Текст книги "Кружки любви (ЛП)"

Автор книги: Норма Джин Карлссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Я потратил шесть месяцев, чтобы встретиться с тобой здесь. Не убегай от меня, – властно заявляет он.

– Я не могу этого сделать, – сбивчиво бормочет она.

– Не говори глупости. Ты здесь. Ты прошла этот путь. Оставшееся мы пройдём вместе, – настаивает мужчина.

Его старательные уговоры заставляют меня почувствовать себя лишней. Но, чёрт возьми, я всё ещё не могу заставить себя убраться.

– Я остаюсь, – почти шепчет Дженна.

Калеб притягивает её лицо к себе и нежно целует в лоб, прежде чем отпустить. Дженна разворачивается на дрожащих ногах и встречается со мной взглядом. Я резко подтягиваю её к себе и отвожу в угол, где протискиваюсь между ней и Калебом.

– Если ты мне не скажешь, что будешь в безопасности с ним, – требовательно говорю я, – тогда я вызову шерифа. Если тебе угрожает опасность, то ты должна сказать мне, Дженна.

– Я вне опасности с ним. Просто напугана, – тихо говорит девушка, её взгляд пронизывает меня и, конечно же, возвращается к Калебу.

– Боишься его?

– Боюсь нас.

Секунду я обдумываю её слова. Если быть честной, я чувствовала то же самое вчера с Гарретом. Я не боялась его. Но окружавшая нас энергия была столь пугающей и захватывающей. Поэтому я говорю:

– Я понимаю, милая.

Её большие глаза возвращаются ко мне, и я выдавливаю добрую улыбку.

– Эм?.. – сзади доносится обеспокоенный голос Джордана.

Я показываю пальцем через плечо, не отрываясь от задумчивого взгляда Дженны. Девушка притягивает меня к себе, крепко обнимая. Я ещё сильнее обнимаю её за талию, прежде чем отпустить. И снова хватаю её за руку и веду к прилавку, не глядя на Калеба, который не двигался с места, с того момента как я отвела девушку прочь от него.

Я достаю блокнот и записываю свой номер, прежде чем сунуть листок с номером ей в ладонь.

– Позвони мне сегодня вечером, тогда я буду уверена, что ты в порядке, – настаиваю я.

Дженна выдергивает руку и начинает сердито говорить.

– Я...

– Сегодня вечером, – твёрдо говорю я, всё так же крепко сжимая её ладонь.

Она кивает, и улыбка появляется на её полных губах. Дженна – потрясающая, эта улыбка могла бы осветить целый город. Её лицо горит румянцем, когда она согласно кивает, прежде чем уйти. Когда девушка подходит к Калебу, он останавливает её, прижимая ладонь к её животу. Калеб целует её волосы и затем позволяет ей продолжить свой путь.

Потом мужчина поворачивается, хмуро смотря на меня. Ну вот, приехали.

– Тебе что-то нужно? – грубо спрашивает Джордан.

– То, что ты сделала для Дженны, это мило, – обращается ко мне Калеб, игнорируя Джордана.

– Любой на моём месте сделал бы то же самое, – небрежно отвечаю я.

– Нет, они бы не стали делать этого, – его сердитый взгляд пропадает, но мужчина всё ещё выглядит пугающим до чёртиков. – Ты можешь мне не верить, но в любом случае я скажу это. Я не собираюсь причинять ей вред. Можешь проверять хоть каждый вечер до конца жизни, если желаешь. Она никогда не скажет тебе, что я сделал ей больно.

Сила, кроющаяся в его словах, заставляет меня неуверенно улыбнуться и облегченно вздохнуть. Он и вправду заботится о Дженне. И это явно не первое их свидание.

– Я просто говорю, что если Дженна не для меня, то после шоу, которое ты устроила тут, я приду и скажу это тебе... Эта улыбка, это кафе, твоё желание защитить... Дорогая, ты сделаешь какого-то придурка самым счастливым человеком на Земле, прямо как меня Дженна, когда мы выясним с ней все наши проблемы.

Святая. Корова.

– Мне чёрный кофе, Джордан, – дружелюбно говорит Калеб, несколько удивляя меня.

– Держи, Калеб.

– Вы что, знаете друг друга? – наморщив лоб, спрашиваю я.

