Текст книги "Кружки любви (ЛП)"

Автор книги: Норма Джин Карлссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Она также знает всю историю Гаррета. Калеб рассказал ей, после того, как я сбежала. Мы немного поговорили об этом, и она согласна со мной. Гаррет – не убийца. Дженна использовала несколько весьма отборных слов о Дэриле и Анжелике и даже больше угроз о том, что она сделает, если когда-либо их увидит. Она не судит моего мужчину, а я не сужу её.

Гаррет рассказал Джордану свою историю в день, когда мы перевозили Коди. Он не выдал ему детальную версию, что и мне, но изложил важные факты. Джордан нисколько не обеспокоен. Исходя из жизни, которая у него была, я не удивлена. В преступлении и смерти нет ничего нового для Джордана. Так что мои друзья не против Гаррета, я не против Гаррета, и теперь я должна убедиться в том, что и мой папа не против Гаррета.

Ему будет более сложно преподнести, но я верю, что мой папа увидит тоже, что и я, когда смотрю на Гаррета.

Хорошего человека.

Восхитительного мужчину, который в настоящий момент опирается на дверь своей машины с перекрещёнными лодыжками и руками в карманах. Я паркуюсь рядом с ним, и он оперативно извлекает меня из машины, оставляя долгий поцелуй на моих губах.

– Выглядит так, как будто ты сильно потратилась, – комментирует он, осматривая все пакеты в машине.

– Три гребаных штуки, – негодует Коди, обходя вокруг капота.

– Не сейчас, – шепчу я Гаррету, прежде чем он начнет распекать меня о стоимости.

Он смотрит на меня вниз, и я ожидаю увидеть карие глаза, но я нахожу их заинтересовано голубыми. Они остаются голубыми, когда он смотрит на своего младшего брата и то, насколько неудобно ему.

– Дженна заставляла тебя купить розовые штаны, не так ли? – спрашивает Гаррет серьезно.

– Она заставила меня примерить фиолетовые джинсы, – стонет Коди. – Спасибо, бл*дь, Эм, что была там. Она спасла меня.

– Она хороша в этом, – отвечает Гаррет сладко, сжимая моё плечо.

– Ага, – соглашается Коди.

Я растекаюсь лужицей, пока Гаррет направляет меня в закусочную «На гребне мыса». Молодая официантка спотыкается при виде моего мужчины, заставляя меня хихикать. Она быстро собирается и сажает нас за столик. После того как он помог снять с меня пальто и шарф, Гаррет подталкивает меня, чтобы я скользнула в кабинку. Он следует за мной, а Коди занимает место напротив нас.

Гаррет переплетает свои грубые пальцы с моими ледяными. Когда он чувствует, насколько они холодные, то притягивает обе мои руки к своему рту и дует теплым дыханием на них, энергично потирая. Затем располагает наши руки под столом, по-прежнему обхватив мои пальцы.

Я – все еще лужица.

– Так что там с фиолетовыми джинсами? – спрашивает Гаррет у Коди.

– Ты должен был их видеть. Они были яркими и такими, бл*дь, узкими. Мои яйца до сих пор болят, – смеется он.

Губы Гаррета дергаются, но никакой улыбки на людях.

– Всё готово к сегодняшнему вечеру? – меняет он тему, после того как мы заказываем наши напитки.

– Да, – ворчит Коди, изучая меню.

– Вечеринки выходят из-под контроля?

– Иногда.

– Позвони мне, если так случится.

– Я буду в порядке.

– Позвони мне, если что-то случится, – настаивает Гаррет.

Коди кивает.

– Там будут какие-нибудь хорошие девочки, пришедшие на вечеринку? – спрашиваю я, сворачивая меню.

– Сладкая… – фыркает Гаррет.

– Что?

Я смотрю на Коди и вижу, что он слегка покраснел. Я задавалась вопросом, насколько ярко-красным он может стать, когда он нашел пачку презервативов, которые я оставила ему на кровати, на этой неделе.

– Разве это не мило? – раздается ехидный голос Сары возле нашего столика.

– Исчезни, – рычит Гаррет.

– Это не очень вежливо, – дуется она.

– Вежливо, насколько ты заслуживаешь. А теперь свали на хер отсюда.

– Эмили тоже тебя добивается?

Прежде чем Гаррет смог встать и устроить сцену, Коди спасает наш день.

