Текст книги "Кружки любви (ЛП)"

Автор книги: Норма Джин Карлссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Да, – бормочет она, прижимаясь губами к моей челюсти.

– Нет, – рычу я.

– Да.

Она целует уголок моего рта.

– Нет.

– Да.

Её язык проходится по моей нижней губе.

Я обладаю гораздо большей выдержкой, чем многие люди. Это было необходимо, чтобы пройти ад тюрьмы. И я не просто прошёл, я, бл*дь, преуспел в этом. Но эта женщина сокрушила меня, когда сотни соперников не смогли это сделать.

– У тебя не было секса с Адамом два года. Ты знаешь меня несколько дней.

Она мигом отстраняется от меня, как будто я облил её холодной водой.

– Ты прав. Ты должен идти. Спасибо за то, что спустил меня с небес на землю, – фыркает она.

– Оставь это для правильного парня, Эмили, – шепчу я.

– Ты не хочешь отпускать меня, но и прикасаться не собираешься. Господи, да тебя не понять, – раздражённо говорит она, отстраняясь и поднимаясь на ноги.

Я замираю на мгновение, потом отталкиваюсь от стены как раз в нужный момент, чтобы увидеть, как она уходит от меня на кухню. Эмили покачивает бёдрами немного больше, чем обычно, и я могу различить частичку ярости, которая мне так нравится, когда она проводит пальцами по волосам.

Песочного цвета волны локонов каскадом спадают по её спине, и моё дыхание замирает. Я никогда не видел её волосы до этого вечера. Когда она работает, они всегда подняты и собраны в хвост. Они блестящие и шелковистые, как в рекламе шампуня. Эмили вытряхивает содержимое своей сумочки на кухонный стол и вытаскивает оттуда резинку для волос. Она откидывает волосы назад, пропуская пальцы сквозь локоны. Не в силах остановиться, я подхожу к ней. Эмили собирает волосы, когда я настигаю её.

– Не надо.

Она ахает и подпрыгивает, не услышав моих шагов. Я вор, незаметный вор. Независимо от моих габаритов, я могу передвигаться, не будучи услышанным, даже по скрипучему двухсотлетнему паркету, если это необходимо.

Я накрываю её руку своей и отвожу подальше от её длинных локонов. Потом я зарываюсь в них лицом и дышу, как будто делаю свой последний вдох на земле. Она пахнет кофе и пирожными. Рай. Если на небесах чем-то пахнет, то именно так.

– Я не отпущу тебя, Эмили. А ещё я не собираюсь трахать тебя на этом диване после ссоры, что разразилась в твоей прихожей. Но это не значит, что я не хочу. Ты даже не представляешь, сколько всего я хочу. Но сегодня я останусь спать на этом диване. А завтра я приду снова заменить тебе дверь. Потом мы вместе пойдём на Осенний фестиваль. А потом я приглашу тебя на ужин.

Я отодвигаюсь от её волос, когда она поворачивается, чтобы заглянуть мне в лицо, и встаёт на цыпочки, обвивая мою шею тонкими руками. Я притягиваю её ближе, положив ей руки на спину. Её волосы щекочут мои руки, и она смотрит на меня с удивлением. Так на меня никто и никогда не смотрел. Как будто вся её жизнь начинается и заканчивается мной. Это проникает куда-то вглубь меня, и я хватаю её волосы и откидываю их назад, прижимаясь губами к её губам.

Её губы мгновенно приоткрываются, и я беру превосходство. Я придерживаю её голову, я хочу этого и возьму всё, что можно. Мой язык никогда не пробовал ничего слаще, чем это. Её улыбки дарят мне тепло, её губы – огонь. Желание вскипает в моей груди, когда у неё вырывается стон. Я хочу её. Я хочу попробовать ее целиком, с головы до ног. Я пытаюсь поступать правильно. Она совсем не знает меня. Когда она узнает, кто я есть на самом деле, то сбежит. Должна сбежать. И она имеет на это право, прежде чем я попробую ее.

Я ослабляю поцелуй и кладу одну руку на её затылок, а другую располагаю на напряженных ягодицах. Я покрываю её лицо лёгкими поцелуями, дойдя до кончика носа.

– Поспи со мной, Гаррет. Без секса. Просто обнимай меня. Я чувствую себя защищенной, когда ты меня держишь. Пожалуйста, – нежно умоляет она.

