ему желанных наград, в частности, должности коннетабля. Отношения между этими двумя людьми были сложными, неоднозначными и полными недоговоренностей[8]8
O. Mattéoni, Un prince face à Louis XI. Jean II de Bourbon, une politique en procès, Paris, Presses universitaires de France, 2012.
[Закрыть]. Не намного лучше были взаимоотношения короля и кардинала Карла Бурбонского.
Хотя Пьер происходил из рода, относительно лояльного к королевской власти, он, как и его братья, принял участие в Войне лиги общественного блага, мятеже принцев крови против Людовика XI в 1465 году. Но это не помешало королю уже в следующем году проявить к Пьеру интерес и как это было в привычке Людовика, видя в нём пешку на своей политической шахматной доске, он попытался привлечь принца на свою сторону и сделать своим союзником. Это было достигнуто обещанием заключить брак между ним принцессой Анной:
Был только один человек из королевского дома Франции, которого упомянутый король Людовик XI любил и почитал, пока был жив, а именно Пьер сеньор де Божё […], которому, поскольку он знал его как миролюбивого, благодушного человека доброй воли, без злобы и обмана, он отдал в жены свою старшую дочь мадам Анну[9]9
Cl. de Seyssel, Les Louenges du roy Louis XIIe de ce nom (1508), P. Eichel-Lojkine et L. Vissière (éd.), Genève, Droz, 2009, p. 190.
[Закрыть].
Этот удачный политический ход позволил Людовику XI заодно помешать запланированному браку между Пьером и Марией Орлеанской, который скрепил бы потенциально опасный для королевской власти союз двух могущественных семей. Вскоре был заключен брак другой дочери короля, принцессы Жанны Французской, с Людовиком II Орлеанским. Если верить показаниям, данным на бракоразводном процессе супругов, Людовик XI надеялся, что этот брак будет бесплодным. Таким образом, опасность, которую представлял для короны Орлеанский дом, была временно предотвращена.
В 1474 году, когда Пьер женился на Анне, он был лишь младшим сыном в семье. Ничто не предвещало, что однажды он станет могущественным герцогом Бурбонским и Оверньским, обладавшим огромными владениями в самом сердце королевства. Это могло произойти только в случае отсутствия наследника у его старшего брата Иоанна, поскольку средний из братьев, Карл, был священнослужителем и хоть и имел многочисленных детей, но все они считались бастардами. Несомненно, эти нюансы не ускользнули от зоркого глаза проницательного и хитрого "короля сватовства" Людовика XI[10]10
Ph. Contamine, "Un aspect de la tyrannie de Louis XI. Variations sur le thème du roi marieur", dans La Femme au Moyen Âge, M. Rouche et J. Heuclin (dir.), Maubeuge, Publications de la ville de Maubeuge, 1990, p. 431–442.
[Закрыть], поэтому брак Анны и Пьера был политически просчитанным решением.
К концу 1460-х годов Пьер де Божё, поклявшийся в непоколебимой верности королю, стал его близким другом, что послужило назначению принца на многочисленные должности и поручению важных миссий, не говоря уже о землях, переданных ему во владение. Такие преимущества и близость к государю не понравились его старшим родственникам, ревностно смотревшим на то, как их младшего брата продвигают по службе. Королевские поручения лились на Пьера рекой, и сеньор де Божё быстро стал для короля опорой в проведении политики, заключавшейся, в частности, и в том, чтобы привести к повиновению склонных к мятежу великих принцев. В 1472 году Пьер был назначен губернатором Гиени с поручением приструнить графа Арманьяка и добиться его капитуляции, что и произошло 15 июня того же года. В следующем году сеньор де Божё стал главой Совета своего будущего тестя. В 1476 году король поручил Пьеру осаду замка Шарля, герцога Немурского, закончившейся 9 марта капитуляцией последнего. За это Пьер получил от короля графство Ла-Марш, сеньорию Монтегю-ан-Комбре, а также графства Клермон-ан-Бовези и Божоле, которые Иоанн II Бурбонский, под давлением короля, был вынужден уступить младшему брату. Таким образом, Людовик XI сделал Пьера одним из великих принцев королевства. Король отдавал предпочтение своему зятю практически во всём, и со временем это только усиливалось, вплоть до смерти Людовика в 1483 году, хотя историк и политик Филипп де Коммин упоминает о некотором недоверии короля к Пьеру в конце жизни монарха. Благодаря своим успехам на службе короне, сеньор де Божё в 1481 году был назначен губернатором Лангедока, а Людовик XI приказал Дофину подчиняться Пьеру во всех обстоятельствах.
