Текст книги "Кружки любви (ЛП)"

Автор книги: Норма Джин Карлссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Вы двое в тюрьме – вызовете бунт, – хрипит Коди.

– Могу поклясться своей задницей, что так и будет, – с уверенностью выговаривает Дженна. – Как себя чувствуешь, парень?

– Как дерьмо, – произносит он, кривя лицо. – Вы расплющите мои руки.

– Извини, – произносим мы одновременно, ослабляя немного хватку.

– Хантера выпустили из операционной?

Хотела бы я, чтобы он мог открыть свои красивые темно-зеленые глаза. Хотя они полностью распухли и закрыты. Ему необходима операция на костях вокруг одного, а другому просто нужно время, чтобы восстановиться.

– Нет ещё.

– Он выкарабкается? – его голос дрожит от душащих его эмоций.

– Этот парень так просто не сдастся, – заверяет его Дженна.

– Они собирались убить его, – шепчет Коди. – Я не знаю, как выжил после этого.

– Он выжил. И он всё ещё борется, Коди. Он будет продолжать бороться, – заверяю я его, настойчиво пожимая его руку. – Ты знаешь, кто это сделал с вами?

Я не хочу давить, но, если я смогу достать имя для Гаррета, это могло бы ускорить весь процесс.

– Нет, – ворчит он. Но способ, посредством которого он это делает, говорит мне, что он врет.

– Все в порядке.

– Где Гаррет?

– Он все еще ищет Джойс, – лгу я.

– Я не могу поверить, что она снова свалила, – раздражается он, и затем его лицо вновь кривится от боли.

– Она делала это раньше? – спрашивает Дженна.

– Несколько лет назад. Её не было примерно три месяца. Алисса и Хантер были с нами. Мы втроем заботились друг о друге. Моя мама полностью выписалась, а у Джойс были проблемы с наркотиками. Хотя она была полностью чистой, когда вернулась. Я думал, что она стала лучше.

– Они найдут ее, – говорю я мягко, когда он снова начинает отключаться.

– Я люблю тебя, Эм, – шепчет он.

– Я тоже тебя люблю, – бормочу я в его ладонь.

– Это так, черт побери, ненормально. Что, черт возьми, происходит? – выдает Дженна.

– Я не знаю.

Я не могу найти смысл в чем-либо, что произошло. Я действительно ничего не знаю. Гаррет не объяснил то, что случилось. Клайд заверил меня, что знает не больше моего. Дети были найдены в некой жуткой сексуальной темнице. Эта информация не позволяет успокоить мой разум. Это было именно тем, что заставляет мой разум продумывать все варианты ужасающих сценариев.

– Эмили, Хантера привезли из операционной, он очнулся, – зовет Карен из дверного проема.

– Иди, – произносит Дженна, подгоняя меня рукой.

Я целую голову Коди, прежде чем выбегаю из палаты.

– Он довольно утомлен, но я хотела, чтобы у вас был шанс увидеть его. Двумя этажами выше. Только следите за указателями – «Хирургия» и «Реабилитация».

Я киваю, благодаря ее, и быстро убегаю.

Я пробегаю вверх несколько лестничных пролетов и вниз по коридору, прежде чем могу услышать крик Хантера. Я бегу быстрее в его направлении и врываюсь в отделение реабилитации. Когда мои глаза видят открывшуюся картину передо мной, я практически срываюсь.

Хантер не узнаваем. И только его голос, дает мне знать, что я смотрю на него. Он кричит и борется против двух больших санитаров, пробующих привязать его руки ограничителями.

– Остановитесь! – ору я на них, дергая одного парня за плечо.

– Эм? – спрашивает он с паникой в голосе, неспособный видеть меня через его опухшие глаза точно такие же, как и у Коди.

– Хантер, ты должен успокоиться. Тебя только что привезли с твоей второй операции. Пожалуйста, просто успокойся, – умоляю я его.

Он немедленно прекращает бороться.

– И вы двое, – говорю я мужчинам, которые удерживают Хантера, – отпустите его. Нет необходимости его связывать.

Они не делают ни одного движения, чтобы послушаться меня, когда медсестра врывается со шприцом в палату.

– Вы не посмеете, – закипаю я на женщину. – Он в порядке теперь. Он был испуган и один. Посмотрите, он не сопротивляется. Развяжите его!