– Неа. Мне пришлось купить затычки для ушей, но даже они не блокируют все звуки.

Я ничего не могу поделать с истеричным смехом, который вырывается из моей груди. Слова Коди объединились с потрясенным лицом Сары… уморительно. Она убегает в гневе, и Коди присоединяется к моему смеху. Я знаю, что Гаррет не будет смеяться на публике, но его губы дергаются в подобии улыбки.

Я достаточно успокоилась, чтобы заказать себе обед и наслаждаться им с двумя людьми, которых очень люблю, Сара и ее дерьмо забыты.

***

– Это последний, – произносит Коди, вручая Гаррету ещё один пакет с одеждой.

– Если ты выпьешь, не садись за руль гребаной машины, – рычит Гаррет.

– Я не собираюсь выпивать, и я не пропаду у Донована. Хотя я напишу тебе, если что-то изменится.

Гаррет изучает своего младшего брата в течение нескольких секунд, а затем обхватывает его затылок и прижимает к своему широкому плечу. Коди не обнимает его в ответ, но он слегка наклоняется к нему. Я могу остаться лужицей до конца своей жизни, после того как это увидела.

Коди отстраняется, а Гаррет слегка сжимает его шею, прежде чем позволяет ему уйти. Я сжимаю Коди в крепких объятьях и шепчу:

– Хорошо повесились, и оставайся невредимым. Увидимся завтра, солнышко.

– Спасибо за сегодня, – бормочет он в моё плечо.

Я целую его в щеку, а затем широко улыбаюсь ему. Коди улыбается мне в ответ, пока я поглаживаю его голову. Затем он забирается в мой Мини и уезжает в страну подростковых вечеринок.

– Ты думаешь, что он ненавидит управлять желтой машиной так же, как и возненавидел те фиолетовые джинсы? – спрашиваю я Гаррета.

– Нет, – ворчит он, прижимая мою спину к себе, пока мы наблюдаем за Коди, до тех пор, пока мы не можем его больше видеть.

Гаррет оставляет поцелуй на моих волосах до того, как останавливается возле своей машины. Сегодня вечером он был более тихий, чем обычно. Что для него означает, что он произнес не более чем несколько слов. Он переплетает наши пальцы, так же как делает, когда мы находимся в автомобиле. Дом полностью наполнен тишиной. Это не некомфортная тишина, но также она и не удобна.

Я устала. Я не ложилась спать до девяти, поскольку наслаждалась, проводя время с Гарретом и Коди. Хотя это приносит потери. Сейчас только восемь, а мои веки чувствуются тяжелыми, пока мы идем к дому.

– Я собираюсь лечь в кровать, Гаррет, – говорю я.

– Я скоро поднимусь наверх, – отвечает он, целуя волосы и ласково поглаживая мою задницу.

– Тебе не нужно.

– Я буду через пару минут, – повторяет он и поражает меня одним из тех пристальных взглядов.

Я киваю и продолжаю свой путь в его комнату.

Быстро расправляюсь с ежедневной ночной рутиной, надеваю одну из футболок Гаррета и забираюсь в постель. Я ужасно хочу заснуть, но не могу без него рядом. Одна неделя сна в его руках, и у меня выработалась зависимость.

Мой телефон оповещает о текстовом сообщении, и я нахожу обычное подшучивание моего лучшего друга.

Джордан: Всё ещё в пещере Гаррета?

Я: Я не знаю, о чём ты говоришь.

Джордан: Как насчет обреченного лица без секса на этой неделе?

Я: Неважно.

Джордан: Умный ответ. Я ожидал от тебя лучшего.

Я: Я скучаю по тебе.

Джордан: Я всегда здесь для тебя.

Я: Я знаю.

Джордан: Покатаемся завтра?

Я: Да!

Джордан: Люблю тебя. Увидимся завтра.

Я: И я тебя люблю. Хорошей ночи.

Лучшая вещь, которая произошла из-за попытки Адама всё разрушить, – он оставил меня в покое, начиная с Осеннего фестиваля. Он ни разу не звонил. Не было никаких записок. И я не видела его. Я думаю, что он наконец-то осознал, что я двигаюсь дальше. Я надеюсь, что это именно так. Гаррет не будет настолько же терпеливым, как был Джордан. А также я не думаю, что и Джордан будет продолжать в том же духе. Так что лучше всего Адаму всегда держаться от меня подальше.

