Текст книги "Светлячок и тень (СИ)"

Автор книги: О. Зеленжар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Нет, один выживший олень не изменит лес, – покачала головой Ксаршей. – А вы любите говорить загадками. Почему вы не остановили Талнисс, если можете видеть будущее?

Эльф слегка повернул голову в ее сторону:

– Я не всеведущ. Она исчезла из моего поля зрения, это печально.

Однако девушка не услышала в его голосе ни грусти, ни сожаления. Он был ровный, словно кость, и это ее разозлило.

– Тогда к чему это позерство? – едко спросила Ксаршей. – Мне удалось найти хоть какие-то следы, а вы, такое ощущение, что и не искали.

– Обидные слова, – откликнулся маг, и девушка с удивлением услышала в его голосе улыбку. – Как вы думаете, как я вижу будущее? Гадаю на картах? Ищу знаки в чаинках? Может, во внутренностях черного козла? – в его голосе была уже не улыбка, а нечто, больше похожее на смешок. – Нет, Ксаршей, пусть и не все, что я перечислил, является шарлатанством и вполне допустимо в нашем ремесле, это все равно, что пытаться запечатать бурю в колбу для зелья. Будущее словно воздушный поток, словно огонь свечи, отраженный множеством граней, – он изящно взмахнул рукой, указывая на мерцание сотен огоньков в комнате. – Оно зыбкое, неверное, вечно множится, ветвится, искажается. Как тут уследишь за взмахом крыла крошечной бабочки? Однако наш разговор не об этом, – он развернулся к эльфийке. – Вы много говорите, но не по делу. Например, так и не ответили на мой вопрос. Я на ваши отвечаю.

Ксаршей впилась ногтями в колени.

– Потому что не на все вопросы можно ответить, – почти шепотом ответила она, не отрываясь от этих жутких глаз.

Он опустил взгляд к заставленному предметами столу:

– Может быть. Хорошо, допустим… – бледные пальцы слегка сдвинули искрящуюся призму, словно шахматную фигуру. – Мальчик умрет.

– Почему? – воскликнула друидка, подавшись вперед всем телом.

– Потому что ему приснился кошмар, – равнодушно ответил волшебник, переставляя следующую фигуру.

– Как кошмар повлияет на его гибель? Можно ли этому помешать? – спросила эльфийка срывающимся на дрожь голосом, но вместо прямого ответа услышала холодное:

– Чего вы хотите?

В глазах опять предательски защипало.

– Защитить свою семью, – зашептала эльфийка. – Они все для меня семья…

– Иногда не получается защитить всех. Придется сделать выбор. Вы долго думаете, а время идёт.

– Время идет? – всхлипнула Ксаршей, стараясь загнать назад предательски навернувшиеся слезы. – Вам доставляет удовольствие мучить?

Он прожег ее взглядом черных зрачков:

– Отнюдь. Честно говоря, мне все равно, но если вам нет, советую поторопиться. Время почти вышло.

Девушка прикрыла глаза. Ригель, старый друг, умирающий прямо в этом доме. Келафейн… еще такой молодой, не познавший жизни. Что скажет Ригель, если она спасет его, а не его мальчика с девочкой? Будет ли он так же тепло улыбаться ей и считать своим близким другом?

– Я хочу помочь Келафейну найти и вернуть Талнисс, – наконец сказала Ксаршей, необъяснимым образом чувствуя магию собственных слов.

Сквозь пелену навернувшихся на глазах слез, она увидела бледную улыбку на лице эльфа. Кивнув, он сказал:

– Вам стоит поспешить, можете и не догнать. Он уже проснулся и убежал.

***

Посмотрев вслед опрометью выбегающей эльфийки, Корниат подошел к окну, смотрящему на север, и отворил ставни. Его цепкий взгляд легко выхватил фигурку огромного волка, несущегося между холмов. Послышался скрип ступеней, и за его спиной застыла госпожа Нувия.

– Я слышала каждое слово, – произнесла она. – Надо же, ты сам признался, что не всесилен и не можешь предугадать всех вариантов развития событий, а ведь столько веков на это потрачено… Скажи, что ты сделаешь, если не получится и в этот раз?

– Все получится, – твердо ответил Корниат, не оборачиваясь.

Эльфийка подошла совсем близко и шепнула в острое ухо:

– Ну вот, сам играешь в эти кошки-мышки. Ответь уже, – ее бледные руки любовно обняли его за талию.