Она изучает меня в течение мгновения, прежде чем кивает мужчинам, и они начинают развязывать Хантера.

– Он не оставил мне выбора. Ему необходимо оставаться спокойным и тихим, или мне придётся сделать укол успокоительного, – угрожает она перед уходом.

Как только ограничители сняты с Хантера, я двигаюсь мимо неповоротливого человека, самого близкого ко мне и прячу свое лицо в шее Хантера, удерживая его, как только могу.

– Они умерли? Эм, пожалуйста, скажи, что они не мертвы, – хныкает он.

– Они не мертвы. Они внизу в своих собственных палатах, ждут тебя, – успокаиваю я его.

После моих слов вся его напряженность тает, и затем он тихо рыдает.

– Шшш, – произношу я тихо, садясь и поглаживая его спутанные с кровью волосы.

Я продолжаю так поглаживать его, пока он не начинает нормально дышать, и слезы останавливаются.

– Где моя мама? – каркает он.

– Я не знаю, солнышко. Мы не можем найти её, – отвечаю я честно.

Он фыркает и вздрагивает от боли из-за того, что так сделал.

– Ты не знаешь, где я могу её найти?

– Нет. Если она ушла, то ушла. Вы не найдете её, – с отвращением рычит он.

Я киваю, но он не может видеть, и от этого я чувствую себя довольно глупо.

– Хорошо, я здесь, и если ты хочешь, то я останусь с тобой, – предлагаю я, целуя его в лоб.

Он тут же кивает, прежде чем выяснить:

– Кто с Алиссой и Коди?

– Прямо сейчас Клайд с Алиссой, и я оставила Коди с Дженной.

– Где Гаррет и Джордан?

– Разыскивают твою маму, – лгу я.

– Как мы здесь очутились?

– Гаррет нашел вас, парни.

– Они ведь не разыскивают мою маму? – парирует он сознательно.

Я не отвечаю. Я не буду лгать ему снова. Одно дело защитить его, и со всем другое унижать.

Мы сидим в тишине, пока не заходит хирург и объясняет мне подробности операции Хантера. Его печень, и селезенка были разорваны. Так же, как и у Коди большинство ребер сломано, а также нос и орбитальные переломы обоих глазниц. Он попал в ужасный переплет. Ему повезло, что он выжил. Хирург повторил это дважды. Мне не надо повторять, чтобы признать этот факт.

– Вы можете перевести его в комнату к сестре? – спрашиваю я медсестру, когда она говорит, что время перевозить Хантера.

Она не рада мне с тех пор, как я остановила введение седативного препарата Хантеру. Но мне плевать.

– Я посмотрю, что можно сделать, – бормочет она раздраженным тоном.

Несколькими минутами позже, она входит, чтобы объяснить мне, что они – кто бы они ни были – предпочли держать их отдельно. И тут я не выдерживаю.

– Мне плевать, что вы предпочли бы сделать. Эти дети пережили кошмар! Я не буду стоять здесь и позволять вам держать их раздельно по любой причине, если это не касается их здоровья. Я знаю, что вы делаете это специально. Вероятно, вы делаете так, поскольку я смутила вас, не разрешив сделать укол седативного Хантеру. И я не сожалею об этом. Ему не нужно было успокоительное. Ему необходимо было утешение. Пробуйте в следующий раз сделать свою работу, вместо того, чтобы запихивать лекарство. Если вы не разместите их в одной палате, я пойду к руководству больницы. Палата Алиссы рассчитана на двух пациентов. Нет ничего, что мешает их совместному размещению. Я буду бороться на смерть за это. Я могу быть очень настойчива. Не проверяйте меня, леди. Я нахожусь на волоске от срыва. Вы не захотите видеть меня, когда я психую. Это очень неприятно.

Хантер тихо хихикает, выводя меня из моего запальчивого состояния. Я смеюсь вместе с ним. Это больно, но также чувствуется хорошо.

– Какие-то проблемы? – спрашивает хирург Хантера, Доктор Робертс.

Он привлекательный мужчина, примерно моего возраста с песочными волосами и добрыми голубыми глазами. Хотя он не Гаррет Шарп.

– Да, – произношу я, в то же самое время, когда медсестра в гневе отрицает.