Гаррет тихо заходит в комнату, пробуя не потревожить меня. Я поворачиваюсь к нему лицом, давая ему знать, что я всё ещё бодрствую. В ответ я получаю кивок подбородком. Он исчезает в гардеробной и выходит моментом позже с футболкой в руке, одетый только в боксеры.

Он бросает в меня футболку, даже если я уже в одной из них. Гаррет знает, что я люблю футболки, которые он носил в этот день, вместо чистой. Его запах все еще цепляется к ним, но он сильнее на футболках, в которых он ходил весь день. Я наблюдаю, как его татуированное тело исчезает за дверью ванной, и переодеваю футболку.

Я глубоко вдыхаю мягкий белый хлопок. Древесина, одеколон и мужской запах Гаррета объединяются, чтобы сделать наиболее опьяняющий аромат известный человеку. Я должна выяснить способ, как разливать его по бутылкам. Женщины во всем мире покроют им своих мужчин. Хотя маленькая эгоистичная часть меня не хочет делиться этим ни с кем. Я хочу этот аромат только для себя.

Я прижимаюсь к ткани и притягиваю футболку к своему носу, еще раз глубоко вдыхая. Когда Гаррет выходит из ванной только в одном полотенце, свободно обернутом вокруг его узких бёдер, я решаю, что пришло время сделать мой ход. Я нуждаюсь в нем.

– Гаррет, – мурлычу я своим самым соблазнительным голосом.

Его глаза встречаются с моими, я вижу в них сексуальные циркулирующие калейдоскопы, пожирающие меня.

О мой...

Я держался вдали от Эмили целую неделю. Я обнимал её, целовал её, и она была в моих руках каждую ночь. Но я держал свой член вдали от неё. Я, бл*дь, умираю. Мое воздержание меня убивает.

Я хотел дать Эмили пространство, чтобы она могла всё оценить. Я хотел дать ей шанс уйти от меня. Я хотел, чтобы она выбрала меня, зная обо мне всё. Я не уверен, что выполнил свою цель. Я держал её здесь при себе. Я не проводил время без неё, кроме как на работе, где все равно постоянно наблюдал за ней. Мой брат пользуется её машиной, а я даже не пытался найти ему новую. Я сделал её пленницей, поскольку меня ужасает мысль, что она сбежит, если ей предоставить шанс, который я так ошибочно хотел ей дать.

По крайней мере, я могу держать свой член под контролем.

Мой член по-видимому дождался того же, что и Эмили. Ее глаза умоляют меня, чтобы я взял её… прекратил сдерживать себя. Она не нуждается в перерыве. Она ни разу не колебалась, с тех пор как я рассказал ей, каким куском дерьма являюсь. Кажется, что она смотрит на меня с большим обожанием, чем раньше. Это больно, но удивительно ощущать это от нее.

– Я сказал тебе, что сделаю это для тебя, – рычу я, сбрасывая свое полотенце на пол.

Ее глаза расширяются при виде моего твердого члена.

– Что ты сделаешь для меня? – спрашивает она с хриплым средне-западным протяжным произношением, которое заставляет мой член подпрыгнуть выше, а её задыхаться от увиденного.

– В прошлый раз, – ворчу я, возвышаясь над ней.

– Да? – спрашивает она озадаченно, переворачиваясь.

– Всё было слишком быстро. Сегодня ночью я буду действовать медленно. Но не сейчас. В следующий раз, я обещаю, или, может быть, позже, – жарко шепчу я в её ушко.

– Я собираюсь сжечь тыквенный хлеб, – стонет она, пока я скольжу своими грубыми руками по её рёбрам, снимая с неё футболку.

Какое-то время я восхищаюсь ее формами. Сейчас я не буду торопиться. Ее грудь поднимается с произвольными вздохами, украшенная розовым румянцем. Поднимается и опускается, подталкивая её полные груди мне на встречу, жаждущие моего прикосновения, так как её соски стали твердыми, аппетитными горошинками. Ее мягкий животик напряжен, как будто она может чувствовать мой пристальный взгляд. Когда я вижу её только в клочке черных кружев, составляющих ее трусики, я рычу от жажды.

«Хорошо, хватит смотреть, настало время прикасаться».

– Пожалуйста, Гаррет, – хнычет Эмили, встречаясь с моим пристальным взглядом.

