Текст книги "Кружки любви (ЛП)"

Автор книги: Норма Джин Карлссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Мы оказываемся за магазинчиком в считанные секунды, а с выпечкой справляемся ещё быстрее. Обычно я пеку одна, так что с Джорданом всё получается гораздо проще и быстрее. Мы заканчиваем ещё до прихода Арлин с Беверли. Джордан расставляет все на витрине, пока я готовлю меню. Когда мы заканчиваем, то закрываем дверь и уходим. У Беверли и Арлин есть ключи, и к тому же они знают, что и как делать. Я смотрю назад, ни о чём не беспокоясь.

Опираясь на Джордана, смотрю на тёплый оранжевый свет над горизонтом. Глубоко вдыхая воздух, я успокаиваюсь. Джордан сжимает мои руки, прежде чем давит на газ, и мы мчимся к холмам. Он даёт мне шанс полюбоваться красивым пейзажем, он знает, как это важно для меня.

Катаемся мы не долго. Сегодня не так холодно, как вчера, но всё же прохладно, и я начинаю дрожать, когда мы сворачиваем на дорогу, ведущую к моему дому. Утром я специально приготовила нам кое-что вкусненькое, чтобы было чем перекусить. Джордан достаёт это из сумки, когда я направляюсь к дому.

Он следует за мной, одновременно стягивая с себя свою вонючую рубашку и мотоциклетные ботинки. Я собираюсь бросить его рубашку в стирку, но он качает головой.

– Сегодня ты не стираешь. Сегодня ты лежишь в постели, смотришь фильмы и ешь. И всё.

– Это круто, – с улыбкой отвечаю я.

Он затаскивает меня в комнату, и мы занимаемся именно тем, что запланировал Джордан. Мы остаёмся в кровати, вылезая только для того, чтобы взять еду. Я немного поспала. Джордан тоже. Мы говорим и молчим. Я плачу, и он успокаивает меня. Я говорю с Дженной, рассказывая ей о произошедшем, и она начинает злиться. Клянётся, что вышибет Адаму мозги, когда увидит. Мы смеёмся, а потом она возвращается к своим парам.

После полудня, ближе к вечеру, мы с Джорданом перекусываем едой быстрой доставки, поставив коробку на середину кровати. Мы оба смеёмся, совсем не спорим. Сегодня не будет споров.

Когда начинаются титры после "SuperПерцы", Джордан садится и поднимает меня с подушек, я сворачиваюсь и обхватываю себя руками. Мы сидим, скрестив ноги, лицом друг к другу. Лицо Джордана серьёзное, и я замечаю проблеск гнева в его глазах, когда он начинает говорить.

– Надо что-то делать, – тихо говорит он, взяв мою ладонь в свои. – Я так больше не могу.

– Чем я могу тебе помочь?

– Позволь мне разобраться с ним.

– Не могу, Джордан. Знаешь, что не могу.

– Только сейчас я не прошу у тебя разрешения. Я сообщаю тебе, что я разберусь с ним. Прошло уже почти три месяца, а он всё ещё вьётся вокруг. Я знаю, что ты не рассказывала мне всего, и знаю, насколько это дерьмовый случай. Он будет обижать тебя, Эмили. Ты думаешь, что он не станет, но, он станет. Он будет расстраивать тебя.

– Что ты собираешься делать? – покорно спрашиваю я. Джордан вбил себе это в голову, и я не могу изменить его решения. Но, может быть, я смогу уменьшить его гнев.

– Избивать его, пока он не забудет, кто ты такая, – серьёзно отвечает он.

Я встаю на колени и придвигаюсь к Джордану, взяв в ладони его красивое лицо. Тогда краски вдруг сбегают с моих щёк и каждый волосок на теле поднимается. Кто-то наблюдает.

– Эм? – спрашивает Джордан с беспокойством.

Мой взгляд устремляется к окну, дыхание учащается.

– За нами кто-то наблюдает, – шепчу я, еле шевеля губами.

Джордан соскакивает с кровати и подхватывает меня. Он рывком открывает тумбочку и достаёт пистолет. Джордан не сказал, что это он, но я знала. Мой друг отодвигает раздвижную дверь шкафа и рычит на меня, чтобы я спряталась там.

Я не спорю.