– Со мной ты в безопасности, милая, – шепчу я.

Со мной она в полной безопасности. Я не дам случиться ничему плохому. То выражение ужаса на её лице, когда я сегодня ночью влетел в её комнату на её крики, крепко засело в моей памяти. Я больше никогда не хочу видеть страх на её совершенном лице. Ему не место там.

Дженна показала мне, где ванная, а сама пошла в гостиную, чтобы что-то сделать с волосами. Я повернул кран и плеснул себе в лицо холодной водой, пытаясь избавиться от того дерьмового чувства, после того жара, с каким Эмили смотрела на меня. Когда я услышал её панический вопль, мой мир остановился.

Я хотел убить Адама. Я не знал, что произошло, но он был там, Джордан свирепо дрался с ним. Возможно, он побеждал Адама, когда я туда пришёл, но Джордану серьезно досталось.

Показалось, что Адам забыл, как я приложил его головой об дверь. Должно быть, у него сильное сотрясение. Я неплохо ему врезал, так можно и память потерять. Когда он снова подойдёт к Эмили, то будет счастлив, что ещё может дышать, хотя я сделал гораздо меньше, чем мог бы, если вспоминать другие драки.

– Иди, – бормочу я, проводя рукой по её ягодицам.

– А?

– В постель.

– А... Ты... – она замолкает, глядя на диван.

– Сначала запру дверь. Иди.

– Ты такой властный, – усмехается она.

– Привыкай.

– Хорошо.

Я снова провожу рукой по её заднице, и она отходит. Хорошая девочка. Я жду, пока она не скроется в своей спальне, потом проверяю все двери и окна в доме. Когда я запираю абсолютно всё, отметив для себя несколько дел, которые надо сделать, я выхожу к машине.

Я быстро нажимаю на кнопку вызова, пока не включилась моя блокировка на ночь. Если этот ублюдок вздумает вернуться, чтобы причинить вред моей машине, его ждёт быстрый конец от монтировки.

– Дженна звонила, – сообщает Девлин. – Эмили в порядке?

– Ага.

– Нужна помощь с этим дерьмом? Я могу вернуться, Шарп. Это не будет считаться, как будто ты мне должен, я сделаю это ради удовольствия, – я слышу небольшую заминку в его голосе, которая говорит о многом, без необходимости к дальнейшим разъяснениям.

– Я должен сначала поговорить с Эмили на этот счет.

– Это было предложение. Твою мать. Дженна сказала, вы пошли прямо в спальню. Это было не так давно, чтобы ты успел со всем там закончить.

Я фыркаю.

– Поговори со своей девушкой и дай мне знать. Им чертовски повезло, что ты оказался там. Как думаешь, он не удержался или просто ступил?

– Ступил. Джордан поставил байк в гараж. Так что он думал, что она одна.

– Ого, да ты умеешь говорить целыми предложениями.

– Отвали, Девлин.

– Приглядывай за этим ублюдком. Позвони, если понадоблюсь. Я рядом, мужик.

– Спасибо, приятель.

– Без проблем.

– До скорого.

– До скорого.

Я останавливаюсь на небольшом крыльце Эмили и пытаюсь оценить ущерб, причинённый мной её двери. Она покрашена в чистый белый цвет, ярко сверкающий на фоне красных кирпичей её аккуратного дома. Этого не достаточно для этой женщины. Для неё нужен замок или собственный остров. Ей нужно что-то такое же большое, как её сердце.

Она собиралась позволить Адаму добраться до неё, только чтобы спасти Джордана.

Абсолютно бескорыстно.

Адам Уоррен серьёзно облажался, дав ей ускользнуть сквозь пальцы, и он знает это. Но он не уйдет от меня, потому что я рядом. Он будет выжидать, а потом нападёт исподтишка. И тогда надо будет действовать быстро. Ни у кого никогда не выходило наехать на меня, в том числе и у таких красавчиков, как он.

Я запираю дверь на никогда неиспользовавшийся засов. Выключаю везде свет и отправляюсь в спальню. Мой член, наконец, успокоился. Когда её мягкое тело снова окажется рядом с ним, он вновь оживет и будет отчаянно желать ее.

Когда я вхожу в её комнату, то слышу шум воды в ванной. Я снимаю ботинки и расстёгиваю ширинку, одновременно стаскивая через голову рубашку. Джинсы соскальзывают с моих бёдер, и я остаюсь в одних боксёрских трусах. Обычно я сплю в штанах от пижамы. Это было бы более безопасным вариантом. Но сейчас у меня их нет, так что придётся себя контролировать.