Я прижимаю свою грудь к ее и обхватываю её мягкие ягодицы, пробегаясь своим большим пальцем по её складочкам.

– Скажи мне, что ты хочешь, сладкая, – спрашиваю я у Эмили так нежно, насколько может позволить мой голос.

– Тебя, – шепчет она, пробегаясь своими пальчиками вниз по моей челюсти.

– У тебя есть я, – заверяю её.

– Внутри меня. Я хочу тебя внутри, – произносит она дрожащим голосом.

Я атакую её рот со всей своей страстью. Целуя ее со всеми эмоциями, которые она вызывает во мне. Я показываю ей, как сильно она мне нужна… как чрезвычайно сильно я жажду ее. В то время, пока мой язык кружит в ее рту, я тянусь ниже и срываю с неё кружево.

Я проглатываю звук удовольствия, как только он срывается с ее губ. Она настолько влажная, что я легко проскальзываю внутрь, но всё ещё продвигаюсь медленно. Эмили такая тугая, что я могу кончить прямо сейчас. Могу, но не буду.

Я останавливаюсь, когда полностью вхожу в нее, затем нежно и мягко целую. Она не призывает меня двигаться, так что я всё ещё остаюсь в её горячей киске, в то время как прижимаюсь своим лбом к её. Эмили отпускает мои плечи, за которые цеплялась, и проводит одной рукой по моему лицу, а другую располагает на уровне сердца, где татуировка. Опять этот взгляд. Тот, который говорит, что я – ее мир. Если бы она только знала, что она мой тоже. Моя жизнь. Мои эмоции. Мой мир. Моя.

– Ты защитишь моё сердце, – нежно произносит она.

– Да, – говорю я, скользя внутрь и наружу ещё раз.

– Ты будешь оберегать меня.

– Да, – я толкаюсь снова.

– Ты не причинишь мне боль.

– Никогда, – в этот раз я резко толкаюсь вперед.

– Ты будешь заботиться обо мне, – выдыхает она.

– Всегда, – шепчу я и впервые начинаю заниматься страстной любовью со своей женщиной.

Я знаю, что никогда не испытаю этого с другой. Эмили для меня, и если я не буду обладать ею, то у меня не будет и никого другого.

Я утыкаюсь головой в ложбинку на ее шее, целуя и облизывая её нежную кожу. Мои толчки длинные и короткие, но одинаково мощные и жесткие. Я просовываю руку под её плечами, обхватывая спину и прижимая ее к себе так близко, насколько могу.

Ноги Эмили оборачиваются вокруг моих бедер, так же как руки вокруг моих плеч. Я целую ее с любовью, наслаждаясь вкусом. Отдавая ей все, в то время как мы начинаем задыхаться и блестеть от пота. Она целует меня в ответ, показывая мне, что она получила меня и хочет то, что я могу ей дать… что я ей обещал.

Эмили сжимается вокруг меня, когда оргазм накрывает ее тело и разум. Я не прекращаю её целовать или двигаться в ней. Я продолжаю совершать бешеные, неистовые толчки. Я веду её из одного оргазма в следующий, ни разу не прервав контакт. Когда она нуждается в глубоком дыхании, я слегка отодвигаюсь и осыпаю ее лицо легкими целомудренными поцелуями, прежде чем возвращаюсь к её губам.

Эмили никогда не жалуется, когда я доминирую, забирая каждый кусочек теплоты, что у неё есть. Она просто дает мне ещё больше. Предлагает мне всё. Моя грудь болит от эмоций, бушующих во мне. Я влюбился в Эмили издалека и теперь, когда она здесь в моих руках, у меня нет никакого сомнения. Я люблю Эмили Гарнер.

Я хочу кричать об этом с крыши. Я хочу рассказать ей об этом, но я понимаю, что не могу. Она не знает, что я провел полгода, западая на её чистое, честное сердце. Прошло только две недели, как мы вместе. Я знаю, что это слишком быстро. Но я любил её, до того как я услышал её голос. Я любил её, прежде чем почувствовал её кожу. Я любил её, прежде чем узнал цвет её глаз. Я полюбил её с первого взгляда, когда увидел, как она запрокинула голову от смеха, заполняя мою уродливую, поврежденную душу теплотой.

– Как? – спрашивает она напротив моего рта.

– Что как, сладкая? – спрашиваю я, прижимаясь своим лбом к её, пока замедляю толчки.