Я забиваюсь в самый дальний угол и задерживаю дыхание. Я дрожу всем телом, задевая одежду над собой. Я стараюсь выяснить, что происходит, пока сижу здесь.

Я никогда раньше не чувствовала, как кто-то за мной наблюдает. Адам показывался здесь множество раз за последние месяцы и каждый раз стучал. Он не тот человек, который скроется в темноте и станет следить через окна. Я даже не думаю, что он решится подойти ко мне, когда поблизости Джордан. Адам видел его байк.

Моё дыхание успокаивается, когда я понимаю кое-что. Я чувствовала это раньше... вчера, в продуктовом магазине. Я серьёзно сомневаюсь, что Гаррет любит подглядывать. Нет, я не сомневаюсь, я знаю, что это не так. Гаррет Шарп не имеет ни единого основания подглядывать через окна. У него есть девушка, и без вариантов.

Хотя я знаю, что кто-то наблюдает за мной. Если это не Адам и, конечно же, не Гаррет, то тогда кто же это? Я снова начинаю паниковать, когда Джордан объявляет, что всё чисто. Я не могу сдвинуться с места. Я ещё больше напугала саму себя, пытаясь осознать это.

Дверь шкафа отъезжает в сторону, и крупная фигура Джордана пробирается ко мне сквозь мою одежду.

– Выходи, дорогая, – тихо просит он меня, протягивая руку.

Я кладу свои ледяные пальцы в его ладонь, и он вытаскивает меня из моего укрытия. Джордан сажает меня, дрожащую с головы до ног, к себе на колени, и вдруг начинает смеяться.

Я сажусь и свирепо смотрю на него.

– Это был енот, Эм. Я чуть не снёс ему башку, – задыхается он от смеха.

Я позволяю облегчению накрыть меня с головой, а потом падаю прямо на него и начинаю смеяться вместе со своим лучшим другом и защитником. Я вытираю слёзы с щёк, когда вылезаю из-под Джордана и пытаюсь поднять его с пола. Он тащит меня вниз, щекоча так, что я чуть ли не рыдаю.

Когда мы оба, наконец, садимся, то решаем посмотреть другой фильм. Я думаю, нам обоим было стыдно из-за енота. Я чувствую себя полной идиоткой, но всё же испытываю облегчение. Я прижимаюсь к Джордану, когда он ставит: "Ананасовый экспресс: сижу, курю" (прим. «Ананасовый экспресс: Сижу, курю» (англ. Pineapple Express) – американская комедия 2008 года. Режиссер Сет Роган).

Сегодня у нас марафон по просмотру фильмов Сета Рогана, смех так же является частью выходного дня. Я снова расслабляюсь в руках Джордана, чувствуя себя счастливой и цельной, ощущая щекой его глубокий заразительный смех.

С ним мне становится лучше. С ним мне всегда становится лучше. Похоже, ему тоже лучше сегодня. Как будто бы это для него было важнейшей вещью на свете быть сегодня здесь со мной, а не для меня – быть с ним. Мы делаем это друг для друга. Это называется любовь. Не кружки любви, но, тем не менее, любовь.

– Я вот думаю, что должен переехать к тебе! – вопит Джордан из кухни.

– А я думаю, ты становишься слишком опекающим!

Мы уже вот так кричим друг на друга где-то двадцать минут. Утром мы встали, и я съездила в магазин, пока Джордан помчался домой принять души захватить свежую одежду, и сейчас он здесь, ругается со мной.

– Почему? Назови мне хоть одну стоящую причину, – огрызается Джордан, со стуком толкая раскрытую створку двери.

– У тебя своя жизнь. Я не позволю Адаму указывать, как жить мне или тебе, – не остаюсь в долгу я.

Он опускает подбородок к груди и глубоко дышит, прежде чем подхватывает меня.

– Иногда я это забываю, – бормочет он мне в волосы, прижав меня к груди.

– Что? – с трудом выдыхаю я.

Он немного ослабляет хватку и отвечает:

– Что ты всегда поступаешь правильно. Почему ты не можешь быть беспомощной и нервной, как другие женщины? А то кто-нибудь будет в шоке и попросит меня переехать.