– Тогда… я потеряю смысл жизни, – его ладони легли поверх ее, пальцы сжались. – А ты положишь конец моим мучениям, раз и навсегда, но я уверен в этом разе. Спорим? Ставлю на кон свою жизнь, – он лукаво улыбнулся, бросив взгляд через плечо

– Спорим, – откликнулась Нувия. – Если проиграешь, моя рука не дрогнет, – и она потянулась к его губам, неожиданно мягким и горячим для такого ледяного лица.

Глава 5. Гномий курган

Едва не споткнувшись на ступенях, Ксаршей выскочила на тихий ночной двор, распугивая сверчков. Обернувшись лютоволком, тут же припала к земле, улавливая свежие следы парня. Да, он действительно сбежал, буквально несколько минут назад. Запах вился в сторону гор, и девушка испугалась, что не нагонит его. Если он спустится в Подземье прежде, сможет ли она найти его в одиночку? И почему мальчишка так резко подскочил, не дожидаясь утра? Лютоволк ринулся в погоню, вновь и вновь прогоняя в голове холодные слова волшебника. “Мальчик умрет”. Похоже на вердикт. Так ли это и под силу ли ей изменить судьбу Келафейна?

Волк припустил быстрее и вскоре различил на фоне черной громады гор одиноко бегущую фигурку. Какой шустрый, словно за ним гонятся все владыки Девяти Преисподней, однако зверь все равно быстрее. С разбегу налетев на него и пригвоздив к земле огромными лапами, эльфийка зарычала прямо в перепуганное лицо.

– Ксаршей, это вы? – пролепетал Уголек, выпучив глаза.

Видать, не ожидал ни погони, ни нападения. Убрав лапы с его груди, Ксаршей трансформировалась обратно в девушку, и как только Уголек встал на ноги, отвесила ему звонкую оплеуху. Звук пощечины раскатился над холмами, парень схватился за щеку, с удивлением глядя на полное ярости лицо друидки.

– Почему ты сорвался как ошпаренный и меня не позвал? – прокричала Ксаршей, еле сдерживая клокочущую злость.

– Я увидел Талнисс во сне и почувствовал импульс: бежать, иначе случится что-то плохое, – тихо ответил он, все еще потирая щеку, а затем отвел взгляд. – В голове не было никаких мыслей. Простите.

Ноздри эльфийки раздулись от раздражения.

– А мне пришлось мчаться за тобой, оставив почти все в доме, – прорычала она.

Только сейчас Ксаршей осознала всю глупость ситуации. В поместье остался мешок с ее пожитками, удобная дорожная одежда и необходимые в походе вещи. Волей случая с ней был ее неизменный посох и поясная сумочка с мелочами. Это было так неосмотрительно, так необдуманно, но возвращаться за мешком она побоялась. Было чувство, что парень не станет ее дожидаться. Словно в подтверждение ее мыслей, он буркнул:

– Я все равно пойду, мне очень страшно за нее, – и быстрые шаги понесли его в прежнем направлении.

Шумно вдохнув и выдохнув, чтобы успокоиться, девушка пошла следом. Находу она приметила, что лук, колчан и вещи у полуэльфа при себе. Хоть что-то. Прожигая его спину красными глазами, друидка мысленно костерила его на все лады. Глупый, глупый мальчишка! Как можно было поступить так опрометчиво?

У самой пещеры Уголек притормозил.

– Вы не обязаны спускаться, – сказал он, слегка обернувшись. – Думаю, мать и отец будут рады, если вы…

Он осекся, увидев, как белые брови девушки сошлись на переносице. Она молча махнула рукой, чтобы шел дальше. Треснула бы еще раз по лбу, да толку? Мало того, что волшебник словно вывернул ее наизнанку, так еще этот мальчишка! Почувствовав, что злость опять овладевает разумом, Ксаршей выдохнула и шагнула следом за понурым парнем.

Снова Подземье, но на этот раз злость притупила чувство страха. Уголек то и дело припадал к тропе, трогал землю, ненадолго над чем-то раздумывая, то крался, словно лесной кот, то срывался в стремительный бег. Такой рваный темп быстро утомил Ксаршей, и она начала пыхтеть от усталости.

Наконец, Уголек нарушил молчание:

– Талнисс умна, но она бы не догадалась так путать след.