– Э, как бы да.

Никто не пытается пояснить мне это, поэтому я оставляю всё как есть. Надо будет устроить Джордану допрос с пристрастием, когда вся эта неразбериха закончится.

Я кладу руку Джордану на плечо, когда он направляется звать Калеба.

– Это за счёт заведения.

– Я заплачу сам, – качает головой Калеб.

Я вскидываю брови, показывая, что готова и поспорить с ним из-за этого. Я бы так же не позволила заплатить и Дженне. Она была слишком расстроена, и я хотела только помочь ей, а не снять с неё два пятьдесят за печенье и чай.

– О, она еще та заноза в заднице насчёт такого, так что успокойся и оставь это, – бормочет Джордан.

– Понятно. Тогда я буду у тебя в долгу, дорогая.

– Я хочу попросить оплатить долг прямо сейчас. – Теперь его брови ползут вверх. – Убедись, что Дженна никогда не будет бояться тебя. Удостоверься, что она будет счастливейшей девушкой, какой только может быть с тобой. И запомни: она заслуживает счастья, даже если ты не можешь дать ей его.

Калеб наклоняется над мерцающим прилавком, кладет руку на мой затылок и грубо целует меня в лоб. Я задыхаюсь от его действий и даже не успеваю отпрянуть, когда мужчина отпускает меня. Но в тоже время он не покидает моё личное пространство.

– Ты заслуживаешь того же. Когда найдёшь мужчину, дай мне знать. Я хочу убедиться, что он тебя достоин, потому что он должен быть гребаным везучим сукиным сыном, чтобы ему достался такой подарок.

– Чёрт, – выдыхаю я, а Джордан тихонько хихикает. – Как ты узнал, что у меня ещё никого нет?

– Милая, если бы у тебя кто-то был, то он бы присматривал за тобой прямо сейчас и каждую минуту каждого следующего дня. Но у тебя нет никого. Но обязательно появится. А сейчас мне пора к своей подруге. Она позвонит тебе вечером.

Я киваю, потому как… что ещё ты можешь сделать, когда некто странный рассказывает тебе всё о твоём будущем, хотя вы только познакомились. Калеб стукается кулаками с Джорданом, двигаясь вдоль прилавка. Я встречаюсь глазами с Дженной, а та больше не выглядит напуганной. Радостно попивает чай со счастливым блеском в глазах. Она благодарно смотрит на меня, прежде чем снова переключить своё внимание на мужчину, сидящего напротив неё.

Я не уверена, что они пьют из кружек любви, но они полны эмоций и ожидания чего-то захватывающего.

Какого хрена Калеб Девлин делает в магазине Эмили? Сегодня я наблюдаю за ее магазином больше, чем в любой другой рабочий день. И чувствую себя шпионом. Когда я вижу, как президент местного МК входит в кофейню, я перестаю наблюдать тайно и подхожу к окну.

Я вижу, как Эмили подходит к мужчине. Она либо не знает, кто он, либо не представляет, какая опасность может исходить от него. Калеб Девлин один из немногих людей в округе, кто знает меня... настоящего, меня прошлого, до всего произошедшего со мной дерьма. Девушка, которая сидит рядом с ним, выглядит обеспокоенной, но в тоже время она отчаянно его желает, это написано у неё на лице.

Я наблюдаю, как Калеб целует Эмили, не уверен почему, но это практически выводит меня из себя. Зачем он это сделал? Должно быть, Калеб сказал что-то хорошее, так как, когда он отодвигается от неё, Эмили выглядит счастливой. Это так же мне не нравиться – ещё одна идиотская реакция, выбивающая меня из колеи.

Я вижу, как Калеб выходит из магазина, поцеловав свою подругу с большей страстью, чем уместно в общественном месте, провожает девушку до машины, а сам идет прямо к моему магазину.

– Шарп! – кричит он.

Я неспешно направляюсь к двери и открываю её, кивком приглашая его войти. Мы стукаемся кулаками, когда он проходит мимо меня, и я прикрываю дверь.

– Девлин, – бормочу я.

– Ты не кажешься удивленным при виде меня. Ты что, следишь за мной? – спрашивает он с самодовольной улыбкой на лице.

– Обязательно.

– Видел мою подругу?

– Да.