– Адам сломлен, Джордан. Он страдает. Я знаю, он сам виноват, но я тоже приложила к этому руку. Не надо снова кричать. Те отношения разрушили нас. Я тоже послужила причиной их гибели.

– Однажды ты сделаешь какого-нибудь чувака самым счастливым кретином на земле, Эм, – с гордостью говорит он, опуская меня обратно.

Я посылаю ему улыбку, думая, что когда-нибудь он так же осчастливит какую-нибудь женщину. Он целует меня в лоб и уходит обратно в кухню. Сейчас он вышел покурить.

Такой разговор происходит у нас каждые несколько месяцев, с того момента, как мы встретились. Джордан хочет присматривать за мной, а я решила, что могу и сама о себе позаботиться. Если бы я и в самом деле думала, что Джордан нужен мне здесь, дома, я бы, не колеблясь ни минуты, позволила ему жить со мной.

Джордан начал просить меня о том, чтобы мы съехались примерно через месяц после нашего знакомства. Я рассказала ему о своих кошмарах, что просыпалась, крича и обливаясь потом. Я была уверена, что они о моей маме, но не могла вспомнить ни одного сна, когда просыпалась с щеками, мокрыми от слёз. Джордан потребовал, чтобы я позволила ему переехать ко мне. Я отказалась, сказав, чтоб должна сама с ними справиться.

Но если честно, в то время я не хотела зависеть от него. Я так зависела от моей мамы, и вот её нет. Я не вынесла бы это снова. Я хотела удержать Джордана на расстоянии вытянутой руки так долго, как только смогла бы, хотя мы были знакомы только несколько недель. Я не старалась сильно задумываться над этим. Я нуждалась в нём. Иногда я думаю, что это моя мама прислала его ко мне, чтобы присматривать за мной... чтобы снова заставить меня смеяться.

Джордан использует любую возможность, чтобы потребовать съехаться со мной. Я всегда отказываю. За все прошедшие пять лет, это никогда не было настолько серьёзным, как сейчас. И он не делает это просто, чтобы возиться со мной. Он боится за меня.

Я страдаю от того, что Адам вносит в мою жизнь хаос. Он всё ещё имеет власть надо мной, и настало время это прекратить. Я собираюсь ещё раз позвонить ему или увидеться с ним на осеннем фестивале. Пора покончить с этим раз и навсегда, тогда я смогу вернуться к моей счастливой, веселой жизни. Я это заслужила.

Адам задолжал мне это.

Она знала, что я наблюдал за ней. Эмили не слышала и не видела меня, но все же чувствовала, что я стоял около окна ее спальни.

Это было глупо, но я должен был увидеть ее своими глазами. Я должен был знать, что она в порядке. В итоге я напугал ее. Эгоистичный мудак.

Копающийся в мусоре енот стал хорошим прикрытием. Я был рад, когда Джордан достал свой М1911 из кармана со своим обычным спокойным выражением лица. Я быстро ретировался, наблюдая, как парень ходит вокруг дома словно профи-телохранитель. Нет сомнений, если бы он поймал меня, то нашпиговал бы мою голову пулями.

Я собирался вернуться к своей машине, когда услышал визг Эмили. Это заставило меня помчаться обратно к ее окну, чтобы посмотреть, в чем дело, я увидел на ней Джордана, который нещадно её щекотал. Улыбка на ее лице выглядела почти болезненной, когда она слабо отбивалась. Я снова украл тепло этого момента, чтобы прожить весь день без нее. Я делаю так каждое воскресенье, потому что занят с понедельника по субботу в своем магазине, лишь, когда наступает воскресенье, я вновь могу украсть ту частичку тепла и света, от которой я стал настолько зависим.

Я почувствовал неладное, когда в магазине Эмили было темно перед открытием. И понял, что что-то пошло неправильно, когда Арлин и Беверли открыли магазин. И уже знал, что что-то случилось, когда Дженна выбежала из магазина с телефоном, приложенным к уху. Эмили нигде не было видно.

Клайд направился в магазин, чтобы узнать, что произошло. История, которую ему рассказали, была враньём. Эмили и Джордан взяли отгул.

Чушь.

Полный бред.