Эльфийка вздохнула. Кажется, она израсходовала весь лимит злости на сегодня.

– Ты знаешь, куда ведут следы?

– Это путь в Криммор, – задумчиво протянул парень. – Еще вижу следы ящерицы и гоблинского отряда.

Ксаршей вспомнила девочку гнома, и ей снова стало плохо.

– Я бы ни за что не подумал, что Талнисс решиться сюда спуститься, – грустно покачал головой, полуэльф.

Друидка посмотрела, как он сосредоточенно проверяет ремни своего снаряжение. Такой балбес, но добросердечный, этого не отнять. Искренне переживают за сестру, и девушке стало даже немного завидно. Она тоже хотела бы значить для кого-то не меньше.

– Этой тропой я еще не ходил, надо быть очень осторожными, – подытожил полуэльф и двинулся вперед.

Тропа сузилась, стены нависли над путниками, словно они шли по дну глубокого и узкого ущелья. Может, так оно и было. Через несколько часов они вынырнули на просторную площадку, резко обрывающуюся трещиной не менее шестидесяти футов в ширину. На другую сторону был перекинут веревочный мост. Доски из зархвуда поскрипывали на измочаленных веревках, привязанных к каменным столбам. Ксаршей опасливо глянула вниз и сразу же пожалела об этом: далеко на дне трещины змеился бурный поток и виднелись острые скалы. Сглотнув, девушка сделал шаг назад и выжидающе посмотрела на Келафейна. Тот, напротив, не выглядел напуганным. Подергав за веревки, он бросил через плечо:

– Я пойду первый, – и аккуратно, почти на цыпочках, двинулся по мосту, крепко ухватившись за поручни.

– Если он ящерицу выдерживает… Я, поди, не такой тяжёлый, – бормотал парень на каждый предательский скрип досок.

Ловко держа равновесие, как заправский эквилибрист, Уголек дошел до другого края. Он призывно махнул рукой, и Ксаршей ничего не осталось, кроме как идти следом. Ухватившись за веревки, она медленно пошла вперед, стараясь не глядеть вниз.

Хрусь! – нога девушки резко провалилась в пустоту, и тело моментально потеряло равновесие. Скрипнув, мост круто накренился влево, угрожая перекувыркнуться. Кинувшись к веревкам, Уголек ухватился за них и уперся в землю, не давая мосту окончательно стряхнуть с себя эльфийку. Канаты рвались из рук, словно бешеные кони, оставляя на ладонях багровые следы. Друидка с ужасом смотрела на ногу, болтающуюся над бездной, и боялась пошевелиться.

– Ксаршей! – крикнул парень, из последних сил упираясь в столб.

Придя в себя, девушка усилием воли отвела глаза от бурлящей бездны. Медленно выудив ногу из провала, она приподнялась над досками и выровняла мост, и парень шумно выдохнул от облегчения. Ступив, наконец, на твердую землю, она решила для себя, что больше не будет так поддаваться панике. Несмотря на протесты, полуэльф тщательно осмотрел ее ногу и руки. Наверное, мальчика мучила вина, что Ксаршей пришлось вот так, в платье и сапогах, сорваться за ним следом. Подумав об этом, девушка поняла, что злость на него окончательно испарилась.

Удостоверившись, что с эльфийкой все в порядке, Уголек повел ее дальше по тропе. Вскоре она вывела к огромной пещере с невероятно высоким потолком. Тропа вилась и петляла между огромными валунами. Холодок пробежал по спине неприятной сороконожкой: за любым из них мог прятаться огромный и невероятно опасный монстр, но полуэльф спокойно шел вперед, ничуть не опасаясь такого поворота. Ксаршей начало казаться, что мальчишка абсолютно бесстрашен, однако его уверенность заставляла ее идти дальше.

Друидка еще издали почувствовала знакомый запах разложения. Она заметила тушу, перегородившую тропинку, да большую, увесистую и длинную, словно гигантская змея. Уголек, оторвавшись немного вперед, приподнял край плаща и скрыл пол-лица под импровизированной маской.

– Червь, – глухо сказал он в плотную ткань, когда эльфийка замерла у него за плечом.

Вновь по спине побежали мурашки. Ксаршей готова была поклясться, что кто-то пристально наблюдает за ними.

– Здесь кто-то есть, – сказала она, и полуэльф сразу вскинулся, выхватив стрелу.