Вода выключается, когда я складываю свою одежду на стул для чтения в цветочек в углу комнаты. Я поворачиваюсь в тот момент, когда открывается дверь, и моё сердце останавливается. Свежее, без макияжа, лицо, распущенные кудри, каскадом обрамляющие её милое личико, просто чертово совершенство.

Ярость вновь переполняет меня.

– Раздевайся, – грубовато требую я.

Её брови хмурятся в замешательстве, когда я приближаюсь к ней. Она не предпринимает ничего, чтобы выполнить мою команду, так что я делаю это за неё. Я хватаю край её кофты и сдёргиваю через голову. Эмили визжит и прикрывает руками свою обнажённую грудь. Я игнорирую это и подхожу обратно к своей стопке одежды.

Когда я возвращаюсь к девушке, она неподвижно стоит с таким же выражением лица. Я надеваю на неё свою рубашку и держу её так, чтобы она смогла просунуть руки в рукава. Одну за другой, она справляется. Рубашка доходит ей до колен.

– В постель, – приказываю я.

– Ты не мог просто сказать мне, чтобы я переоделась? – шокировано спрашивает она.

– Ты не будешь спать в футболке другого мужчины. В постель.

– Лааааадно, – тянет она, пока у нее хватает воздуха тянуть слово, она хочет, чтобы я продолжил объяснение. Не думаю, что мне стоит ещё что-либо говорить. Так что я молчу.

– В кровать, Эмили, – снова приказываю я, поглаживая её задницу.

Она вздыхает и идёт к маленькой двуспальной кровати. Я постараюсь уместиться, но у нее не такая огромная кровать как у меня дома. Мы должны начать спать вместе. Но я не забегаю вперед.

Эмили откидывает пурпурное с жёлтым одеяло и ложится. Я ложусь следом, прежде чем она включает лампу на прикроватном столике.

Я прижимаю её к себе, положив руку ей на бедро, и она обхватывает меня ногами и подаётся вперёд. Я был бы счастлив полностью прижать её тело к себе, но это выглядело бы немного странно.

Её тонкие пальцы проводят по татуировкам, которые покрывают мою грудь, оставляя на них обжигающие следы.

– Спасибо, Гаррет, – бормочет Эмили у моей кожи.

– Спи, милая, – я нежно зарываюсь в её рассыпавшиеся по подушке светлые шелковистые волосы.

Потом я целую её в макушку.

Когда её дыхание становится ровным, я, наконец, чувствую, как напряжение всего этого вечера покидает меня. Сегодня вечером я хотел убить Адама. Не тогда, когда он дрался с Джорданом, а тогда, когда он поцеловал руку Эмили. Беспощадная ярость наводнила мои вены, когда его губы коснулись её кремовой кожи. Тогда я понял.

Я полностью облажался.

***

Я выключаю будильник Эмили, прежде чем снова свернуться вокруг неё. Посреди ночи я развернул её, чтобы обнять. Она потирается своими бёдрами о мой напряжённый член, и сейчас я думаю, что лучше было бы прижать её лицом к груди.

– Перестань тереться об меня, иначе я кончу, – мурлычу я в её шею, в то самое уникальное родимое пятнышко в виде кофейного зернышка.

В комнате раздаётся прекрасный хрипловатый смешок, и я улыбаюсь. Мышцы на моём лице непривычно тянут, ведь я редко улыбаюсь, но это приятная боль.

Она вертится рядом со мной ещё некоторое время, я стону, прежде чем умудряюсь обхватить её бёдра так, чтобы они оставались на месте.

– Перестань, – рычу я в её шею.

– Кажется, тебе это нравится, – флиртует она, смотря на меня через плечо.

– Милая, мне это больше, чем нравится. Вставай, надо подготовиться к фестивалю.

– Обожаю Осенний Фестиваль, – произносит она, садясь и потягиваясь, что даёт мне отличную возможность наблюдать её жёсткие соски под моей тонкой хлопковой рубашкой. Она собирается убить меня.

– Я возьму тебя туда, – говорю я как можно сексуальнее, желая взять её в несколько другом смысле, нежели чем просто подвести до магазина.

– Джордан за мной заедет. Я думала, ты занят.