– Я просила, возможно ли разместить Хантера в палате его сестры. А мед (Прим. имя нарицательное для жестокой медсестры, появилось после выхода романа К. Кизи «Пролетая над гнездом кукушки») достает меня по этому поводу. В этом нет необходимости, после всего, через что мы прошли.

Крошечная ухмылка трогает его губы, когда я назвала её мед. Я обычно не такая грубая или боевая, но я на пределе и очевидно, когда я добираюсь до этой точки, я становлюсь немного злой.

– Я думаю, мы можем узнать, чем вам помочь, – заверяет меня Доктор Робертс.

– Спасибо Вам.

– Я отвезу его вниз и возьму все на себя, – говорит он, отклоняя помощь медсестры. – Мне жаль насчет Керри. Она немного чувствительна.

Я киваю, соглашаясь, пока он начинает передвигать кровать Хантера к лифту.

– Я был в вашем магазине несколько раз, – небрежно произносит Доктор Робертс, пока закрываются двери лифта. – Ваш тыквенный хлеб просто удивительный.

– Любимый у горожан.

– Так же, как и Вы, – флиртует он.

– Она занята, док, – вклинивается Хантер.

– Я не удивлен этим.

Слегка неудобная напряженность заполняет пространство, заставляя меня вздохнуть от облегчения, когда мы достигаем нашего этажа.

– Могу я увидеть Коди, до того, как Вы отвезете меня в мою палату? – спрашивает Хантер.

– Несомненно, – мило отвечает Доктор Робертс, напряженность ушла.

Карен придерживает дверь открытой, пока я прохожу через неё. Дженна вскакивает на ноги, закрывая свой рот обеими руками при виде Хантера. Слезы потоком льются по её лицу, пока рыдания сотрясают ее миниатюрное тело. Я сглатываю большой ком в горле и иду к кровати Коди.

– Коди, солнышко, – шепчу я ему в ухо. – Мне надо, чтобы ты проснулся. У тебя посетитель.

– Кто? – хрипит он.

– Привет, мужик, – эмоционально произносит Хантер, пока Доктор Робертс и Карен располагают его кровать рядом с Коди.

– Хантер. Ты в порядке?

– Довольно херово, но я жить буду, – заверяет он друга.

Дженна и я оборачиваем наши руки вокруг друг друга, пока Коди и Хантер тянутся друг другу для слабого, слепого удара кулаком.

– Мы можем побыть минутку вдвоем? – тихо спрашивает Коди.

– Конечно, – немедленно отвечаю я.

– Не слишком долго. Вам обоим нужен отдых. Просто нажмите кнопку вызова, когда будете готовы, – добавляет Карен, прежде чем мы оставляем их одних.

Оба мальчика молчат, пока мы покидаем палату. Карен и Доктор Робертс идут на пункт медсестер, пока Дженна и я зависаем у двери в палату Коди.

– Он выглядит ужасно. Я думала, что Коди выглядит плохо… Эм… – шепчет Дженна, в то время как я притягиваю её в свои объятья и позволяю себе выпустить слезы, которые я сдерживала с тех пор, как увидела Хантера.

После длительного времени, мы опираемся о стену и держимся за руки, вытирая наши слезы.

– Они живы, Дженна. Всё могло быть намного хуже. Я продолжаю говорить себе это, так, чтобы я могла пройти через это прямо сейчас.

– Всё могло быть хуже, – повторяет она, успокаивая себя.

– Я сделала всё, что могла наверху с впечатлительной капризной медсестрой, и Хантера разместят с Алиссой.

– Ты дала ей в морду и прокляла её?

– Я назвала её медсестрой Рэтчед.

Мы с Дженной обе фыркаем, прежде чем она говорит.

– Я останусь с Хантером и Алиссой сегодня ночью. Я знаю, что они будут вместе, но я хотела бы остаться с ними.

– У тебя, что, нет пар завтра?

– К черту пары, – усмехается она.

– Правильно, – отвечаю я с усмешкой.

Я знаю, что не стану покидать эту больницу до выписки Коди. Нет никакой возможности, что я оставлю его здесь одного. Арлин и Беверли могут легко справиться с моим магазином, и они будут с удовольствием это делать.

Теперь, когда опасность покинула детей, я не могу прекратить думать о Гаррете.

Я надеюсь, с ним все в порядке.

Я надеюсь, что он нашел монстров, ответственных за это.