– Я чувствую это, Гаррет. Я чувствую любовь вокруг меня, которую хотела всю свою жизнь. Как ты можешь уже так любить меня?

Дерьмо.

Мои бедра останавливаются, яйца подтягиваются, как только паника прорывается сквозь меня.

Я смотрю в её золотисто-зелёные глаза, ожидая увидеть непонимание или недоверие, но не вижу. Я вижу признание. Я вижу счастье. Я вижу удовлетворение. И трахните меня, я вижу любовь.

– Я – вор, Эмили. Я воровал у тебя твое тепло, начиная с того момента, когда впервые увидел в мае, – хрипло объясняю я.

Выражение ее глаз становится ошеломленным, но она ничего не говорит и не отталкивает меня. Я хватаю одну из её рук, которая все ещё цеплялась в моё плечо, и прижимаю ее к моему сердцу.

– Я не чувствовал что-либо. Я был зол всё время. Постоянно ощущал себя на взводе. Первый раз, когда я тебя увидел, ты была в своём кафе, твоя голова была откинута назад, и ты смеялась над Джорданом. В моей груди потеплело от этого вида. Я почувствовал что-то хорошее в первый раз, что я могу вспомнить. Каждый день с тех пор, я наблюдаю за тобой из своего магазина. Я ворую твою теплоту, Эмили. То, как ты светишься, когда наблюдаешь первые свидания, как будто ты чувствуешь этот трепет тоже. Это сжигает мою душу. Взгляд чистого блаженства, когда ты сидишь за столиком свиданий и наблюдаешь за речной долиной каждое утро, причина теплоты здесь, – я похлопываю по груди, где находится ее рука. – Ты вернула меня к жизни, когда я не был уверен, что хотел жить. Ты олицетворение любви, и я воровал это у тебя.

Она делает судорожный вдох и заливается разрывающими душу рыданиями.

Дерьмо.

Я сцеловываю её слезы так быстро, как могу, пока ее тело сотрясает от эмоций. Эмили запускает свои пальчики в мои волосы и притягивает мой рот к себе.

– Я тоже тебя люблю, – говорит она до того, как обрушить наши губы друг на друга.

Я толкаюсь внутрь и наружу с мучительно-медленным темпом, когда пробую её солёные слёзы, смешанные с любовью. Она продолжает держать одну руку на моём сердце, пока другой обхватывает мою щеку. Я кружу ее язык в чувственном танго наших эмоций.

Как только её киска сжимается вокруг меня, я теряюсь в желании сдерживать себя и заполнить ее до краев. Я продолжаю толкаться в ее тело после самого продолжительного оргазма, который когда-либо у меня был, мой член всё ещё полностью твердый.

Я беру её снова, медленно и нежно. Я поклоняюсь ей и шепчу слова любви и преданности. Она шепчет мне в ответ.

Я чувствую тепло с головы до пальцев ног, когда мы кончаем, мой член всё ещё внутри неё, и моё сердце колотится от чувства, которого я никогда не знал.

Любовь.

***

Я вытягиваюсь и заставляю замолчать мой будильник, постанывая от такого маленького количества сна, которое у нас было. Крошечное теплое тело Эмили мирно располагается на мне, мой член всё ещё внутри неё.

Я твердею, как только чувствую её вокруг себя. Девять лет без секса сделали меня жадным. «Это полный бред. Сейчас не время. Но это Эмили. Я не могу насытиться ею. Вероятно, никогда не смогу».

– Пора просыпаться, сладкая, – шепчу я в ее светлые волосы.

– Ммммм, – стонет она, двигаясь своими бедрами на моем члене.

– Ты хочешь снова? – шепчу я, мои руки обхватывают ее нежные округлые бедра, когда я толкаюсь в неё.

– Да, – произносит она тихо, целуя мою покрытую татуировками кожу.

Затем она садится, упираясь своими руками в мою грудь, и начинает объезжать мой член.

– Бл*дь, да, – стону я.

Её сиськи подпрыгивают, пока она двигается на мне. Я отпускаю её бедра, чтобы приласкать ее, сжимая ее соски. Эмили шипит от моего прикосновения, её голова откидывается назад в экстазе. Это горячо как ад, но я нуждаюсь в большем. Я должен почувствовать её, держать в своих руках.

