Текст книги "Кружки любви (ЛП)"

Автор книги: Норма Джин Карлссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

– Иногда девушки совершают ошибки, стараясь привлечь внимание парней. Я предлагаю тебе поговорить с Алиссой, прежде чем набрасываться на друга, который недавно получил ужасный опыт в жизни. Сейчас ему нужны друзья, Хантер. Будь его другом.

– Ты та девушка из кофейни? – спрашивает он с таким забавным выражением лица.

Я киваю и представляюсь:

– Я Эмили, – протягиваю руку.

Широкая улыбка растягивается на его лице, когда он пожимает мою руку.

– Она горячее, чем ты говорил, – сообщает Хантер Коди через моё плечо.

Мы с Джорданом прыскаем от смеха. Когда я, наконец, успокаиваюсь, то замечаю, что Хантер как-то странно на меня смотрит, может быть, это что-то вроде благодарности.

– Теперь, вы двое, обнимитесь, – приказываю я, входя в свою роль.

– Чуваки так не делают, Эм, – упрекает меня Джордан.

– Почему нет?

– Потому что у нас есть члены.

– И что? – говорю я, закатывая глаза на моего лучшего друга.

– Так ты не трахал её?

– Я не стал бы, – фыркает Коди.

Хантер снова заносит кулак, но прежде, чем я успеваю заступиться, Коди поднимает свой, и они стукаются ими в примирительном жесте. Думаю, у мужчин это вроде обнимашек.

– Я помогу тебе разгрузить твой хлам, – говорит Хантер, но Коди его останавливает.

– Я не собираюсь оставаться. Вообще, это не очень хорошая идея.

– Я поставлю Алиссу на место. Ты не должен оставаться один, парень.

– Он не останется, – уверяю я Хантера.

– Если она усыновила тебя, то я переезжаю тоже, – отвечает он, изогнув бровь, давая тем самым понять, что не шутит.

– Он переезжает ко мне, – наконец говорит Гаррет.

Я не смотрела на него во время всего этого разговора. Я чувствую спиной его тепло, поэтому откидываю голову назад, и он смотрит на меня восхитительными меняющими цвет глазами.

– Ты – Гаррет Шарп?

– Ага.

– Эмили твоя женщина? – осведомляется Хантер, нарушая наш момент единения.

– Ага, – фыркает Гаррет, и я превращаюсь в лужицу от его слов.

Джордан качает на это головой, улыбаясь во весь рот.

– Вы живёте вместе?

– Нет.

– Это чертовски тупо.

– Хантер, – стонет Коди в ответ на слова своего друга, который, скорее всего, высказал все, что думал.

– Если она переедет к нему, я буду... частенько наведываться, – говорит Хантер Коди, играя бровями.

Тут я расхохоталась. Когда я понимаю, что смеюсь одна, то беру себя в руки.

– Что тут смешного? – озадаченно спрашивает Хантер.

– Что смешного? – отвечаю вопросом на вопрос, так как считаю, что это довольно очевидно. Мне нравится, как я выгляжу. Но я не та, кто поддастся мальчику-подростку.

– Почему?

Я смотрю на Джордана в поисках поддержки, но он лишь пожимает плечами, доставая другую сигарету из пачки.

– Я не лучше любой другой женщины в Блаффсайде, – объясняю я.

– Ты спятила, – усмехается он. – А ты чёртов дерьмовый бойфренд, если она так думает.

– Эй...

– Да, – прерывает меня Гаррет, соглашаясь с Хантером.

Я быстро оборачиваюсь и прикрикиваю на Гаррета, но он осаждает меня взглядом, говорящим "Не смей". Я разворачиваюсь обратно, и он крепко обнимает меня своими большими руками за живот.

– Это было весело. Надо будет как-нибудь повторить, – весело говорит Джордан. – Пойдем, Эм.

– Встретимся у меня, – сообщает Гаррет Джордану.

– Я так и думал, – самодовольно парирует Джордан. – Коди, играешь в видеоигры?

– Ага.

– Судьба?

Я закатываю глаза на моего лучшего друга и его новую одержимость.

– Ага, – говорит Коди, слегка улыбаясь.

– Хантер, хочешь прийти? Я приготовлю ужин.

– Хотел бы. Я должен разобраться с Алиссой, а потом с фигнёй моей мамы, – загадочно произносит он. Не моё дело, конечно, но я хочу спросить, что это значит. – У нас все нормально? – спрашивает он у Коди.