Ксаршей обернулась, пытаясь определит скрывающуюся угрозу. Глаза подземного жителя видели серые силуэты валунов, выщербленную текстуру каменных обломков без какого-либо намека на что-то живое.

– Я ничего… – начала она, и вдруг прямо перед ее лицом распахнулся черный клюв в окружении вьющихся щупалец.

Эльфийка с криком отшатнулась, лезвие садануло в плечо, ткань мгновенно напиталась кровью. Уголек, отбросив лук, выхватил скимитар и обрубил несколько тянущихся к друидке щупалец. Второй удар пришелся выше них, в россыпь черных глаз. Заскрежетав, тварь кинулась на полуэльфа, разбрызгивая собственную кровь. Парень ловко ушел от рваного рывка, срезав узкую полосу кожи с длинного массивного тела. Это было похоже на танец с разъяренным зверем, Уголек ловко плясал вокруг окровавленной морды с вьющимися словно плети щупальцами, напрасно пытающимися поймать его, все дальше и дальше уводя червя от девушки. Еще несколько ударов, и тварь рухнула, сотрясаясь в последних конвульсиях, и под телом быстро образовалась металлически пахнущая лужа. Равнодушно перепрыгнув через нее, полуэльф снова склонился над первым телом.

– На этом черве нет ран от оружия, зато обширные ожоги… Это могла быть Талнисс.

“Или ее спутник”, – подумала Ксаршей, присев на валун. Порез от клюва сильно кровоточил, но был не слишком глубок, чтобы тратить на него магию. К счастью, бинты и маленькую баночку лечебной мази она всегда носила с собой. Пока она перебинтовывала плечо, Уголек успел немного побегать вокруг валунов. Он вернулся с маленьким луком и колчаном, из которого торчали стрелы.

– С тел несчастных, которые не сумели обойти червя… Между камней несколько скелетов. Они довольно старые.

– Спасибо. Мне пригодится, – ответила Ксаршей, приняв оружие.

Неодобрительно посмотрев на железные наконечники, она подумала было взять несколько костей, чтобы на досуге сделать себе правильные, однако взобравшийся на высокий валун парень сбил ее с мысли.

– Я что-то заметил. Кто-то лежит.

Спрыгнув с камня, он побежал вперед, и девушка двинулась следом, лавируя между скалами. На несколько мгновений она потеряла его из виду и даже слегка растерялась, но, услышав оклик, тут же побежала на звук. Друидка увидела его сидящим у очередной каменной гряды. Перед ним темным пятном выделялось старое прогоревшее костровище, а чуть дальше…

– Мне жаль… – покачал головой полуэльф.

– Мне тоже, – глухо отозвалась девушка, смахнув навернувшиеся слезы.

За костровищем лежали тела двух знакомых гномов, пронзенные гоблинскими стрелами. Кровь уже дано высохла, а невидящие глаза мутно разглядывали что-то далеко-далеко за валунами. Коснувшись белых косичек мертвой девочки, Ксаршей отвернулась, и ее задушили слезы вперемежку с приступами тошноты. С усилием сглотнув вставший поперек горла ком, она почувствовала на плече руку Уголька.

– Я сам.

Он и правда взял заботу о мертвых на себя. Оттащив их в сторону, закрыв распахнутые в ужасе глаза и уложив в спокойные позы, парень принялся строить вокруг тел импровизированный курган из битого каменного крошева. Немного придя в себя, девушка помогла ему, и вскоре тела лежали под несколькими слоями серой кладки. Полуэльф вытащил из мешка гномий сосуд. Красивый, богато украшенный, испещренный множеством маленьких горлышек, кропотливо запечатанных пробками. Помотав им из стороны в сторону до характерного плеска, полуэльф откупорил одну из пробок и понюхал содержимое.

– За упокой, – сказал он, приложившись к горлышку, а после передал сосуд эльфийке.

Она тоже понюхала горлышко. Внутри отчетливо пахло вином, ароматная жидкость обожгла горло и ударила в голову сладостью меда.

– За упокой, – пробормотала эльфийка, вытерев рот тыльной стороной ладони.

Уголек снова взял сосуд.

– Похоронить их вместе с ним? – спросил он, разглядывая причудливые узоры.

– Как хочешь, – глухо отозвалась девушка, – но он их и сгубил.