Я надеюсь, что он заставляет их расплачиваться.

Я думала, что мне плевать на его прошлое. Но я знаю теперь, что это не так. Я рада, что у него есть прошлое, чтобы воспользоваться им прямо сейчас. Я рада, что он – мужчина, который сейчас вспомнил, кем он был. Поскольку эта ситуация требует, чтобы он стал мужчиной, которым был ранее – прежним Гарретом Шарпом.

И я без сомнения знаю – я люблю обе его стороны.

– Они сказали нам, что девушка, одетая как «Женщина-кошка», представляет собой «подарочек вечеринки», – произносит бессвязно Дейв Бушинг, отплёвываясь полным ртом крови.

Джордан только что выбил ублюдку все зубы  (Прим. слесарный молоток с круглым бойком и полусферическим обушком). Это было ужасно и полностью заслужено. У Джордана появлялась усмешка на губах от каждой трещины, давая мне многое понять о лучшем друге моей женщины.

Не заняло много времени найти Дейва, Пола, Эндрю и Гэри. Четыре предпринимателя из другого города, которые немного позабавились на вечеринке вчера ночью у Донована. Они заплатили, чтобы попасть на секс-вечеринку. Очевидно, они верили, что Алисса была их извращённым трофеем. Хотя они, бл*дь, ошибались.

Брендон сдал этих четырех придурков через двадцать минут, проведенных со мной. Мы находимся в подвале старой скотобойни – это место весьма подходит для МК «Хаос». Никто не услышит крики, поскольку нет ничего вокруг этого дома на расстоянии в несколько миль.

Здесь пахнет кровью, грязью, плесенью, дымом и смертью. Я нахожу это очищающим.

Джордан, Девлин и я составляем хорошую команду. Мы взяли этих четверых в течение нескольких часов. Добывая кровавую информация от них… буквально.

– Кто сказал вам, что она «подарочек вечеринки»? – сердито ворчит Джордан.

– Все говорили это. Но, возможно, был парень, который обеспечивал развлечение. Я не знаю его имени. Я, бл*дь, клянусь, что не знаю. Я даже не видел этого парня! – выбалтывает Дейв в панике, пока Джордан обрабатывает его рёбра ломом.

– А кто использовал трубу на парнях? – рычит Девлин, дергая голову Дейва вверх.

Он подвешен за запястья на цепи, прицепленные к потолочной балке, так что только пальцы его ног достают до земли.

– Пол и Гэри, – хрипит он.

– А где ты был, пока это происходило?

– Держал их, – шепчет он.

Мы уже знаем всю историю. Гэри был первым из группы, кто провел с нами время, и он провизжал каждую деталь. Главный этаж дома, по-видимому, представлял собой безобидную вечеринку, посвящённую Хэллоуину для старшеклассников. А тем временем в подвале – сексуальная версия. Оказывается, брат Брендона – подросток Майк, и они решили провести одновременно две вечеринки.

Настолько глупая идея.

Вечеринки оставались разделенными примерно тридцатью минутами, прежде чем объединились. Команда из четырех придурков услышала, что девочка, одетая как «Женщина-кошка» была специальным подарком для них. Они нашли Алиссу, когда она выходила из ванной, потащили ее вниз и высекли. План состоял в том, чтобы после этого устроить групповуху.

Хантер прервал их развлечение и пришел в ярость, однако четверо мудаков превосходили его по силе, чтобы бороться с ними. Коди пришел и нашел их выбивающих дерьмо из Хантера и паникующую Алиссу, кричащую от боли. Коди и Хантер стали лучшей частью развлечения ублюдков в течение тридцати минут.

Алисса упала в обморок, когда они закончили их избивать. Они закинули их троих в туалет, чтобы спрятать тела. И оставили их там умирать, по словам Пола. Он думал, что Хантер мертв, а Коди осталось совсем немного. Судя по всему, они рассматривали вопрос о передозировке Алиссы спидболом (Прим. ), но они не были уверены, что смогут провернуть это. У нее были завязаны глаза и заткнут рот, пока они её секли, так что они не думали, что она сможет их опознать.

Каждый раз, когда один из этих ублюдков рассказывает о произошедших событиях, я становлюсь всё более кровожадным. Настало время принимать решение.