Тот кивает, и они снова ударяются кулаками.

Я погладила руки Гаррета, и он отпускает меня, чтобы я смогла попрощаться. Я обнимаю Хантера, и он крепко сжимает меня.

– Боже, – бормочет он.

Я качаю головой, и он отпускает меня.

– Позаботься о моём друге, – говорит Хантер Гаррету, который фыркает в ответ.

– Увидимся, Джордан, – говорит он и, развернувшись на пятках, садится в машину и уезжает.

Мне кажется, Джордан с Хантером знают друг друга. Это странно.

Коди с Джорданом начинают закрывать кузов, а Гаррет снова обнимает меня.

– Ты сведёшь меня с ума, – ласково произносит он, переводя взгляд. – Никогда больше не суйся в драку. То, что ты сказала этим двоим, было поистине удивительным. А сейчас дай я тебя поцелую, потом забирайся на байк Джордана, дуй к себе, собери вещи и планируй проводить много времени в моих футболках.

– Оо, – стону я, потому что это так горячо.

– Рот, милая, – мурлычет он, и я подчиняюсь.

Гаррет умопомрачительно целует меня, пока нас довольно грубым образом не прерывает Джордан – лучше бы он никогда так не делал.

– Возьми все, чтобы приготовить у меня, – произносит Гаррет, проводя своими грубыми пальцами по моей щеке.

– Я схожу в магазин. Готовить не на одного человека, это так здорово! – возбуждённо говорю я.

Гаррет усмехается на это, и моё волнение переходит в ликование. Он достаёт свой кошелек, и оно превращается в раздражение.

– Гаррет, – стону я, когда он вытаскивает пачку наличных.

– Нет, – рычит он.

– Ты никогда не узнаешь, потрачу ли я их. Я могу положить их обратно в твой бумажник, пока ты спишь, – угрожаю я. Плохая идея.

Гаррет отворачивается и бросает свои ключи Джордану, который ловко их ловит.

– Я могу взять твой байк или машину? – рычит он.

– Возьми машину. Дождь собирается.

Они оба дёргают подбородком, когда ключи Джордана перемещаются к Гаррету. Когда они у него, Гаррет проводит рукой по моей попке. Сигнал двигаться. Я не слушаюсь, и в его взгляде, опущенном на меня, ясно читается предупреждение. Он становится недовольным, я могу судить это по его карим глазам.

Я иду к дому Джордана, Гаррет следует за мной, немного позади. Коди машет мне и юркает в свою машину.

Когда мы добираемся до мотоцикла Джордана, Гаррет убирает подножку и закатывает его в гараж. Он неплохо смотрится с байком. Ему бы пошёл такой вид транспорта. Я не могу держать своё остроумие при себе, когда он делает что-то мужественное. Никогда ничего не добьюсь, если не научусь себя контролировать. Оставлю это до завтра.

Когда мы оказываемся в гараже, он открывает дверь пассажирского сиденья, и я плюхаюсь внутрь, не посмотрев на него. Я знаю, что он раздражён, и мне не нужно напоминание в виде его карих глаз. Гаррет мягко закрывает дверь и обходит капот машины. Он заводит старенький "Корветт" Джордана и направляется прямо в центр.

Я решаю разрядить обстановку.

– Куда сначала? – бодро спрашиваю я.

– К тебе, – ворчит он.

– Что ты хочешь на ужин?

– Всё равно.

– У тебя есть предпочтения в еде?

– Нет.

– Может, есть что-то, что не нравится?

– Нет.

– Твой любимый десерт?

– Такого нет.

Не сработало. Надо сменить тактику.

– Любишь, когда тебе сосут? Минет, любишь?

Машина с визгом тормозит, и я визжу в панике, боясь, что мы погибнем в аварии. Когда я разжимаю пальцы, вцепившиеся в руку Гаррета, вытянутую на уровне моей груди, я смотрю на него. Его челюсти так плотно сжаты, что я удивляюсь, что не могу услышать, как крошатся его зубы. Его взгляд устремлён вперёд, и я не могу разглядеть цвет его глаз, потому что всё ещё прижата к своему сидению. Мы одни у подножия холма, ведущего к моему дому. Если это не какая-нибудь невидимая белка перебежала нам дорогу, значит, Гаррет остановился от моего вопроса. Он не выглядит счастливым от моего вопроса.

– Прости, – шепчу я.