Я дотягиваюсь до её плеч и притягиваю к своей груди, захватывая власть над наслаждением. Я втягиваю одну вершинку в рот, придерживая Эмили на месте рукой, которая крепко держит ее за ягодицу. Другая моя рука накручивает её волосы на кулак, так что я могу держать её голову, где мне бы хотелось.

Эмили кончает со стоном, который я проглатываю, прежде чем заполнить её снова. Она роняет свою голову на мою шею, пробегая рукой по татуировке старинных часов, пока я поглаживаю её задницу.

– Это реально, правда? – мягко спрашивает она. – Я не сплю?

– Это реально, – ворчу я.

– Ты ворчишь, так что это происходит, – парирует она и хихикает.

– Устала?

– Со мной все будет прекрасно.

– Душ?

– Ага.

Я выскальзываю из кровати с ней, всё ещё обернутой вокруг меня, и шагаю в ванную. Я включаю все насадки и жду, чтобы вода нагрелась, прежде чем я вхожу вместе с Эмили под душ. Затем я беру её, прижимая к плитке, прежде чем окончательно отпускаю её и помогаю помыться. Я чувствую иррациональное раздражение от того, что она смывает мою сперму со своего тела. Я загоню это чувство внутрь как можно дальше.

– Ты здесь, – говорит Эмили, располагая мою руку на своём сердце.

Она заверяет мою сумасшедшую задницу.

– Хорошо, – рычу я.

– Я наблюдала за тобой тоже, – шепчет она, лаская мою щеку.

Она мягкая и в мыльных пузырьках, с ручейками воды, бегущими вниз по ее совершенному телу. Хотя это её глаза, которыми я был очарован. Там нет ничего, кроме теплоты и честности, сияющих в них.

– Я не наблюдала за тобой каждый день, так как я могла увидеть тебя только, если ты находился в магазине или на улице. Но каждый раз, когда я видела тебя, то чувствовала притяжение к тебе. Клайд и Арлин сказали, что тебе нравится быть наедине с собой, поэтому я держалась в стороне. Хотя были дни… моменты, когда мне хотелось подойти к тебе и обернуть свои руки вокруг твоей шеи. Я всё ещё была с Адамом, когда это в первый раз произошло, Гаррет. Я застукала его с той девушкой тремя днями позже. Мне следовало прийти к тебе тогда. В тот момент, когда я от него избавилась, надо было бежать в твои объятья.

Я чувствую, что мой мир переворачивается. Как кто-то настольно хороший может хотеть меня? Я продолжаю задавать себе этот вопрос. Я знаю, что заслуживаю в жизни, и не Эмили. Но если судьба облажалась и дала её мне, я не настолько тупой, чтобы упустить эту возможность.

– Рот, – ворчу я и не даю ей шанса повиноваться.

Я страстно целую ее, покусывая нижнюю губу. Затем зализываю укус, перед тем как снова прижимаю Эмили к плитке. Пока мой язык ласкает ее рот, Эмили насаживается на мой член, покачиваясь и сжимая, в то время как сама стонет. Затем она исчезает.

Мои глаза резко открываются, чтобы увидеть её на коленях передо мной с моей головкой, зажатой между ее сочных губ. Я упираюсь руками в стену и наблюдаю, как она берет меня глубоко до задней стенки своего горла. Кажется, мое тело не заботит, сколько раз я кончал за последние двадцать четыре часа. Я не продержусь более чем несколько секунд.

Эмили берет глубоко мой член и сосет, обхватывая ладонью мои яйца. Я начинаю дрожать от подавляющего желания трахнуть ее рот. Она втягивает щеки и глубоко заглатывает меня снова. Я могу лишь смотреть, подрагивая в её горле. Она стонет вокруг моего члена от этого действия, и я воспринимаю это как сигнал к действию. Я толкаюсь в неё, поскольку ее руки сжимают мои яйца. Я действую осторожно, чтобы не казаться настойчивым или грубым, пока мой член скользит и скользит у нее во рту.

Когда начинается покалывание в моём позвоночнике, я предупреждаю ее ворчанием, что вот-вот собираюсь кончить. Эмили поднимает свои золотисто-зеленые глаза на меня и улыбается с моим членом во рту, прежде чем хватает мои бедра, принимая меня глубже. Я выкрикиваю в момент оргазма её имя, громким гулом, что вырывается из моего горла. Она облизывает мой член и затем поднимается на ноги, где я захватываю ее губы в неистовом поцелуе. Когда она отрывает свой рот от моего, она едва может дышать. Я прижимаюсь своим лбом к её, пока мы задыхаемся и смотрим в глаза друг друга.