– Встречал её раньше?

– Нет.

Я становлюсь напротив своего рабочего места, что обеспечивает мне одновременно выгодную точку обзора за Девлином и за кофейным магазином напротив.

– Она только начала учёбу в Блаффсайдском колледже в этом семестре.

Я не отвечаю, потому что мне, честно говоря, насрать.

– Подумал, может быть, ты бы смог присматривать за ней для меня, – говорит он с беспокойством в голосе.

– Чего? – спрашиваю я, всей своей интонацией показывая да-ни-за-что-на-свете.

– Мне скоро предстоит уехать. Надолго. Нужно присмотреть за моей подругой. Я бы приставил к ней проспекта (прим. проспект – кандидат, готовящийся стать членом клуба), но я не думаю, что она отнесется к этому нормально. Дженна не любит, когда за ней следуют по пятам.

Я ничем ему не обязан, поэтому и не должен помогать. Я остаюсь всё тем же плохим человеком, каким и был, я не такой хороший и добрый, как Эмили. Мне нужно как можно дальше отстраниться от всего, что с ней связано, и он просто не может предлагать мне это.

– Я даю тебе поручение, – он продолжает, не признавая своего поражения, но при этом и не используя давление. Это не хороший знак.

– У тебя неприятности?

– Ты сейчас про Дженну или про МК интересуешься?

– И про то, и про другое.

– Я смотрю, тюрьма не сделала тебя разговорчивее, м?

Я лишь продолжаю смотреть на него, не сводя глаз.

– Ну, ладно. У Дженны нет проблем. А вот в клубе сейчас кое-что происходит.

Я позволяю себе обдумать его слова, в то время как Девлин осматривается в моем магазине, что даёт мне шанс посмотреть как там Эмили. Мне видно, как она что-то строго выговаривает Джордану, при этом уперев руки в свои соблазнительные бёдра, а он смеётся над ней. Эти двое вечно спорят как брат и сестра.

– Я же немного прошу, Шарп. Мужик, она подружилась с той горячей штучкой, ну, владелицей кофейни. Дженна сказала, что будет учиться здесь. Шарп, оно находится прямо через дорогу от тебя, так что присматривать за ней будет не так уж сложно. Мне просто нужно, чтобы ты докладывал мне, что она делает в течение дня. Я же не прошу тебя наблюдать за ней 24 часа 7 дней в неделю, – говорит он, подаваясь вперёд, ставя руки на обеденный стол, который я только что сделал.

Я всё ещё молчу. Ещё не могу решить. Нет смысла говорить, когда тебе нечего сказать. Молчание – золото королей.

– Знаком с той крошкой из кофейни?

– С какой?

– Ну, с Эмили. Той, что хозяйка кофейни.

– Вскользь.

– Тебе следовало бы познакомиться с ней немного поближе, не упускай шанса, мужик. Эта малышка горячая, как гребаный ад, но, правда, она та ещё заноза в заднице, и такая милая, что зубы ломит. Я люблю Дженну, но если бы не она, то я бы пил кофе там на завтрак, обед и ужин,… и вылизывал бы её киску на десерт после каждого приема кофе.

Когда он говорит это, каждая мышца в моём теле напрягается, но Калеб не видит этого. Я выгляжу спокойным и безразличным, как и всегда. Я такой же жестокий человек, каким и был раньше, но теперь я контролирую свою реакцию.

– Окажи мне одолжение, Шарп. Ты прекрасно знаешь, что я не из тех, кто просит о помощи. Я буду твоим должником. Присмотри за моей женщиной. Мужик, это всего на пять дней. Больше не нужно. Я наберу тебя и спрошу что и как, когда появится свободная минутка. Если будут проблемы, ты можешь набрать меня первым.

– Ладно.

Я согласился, потому что когда президент МК "Хаос" просит тебя об услуге, это как верный выигрышный билет в лотерее. Он может дать вам всё, что душе угодно. Я сейчас отошёл ото всех прошлых дел, но никогда не знаешь, когда может пригодиться помощь Девлина.

– А не мог бы ты сделать всё проще и сказать мне о своём одолжении прямо сейчас, как та крошка, хозяйка кофейни?

– Нет, – рычу я, мне не нравится, что Эмили попросила его о каком-то одолжении.