Он не отвечает, только опускает руку и продолжает движение. Я по-прежнему молчу. Когда мы проезжаем по подъездной дорожке, ведущей к моему дому, я жду, когда Гаррет выпустит меня из машины. Он не сказал мне ждать его, но я знаю, что он так хочет.

Я открываю свою новую дверь и захожу внутрь, и в тот же момент он разворачивает меня и прижимает к деревянной двери. Мои ноги оборачиваются вокруг его талии, горячие губы Гаррета набрасываются на мои. Я цепляюсь за него, его язык исследует каждый миллиметр моего рта. Я полностью в его власти и наслаждаюсь его силой.

Я выгибаюсь напротив него и стону, когда он подхватывает движение с заметным волнением. Я продолжаю выгибаться, он массирует ладонями мои ягодицы, потянув зубами мою нижнюю губу. Гаррет прижимается носом к коже на моих скулах и произносит слова, которые станут для нас самыми значимыми из всех.

– Я никогда не сделаю тебе больно, – шепчу я у щеки Эмили. – Я буду защищать тебя всеми силами, что у меня есть. Я постараюсь сделать тебя счастливой. Я буду заботиться о тебе.

Я упираюсь лбом в ее лоб и смотрю на ее пылающие щеки и горящие желанием зелено-золотые глаза.

– Эти вещи не подлежат обсуждению, Эмили. Если ты со мной, то так оно и будет. Всегда.

– Если ты даешь мне деньги на еду, я просто беру их без возражений? – спрашивает она, все еще задыхаясь от нашего поцелуя.

– Да.

– Ладно, – тихо говорит она.

– Мне нужно знать, что ты понимаешь меня, сладкая, – я хочу, чтобы она осознала, с чем только что согласилась.

– Ты хочешь заботиться обо мне. Я знаю только одного человека, который занимался этим. Мой отец. Он все делал для моей матери и меня. Он платил. Он чинил. Он защищал. Он утешал. Он решал проблемы. Он сделал нас счастливыми. И он нас любил всем своим сердцем. Я понимаю тебя, Гаррет. Я с тобой, – повторяет Эмили, прижимаясь губами к моим с самым нежным поцелуем, который я когда-либо чувствовал.

Я принимаю поцелуй, но пытаюсь сделать все правильно. Мне нужно отступить. Мне нужно не спешить с этим, я пытаюсь вернуть контроль над собой.

Увидев ее сегодня… это практически выбило меня из колеи. Эмили была настолько ласковой и сострадательной, когда разговаривала с Коди. Я должен был поцеловать ее и не облажаться как в прошлый раз. Затем она достаточно любезно расправилась с Хантером, но я не собирался с ним любезничать. Этот ребенок станет занозой в заднице. Он разговаривал со мной, как никто другой, кого я когда-либо знал; у парня явно стальные яйца. Он почти дразнил меня, претендуя на Эмили. Я готов заявить свои права на нее прямо сейчас, у двери, к которой ее прижал.

– Нет, – требует она, когда я пытаюсь отпустить ее.

– Эмили, – предупреждаю я, приближаясь к краю, готовый сорваться.

– Пожалуйста, – шепчет она, ее глаза смотрят с мольбой не отпускать ее.

– Не так, – отстраняюсь и отодвигаю ее от меня.

Она скулит, когда я отхожу, отворачиваясь от нее, чтобы прийти в себя.

– Теперь я знаю, почему Адам мне изменял, – говорит Эмили так тихо, что я не уверен, что она говорит со мной. – Если он чувствовал то, что и я сейчас в течение двух лет, он заслуживал получить освобождение.

Мое сексуальное напряжение мгновенно превращается в рев ярости.

– Эмили, – с большим трудом сдерживая себя, предупреждаю я.

Она не отвечает, просто обходит вокруг меня, исчезая в коридоре. Я глубоко дышу в течение нескольких минут, прежде чем пойти за ней. Толкаю дверь и нахожу ее спокойно пакующей сумку. Она складывает несколько рубашек и пару джинсов. Затем уходит в ванную, возвращаясь с косметичкой. Когда девушка заканчивает с остальными вещами, она застегивает сумку и идет ко мне.

Эмили отводит взгляд, пока ждет, что я отойду от проема, что бы она могла пройти. Ей больно после того, как я только что пообещал не причинять ей боль. Я болван.

– Это произойдет сегодня, – рычу я.

– Да? – спрашивает она, встречаясь со мной взглядом.