Но я доработал до конца рабочего дня. Доработал, зная, что Эмили с Джорданом. А это означало, что она в безопасности. Мне все еще было необходимо увидеть ее. Что я и сделал. Мне нужно ее тепло. Я направился домой и выпил упаковку пива. Потом, проснувшись в три утра, пошел в свой магазин. Я не включал свет и не брал в руки инструменты, просто сидел в темноте, наблюдая за магазином Эмили. Если она не придет сегодня, я собираюсь выяснить, что случилось. Я пойду к ней домой, постучу в дверь, как нормальный человек, и узнаю правду.

Я знаю, что это из-за Адама. Он не причинил ей вреда, потому что в противном случае Джордан был бы уже задержан шерифом. И у меня нет сомнений в том, что Джордан еле сдерживает себя. Я прекрасно понимаю, что он чувствует.

Фары ее автомобиля освещают дорогу, когда Эмили подъезжает на стоянку. Мой пульс ускоряется, пока я жду, когда она пройдет мимо меня. Она спокойна и собрана, как и всегда. Эмили не боится и не оглядывается через плечо, когда идет. Она двигается неспешно. Что заставляет меня расслабиться.

Пройдя в магазин, Эмили закрывает замок на двери и скрывается на кухне. Я не могу видеть ее там, но не переживаю, так как знаю, что она в безопасности. Чуть позже я слышу вдалеке Харлей Джордана, и теперь я уверен, что эта девочка в безопасности. Я решаю посидеть еще чуть-чуть в кресле-качалке, которое месяц назад сам смастерил, но не смог выставить на продажу в магазине. Оно стало для меня особенным креслом, которое я использовал специально для наблюдения за Эмили. Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу продать его.

Я продолжаю наблюдать, как Эмили выскальзывает из кухни, раскладывая и выставляя выпечку на прилавках. Девушка начинает опускать стулья вниз и вытирать столы, в то время как Джордан просматривает книгу учета. Затем они ругаются, я могу сказать это по эмоциональной оживлённости Эмили. Когда она говорит, то размахивает руками. Джордан уходит на кухню, но они все ещё продолжают спорить.

Она замолкает, но затем начинает снова кричать. Это продолжается в течение почти получаса, пока Джордан не выходит из кухни, чтобы снова не начать с ней спорить. Сцена заканчивается быстро, потому что он заключает ее в свои объятия и начинает нежно говорить с ней. Ее тело все еще напряжено, но, не смотря на это, он продолжает успокаивать ее, и вскоре напряженность уходит.

Они часто спорят, но кричат очень редко, и мне как раз удалось увидеть это редкое зрелище. Что бы ни случилось вчера, должно быть, это было очень эмоциональным происшествием. Дальше Эмили делает для себя утренний кофе, а Джордан выходит покурить.

Эмили как обычно садится за свой столик у окна, держа в руках горячую кружку, и пристально вглядывается в долину реки. Крошечная улыбка приподнимает уголки ее пухлых губ, в то время как она продолжает смотреть на туман. Я краду намного больше тепла этого момента, чем обычно. Прежде чем я познакомился с Эмили лично, я просто крал ее тепло, смотря на нее, наблюдая за ней. Теперь же краду все ее тепло, которое только могу забрать. Я становлюсь одержимым. Я начинаю ощущать себя как сталкер с каждым последующим днем. Но мне необходимо это прекратить. Я не могу больше продолжать это. Моя связь с ней опасна для нас обоих.

Я понимаю это, но не могу оторвать от нее глаз.

Не сейчас.

Я слышу, как Клайд подъезжает на парковку с задней части магазина, и поднимаюсь на ноги, таким образом, он не сможет меня застать за подглядыванием. Ему было известно, что я наблюдаю за ней, но не как часто и почему. Я включаю лампы над головой и начинаю шлифовать стол, над которым работал недавно.

– Доброе утро, – говорит Клайд.

Я киваю в его сторону, не встречаясь с ним взглядом.

– Я узнал самую потрясающую сплетню. Кажется, Адам звонил Эмили. В деталях точно не уверен, но этот мудак затеял какую-то игру с ней. У Арлин, кажется, есть более точная информация. Она полагает, что Эмили была слишком расстроена, чтобы работать. Джордан принял решение, что им нужно взять отгул и остаться дома. Этим маленьким придурком пора заняться, – бормочет он, имея в виду Адама.

Я согласен, но не говорю об этом. Я просто продолжаю шлифовать.