Несколько парней Девлина запихивают Дейва в мясохранилище, где мы их держим. Каждый из них подвешен на крюке для мяса, ожидая, чтобы выяснить свою дальнейшую судьбу.

– Как мы закончим с этим? – спрашивает Девлин, вытирая кровь со своих рук.

– Те четверо – покойники. Что делать с Донованом? Он нежелательный свидетель происходящего, от которого будет намного сложнее избавиться, – произносит Джордан, снимая через голову рубашку, пропитанную кровью.

– Мы отпустим его. Я не думаю, что он станет проблемой. Я хотел бы выяснить, кто торгует девочками в округе, прежде чем мы позволим ему «уйти», – отвечает Девлин со зловещей усмешкой.

Брендон не в курсе, что у нас четверо чертовски избитых бизнесменов. Его держали наверху в клубе с парочкой сопровождающих под предлогом, что мы пытаемся решить, что же с ним делать.

Мы поднимаемся по бетонной лестнице до того, как входим в главную часть строения. Здесь стены обшиты деревянными панелями с коллекцией частей мотоциклов и символикой МК «Хаос». Также тут есть длинная барная стойка с несколькими шестами для стриптизерш. Это то, что вы ожидаете от МК, наполненного сильно потертыми кожаными стульями и бильярдными столами.

Брендон сидит с двумя парнями Девлина, оглядываясь по сторонам, пока чертовски надрывается от смеха. Мое видение застилает ярость, но я сдерживаю себя от создания проблем. Я опираюсь о конец барной стойки, скрещивая руки на груди, пока Джордан и Девлин подходят к компании.

– Хорошо проводишь время? – спрашивает Девлин, приближая свое лицо к разбитому лицу Брендона.

Я не причинил ему особого вреда, если он всё ещё может смеяться и пить.

– Да, – коротко отвечает он, пока Джордан натягивает через голову новую рубашку, которую бросил ему бармен.

– Как ты достал развлечение для своей вечеринки вчера вечером? – беспечно спрашивает Девлин, наклоняясь назад за рюмкой и предлагая другую Брендону.

– Я думал, что ты уже знаешь. Они – девочки моего папы, – усмехается он.

Девлин и Джордан обмениваются взглядами, прежде чем бросить такой же взгляд на меня. Это интересный поворот.

– Твой отец был на вечеринке вчера вечером? – задает вопрос Джордан, опрокидывая две рюмки.

– Нет. С чего бы вдруг?

– Просто интересуюсь, как шлюхи добрались туда.

– Кто-то другой в процессе привез их. Я не уверен кто. Я был… занят, когда они появились, – ему становится неудобно от ответа.

– Ты знаешь, как держать свой рот закрытым, Брендон? – произносит Девлин угрожающим тоном, пока он приближает свое лицо еще ближе к его трусливому выражению.

– Да, – шепчет он.

– Хорошо. Я думаю, что мне не стоит рассказывать тебе, что происходит с людьми, которые меня обманывают. Но вот еще одно предупреждение. Если ты напишешь кому-то про то, что случилось, ты лишишься руки. Если ты позвонишь, ты потеряешь уши. Ну а если ты заговоришь об этом, я отрежу твой гребаный язык и засуну тебе в задницу.

Идиот, который пихал мне в лицо пистолет сегодня днем, – теперь просто сопливый ребенок. Он чертовски напуган. Я не думаю, что он произнесет хотя бы слово о сегодняшнем дне. Если он это сделает тогда то, что сейчас описал Девлин, будет слишком легко, по сравнению с тем, что произойдет с ним на самом деле.

– Сейчас мои парни подбросят тебя домой, – бормочет Девлин, быстро опрокидывая в себя стакан виски.

– Мне, бл*дь, действительно жаль, что тех парней травмировали. Я не знал, – приносит извинения Брендон, и я ему верю. Он – идиот, но он говорит правду. – Ты теперь не собираешься идти за моим братом, не так ли?

– Я не бью детей. Извлеки урок из этого дерьма. Если что-нибудь подобное ещё раз произойдет – ты будешь ответственен, – прохладно произносит Девлин.

Брендон кивает и поднимается на ноги, чтобы его проводили три парня из команды Девлина. Он отводит глаза, когда проходит мимо меня. Хорошая, бл*дь, идея, поскольку у меня чешутся руки снова ударить его в голову. Он счастливчик, что у меня есть четверо других, на ком выплеснуть мою агрессию.