Подумав немного, парень ответил:

– Может быть, он приносит неудачу… Не хочу проверять.

Уголек схоронил дорогую вещь под грудой невзрачных камней неподалеку.

– Не знаю, кому молятся глубинные гномы, – сказал он, отряхнув руки от грязи, – но, надеюсь, ваши души найдут дорогу.

Они еще некоторое время постояли над курганом, а затем двинулись в путь. Ксаршей дала себе обещание, что не даст больше никому сгинуть по своей вине.

Глава 6. В поисках следов

Немного постояв над курганом, они двинулись дальше. Вскоре они преодолели холмы из каменных обломков, и Подземье вновь стало привычно однообразным. Когда пришло время разбить лагерь, Уголек нашел уютное местечко и велел не разводить огня. Порывшись в своих вещах, он протянул эльфийке маленький кулек, от которого пахло мясом и сухофруктами. Развернув его, Ксаршей с удовольствием обнаружила ломтики сушеного яблока, немного орехов и полоски щедро просоленной вяленой говядины. Парень основательно наведался в кладовые поместья перед уходом, и друидка не собиралась его в этом упрекать. После он принес свежей холодной воды и пожертвовал девушке свое одеяло. Без особых приключений они переночевали в своем убежище и наутро отправились в путь.

Нелегко высматривать следы в каменистой местности, поэтому они значительно замедлились. Келафейн часто останавливался и подолгу разглядывал землю или на цыпочках бродил вокруг да около. На предложение Ксаршей воспользоваться ее животным обликом он отвечал:

– Это может пригодиться во время сражения. Поберегите силы.

Отчасти парень был прав. Превращаясь в медведя или волка, эльфийка становилось горой дикой мощи, пускай она и не могла подолгу поддерживать эту форму, но и чуткий нос зверя помог бы гораздо быстрей обнаружить следы. Девушка решила не мучиться этими вопросами. В конце концов, у полуэльф больше опыта, ему видней.

На одной из развилок они провели гораздо больше времени, чем обычно, вычисляя, куда же пошла Талнисс. Наконец, Келафейн, просияв от радости, поманил задремавшую было друидку в нужный коридор.

Длинный тоннель отличался низким потолком и закругленными стенами, словно его прорыл огромный червь. На ум сразу пришли те практически невидимые твари, что атаковали их среди валунов, только еще больше и страшней. Друидка зябко поежилась, стараясь прогнать навязчивые видения.

Полуэльф вдруг вытянулся, словно заяц, напряженно вынюхивающий хищников.

– Опасность! – воскликнул он, схватив девушку за рукав. – Дальше мы не пройдем! Срочно назад!

Полуэльф с такой силой рванул ее за руку, что ей показалось – вот-вот оторвет рукав. Лицо у него было таким напряженным, что девушка предпочла молча припустить за ним, не задавая никаких вопросов. Когда развилка показалась на горизонте, полуэльф и вовсе побежал во всю прыть. Из прохода они вывалились всклокоченными и запыхавшимися.

– Скажи, что там было? – спросила Ксаршей, стараясь отдышаться.

– Газ, – сдавленно ответил Уголек. – Сначала его не чувствуешь, а затем пахнет… как… не знаю… какие-то странные орехи. Необычный запах для Подземья. Ещё немного, и нам стало бы очень худо, – развернувшись к проходу, он задумчиво добавил. – Тем путем нам нельзя… Придется обойти.

– А как прошла Талнисс?

Парень неопределенно пожал плечами:

– Может, знают заклинание, чтобы не дышать. Может, призвали ветер, чтобы разогнать газ. Я не настолько сведущ в магии, чтобы сказать наверняка. Может, магия вовсе ни при чем, и газовый карман вскрыло на днях. Однако мы не можем сидеть и ждать, когда он иссякнет.

Смущенно угукнув, эльфийка села на уже облюбованный камень и позволила Угольку немного побыть наедине с собой. Парень сосредоточенно бродил от одного прохода к другому, тихо бормоча под нос. Наконец, он кивнул, словно с чем-то соглашаясь, и сказал:

– По всем признакам тоннели должны где-то пересечься … Этот проход кажется мне наиболее перспективным.