Она сказала бы мне, если бы обратилась к нему за помощью, чтобы отвязаться от Адама, так что это не касается этой проблемы.

– Хорошо, два раза в день буду звонить.

– Ого, блять, это было почти целое предложение, Шарп, – он вернул меня с небес на землю своим глубоким смехом. – На самом деле, я не давал крошке из кофейни никаких поручений. Это было что-то вроде просьбы с моей стороны. Она надрала мне задницу и пробудила в моём сердце трепет и нежность своими словами по поводу Дженны. Так что я сказал ей, чтобы она привела мне своего мужчину, для того, чтобы я мог убедиться, что он будет достоин её. Но, в принципе, в этом нет особой необходимости, так как Джордан защищает её, хотя и я это сделаю, не смотря ни на что.

– Монро? – спрашиваю я, думая, какого чёрта эти двое знают друг друга.

– Его старик был вице-президентом у моего старика. Ты же помнишь старика Эйджа (прим. вице-президент – второй в клубе после Президента. Выполняет приказы Президента. Главный в поддержании связей с другими отделениями клуба. Уполномочен исполнять все обязанности и работу в случае отсутствия Президента)?

Я просто киваю. Я работал с ним, поэтому, естественно, я его помнил.

– Мы выросли вместе. Я работал с этим парнем, и, конечно, я помнил. Мы выросли вместе с Джорданом. Ну, или вроде того. Просто Джордан большую часть времени проводил с мамочкой. Но когда он проводил время с его стариком, они находились в клубе. Когда молоток предрешил мой путь, Джордан уже работал и вложился в долю с цыпочкой из кофейни. Эта байкерская жизнь не для него. Он непринуждённый, чертовски забавный, но он не преступник, как большая часть байкеров из МК. Его старик ездил с моим стариком, и то же самое ожидало и Джордана, быть со мной в МК, все это понимали. Но мы были тогда детьми. Когда Джордану исполнилось двадцать, а мне двадцать три, настало наше время, не совсем подходящий возраст, чтобы управлять клубом, но я смог. В это время Джордан откололся от нас.

Я снова киваю. Мне нечего сказать об этой странной истории. Я знал Девлина еще до того, как приехал сюда. Не сказать, чтобы мы были близко знакомы. Но я никогда не встречал Джордана.

– Всё еще увлекаешься двигателями?

– Немного.

– Только получил охрененный Chevelle SS 454 LS6 1970-ого года.

– Фигня, – фыркаю я. Она не такая редкая как моя тачка, но всё же достаточно близка по ценности.

– Клянусь, мужик. Купил у одной старушки из Канзаса, которая даже не представляла, что продала мне.

Вдруг я слышу звук открываемой двери и выглядываю в окно, чтоб увидеть, как Эмили и Джордан прощаются.

– Всегда наблюдаешь, – бормочет Девлин себе под нос.

– Всегда.

– Слушай, мне нужно идти. У тебя есть мой номер. Я свяжусь с тобой через пару дней. Если хочешь поработать, я заброшу Chevelle когда вернусь, – говорит он, протягивая руку, чтобы попрощаться.

Я жму её, тем самым скрепляя нашу сделку.

– Я ценю это, Шарп, – серьёзно говорит он.

Я киваю ему, и он взрывается от смеха.

– Надеюсь, когда-нибудь мне удастся услышать, как ты произнесёшь несколько целых предложений, мужик.

– Легкой дороги, – отвечаю я, убирая свою руку, и перевожу свой взгляд в окно, раздражаясь вновь.

– Спасибо, брат.

Затем я направляюсь к двери, чтобы проводить его и проследить за Эмили, чтобы устроить ей взбучку. Я вижу, что она направляется домой, потому как девушка идет не на парковку, а спускается по извилистой дорожке, что ведет прямиком к её дому.

Да, я знаю, где она живет.

Да, и это странно.

Да, я чувствую себя как гребаный сталкер.

Но мне похер.

Девлин хлопает меня по спине перед тем, как выйти из моего магазина, когда я достаю ключи из ящика, что находится за прилавком. Клайд уехал на некоторое время, чтобы купить детали для своего грузовика. Поэтому мне придется закрыть магазин и решить кое-какие дела с Эмили.