– Выпьешь? – спрашивает меня Девлин.

Я качаю головой и разворачиваюсь на пятках, чтобы вернуться в подвал. Я готов покончить с этим дерьмом, чтобы потом добраться до моей женщины и брата. Клайд прислал смс несколько часов назад, чтобы рассказать, что Хантер перенес операцию. Если бы пацан умер, это всё было бы совсем по-другому.

Девлин и Джордан следуют за мной. После маленькой остановки в гараже, чтобы захватить стальную трубу. Мы приступаем в том же порядке, что и прежде, и начинаем с Гэри.

Девлин всякий раз начинает одинаково.

– Последний вопрос для тебя. Обрыв или река?

Он получает в ответ что-то похожее на вопрос «Что?»

– Где мы должны развеять твой пепел? Обрыв или река? – разъясняет он, и они все начинают умолять.

Затем Джордан и Девлин держат его тело, пока я забиваю его трубой до смерти. Они почувствуют тоже, что мой брат и Хантер, пока они ещё могут чувствовать. Двое парней Девлина забирают недавно убитого мною и закидывают в их установку для сжигания отходов. Весь процесс занимает три часа.

Мои руки трясутся к тому времени, когда я проломил череп Дейва. Я истощен и исчерпал адреналин, подпитывающий меня от чистой ярости.

Я отбрасываю трубу, когда последнее тело утаскивают прочь, а Джордан передает мне сигарету. Я покрыт кровью, плотью и костями с головы до пальцев ног. Мне необходимо убрать это дерьмо с себя. Но я делаю перерыв на перекур.

– Напомни мне никогда не выводить тебя из себя, – саркастически замечает Джордан, когда мы соскальзываем по стене, уставившись на огромный бассейн крови посередине комнаты.

Я приподнимаю бровь. Я не отличаюсь от Джордана. Я бы никогда не поверил в это, если бы мне рассказали несколько недель назад, но у Джордана есть что-то темное внутри. Это мерцало в его глазах, пока он обрабатывал этих ублюдков, это рассказало мне, что он хорошо себя чувствовал, проливая кровь. Хорошо, это и постоянная ухмылка.

– Ты – трахнутый ублюдок, даже больше чем я, Шарп, – выдает он комплимент, склоняя голову в жесте признательности.

Я фыркаю.

– Какой план с Джойс? – меняет тему Девлин.

– Она снова исчезла, мужик. Она либо вернется, либо нет. Вопрос в том, что делать с Хантером и Алиссой, – раздражается Джордан, прикуривая сигарету до того, как передать нам ещё по одной.

Я прикуриваю новую и жду пока найдется решение. Я не имею никакого, бл*дь, понятия, что делать в такой ситуации.

– Я не могу взять их. Ты не можешь взять их. У Шарпа уже есть Коди. Их разделят и разошлют по всему округу, если их отдадут на патронажное воспитание. Вы знаете, что органы опеки уже заняли круговую оборону. Ты должен будешь поработать с ними, чтобы они держали рты закрытыми о том, что произошло, Джордан. Если шериф станет копать около дома Донована, это в конечном итоге может привести к этим ублюдкам, которых мы только что убили.

– Какую историю мы будем рассказывать?

– Они не помнят, что случилось. Они пошли на вечеринку и отправились домой. Машина разбилась, и они ничего не помнят. Спина Алиссы была чертовски высечена, но, если она будет отказываться об этом говорить, никто ничего не сможет сделать. Именно поэтому мы должны держать её и Хантера вне системы.

Я знаю, Девлин пытается сделать что-то хорошее здесь. Но эти дети нуждаются в помощи, чтобы пережить случившееся. Алиссе будет психологически херово из-за этого дерьма. Я уверен, что Хантеру и Коди тоже. Замалчивать проблемы чревато опасностью сделать всё только хуже.

– Давайте поговорим с Эм и Дженной, прежде чем решим, что нам делать. Они провели день с ними. Они знают, что именно для детей будет лучше. Моя вагина не функционирует без девочек вокруг, – шутит Джордан.

Он уже возвратился к светлой стороне себя. Чувак меня поражает. Как будто он совершенно равнодушен к тому, что мы только что сделали, также как Девлин и я. Хотя есть такая уверенность.