Клайд ждет несколько мгновений, прежде чем направиться в магазин. Эмили была слишком расстроена, чтобы работать. До этого я волновался. Теперь я нахожусь в ярости. Она не боялась его или того, что он мог бы сделать. Ей было грустно, и это ужасно. Это значило, что Адам все-таки мог заполучить ее, и ей, в конце концов, придется сделать правильный выбор. Хотя он пытается убедить ее, что она сделала неправильный выбор. Я недооценил этого мелкого слизняка. Но, что хуже всего, я ничего не мог поделать с этим. И я не могу контролировать действия Адама, направленные на то, чтобы вызвать или пробудить ответные чувства в Эмили.

Мне нужно пиво. Сейчас только семь утра, а мне уже нужно пиво. Этот день обещает быть отстойным. Завтра в городе будет праздник Осеннего Фестиваля, и сегодня народ будет стоять на ушах. Клайд и я справляемся со всем, что должны были сделать, так что я могу сосредоточиться на других вещах в магазине. Но так же я мог бы пойти домой и взять выходной, чтобы попытаться собрать все свои мысли воедино.

Я отрываю взгляд от своего занятия и вижу, что у дверей Эмили уже приличная очередь. Ее лицо горит румянцем, поскольку она говорит с клиентами. Я вновь краду немного ее тепла и опускаю голову вниз. Я просто не могу уйти от нее. Я не могу заставить себя отдалиться от этой солнечной девушки.

В течение некоторого времени я увлечен своей работой. Закончив шлифовать, я приступаю к работе над другим креслом-качалкой. Это – не то, что мне заказали или просили, это просто то, что мне хочется делать. Я пилю, вырезаю и придаю форму почти до обеда. Дженна появилась на пороге магазина Эмили пару часов назад, выглядя изможденной и немного бледной. Я отметил это, но не стал сильно заморачиваться по этому поводу. Но чем дольше времени она проводит с Эмили, тем значительно лучше начинает выглядеть. Очередь у Эмили так и не уменьшилась с момента открытия. Я еще никогда не видел Эмили настолько занятой. Я знаю, что сегодня они заняты сверх меры, когда вскоре приходит Арлин, чтобы помочь с посетителями.

Такая работа, наверно, выжимает все силы, но улыбка Эмили ни разу не сходит с ее лица. Она выглядит такой же безмятежной, как и всегда. Она по-прежнему продолжает общаться с клиентами. Остальные же в очереди покорно ждут. Сейчас идеальный момент, когда я мог бы вернуть ей деньги. Она не смогла бы возразить, или начать ругаться, или же взять перерыв, чтобы попытаться убедить меня в нецелесообразности моих действий.

Но я не хочу делать это сегодня. Вчера у нее выдался сложный день, и я не желаю расстраивать ее еще и сегодня. У меня появляется отличный план, как вернуть ей деньги обратно. Отменный план.

Я доедаю сэндвичи и возвращаюсь к работе, пока мой телефон не вибрирует, оповещая о пришедшем текстовом сообщении.

Девлин: Моя женщина не отвечает на звонки. Она в порядке?

Я: Ага.

Девлин: Ты уверен в этом?

Я: Выглядит немного более утомленной, чем обычно.

Девлин: Черт.

Я: Проблемы?

Когда через секунду звонит телефон, и я нажимаю "ответить", не произнося ни слова.

– Мы немного поругались вчера вечером. У нее есть какой-то профессор, который сказал ей что-то не очень приятное. Я начал настаивать на том, чтобы поговорить с ним. Но Дженне это не понравилось, – объясняет он.

– Ну, она же знает тебя, что еще можно ожидать в таком случае? – спрашиваю я, про себя думая, какого хрена Дженна общается с этим профессором, если это все заставляет ее чувствовать себя некомфортно.

– Конечно, она знает меня. Но она также упряма как черт и никогда не хочет принимать помощь, бл*дь. Ее совершенно не волнует, чем я занимаюсь. Даже дела в клубе ее не беспокоят, как и мое желание оказать ей помощь. Дженна разозлилась, что я пытался вмешаться в ее проблемы. Я попытался объяснить ей, что так бы повел себя любой мужчина, на что она сказала, что, возможно, ей не так уж и нужен мужчина. И с этого началось все дерьмо, – расстроено заключает он.