Она смотрит на меня из-под длинных ресниц, отводя волосы от своего лица. Солнце, проникающее сквозь занавески, освещает её под таким углом, какого часами не могут добиться на съёмочной площадке. Когда широкая улыбка освещает её лицо, я будто отпечатываю эту картинку в своей памяти. Я запоминаю каждую линию и черточку, каждый блик и лучик, каждый аромат и вздох. Это самое захватывающее зрелище, которое я когда-либо видел.

– Красивая, – шепчу я.

– Я чувствую себя красивой, когда ты так смотришь на меня, – сладко произносит она.

– Как так?

– Меняющимися глазами.

Я никогда не знаю, какого цвета мои глаза сейчас. Они меняются каждую секунду, как настроение. Я не чувствителен, но мои глаза – да. Они показывают такие эмоции, которые я не могу прочувствовать. Хотя, когда я был с Эмили, я мог почувствовать, как они меняли оттенок каждый раз.

– Рот, – рычу я.

– А?

– Дай мне твой рот, – поясняю я.

– Я не могу...

– Сейчас же.

Она закатывает глаза и быстро чмокает меня в губы, как маленькая старушка. Я не думаю, что мне этого достаточно.

Я сжимаю свою рубашку в кулак и тяну её обратно.

– Дай мне твои губы, Эмили, – рычу я, ощущая её дыхание, глядя в золотисто-зелёные глаза.

Она прижимается своими губами к моим и ждёт. Она отдаёт это мне и ждёт, когда я это возьму. Хорошая девочка.

Эмили визжит, когда я рывком притягиваю её к себе и накрываю её губы. Я хочу быть с ней нежным и мягким, но превращаюсь в зверя всякий раз, когда прикасаюсь к ней. Я краду её дыхание и забираю каждый уголок её рта, прежде чем отпустить. Её ногти всё ещё впиваются в мои плечи, когда я отпускаю рубашку. Ткань вся помялась он нашего поцелуя.

– Ты мне нравишься в моей рубашке, – скрипуче говорю я, желая снять ее с нее.

– Я пахну как ты. Лосьоном поле бритья и деревом.

Она притягивает ткань к своему лицу и делает глубокий вдох, широко улыбаясь.

– Спасибо, что заставил надеть её, – поддразнивает она.

– Я отвезу тебя в магазин. Если будешь сегодня хорошей девочкой, позволю тебе её оставить.

– Тебе не обязате...

– Милая, поднимай свою сладкую попку с кровати и иди готовься к фестивалю.

– Могу я тебе хоть слово сказать? – ворчит она.

– Хочешь что-то делать по-другому? – понимающе спрашиваю я.

– Возможно, – безуспешно старается лгать она.

Я завожу руки за голову и откидываюсь на подушку. Её взгляд окидывает мой голый торс, и её щёки покрываются румянцем.

– Нравится? – поддразниваю я её.

– Знаю точно, что мне понравится – находиться с тобой в постели целый день, вытворяя развратные штучки, – говорит она, смотря на мою промежность, затем внезапно быстро накрывает рот ладонью.

– Почему у тебя не было секса с Адамом?

– Я пойду собираться, – бормочет она в свою ладонь.

– Нет.

Она опускает руку от лица и расправляет плечи, прежде чем ответить:

– Где-то глубоко внутри я знала, что он нечестен со мной. Я не знала, что он обманывал меня, когда я к нему приходила, но чувствовала, что он лжёт.

– Предчувствие.

– Ага. Я всегда доверяю своим ощущениям.

– И твои ощущения сказали тебе прошлым вечером переспать со мной, а сегодня изъявить желание находиться со мной на протяжении всего дня в постели и вытворять всякие развратные штучки? – говорю я, поддразнивая ее.

Глаза Эмили округляются от смущения, и я выдавливаю краткий смешок. Я не могу ничего поделать. Мне так чертовски хорошо с ней. Она толкает меня в грудь, прежде чем раствориться в своём собственном завораживающем смехе.

– Да, мне об этом сказали мои ощущения, а потом включились мои мозги и сказали мне забыть об этом, потому что я всё время продолжаю ошибаться.

– Ты не ошибаешься, – прорычал я, садясь, чтобы быть ближе к ней. Надо, чтобы она видела, что я хочу её. Больше, чем кого-либо.