– Шарп, я знаю, что беседа это не твоя сильная сторона, однако ты не сказал ничего с тех пор, как мы покинули больницу. Ты в порядке? – осторожно спрашивает Девлин, не глядя на меня, в то время как выдыхает ровную струйку дыма.

Я жду мгновение, пока несколько раз затягиваюсь, рассматривая его вопрос. В порядке ли я?

– Нет, – ворчу я и поднимаясь на ноги.

– Хорошо, – отвечает Девлин. – Давайте примем душ и переоденемся, чтобы потом сжечь эту одежду.

Джордан и я тащимся позади Девлина в клуб, оставляя подвал смерти, который надо прибрать. Этим займется очень странный персонаж МК «Хаос», Зеро, он наслаждается разбором беспорядка. Каждому своё.

Сегодня несколько человек крутилось рядом, однако, когда время приближается к четырем утра – клуб практически пуст. Девлин ведет нас к главной зоне длинного коридора, где расположены небольшие комнаты.

Я захожу в первую предложенную и быстро раздеваюсь, избегая делать слишком много беспорядка, чтобы Зеро мог убрать. Я поднимаю взгляд в темное зеркало над раковиной, долго и тяжело пялясь на своё отражение.

Это похоже на что-то из фильмов ужаса. Запекшаяся кровь, испачкавшая всю кожу, которая является частью моего зверства. Куски костей и плоти смешались в беспорядке, образуя поверхность, похожую на солнечные ожоги. Позади моих густых черных ресниц – тьма, отраженная в глазах. Это помимо карего, который является цветом моих глаз, когда я взбешен. Нет никакого разделения между моей радужной оболочкой глаз и зрачками. Это цвет смерти.

Я стою перед своим отражением ещё какое-то время, впитывая месть. Я должен стыдиться того, что я сделал. Я убил четырех человек. Я бил их, так, чтобы они прочувствовали каждый удар, пока я не решил это закончить. Я мучил их. Я травмировал их. Я искалечил их. Я убил их.

Я ничего не чувствую.

Я не счастлив.

Я не удовлетворен.

Я не освободился от вины, грызущей меня.

Я не освобожден.

Я не зол.

Делая глубокий вдох, я скольжу в маленькую душевую кабину и приступаю к очищению своего тела под обжигающей водой. Потребуется много времени, чтобы стать чистым после того, что я только что сделал. Я мою себя ещё раз. Мои мускулы воспалены и горят с каждым движением, но я приветствую боль.

Я выключаю душ и грубо вытираю тонким белым полотенцем своё тело до того, как оборачиваю его вокруг бёдер. Я шагаю в главную комнату и нахожу стопку одежды, ожидающую меня на кровати.

Когда я натягиваю через голову футболку с длинным рукавом МК «Хаос», дверь в комнату открывается. Входит Зеро со спортивной сумкой в руках. Он поправляет свои толстые очки на своем носу, когда видит меня. Есть что-то странное в нем. Он – тот парень, которого вы видите и немедленно думаете, что он серийный убийца.

Он среднего роста, среднего веса, он средний во всем. Никто, вероятно, никогда не замечает его. Если бы я был другим человеком, он бы испугал бы меня до чертиков.

Я киваю ему, пока надеваю ботинки. Вся одежда подошла мне, так что она, видимо, Девлина. Он такой же большой, как и я; вообще-то, он может быть даже немного шире в плечах и толще в талии. Однако мы те же шесть с половиной футов устрашения.

Зеро не разговаривает со мной, но, когда он открывает дверь ванной, то улыбается так, как будто только что узнал про Рождество.

Я выхожу из комнаты и держу путь назад к главному клубу, чтобы обнаружить Джордана и Девлина, тянущих по большому стакану виски. Я не планировал пить. Я должен добраться до больницы.

– Ты на улицу? – спрашивает Девлин, пока я приближаюсь.

Я киваю.

Я действительно не способен разговаривать прямо сейчас.

– Мы собираемся посидеть здесь некоторое время. Ты уверен, что не хочешь поспать, прежде чем мы вернемся? – спрашивает Джордан с небольшим беспокойством в голосе.

Он просто смотрел и помогал, пока я избивал четырех людей до смерти. Возможно, он не хочет, чтобы я был с Эмили. Я не дам ему то дерьмо, что он хочет. Но я понимаю его озабоченность.