– Привет, Гаррет, – ласковые слова раздаются у входной двери, и я резко поднимаю голову, чтобы посмотреть, кто это, когда вижу Сару, что прохаживается по магазину. Блять.

– Здравствуй, – рычу я.

– Ты собираешься закрываться сейчас?

– Нужно сходить проверить кое-что.

– Тогда я быстро, – говорит она с ленивой улыбкой и наклоняется через прилавок, показывая при этом большую часть своей груди.

Сара горячая. Ещё девять лет назад, я бы с удовольствием распластал её в моем магазине, чтобы трахнуть. Но сейчас я вижу, что она представляет из себя. Ходячую проблему.

– Я попрошу Клайда помочь тебе, – пренебрежительно говорю я и поворачиваюсь, чтобы найти этого старого ублюдка. Я слышу, как подъезжает его старая развалюха к задней двери.

Когда я выхожу из-за прилавка, длинные, ухоженные пальчики Сары сжимают мой бицепс. Я перевожу взгляд на ее руку и пытаюсь взять контроль над своим дыханием. Я еще никогда не бил женщину, но, кажется, мне придётся это сделать, чтобы отвадить её от себя.

– Ты всегда убегаешь от меня, – шепчет она мне на ухо.

Я нахожу это раздражающим. Женщины не должны вешаться на мужчин. Если мужчина захочет, то он сам придёт к своей женщине. А если он этого не делает, то он ни хрена не заслуживает её. Или, как в моём случае, просто не хочет.

Другой рукой Сара проводит пальчиками вверх по моей спине к плечу.

– Я могу помочь тебе снять это напряжение, – мурлычет она.

Забавно, но мой член совершенно не реагирует на нее, он такой же мягкий как вареная лапша. А стоит Эмили всего лишь вздохнуть, и "мой приятель" в полной боевой готовности, готов работать бесперебойно дни напролет. Эта невероятно сексуальная женщина имеет виды на меня, но я совершенно не заинтересован в ней, и я готов уже объяснить это ей, когда Клайд входит в помещение магазина.

Поначалу он смотрит вниз, а когда поднимает глаза, вытирая тряпкой запачканные краской руки, то впивается в меня озадаченным взглядом. Сара прекращает поглаживать мое плечо и берёт под руку, прижимаясь своим телом к моему.

– Привет, Сара, – говорит он немного растерянно спустя пару минут тщетных попыток выяснить, что происходит между нами.

– Снова возишься с грузовиком, Клайд? – весело щебечет она.

– Всегда вожусь с этой развалюхой.

Клайд останавливается перед нами и смотрит на её руку, на которую я стараюсь изо всех сил не обращать внимания.

– Мы можем чем-то тебе помочь?

– Мои стеллажи сломаны. Сегодня я пошла в сарай, чтобы посмотреть что-то на замену, но, оказалось, все доски прогнили. Мне нужен один новый для Осеннего фестиваля, – объясняет она, стискивая мою руку.

Я не могу ударить женщину.

Или могу… один раз?

Нет.

Бл*дь.

– Ты немного опоздала с заказом, Сара. Мы закончили принимать такие заказы еще пару недель назад.

– Я просто полагала, что могла бы отблагодарить тебя, если бы ты мне помог, – она смотрит на меня карими, немного прищуренными глазами, в которых стоит томное выражение, что заставляет сжаться мой желудок. У меня нет привычки брать оплату за мою работу сексуальными услугами. И я уверен, что этого не произойдет с этой идиоткой.

– Я подумаю, может, мы и сможем вдвоем помочь тебе. Гаррет присоединится к нам чуть позже.

Клайд хочет, чтобы она отстала от меня, так же как и я.

Сара проводит свободной рукой по моему прессу, её движение заставляет меня напрячься. Она, наверное, думает, что я рисуюсь для того, чтобы продлить общение с ней. Но я больше не могу терпеть это, поэтому беру её руку и убираю с моего тела. Затем так же убираю прочь ее другую руку, которой она вцепилась в мой бицепс.

– Скоро вернусь, – говорю я Клайду.

Он натянуто кивает головой.