Я выдергиваю сумку из ее рук, поднимаю девушку за задницу и усаживаю в центре кровати. Я снимаю чертову резинку с ее волос, мне нравится снова ощущать эту шелковистость в моих руках. Я целую ее в губы и быстро снимаю ее рубашку через голову. Мои губы мгновенно возвращаются к ее губам, пока я расстёгиваю ее лифчик и тяну его.

Я отстраняюсь от ее губ и тянусь за голову, чтобы сорвать с себя рубашку, кинув ее в кучу одежды на полу. Я смотрю на полные груди Эмили с заострившимися розовыми сосками и рычу, когда мои губы обхватывают один, а большим и указательным пальцем щиплю другой.

– Да, – шепчет она и начинает потираться киской о мой ноющий член в бешеном ритме.

Я целую другой сосок и снимаю с нее джинсы свободной рукой. Я прокладываю путь поцелуями вниз по ее животу, а Эмили проводит ногтями по коже моей головы, стягивает и тянет мои волосы. Затем приподнимает бедра, чтобы помочь мне стянуть с нее джинсы, и я снимаю ее крошечные хлопковые трусики вместе с ними. Без изящества, я скидываю свою оставшуюся одежду.

Я пытаюсь воспользоваться моментом, чтобы оценить ее обнаженную медового цвета кожу, но ее голая киска притягивает меня. Я опускаю плечи между ее бедер и делаю глубокий вдох, наполняя свои легкие ее запахом. Тогда я опускаюсь к ней. Я вхожу языком в ее узкое лоно, обернув руку вокруг ее бедра, чтобы удержать Эмили на месте.

Она стонет и хнычет, ее влажное желание покрывает мое лицо. Я мог бы лизать эту киску весь день, и мне никогда не надоест.

Звуки Эмили становятся более отчаянными, когда я обрушиваюсь на ее клитор, ударяю по нему языком и потираю пальцами. Ее пальцы оставили мои волосы, и я смотрю вверх, чтобы увидеть, что ее локти согнуты, руки сжимают одеяло рядом с ее головой. Она так близко.

Я медленно ввожу грубые, мозолистые пальцы в ее киску, а Эмили сильно сжимает их и кричит.

– Гаррет! – я продолжаю лизать клитор, когда оргазм сотрясает ее крошечное тело.

Когда Эмили возвращается на землю, я поднимаюсь вверх по ее телу, целуя и вылизывая дорожку к ее губам. Эмили погружает свой язык в мой рот, когда мой член находится у ее лона. Прежде чем я успеваю подумать, ее рука обхватывает меня, и она направляет головку члена внутрь.

Она шипит от моего размера, и я заставляю себя остановиться. Я отрываю свои губы от ее губ и вижу самое сексуальное сияние золота в ее глазах. Эмили убеждает меня двигаться, толкая свои бедра вверх. Я вынужден двигаться, погружаясь в нее медленно, сантиметр за сантиметром. Она такая чертовски тугая. Я знаю, что она не девственница, но она чувствуется так же как нетронутая, сжимая меня своими внутренними стенками.

Когда я вхожу в нее до основания, то останавливаюсь. Эмили нужно время, чтобы приспособиться, а мне нужно успокоиться, чтобы не испугать ее своим напором. Она проводит ладонью по моей щеке и улыбается мне с обожанием, к которому я не привык.

– Спасибо, – шепчет она.

– Нет, Сладкая. Спасибо тебе, – говорю я нежно и начинаю двигаться в ней.

– Ох, – стонет она, и ее глаза закатываются.

Я неотрывно смотрю на ее лицо, увеличивая темп, чуть дольше задерживаясь в ее киске. Эмили великолепна. Ее золотисто-рыжеватые волосы, спадающие вокруг нее мягкими волнами, розовые щеки, яркие губы. Когда она открывает глаза, они затуманены и заполнены страстью.

Я целую ее целомудренно, перед тем как глубоко войти в нее. Она оборачивает ноги вокруг моей талии, пока я наклоняюсь, чтобы обхватить ее мягкую задницу. Я касаюсь ее клитора при каждом движении. Эмили впивается ногтями в мою спину, от этого я увеличиваю темп, и ее снова накрывает волной удовольствия.

Экстаз на ее лице – лучшее, что я когда-либо видел раньше. Она выдыхает мое имя и целует меня, прежде чем я опустошаю девять лет ожидания в ней. Я не знал, что ждал именно ее, но в этот момент я уверен. Я хотел быть только с Эмили Гарнер.