– Я всё делаю правильно. Послушай, Эмили. Я всё делаю чертовски верно. Ты не знаешь меня. Ты замечательная женщина, и если ты хочешь пройти этот путь со мной, ты должна кое-что знать. Я не прогоняю тебя. Я ставлю твои интересы превыше своих. Я хочу тебя. Я так чертовски сильно хочу тебя, что едва могу двигаться рядом с тобой. Тебе решать, если это то, чего ты хочешь, я проведу все эти чёртовы дни с тобой, чтобы показать, что ты для меня значишь.

– Хорошо, Гаррет, – мягко отвечает она, целуя меня в щёку.

– Хорошо.

– Я пойду в душ.

– Хорошо.

Я стараюсь держать себя в руках, когда Эмили понимается с кровати и демонстрирует свою попку в крошечной паре хлопковых трусиков. Господи, да я, вашу мать, просто святой. Будь я тем, кем был 9 лет назад, я бы уже глубоко погрузился в ее тело. Я прежний не давал бы ей подняться дни напролёт, лишь для того, чтобы поесть и попить, а в остальные моменты трахал бы её в кухне. И я всё ещё тот человек. И если она хочет меня, то я готов трахать ее всеми известными способами.

Дверь ванной закрывается, и я испытываю непреодолимое желание дрочить. Если я смогу освободиться от вибрирующего напряжения, то смогу думать более ясно. Хотя, я не из тех парней, которые оказываются в кровати с девушкой и дрочат. Я делаю несколько глубоких вдохов и поднимаюсь на ноги, чтобы проверить дом.

Когда я убеждаюсь, что вокруг безопасно, и моя машина не пострадала, я принимаюсь искать кофеварку. Я потрясён тем, что женщина, которая держит кофейню, дома не имеет ни грамма кофе. Я знаю, что она его пьёт. Я знаю, как она его варит и сколько кружек в день выпивает. Мне нужен кофе.

Я возвращаюсь в комнату, чтобы одеться. Душ я приму у себя, после того как выпью по меньшей мере две чашки.

Когда я иду в спальню Эмили, из открытой ванной валит пар, а сама Эмили, покачивая бёдрами, пританцовывает напротив шкафа. Она закутана в тёплый лавандовый халат, волосы завёрнуты в пушистое белое полотенце. Она так чертовски мила.

– Кофе нет? – спрашиваю я, а она вскрикивает и спотыкается о кипу своей одежды.

Я в то же мгновение подбегаю к ней и прижимаю её к груди.

– Какого чёрта ты так меня пугаешь? – кричит она, ударяя меня по груди.

– Извини.

– Когда люди приносят извинения, они обычно так не ухмыляются, – упрекает она с угрюмым выражением на лице.

– Прости, – мурлычу я, наклоняя лицо к её шее, а потом издаю глубокий смешок.

Ни разу за всю мою жизнь мне не было так хорошо. Чёрт, я никогда не чувствовал себя настолько живым.

Она обвивает руки вокруг моей шеи, смеясь в ответ. Этот огонь в ней похож на фейерверк – он сияет так ярко, как солнце, но лишь на мгновение, прежде чем превратиться в тёплый свет.

Я целую её пониже уха, в родинку в форме кофейного зернышка, и встаю.

– У меня нет кофе. Знаю, это странно, но утром мне никогда не хочется. И ещё, если я выпью кофе после пяти, то не смогу заснуть.

– Я захвачу из дома, когда отвезу тебя в магазин.

Я отворачиваюсь и начинаю надевать на себя одежду. Я не слышу сзади никакого движения, когда натягиваю джинсы на бёдра, и поэтому оглядываюсь через плечо на то, каким взглядом она на меня смотрит. Голодным. Она застыла, не отрывая глаз от моей задницы, что даже не заметила, что я наблюдаю за ней. Немаловажно знать, что ей по вкусу мое тело.

– Эмили.

– А?

Её глаза пробегают по моим с этим золотым желанием в них, алый румянец украшает её щёки. Она улыбается, и на щеках у неё появляются глубокие ямочки. Я хочу прикоснуться к ним губами, чувствуя ощутимую радость.

– Обычно я не такая. Клянусь, что нет. Ты же знаешь, у меня не было секса. Я могу себя контролировать. Я имею в виду, что у женщин свои потребности, но обычно я не такая... Это твоя вина. Ты сама сексуальность. Я чувствую тебя повсюду. Даже после душа на мне твой запах. И как мне целый день думать, когда ты прямо рядом со мной? Я буду рассеянной, забывчивой и бестолковой. Джордан будет посмеиваться над тем, какая я идиотка. В итоге мы посвятим день спорам, из-за которых я разволнуюсь ещё больше и сожгу тыквенный хлеб, так как буду зачарованно пялиться на твой магазин, если там пахнет так же хорошо, как я помню, – фыркает она, и её глаза распахиваются.