Я прохожу мимо Сары, не произнося ни слова, в то время как она пытается попрощаться. Когда отхожу подальше, могу наконец-то вздохнуть, не задыхаясь от её ядовитого парфюма, который просто-напросто душит меня. Выходя из магазина, я быстро направляюсь к машине. Я всегда паркуюсь за магазинами. У нас хватает места для нескольких машин, и Клайду нравится работать здесь на грузовике. Мы используем его для погрузки и разгрузки. Это место ограничено только одной улочкой, которая предназначена только для въезда или выезда. Больше ни один из владельцев окрестных магазинов не использует это место, и мне кажется, им глубоко наплевать на то, что мы монополизировали его.

Я открываю дверь своей черной Шевроле Камаро zl1 1969 года (прим. Chevrolet Camaro – культовый американский спортивный автомобиль, выпускавшейся подразделением Chevrolet корпорации General Motors с 1966 года). Возможность приобрети эту крошку дала мне моя преступная жизнь и более поздний год выпуска, шестьдесят девятый. Мне не должен был достаться такой гребаный подарок, но он мне достался, и я готов убить любого, кто попытается отнять его у меня.

Двигатель оживает с ревом, и я лечу вниз по переулку к дому Эмили. Я пытаюсь успокоить ярость в моей груди. Она вся выплеснута в лицо Девлина, но когда дело касается Эмили и её собственной безопасности и защиты от бывшего парня-сталкера, ей совершенно по фиг. Это выводит меня из себя.

Я предполагаю, что она может дойти до дома за пятнадцать или двадцать минут. Я должен перехватить её на улице.

Но я этого не делаю.

Я подъезжаю к фасаду её небольшого красного кирпичного дома и вижу, что в окнах не горит свет, значит, Эмили еще нет. Я могу ворваться и подождать её там, но решаю сделать ещё одну петлю вокруг дома.

Когда я спускаюсь на машине с холма, ведущего к дороге сбоку, на которой растут лиственные деревья, я замечаю её. Она стоит во дворе с пожилой парой, вокруг которой прыгает маленький мальчик. Я глушу двигатель и наблюдаю за ней.

На её щеках ямочки, когда она и маленький мальчик прыгают в две огромные груды листьев. С опущенными окнами, я слышу её хриплый смех, но я нахожусь слишком далеко, чтобы видеть, как её глаза озаряются золотистым светом. Хотя я и так знаю, что они светятся в этот момент.

Мой гнев исчезает. Всё, что я чувствую, это тепло, смотря на этот светящийся лучик света, который резвится на переднем дворе и выглядит по-настоящему счастливым и свободным. Маленький мальчик зарывает её в листья, присыпая ими. Она выпрыгивает из них и хватает его, рыча и щекоча. Он очень громко визжит, но это не сравнится с её хихиканьем.

Я наблюдаю за ней, пока девушка помогает маленькому мальчику подняться и провожает, как мне кажется, вместе с его бабушкой и дедушкой в маленький голубой дом. Я жду некоторое время и решаю, можно ли её оставить. Эмили в безопасности. Она счастлива. Она не нуждается во мне или моём дерьме.

Я еду домой вместо того, чтобы вернуться в магазин. Клайд наверняка его закрыл, и я не хочу опять иметь дело с Сарой, если она все еще поджидает меня.

За двадцать минут я добираюсь до нужного места. Я сосредотачиваюсь на Девлине и на том, что я обязан был помочь этому засранцу. Я размышляю, что заставило его так поступить. Он заявил, что Дженна не в беде, однако проблемы всегда следуют по пятам за его клубом. Его девушка не выглядит как привычные старухи его клуба. Она как будто сошла с глянцевой обложки журнала. Хотя Девлин был уверен, что она принадлежала ему. (Прим. старуха – женщина, получившая статус жены. Находится под защитой своего партнёра. Этот статус считается уважаемым среди членов клуба).

Я заезжаю в свой гараж, выхожу из машины. У меня большой гараж, рассчитанный на три автомобиля, так что я могу работать над разными тачками и двигателями, когда захочу. Дом у меня обычный; это простой старый фермерский дом, видавший лучшие дни, прежде чем я купил его за копейки

Я хорошо распоряжался деньгами до того, пока меня не посадили. Я сохранил большую часть наличными, спрятанными по всему среднему Западу под вымышленными именами. Когда меня арестовали, у меня было пятнадцать удостоверений личности и столько же банковских ячеек для хранения ценностей. Я знал, что они придут за мной, поэтому уничтожил все доказательства моей ложной жизни и отдал всё важное Клайду. Он следил за их сохранностью и потратил неделю, мотаясь со мной по разным частям штата, чтобы собрать мои деньги, когда я освободился.