Я просто отмечаю, что она моя.

Мои бедра медленно подаются вперед и назад, а она наслаждается моим удовольствием. Мне плевать, что я не воспользовался презервативом. Я не хочу этого дерьма между нами. Когда я внутри нее, ничего не должно стоять между нами. Все будет только так, именно так я хочу ее.

Мягкий всхлип заставляет меня выпустить ее губы, чтобы посмотреть ей в лицо. Слезы текут из ее глаз.

– Сладкая, – я успокаиваю. – Тебе больно?

Я начинаю отстраняться, чтобы проверить, какой ущерб я нанес, когда Эмили сжимает ноги вокруг моих бедер и притягивает меня своими руками обратно.

– Нет, ты не сделал мне больно. Просто я никогда не чувствовала такого раньше. Ни один человек никогда не давал мне то, что дал мне ты. Я счастлива, Гаррет. Это счастливые слезы, – говорит она, улыбаясь.

Я широко улыбаюсь ей в ответ и начинаю сцеловывать ее слезы.

Телефон Эмили звонит в джинсах на полу, нарушая наш момент. Я знаю, что это Джордан. Это должно быть интересно.

Я все еще глубоко в ней, когда тянусь к ее телефону.

– Эй, Джордан, – говорит она ласково, проведя рукой по моим волосам, когда я утыкаюсь носом в ее шею.

– Нет. Он не трахал меня в гостиной. Мы в постели, – говорит она откровенно.

Я усмехаюсь и целую ее в плечо, когда слышу взволнованный голос Джордана. Не знаю, нормально ли это, что он так взволнован, но он действительно очень взволнован. Я также думаю, что это весело, когда услышал, как она сказала "трахал".

Мой член снова становится твердым, пока я целую и облизываю ее кожу. Я вижу, что ее соски становятся жесткими, и решаю уделить им немного внимания.

– О Господи, – она вздыхает. – Джордан, если ты не хочешь услышать что-то очень личное, ты должен повесить трубку. Мы будем там через некоторое время. Ты не оголодаешь.

Я слышу, как телефон падает на пол, а Эмили начинает тереться о мой теперь уже полностью твердый член. В этот раз я беру ее медленно. Я целую каждый сантиметр ее кожи, до которого дотягиваются мои губы. И заглушаю поцелуем все четыре оргазма, которые я даю ей, прежде чем снова заполнить ее до основания.

Ужин будет поздно.

***

– Гребаное дерьмо, Эм, – жалуется Джордан, когда мы заходим в мою гостиную. – Я надеюсь, что вы привезли шесть этих хреней нам, потому что мы тут голодаем.

Я бросаю четыре пиццы на стойку в моей захудалой кухне, а Джордан и Коди слезают с моего кожаного дивана, чтобы поесть. Джордан целует Эмили в лоб, когда проходит мимо нее, прежде чем взглянуть на меня. Я понял его взгляд. Это предупреждение. Он говорит, что я пересек линию невозврата, и если я облажаюсь, он всадит пулю мне в голову. Я киваю с пониманием.

Когда мы забирали Коди, я обо всем рассказал Джордану. Я рассказал ему столько подробностей о моем прошлом, сколько смог. Он не был удивлен. Я мог бы подумать, что Девлин уже рассказывал ему, но я знаю, что он бы не стал. У Джордана есть связь с жизнью, о которой нельзя забывать, неважно, как далеко я уйду от него. Он найдет меня.

Единственное, что он спросил, насколько я был серьезен по отношению к Эмили. Я сказал ему, что я никогда не был более серьезным в своей жизни. Он кивнул, вытряхнул сигареты и предложил мне одну. Его способ дать мне свое благословение.

Я взял ее и наслаждался каждой гребаной затяжкой, что я вдохнул. Благословение чувствовалось почти так же хорошо. Когда я поймал полный желания взгляд Эмили на мне, я чуть не взорвался от напряжения в штанах. С никотином и похотью, проходящей через меня, удивительно, что я был в состоянии остановить машину, избегая аварии, когда она задала вопрос о минете.

Хоть ее магический вопрос и сработал. Я был зол из-за денег. У меня нет сдержанности на эти мелочные споры. Но Эмили не заслуживает моей несдержанности. Мне нужно было заставить ее понять. Я прижал ее к двери, потому что мой член больше не мог ждать ни секунды. Определенно, оказаться рядом с ней было лучше, чем ссориться.