Я не в том настроении, чтобы давать советы. И не думаю, что когда-либо буду. Какого хрена я должен сказать ему что-то в ответ? Он мужчина, и как мне кажется, он делает правильные вещи. Я не думаю, что мужчина должен контролировать свою женщину, но он должен помогать ей, должен стараться облегчить ей жизнь. Что и пытается делать Девлин.

– Нужно помогать незаметно, – фыркаю я.

– Это то, что ты делаешь? – спрашивает он серьезно.

– Ага

– И когда она узнает, что я действовал у нее за спиной, она засунет мои яйца в мясорубку. Она мне угрожает иногда сделать это.

– Она не сделает этого, – заявляю я.

– Точно. Ты ее видишь сейчас?

Я стараюсь найти ее взглядом в магазине. Но он настолько забит посетителями, что я вижу только ее волосы.

– Не очень

– Ладно, мне нужно идти. Напиши мне позже, когда она будет уходить, не выглядит ли она расстроенной или уставшей.

– До скорого, мужик

– До скорого.

Я возвращаюсь к работе. Сегодня у нас в магазине тоже больше обычного посетителей. Но Клайд держит все под контролем. Мне сегодня не стоит общаться с покупателями. Как и в большинство дней, как мне кажется. Потому как, если вы только рычите и недовольно фыркаете в ответ на просьбы клиентов, это не принесет никакого дохода вашему бизнесу. Иногда я могу взаимодействовать с людьми, стараясь вести себя как нормальный и приветливый человек, но в такие дни как сегодня, лучше не стоит показываться людям на глаза.

Также сегодня я определенно не могу общаться с Сарой, поэтому прячусь, когда вижу, как она проходит мимо витрины магазина. Я почти смеюсь, думая о том, что Эмили пару дней назад проделывала здесь тоже самое. О Господи, я веду себя как девчонка, чтобы только не встречаться с этой стервой. Но ничего, еще один день и мои мучения окончены.

Я могу слышать ее нытье и мольбы Клайду, чтобы он пустил ее в магазин. Но этот мужчина слово скала. Затем Клайд показывает ей прилавок, который сделал для нее, и тут она взрывается. Если бы я имел привычку смеяться, то сейчас бы уже закатился истерическим смехом. Сара разгневанно кричит, но когда она начинает оскорблять Клайда, на этом вся забавная ситуация заканчивается.

Я отталкиваюсь от стены и направляюсь прямиком в магазин. Сара перестает отчитывать Клайда, ее палец застывает всего в нескольких миллиметрах от его лица, когда она замечает меня. Взгляд, что я бросаю на нее, заставляет ее задрожать и опустить руку.

– Гаррет… – начинает она извиняться.

– Нет, – я рычу. – Убирайся из этого магазина. Будешь ли ты забирать прилавок с утра или нет, мне насрать. Ты сделала заказ в последнюю минуту, поэтому и получила то, что можно было сделать за такой срок. Ты не можешь орать на него и обвинять в чем-то, потому что именно ты облажалась.

– Я сожалею, – говорит она тихо. Но на самом деле Сара совершенно не сожалеет о том, что посмела сказать Клайду. Но ей определенно жаль, что она вывела меня из себя. А это большая разница.

– Да, конечно. Ты – жалкое подобие женщины. То, что было запланировано на завтра, отменяется. Нет никакого гребаного шанса, что я буду проводить с тобой время, после того, что ты сейчас выкинула.

Сара всхлипывает, но я вижу, что она не собирается легко отступать. Я надеялся сделать это завтра, но не могу пропустить возможность отшить ее сейчас. Она должна быть счастлива и благодарна, что отделалась таким образом, вместо того, что я запланировал для нее. Я даже немного разочарован, что не смог выполнить задуманное.

– Гаррет, это был просто момент слабости. Ему всего-то нужно было мне представить все должным образом, – она пытается объяснить, почему назвала Клайда куском белого дерьма.

Клайд еще не произнес ни слова, даже не пошевелился. Он не обиделся на то, что она сказала. Ему плевать, что кто-то плохо думает о нем. Он беспокоится лишь о том, что я собираюсь сделать.