Более десяти лет сеньор де Божё добросовестно проводил в жизнь политику Людовика XI, направленную против великих принцев королевства, некоторые из которых затаили на Пьера лютую обиду. Когда 31 августа 1483 года король скончался, Пьер де Божё оказался в чрезвычайно выгодном положении, чтобы помочь ещё несовершеннолетнему Карлу VIII в управлении государством.
Любимая дочь Людовика XI: привязанность и политические пристрастия
Привязанность Людовика XI к Пьеру де Божё, несомненно, не была связана с его положением мужа любимой дочери короля. То, что Анна в глазах своего отца была лишь пешкой на политической шахматной доске не вызывает сомнений. Тем не менее, похоже, что между ними были теплые отношения, о чём свидетельствуют письма, которыми они обменивались в 1470-х годах. Отец называл её "дорогой и горячо любимой старшей дочерью Анной"[11]11
Lettres de Louis XI, J. Vaesen et É. Charavay (éd.), t. III, Paris, Renouard, 1887, p. 173–174.
[Закрыть], чего он в общем-то делать не привык.
Хронисты отмечают, что король отдавал предпочтение старшей дочери, которая напоминала ему его самого по политической расчетливости и уму. Хотя Людовик XI редко виделся со своим сыном Карлом, безвыездно проживавшим в хорошо укрепленном Амбуазе, и не проявлял интереса к своей второй дочери Жанне, несчастной хромоногой жене герцога Людовика II Орлеанского, будущего Людовика XII, он регулярно общался с Анной и её мужем Пьером. Об этом свидетельствует одно из немногих сохранившихся писем принцессы к отцу:
Монсеньор, из письма, которое Вы соблаговолили мне написать, и из писем докторов я знаю, что у Вас подагра, и самая большая неприятность для меня знать, что Вы больны, и то, что меня нет рядом с Вами. Умоляю Вас, монсеньор, приказать тем, кто приезжает, сообщать мне о Вашем здоровье, потому что, клянусь, я сильно переживаю, когда от Вас долго не известий. Мы все молим Создателя даровать Вам здоровье и долгую жизнь.
Принцесса часто посещала отца, почти безвыездно проживавшего в своей любимой резиденции, замке дю Плесси-ле-Тур, ныне лежащем в руинах. В счетах есть запись о том, что камергеру короля в 1481 году заплатили семь ливров "за то, что он привёз восемь лодок в Плесси-дю-Парк […] для монсеньора, мадам де Божё, всех служащих двора и ещё нескольких человек, которые находились в упомянутом Плесси, когда вода в реке поднялась […]"[13]13
Comptes de l'hôtel des rois de France aux XIVe et XVe siècles, L. Douët d'Arcq (éd.), Paris, J. Renouard, 1865, p. 392–393.
[Закрыть]. В 1481 году двадцатилетняя Анна постоянно находилась вместе мужем в резиденции государя, максимально ограничившим доступ к своей персоне. В том же году король подарил своей дочери графство Жьен[14]14
AN, P13701, no 1858.
[Закрыть].
Характер принцессы Анны и то, как она подходила к вопросу осуществления власти и пользовалась ею, полностью соответствовали нравам короля. Многочисленные качества, которыми была наделена принцесса, не остались незамеченными её отцом, очень рано распознавшим в своей дочери тонкий ум. Людовик всячески стремился развить его, дав дочери прекрасное, по тем временам, образование. В своём Плаче сеньор де Ла Вогийон упоминает о внимании, которое Людовик XI уделял образованию своей дочери и её верности делу "своего отца". Автор утверждает:
Несомненно, принцесса читала Розу войны (Rosier des guerres), зерцало, написанное по просьбе Людовика XI для Дофина. Возможно, это чтение пошло Анне на пользу, и она почерпнула из него правила проведения государственной политики и этику власти, что обеспечило подлинную преемственность правления[16]16
P. Choinet, Le Livre des trois âges, L. Scordia (éd.), Mont-Saint-Aignan, Publications de l'université de Rouen et du Havre, 2009.
[Закрыть].
Похоже, что прежде всего, Анна унаследовала от короля пристрастие к большой политике. Авторы эпохи Возрождения настаивают на полном духовном родстве отца с дочерью. Венецианский посол Джироламо Зорци, находившийся при французском дворе с 1485 по 1487 год, описывал Анну как "женщину очень серьёзную и умную, пошедшую по стопам своего отца"[17]17
Letter Book de Girolamo Zorzi, BM, Add 48067, folo 12 vo, cité par J. Blanchard, Philippe de Commynes, Paris, Fayard, 2006, p. 49.
[Закрыть].