Я буду помнить, что делать в будущем с моей женщиной.

Я стою на кухне, прислонившись бедрами к потрескавшейся кухонной стойке, пока Эмили открывает и закрывает хреновые шкафы. Никакого осуждения на ее лице, пока она, наконец, не находит бумажные тарелки и пластиковые стаканчики.

Она кладет пиццу для Коди и Джордана, когда они рассаживаются за кухонным столом, который я сделал. Это один из красивейших предметов мебели в моем доме. Цельный красный дуб с простыми линиями поблескивает под ужасной уродливой лампой, какая только известна человеку. Иисус, мне нужен ремонт.

– Коди, я принесла кока-колу. Подойдет? – спрашивает Эмили, ставя тарелку перед ним, и поглаживая ладонью по его лохматой голове.

– Да. Спасибо, – ворчит он.

Этот ребенок похож на меня больше, чем должен.

– Пива, – просит Джордан с полным ртом.

Я продолжаю смотреть, как Эмили ухаживает за ними. Она дает мне тарелку, берет мою руку и ведет меня на свободное место во главе стола. Ее сладкие губы целуют мою щеку, прежде чем она снова выходит из-за стола.

Она начинает стучать, копаясь в каждом ящике и шкафчике. Я знаю, что она не ела, потому что не выпускал ее из виду, с того момента как мы оставили ее кровать. И я не знаю, смогу ли когда-нибудь.

– Эмили, – я рычу.

– Да? – она отвечает с радостью, не реагируя на мой грубый тон.

– Ешь, – я фыркаю.

– Только поставлю тесто на печенье.

– Эмили, – предупреждаю я строгим тоном.

Краем глаза я замечаю ухмылку Джордана, пока он не скрывает ее за глотком пива. Но потом он снова хихикает. Глаза Коди прикованы к тарелке, никакого выражения на лице. Когда я оглядываюсь, то вижу, как Эмили хмурится, уперев руки в свои округлые бедра, которые я буду сжимать сегодня ночью.

– Я вижу твою ухмылку, Джордан Монро, – она фыркает. – Я поем, Гаррет. И приготовлю прямо сейчас. Если ты позволишь мне сделать это, а не будешь ворчать и рычать на меня, я сделаю это быстрее.

– Я думал, что секс делает цыпочек счастливыми, – подстегивает Джордан.

– Я думаю, что еда готова, заткнись и жуй.

Он начинает хихикать над своей подругой и пихает еще один кусочек в рот. Я не смеюсь. Ей нужно поесть. Ей нужны силы. Я ловлю ее взгляд, позволяя ей понять, что я не согласен, Эмили закатывает глаза и, схватив кусочек, делает большой укус.

Раздается стук в дверь, Эмили возвращается к выпечке. Я понятия не имею, как она собирается печь на моей кухне, потому что я серьезно сомневаюсь, что там есть то, что ей нужно. Хотя она кажется уверенной и начинает готовить.

Я направляюсь к двери и выглядываю в окно, замечая лицо самодовольного, улыбающегося Хантера. Рывком открываю дверь, и он, оттолкнув меня, проходит, как ни в чем не бывало. Заноза в заднице.

– Пицца! – кричит он возбужденно.

– Ты голоден, дорогой? – воркует с ним Эмили, пока я закрываю дверь.

– Мне пришлось работать сегодня вечером, это означает, что я не ел. Я жутко проголодался.

Он плюхается в кресло рядом с Коди, и они стукаются кулаками. Эмили ставит тарелку с горкой перед Хантером. Она треплет его грязные темные волосы, также как и Коди. Хантер широко улыбается ей, а затем шевелит бровями – жестом, означающим, насколько горячая цыпочка перед ним. Серьезная заноза в заднице.

– Почему ты не ешь? – спрашивает Хантер у Эмили, съедая кусок пиццы в два укуса, пока я возвращаюсь на свое место.

– Я ем и пеку печенье.

– Какое печенье?

– С шоколадной стружкой. У вас, ребята, нет аллергии на арахисовое масло? – спрашивает она обеспокоено.

– Нет, – отвечает Коди за двоих, потому что рот Хантера забит, и я полагаю, что это редкий момент, когда он молчит, если он не спит.

– Надо было спросить раньше, – говорит она про себя.