– Тебе следовало бы подумать о том, чтобы заказать прилавок заранее, а не в последнюю минуту. Все остальное уже не мои проблемы. И твои минутные слабости также не мои проблемы. А то, как ты вела себя несколько последних дней, оскорбляя всех, тоже что-то вроде минутной слабости? – спрашиваю я, приподнимая бровь.

– В смысле? – переспрашивает она, прибывая явно в шоке от того, что я знаю, что именно она говорила.

– Ты – сука, Сара. Не скажу, что я удивлён. Я всегда знал это.

– Что?! – визжит она. – Ты пригласил меня на свидание.

– Я допустил ошибку, – рычу я.

Я достаточно сказал. Не хочу больше говорить об этом. Я кивком указываю ей на дверь, тем самым говоря, что она может проваливать на все четыре стороны. Сара открывает рот, как будто собирается мне возразить, но я вознаграждаю ее тяжелым взглядом, в котором говорится: «проваливай отсюда, пока я не выпроводил тебя собственноручно».

Она выбегает из магазина.

Наконец-то!

Я смотрю ей вслед, убедившись, что ей не взбредёт повернуть голову в сторону Эмили. Не думаю, что она решится на это, но кто знает, она может захотеть выплеснуть свой гнев на кого-то другого. Сара проходит весь путь до своего магазина, и я выдыхаю с облегчением от того, что, наконец, я с ней разобрался.

– Хорошая работа, – поздравляет Клайд, похлопывая меня по спине.

– Извини.

– Не твоя вина

– И все же.

– Не твоя вина, парень, – говорит он сурово.

Я киваю и возвращаюсь назад. Магазин Эмили уже закрыт, хотя его закрыли позже обычного минут на тридцать. На ее лице красуется широкая улыбка, от этого на щечках появляются ямочки, когда Дженна тянет ее за руку, чтобы она поднялась со стула. Они вдвоем начинают танцевать, продолжая в тоже время переговариваться. Они обе сияют как фейерверки на четвертое июля.

Приняв скоропалительное, глупое решение, я покидаю свой магазин. Я быстро направлюсь к магазину Эмили и тихонько стучу. Обе девушки перестают танцевать, и на мгновение улыбка Эмили исчезает, но затем она ослепляет меня вновь. Эмили открывает дверь и говорит:

– Привет, Гаррет.

Она немного запыхалась от танцев, что делает ее голос сексуальнее.

– Эмили, – я не уверен, как звучит мой голос, но судя по выражению ее лица, ей нравится. – Полки, – объясняю я, почему нахожусь здесь.

– Ох, точно. Прости. Проходи, – она отходит в сторону и позволяет мне пройти.

– Прекрати, – рычу я, наклоняясь к ней, прежде чем пройти мимо нее.

– Я... – замолкает она, останавливая себя от очередных извинений.

Так я захожу в "Кофе и пирожные Эмили" в первый раз. И позволяю этому месту поглотить меня своей позитивной энергетикой и теплотой.

Здесь пахнет осенью. Сахаром и специями. Но более того, магазин пахнет как Эмили. Есть приторная сладость, которая остается на ее коже. Как будто она моет волосы в сахарной пудре и втирает в кожу сироп. Это не резкий запах, только лишь тонкий намек на легкий аромат. Но он каждый раз чувствуется на ее коже, когда я нахожусь рядом с ней, как сейчас.

Прилавок – длинная доска, мерцающая под мягким светом подвесных светильников. Левая стена выложена кирпичом с несколькими покрашенными темно-зелеными книжными полками, которые прикреплены к стене. Остальная часть стен окрашена в мягкий зеленый цвет с черно-белыми картинами, которые совершенно не сочетаются с рамами. Мебель почти такая же. Ни один из стульев и столов не похож друг на друга, но по форме и по цвету, как ни странно, они сочетаются. Это достаточно забавно. За прилавком на стене располагается школьная доска, на которой написано размашистым почерком Эмили меню на день, а рядом с каждой записью нарисован небольшой рисунок.

Это магазин Эмили.

Мюзикл "Поющие под дождем” замолкает, когда Эмили направляет пультом в сторону прилавка.

– Гаррет, это – Дженна Карсон. Дженна, познакомься с Гарретом Шарпом. Он владеет "Мебельным магазином Шарпа", – нежно говорит она.