Я никогда не крал у хороших людей, в этом я обошёл моего отца. Его не волновал тот факт, грабили мы богатых или бедных. Он был обеспокоен конечным результатом. Я же не чувствовал себя комфортно, рассуждая таким образом. Первое, если я выполнял работу, я хотел за это хорошее вознаграждение. Второе, я вырос в бедности. Не было ни одного гребаного шанса, что я когда-либо решусь воровать у бедных, у которых и так ничего не было.

В основном я воровал крупные партии электроники у местных. Так же пару раз перевозил наркотики из Мексики. Но я никогда не был членом наркокартеля. Я не тупой. Я ушел после нескольких незначительных поставок "снега" (прим. снег – кокаин). Вот откуда я знаю Девлина. Я поставлял товар, а его старик спихивал это по своим каналам. Это были взаимовыгодные отношения.

Я включаю на кухне свет и открываю холодильник в поисках пива. Я очень скучал по пиву в тюрьме. Жаркие дни, холодные дни, праздники... это не имело значения. Я хотел пива. Клайд остановился в ближайшем баре, когда я вышел, и купил мне пива. Я никогда не говорил ему, что мне нужно, он просто знал. Потом я понял, что люблю этого парня, как отца.

Я сажусь в моё тёмно-коричневое кожаное кресло и осушаю своё пиво, прежде чем открутить крышку у еще одного. Я выбежал из магазина, чтобы накричать на Эмили, которая направлялась домой. Я официально сошёл с ума. Я не имею права так поступать. Она не моя женщина. Я всего-то общался с ней один раз. Я наблюдал за ней как двинутый сталкер на протяжении полугода, но это не значит, что я её знаю.

Хотя, я чувствую себя совершенно по-другому. Я знаю, как она готовит свой кофе. Я знаю, что она ранняя пташка. Я знаю, что она отчаянно любит. Я знаю, что она будет защищать то, что ей дорого. Я знаю, что её мать умерла несколько лет назад, и, что на оставленные ею деньги, Эмили смогла переехать сюда и открыть магазин – это рассказал мне Клайд. Я знаю, что у неё есть маленькая родинка на шее за ухом, в форме кофейного пятнышка. Я знаю, что она покусывает большой палец, когда нервничает. Я знаю, что её тело идеально подходит моему, как и похожи наши разумы. Я знаю, что Адам разбил её сердце. Я понимаю, насколько она хороша для меня. Я знаю, что должен держаться от неё подальше или перестать совершать ошибки, из-за которых можем пострадать мы оба. Я знаю, что никогда не причиню Эмили боль. Никогда.

Я решаю вернуться в магазин сегодня утром. Я мало спал, поэтому не имеет смысла бродить вокруг дома, когда я могу быть здесь и закончить работу. Находиться здесь также означает, что я смогу увидеть, как Эмили готовит себе утренний кофе, перед тем как её магазин откроется.

Она каждый день смотрит на долину реки, сидя за столиком, где случаются все свидания. Девушка выглядит задумчивой, как будто вспоминает что-то прекрасное. Я представляю, что она думает о своём свидании за этим столиком или о пейзаже, отчего её глаза блестят.

Допив остатки кофе, она широко улыбается, перед тем как встать на ноги и открыть входные двери магазина. Не пройдёт и десяти минут, как у дверей выстроится очередь. Весь город, да нет, вся страна, любит «Кофе & Пирожные Эмили». Я никогда их не пробовал, но, по словам Клайда, в этом я совершил смертный грех. Я умело избегаю соблазна, и я говорю не о кофе и булочках.

Очередь начинает собираться, и я сосредотачиваюсь на книжных полках. В моем магазине находятся четыре полки из ясеня. Они выглядят почти законченными, когда я начинаю вырезать сложные украшения, которые потом закреплю вокруг них.

Мой взгляд всё ещё блуждает, когда дверь Эмили открывается. Я даже не замечаю, что делаю. В один прекрасный день я отхвачу себе палец, если не перестану пялиться на неё как одержимый. Может быть, тогда я прекращу. А пока, я буду смотреть на её стекла и тёмно-вишнёвую дверь.