Она не взяла еще кусочек пиццы. Я не должен раздражаться, но я расстроен. Мне нравится, что она щедрая, заботливая, но не за счет собственного благополучия.

– Вы будете одевать костюмы на Хэллоуин? – спрашивает она, пока смешивает ингредиенты в огромной миске, которую я никогда не видел прежде.

– Вечеринка у Донована на следующих выходных. Я оденусь как пенис, – честно отвечает Хантер.

– Ох, – говорит Эмили, ее губы изображают удивленное «о». – Это… интересно.

Джордан начинает смеяться вместе с Хантером. Коди и я по-прежнему держимся.

– Думаю, что Коди должен одеться как презерватив, – продолжает Хантер.

– Безопасный секс – это важно, – Джордан изображает секс.

Щеки Эмили горят от этого заявления, и я уйду к ней. Пока я подхожу, она, опустив голову, лепит шарики печенья из теста на самодельном подносе, который она сделала из слоев фольги.

– Закончила? – шепчу я ей на ухо.

Она кивает, смотря в мои глаза с паникой во взгляде. Мы не говорили о том, что не использовали презерватив. Я уверен, что здоров, как и она. Но Эмили, наверное, не хочет ребенка от уголовника.

– Ты хочешь поговорить об этом здесь, или когда мы останемся наедине?

– Позже, – говорит она тихо.

Не вариант.

Я выдергиваю ложку и миску из ее рук, прежде чем закинуть девушку на плечо. Она визжит и брыкается, пока я не говорю:

– Не двигайся.

– Мы скоро вернемся, – сообщаю я всем в комнате, направляясь к узкой лестнице в гостиную.

– Помните, – кричит Джордан. – Безопасный секс!

Эмили расслабляется и вздыхает после этого объявления, пока коллективный смех не становится тише, когда мы отходим подальше.

Я толкаю мою дверь, открываю и закрываю ее, щелкая замком, прежде чем поставить Эмили на ноги. Она убирает волосы с лица, я попросил ее распустить их, перед тем как мы вышли из ее дома. Она в пушистом кремовом свитере и черных леггинсах. Без макияжа. Чертовски сексуально.

Эмили осматривает мою комнату с шоком на лице. Это единственное, что я переделал в доме. Я объединил три спальни, которые были на этом этаже, чтобы сделать одну большую спальню. После тюрьмы я ни за что бы не смог спать в крошечной спальне снова.

В ней мало декора, я имею в виду, что светло-серые стены пусты. Я сделал всю мебель в комнате, включая чудовищно огромную кровать, на которую Эмили смотрит в данный момент. Я вырезал замысловатые узоры, которые достигают почти до десятифутового потолка вместе с подголовником и подножкой. Я использовал узор листьев и лозы, которые поднимаются и вьются по черному дереву, как если бы они были настоящими. Простое постельное белье черного цвета подчеркивает резные украшения кровати.

– Это великолепно, – говорит Эмили нежно, протягивая руку, чтобы погладить дерево.

– Я не использовал презерватив, – ответил я. Не лучший переход в разговоре.

– Я знаю, – она резко поворачивается в мою сторону с растерянным выражением на лице.

– И ты беспокоишься об этом, – я веду ее за собой.

– Да? – спрашивает она, искренне недоумевая.

– Да?

– Что?

– Разве нет?

– Я запуталась, Гаррет. Я думала, что мы здесь, чтобы поговорить о Коди и сексе.

Я не могу сдержать смех, вырвавшийся из моего горла.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что мальчики говорили о пенисах и презервативах.

– Это нормально для подростков, – отвечаю я.

– Его мать только что умерла. Коди должен чувствовать себя любимым. Он мог бы в конечном итоге связаться с какой-то девушкой, которая просто ищет парня для хорошего времяпрепровождения. Тогда его сердце будет разбито. И тогда Дженне и мне придется выследить ее. Я не сделаю ничего плохого, но Дженна вспыльчива, и она может избить какую-то бедную девочку. Затем Калеб ввяжется и это вызовет еще больше проблем, потому что он будет защищать Дженну. И потом, когда девочка найдет нового парня, Коди будет чувствовать себя ужасно, и мне придется печь ему торт каждый день, чтобы заставить его чувствовать себя лучше. Но это вредно для здоровья, так что мне придется найти натуральные заменители. Это нелегко, Гаррет. Мне нравятся десерты такими, какие они есть. Тогда что мне делать? Я не могу дать ему морковь и сельдерей, чтобы заставить его почувствовать себя лучше. Никто не чувствует себя лучше с овощным ассорти, – она заканчивает с раздражением, сдувая пряди волос с лица.