Большие синевато-зеленые глаза Дженны встречаются с моими, когда она протягивает мне руку. Я пожимаю ее руку и киваю, говоря:

– Привет, Дженна.

– Гаррет, – говорит она.

Дженна похожа на модель. Ее лицо уникально и неповторимо, такое лицо можно найти на билбордах на Таймс-сквер. Но все же она не затрагивает своей красотой мое сердце. Я предпочитаю женщину, стоящую слева от меня, которая нервничает по поводу моего присутствия.

Когда я отпускаю руку Дженны, то слышу, как звонит телефон.

– Ты должна ответить, – твёрдо говорит Эмили, – ты не можешь продолжать в том же духе не разговаривать с ним, тем более Калеб – человек, который не привык, чтобы его игнорировали.

– Это не убьёт его, – пренебрежительно говорит Дженна.

Телефон перестаёт вибрировать, когда Джордан проходит через дверь.

– Шарп, – говорит он, приветствуя меня, но на самом деле он имеет в виду «какого хрена ты здесь делаешь».

– Джордан, – отвечаю я. Я не имею привычки оправдываться, поэтому и не собираюсь делать этого.

Я смотрю вниз на золотисто-зеленые глаза Эмили. И пусть мои глаза говорят за меня.

– Гаррет здесь по поводу полок, – объясняет Эмили.

– А, по поводу места, которое просто так и просится, чтобы его наконец-то чем-то заполнили, верно, Эм? – подразнивает Джордан.

Щеки Эмили горят, когда она впивается взглядом в своего друга.

– Прекрати, – ворчит она, и он смеётся. – Только не здесь.

Эмили ведет меня к дальней правой стене. Несколько фотографий украшают её, но Эмили права, несколько полок помогли бы этой области помещения выглядеть лучше.

– Я не уверена, что именно хочу. Я просто думаю, что тут должно быть что-то. Ты можешь делать все, что захочешь. Полная свобода действий для твоего воображения, – говорит она, застенчиво улыбаясь.

– Полная свобода действий в твоём пространстве – это что-то новенькое, – дразнит Джордан.

– Я сейчас пну тебя, – угрожает Эмили.

Я не отвечаю, пока достаю свою рулетку. Телефон Дженны начинает снова вибрировать. Я слышу, как она быстро проносится мимо, прежде чем говорит: "Что такое?!"

Не лучший способ ответить на звонок, но я не в том положении, чтобы судить.

– Я не избегаю тебя Калеб, я занята, – лжёт она.

– Прямо сейчас? Я смотрю на чертовски горячего мужчину, который измеряет расстояние под полки на стене.

Я смотрю через плечо на нее и вижу довольную ухмылку на ее губах. Затем перевожу взгляд на Джордана, и он широко улыбается мне. Я качаю головой и поворачиваюсь назад к стене. Эмили держит руку у рта и тихо смеётся над своей подругой.

– Звучит развратно. Не совсем моё, хотя... – фыркает Дженна.

Она молчит в течение долгого времени после того, как произнесла эти слова. Я полагаю, Девлин говорит ей, что он думает об этом всем, между тем напоминая, кто он… Я заканчиваю измерять и поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Дженну, ее глаза широко распахнуты, а рот чуть приоткрыт.

– Я могу позаботиться о себе, – шепчет она.

Могу представить, что он говорит ей, что знает, что она может, но ей не нужно делать этого больше.

– Хорошо… Я позвоню тебе позже. Горячий парень все еще здесь, так что я должна идти.

Эта женщина играет с огнём.

– Обещания, обещания. А будешь действовать у меня за спиной, берегись мясорубки, Калеб.

Она вешает трубку. Он точно отшлепает ее за такое поведение.

– Дженна, – фыркает Эмили рядом со мной.

– Что? – спрашивает та, изображая невинность. – Гаррет горяч. Он знает, что это так. Пусть Калеб немного понервничает. Ему пойдет на пользу.

– Черт, он отшлепает твою задницу за это, – говорит Джордан.

– Именно, – говорит Эмили, выглядя немного ошеломленной.

– Да ладно, – Дженна машет рукой на Джордана, но я вижу немного беспокойства в ее глазах, когда она улыбается. Она не хочет, чтобы Девлин злился. Но хочет наказать его.