Я поворачиваюсь к ней на половине её тирады только для того, чтобы видеть её в этот момент. Я ненавижу слова, но люблю, когда она так произносит их. Её руки рассекают воздух, а глаза решительно блестят, когда она немного злится. Это дополняется её средне-западной манерой растягивать слова. Адски сексуально.

– По крайней мере, в этот раз у меня в руках нет молотка, – пожимает она плечами.

– Ну, ты и не настолько зла на этот раз.

– Нет, но на этот раз я возбуждена.

Она с визгом хлопает себя ладонями по лицу. Я не могу сдержать смешка, вырвавшегося из горла. Взрослая женщина, которая чувствует себя неуютно, когда говорит о том, что возбуждена... Это смешно.

– Ты должен сейчас же уйти. Никогда. Никогда я ещё так себя не вела, – она говорит это скорее самой себе, а не мне.

– Эмили.

– Да? – шепчет она.

– Рот.

– И ему нужно что-то, чтобы заткнуть её, – бормочет она, направляясь ко мне.

Я насмешливо изгибаю бровь, думая о том, каким образом мог бы заткнуть ее рот.

Она останавливается недостаточно близко, поэтому я притягиваю её к себе за пояс халата, заставив её ахнуть. Я завладеваю её открытым ртом, погружаясь в него. Я целую её до тех пор, пока её плечи не расслабляются, и она не подается ко мне, проводя рукой по моему прессу. Я могу провести так целый день, когда мои губы накрывают её, а руки Эмили лежат на моей груди. Я хочу только этого, и ничего больше, пока телефон Эмили не начинает звонить и не нарушает момент.

Я ещё раз целую её, и она спешит к прикроватной тумбочке, чтобы взять трубку.

– Да, – счастливо выдыхает она. – Сегодня немного опоздаю. Сможешь сам начать печь?

– Ты просто невыносим.

– Не могу отрицать это, Джордан. Я же не ты, – усмехается она.

Она прячет лицо в ладонях и издаёт стон. Я натягиваю футболку через голову и обуваю ботинки, то, как я наблюдаю за ней, безумно раздражает.

– Если бы я так не любила тебя, я бы тебя возненавидела.

– И кстати, если ты сейчас не прекратишь отвлекать меня, то пойдешь в магазин сам, потому что я еще даже не оделась.

Я поднимаю бровь, и она закатывает глаза. Я мог бы взять пример с их с Джорданом отношений. Они больше похожи на отношения брата и сестры, нежели друзей. Наверное, именно поэтому она не хотела изображать с ним нечто большее вчера перед Адамом. Она выглядела так, будто её сейчас стошнит, когда Джордан её поцеловал. Я думал, что сейчас убью его, когда он положил руку на её грудь. Думаю, тогда мы оба чувствовали себя не в своей тарелке.

– Я отключаюсь, – фыркает она и бросает трубку. – Он живёт только для того, чтобы издеваться надо мной. Клянусь, ему приносят радость мои мучения.

Он любит её. Я знал это и раньше, но прошлой ночью это было очевидно, как никогда. Джордан готов был сделать что угодно, чтобы оградить Эмили от Адама. Если бы для этого понадобилось приложить силу, он бы сделал это. В его позе было что-то собственническое, а в глазах – дикое. Я уважаю это превыше всего остального. Это что-то, чего стоит желать в жизни, потому что я слишком хорошо знаю, как нечасто так бывает.

– Дай мне пять минут, – говорит Эмили, исчезая в ванной с кипой одежды в руках.

Музыка для моих ушей. У меня нет никакого желания быть с женщиной, которая собирается по два часа. У меня однажды была такая. Это был кошмар. Она была кошмарна. Лёгкий макияж, удобная одежда, кроссовки на каждый день. Это всё, чего я от них прошу. В двадцать я думал, что внешний вид женщины – её всё. Суровый урок, но я его усвоил. Никогда больше не поведусь на узкие платья, головокружительные каблуки и накладные ресницы. Никогда.