Они двинулись в другой тоннель, уже не похожий на прорезанную в камне червоточину. По пути им встречались небольшие островки грибов. Полуэльф быстро срезал их и закидывал в мешок, практическим не разглядывая, некоторых предпочитал не касаться, а неподалеку от одних и вовсе остановился, приложив палец к губам, и велел очень тихо обойти. Когда они это сделали, парень так же тихо шепнул:

– Визгуны. Орут, стоит только кому-то приблизиться. Не опасны, но сами понимаете, лучше не афишировать свое присутствие.

Они шли, пока не выбились из сил, так и не обнаружив признаков пересечения тоннелей. Уголек старался скрыть мрачное настроение за обычной деловитостью, а Ксаршей не старалась залезть к нему в душу. Ее саму мучили навязчивые мысли о том, что Ригеля она уж больше никогда не увидит. Она чуяла это своим сердцем так же явственно, как инстинктивное колдовство, подвластное друидам. Сделал ли она достаточно, чтобы изменить судьбу Келафейна и отгородить его от смерти?

Они устроились на ночлег, все так же не разводя огня. Издалека доносились какие-то истошные визги, заставившие Уголька мгновенно подскочить несмотря на крепкий сон.

– Кто-то потревожил визгунов, – сонно пробормотал он, когда крики оборвались. – Но, судя по всему, тут же сбежал.

Ночь была тревожная, еще несколько раз грибы поднимали душераздирающий вой, распугивая всю живность вокруг. Наутро Келафейн был заторможенный, помятый и клюющий носом. Они шли дальше по тоннелю еще несколько часов, пока не уперлись в большое подземное озеро. Оно простиралась от одной стены пещеры до другой, не давая и шанса обойти его кругом, и полуэльф выругался такой забористой конструкцией, что щеки эльфийки запылали.

– Бездна! – закончил он свою тираду. – Знать бы еще, на верном ли мы пути.

Ксаршей разглядывала противоположный берег озера. Кажется, тоннели продолжались, но как туда попасть? Плавала она плохо, а глубина тут могла быть довольно большая. К тому же от холодной воды мышцы могло свести такой судорогой, что они камнями пойдут ко дну.

– Давай попробуем одно заклинание, – предложила она. – Если Талнисс в нескольких милях отсюда, я смогу ее обнаружить. Мне только нужно знать, если ли у нее какой-то уникальный предмет и его описание.

Заклинания поиска не были ее коньком, иногда магия попросту ее не слушалась, но попробовать стоило.

Подумав немного, Уголек улыбнулся:

– У нее массивные серьги из оленьего рога. Не самое изящное украшение, но их сделал отец. Уверен, она взяла их с собой. Она никогда их не снимает.

Девушка села на землю:

– Не мог бы ты нарисовать их?

– Эээ, – парень поскреб затылок. – Я не художник, знаете ли…

– Не важно, насколько похожим будет рисунок, – с улыбкой объяснила друидка. – Главное, чтобы, рисуя, ты представлял их так живо, словно видишь перед собой. Сможешь?

– А! – воскликнул парень. – Я понял. Магическая визуализация? Я сделаю все возможное.

– Да, – кивнула друидка. – Это Нувия тебя научила?

– Госпожа магичка многое пыталась втолковать мне, – смущенно улыбнулся Уголек, – но далеко не все улеглось в голове. Так, несколько скромных фокусов.

– Расскажешь потом, что еще умеешь? А сейчас, – друидка указала на землю, – рисуй и, – она протянула ему руку, – держи меня.

Уголек сел и начал чертить пальцем какие-то сложноразличимые завитушки, сосредоточенно хмуря брови. Ксаршей мысленно прочитала формулу и настроилась на пульс теплой ладони парня. Перед глазами проступили сначала слабые очертания, затем все явственней и явственней в этих линиях, получивших вдруг объем и перспективу, начала проявляться пара предметов. Сережки были не такими уж и грубыми, не каждый сможет так ловко обработать рог и получить при этом симметричный изгиб. Определенно заклинание сработало, невидимая стрелка внутри тела друидки настроилась на предмет… только не находила направление.

– Увы, – наконец сказала Ксаршей, открыв глаза. – Заклинание сработало, но мы слишком далеко, – увидев грусть в глазах полуэльфа, она добавила с большей горячностью, – но мы попробуем еще, и еще… Столько, сколько потребуется, и, вот увидишь, найдем ее.

Парень вдруг благодарно улыбнулся:

– Спасибо, что попытались, это много для меня значит, но у Талнисс была фора во много миль, – немного помолчав, он спросил. – А можно с помощью такой магии найти живое существо?