– Мы вернемся туда в восемь, когда начнутся часы посещения. Не думаю, что нам следует привлекать слишком много внимания. Ты собираешься увидеть своего брата, это не покажется подозрительным, – поддерживает его мнение Девлин.

Я хлопаю их обоих по спинам и направляюсь к заднему входу, где припаркован мой автомобиль в пристройке. Здесь всю ночь нет никаких любопытных глаз, как я знаю. Когда я достигаю металлической двери, то останавливаюсь.

– Спасибо, что прикрыли меня, – низко и глубоко рычу я.

Девлин и Джордан оборачиваются, чтобы посмотреть на меня, как будто не верят своим глазам. Я говорю, и я благодарю их. Я не удивлен их реакцией.

– Всегда рад, брат, – грубо отвечает Джордан.

Джордан и я на некоторое время смотрим друг на друга. Я начинаю разворачиваться и уходить, когда он произносит.

– Я уважал тебя, Шарп. Но теперь я чертовски тебе доверяю.

Я киваю несколько раз и ухожу. Я не знаю, что делать с тем, что Джордан только что мне сказал. Так что принимаю это. Я принимаю его доверие, поскольку после произошедшего сегодня, я тоже доверяю ему. Я прикрою его спину, а он – мою. Если я почувствовал что-то, то это ощущается хорошо.

Я двигаюсь к больнице и борюсь с усталостью, охватывающей моё тело. Из-за всего произошедшего я был на ногах в течение более двадцати четырех часов. Последняя вещь, в которой нуждается Эмили, это чтобы я заснул за рулем.

В больнице тихо, когда я направляюсь к справочному бюро. Охранник сообщает мне, что мне следует вернуться в часы посещения и дает мне номер комнаты Коди, когда я дарю ему взгляд, говорящий, что часы посещения ко мне, бл*дь, не относятся.

Медсестра за стойкой встает, чтобы приветствовать меня, когда я практически у палаты Коди.

– Вы, должно быть, Гаррет, – по-доброму произносит она. – Я – Карен. Я забочусь о Коди, Хантере и Алиссе. Они все сейчас спят. Дженна с Хантером и Алиссой. Эмили всё ещё с Коди. Я заканчиваю в семь, но снова дежурю завтра ночью. Дайте мне знать, если Вам что-нибудь понадобится.

Я должен сказать что-нибудь, но я только киваю и толкаю дверь Коди, чтобы войти. Там в палате только небольшое количество света от его мониторов. Эмили спит на крошечной раскладушке практически на полу справа от кровати и держит за руку Коди, находящуюся намного выше ее головы.

Я обхожу кровать с другой стороны и наклоняюсь к избитому лицу Коди. Я бушую снова, пока прикасаюсь губами к его голове. Убийство того мусора не принесло мне никакого успокоения. Я уставился на него в течение двадцати минут, пробуя успокоиться самостоятельно. Когда я осознаю, что это не произойдет, я иду к моей женщине.

Я сбрасываю ботинки и приподнимаю Эмили с кровати. Она сначала пробуждается, но узнает меня, прежде чем заговорить.

– Гаррет, – хнычет она.

Я располагаю нас на раскладушке, где мои ноги свешиваются с края на добрых шесть дюймов, и располагаю Эмили поверх себя. Она прижимается к моей груди, не отпуская Коди. Моя рубашка мокрая там, где впитываются ее тихие слезы. Я поглаживаю ее спину и держу её так крепко, как только могу, успокаивая эту удивительную женщину, которая отдает мне всё в этот момент.

– Я люблю тебя, – шепчу я.

– Я тоже люблю тебя, – убежденно произносит она, сжимая мои ребра так крепко, как только она может.

И я чувствую это. Я чувствую теплоту. Я чувствую больше теплоты, чем в другие разы, когда она говорила мне это. Это более значимо сейчас. Она не знает, что я сделал сегодня ночью, но в независимости от этого она любит меня.

Я приподнимаю ее за подбородок грубым движением пальцев и беру её рот. Это не сексуальный поцелуй. А чувственный. Я демонстрирую ей всё, на что способен своими губами и языком, показываю ей, как много она для меня значит. Я двигаюсь медленно и преднамеренно, лаская её рот. Я наслаждаюсь ее вкусом и краду её теплоту, пока у нее не перехватывает дыхание.