Эмили, оставшись верной своему слову, вылетает из ванной через несколько минут как глоток свежего воздуха в кофточке кофейного цвета и обтягивающих чёрных джинсах и с завязанными в узел немного влажными волосами. Вчера вечером она была бесподобна в своих нарядах, но такая Эмили нравится мне больше.

Адски сексуальна.

– Нам надо идти. Джордан грозится сжечь все булочки и повесить табличку: «Извините, сегодня кексов не будет, так как Эмили была слишком занята тем, что ей вылизывали ее киску, вместо того чтобы печь для вас.» И он это сделает. Идём, – говорит она, выпорхнув из комнаты.

Я следую за ней и останавливаю её, когда она хватает с вешалки своё пальто, собираясь бежать в гараж.

– Я поведу.

– Я могу...

– Я поведу, – повторяю я с некоторым нажимом в голосе.

– Джордан забросит меня домой, – уступает она, выходя из дома.

– Закрывать дверь собираешься?

– У меня нет ключей, – пренебрежительно говорит она.

Я оставляю своё мнение при себе. Все равно через час я заменю её двери. Тогда у неё будут чёртовы ключи, и ей придётся их использовать, каким бы чудесным ни был Блафсайд, это же не Мейберри.

Я придерживаю для нее дверь машины, затем захлопываю, когда она оказывается внутри, а сам обхожу капот. Я позволяю рёву двигателя на секунду оглушить меня и затем срываюсь с места.

– Это очень даже шикарная машина, Гаррет, – мурлычет она.

Она не хитрит насчёт возбуждения. Обычно девушки текут от таких спортивных машин. Потом как-нибудь проверю это на Эмили.

– Когда фестиваль закончится, отвезу тебя домой.

– Меня может забрать Джордан.

– Я заберу тебя, – ворчу я.

– Ты занят. Джордан не против.

– Я заберу.

Я бросаю на неё быстрый взгляд, чтобы она поняла, что разговор окончен, и она кивает. Скоро она поймёт меня. Я не договариваюсь. Я утверждаю. Я не задиристый, но я абсолютный альфа-самец.

– Адам не собирается сдаваться, – заявляю я, переплетя свои пальцы с её. Теперь, когда я прикасаюсь к ней, провожу пальцами по её коже, я не могу держать руки при себе.

– Возможно, собирается, – отвечает она, и я могу поклясться, что она не верит в то, что говорит.

– Милая, он думает, что победил прошлой ночью. Он сделал свой ход, он использовал твоё сострадание против тебя. Он не сдастся теперь, еще и потому, что мы вместе.

– Так мы вместе? – тихо спрашивает она.

– Он так думает.

– Он так думает? – повторяет она мои слова, поворачиваясь ко мне.

Я действительно хочу быть с Эмили и не только ради представления перед Адамом? Нет, к чёрту. Я наблюдал за ней полгода, и я чувствовал нашу связь. Несколько дней мы работаем вместе. Я знаю, этого маловато, чтобы предъявлять на неё свои права, но…

– Чего ты хочешь, милая? – мягко спрашиваю я.

– Я думала, что достаточно ясно дала понять вчера вечером и этим утром, – фыркает она.

– Ага, – говорю я, ухмыляясь.

Непривычное чувство неуверенности, и я не уверен, что мне нравится. Шесть месяцев я наблюдал за ней, несколько дней я общался с ней и одну ночь провёл, держа её в объятиях – видимо, всё это наполнило мои вены не только злостью и негодованием, но и любовью.

Потому что, чёрт меня побери, мне сейчас хорошо.

– Итак, ты хочешь быть со мной только из-за моего тела? – поддразниваю я её.

Я бросаю быстрый взгляд на неё и обнаруживаю, что её челюсть отвисла, лицо залила краска смущения.

– Я не какая-нибудь второсортная потаскушка, Гаррет Шарп, – рычит она. – Ты мне нравишься. Да, ты горяч как гребаное солнце, но мне нравится проводить с тобой время. Хотя, я знаю, что мы немного времени провели вместе. Но когда я с тобой, мне так хорошо, так... безопасно. Вчера ты был у меня в постели не из-за Адама. Верно? – спокойно заканчивает она.

– Чёрт, нет, – прорычал я. – Ты в безопасности со мной, Эмили. Я могу, не колеблясь, подтвердить это прямо сейчас. Я не стал бы делать ничего такого с тобой из-за этого недоноска. Говоря это, я понимаю, что мы вместе и это отлично. Если ты хочешь, чтобы это действительно было так...