– Можно, – кивнула друидка, – но это гораздо сложнее. Структура живых существ немного другая, требуется больше мастерства. Не мой уровень.

– Что ж, – полуэльф встал, отряхнув штаны. – Обратно мы повернуть не можем, остается только идти вперед. Есть идеи, как преодолеть озеро?

Ксаршей запрокинула голову, разглядывая высокий потолок пещеры. С него свисали покрытые светящимся налетом сталактиты.

– Жаль, я еще недостаточно сильна, чтобы превратиться в птицу… но я могла бы провести нас по потолку.

– По потолку? Как?

– В облике гигантского паука, – объяснила она. – Правда, мне сложно сказать, успеем ли мы миновать озеро… Ты знаешь, я не могу слишком долго поддерживать животный облик.

Полуэльф с удивлением уставился на девушку:

– Паука? В вашем лесу водятся гигантские пауки?

Друидка слегка улыбнулась. Когда-то давно она рассказывала мальчику о сути дикого облика Хранителей. Он не требовал произнесения хитроумной формулы, жестов или даже фокусировки магической энергии и подпутывался от внутреннего резервуара заклинателя. И, конечно же, она рассказывала, что друиды могут превращаться только в тех животных, которых сами когда-либо видели.

– Нет, Уголек, – ответила она, – но когда отец учил меня превращению, гигантский паук был первым животным, в которое я обратилась. Он объяснил мне тогда, что, будучи совсем маленькой, я, вероятно, видела подобного в Подземье, и это отпечаталось в моей памяти. Ты ведь знаешь, что у дроу культ пауков.

Немного подумав, парень кивнул:

– А, чем бес не шутит… Давайте попробуем.

– Я возьму наши вещи, и они сольются с паучьим телом. Правда, тогда мы не сможем их использовать, если что-то пойдет не так. Тебе придется держаться крепче. Или, может, примотать тебя паутиной?

Уголек отшатнулся от нее:

– Чего? Не надо паутины!

Отойдя от парня на достаточное расстояние, Ксаршей сосредоточилась на превращении, и вот над Угольком уже возвышался здоровенный паук, смущенно шевелящий педипальпами. Восемь похожих на плошки глаз отражали фигуру полуэльфа, с удивлением и восторгом разглядывающего огромное существо со всех сторон.

– Настоящий паук, – пробормотал Уголек, обойдя ее по кругу. – И наощупь тоже… – добавил он, проведя ладонью по брюшку, покрытому длинными жесткими волосами, и Ксаршей вздрогнула от неожиданности.

– О, простите! – воскликнул парень, тут же отдернув руку. – Не мог удержаться.

“Надо же, медведь или волк у него такого восторга не вызывал”, – подумала эльфийка, а полуэльф там временем взобрался к ней на спину и уцепился в головогрудь. Паук засеменил к стене и начал аккуратный подъем на потолок. Дойдя до него, Ксаршей поняла, что здорово просчиталась. Во-первых, она была слишком крупной, и многочисленные сталактиты мешали передвижению. Во-вторых, светящийся налет оказался скользким, поэтому двигаться пришлось с двойной осторожностью. Паук почти дополз до противоположного берега, как по коже эльфийки прокатилась волна покалывания, говорящего, что в любую секунду дикий облик подойдет к концу! Ксаршей отчаянно заметалась в поисках подходящей сосульки, на которую можно было бы высадить парня. Келафейн понял ее без слов. Спрыгнув со спины, отчаянно уцепился за ближайший крупный выступ. Руки беспомощно скользнули по камню, раздался крик и плеск воды. Ксаршей не успела испугаться за него, поскольку тут же сама сорвалась вниз. Быстро удаляющийся потолок мгновенно сменился чернотой воды. Мешки с вещами неумолимо потянули ко дну, девушка сделала несколько гребков и вынырнула, жадно хватая воздух. Рука парня тут же поддержала ее над водой.

– Все хорошо?

– Да, – ответила друидка, отплевываясь. – Прости, не рассчитала расстояние.

– Ничего, – ответил он. – До берега не так уж и далеко, мы доплывем.