Я смеюсь так сильно, что слезы выступают на глазах, и Эмили смеется со мной. Мы смеемся, пока не чувствуем, как болят щеки. Это чувствуется так хорошо, хотя и непривычно. Не думаю, что я когда-либо смеялся так сильно в своей жизни.

Я заворачиваю ее в крепкие объятья, и Эмили прижимается к моей груди, пока мы оба пытаемся успокоиться.

– Сладкая, Коди будет в порядке, – уверяю ее.

– Ты поговоришь с ним о сексе? – бормочет она в мою грудь.

– Бл*дь, нет, – я ухмыляюсь.

Она начинает хмуриться на меня, и я целую ее в нос. Она чертовски милая, когда злится.

– Думаю, я могла бы это сделать сама… – ворчит она.

– Ему не нужны разговоры о сексе. Ему шестнадцать. Он знает.

Она закатывает золотисто-зеленые глаза и бубнит что-то, что я не совсем улавливаю.

– Что?

– Я положу презервативы в его комнате, – повторяет она громче.

Я фыркаю, но не возражаю.

– Должна ли я положить несколько в твоей комнате тоже? – спрашивает она тихо.

Теперь мы переходим к этой теме.

Я поднимаю ее подбородок и наклоняюсь, чтобы мягко поцеловать ее в губы.

– Тебе решать, сладкая.

– Почему? Мы оба в этом. Мы должны решать вместе.

– Хорошо.

Я жду ее решения, и тогда я соглашусь с тем, что она скажет.

– У тебя было много женщин, помимо Сары? – спрашивает она, опуская взгляд.

– Нет, – рычу я мгновенно. – Ты первая женщина, к которой я прикоснулся, с тех пор как освободился. Девять гребаных лет, Эмили.

– Ох.

– Вот тебе и «ох», – я фыркаю, сжимая ее чуть крепче.

– Не так уж и долго для меня.

– Бл*дь, мы можем не говорить о других мужиках? Мне не нужно это дерьмо в голове.

Она смеется долго и тяжело.

Я не понимаю.

– Один парень и не думаю, что ты можешь назвать Билли Резерфорда мужчиной.

– Да? – теперь я в замешательстве.

– Мне было тринадцать, когда моей маме диагностировали рак молочной железы в первый раз. Шестнадцать, когда он вернулся. Двадцать, когда он снова поднял свою уродливую голову. У меня не было много времени, чтобы делать нормальные вещи. Я хотела быть с мамой. Мальчики не имели значения. Билли был моим парнем в старшей школе. Мама была здорова, мы подумали, что она победила рак навсегда. Мы расстались, когда он уехал в колледж за пределы штата. Я начала учиться в кулинарной школе в Канзас-Сити, чтобы быть поближе к дому. Я была сосредоточена на учебе, а не на возрасте и времени. Когда мама получила последние положительные тесты, я уже все знала. Знала, что рак распространился, и она не победит его. Она не выздоровела.

Эмили стирает одинокую слезу со щеки, и я целую след, что она оставила.

– Прости, сладкая, – шепчу я ей в щеку.

– Спасибо.

Мой мозг делает несколько быстрых вычислений, и я понимаю, что она занималась сексом в выпускном классе, что значит, что у нее не было секса на протяжении десятилетия.

– Он пришел на похороны, – она отвечает на мой невысказанный вопрос.

Я киваю, понимая, полностью заканчивая разговоры о каких-либо мужчинах, которые прикасались к ней. Я собственнически целую ее губы. Я прикасаюсь к каждой поверхности ее рта, сплетаясь языками. Я глотаю ее стоны и рычу с желанием, пока она прижимается ко мне всем телом. Тогда я прокладываю свой путь вниз по ее челюсти и вверх к ее ушку, прежде чем прикусить мочку зубами.

– Я пользуюсь противозачаточными таблетками, – говорит она своим хриплым сексуальным голосом.

– Слава Господу, бл*дь, – я издаю стон, прижав свой член к ее животу.

– Я должна закончить печенье, – шепчет она, а я кладу ладонь на ее грудь и потираю твердый сосок.

Долбаное печенье.

Я рычу и отпускаю ее, погладив упругий зад, давая ей понять, что она должна двигаться.