– Я хочу, чтобы это было так, – прерывает она меня.

Я сворачиваю к остановке и полностью поворачиваюсь к ней. На её лице написана решимость и желание. Она не знает меня, а когда узнает, возможно, сбежит так далеко, как только может. Но у меня есть хотя бы день. Может быть это всё, что у меня есть, и я беру это. Я дорожу этим.

– Хорошо, – фыркаю я.

– Хорошо?

– Хорошо, – повторяю я, проводя рукой по её улыбающейся щеке, и подъезжаю к знаку «стоп».

– Гаррет Шарп – мой парень, – сообщает Эмили в машине.

При слове «парень» я фыркаю. Звучит странно в моём возрасте быть чьим-то «парнем». Но я приму этот титул, если она так хочет. Я приму всё, чего ей захочется.

Я подъезжаю к её магазину и останавливаюсь.

– Хочешь, чтобы я зашёл с тобой? – спрашиваю, повернувшись к Эмили.

– Нет. Джордан устроит мне сцену. Увидимся во время фестиваля.

Она хватается за ручку, чтобы выйти, но я бормочу: «Рот».

– А вдруг он смотрит? – жалуется она.

– Мне пофиг.

Я нахожу её затылок и притягиваю её рот к себе. Она расслабляется, прежде чем я успеваю что-то для этого сделать. Я целую её настойчиво, с придыханием. Когда я отстраняюсь, она как будто в оцепенении. Я люблю это выражение. Расслабленность и готовность. Чертовски сексуально.

– Пока, сладенькая, – мягко говорю я, целуя её в ямочку на щеке.

Это даже лучше, чем я мог себе вообразить. Воплощение радости. Красоты.

– Пока, Гаррет.

Она проводит рукой по моей небритой щеке и выскальзывает из машины. Я смотрю на неё, пока Эмили не исчезает в магазине. Могу только гадать, что её там ждёт. Она всё берёт в свои руки, так что она справится.

Надеюсь, она сможет сделать тоже самое, когда узнает, что я убийца.

– Доброе утро, солнышко, – говорит Джордан, сияя, когда я вхожу в кафе.

– Джордан, – я мчусь к нему, задыхаясь.

Я переживаю за него, рассматривая его избитое лицо.

– Я в порядке, – уверяет он меня, когда я хватаю его за щеки и изучаю повреждения. – Эм, я в порядке.

– Я убью его за это, – рычу я

Нижняя губа Джордана в ссадинах, темно-фиолетовый синяк под левым глазом. Его челюсть тоже выглядит немного опухшей. Меня не волнует, что Джордан ударил Адама первым. Адам сам напросился. Может быть, он и пришёл прошлой ночью, чтобы попросить прощения и помириться, но он изменял мне на протяжении двух лет. Я попросила Джордана вернуться, потому что не хотела, чтобы он был в беде. Теперь я хочу сама впечатать кулак в лицо Адама.

– Нет, ты не станешь делать этого, – говорит Джордан с намеком на что-то зловещее в своем голосе, когда он тянет мою голову к своей груди. Я крепче обнимаю его на уровне ребер.

– Адам Уоррен заслуживает большего, чем побои, если вы спросите меня, – говорит Беверли из-за деревянной стойки.

– Намного больше, – соглашается Арлин.

Обе женщины уже в возрасте, их волосы почти седые, на глазах очки, но улыбки не покидают их лица. Беверли и Арлин были друзьями с детского сада. Они вырастили своих детей, а теперь смотрят за внуками. И у них есть особое место в моем сердце.

– Я вымыла руки. И я здесь, чтобы печь и слушать пикантные подробности, – тараторит Дженна, идя на кухню одна, поскольку Джордан задерживает меня.

Я встаю на носочки и целую его в щеку.

– Люблю тебя, – бормочу я в его шею.

– Я тоже тебя люблю.

Он целует меня в лоб, а Дженна хватает за руку.

– Я дерьмово готовлю. Говори что делать, и я попытаюсь сделать это.

– Иди сюда и заполни эти формы для кексов на две трети до верха, – говорит Беверли, и Дженна послушно подчиняется.

– Хорошо, я заполню. А теперь скажи мне, насколько было горячо? – спрашивает Дженна.

– Она ходит ровно, – смеется Джордан, помешивая тесто.