Набухшие мешки вновь потянули на дно, и Ксаршей поняла, что с такими утяжелителями ей ни за что не достичь берега. Сосредоточившись, она трансформировалась в пещерного медведя, сливая звериное тело со скарбом. Она не раз видела, как эти величественные звери преодолевают бурные потоки, куда уж ей. Мощные лапы вытолкнули тело вперед, а сбоку маленькой юркой рыбкой поплыл полуэльф.

Бульк! – справа от Ксаршей из-под воды показались две блестящие сферы, пробежала крупная рябь, и правый бок обожгло болью. Что-то огромное уцепилось в него, протыкая частыми острыми зубами плотный мех медведя.

– Ке-ам! – сдавленно вскрикнул Уголек.

Блеснула сталь, плоть с хрустом разошлась под ее натиском. Скользкий кусок мяса отлетел в сторону, и лезвие увязло в круглом выпученном глазе существа, ухватившего Ксаршей. Она могла поклясться, что это невероятно большая жаба. Несмотря на ужасные ранения, зверь продолжал упрямо держать медведя, а, может, мощные челюсти было не так-то уж просто разжать. Взревев от жгучей боли, друидка схватила зубами жабью морду, рассекая склизкую кожу, мышцы, плоть и сминая череп. Кость поддалась под мощными резцами, издав мокрый хруст, и челюсти разжались. Раздутое тело безвольно распласталось на поверхности, словно здоровенный пузырь.

Уголек радостно воскликнул, подняв кверху руку с саблей. Черная волна накрыла его с головой, и на несколько секунд он пропал из поля зрения. Блестящее от воды короткое рыло жабы шамкнуло зубами, почти коснувшись полуэльфа. Всплыв, Уголек огрызнулся ответным ударом сабли, лезвие чиркнуло по морде, криво перечеркнув две маленькие ноздри на его конце. Жаба щелкнула пастью, зацепив капюшон его плаща, и потянула бедолагу под воду. Парень отчаянно крикнул, но звук превратился в гроздья пузырей на поверхности. Медведица нырнула следом, догоняя жабу. Еще немного, и она потопит парня! Пасть и когти врезались в округлое тело, превращая его в мочало. Вода стало мутной от кровавой взвеси, и раздутое тело обмякло, больше походя на лопнувший бурдюк, расплескивающий вино. Высвободив капюшон, полуэльф рванул на поверхность, жадно хватая ртом воздух. Когда рядом показалась продолговатая голова медведицы, он сказал:

– Спасибо… Бежим отсюда, пока на запах крови не явились другие…

Ксаршей согласно кивнул, и, не меняя формы, поплыла вперед. Ей совсем не улыбалось вновь вступать в сражение, кто знает, сколько еще в этом озере обитает подобных жаб. К счастью, до берега им больше никто так и не встретился. Выйдя на сушу и как следует отряхнувшись, девушка заметила на озере пробежавшую волну. Проверять, кто ее гонит, мучительно не хотелось, поэтому она коротко кивнула мордой прочь от берега, увлекая за собой отряхивающегося парня. Отойдя достаточно далеко, она вздохнула с облегчением. Вряд ли жабы будут преследовать их.

Чуткий медвежий нос привел ее к укромной пещере за насыпью камней. Узкий вход переходил в небольшой грот, просторный даже для пещерного медведя. Возможно, она когда-то служила чьим-то логовом, но сейчас в ней ничем не пахло, кроме камня, плесени и мелких гадов. Рядом с пещерой виднелась раскидистая роща зархвуда, и полуэльф тут же направился к ней собрать растопку, пока медведица настороженно принюхивалась. Когда он вернулся, девушка, приняв естественный облик, разбирала вещи в насквозь промокших мешках. С горьким вздохом выкинув кульки с пайками, превратившимися в кашу, она разложила на просушку одеяло и запасную одежду Уголька. Тот тут же отвел глаза от эльфийки. Осмотрев себя, Ксаршей поняла, что мокрое платье слишком откровенно липнет к телу. Неужели это могло смутить его? В ритуалах друидов часто приходилось обнажаться и покрывать тело пестрым узором растительной краски. Это казалось ей естественным, она не испытывала ни капли стеснения, когда видела обнаженных мужчин. Возможно, потому, что не испытывала к ним никаких волнующих чувству, и никто не стремился составить с ней пару. Уголек же еще очень молод. Сколько ему лет? Поди, не больше двадцати? И все-таки очень странно, что он, будучи симпатичным молодым полуэльфом, еще не познал женского тела.