Она тоже наблюдала за мной.

– Никогда, – ворчу я.

У Эмили залегает морщинка от того, что она хмурит лоб, не понимая мою речь пещерного человека.

– Я никогда не позволю тебе уйти, – рычу я.

– Пожалуйста, не позволяй, – произносит она с любовью.

Я оставляю грубый поцелуй на ее губах до того, как выключаю воду.

Я вывожу нас из душа и вытираю ее тело с головы до кончиков пальцев ног, прежде чем заворачиваю в полотенце. Я едва способен сделать тоже самое для себя. Я пылаю от неё. Таким образом, не вытираясь, я могу понизить температуру своего разгоряченного тела, или же меня окончательно поглотит пламя.

Мы одеваемся в тишине, пристально наблюдая друг за другом. Я понятия не имею, что буду делать хотя бы день без нее рядом со мной. Это и так было достаточно трудно с тех пор, как это все закрутилось между нами. Наблюдение за ней станет пыткой, зная, что я обладаю ее сердцем. Я совершенно сошел с ума.

Как только она готова идти, я веду ее к своей машине и держу её за руку на протяжении всего времени, пока мы едем к центру города. Когда мы останавливаемся перед её кафе, я не хочу отпускать её. Я хочу развернуться и провести весь день, глубоко внутри ее тела. Она видит, что я колеблюсь отпускать её, и забирается на мои колени, также как и каждый день, когда я подвожу ее. Глаза Эмили пристально прожигают мои, пока она обхватывает мои колючие от щетины щеки.

– Ты сможешь наблюдать за мной весь день и знать, что я думаю о тебе, когда улыбаюсь. Я буду поглядывать на твой магазин и знать, что я в безопасности, поскольку ты присматриваешь за мной. Я люблю тебя, Гаррет. Не подвергай это сомнению, – пылко произносит она до того, как прижимает свои губы к моим, ожидая, когда я захвачу контроль.

Я даю ей это. Я целую ее до тех пор, пока она не издает стон и не начинает потираться своей киской о мой член, чтобы почувствовать меня снова. Когда я, наконец, отпускаю её рот, мы оба тяжело дышим и задыхаемся. Я толкаю свою дверь, открывая, и ласково поглаживаю Эмили на прощание. Она соскальзывает с моих коленей и выбирается из машины. Эмили тянет руку за своей сумочкой, но я хватаю ее запястье и тяну к себе ещё раз.

– Я люблю тебя так, бл*дь, сильно, – рычу я.

– Я чувствую это, – нежно заверят она меня. – Хорошего дня.

– И тебе.

Я оставляю поцелуй на её ладошке до того, как вручаю ей сумочку. Она улыбается мне яркой улыбкой, а затем легко поднимается по лестнице в свое кафе. Я наблюдаю за ней, до тех пор, пока не могу больше ощущать ее. Затем я отправляюсь домой, чтобы выяснить у своего младшего брата, как прошла ночная подростковая вечеринка, на которую ходил Коди.

Эмили поехала кататься с Джорданом. И это хорошо, что её нет, потому что я, бл*дь, закипаю. Коди не показывался и не звонил. Он также не отвечает на мои смски и не подходит к своему проклятому телефону.

Я не тот человек, который вечно мучается сомнениями. Пацан заботился о себе слишком долго и теперь не нуждается во мне, так сильно опекающим его. Но у меня плохое предчувствие, ощущение в моём животе говорит, что что-то случилось.

– Привет! – быстро отвечает Клайд, когда я звоню ему.

– Где дом Донована? – рычу я.

– Что случилось? – обеспокоенно спрашивает он.

– Коди не появился и не отвечает.

– У него вероятно похмелье. Высыпается, чтобы избавиться от него, – произносит он пренебрежительно.

– Он сказал, что не будет пить, и я не могу также дозвониться до Хантера. Что-то не так.

– Это примерно в двадцати милях к северу от Блюфсайд. Находится в четверти мили от съезда с шоссе на утёсе. Ты не пропустишь его.

– Спасибо, – ворчу я.

– Дай знать, как найдешь его.

– Договорились.