– Это чёртова девушка, как заноза в заднице, – заявляет Клайд, вваливаясь в магазин.

– Какая именно? – бормочу я.

– Сара Белфонте.

– Серьёзно что ли, – заявляю я иронично.

– Она устроила скандал возле магазина, после того, как ты ушел. А потом выглядела как потерянный щенок, ожидая, когда ты вернёшься за ней, чтобы получить обещанный минет за гребаный прилавок для Осеннего фестиваля.

Если бы я умел смеяться, то уже бы хохотал.

– Я собираюсь сделать как можно скорее работёнку для неё. А тебе советую, если ты не хочешь с ней встречаться, то старайся держаться от неё подальше. Девчонка серьёзно нацелилась на тебя, – предостерегает он меня, просовывая большие пальцы в петли ремня.

Он ждёт ответа, но я продолжаю вырезать замысловатые узоры. Он снимает свою кепку с надписью "Джон Дир", которую носит беспрестанно вот уже лет десять, проводя ладонью по своей лысой голове, прежде чем спрашивает.

– Что хотел от тебя Девлин?

– Ничего особенного.

– Может, расскажешь, парень?

– Нет.

– Надеюсь, он не просил тебя перевезти товар.

– Нет.

– Завязывай с этим, Гаррет. ФБР разнюхает, что ты снова связался с Девлином и загремишь обратно в тюрьму, – предостерегает он.

– Я завязал.

Он какое-то время смотрит на меня, не отводя глаз, затем одевает вновь свою кепку, направляясь к фанере.

– Давай сделаем Саре самый отстойный прилавок, – счастливо усмехается он. – Эта сука будет в ярости.

Мы работаем в тишине, только отвлекаясь на нескольких посетителей, которые пришли в магазин по поводу заказов. Двигатели были моей главной любовью, но резьба по древу тоже была в этом списке, только на втором месте. Мой дед научил меня плотницкому делу и резьбе по дереву. Я сидел с ним у его фургона и строгал деревяшки, с того момента, как мог держать в руках нож.

Он не мог оставаться трезвым достаточно долго, чтобы задержаться на работе, но работал строителем всю жизнь. Его часто увольняли и рассчитывали. Когда он был трезв, этот человек мог своими руками создавать произведения искусства. Когда он умер, я был слишком занят своей жизнью, чтобы приехать на похороны. Теперь я сожалею об этом.

Когда я был в тюрьме, у меня была куча свободного времени. Я использовал библиотеку и получил своё среднее образование. Я провёл большую часть этих восьми лет в чтении. И прочитал всё, что мог узнать, об архитектуре и строительстве. К тому времени, как я открыл этот магазин, у меня было столько идей, что Клайд думал, что я работаю на скорость. Я заполнил весь магазин вещами, которые мой разум создавал на протяжении десяти лет, не имея возможности претворить в жизнь. Это не делало меня счастливым, но приносило чувство удовлетворения.

Клайд возвращается в магазин, чтобы добавить последние штрихи страшному прилавку Сары. Это всё, что я могу об этом сказать. Это отвратительно. Он намеренно выполняет эту работу плохо. Я не знаю, за что он её так не любит. Но не думаю, что она была бы способна высказать ему всё, хотя не стоит исключать и такой возможности.

Дверь в магазин Эмили открывается, и я узнаю соблазнительную фигурку Дженны, что медленно входит вовнутрь. Я не вижу её лица, но её фигурку трудно не заметить. Мне больше нравится, когда у женщины не только кожа да кости. Когда есть мягкие изгибы и соблазнительные линии, как у Эмили. О, Господи, что бы я хотел сделать с её телом. Я мысленно издаю стон и двигаюсь так, чтобы мой член не упирался в молнию джинсов.

Я должен прекратить думать об Эмили. Из этого не выйдет ничего хорошего. Я лишь хочу украсть её тепло и затем отпустить. Я буду наблюдать за ней в течение следующей недели, пока слежу за Дженной, а потом я вернусь к нормальной жизни. Я больше не могу издеваться над собой. Я крепкий ублюдок, но она угрожает расплавить мою стойкость. Я не могу пойти на такой риск.