Я отключаюсь и залезаю в свою тачку. Так-то уже за полдень. Вообще-то, я надеялся на тихое воскресенье с Коди и Эмили. Это такое странное желание для меня, что я даже более взбешен от того, что его всё ещё нет здесь. Я не могу сходить с ума от того, что Эмили проводит время с Джорданом. Я полностью монополизировал её время в течение недели. Она заслуживает провести день со своим другом.

Я бы хотел быть достаточно хорошим парнем, чтобы говорить, что я не обеспокоен этим. Я могу рационально понимать ее потребность продолжать общаться с друзьями и посвящать себя кафе – делом ее жизни. Мой примитивный мозг превращает рациональность в дерьмо и хочет держать Эмили рядом с собой во время каждого вдоха, который она делает. Не то, чтобы я скажу ей об этом.

Я ускоряюсь на двухполосном шоссе и стараюсь утихомирить своё раздражение. Коди шестнадцать. Он будет делать дерьмо подобно этому. Он будет напиваться и всё просирать. Он будет забывать мыть посуду. Он будет устраивать вечеринки, громить мой дом. Он – ребенок, а дети всё просирают. Я знаю это. Я сам делал это. Я все ещё, бл*дь, и сам до сих пор так делаю.

Я вижу массивный особняк, выступающий на утёсе, и двигаюсь по следующей подъездной дорожке с воротами. Открытые ворота витиевато украшены декоративным литьём, демонстрируя фамилию – Донован, пока я двигаюсь через них. Я не прекращаю объявлять о своём приезде. Если вы оставляете ваши ворота открытыми, не ожидайте, что люди будут это уважать.

Я останавливаю машину на круговой дорожке рядом с массивным фонтаном, усеянным пластиковыми стаканчиками и другим мусором. Вечеринка явно вышла из-под контроля. Машины припаркованы повсюду, включая ухоженную лужайку. Один автомобиль разрушил живую изгородь.

Я потираю от разочарования рукой свою щетину, прежде чем двигаюсь дальше. Я звоню в дверной звонок рядом с массивными двойными дубовыми дверьми и вижу людей суетящихся вокруг через непрозрачные стеклянные панели, расположенные в древесине.

Я продолжаю нажимать на звонок с постоянным упорством. Наконец, я вижу фигуру, шагающую к двери. Это – мужчина. Не подросток. Я могу это определить по его размеру и походке.

– Я могу вам помочь? – спрашивает он, пока тянет дверь, открывая ее.

Он одет в джинсы и свитер, его почти черные волосы стилизованы в сплошной модный беспорядок. Он не выглядит с похмелья. Он также выглядит слишком старым, чтобы устраивать вечеринки для старшеклассников, но слишком молодым, чтобы быть родителем.

– Коди Мэттьюс, – ворчу я.

– Приятно познакомиться, Коди. Что тебе нужно?

Гребаный идиот.

– Я ищу своего брата – Коди Мэттьюса, – рычу я.

– О. Я не знаю его. Ты пробовал ему позвонить?

Придурок передо мной, как мне кажется, не хочет меня впускать. Он стоит в дверном проеме, придерживая дверь, закрывая проход своим телом. Что он скрывает?

– Ага. Я пробовал звонить. Теперь я здесь, чтобы посмотреть. Ты собираешься впустить меня или мне пододвинуть тебя? – огрызаюсь я, сытый по горло этим дерьмом.

– Послушайте, я понимаю, что вы беспокоитесь или что-то в этом роде, но я не впущу Вас в мой дом, – парирует он, пытаясь задобрить меня.

– Как тебя зовут?

– Брендон Донован, – произносит он так, как будто это должно что-то для меня значить.

– Это может произойти двумя способами. Ты двигаешь свою грязную задницу с моего пути, и я собираюсь поискать своего брата без тебя и проблем. Или, я собираюсь отпинать твою задницу, а потом я поищу своего брата без тебя и проблем. Сделай правильный выбор.

Я начинаю двигаться к нему, как только прекращаю говорить. И моментом позже пистолет упирается в моё лицо.

– Ублюдок, ты, бл*дь, знаешь, с кем ты имеешь дело? – угрожает он, его светло-серые глаза мерцают властью.

Ошибка.

– Да мне по хрену кто ты, – грохочу я, прежде чем легко разоружаю его, захватывая дуло и выламывая его запястье.

Как только его оружие находится в моих руках, я бросаю его в фонтан и запускаю кулак ему в морду. Еще три удара, и он недвижимой кучей валяется на полу.